Дуновение времени. Гл. 3 Исчезновение

Глава третья. Исчезновение

   Кабина лифта, на стенке которой четко выделялась красная надпись - «ОБЪЕКТ ВВ №1», унесла  Правителя глубоко вниз, где остановилась в небольшом туннеле. Там на рельсовых путях стояло некое подобие электрической дрезины. Открытый восьмиместный экипаж с кожаными сидениями был подключен ножевым разъёмом к электрической сети, обеспечивающей постоянной подзарядкой его аккумуляторы. Суливан расположился на водительском месте, прошелся пальцем по кнопкам и рычагам управления, припоминая правила управления дрезиной, и повернул электрический выключатель. Панель осветилась, он поставил правую ногу на педаль пускового реостата и стал легонько прижимать её к полу. Экипаж плавно двинулся, набирая скорость. По мере движения на 30-40 метров впереди него вспыхивало тусклое освещение, автоматически отключавшееся через несколько секунд после прохождения дрезины. Путь был абсолютно свободен, и, через час с небольшим этого движения дрезина, плавно затормозив, подсоединилась к зарядным разъемам конечной станции. Лифтовая дверь автоматически и гостеприимно открылась перед Верховным. На стене кабины краснела надпись - «ЦИТАДЕЛЬ-10».
   Войдя в лифт, он стал разглядывать кнопки подъемника. В своё время по его просьбе, чтобы не создавать ненужной путаницы, этажи на них были пронумерованы в строгом соответствии с этажностью огромного здания Правительственного аппарата страны. Всё то, что было ниже и относилось к подземным туннельным переходам между строениями Правительственных кварталов, имело отрицательную нумерацию, возраставшую в глубину. Он прибыл по туннелю на минус восьмой этаж. Служебный его кабинет располагался на 4 этаже, но сейчас, поводив пальцем по нанесенной на стене схеме и припомнив на всякий случай расположение помещений всего учреждения, Суливан надавил на кнопку 11. Там располагалось Рекрут-управление этой огромной, созданной им за прошедшие тридцать лет государственной структуры, обеспечивавшее её новыми сотрудниками, перемещаемыми в столицу взамен выбывших, состарившихся или ушедших на повышение. В этом важнейшем управлении Правительственного аппарата располагался и тайный его кабинет, входивший в абсолютно секретную структуру Внутреннего Наблюдения и Перемещения (ВНИП). Идея иметь такое скрытное от других членов Правительства помещение, пришла ему в голову давно, лет двадцать семь назад, когда он только начинал свою созидательную деятельность рядовым министром, ответственным за набор иностранных наемников в тогда ещё слабую армию Республики. И главное в этой ситуации было то, что после смерти Великого Преобразователя и Верховного Революционера Зудилога, всё оно позволило ему оказаться в центре интриги по захвату освободившегося властного кресла, и в довольно короткий срок завоевать его.
   Сегодняшние события, связанные с попыткой покушения на его жизнь и властные полномочия, омрачили достаточно оптимистичное настроение Великого вождя и Верховного Правителя, поскольку уже не менее четверти века он чувствовал себя в своем кресле уверенно и надежно. А тут, на тебе, такое? Что же это он просмотрел в предавших его соратниках. Хотя, какие они ему соратники. Соратник - это товарищ по борьбе, идущий с тобой на одну рать, а эти пятеро плюс ещё один, страдающий сейчас ангиной,  давно уже, если и борются, то между собой или, сбившись, как сейчас, в одну стаю с иными им подобными хищниками - властителями кресел, кабинетов, управлений и министерств. Последним из совместных их подвигов была Победа в Великой Войне. Угробив неисчислимое количество собственных солдат, эти неучи смогли под его руководством преодолеть сопротивление отлаженной военной машины противника и разгромить её. Но все последующие Битвы они проигрывали. Битву за уголь, Битву за нефть, Битву за металл, Битву за бетон. Про Битву за урожай даже вспоминать не хочется. Каждый раз он планировал одно, а они обеспечивали совсем другое. И приходилось прятать концы в воду, рапортуя перед страной и миром о несостоявшихся успехах. Слава Богу, хоть в Битве за Оружие мы разошлись с окружающими нас идейными противниками вничью. Но только при условии, что закроем глаза на то, какой ценой этот паритет нам достался. И сегодня лишь он своей мудростью поддерживает наплаву огромное голодающее государство. Но ведь его же собственные врачи бесконечно повторяют, что переедание вредно для организма. И осуждают в связи с этим его самого и его соратников, за долгие ночные трапезы. Так что будем считать, что народу обеспечивается в результате здоровый и экономически целесообразный образ жизни.
   С этими мыслями Верховный Правитель поднялся в лифте на одиннадцатый этаж, где вышел из кабины и, не торопясь, двинулся по узкому, похожему на тюремный, коридору. Иногда он останавливался перед своеобразными подобиями раздаточных камерных окошек, и, нажав красную клавишу с правой стороны экрана рассматривал и прислушивался к происходящему внутри. Рабочий день уже начался, и правительственные служащие работали на своих местах, переговариваясь между собой и пользуясь трубочными телефонами. Каких-то особенных отклонений в работе аппарата, продвигаясь все дальше вдоль правого крыла этого огромного здания, Великий Вождь не отметил. Всё было, как всегда.
   Но вот Суливан остановился перед торцевой дверью, справа от которой поблескивал кнопочный номеронабиратель. Набрав на нем дату рождения своей матери, Правитель повернул рукоять замка и вошёл внутрь. Большое кабинетное помещение осветилось мягким дневным светом. Великий Вождь направился к письменному столу.
   Лет пятнадцать назад ему не хватило сил и времени, да, сказать по совести, и желания  отправиться в далекий путь на её похороны. Он поручил присутствовать там своим друзьям, служившим в той далекой глуши. И с тех самых пор Вождь много размышлял, оценивая всесторонне степень своей сыновьей вины. Матери он в детстве побаивался и недолюбливал её за требовательность и строгость. В юности учился и жил уже вне родительского крова, а в зрелые годы практически никогда не виделся с ней. Но после её смерти завел четкий порядок, устанавливая коды и пароли, связанные с датами её жизни. Такие «поминалки» тревожили память сердца, и он считал их подобием наказания души, поводом произнести хотя бы последние слова поминальной молитвы.
   А сейчас, расположившись в своём кресле, он по привычке начал просматривать перечень сообщений, распечатанных на широком листе, медленно выползавшем из недр связевого устройства. Вся аппаратура основного рабочего места Вождя была продублирована на этом столе. Ничего особенно тревожного в поступающей информации пока не было. Хлеборобы юга начали… Понятно… Шахтеры Севера закончили… Тоже понятно… Воины стоят на страже… Замечательно… Пограничники, как всегда, на боевом посту… И тут всё в порядке… Сталевары… Энергетики… Крестьяне… Все должны видеть порывы общих усилий, результаты общего труда. За это отвечала служба Прославления. Таких сообщений не требовалось только от трёх служб в его Правительстве, Комиссариата мыслителей-идеологов (КМИ), Комитета защитников революции (КЗР) и Комитета Контроля Веры (ККВ).  Их деятельность была изначально объявлена особо секретной.
   Главное, рассуждал Суливан, чтобы каждый сверчок знал свой шесток, как и помнил то, что он на нём должен сегодня делать… На Севере, правда, случилось несчастье, потерпел крушение пятидесятиместный пассажирский самолет, но это вопрос местных властей… Ничего не поделаешь, техника идет вперед семимильными шагами, и порой её качество не соответствует количеству. Вождь старался в каждом таком случае ясно формулировать необходимое для подведомственных служб заключение. И оно тут же передавалось в прессу и далее доводилось до широких народных масс, вносилось в Сборники Мудрости Великого Вождя. Он уже было потянулся к клавиатуре печатающего устройства, напечатав первую строку замысленной им многозначительной фразы: «техника идет вперед семимильными шагами и порой её качество не соответствует количеству…» Как вдруг, вспомнив, где он и в каком положении находится, отдёрнул руки от клавиш и задумался. Интерес к новостям сразу угас, и Суливан вернулся в мыслях к текущим своим проблемам.
   Привычка мгновенно реагировать на внешние раздражители, раздавая направо и налево резкие и однозначные указания, так глубоко засела в нем, что сейчас, сидя здесь, он ощутил удивительный душевный дискомфорт. Вынужденное безделье томило его, порождая внутреннее беспокойство. А смертельная опасность, та, которую в иные времена он ощущал со звонким упоением, как наркотик, теперь не давала полностью сосредоточиться, должным образом оценить и обдумать её последствия.