Колечко - талисман ч. 1 глава 37

Вот и наша комната.

 Каникулы закончились. Все девчонки в сборе.

Зиночка, сидя на моей кровати, пилочкой подправляет ногти.

-Торт?  Какой большой и красивый.  В честь чего?- Зиночка выгнула дугой красивую бровь.

-Я замуж вышла.

-Ничего себе?! - удивилась  Надя.

-Правда, что ли?- уточнила Соня, - Ты перед каникулами такая потерянная ходила, что мы уже думали, что у вас с Мелешей все разладилось.
Паспорт покажи.
 Кто ты у нас теперь? Дорягина?
 Белозерова красивее.  Ну, и как у вас?

-Хорошо, - спокойно ответила я.

-Хорошо и только?...   А как же страсть? Как он в постели? – это уже Надя.

-Отстаньте от нее.  Любопытные,   какие.
 Чайник  лучше поставьте, чем к Сашке в кровать  лезть, - сказала  Зина и, уже обращаясь ко мне, - Сашенька, как я за тебя рада! Поздравляю! От всей души поздравляю! – Зиночка обняла меня,  поцеловала в щеку, - Счастья вам! Всех благ!

-Ой, колечко,  какое хорошенькое.   Дашь померить? – спросила Надя.

- Обручальные кольца давать мерить другим нельзя.  И примета плохая и не положено, - жестко произнесла Зиночка.

-Ладно, ладно,  я пошутила. Колечко действительно хорошенькое.
 Не буду мерить. 
 А как же       Гвидон? – спросила Надя.

-Причем здесь Гвидон? – переглянулись мы с Зиной.

-Да он на неё  вроде бы глаз положил, - это уже Соня.

-Как положил, так и сложит.
 Сашка теперь замужем.
  Ни какие   Гвидоны  ей не нужны, -  сказала Зиночка и,  обращаясь  ко мне, спросила, - Он что, правда за тобой ухлестывал?

-Не знаю. Не замечала, - смутилась я.

-Тот ещё ловелас, ни одну юбку не пропустит.
 У него только постельный интерес. Новых девочек попробовать.
Надо Мелешке сказать, чтоб  физиономию ему начистил, - возмутилась Зина.

-Да,  ну его – пускай живет, - это уже я, - Чай садитесь пить.

В среду мы с Мелешей пошли в ДК  Первой  пятилетки на концерт Аркадия  Райкина.

 Огромное, массивное здание дома культуры   Первой  пятилетки  было построено  на месте сгоревшего в  20-е годы  Литовского рынка на пересечении Крюкова канала и улицы Декабристов в 1929-30 годах архитекторами  Мистурич Н.А., Макашовым В.П. и Файнберг М.Л. из монолитного железобетона в стиле конструктивизма, в  1955 -  56 годах здание было перестроено, после перестройки фасад расцвел греческими полуколоннами и  портиками  -   ему был придан облик сталинского ампира.

 Это  уникальное архитектурное сооружение  вместимостью   на  три – четыре тысячи человек просто поражает своей монументальностью – умеют у нас в Советском Союзе строить прекрасные дворцы  на века,  для потомков.
 Это один из лучших уютных и гостеприимных   театральных залов Ленинграда  на тысячу мест с фойе и  вестибюлем,  с креслами  и полукруглыми ложами из карельской березы.

Роскошная латунно -  хрустальная красавица – люстра медленно погасла, Аркадий Райкин вышел на  ярко освещенную сцену.

Любимец публики, маэстро жанра сценического перевоплощения, был встречен продолжительными овациями.
 Концерт прошел на одном дыхании, как одно мгновение.
Надо обладать исключительным талантом, чтобы на протяжении почти двух часов держать тысячный зал зрителей в постоянном напряжении.
 Впечатления незабываемые.

Идя на остановку, я говорила Мелеше:

- Какой ты молодец, что,  сводил меня на Райкина. У нас еще никто из девчонок его в живую не видел. Я первая.  Здорово!

-Все когда – то случается в первый раз, – ответил Мелеша, и продолжил, - Саш, может к нам, домой,  поедем?
  Я своим паспорт показал – обрадовались.

 Но отец сказал:

- Не порядок, сын, не порядок.
 Жена должна с мужем жить, а не по общежитиям ютиться.
 Сюда, домой, приводи её.
И сколько я им не объяснял, что тебе пока, до сессии, удобнее в общежитии с девчонками побыть. Ни в какую слушать меня не хотят. Вот что мне делать?

-Не знаю, - смутилась я, - Сейчас я все – равно в общежитие хочу.

-В общежитие, так в общежитие. Настаивать не буду. Но в субботу – в деревню.

В субботу приехали в деревню.

 Зашли в дом.  Тепло. Печки натоплены, картошка сварена, кура в духовке.

-Кто у нас здесь похозяйничал? – спросила Мелешу.

-Не иначе, как домовой проказничает, - услышала в ответ.

-Мелешка, я серьёзно…

-Серьёзнее не бывает.

Разобиделась.
 Разделась.
Прошла в комнату и решила с Мелешкой вообще не разговаривать, пока он все не объяснит.
 Нечего меня за дурочку держать.
  Я молчу.  Он молчит. Посмотрим  - на сколько терпения  хватит.
 Интересно.  Сижу, делаю обиженный вид, а Мелешка словно вообще этого не замечает.
Спокойно  включил телевизор, накрывает на стол, как – будто  меня и в комнате нет.
 Мне это совершенно не нравится, но первой сделать шаг навстречу не хочу. И не буду.
 Пускай, что хочет, то и думает.
 Прошло минут пятнадцать.
 Что по телевизору  идет  - даже не знаю и знать не хочу.
 Отвернулась, в окно смотрю.
 Стук в дверь.

- Можно к вам? – показалась рыжая голова Луки.

-Проходи, проходи. Сейчас ужинать будем,- отозвался Мелеша.

-А чего Сашка такая надутая? – снимая полушубок, спросил Лука.

-Да? А я даже не заметил. Пускай дуется – пока не лопнет, - как – то очень уж спокойно  сказал Мелеша.

-А на стенах, что будет, если лопнет? – поинтересовался  Лука.

-Ничего. Отмоем, -  ответил  Мелеша.

  Я от злости чуть не подпрыгнула, даже, наверное, пыхтеть начала: « Раз ты так, то вообще разговаривать с тобой не буду», - решила я.

Лука посмотрел на меня, на Мелешу, улыбнулся – я только сейчас обратила внимание какая у него обворожительная улыбка и лицо доброе, доброе…

  Подошел ко мне, присел на корточки, взял мои руки в свои ладони, а руки теплые, теплые – так приятно, и, глядя мне в глаза произнес:

-Сашенька, ты чего сегодня такая недовольная? Что случилось? С Мелешкой поругалась? – а голос мягкий, мягкий…

-Не ругалась я с ним…, - буркнула я.

-А чего же тогда?

-Что он дурочку из меня делает? – у Луки брови поползли вверх, - Приехали.  Дома натоплено. Ужин готов. А он говорит – домовой все это сделал.

-Домовых не бывает. Он пошутил, - глаза голубые, голубые, а ресницы  - рыжие.

-Вот, пускай и расскажет, кого он просит, чтобы к нашему приезду все готово было, - обиженным голосом выдала я.

-Тут и рассказывать нечего.
 Я – этот домовой.
 Рыжий домовой, который к вашему приезду все приготовил.
 Я и на Новый год вам дом протопил, - с нежностью в голосе сказал Лука.

-Правда? – у меня, аж от сердца отлегло, - А я думала, Мелеша  Светлану или Глафиру просит,- выдохнула я, -  что же  ты не папе с мамой, а нам помогаешь?

- Маме уже два года, помогать не надо. На погосте она.
  А папа его  в июле сорок первого на фронт ушел,  Лука в августе родился, а в сентябре похоронка пришла, он даже узнать не успел, что у него сын родился, - за Луку ответил Мелеша, - Нет у него сейчас никого. Один, как перст.

У меня на глаза набежали слезы:

-Извини, я не знала…, - прошептала я.

-Теперь, знаешь.
  Извиняться нечего, - мягко сказал Лука, - Пойдем, Саша, ужинать.

Сидя за столом мне так неудобно было перед ребятами, что я даже глаз от тарелки старалась не поднимать.
 Как  перед ними  извиниться, я не знала, хорошо Лука пришел на помощь:

-Сашенька, улыбнись, пожалуйста, просто улыбнись.  У тебя такая улыбка чарующая.

После таких слов волей, неволей улыбнешься.
 Я подняла глаза и, глядя на ребят,  не смогла сдержать улыбку, такие они хорошие, но абсолютно непохожие сидели напротив меня – красивый Мелеша и  рыжий обаятельный Лука.

-В следующий раз я к вашему приезду ещё и баньку натоплю, чтобы попариться можно было, - сказал Лука.

-А это удобно? Никто, ничего не скажет? Не станут осуждать? – поинтересовалась я.

-Сашка, ничего ты о наших, деревенских, не знаешь, и  совершенно не знаешь, какие мы с Лукой друзья. Мы с детства  росли  вместе, - сказал Мелеша и продолжил,- И рыбачили, и уху варили, за грибами, ягодами в лес ходили, яблоки вместе воровали, только армия – я в морфлоте служил, а Лука – в стройбате.
 «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор», - улыбаясь,  сказал Мелеша, -   Ну, а после армии – я в Корабелку, а он в ЛИСИ - на заочное.
 Все сессии у нас. Вместе, в одной комнате.
 Я на диване, он на раскладушке.
 Но сейчас, наверное, последняя сессия.
 Ты же собираешься к нам перебираться?
Вот Луке и негде будет раскладушку ставить, но к нему Алевтина Ивановна благоволит, он ей сына покойного чем – то напоминает.
 Будет, наверное, на раскладушке в ее комнате спать.
 Так,  что никого нельзя удивить, тем, что  он для нас делает. Никто не осудит. Даже в голову не бери.

Я внимательно, словно в первый раз, посмотрела на Луку и поразилась этому рыжику – поступки  такого парнишки,  действительно, нельзя осуждать – он сам словно излучает тепло, светится изнутри.
 «Какие у Мелеши хорошие друзья. Правильно говорится: «Скажи, кто твой друг и я скажу кто ты», - подумала я.

 Лука просидел у нас почти до двенадцати часов ночи.

 Но никаких неудобств  от его присутствия я не испытывала.

 То, что они с Мелешей давнишние друзья, при их общении чувствовалось сразу – свои, только им понятные, шутки, недомолвки, взгляды.
 Пока они беседовали, я неоднократно  ловила на себе внимательный, изучающий взгляд Луки, но Мелеша, видя эти взгляды, никак на них не реагировал.
Я  была спокойна – Милеша спокоен  - я тоже.

После ухода Луки, Мелеша спросил меня:

- Как  тебе  Лука?

-Хороший парень. Сразу видно добрый, открытый,  отзывчивый, - сказала я.

-Хотела бы себе такого мужа?

-?!  У меня  есть ты!
 И такие провокационные вопросы больше не задавай!  А то я рассержусь и, уже, по- настоящему с тобой разговаривать не буду!
 Но, его девушке или будущей жене,  можно позавидовать белой завистью. С таким любая счастлива будет, - ответила я Мелеше.

-Ну, что ж, выводы правильные, - сказал  Мелеша.

-Слушай…, - подумав, спросила я, - У Луки девушка есть? Может мне его с кем – нибудь из общаги познакомить?

-С кем – нибудь  - не надо, - усмехнулся Мелеша, - Есть у него девушка, но она сейчас с другим.
 Не судьба. Попозже вместе будут.

-А, что и так может быть? – удивилась  я.

-В жизни может быть все, на то она и ЖИЗНЬ,  - услышала в ответ.

-Жалко Лукашку, - прошептала я.

-Другого пожалеть надо. Того, кто ему её отдаст, - вздохнув сказал Мелеша.