О смерти

Да, я знаю, что человек смертен.
Знаю даже, что иногда внезапно смертен.
Я знаю, я даже понимаю это, но принять???... в моем земном мире человек жив.
Он сидит напротив меня и мы говорим.
О чем- не важно.
Простая еда, непраздничный вечер.
Я вообще вижу его впервые.
Он двоюродный брат моего второго мужа.
И этот непраздничный ужин- негласное подтверждение принятия меня в семью.
Или, может, я сама себе додумала про «принятие».
Мне за сорок и практически параллельно их одобрение, но все же...
Я слегка тушусь весь вечер и стесняюсь пить вино.
Гости тоже, почти что, не пьют, а мы- как гости)
Потом мы с мужем, уложив всех пришлых спать, тихо, соблюдая все основные законы конспирации, пробрались на кухню.
Шептались и пили вино.
На огонёк слетелись, не желавшие спать гости..
Как оказалось, наша компания с вином пришлась им кстати.
И мы все, как заговорщики, полушёпотом, оприходовали бутылочку сухого красного под трехчасовую беседу.
.
В моем земном мире этот человек жив.
.
В его земном мире- его уже нет.
Я, оглушённая его уходом, проводами в последний путь, отпеванием, зыркаю из-за плеча мужа на того, кто уже никогда не будет сидеть напротив меня за столом.
На то, что от него осталось.
Мой взгляд в панике старается зацепиться за понятные вещи:
ты посмотри- резные подсвечники- явно работники из Западной Украины руку приложили;
а вон там свернутый красный шнур подозрительно напоминает шланг кальяна;
моя задница ни в какой гроб не влезет, простиГосподи.
Отменяю, отменяю, отменяю.
.
Я реву. И не потому что этот человек мне сильно дорог.
Люди всегда плачут не о ком-то, а о себе: о несостоявшихся встречах, о несказанных словах, о своём малодушии; об отмазках и оправданиях, которые легко могли бы стать возможностями; о своём земном мире, который стал на одного человека беднее.
.
А потом мы ехали домой.
Из Киева.
Всю дорогу лил дождь.
.