Почему на очи

Виктор Матюк

Почему на очи

Почему на очи горькие слёзы набегают?
Они меня огорчают, глашатаи считают,
Что женское лицо просквозило в окно,
Настежь раскрыто полночи было оно!
Не мудрено простыть, не прерывается нить рассуждений.
В тишине ночных мгновений нет столпотворений в думах моих,
Они летают в просторах внеземных, пусть  небо заботится о них!
Не безгрешны мы, каждый день как подарок судьбы,
Соблазны были, рядом с нами жили, все грешили наяву,
Погрузившись во тьму, не давали свободы уму!
Измены были, поклонницы звонили, забирали мощь и силы,
Слова признания и слёзы их не остановили, мучаясь и печалясь,
Толпа зашепталась, при своём мнении осталась, голоса её глухи,
Постороннее ухо улавливает всё, даже то, что ещё не произошло!
Тайна кроет лица, никто не разберё1т, что в изменчивых сердцах таится?
Если туда углубиться с головой, пожить в молве людской час-другой,
Окажешься за чертой роковой, пьяный и хмельной, сопровождаемый новой звездой!
Ветер усилиться за спиной вмиг, и вот он силы урагана достиг,
Что за лиходейство? Откуда ворвалось злодейство? Не молвишь слово,
Из закутка любого сразу послышатся остерегающие голоса,
Что ты ведёшь себя глупо, обращаешься с любимой женщиной грубо,
Городской рупор на всю округу трубит, что тебе тюрьма грозит
И ты будешь плетями бит, но стыд на вид приятен, доступен и понятен!
Там немало разноцветных пятен, ты же опрятен, худощав и статен,
Тебе вкус клубники неприятен, однако ты устал от повседневной суеты,
Однажды ночью выругался сочно на ветер восточный,
И улёгся спать в холодную скрипучую железную кровать!
Беды не миновать! Она в пенаты рвётся, не проявляя толики благородства,
С ней невмоготу бороться одному, не стану собой любоваться,
Попытаюсь тайно в своих проказах разобраться!
Чтобы мудро жизнь прожить, надо Человеком быть,
Часто не грешить, пылко и преданно любить!
Знать надобно немало, избегать ссор и скандалов,
Не связываться с кем попало, что упало, то пропало!
В священном чувстве у любимой не раскаивайся в момент единый,
Умерь гордыню, она не украшает твои седины, жить плохо,
Кусают то вши, то блохи, тускло, как в презервативе,
Холодно, как в общественном сортире! Время затормозилось,
Уста слегка раскрылись, слова изменились, лейтмотив один,
Высокий и статный господин запомнил два правила для начала,
Уж лучше он будет один, чем с кем попало!
Он набирался силы не от потомков Атиллы, ему помогал ангел шестикрылый,
Он напрягал жилы, отказывался от бутылки текилы, остановившись в шаге от могилы,
Принял решение просить у ближнего окружения прошения провинностей своих,
Они не стали уходить от дел мирских, его речь прозвучала для глухих и немых!
Провозгласивши речь святую, он осознал, что произнёс  слова впустую,
В сердце буря гнева и печали, вечерние колокола уже давно прозвучали,
Он не стал излагать детали, которые скрывают разбитные гусары,
Если им так угодно, он уйдёт благородно от огромной толпы без сумы,
Не свернёт с богом избранной ему тропы, сбреет бороду, укоротит усы,
Пусть скулят на него подзаборные псы, его начинание продержат мудрецы!
Без слезы не получишь божественное благословение,
Коль есть стремление обозначить новое движение
К высокой цели, ты всегда будешь при деле!
Почему же на очи пелена опустилась? Что же случилось? 
Быть может, кому-то дверь в кромешный Ад приоткрылась
Или же плоть отречься от бед и невзгод заставил Господь?
Всё вернуть уже не можешь, неужто крылья на поле брани сложишь?
Пробудись, для тебя не закончилась жизнь! Гордись, мы не для плена страстей родились, 
Хотя гнуснейшая порода в любое время года готова бросить каплю дёгтя в мочку мёда!
Уж лучше бы та отрёкся от страстного сладострастья,
Чем зря кусать руку от локтя до запястья! Возвышаясь,
И равно удаляясь от ликований мирских, ты суть жизни сполна постиг,
Твой призыв к отмщению опасен, разум ясен, как никогда,
В утиль сданы телеграфные провода, в печи догорают дрова,
В доме нет тепла, нет времени никогда, чтобы чувствовать и любить,
Безгрешно жить и на всю округу трубить, что лично ты взял в руки бразды
От подлого рока и злосчастной судьбы! Есть желание любить, его бы ещё в явь воплотить!
Красиво звучит, чем бы эти вещие слова окропить,
Чтобы они продолжали в памяти безболезненно жить?
Почему на очи упал сумрак промозглой и холодной ночи?
Мир дарит много наслаждений, мирских забот и треволнений,
Знает небо всё, каждому своё, хочется любить ещё и ещё,
И меньше всего беспокоит одно: не хочу слушать женское враньё!
Горим им прямо в лицо, пусть крутится фортуны колесо, судьбе назло
Смотрю в открытое настежь окно, как многие из статных баб вслух говорят,
Что всерьёз хотят на себя надеть свадебный наряд! Тяжело жить наперекор вселенной,
В душе смятенной быстро затеряется мысль дерзновенная, бог наказывает нас за грех,
Разделывает под орех, зачем запрет, коль стерпеть сил и мощи давно уже нет!
Сильный Человек, пусть долгим будет его век, время ускоряет бег, голову посеребрил снег,
Ему не до плотских утех, на склоне лет рассудок берёт над плотью верх!
Судьба тотчас пытается грешника втоптать в грязь, выставляя грехи напоказ,
Она жизнь испортит, и сделает вид, что та женщина, что сидит напротив,
Кажись, давно уже не против взаимного общения! Получить наслаждение тяжело,
Можно угодить на дно, а там и грязно и темно, не провезло и что?
Схватить бы судьбу и быт за причинные места, и начать жизнь с чистого листа,
Пусть уходят тлен и суета, с них сорвали оковы и дурачат людей снова!
Жду, не уставая, когда же колдунья молодая, грехи мужчинам прощая,
Не станет рок торопить, коль ему не надоело грешить, надо все распри забыть!
Почему на очи…    - далее следует многоточие, догадайся, мол, сам,
Что вылетит из уст взбешённых дам, испивших горе и счастье пополам?
Что ты находишь в них, взбешённых и простых? Они спокойно пишут свой триптих,
Хотя грех их настиг в трёх верстах от места встречи, в тот миг звучали страстные речи,
Возглас человечий помог женщинам расправить сгорбленные плечи,
Ярче заблистали восковые свечи, злость людей калечит, любовь увечит,
И боль никогда не излечит! Голос страсти лжив, нутро не изменив,
 Мысли не обожествив, ты попытался изменить лейтмотив участия в процессе зачатия,
Вот такая оказия произошла только пышногрудая дама преклонных лет вышла из-за стола!
У неё никого давно уже нет, она ловит ослов, обещает им много радужных снов,
Кроме слов и обещаний, слёз и роптаний нет ничего, ей плевать на всё,
Что ещё до белого каления грешную душу окончательно не довело!
Как напомнить смыслом каждое мгновение, чтобы принять мир, как владение небес,
Тяжким будет этот процесс, отпустить бы грех, он – смятение для всех! Сочту за честь
Думать и сметь, как здравомыслящий Человек, из чувств своих хотелось бы исключить вихрь
Из дел лихих и забот мирских! Судьба глумится над тобой, ты – неказистый и седой,
В иные времена твоими делами гордилась страна, нынче сгорбилась она,
Ты с виду тих и не псих, издалека смотришь на других и мнишь,
Что только ты способен осуществить свои мечты,
Они уже готовят для седой головы колпак из сорной травы!
Горделивые думы и мечты почти уже мертвы, увы,
Трудно прыгнуть выше головы и  при этом не сойти со стези!
Не вини себя напрасно в жизни несчастной, судьбе ужасной, доле страшной,
Ты победишь в схватке рукопашной, негодуя, плача и стеня, мечту пьяня
Пересилишь себя, но когда? Вот взойдёт на небе путеводная звезда
И тогда закончится удушливый зной, боль исчезнет за душой,
Люд простой пойдёт следом за тобой, и только ветер грустный
Даст свободу своим сокровенным чувствам! Там внизу,
Внизу в женской ложбине бурлит страсть в дымке синей,
Он на стрем8глав приходит и неспешно уходит,
Миражи рисуются в тумане в образах воспоминаний!
Господи, хвала тебе, я же грешным делом думаю о себе,
Близятся те дни, когда соратники мои зароются по уши в грязи,
Как ты им пальцем не грози, им всё по барабану,
Мне же людские распри не по карману! Дело сводится к обману,
Благодаря сизому туману в бытие вечное впритык загляну,
Пристально на себя со стороны посмотрю и кану в вечность,
Всему виною бессердечность людская, блуд пресекая,
Ратуя и благословляя, похоть земная до самой смерти нас сопровождает!
Потом медленно тает, как столетний лёд, к стареющему телу губами прильнет,
Взглянет то на запад, то на восток, чтоб грешную плоть вновь бросило в пот,
Коль повезёт, о тебе мимоходом вспомнит Господ, а если нет, на склоне лет
Ты в одиночестве встретишь туманный рассвет, стар и сед, в голове кромешный бред,
Сил и мощи прежних лет давно уж нет, но свет полночной зари
Напоминает беспрерывно разуму о великой любви!
Всё уснёт когда-то, в памяти спутаются имена, фамилии, числа и даты,
Пришел час расплаты, в чём-то мы виноваты, в чём-то брошенные на ветер нелепые фразы,
В тумане скрылись прежние пенаты, старик тощий и лохматый был когда-то богатым,
Теперь он нищ, как на носу вскочивший прыщ! Ты застыл перед красой миротворенья,
Листьев шелестенье мерно, как угасающее сердцебиенье в пору осеннюю!
Мы на предков похожи, холодный ветер людские домыслы стремглав умножил,
Ты дожил до седин, покорил немало заснеженных вершин, начатое дело не завершил,
Зарылся по уши в книги, плёл интриги, довольствовался кусками, усердно молился в храме,
И вот исчезло то дивное мгновенье, когда замысловатое наслаждение
Превратилось в призрачное видение! Столкнулись два близких сердцу миру,
Страсть и честь мундира, у старого кумира была прекрасная квартира,
Правда, без удобн7ого сортира, над головой зависла секира,
А досужая мысль парила и кричала словами Шекспира:
«Житейские драмы идут без репетиций!» Молодые девицы
Легко раздвигают сочные ягодицы, и по традиции застывают в любимой позиции,
Каково оно им преданно служить другим, когда исход страстей неотвратим!
Тяжело на душе, нет рая с милой в шалаше, сто сказать ещё: ум хорошо, *** – лучше,
Мгновенно проходит удушье, слова звучат благозвучнее, краски природы выглядят гуще!
Оглядись и убедись, что не потерян жизни смысл, лучше быть богатым и здоровым,
Чем бедным и больным, того же пожелают остальным, чтобы не выглядеть смешным!
Ты мечешься пол стезе жизни, как в клетке голубь, а тебя уже затягивает в глубокую прорубь! 
Выход там, где вход, оттуда вышел весь честной народ, он смотрит исподлобья на господ,
Что-то бубнит себе под нос, но воз и ныне там, где нищие возводят храм!
Воздавая должное небесам, старый болван с горя прилёг на протёртый до дыр диван,
И стал дочитывать старинный роман, везде обман, жизнь приготовила для нас капкан,
Судьба лопается по швам, проносится над головой ураган, ты держишь руки по швам,
Не желаешь устраивать тартарарам! Миром правит ворье, везде ложь и враньё,
Люди не сходятся в главном, расходятся из-за пустяков, чтобы мнимую свободу обрести вновь!
Отдав борьбе годы, крадёшь у матушки-природы день свободы,
Не зная брода, лезешь в воду, в городском Содоме забываешь о доме,
Оставив заботы, точишь анекдоты, эти хлопоты важнее высокой идеи!
На заплаканные очи бесшумно легла ночная мгла, она лежала тихо до утра,
Поднялась вверх чуть свет, чуть заря, переполнила края стеклянного тела,
Что-то мимо пролетело, оно ветку задело, загнало пташку в клетку,
Мы же скопом выполняли пятилетку!  Бушует в небе гроза,
Волнуется душа, не смея заглянуть судьбе в глаза, начинает локти кусать,
Мне хочется ложь ногами растоптать, правды рядом не видать!
Её не ждут и не просят, всеми словами поносят, здесь и холодно, и зябко,
Жить не сладко, из тебя хотят сделать половую тряпку, ты бежишь без оглядки,
Строишь на бегу догадки, не отличаясь мёртвой хваткой, выражаешься матерно и кратко!
За себя говорят факты и давние половые контакты, ты же терпеливо
Ждёшь взбунтовавшейся страсти порывы, надеждой живёшь,
Что посеешь, то пожнёшь! Тебе нее идёт простота, женская голова
Цветастым платком туго обвита, память убита, по проезжей дороге стучат копыта!
Память стоит гордо, отвечает твёрдо за поступки свои, враги в тени,
В борьбе проходят дни, бесследно тонет в сумраке жизни жаворонка трель,
Уже несколько недель в нескольких километрах отсель  шумит осенняя капель!
Цель оправдывает средства, было детство, нет наследства, мизерные средства
На еду и пропой, предстоит во все колокола из последних сил бить
И без оглядки бежать следом за путеводной звездой!
Шумит прибой за кормой, окатывая берег крутой набегающей волной,
Лодка качается у причала, слышен злобный вой голодного шакала,
Жители окрестных деревень вспоминают тот день нечасто,
Когда же страсти улеглись, ураган на месте грешников застиг!
Среди них был худощавый на вид высокий и немощный мужик,
Он едва мог говорить, он хотел есть и пить, его сильно знобит,
Покрылся потом его светлый лоб, ему понадобится скоро поп!
Поют в колхозе петухи, святые отцы уже отпускают грешницам грехи,
Вдруг раздаётся крик из толпы: «Батюшка, страсти уйми,
А наши грехи, как дань времени прими!»
В этот  миг побледнел мужик, он росточком велик,
Лысоват, в общении простоват, на обороты речи не богат, но хват!
Его торс давно стёрся, осталась груда ворса, ему бы не злиться,
А на грешную землю с небес стремглав приземлиться,
Перевести с полей и ****ей взгляд на купола,
Чтобы в речах и делах истина первой была!
Голову кверху задрав, он стал критиковать Минздрав,
Окружив себя толпой шалав, добра и счастья бабам пожелал!
Говорил он складно, толпа его слова ловила жадно,
Ну да ладно, только бы другим было неповадно, а так пускай смущается дева,
Не боясь мужского гнева! Она сегодня королева ночи, почто у неё заплаканные очи?
Орган, что ниже мужского торса, от тяжбы с женщинами почти истёрся,
Он ещё может, но грядущее его тревожит! День прожит и хорошо, буря не щадит стекло,
С вечера скрипит авторское перо, до утра ещё далеко, на исходе тепло,
На душе одиноко, досаждают тоска и склока! У нежного создания слёзы и желания,
Есть основания думать пошло, что она согрешила после службы всенощной!
Почему же с уст слетает неприкрытая грусть? Без искренних чувств любви не бывает,
В тот день, когда истина уста открывает, тогда столетний лёд тает,
И открытая вражда скрытую тяжбу сопровождает на века!
Это знает толпа, она, как и судьба слепа, может придраться даже до столба,
В меру глупа, она водит сплетни с утра, без них она больна, на ней нет креста!
Болит под языком уздечка, у молодой любовницы едва трепещется сердечко,
Куда её коварные мечты влекут, ей бы остаться тут, лишь опосля продолжив путь!
Не без труда повзрослевшая звезда рано от бывшего мужа ушла на свои хлеба,
На всю округу трубила народная молва, что баба та в семье груба, не дурра,
На ней шагреневая шкура, изменчивая натура, взвизгнув в пределах смысла,
На новом мужике повисла, как выкрашенное старое коромысло!
В нём мудрость в тот момент уснула, она едва от слабости ума не свалилась со стула,
Судьба её невзначай упрекнула, ведь даже в чужой стороне, надо помнить обо мне!
Только пришлая мысль родится, как разум сразу затмится, забыты прежние воспоминания,
Оставлены разочарования, и столько страсть дарует светлые надежды,
Женщина уже сбросила грубые одежды, оставшись нагишом, пошла напролом,
Сверкнула голым животом, и сразу грянул гром небесный, миг чудесный слегка поблек,
А грешный и потешный человек укоротил собственный век!
В недобрый час всесильная страсть с истинного пути сбивает всех нас,
Бывалый лоботряс седой гривой, как иконой потряс: будет время,
Когда поставит ногу в стальное стремя, только не сейчас,
Без любви устали руки, тяжким выдался час давнишней разлуки!
Мужик молодым созданием увлечён, крик сладострастия, похожий на стон,
Разметал по сторонам округу, старики с испугу кверху подняли натруженные руки,
Перекрестились, от навязчивых дум открестились, огляделись по сторонам,
Им привиделся дивный златоглавый храм, служба шла там, они услышали слова,
 Что чья-то голова свалится с плеч, небо стремится грешников от беды предостеречь!
Облокотившись на правый локоть, муж услышал цокот копыт  у крыльца, 
Вход в дом закрыт, изнутри амбарный замок на двери весит,
Открыть дверь нежданному гостю или промолчать на стук в дверь?
Быть может там затаился лютый зверь? Чем дальше, тем больше фальши
В дребедени дня, от прежней страсти не осталось ни дыма, ни огня,
Не сходя с места, мужчина рухнул в старенькое кресло, половина лица в тени,
Небось, сочтены его жизни дни! Он смотрит всегда, как падает очередная звезда с небосвода,
Уходят жизни дни и годы, он же не обрёл духовной свободы,
Норов, сглаженный страстей потоком, выглядел жестоким,
Трудно быть одиноким в краю суровом и далёком! Слеза упала с ресниц,
Пережито немало страниц житейской прозы, любовь и слёзы, думы и грёзы
Переплелись в змеиный клубок, всему виной весомый порок, он дал по носу щелчок
Мужчине тому, что тащил на плечах тяжёлую суму, он не доверял в жизни никому,
Только небу одному! Ну и ну! Жизнь захлестнула старину, люблю одну с ней живу,
Но ебу чужую жену, неужели у неё на лбу написано, что она не лежит в кровати, как бревно? 
Жизнь, как белый танец, в сторону легко не свалишь, резину тянешь до тех пор,
Пока тебя не спросят в упор: « В чём твоя вина? На хрена тебе нужна чужая жена?»
Хочется к чужой груди прислониться, быть может, придётся жениться,
А может и нет? Пол-литра купишь, сотку пригубишь – полегчает,
Сил прилив желание отбил, он стал спокоен, как истинный мужчина и воин!
Страсть едва родится, потом быстрее пули мимо промчится,
Не успеешь удивиться, как она грудь уже не объемлет, новое чувство там дремлет!
Прежний образ мимо бродит, память его уже не находит, она глянет туда, посмотрит сюда,
Потом затмится полночная звезда раз и навсегда! Милая, прости, не могу мимо пройти,
Как жить без слёз, обвинений и взаимных угроз? Как утешаться без дум и без слов?
Одна у нас страсть, одна любовь, без них в душе пустота, ни травинки, ни куста, ни деревца,
А на гонца и зверь бежит, поднимается вой, он сметает огромной волной барьер любой,
Возникший на пути! Из-за него не проехать, ни пройти, хочешь жить – плати по счёту,
Каждый выполняет свою работу, даже кашалоты и те, что-то делают на глубине!
Страх, как бич бросается людям клич, что с них магарыч, пусть старый хрыч помолчит,
 По природной гордости и силе все мы когда-то влюблены по уши были,
Страсти разум омрачили и душу погубили на корню, обращаюсь к тому,
Кто затеял всю эту мышиную возню! В очном поединке бывалого мужа и статной блондинки
Жизнь отражается как на красочной картинке, там свет и тьма, там горе от избытка ума,
У тебя нет выхода другого как верить небесам на слово! Плоть слаба, а дух силён,
Грех был силой  молитвы сражён, хотя тот шел наперекор всем и вся,
Словно многовесельная ладья, сопротивляться греху тяжело,
Он похож на тонкое стекло, в любой миг может лопнуть оно!
Почему среди ночи падает слеза на очи? Как встретим, так жизнь и проводим,
Расставшись с поводьями во время весеннего половодья, унылая картина печалит глаз, 
Лопнул в клозете новый унитаз, но не об этом рассказ, былой пыл угас,
На всю округу играет негритянский джаз, слушать музыку мешает работающий КРАЗ!
Звуки льются по ветру, падают в пустоту, шевелят пожухлую листву в городском саду,
Мне ни к чему рвать гитарную струну, мотаясь по стране, пришлось пристать к чужой жене,
Жизнь была как во сне, я тогда себе доказал, что лучше баб могут быть только  бабы,
На которых ты ещё не бывал!  Судьба показала волчий оскал, года пролетели,
Всё время мы были в деле, мечтали и смели, подойти ближе к цели, открыто не смогли,
Её охраняли упыри, глаза глядят окрест, но не могут прочесть мелким шрифтом написанный текст!
В вихре том каждый бил грешникам челом, не жажды славы к себе влечёт воинов бравый,
Им по плечу житейские забавы, грех слева и справа, грехи оскомины полны, они алчны и жадны,
Нам бы получить по заслугам за свои труды, и жить без нужды, а там как карта ляжет
И что интуиция тебе подскажет! Древо жизни искривилось, на восток перекосилось,
С грехами надо биться, прежде чем смириться с тем,
Чтобы многие из бытовых проблем исчезли с горизонта,
Без комфорта тяги к бабам нет, гаснет свет на полуслове,
В основе бытия лежит скользкая и короткая стезя!
По ней одному ходить нельзя, пусть душа моя и плоть
Стремится грех перебороть, пусть плоть переходит реку страсти вброд,
Грехам давно уже потерян счет! Что такое не везёт и как с этим бороться?
Откуда невезение берётся? Лежит на столе скомканная бумага,
Лает во дворе злющая собака, была бы драка, так нет её,
Тогда откуда это всё, на что понукает грешное житьё?
На Трофима не проходит счастье мимо, куда Трофим, туда и счастье за ним!
Хмуря брови, мужик жаждет крови, ему подали эмалированный таз,
Но ему никто из нас – не указ! Тем, что в женщине разбудишь,
Всю жизнь довольствоваться будешь! Вот такие страшные времена,
Лучше любовницы может быть только жена, если она худощава, умна и стройна,
И к тому же ещё и молода, а её подруга – не для смышленого мужа!
Она накурится разной дряни, извините, запамятовал её название,
Свершается все по Писанию, вначале рукоплескание, опосля – изгнание!
Прослезятся очи, раны сильнее кровоточат, жизнь превратится в сущий ад,
Свет сменит мрак, нет пути назад, надо вперёд спотыкаясь шагать!
Пусть дни пролетают снова, душа святостью жертвовать не готова,
В тот незапамятный год бунтовал шальной народ, он в горящую избу войдёт,
Ничего не возьмёт, но спасёт страждущую бабу, она даст ему на лапу и то опосля,
Коль нет в голове царя! Восток пурпуром окутан, мужик бабу с женой спутал,
Та минута была в полушаге от чуда! Он был уже окольцован,
Сейчас его взгляд к другим очам прикован, он их слезами околдован,
Он в бабьи дрязги ненароком впутан, малость испуган не за себя,
Сердцем скрипя, перевёл взгляд на крупные капли свинцового дождя!
В огонь бы их! Нельзя трогать их! Он убедился в достоинствах своих,
И давно уже не равняется на других, только в порыве гнева обращается к небу,
Смотрит слепо на жилище бога, мыслей много, но лишь одна жена ему небом отдана!
Он хмур и бешен, наивен и потешен, да, он грешен, без вины виноват,
Его поступки все журят, страсть вздымается валами, быстро перебирает ногами,
Хватается за интимные места руками, он же стоит на коленях в православном храме,
И просит бога подарить ему счастья немного! В душе – боль и тревога,
Его дом – медвежья берлога, жизнь сломалась, так сталось и что?
Его уже не оправдает никто, грех отпустит божество,
Это ему на ум взбрело на рассвете, за окном выл промозглый ветер,
Холодно лежать в кабинете, он за всё ответит, но только на том свете!
Его грех неприметен, но кусает втихаря чуть ниже правого локтя,
Тут же поднимает в туалет чуть свет, чуть заря,
Грехов громада, догорает в святом углу старинная лампада!
Из мыслей формируется тирада в виде матерных слов,
Небогат памяти улов, необходима промывка мозгов!
Сквозь дождь и тьму он направился в придорожную корчму,
Так не к кому прислониться, некому открыться без проволочки,
Чтобы расставить тире, запятые и точки, только женщина в скромном синеньком платочке
Сможет с жаром жизни отвратить его жуткие мысли не о свадьбе, а о тризне!

г. Ржищев
4 октября 2019г.
20:07