Лопастый

       По Владимиру Далю: «Лопаста» или же «лопастый» (соответственно, мужская
       или женская ипостаси),а в некоторых случаях «лобаста» – это род водяного
       или русалки, но живущие в камышах. Наш предки видели отличие речных
       русалок от тех, кто обитал в камышовых зарослях. В Астраханской губернии
       местом обитания они предпочитают водоемы, проросшее камышом, где «по ночам
       хохочут, пугают путников, угоняют стада, даже иногда бросаются на человека
       и хватают его сзади». Калмыки называют его «мус». Казахи – «албасты».

Как-то раз довелось мне ехать в Астрахань в командировку на поезде. Поезд шел долго - почти двое суток. Для экономии средств нашей конторы я взял билет в купейный вагон. В «спальном» вагоне разрешалось ездить только высшему руководству. Да я не из избалованных натур: мне – чем ближе к народу, тем веселей. Правда, в плацкартный билет я не стал: когда весь вагон, как одна большая семья – это многовато. Прошло то время, когда наш народ жил коммуной, в рабочих бараках, землянках, казармах, в Гулаге. Может быть, еще остались большие коммунальные квартиры где-нибудь в Питере, но скоро и их расселят, чтобы вместо двадцати человек в эту квартиру въехал новый русский, с женой, двумя детьми и поваром с горничной. Разумеется, после капитального ремонта, когда в квартире установят дорические колонны, пол отделают мрамором, а потолки распишут фресками «под Сикстинскую капеллу», где только в отличие от оригинала Бог будет передавать Адаму не божественную искру, а толстую пачку евро.

    В купе я познакомился с одним соседом. Это был полноватый мужчина с залысинами, еще не совсем старый, с лицом типичного волжанина. Есть такая разновидность людей. Они, как правило, очень словоохотливые, обаятельные в общении. Любят выпить, особенно пиво. Конечно, под воблу. После чего они любят делится  разными историями, которых у них, как воды в полноводной Волге. Разумеется, и я не избежал этой участи, и был вынужден выслушать небезынтересный рассказ моего попутчика, которого звали Владимир Павлович Шамсуров. 

                Рассказ рыбака.
«Рыбачили мы, как-то на нижней Волге, в районе села Никольское. И вот, во время ночной рыбалки на заливном озере, которое было расположено на острове между ериком Бобер и Старой Волгой, на нас напал водяной, «Лопастый». Началось с того, что в самый первый вечер, один из местных жителей, приглашенных в проводники, на посиделках у костра за чаркой водки и ухой из лещей и стерляди (как ее называют местные - «шило») рассказал страшную легенду о «лопастом», или, как его называют местные калмыки, «мусе». Который пугает рыбаков, таскает коз, баранов и телят, и шумит ночью в заливных озерах и ериках. Однако людей и детей почему то не трогает. На следующий вечер, один из членов нашей рыбацкой компании решил «приколоться», и напугать своих друзей. Он надел  привезенный из Москвы зеленый резиновый комбинезон, который еще называют «костюмом полной химзащиты». На голову он надел мелкую капроновую зеленую сетку, с которой свисали расплетенные веревки в виде гривы волос. Залез в воду, и решил напугать всех нас, кто был в лодке. Но, когда он только хотел с ревом вынырнуть около лодки, его кто-то схватил, поднял в воздух и выбросил далеко на берег. Он пролетел большое расстояние по воздуху, ударился боком о корни у основания старой кряжистой ветлы, сломав об них себе два ребра, руку и получив сотрясение мозга. Бедолагу подняли, дотащили до палатки, и, перевязав ребра тугой повязкой и примотав шину к сломанной руке, на следующее утро отвезли в Никольское в сельскую больничку.

А на следующую ночь на нашу компанию, промышлявшую ловом рыбы с помощью остроги, называемой местными «сандолей», при свете мощного фонаря, луч которого бил в стоящую у поверхности сонную рыбу, напал настоящий «лопастый». Мы не ожидали его нападения, а боялись только того, что внезапно нагрянут курмачи. Однако вместо них появился лопастый, напугав нас до смерти. Он пытался перевернуть нашу «казанку», хватаясь коричнево-зелеными руками с длинными загнутыми когтями за край лодки, потом, когда мы дрожащими руками смогли завести мотор, начал преследовать преследовал нас, высоко выпрыгивая из воды классическим двухударным дельфином (который журналисты неправильно называют «баттерфляй»), прямо, как Майкл Фелпс, только гораздо быстрее последнего, и почти догоняя нашу тяжело груженую казанку, которая не тянула быстрее 15 км в час. Даже в темноте, в свете фонаря, было видно, что между пальцев у чудовища имелись перепонки, которые и позволяли ему, наряду с невероятной силой, развивать скорость в несколько раз выше, чем у того же Фелпса.

Только брошенная одним из нас в лопастого сандоля, попавшая ему в плечо и вызвавшая  рев, сравнимый с ревом сорокасильной подвесной «Ямахи», позволила нам уйти от преследования. Выскочив на берег, мы увидели, как из воды показался высокий силуэт почти без шеи, и из широких плеч как у накачанного качка торчала заостроенная кверху голова. Глаза светились темным красным огнем. Хотя, может нам так показалось от страха, возможно, что в его глазах отражался дальний отсвет костра.  Лопастый размахивал нашей сандолей, вытащенной из раненного плеча. Мы с друзьями добежали до расположенной недалеко высокой развесистой ветлы и со скоростью проворных обезьянок забрались почти на самый верх, еле удерживаясь на качающихся тонких ветвях. Чудовище исполнило внизу танец войны, потряхивая сандолей, после чего запустило ей в одного из нас – к счастью, не в меня, а именно в того, кто нанес ему тяжелое ранение. Мой напарник еле уклонился от просвистевшего мимо снаряда. Атака могла бы повториться, однако сандоля, падая вниз, описала в ночном воздухе параболу и вонзилась в развилку между больших ветвей, где, несколько раз качнувшись, замерла. Чудовище еще бросило несколько больших сучьев, но ни один из них не достиг цели. Картина напоминала сбор урожая кедровых орехов, когда сборщик сбивает с кедра созревшие орехи, высоко подбрасывая в воздух тяжелую палку. Но мы, как орехи, висели тихо, замерев от ужаса.

После этого чудовище вернулось к озеру, завязало дюралевые весла нашей лодки узлом, сорвало мотор с кормы и запустило его далеко в воду. А лодку перевернуло и проломило ей ногами дно, исполнив на нем ирландскую джигу. После чего, успокоившись, оно вернулось в воду, с громким плеском нырнув в самую глубину.  На следующее утро мы вышли к озеру. Берег около воды был испещрен громадными следами, в глубоких впадинах которых у самой кромки берега уже собралась вода. Следы были длиной не менее полуметра, на них практически отсутствовала пятка, а между отпечатков растопыренных пальцев с длинными когтями виднелись следы перепонок. Тогда, чтобы выбраться с острова на другую сторону ерика Бобер, мы решили рубить деревья, вязать плот, чтобы добраться до села, поскольку вся наша рыболовная утварь вместе с лодкой пришла в полную негодность. Заклепки на лодке выскочили, листы дюраля разошлись, зияли огромные дыры в днище, поэтому плыть на лодке было невозможно. Только один из нас, самый находчивый, сообразил, что если мы наполним пятилитровые фляжки из под чистой воды с колодца воздухом, которых было на берегу в избытке, и надуем многочисленные полиэтиленовые пакеты, то, привязав их  бортам лодки, можно будет переправиться на ней, как на плоту,  на другой берег. А грести придется обломками весел, оставшимися после бесчинств чудовища,  и парой лопат, привезенных нами для обустройства лагеря. Так мы спаслись, хотя, переправляясь через Бобер, с опаской поглядывали в глубокую воду, каждую секунду ожидая повторного нападения лопастого. Но все обошлось, поэтому я сейчас сижу здесь, перед Вами, и спокойно рассказываю эту историю. Хотя мне потом долго снился лопастый, отчего я даже несколько раз сваливался с кровати, отбиваясь во сне от его когтистых перепончатых лап.


Словарик:
Курмачи – сотрудники рыбнадзора
Сандоля – острога, которой бьют рыбу ночью, «сандолят» рыбу
Шило - севрюга
Челбак - осетр
Спиннинг в клеточку – браконьерская сеть для ловли рыбы
Тузлук – крепкий соляной раствор, в котором предварительно вымачивают рыбу
Лодки Обь, Крым, Казанка
Никольское – село между Волгоградом и Астраханью
«Ерик» Бобер – Ерик, русло которого шире старой Волги в районе с. Никольское
Ерик – протока, соединяющая озеро с основной рекой (или между озерами)