Койка и шитьё

Они познакомились в сети. Как и миллионы других, замкнувшихся в своих затхлых мирках. Как и миллионы других, стремящихся снискать если не одобрения, то хотя бы понимание своим местечковым хобби.

Тимофей и Лиза встретились курсорами на форуме рукоделия. Объединило их одно страстное, упорное, а потому и многолетнее увлечение – пошив мягких игрушек. Форумчане наперебой делились мастерством кройки и шитья, особенностями набивки, адресами секретных галантерейных лавок, где можно было разжиться старинной фурнитурой, моргов, где сговорчивые санитары меняли на «Боржоми» контейнер с остекленевшими глазными яблоками (для плюшевых обезьян, например, самое то). В разделе «Галерея» модисты-самоучки хвалились фотографиями своих шедевров и выставочными регалиями.

Тимофей (ака Teddy_boy), сентиментально застрявший обеими ногами в детстве, истерично дребезжа бабушкиным «Зингером», шил плюшевых мишек. Криво скроенные в самом начале творческого пути, с болтающимися пуговицами заместо глаз, косоротые, с проединами на боках, с каждым годом преображались в лощёных брутальных медведей, на изготовление которых Тимофей не жалел самых редких и дорогостоящих тканей, залезая в кредиты и микрозаймы. Бабушкин «Зингер» давно испустил дух, предсмертно взвизгнув иглой. Его место заняла мини-пошивочная установка высокоскоростных японских швейных машинок. Из-под их нано-игл организованно выходили жеманные панды-хипстеры в очках от «гуччи» и кашемировых шарфах, кудлатые гризли со стероидными бицепсами и сверкающими фарфоровыми клыками, интеллигентные гиганты из белоснежной ангорской шерсти - полярные медведи и миниатюрные лоснящиеся коалы с ленивым прищуром.

Лиза (ака Snow white) зачитывалась в детстве «Белоснежкой и семью гномами», а повзрослев, увидела знаменитый клип немецкой группы Rammstein, где гномы-шахтёры до седьмого пота вкалывают в шахте, добывая для своей госпожи Белоснежки золотой порошок. Вот бы и мне таких самоотверженных и трудолюбивых помощников – мечтательно вздохнула девушка и на следующий день приобрела швейную машинку. Гномы шились разными: улыбчивыми добряками, смурными буками со сжатыми кулачками, степенными, задумчивыми мудрецами с длинными мохеровыми бородёнками, вислоусыми флегматиками, бритыми татуированными головорезами. Самой интересной частью процесса для Лизы была набивка. Девушка кувыркалась в помойных баках в поисках подходящих материалов, собирала древесную труху и опилки из пней и дупл, выпрашивала в хозяйственных магазинах полиэтилен с пупырышками. Закончив изделие, Лиза тщательно и с удовольствием прощупывала, стискивала каждого гнома, наминала бока и пальпировала впуклости, наслаждаясь приятными уху шуршанием, скрежетом, хрустом и урчанием. А по ночам гномы заполоняли постель и согревали хозяйку своими текстильными боками.

Молодые люди быстро нашли общий язык и, не теряя времени, укрылись в привате. Тим поведал Лизе секреты самых прочных швов, а Лиза поделилась с парнем хитростями равномерной набивки. Не заставил себя ждать и заветный взаимообмен фотографиями.

Лиза, судорожно грызя вчерашние комоватые сырники и закусывая своими же ногтями, томилась в нетерпении. Понравилась ли? В его ли вкусе? Ведь в Тимофея она влюбилась с первого же взгляда. Открытое, улыбчивое лицо, зацелованное солнцем, добрые смеющиеся глаза и многообещающий большой рот, немного походящий на жабий.

Тимофей многократно увеличил фото девушки, любуясь затейливым, извилистым, так напоминающим родную реку Пьяна, сосудиком в её правом глазе.

 «Я люблю тебя, девушка с глазами цвета навозной мухи!» - написал Тимофей Лизе в личку, когда бедняжка, изведясь от ожидания, доедала последний сырник.

«А я тебя!» - тотчас же пришёл желанный ответ.

Влюблённые жили в разных городах, поэтому встретиться условились в ближайшие выходные. Тимофей паковал чемоданы, спешно дошивал подарочного барибала с красным шёлковым сердцем в лапах и писал, писал, писал своей Белоснежке письмо за письмом. Лиза прихорашивалась, примеряла наряды, рассаживала-пересаживала с укоризной глядящих на неё гномов, томно вздыхала и мечтала, мечтала, мечтала.

«Совсем недолго осталось, моя Белоснежка!»

«Мой милый Тэдди, я вся в нетерпении!»

Распаляя друг друга, влюблённые перешли на обмен эротическими фото. Лиза гигабайтами демонстрировала Тиму самые раскованные арабески, самые причудливые изгибы, вовлекая в эротические сюжеты своих молчаливых плюшевых друзей. Тимофей кипел от всепроникающего возбуждения и томился желанием.

«Когда мы встретимся, то просто сожрём друг друга!» - написал он ей уже из зала ожидания на вокзале.

Заранее и единогласно исключив традиционный ритуал с цветами и ужином в ресторане, как напрасную трату времени, молодые люди встретились у Лизы. Тимофей ворвался в квартиру, одним ударом отбросив сорвавшуюся с петель хлипкую дверь.
 
Как же он похож на рассвирепевшего шатуна, только и успела подумать девушка, прежде чем Тимофей, скалясь и рыча, набросился на неё.

Срывая друг с друга одежду, завывая, как изголодавшиеся звери, влюблённые еле дотерпели до спальни, где обрушились на постель с заблаговременно откинутым одеялом.

Лиза и Тимофей, дрожа и сотрясаясь телами, терзали друг друга, прокусывали податливую кожу, выгрызали тугие жилы, обгладывали горячие мослы. Их рты, не прекращающие жадных поцелуев, зудели и кровоточили. Тимофей сцепил зубы на верхней губе девушки, дёрнул и со стоном проглотил сочную, как цитрусовую дольку, плоть. Лиза, порыкивая от предвкушения, распорола острыми ноготками Тимофею живот и вырвала окровавленное и пульсирующее солнце из сплетения.

Первобытная, высоковольтная страсть охватила возлюбленных, двух некогда зачахших на выкройках и холлофайбере тихонь. Обезножила и обескровила. Искалечила и исцелила.

Изнеможенные, пожранные друг другом, но утолённые, Тимофей и Лиза, тихо лежали на обагрённых простынях. Руки, пальцы, суставы, спутанные-перемешанные между собой, тянулись друг к другу, чтобы сплестись в послеоргазменной неге. Чья-то кисть руки доползла до тумбочки и вытянула из пачки сигарету. Вторая кисть, перебирая изломанными пальцами, нащупала зажигалку и чиркнула колёсиком. Пересохшие рты поочерёдно затянулись, весело попыхивая. Докурив, их открученные головы перекатились поближе друг к дружке и сплющились ошмётками ртов в смачно-табачном поцелуе.

А у гномиков, верных паладинов и бессловесных разнорабочих, впереди тяжёлая ночь! Теперь их черёд вооружиться иглами и нитками, лоскутками и скотчем и взяться за шитьё. Горестно шмыгая и охая, пёстрая плюшевая копания принялась соединять между собой ещё пылающие от страсти останки своей хозяйки и её возлюбленного. «Любящие сердца всегда стремятся стать одним целым» - в унисон рассудили их синтепоновые, но толковые головки. Принаряженный барибал, их теперешний собрат поневоле, отложил в сторону шёлковое сердце и засучил рукава.