Неразлучен с Ледоколом

С виду он обычный пожилой мужчина. Ездит на экскурсии, участвует в различных мероприятиях, ходит в магазины, улыбается, встречается с друзьями. Правда, друзей теперь почти не осталось: этому человеку, полному сил, света, жизнелюбия, недавно исполнилось 94 года. Вот так: одни в 60 кряхтят, а другие в 94 еще горы свернут! Знакомьтесь: житель Петербурга ветеран Великой Отечественной войны Николай Афанасьевич Гуреев.

Крестьянские дети

Он родился в деревне Киселево на Рязанщине. Родители – крестьяне, жили бедно. Впрочем, щедрая рязанская земля не давала беднякам умереть от голода: величественные леса, полноводные реки – Ока, Павловка, Плетенка, Листвянка. И луга… Случись неурожай – отец, бывало, то на охоту пойдет, то за дарами леса.
Сегодня никто и не помнит, что переходный возраст ребенка еще столетие тому назад измерялся семилетками. В первые семь лет его ласково называли «дитё», «младень», «кувяка». В следующие семь мальчика называли отроком, а девочку – отроковицей.
Всех мальчиков того времени сызмальства приучали к мужским обязанностям, и в 5 лет Коля в полной мере постигал основы крестьянского труда. Он уже ухаживал за скотиной, помогал при уборке урожая. Пригодилась ли ему эта простая крестьянская наука потом? Еще как!

Петроград

1932 год. Вот и в школу пора. Семья с тремя детьми перебралась в Петроград. Стали жить на Садовой улице. Их дом пережил войну и до сих пор стоит на своем месте. Отец подался в хлебопеки – силен был: один замешивал пять-шесть мешков муки! В предвоенном 1940-м Николай перешел в восьмой класс, а дальше учиться не пришлось: мало кто теперь помнит, что с 1 сентября 1940 года было введено платное обучение в 8–10 классах, в техникумах, педучилищах, сельскохозяйственных и других специальных средних заведениях, а также в вузах (Постановление СНК СССР «Об установлении платности обучения в старших классах средних школ и в высших учебных заведениях…»). Плата за 8–10 классы составляла 150–200 рублей в год, за вузы – 300–400. Много это или мало? Судя по тому, что отец отказался платить, для семьи Николая это было много. Отменили этот нормативный акт лишь в 1956 году, когда старшеклассниками стали дети, рожденные во время войны, и количество учащихся в 8;10 классах сократилось до критичной отметки.

Итак, Николай после семилетки пошел в ремесленное училище, которое располагалось на двух площадках: Судостроительном заводе им. Андре Марти (с 1957 года Адмиралтейский завод) и «Судомехе», где строился легендарный крейсер «Аврора». В 1972 году они объединятся в Ленинградское адмиралтейское объединение, которое в 1992-м станет Адмиралтейскими верфями, а пока… Он помнил, что машинистом крейсера «Аврора» был его земляк Пётр Иванович Курков, и, возможно, поэтому крестьянский мальчик с душой романтика пошел туда. Он стал плазовым разметчиком.

Знаменитые рязанские земляки
Н.Н. Озеров, советский певец (драматический тенор), народный артист РСФСР (1937). Отец кинорежиссёра Ю.Н. Озерова и спортсмена и спортивного комментатора Н.Н. Озерова.
А.А. Рощин, борец греко-римского стиля, олимпийский чемпион, четырехкратный чемпион мира.
Ф.А. Полета;ев, советский солдат, участник итальянского Сопротивления в годы Второй мировой войны, Герой Советского Союза, национальный герой Италии.

Корабль с нуля

Николай Афанасьевич хитро щурится и спрашивает:
– А Вы знаете, с чего начиналась постройка корабля?
– ?
– На заводе был так называемый Плаз – огромное помещение, где делалась разметка корабля в трех проекциях: «бок», «полуширота» и «корпус». Это сегодня плазовые работы в основном автоматизированы, все делается в режиме «конструктор – ЭВМ», а тогда… В те годы в отечественном судостроении применяли масштабную плазовую разбивку, выполняя ее в масштабе 1:10 (иногда 1:5). Разбивку вычерчивали на окрашенных белой эмалью дюралюминиевых листах толщиной 4–10 мм, лежащих на столах. Масштабную разбивку вычерчивали, как и натурную, в трех проекциях. У меня была хорошая память, и часто я помогал бригадирам сборщиков разбираться в горе металла. В общем, я был востребован. Спустя годы я сам стал бригадиром разметчиков.
А строили они различные суда, в том числе линкоры и крейсера, длина которых иногда равнялась двум футбольным полям!..

Война: Пифагор артиллерии

После начала войны строительство всех линкоров и крейсеров было приостановлено. 27 июня создается Ленинградская армия народного ополчения – ЛАНО, 6-я дивизия которой комплектуется из рабочих «Андре Марти», «Судомеха», Кораблестроительного института и других ленинградских предприятий. Из 7 922 человек, числящихся на заводе на начало войны, в 1941 году в армию, ополчение, истребительные батальоны, ремонтные мастерские ушли 3 209 человек. За второе полугодие 1941 года на заводе было изготовлено более тысячи батальонных минометов.
На фронт он попал не сразу – 12 января 1943-го 18-летнего Николая Гуреева и еще многих таких же молоденьких ребят вызвали на Гражданскую улицу, недалеко от Исаакиевского собора. Ветеран оживляется, вспоминая первые военные дни:
– Собрали нас в школе. Я отлично помню, как изумлялся, увидев красивый потолок с лепниной. Подумал: «Наверное, здесь жили дворяне». У меня-то потолки обычные были… Отправили нас в Токсово, где дислоцировался артиллерийский полк. Обучали нас на артиллеристов, потом меня перевели в минометчики.
– Почему именно Вас?
– Не только меня. Выбрали группу дисциплинированных – тех, кто умел слушать своего командира. В те годы гладкоствольный миномет был очень опасным орудием: было много случаев, когда у минометчика разрывался ствол. Нужно было хорошо слушать команды: ведь когда в стволе не одна, а две мины, он разрывался, и тогда увечья, смерть…. Нам категорически запрещали заряжать миномет до команды, и в перерывах между стрельбами нельзя было оставлять минометы заряженными.

А потом была школа артиллерийской инструментальной разведки – АИР. Из ребят готовили вычислителей артиллерийских и минометных частей. Военная жизнь началось, когда младший сержант Гуреев в группе своих сверстников шел пешком из Токсово в Агалатово, где их сразу же расхватали: артразведчики нужны были, как воздух! Война показала, что этот вид артиллерийской разведки был эффективным способом точного и быстрого определения месторасположения огневых точек врага.
– Столько лет прошло, а у нас, юнцов того военного времени, крепко держатся в памяти фронтовые встряски!..
Они воевали на Карельском перешейке. В июне1944-го был освобожден Выборг. Николай с командиром ехали в грузовике, смотря по сторонам. Черные трубы и развалины домов были безмолвными свидетелями недавних жестоких боев. Вдруг машина подорвалась на противотанковой мине. Николая, ехавшего в кузове, нашли без сознания под передним колесом машины:
– Офицеру досталось больше, чем мне. Я отдал ему свой перевязочный пакет. Мне бы в санчасть, я не мог идти, был контужен и ранен. Но приказ есть приказ… Кое-как пришел в себя. Встал и пошел, шатаясь, за другой машиной...

Дальше был Сандомир. Этот старинный польский город сохранил многие черты средневековья: узкие улочки, стрельчатые арки и острые шпили костелов, черепичные крыши замков, брусчатые мостовые – город дышал глубокой древностью. К военному дню 1944-го Николая Гуреева возвращали руины, порванные ряды колючей проволоки, дымящиеся танки и разбитые машины. Истребители танков на Сандомирском плацдарме… Они первыми вступали в бой с фашистскими «пантерами», жгли «тигров» и «фердинандов», грудью защищая стрелков в обороне, расчищая им дорогу в наступлении.
В Берлин его полк вошел с южной стороны. И здесь нашлось дело для сержанта Гуреева: начальник штаба давал вычислителю схемы, на которых нужно было отмечать дома, занятые нашими солдатами, и дома, где засели фашисты. И не дай бог ошибиться! В этих боях цена была одна – жизнь. Как на любой войне.

На родной завод

А его родной завод строил и строил… С 3 июля 1941-го в течение месяца завод переоборудовал самоходные грунтоотвозные шаланды в канонерские лодки. В сентябре 41-го был подписан приемный акт на несколько подводных лодок. В конце 42-го завод сдал флоту еще несколько подлодок, строил бронекатера и малые охотники.
После войны Николай вернулся на родной завод, которому нужно было восстанавливать хозяйство и достраивать корабли. Крейсер «Железняков», который не успели сдать до войны, сдали флоту в 1950 году. И снова танкера, крейсера, подлодки…В 1956 году на южном стапеле завода бригада Николай Афанасьевича приступила к плазовой разметке атомохода «Ленин». Тогда же он женился на девушке из своей бригады:
– В моей жизни было и счастье, и радость от успехов подрастающего сына, и база отдыха «Манола», где проводились ходовые испытания судов. Там я с друзьями находил много касок и снарядов от прошедшей войны. Жизнь, несмотря ни на что, удалась!
А еще у него много орденов и медалей. И стойкая верность своему заводу.

***
Его Ледокол провел во льдах Арктики тысячи судов, прошел более 600 тысяч морских миль, а это три расстояния от Земли до Луны. Его вывели из эксплуатации в 1989 году. Вслед за ним через 5 лет и Николай Афанасьевич ушел на заслуженный отдых. Ушли из жизни его самые близкие люди – жена и сын. Велика печаль, но надо дрейфовать: есть еще тот, кто держит его на плаву – его Ледокол. И пришвартовался он в Мурманске. Если что, и съездить можно к своему детищу – это же рядом!