Колечко - талисман ч. 1 глава 20

 К вечеру у меня поднялась температура, меня знобило, ноги, как ледышки,  из носа потекло.
 Кошмар.

Митя, порывшись в комоде, достал мне шерстяные носки, теплую фланелевую ночнушку с длинными рукавами,  шарф, принес одеяло, подушку, застелил диван.
 Приодев  меня таким образом и  уложив на диван, полез в подпол за малиновым вареньем к чаю.

-Ничего, Сашка, завтра к Агаше схожу, молочка козлиного да яичек куплю, масло,  мед есть - вылечим тебя.
 Все-таки прохватило тебя в осеннем пальто в дороге.

 Меня действительно прохватило и, видимо, не слабо, потому что от температуры я просто провалилась в сон, в какое – то забытье, глаза открываю – Митя в кресле рядом сидит, закрываю – бегу по лесной дороге по хвойному  лесу, дорога вся еловыми ветками выложена, а впереди Митя идет, я бегу, бегу , задыхаюсь,  воздуха не хватает,  кричу, зову его, он не слышит, догнать его не могу  и идет он вроде неспешно, неторопливо,  а  я бегу изо всех сил но приблизиться к нему  никак не могу.

Глаза открываю – Митя рядом в кресле шьёт.
 Шьёт?! Почему, зачем шьёт?!
 Закрываю – бегу за ним,  не могу догнать.
 Сон, явь.  Явь, сон.
  Старуха,  какая – то надо мной наклонилась, вся в черном, шепчет что – то.  Мити нет.
 Ужас,  какой – то.

Только к  вечеру девятого у меня спала температура.
Голова вроде ясная, а кости все ломит, слабость чудовищная.

-Ну, как, оклемалась?

- Да, вроде лучше уже. Какое число сегодня?

- Девятое.
 Лежи, лежи, ещё можно болеть.
Завтра потихоньку соберемся и поедем.
 Как себя чувствуешь?
 Может мне попросить кого – нибудь,  чтобы в медпункт тебя отвезли, хотя в деревне всего  два мотоцикла  есть  да и то без колясок.
 Ты себе представить не можешь, как я напугался:  у тебя температура не спадает, телефон в сельсовете в другой деревне за три километра.
  Оставить тебя не на кого, «скорую» не вызвать, да и не поедут они сюда, из таблеток – один аспирин да кальцекс, ничего другого  нет.
 Я к Светлане – соседке  сбегал,  пока  ты спала, чтобы Глафиру – знахарку позвать.
 Пришла,  отвары тебе приготовила.
 Так, что, солнце моё,  хорошо  что  ты эти  отвары  пила, что другое выпьешь, хоть молоко, хоть чай – сразу рвота.

- Мне, что так плохо было? – чуть слышно прошептала я.

- Не то слово.  «Плохо» - это ещё мягко сказано, тебе жутко, как плохо было.

- Мелеша, прости меня, я тебе все праздники испортила, я не хотела.

-Ещё бы ты «хотела», так и захочешь – не получится.   Что тебе сейчас приготовить? Может кашку какую или омлетик сделать?

-Ничего не хочу, - капризно протянула я, - Посиди со мной. Просто посиди.

-Да я уже и так насиделся, чуть не поседел весь, - ответил Мелеша, - Но, с тобой, солнце моё, я готов сидеть всю жизнь.

Он придвинул кресло к самому дивану, взял меня за руку и, наклонившись, нежно поцеловал  в висок.

- Мелеша, мне так хорошо с тобой,-  только и смогла проговорить  я, снова проваливаясь в сон, но теперь уже без сновидений.

Вот и пролетели четыре праздничных дня, как один.
 Все праздники я проболела.
 Хорошо, хоть  Митя, как нянька, за мной ухаживал. Мне такого ухода девчонки в общежитии вряд ли смогли бы обеспечить.
 Хотя,  узнав, к-а-ак он за мной ухаживал,  мне стало о-очень неудобно.
 Я постоянно потела, как мышь – Митя  менял мокрую  ночнушку на сухую, мокрую полоскал, сушил над печкой.
 А, когда я метаясь по дивану в бреду, задыхаясь, пыталась его позвать – это, видимо, во сне, когда я бежала за ним и звала его – мне  было настолько душно, что я порвала ворот ночнушки, от которой отлетели все пуговицы – вот Митя и занимался штопкой.
 Всё правильно,  я видела - как он сидел и шил.
 А страшная черная старуха на деле оказалась лекаркой, которая  просидела со мной полдня восьмого числа и часа два утром девятого.
 Добрая, милая женщина, которая  уходя, сказала Мелеше:

 - Эта девчонка – твоя судьба.

 Рассказывая  об этом,  Митя прибавил:

 - Кто бы сомневался? Конечно – судьба!

Собираясь  домой, Митя напялил на меня толстенную вязаную жилетку, пуховый платок, варежки и выглядела я во всем этом, как баба на чайнике.

 Я пыталась протестовать, но Митя сказал:

- Никаких капризов, хватит того, что я пока тебя сюда вез,  чуть не  заморозил, в общежитие ты должна приехать здоровой.
 В субботу после занятий я тебя встречу и, если хочешь, мы можем опять сюда приехать.

-  Хочу. Мы же с тобой никуда не сходили, я же ничего не видела. Может в этот раз всё будет иначе?

- Обязательно. А то я думал, что когда ты будешь ложиться спать в первую ночь предложить тебе загадать желание: « Сплю на новом месте – приснись жених невесте», вот интересно, что бы тебе приснилось?

- Лучше не спрашивай, мне такая чушь снилась, пока я в бреду была.
 Ты ушел от меня,  а я так и не смогла тебя догнать, - с дрожью в голосе произнесла я.

Мелеша слегка изменился в  лице, а потом тихо произнес:

 - Конечно, все это чушь, выбрось её из головы, забудь,- и ,отвернувшись к окну совсем тихо, про себя,  вздохнув, сказал:

- А, может и не чушь?

Расстались  мы с  ним у дверей общежития  и, впервые  Мелеша  прощаясь со мной, крепко и в то же время нежно поцеловал меня в губы .

Девчонки встретили меня вопросами:

-Чего  такая  зеленая, исхудавшая? Тебя, что, твой  Мелеша совсем не кормил?

-Я все четыре дня проболела.

-Вот так с ними и надо! – это уже Зиночка,- Небось,  планы строил – наполеоновские, а тут на тебе вместо планов закаточную машинку.
 Молодец,  Сашка!

-Сама – то, как в Москву съездила? Как Антон?

-Москва на месте, Антон тоже, летом свадьба.

 Вот только ещё не решили, как справлять будем – родственники с его стороны, с моей, да и вас нельзя не позвать.