Пролог

– Когда я встретил вас в главном зале Светлых Чертогов, милосердная сестра, то к прискорбию своему едва узнал. Ваши волосы... Да и остальное... Что злоключилось с самоотверженной ратницей добродеяния и достославным мастером ордена Предрассветной Звезды? Уж не порчу ли навёл на вас лютый недоброжелатель?

– Пожалуй, я в этот раз пренебрегла безопасностью... Так бывает, когда из добрых земель, где под сенью мудрости царят справедливость и умиротворение, попадаешь в земли недобрые, где круговая порука зла держится на жажде власти и богатства.  Вы-то как здесь оказались, владыка?

– В точности так же, и другие приглашённые: я вовремя подал заявку в ваш оргкомитет. К сожалению, самый важный обряд мне придётся наблюдать из лагеря этих неучтивых и не владеющих хорошими манерами ратников. Лишь необходимость лично там присутствовать вынуждает меня пойти на очередное унижение.

– А я уж было подумала, что вас принудит так унизиться преступное желание раздобыть одно яйцо, блистательный владыка Сиунан. Яйцо, что хранит зародыши вселенского зла!

– Надо полагать, такую нелепость вам нашептали в оргкомитете? Поскольку эти сведения не верны, я попрошу вас больше не упоминать о яйцах в нашей беседе, достойнейшая мастер Антелькавада.

– Я даже знаю, кому именно вы намерены всучить это яйцо по сходной цене. По всей видимости это те, кто доставил вас, блистательный владыка, на этот замечательный синклит.

– Не представляю, как же вы догадались...

– Зная вас, это несложно. Во-первых, все остальные мудрецы вас избегают. Во-вторых, чтобы предсказать очередной ваш шаг, достаточно лишь вообразить себе самую гнусную подлость из всех возможных.

– В язвительном коварстве вам не откажешь так же, как и в остром уме, сестра. Но давайте же сменим тон на дружелюбный, чтобы вымостить им дорогу к более интересной и взаимополезной беседе... И нет нужды в приватном разговоре именовать меня пышными титулами, довольно простого обращения «магистр».

– Хорошо, магистр. О чём же интересном и полезном вы хотели со мной дружелюбно побеседовать?

– Конечно же, я с нетерпением жду рассказа из первых уст о том, как столь могущественную особу угораздило попасть в столь досадную неприятность.

– Величайшие магусы называют это место «сектор 404». Эпоха светлых богов там давно сменилась тьмой, которой правят алчные мошенники.

– До меня дошли слухи, будто в мире, где время скоротечно, вы угодили в длительное и жестокое заточение...

– Это не слухи. Когда творишь благо для других, порой приходится поступаться собой. Да, я провела в заточении немало: случись такое в ваших владениях, там минули бы добрые полвека.

– О! Заявить, что я удивлён столь долгим сроком, было бы слишком заурядно. Я истинно потрясён! Этот прискорбный случай лишний раз убеждает меня в том, как небрежно вы относитесь к оценке последствий собственных поступков, сестра... Почему же величайшие маги так запоздали с вашим спасением? И неужели вы сами не нашли способа сбежать оттуда пораньше?

– Возможно, магистр Сиунан, и нашла бы, но я не могла бросить там сестёр на произвол судьбы... К тому же, как вы знаете не хуже меня,  величайшим магусам не всегда удаётся уберечь от подобного рода напастей даже собственных соплеменников. 

– Я слышал про этот сектор, но не думал, что всё там так плохо. А ведь у некоторых поднимается рука хулить мои Каменные Земли как самое мрачное место во всём Мироздании!

– И в самом деле, тот мир не приглянулся бы даже вашим несчастным подданным, магистр. В незапамятные времена в нём жили изощрённые в мастерстве ремесленники, а также пытливые мудрецы, но все они давно уже сгинули, а на их останках взросло нечто вроде завистливых и кровожадных парий. И зло, ради борьбы с котором созван этот синклит, тут совершенно не при чём... Как вам известно, единственной целью нашего ордена является помощь страждущим, вот и в том мире мы лишь устраивали приюты, больницы, школы, столовые... всё, чтобы помогать людям. Но тёмные властители усмотрели в безусловном благе безусловную вину. Они прозвали моих сестёр в честь каких-то костлявых птиц, которые у них олицетворяют конец времён, а затем и саму нашу миссию объявили нашествием этих птиц.

– Я искренне сожалею, что вам пришлось пережить такое, Антель. Я представляю вас – прекрасную узницу, что ищет спасения из того мрачного мироздания. Вы были подобны птичке, попавшей в тенета, сплетённые злодеями. Отдавая все силы, птичка машет крыльями, трепещет, стремясь вырваться к свету, но так лишь всё больше запутывается. А когда силы её иссякают, из глубин тьмы подбирается к ней погибель отчаяния...

– По тому, как вы, едва услышав про птиц, подавили ехидный смешок, видно всю искренность вашего сожаления, магистр... Но я и правда стояла на краю той погибели, о которой вы говорите, когда те ратники, которых вы назвали неучтивыми, любезно вызволили меня этих тенет. В тюрьме мне было, конечно, невыносимо тягостно, но на протяжении всего долгого заточения меня поддерживала и согревала мысль, что рано или поздно я вернусь, а здесь минет срок в сотни раз меньший. Именно здешнее время, а вовсе не проведённое в том секторе, я воспринимаю теперь как неизбежную потерю. Зато добро, что было содеяно там моими сёстрами, измеряется как раз тем долгим сроком, и это тоже согревает мне душу.

– А не приходило ли вам в эту изящную головку, обрамлённую после пережитого злоключения благородным серебром волос, что в пламени, согревавшем вашу душу, горели людские судьбы? Да и стоило ли то добро, что вы там сделали, той цены, что вы за него уплатили?.. Позвольте вам заметить, сестра, что присущая ордену Предрассветной Звезды планомерная филантропия подчас даже не бесполезна, а именно что зловредна, чему я был неоднократным печальным свидетелем. Размышляли ли вы над тем, достойнейшая мастер Антелькавада, каковы истинные последствия творимого вашим орденом?.. Вы щедро раздаёте убогим, обездоленным и неимущим  нечто ценное, не только не требуя ничего взамен, но и прощая этим людям любые проявления неблагодарности, и при том почитаете такие свои действия за добрые деяния. Похоже, вам невдомёк, что непрошеное добро хуже намеренного зла. Но даже если оно пошло кому-то на пользу, ваша щедрость послужит тому человеку благом лишь до поры. Привыкнув получать даром, он как станет зависим от вас, так и прекратит ценить ваши жертвенные старания. Очень скоро ваше всепрощение развратит благотворимого, из смиренно страждущего сделает дерзким нахлебником, и в итоге озлобит его против вас. Подобные свидетельства в избытке представляет мне миссия звёздных сестёр.

– Ах, вот вы к чему... Однако, что же вы хотите от меня? Одна из моих предшественниц основала первую миссию в Каменных Землях больше двух веков назад. С тех пор мои сёстры помогли родиться каждому второму вашему подданному, и вряд ли в ваших владениях найдётся простой человек, которому мы хоть чем-то не облегчили жизнь. Если мы покинем Каменные Земли, какая отрада останется в них несчастным людям? Ваша жестокая в своей бессмысленной беспощадности власть? Или «Кодекс Сумерек» и его ложное учение? Мы принципиально не творим зло, даже когда оно представляется кому-то во благо. Но объявить злом нашу миссию... Значит, говорите, добро и всепрощение развращают и озлобляют? Даже от вас, Мрачный Проктор, я не ожидала подобной чёрной аксиомы.

– Это было бы истинным для меня огорчением – расстаться с такой очаровательной, мудрой и заботливой женщиной, как вы, прелестная Антель.  Поверьте, меньше всего я хотел бы, чтобы вы свернули свою миссию и покинули мои владения.

– Рада это слышать... Но признаться, магистр Сиунан, для меня это загадка – почему вы подчёркнуто снисходительны к моей персоне, тогда как все знают, сколь при этом нелестно ваше отношение к моим сёстрам – к тем, кто, забыв о себе и не покладая рук, трудятся на благо ваших же подданных.

– Это другое, достойнейшая Антель. Хотел бы я сказать, что некоторые поступки звёздных сестёр меня разочаровывают, однако я не в состоянии припомнить у них ничего такого, чем они смогли бы меня воодушевить. Не стоит ли ордену Предрассветной Звезды в своём рвении что-то переосмыслить или даже поправить? Человек обездоленный и страждущий в чём-то подобен утопающему, вернее было бы научить его плавать, чем каждый раз вызволять с глубины, а для этого позвольте ему хотя бы достигнуть дна, чтобы он смог сам от него оттолкнуться и всплыть наверх. Если же он не сможет этого, то недостоин он и помощи, поскольку такая помощь лишь окончательно раздавит его душу, или по крайней мере обернётся попыткой перекроить предначертанную ему судьбу. Причём второе может статься хуже первого: боги не жалуют смертных, дерзающих перекраивать чужие судьбы.

– Вздор! Вы сами нередко говорите, что призваны искоренять людские пороки и направлять своих подданных, а теперь пытаетесь укорить моих сестёр в том, что они, помогая страждущим, калечат их души. Вы неисправимый лицемер, магистр!

– А вы, мудрейшая сестра, просто восхитительны в отстаивании своих убеждений, которые не в силах поколебать логика самого изощрённого разума. Истинно говорят, что вы и душа, и воля ордена Предрассветной Звезды! Каждая дискуссия с вами всякий раз оборачивается изысканным ментальным яством, которым нельзя насытиться, но которое вожделеешь вновь и вновь. Только непревзойдённое очарование вашей персоны удерживает меня от немедленного и решительного изгнания ордена из моих владений...

– Ах, даже так!.. Ваши слова заставляют меня поверить той отвратительной в своей глупости молве, будто вы имеете на меня какие-то виды помимо разрешений, выдаваемых ордену в Каменных Землях... Только не зовите меня теперь за муж – даже если такой союз сделает из вас образец добродетели, этот вариант исключён абсолютно.

– После полувекового заточения, милосердная сестра, вы чересчур озабочены темой замужества, что вполне естественно. Но на вашем месте я не стал бы с этим торопиться, всему своё время. Я пока не готов, подобно мэтру прецептору, слепо следовать чувствам и сочинять для вас серенады... Тем не менее, я всё ещё надеюсь войти в число тех, кому вы лично оказываете своё расположение. Неужели вы не замечаете, Антель, сколь разумна, последовательна и неизменна моя к вам благосклонность?

– Я замечаю лишь, досточтимый магистр, что каждый раз вы с неизменной лукавой угодливостью навязываете мне бесплодную философскую дискуссию на душеспасительные темы... Думаете, за эти полвека я забыла про ту вашу гнусную проделку? Как вы использовали мои кулоны со смарагдами – те, которые я дарю избранным подопечным – в своей колдовской мантике?.. Подобные поступки чрезвычайно далеки от любого понимания благосклонности и есть не что иное, как очевидное проявление подлости!

– Досточтимая мастер, в отношениях с вами я всегда предельно искренен, буду таковым и в оправдании данного недоразумения... Дело в том, что вследствие известной всем причины я не владею собственным космическим флотом, поэтому вынужден пользоваться наёмным. Впрочем, как и вы. И, конечно же, мне приходится заботится об оплате транспортных услуг. То, ради чего ваши сёстры усердно прославляют орден Предрассветной Звезды, расточая похвалы самим себе, попрекая страждущих каждой крошкой хлеба и только что не принуждая города и веси открывать у себя благотворительные миссии под эгидой вашего герба, ради того же я вынужден предлагать в уплату упомянутых услуг то немногое, чем сам располагаю.

– Но при чём здесь мои кулоны?

– А при том, милосердная сестра, что эти звёздные смарагды сияют на сакральных планах ярче звёзд небесных, и по этой причине отлично подходят для нахождения ваших избранных подопечных и присмотра за ними. Секретам соответствующих обрядов я обучаю теперь достойных людей.

– Простите, но я вас плохо понимаю. Тем не менее, я требую немедленно прекратить использовать мои подарки, сделанные третьим лицам, в каких бы то ни было ваших обрядах. Иначе мне придётся принять такие меры, которые вам не понравятся.

– Конечно же, если вы возражаете, я сверну такую деятельность немедля... как только это позволят обстоятельства. А обстоятельства как раз складываются таким образом, что без одного из ваших кулонов могут пропасть даром усилия упомянутых мной достойных людей. Благие усилия, если для вас это важно. Однако я намерен повернуть дело так, что благодаря кулону те усилия принесут желанный плод. Этот плод, как несложно догадаться, и есть очередной мой взнос за транспортные услуги.

– Я не хочу разбираться, что там у вас за «благие усилия», но догадываюсь, кого вы имеете в виду под «достойными людьми». Вы постоянно прибегаете к помощи алчных до запретных тайн Постигающих, и это представляется мне истинным безрассудством. Постойте-ка... Я только что осознала. Неужто вы продаёте им моих подопечных?!

– Как вы только могли подумать о подобном, Антель?! Я желаю лишь содействовать вам же, в исполнении ваших же благих дел, а заодно извлечь немного пользы для себя. Если, конечно, насущную необходимость передвигаться по Вселенной можно именовать личной пользой.

– Вам подошла бы роль торговца гораздо больше, чем дипломата, магистр... Одно мне ясно: какую бы подлость вы не свершили, совесть ваша не шевельнётся, коль скоро она окаменела. И мне не хочется даже думать о том, что с вами случится, догадайся кто-то из владельцев в неподходящий момент разделить кулон и тем снять наложенную на него печать. Самое малое, что ожидает вас в этом случае, владыка, так это потеря колдовского стигмата и позорная публичная неудача.

– Подобного рода неприятности нисколько меня не страшат, достопочтенная сестра. Разного рода неудачи так и так со мной случаются, и я давно уже не испытываю ни боли от падений, ни затруднений в том, чтобы вновь встать на ноги и продолжить путь. Но разве здесь я в чём-то отличен от вас? И вы в точности так же – движетесь к цели не смотря ни на что и, что бы ни натворили, ни при каких обстоятельствах не признаёте своей вины. У нас с вами немало общего, и этого вполне хватит, чтобы стать союзниками.

– Ну надо же... Вы вновь пытаетесь склонить меня к союзу, блистательный владыка Сиунан? Чего же вам не хватает такого, что я могла бы вам дать?

–  Раз уж вы сами задали этот вопрос... Согласитесь, мастер, мы оба имеем дерзость в одиночку противиться величайшим магам, хотя каждый из нас делает это по-своему и преследует собственные цели. Это при том, что идти против воли облечённых божественным могуществом способен лишь безумец или отчаянный храбрец. Но наша с вами дерзость имеет общую основу: мы оба стоим на пороге подобного могущества. И вы, и я достигли уже доступных смертному вершин тайного искусства, мы можем не бояться старости и болезней, и даже сама смерть предпочитает держаться от нас в стороне. Мы достигли уже почти всего, на что способен маг из числа людей. Но это не значит, что нам не следует стремиться к большему. Напротив, всё это даёт хорошее основание, чтобы продвинуться гораздо дальше. Да, следующий шаг невероятно труден, немногим удаётся переступить порог доступного смертным, и вам, прелестная Антель, хорошо известно, что такой шаг проще сделать вместе, взявшись за руки. Не брачный союз предлагаю я вам, а единственный возможный теперь между нами союз духовный.

– Я не ослышалась? Духовный союз с вами?! Это шутка?.. Мне жаль, но моей расе недоступна такая поведенческая реакция, как смех. Если же вы серьёзно, магистр Сиунан, то ваши амбиции умчались дальше границ моего воображения.
 
– Я призываю вас, о бесподобная мастер Антелькавада, обратиться к упомянутому воображению и представить себе, какую несомненную и непреходящую пользу это принесло бы Каменным Землям, заручись мы оба деятельной помощью со стороны жертвенной девы, изготовленной к предстоящему здесь обряду.

– Ах, так вы опять об этой девочке? Хотите, чтобы я помогла использовать невинную душу в сомнительных делах, которые нашептало вам ваше тёмное тщеславие?

– Были у меня пожелания и куда скромнее, если помните... Как вы не соизволили поддержать одну безусловно достойную кандидатуру, стремившуюся принести пользу в качестве члена оргкомитета. О, разумеется, я с пониманием и уважением отнёсся тогда к занятой вами позиции. Но теперь речь не о пользе и без того благополучного оргкомитета, а как раз о тех жителях Каменных Земель, моих подданных, которых вы называете несчастными и о попечении которых глашатаи кричат на людных площадях обитаемой Вселенной, прославляя деяния ордена Предрассветной Звезды. 

– Чем же отличается помощь страждущим жителям Каменных Земель, которую вы уже получаете от величайших магусов, от той помощи, что вы ожидаете от наивной девочки? Что такого особенного способна, по-вашему, сотворить она, что не в состоянии сделать эти магусы или, скажем, мои сёстры?

– Позвольте, это же очевидно: если жертвенная дева способна походя сотворить такое со своим миром, пребывающим ныне под радужным саваном, тем паче сумеет она и мою несчастную вотчину избавить наконец от длящегося уже три века проклятья.

– Ваши надежды, как мне представляется, совершенно беспочвенны. С чего вы взяли, что намеченный для её мира обряд как-то связан или подобен тому, что потребно для Каменных Земель? Туманный кокон над вашими землями растаял давным-давно, а самой девочке отведена в предстоящем обряде куда более скромная роль, чем многие здесь, включая вашу персону, по неведению своему представляют. К тому же, если бы величайшие магусы пожелали, они и без того давно бы избавили ваши владения ото всех бед. Думается мне, что коль скоро они этого не делают, значит на то есть веские причины.

– Что ж, я могу просветить вас, мудрейшая сестра, раскрыв эту самую связь или подобие, а заодно и те причины... У здешних хозяев имеется одно свойство, о котором и вы, я уверен, наслышаны. Мы с вами помним что-то из своего прошлого, непосредственно воспринимаем настоящее и строим догадки о будущем, эти же маги видят всё сразу как единое целое. Не глазами, но иным взором, нам недоступным. Мы с вами, Антель, не раз наблюдали жизнь от начала её и до конца, и когда видим перед собой ребёнка, юношу или старика, можем представить, как ребёнок, если взрослые уберегут его, то вскоре вырастет, юноша, если не погибнет в бою, то неизбежно состарится, а дряхлый старик, будучи когда-то цветущим юношей, резво бегал за девицами. Однако означенные маги видят человека в ретроспективе и в перспективе одновременно – они зрят всю его жизнь и даже судьбу, и именно в таком обобщении воспринимают любого, на кого обратили своё внимание. Даже для нас с вами, кто достиг высот искусства, подобное невозможно, каков же спрос с других...

– Здесь я соглашусь с вами, магистр. Действительно, у них другое восприятие времени и, соответственно, иное понимание личности, и я усматриваю в этом признак высокого духа и необычайно развитого мышления.

– И я не стану возражать вам, сестра, поскольку сам имел сомнительное удовольствие испытать их превосходство на собственной персоне. Вместе с тем, только что изложенное мной суть лишь полдела. Величайшие маги и судьбы миров видят так же – в единой совокупности. Если судьба ведёт некий мир в гибельный тупик, это подобно тому, как вершина ствола начинает усыхать, грозя гибелью всему дереву. Словно искушённые садовники, они срезают засохшую верхушку, давая в то же время соседней ветви, тянущейся к свету, свободу беспрепятственно роста. А на деле это означает, что для них возможно подменить роковую участь мира счастливой альтернативой. Именно для этого они дадут жертвенной деве власть – разумеется, временную –  вершить судьбы миров.

– Если вы не знали этого, досточтимый магистр: они собираются не вершить судьбу, а переменить судьбу уже свершившуюся. Пользуясь вашей аллегорией, древо уже засохло, но они словно бы переносят его в ту альтернативу судьбы,  где суждено дереву вырасти стройным и полным жизни. Многие полагают, будто величайшие магусы способны путешествовать в прошлое и, подправив там что-то, наладить лучшее настоящее, но я точно знаю – это не так. Это как-то по-другому, и физика данного обряда для меня непостижима. И вы знаете, что мало кто способен содеять такое даже с одним человеком, а здесь целый мир... Они называют этот обряд купированием реальности.

– Вот и прекрасно! Так сделайте теперь очевидный вывод, мудрейшая сестра: убедить некую наивную и добрую девочку вызволить из беды заодно со своим и мой пропащий мир – из всех возможных это самый короткий и простой путь к спасению Каменных Земель. За эти три века нам впервые выпал подобный шанс!

– Магистр Сиунан, признайтесь: вы ведь боитесь, что не сможете в одиночку уговорить эту девочку пойти на поводу ваших амбиций? Ещё вас беспокоит, что величайшие магусы в лице оргкомитета просто не позволят вам этого сделать. И я, разумеется, в определённом смысле разделяю ваши опасения.

– Разделяете? Это ваша ирония, любезнейшая Антель?.. Хорошо, признаю: вы, как всегда, проницательны. Что касается хозяев Чертогов, величайших магов, не так уж сложно догадаться, почему они медлят со спасением Каменных Земель – моей несчастной вотчины. Она для них не более, чем ученическая площадка, наглядное пособие, на примере которого они учат своих школяров каким-то им одним ведомым наукам. Хотя эти маги несомненно обладают божественным могуществом, они не боги, во всяком случае, они не наши боги. Никто не знает, что для них есть добро, а что зло. Они не гуманны с точки зрения морали наших культур, но и не жестоки – они скорее чужды нам, непонятны и уж точно непредсказуемы. Здешние хозяева относятся к нам примерно так же, как бесстрастный исследователь относится к низшим существам, которых испытует: существа те его интересуют досконально, он многое в них познал и старается познать ещё больше, но к страданиям испытуемых существ он совершенно безучастен, они не трогают его сердце и было бы странно видеть обратное. Не сомневаюсь, что маги эти станут препятствовать и жертвенной деве, если она вознамерится как-то исправить их учебное пособие.

– И даже с этим вы собираетесь пойти наперекор воле величайших магусов?!

– Именно, сестра. Потому что полагаюсь на одно безусловно благоприятное для этого обстоятельство. Суть его в том, что условием абсолютного могущества является абсолютная же свобода. Этот закон не обойти даже богам. Так что девочка в роковой момент избежит контроля магов и сама решит, помочь мне или нет. И сделает, как решила... На эту её свободу все мои надежды и упования!

– С чего вы вообще взяли, будто она что-то сделает? Даже если вдруг и правда захочет. Судьбы миров здесь вершат призрачные корабли, которыми правят могущественные духи, а вовсе не наивные девочки... В общем, я бы не поставила на ваше упование и тарелки благотворительной похлёбки, тогда как вы ставите целый мир. Ваш мир, владыка!.. Ваши навязчивость и лицемерие меня утомили. Давайте же наконец закончим эту лукавую и бесплодную дискуссию.

– Антель, не горячитесь и позвольте мне напоследок объяснить мои чаяния через ещё одну простую аллегорию... Вы видели, как тренируются воины, несущие службу к Красном Дворце? Они ставят прочную доску на старое пушечное ядро, взбираются на неё двумя ногами и, балансируя на доске, так не только удерживают равновесие, но и стреляют и даже фехтуют на мечах. Но это опытные воины, новобранцу же, чтобы пройти вступительное испытание, следует научиться хотя бы стоять на такой доске. Так вот, когда доска под ногами впервые вставшего на неё начинает колебаться, ускользать, и новобранец теряет устойчивость, норовя упасть, тогда в нём просыпаются таившиеся силы, подчас такие, о которых он даже не подозревал, и эти силы кидаются в отчаянном порыве восстановить ускользающее равновесие, успокоить зыбкую доску и тем удержать его от позорного падения. Подобное ощущение возникнет и у души, оказавшейся в лишённом устойчивости гибнущем мире. Узрев такой мир с просветлённой высоты запредельного могущества, чистая душа несомненно почувствует эту самую ускользающую опору. Я уверен, что так и в жертвенной деве непременно пробудятся желание и сила, и она вернёт Каменные Земли в прежнее состояние. Я сам подскажу ей, как это сделать: достаточно лишь призвать в мой мир исконных родителей и покровителей, что когда-то его покинули.

– Вы собираетесь вернуть в свой мир богов – тех, что в справедливом омерзении от него отвернулись?.. На этот раз позвольте мне удивиться. Боги вам не слуги, досточтимый магистр Сиунан, они ни за что не станут потакать вашим амбициям.

– И здесь я совершенно соглашусь с вами, мудрейшая сестра. Хотя боги милосердны, но если и исполняют наши просьбы, то лишь из присущей их природе милости поучения, и только чтобы напомнить нам, насколько мы глупы и наивны.

– Но ведь точно так же и величайшие магусы, построившие этот чудесный храм, что зовётся Светлыми Чертогами – они ни за что не подчиняться чужой воле, но сделают то, что посчитают благом. Уверена, если бы им возможно было разрешить горести вашего мира, они давно бы это сделали, не спрашивая ни моего, ни вашего дозволения. Такое мнение сложилось у многих из оргкомитета, не только у меня: ваш мир ещё не созрел для спасения. Если те магусы не сделали этого до сих пор, значит, оно равно не нужно ни им, ни вам...

– Боюсь, что в действительности оно им безразлично, достопочтенная сестра, а на примере Каменных Земель они лишь изучают засохшую ветвь судьбы мира. Во всяком случае, такое мнение сложилось у меня...

– Однако в любом случае, магистр, они не останутся сторонними зеваками, наблюдающими ваши выкрутасы. К тому же вы сами,  объявляя миссию нашего ордена в Каменных Землях причиной извращений и всякого зла, прямо заявили, что боги не благоволят самозванным закройщикам чужих судеб. Допустим, они вернутся в Каменные Земли по чьему-то принуждению – так, как хотите этого вы. Сможете ли вы оправдаться перед вашими богами тем, что принудили их к возвращению не лично, а опутав своим лукавством невинную деву?.. Кстати, вы ведь изложили пока лишь один путь к спасению – самый короткий. Надо полагать, у вас имеются и остальные – те, что длиннее?

– Ещё один путь ведёт к до сей поры недостижимым для меня высотам, и я, если не забыли, уже пригласил вас в попутчики, бесподобная сестра Антелькавада. Переступив в союзе с вами упомянутый ранее порог, мы вдвоём и без жертвенной девы, и без самих величайших магов, и даже без призванных назад богов, в одночасье сами отнесём Каменные Земли в состояние куда лучшее, чем даже бывало в наилучшие их времена. За тем порогом мы несомненно прозреем физику всех тайных обрядов, так что это не составит нам труда.

– Похоже, досточтимый магистр Сиунан, вы собираетесь подняться выше смертного ординара, и при этом искренне считаете, будто задуманное вами просто исполнить?.. Уж не с этой ли воистину чудовищной целью вы домогаетесь невинной девочки? Неужели вы настолько обезумели, что хотите, чтобы она сделала вас богом?!

– Поскольку мне известно, что вы, мастер, являете собой не только идеал гуманности, но и известны своей исключительной порядочностью, я не смею ничего от вас скрывать. Я в самом деле желаю расширить статус полновластного владыки Каменных Земель духовной компонентой – на тот случай, если исконные боги не захотят или не смогут к нам вернуться. Но я понимаю, что подобная манипуляция, скорее всего, неподвластна даже жертвенной деве величайших магов Вселенной. Я надеюсь достичь так цели более доступной, нежели божественность, хотя и лежащей на том же пути – цели, к которой их жертвенная дева могла бы привести меня наверняка. Я намерен с её помощью отыскать потаённый путь, ведущий на исконный план величайших магов – на тот запредельный ярус, с которого они сюда нисходят, что по сию пору недоступен для посторонних и где сокрыт секрет их могущества... И ещё я очень рассчитываю на то, что этот сказочный куш соблазнит и вас, милосердная сестра.

– Вы словно требуете моего соучастия в ограблении храмовой сокровищницы, причём с таким видом, будто уже замечали меня в подобного рода гнусных проделках. Нет! Даже не думайте прилагать ко мне столь подлые соблазны! И вообще, какая это типичная для вас манера, магистр Сиунан – доверительно сообщить собеседнику о своих якобы тайных планах, выдать ему лицемерное признание, порой даже покаянное, поманить приторно сладкой целью, чтобы расположить собеседника к себе и добиться его согласия. Похоже, вы не в состоянии понять, что обмануть таким приёмом возможно лишь простаков, а в глазах людей неглупых вы так лишь раздуваете собственный зловещий образ, смущаете их и принуждаете в дальнейшем вас избегать... Любопытно узнать, какую покаянную речь вы заготовили для той девочки?.. Хотя не сомневаюсь, что, выслушав ваши притворные покаяния, она не поверит в них умом и не примет сердцем.

– Вынужден признать, сестра, что вы, скорее всего, и тут правы,  по крайней мере в том, что она вряд ли так легко мне доверится. Но если я успею заранее ознакомить жертвенную деву с тем удручающим упадком, в котором пребывают мои владения, если она проникнется искренним состраданием к моим подданным, она непременно захочет им помочь. А мне останется лишь подсказать ей, как это верно сделать. Уверен, что даже у вас, Антель, не возникает сомнений на этот счёт: Нисса непременно постарается исправить роковую судьбу Каменных Земель...

– Простите, вы сказали Нисса? Это же та огненная магиня, весьма искусная в боевом танце, из-за которой вы наконец-то стали следить за своими ногтями.

– Это вы простите мне невольную оговорку. Конечно же, я имел в виду не беспощадную стражницу Ниссу, а Виланку – ту доверчивую простушку, что избрана и назначена жертвой в предстоящем обряде. А за моими ногтями, смею вас уверить, всё так же ухаживают умелые хранители... Вернее сказать, хранительницы.

– В беседе с вами, магистр, я порой забываюсь – упускаю из вида, что имею дело с чёрным колдуном. Как же отвратительно изощрён ваш больной разум! Похоже, вы совсем запутались в женщинах, и это лишь подтверждает всеобщее мнение о вас, будто вы не только жестокосердный властолюбец, но и бесстыжий распутник... Однако вряд ли после синклита Виланке будет дело до вас и до ваших владений. Насколько мне известно, её планируют вернуть в прежний её мир, к родному племени, что естественно и логично. И вы никак не сможете этому помешать... Уж поверьте: я лично за этим прослежу.

– Похоже, сегодня все сговорились язвить в адрес моей персоны... Что я должен сказать или сделать, прелестная Антель, чтобы вы начали относиться ко мне чуть поласковее?

– Теперь, магистр, и со мной вы заигрываете самым откровенным образом! Я как представлю себе эту картину: вы и я, взявшись за руки, перешагиваем сакральный порог и обретаем божественность... меня тогда начинает бросать то в холод ужаса, то в жар стыда. И как вам только могла придти в голову подобная непристойность!

– Антель, вы слишком возбуждены. Вновь призываю вас: не горячитесь! Божественность вовсе не плод моих амбиций и, тем более, не самоцель. Вам известно, что три столетия назад Безликое Воинство под корень извело нашу родовую знать, сословие истинных потомственных владетелей Каменных Земель. Тем была разрушена исконная иерархия, что ведёт свой род от богов и чья благородная кровь лишь разбавлена кровью тех подданных, что безраздельно преданы своему господину и потому к нему приближены. Преданных и теперь найти несложно, но благородной крови больше нет...

– Судя по тому, что происходит у вас в Кровавом Дворце – я имею в виду постоянные интриги и заговоры – ваши приближённые не очень-то вам преданы.

– Абсолютно преданы могут быть лишь ваши магические куклы, достопочтенная сестра, однако мои подданные люди.

– Хорошо, что вы признаёте хотя бы это.

– Что мои подданные не куклы?.. Или что они не так преданы?

– Что они люди... Подобное признание столь нетипично для вас, владыка Сиунан... Надо полагать, мне удалось наконец хоть немного рассеять холодную тьму в вашем сердце.

– Оставьте, Антель, такая метафора явно неуместна. Хотя... Неужели это в вашем холодном отношении ко мне промелькнул наконец тёплый отблеск флирта?.. Нет, не возражайте, позвольте мне хотя бы так подумать...

– В таком случае я промолчу – думайте, как хотите... Так при чём здесь вожделеемая вами божественность?

– Это очевидно, сестра: в мире, где уничтожена естественная и законная иерархия – надёжная лестница, ведущая с самого верха мира на самое его дно, любым богам станет неуютно и они окажутся не в состоянии достойно править таким миром. Это одна из причин, почему исконные боги оставили Каменные Земли. Соединившись с вами на сакральном плане величайших магов и так став священной парой, мы могли бы зачать первого законного правителя, посадив тем самым семя родовой знати и заложив камень в основание новой лестницы взамен разрушенной.

– Я понимаю это как прямое предложение разделить ложе с мужчиной, то есть с вами, бесстыжий вы развратник! А это величайшее оскорбление из всех, что только возможно услышать женщине моих убеждений. Я не прошу у вас прощения и не прощаюсь с вами – я просто немедля ухожу и единственное, что я не в состоянии теперь вообразить – это как смогу себя заставить вновь вас увидеть!

– Мастер, вы поступаете, как деревенская девчонка, в адрес которой несдержанный мужлан отпустил непристойную шутку. Что такого я сказал?.. О, да вы никак плачете?! Постойте, же, Антель!..