Мила. Глава 7. Спасение

А Мила была уже на другой улице. И что произошло, не поняла, какая-то не видимая сила её утащила по боковой дорожке не большого сада и через заднюю калитку вытащила на соседнюю улицу и посадила в машину.
- Вы кто? - Спросила она.
- Друг, - ответил он, - но мне уже пора, дальше девочка выкарабкивайся сама.
- Как вас зовут?
- Арсений. Мы с тобой друзья по не счастью. Надеюсь, Филипп разберётся и восстановится равновесие. И мы вернёмся в каждый своё время. Я больше не могу долго с тобой быть. Я попал к хранителям, а они строго следят, баланс. Посылают меня только тогда, когда грозит тебе опасность.
- Подождите минуточку.
- Да?
- Из воды вы меня вытащили?
- Да. И к доске тебя привязал, ты уже без чувств была.
- А нельзя было поменять нас с тобой местами, чтоб вернуться домой?
- Нет, девочка, я уже застрял у хранителей. А почему тебя они спасают, мне не ведомо. Я верю, Филипп разберётся. И ты вернешься домой. - Улыбнулся, и продолжил, - если захочешь, конечно.
- А вы не знаете, как меня зовут?
- Что-то слышал, принцесса ты, Ярослада что-ли имя твоё, или Ярослава, не знаю. Мне его не называли, лишь слышал, как о тебе они разговаривали.
- А кто мои родители?
- Не знаю, девочка, не знаю, только знаю, дед твой, или прадед, хранитель. А чего хранитель, не знаю, но я их обоих видел. Да и не велено мне с тобой разговаривать. Всё мне пора. Ах, да, вот ещё, карточкой не пользуйся, она всё равно заблокирована, в этом мире так. Мигом полиция нагрянет. Тяни те деньги и езжай на этой машине к родителям Филиппа. Может, помогут. Ах, да, вот и он ударил по панели, и откуда-то высыпались денежные купюры. Сколько смог, столько и помог. А там видно будет. Машину оставишь, не доезжая усадьбы Логин. Указатель будет. Это усадьба родителей Филиппа. Побудь здесь немного, здесь безопасно, поспи. И он исчез.
Ошеломленная Мила сидела в машине и не могла осознать всё случившее. Памяти нет, так тут ещё такое. А, что он сообщил о дедах хранителях, об имени, всё это ничего ей не раскрывало. Она сидела и тихо плакала. Положив голову на руль. Сколько проплакала, не знает, толи сутки, толи миг. И она задремала. А сколько проспала, тоже не знала. И во сне увидела полянку, зеленая в ромашках и она сидела маленькая, годика три, что это она была, так это точно видела себя, уверенность в ней была. Сон это или явь, но она видела, как плела веночек из ромашек. И женщина с голубыми глазами погладила её по голове, сказала ласковым голосом. «Молодец, красавица моя» и потом у неё взгляд стал печальный, и она сказала, «доченька моя, ты выдержишь это испытание, ты сильная и береги себя. В тебе малыш уже зародился. Маленький принц наш. Папочка и братик уже спешат на помощь. Просыпайся, просыпайся, и направила на неё лучик солнца, просыпайся и езжай. Мила очнулась, солнечный луч светил через лобовое стекло, пригревая её. Как не хотелось выходить из грёз, в эту не понятную реальность. Хорошо, хоть кошмары прекратились. И этот солнечный сон, возможно и правда это моя мамочка приснилась. И если это так, то спасение уже спешит. Папочка, братик, какие они? Не помню, ничего не помню. И Мила была уверена, что это правда, и что в ней уже малыш, тоже поверила. И вслух сказала.
- Мы сильные и мы выстоим, нам помогут, а там и папочка вернётся. Ехала она и рассуждала. А, как я узнаю брата и папочку своего? Если я не помню.
И изнутри услышала, «узнаешь, девочка, обязательно узнаешь. Кровь она милая, не водица, всегда родную клеточку найдёт». И Мила спокойно доехала до той развилке, о которой говорил Арсений. Имя русское, значит они все из России тоже, наверное, только Филипп отсюда, из Австралии, да и он кто по национальности? Мы, так мало были вместе, что ничего о нём не знаю. Остановив машину, пошла пешком. Вот он, родной дом Филиппа, огромный какой, и сад большой. Идя по дорожке сада к крыльцу.
- Вы что-то хотели, мисс?
Мила оглянулась, увидела приближающую женщину, в скорбном ажурном платочке.
- Да, я от Филиппа, - тихо проговорила Мила. Лицо женщины побледнело, и она с раздражением набросилась на Милу.
- Как вы посмели явиться ко мне в дом, в такой траурный день. Чего вы изволите, да простит меня Бог, несете всякую чушь. Мой сын погиб и заплакала тяжело и протяжно. Погиб со своей невестой. Но Мила уже не слышала, сознание её помутилось и она осела на землю. И сквозь пелену услышала. - Уберите её от меня с глаз долой. Двое дюжих парней подхватили её и вынесли за пределы усадьбы. Но Мила уже не слышала и не чувствовала. И вдруг она услышала голос Филиппа, он повторял за ней песню, когда она пела, он ясно пропел, - «Я хочу, что бы небо было, синим, синим, что бы я отражался в глазах любимой. Он обнимал её. И вдруг пропал, она очутилась одна в искорёженном лесу. Она побежала, она знала, это навь и надо найти Филиппа. Это иной мир, да, да, она попала туда, в мир иной и побежала, искать Филиппа.
- Филипп, - кричала она, - Филипп отзовись. Филипп! - Срывающим голосом кричала она. Филиииипп!
- Чего орешь? - Услышала Мила, - нет его здесь, и не было.
- А где он?
- Неведомо нам, где-то в миру яви. А ты зря сюда забрела принцесса.
- Смотрите принцесса, дочь той самой принцессы, давай её ущипнём?
- Ага, ущипнёшь, у Лады руки вон какие, везде достанет. А Яросвет разъярится, нет нельзя. Да и ветер перемен, как подует, так нас совсем снесет, мы и так еле держимся, Сварог обещает свернуть наше пространство.
- Лучше её не трогать.
- Иди девонька, иди отсель. Ещё нам из-за тебя не попало.
- Выведи её на дорожку.
- Да, вот она, дорожка, пусть идёт в мир яви, а то огребём по полной.
Мила побрела из нави, а куда не знала. Надо найти Филиппа, думала она, во что бы, то не стало, найти.
- Филипп! Филипп! - Закричала она.
- Ах, девочка, что с тобой? - Услышала Мила и открыла глаза. Увидела склонившего над ней мужчину, не молодого, седого и с добрыми глазами. Давай поднимайся, поднимайся, пойдём ко мне. Пойдём. Отдохнёшь, поди, и кушать хочешь, а потом расскажешь, что с тобой приключилось. Вместе и решение найдём.
Мила с его помощью поднялась, и он повёл её, приговаривая.
- Идём родимая, идём, вон там через лес, мой дом. Давай садись в мотомобиль. - Усадил и повёз к себе домой. Дома приказал каким-то женщинам, таким, как и он, древние. - Помыть, накормить и спать уложить. После отдыха будем разбираться.
Когда Мила отдохнувшая вышла из комнаты, что ей отвели в коридор, остановилась думая куда идти. Появилась девушка, чуть моложе её и сказала.
- Я представлена тебе прислуживать.
- Что вы, я сама могу всё делать, мне бы поговорить с тем человеком, который привёз меня сюда.
- Следуйте за мной, он уже ждёт вас. Пожалуйте в гостиную. - Открывая дверь, продолжила. – Вот батюшка, привела, она сама уж направлялась к вам.
- Хорошо Оксиния, ступай. А ты милая присаживайся к столу.
- Интересная речь, - произнесла Мила. - Где-то я такую речь слышала, или подобное.
- Не удивляйся девонька, мы выходцы из России, в далёком 17 веке переселились сюда, хоть и австралийцами стали, но речь и устои сохранили. Присаживайся, повечеряй с нами, чем бог послал.
- Благодарю вас, но я ещё и не голодна.
- Попей водички аль компотика, раз не голодна, может десерт какой хочешь?
- Нет, нет, мне не хочется.
- Тогда рассказывай. Что привело тебя в наши края? У Каринки сын погиб, так ты не серчай на неё, что выгнала тебя. Сегодня вот с похорон, хоть и хоронить то нечего было. - Мила побледнела.- Каринка моя племянница внучатая, по третьему колену, уж совсем австралийкой стала, и детей воспитывала в духе модерн. Сын-то её Филипп, я его очень любил, и говорят, у него невеста была. Молоденькая совсем, даже не успел познакомить нас с ней.. И только горсточка пепла осталось от них. Филиппу-то хоть пятый десяток разменялся васейко, а девчушка-то говорят, совсем молодёшенька, лет двадцати была, Давыдка рассказывал, друг его с детства. Комиссар, уже, ооо, дааа. С горечью говорил старик. Мила уже не слышала, голова у неё закружилась, и она с грохотом свалилась со стула. Очнулась она на диване, вокруг неё было, наверное, всё население дома.
- Девонька, да ты почто, так реагируешь? Накось, испей водички. Успокойся. Успокойся девонька.
- Он жив - шепотом сказала Мила.
- Кто жив? - Спросил старик. - А ну геть отсель все, от чего насели, воздуха не хватает девоньке. Кыш, кыш.
- Тебе, что старый, жалко мы послушаем? - Отозвалась такая же древность женского пола. Мы чай не чужие, столько годков-то, здесь живём, уж более века.
- Ладно, но поодаль, поодаль, дайте подышать девоньке. Рассказывай девонька, сядешь, помочь тебе али так? Как тебе удобно?
- Я сяду, дедушка. Мила села на диване, прислонясь спиной, и стала рассказывать.
- Филипп жив.
- Ох, боже милостивый, - перекрестились старушки.
- Цыть, а то удалю.
- Молчим, батюшка молчим.
А Мила уже с уверенностью произнесла.
- Филипп жив.
- Да, отколь тебе известно девонька?
- Я была в нави.
- Иииииииииэээээ - с испугом прошептали старушки, - не приведи боже.
- Цыть! - Строго сказал дед.
- Я была в нави, - твёрдо сказала Мила, - там сказали его нет там, и не было.
- Слава богу, - перекрестился старик.
- А я, та его девушка, невеста, - сказала Мила и посмотрела в глаза старику.
Старик посмотрел на неё пытливо изучающее и поверил.
- Девица говорит правду. Так щебетуньи, всё, что услышите из уст этой девоньки, закрыто, зарыто, и только хоть одно слово выйдет отсель, лишу всего. Осознали?
- Да, батюшка, да благодетель, ни слова отсель не вылетит.
- Смотряйте у меня. Знайте, я на расправу скор. Рассказывай девонька.
- И Мила рассказала всё от самого начала, как её нашли в море и как Филипп помогал ей, и как влюбились они вплоть до его отъезда. Я видела дедушка, он сел в поезд. А потом взрыв машины, ладно я по нужде вышла, а потом взрыв дома. Здесь вообще какая-то сверхсила меня оттащила от двери.
- Бог-то он везде, и хорошего человека всегда спасет. - Промолвила одна старушка и замолкла под взглядом старика.
- Дааа! Вот какой коленкора расклад, - проговорил дед. Ну, ежели это, не вымысел, а чистая правда, то будем ожидать хороших вестей, столько, сколько потребуется. Год, два или три, сколько надо столько и будем ждать. Жить будешь здесь, девонька. Я тебя удочерю, аль ещё лучше женюсь.
- Чего удумал старый хрыч, - заговорила одна старушка. – Ишь, жениться, срам-то, какой, тебе уж сколько лет? Песок отовсюду сыплешь.
- Цыть, это на всякий случай, курицы, а вы чё удумались?
- А, как твоё имя, девонька? Запамятовал.
- Мне Филипп дал имя Мила, и называл меня всегда Милая. Тихо ответила Мила. Однажды я пела песню, которая вспомнилась, там такие слова были такие – Слада, Люсенька, Любомира, славная доченька моя Мила. И Филипп сам мне предложил, а мне какая разница, все равно не помню. Так я стала Милой.
- Хорошее имя, милое. Так и будешь.
- Мне и паспорт сделал Филипп.
- О, пачпорт, так это крайне хорошо.
- Не пачпот, а паспорт, живешь, целый век и не можешь выучить слово, завозмущались старушки.
- Я кому сказан, цыц!
Таисия Лиция.
Продолжение следует....