Колечко - талисман ч. 1 глава 13

Как быстро летит время.

 Кажется, только вчера мы с Зиной принимали и размещали ребят по палаткам, совсем недавно был родительский день и вот завтра уже прощальный костер, последняя третья смена  заканчивается.

Утром был  общелагерный пионерский сбор.

 Всё было  очень торжественно, ребята нарядные в парадных формах  с какой – то грустинкой в глазах под  звуки  пионерского горна  «Подъем флага»– горнистом  была  Оля Катосова – наблюдали как флаг в последний раз  взметнулся  ввысь.

Потом было  купание в море.

 Ребятишки  больше баловались, чем купались, но мы с Зиной не делали им замечаний – знали, что дети просто прощаются  и с морем, и с летом и с друзьями.

За эту смену очень многие подружились и обменялись адресами, чтобы потом не терять друг друга – переписываться.

  Вечером был прощальный пионерский костер.

 Устройством костра занимался Антон.
 Он  с ребятами  нашего отряда сделал его по типу « шалаш « высотой почти  два метра,  они обложили   его по кругу камнями в целях пожарной безопасности, а вокруг установили скамейки, чтобы  для каждого отряда  было своё место и всем было  удобно.

Когда стемнело, все отряды собрались вокруг костра, начальник лагеря дал сигнал и Сеня Сажин, Сережа Градов и Марат Азов с трех сторон зажгли костер.

 Сначала пламя, осторожно потрескивая по сухим веточкам, словно пробуя их на сухость, устремилось  вверх и вглубь костра, а потом, словно набрав мощь, взметнулось  в высь темного неба, рассыпавшись яркими искрами.

 Прощальный торжественный костер под стройный хор пионерского гимна занялся.

Ребята обнявшись пели :« Взвейтесь кострами синие ночи…», далее следовала  разудалая « Картошка» - « Эх, картошечка в мундире – дире – дире, пи-и -онеров идеал – ал – ал…», затем :» Наш паровоз вперед летит, в коммуне остановка, другого нет у нас пути – в руках у нас винтовка…».

Веселые, освещенные пламенем костра лица и песни, сменяющие одна другую – « Широка - а страна моя родная…», « Солнечный круг, небо вокруг…».

 Это было просто здорово и незабываемо.
Из  лагеря ребята разъедутся во все концы нашей необъятной Родины, но они навсегда увезут с собой воспоминания  о море, тепло пионерского костра и верность пионерской дружбы.

 На утро, прощаясь,  Марина Усова протянула мне альбом:

- Это вам, на память.

Открыв альбом,  на первой странице  я увидела свой карандашный портрет – сходство было несомненное,  сзади  - фон – море с купающимися фигурками, на следующей странице  – уменьшенный вариант её рисунка на общелагерный конкурс к родительскому дню – « Миру – мир!» - девочка, бегущая  по земному шару,  выпуская в небо голубя.

- Спасибо. Надеюсь увидеть тебя в Ленинграде в Мухинском училище.

- Жизнь покажет.

За Сеней Сажиным приехала бабушка – востроносая, сухая старуха  с колючими глазами.

- Ты всё проверил? Ничего не забыл? Ничего своего  нельзя оставлять.

- Бабушка, можно я с вожатыми попрощаюсь?

- У тебя что  - времени до этого не было?

- Ну, пожалуйста, - умоляюще протянул Сеня.

Увидев, что я краем глаза наблюдаю за ними и слышу их разговор,  она нехотя произнесла:

- Иди, иди, прощайся.

Сеня подошел ко мне и потихоньку, чтобы не видела бабушка, сунул мне в руку  свернутую бумажку.

- Там адрес моей соседки, напишите мне, пожалуйста, по этому адресу.

Я потрепала его по пепельным волосам, улыбнулась и  тихо произнесла:

- Обязательно напишу.

Вот так и разъехались все наши воспитанники.
 Остался пустой лагерь.
 Грустно.
 Мы с Зиной пробудем здесь ещё пару дней – надо сдать постельное бельё, инвентарь.
 Лето кончилось.

 Прошлась по пустынным аллеям , глядя на опустевшие корпуса,  в голову забрела мысль:" Учитывая климат Кабардинки, очень нецелесообразно на девять месяцев оставлять без использования этот лагерь.
 Пусть в наших палатках нельзя жить зимой, но в остальных корпусах дети могут находиться круглогодично. Совмещать отдых с учебой и лечением".

 Пошла с этой мыслью к начальнику лагеря.

Савва Гордеевич внимательно выслушал меня и сказал:

 - Задумка хорошая, но с ней надо выходить на другой уровень.
 Это надо или  в райком партии обращаться или в администрацию.
Есть у тебя на это время?
 Сможешь ты этим заняться?

- Я думала, что эти вопросы вы  решаете.

- Нет, голуба моя, этими вопросами занимаются только там,- он поднял толстый, как сосиска, указательный палец вверх.

-  Мы с тобой мелкие сошки.
Меня вот прислали сюда с РОНО на лето и всё.
 А я ведь учитель истории, директор школы.
Эти вопросы партия решать должна.
 Как скажет – так и будет.

На этом разговор закончился.

После окончания смены до отъезда в Ленинград я пару дней поживу у Зины в доме  её родителей – Кондрата Иннокентьевича и Анисьи Федотовны.
 Люди они радушные, гостей любят.
 Анисью Федотовну я знаю по лагерю как замечательного повара и прекрасного доброго человека.
В Зининой комнате мне поставили раскладушку, несмотря на мои протесты и желание спать в саду на свежем воздухе.

-Хоть комаров сейчас почти нет, да мало ли какая мошка ночью укусит.
 Нет, девонька моя, спать надо в доме, и не вздумай со мной спорить,- ласково сказала  мне Анисья Федотовна.

Пришлось согласиться.

А  с билетами беда. Отдыхающие к учебному году стараются возвратиться по месту учебы и работы.
 И если, чтобы приехать к родителям мне пришлось отстоять в очереди за билетом почти восемь часов, то сейчас на всех кассах висят  объявления : « Билетов нет». И с этим уже ничего не поделаешь.

 Зине Кондрат Иннокентьевич  через знакомых достал билет на самолет.
 Но  он смог купить только один билет.

Вечером, разливая наваристый борщ по тарелкам, Анисья Федотовна говорила:

- Да быть такого не может, чтобы ты не уехала , не переживай понапрасну, ещё ни один отдыхающий здесь  не остался – все уезжают и ты уедешь.
 Мы сразу к поезду на станцию Горячий ключ поедем, поезд  большой, места всем  хватит, там тебя и посадим, и поедешь ты учиться да пятёрки получать.

- И будешь ты у нас, Сашка, зайцем, - прогудел Кондрат Иннокентьевич.

- Кондрашка, не выводи меня из себя. Девчонка и так вся испереживалась, а тут ты ещё со своими подковыками.

- Да разве можно тебя из себя вывести – это  нереально, - добродушно промолвил Кондрат Иннокентьевич.

- Кушайте, кушайте, а ты не переживай – всё будет хорошо, - тепло промолвила Анисья Федотовна.

Мы,  молча, уткнулись в свои тарелки.

В дорогу  меня собирала  Анисья Федотовна.  Она  наготовила  пирожков со всевозможными начинками.

- Я тебе только с мясом и рыбой не сделала – в дороге испортиться могут,  жарко. А так и сладкие есть – с яблоками, грушей,  и просто кушать – с яйцом и луком, с рисом, морковкой, с картошкой с грибами, с капустой.  Кушай на здоровье. Главное, чтобы сыта была.
 Сейчас ещё курочку приготовлю,  яички  сварю да рыбки вяленой надо не забыть, помидорчиков, виноградику, яблочек да  грушек всё надо в дорогу взять.

- Анисья Федотовна, здесь целый лагерь накормить можно, мне же  всего только два дня ехать.

- В дороге всегда кушать хочется. Делать – то нечего – читай, кушай да спи, чай у проводницы купишь.

- У меня ещё и билета нет, а вы всего наготовили. Вдруг не уеду ещё?

- Ты об этом даже не думай. Сейчас батька с работы придет, поужинает, а потом все вместе на вокзал к поезду поедем.

Вскоре пришел Кондрат Иннокентьевич.

- Как сборы идут? – бодро спросил он с порога.

- Да почти готовы, тебя только ждем.

- Сейчас быстренько поужинаем  и как раз к поезду успеем.

На платформе народу уйма – все с чемоданами, баулами, котомками, авоськами. У меня небольшой чемоданчик с дамской сумочкой  и две авоськи с продуктами.

 Тетя Анисья упаковала все   продукты сначала в пергаментную бумагу,  чтобы жиром ничего не измазать,  потом просто еще два слоя бумаги намотала, чтобы тепло дольше сохранялось.
 Как я не отказывалась от такого количества продуктов, у меня ничего не получилось.

- В дороге всё съестся,  попутчиков угостишь, что не доешь – в общежитие девчонкам свезёшь – там всё съедят.

Вдали показался поезд.
 Стоянка всего пять минут.
 Напряжение растёт.
 Волнуюсь – удастся ли уехать.

Как только поезд остановился и проводницы вышли из вагонов, раздалось:

- Кондрашка, за мной, - и крепко схватив меня за руку, тетя Анисья помчалась вдоль состав.

 Я с большим трудом поспевала за ней.

Выбрав проводницу помоложе, тетя Анисья  быстро подскочила к ней и тихим голосом, чтобы другие не услышали, начала:

- Голубушка, красавица, солнышко,  возьми мою племяшку до  Ленинграда. На учебу девчонка едет, опоздать ведь может к началу учебного года.
  Билетов в кассе нет.
 Будь ласка, возьми девочку, не обидит, как мышка вести себя будет, в уголочку где- нибудь прикорнет и ладно.
 Много места ей не надо.
 Ну, возьми, возьми девочку.

Голос – чистый елей, слезы в глазах стоят.
Никогда бы не подумала, что тетя Анисья такая артистка.

- Вещей много?

- Чемоданчик да две авосечки.

- Быстро в тамбур. Тронемся – размещу.

Я ласточкой влетела в поезд.

Даже попрощаться ,толком не успела.

 Единственное на что меня хватило так это:

- До свидания.  До встречи.

Поезд тронулся.