Я построил бы замок

На пятом круге, по горло в трясине мои подруги спросили – не угодно ли мне в их коммунальной квартире остаться чуть дольше. На часах за полночь, но чем реже смотришь на время, тем яснее видишь звезды. И я бы хотел им ответить, что уже поздно, и что надо рано вставать – часов через пять, но одна из них глуха к чужим словам, а вторая слепа, когда ей удобно. Поэтому я пробурчал что-то вроде – «Угу, охотно». Давили стены на вены, хотелось выть волком от неприязни к прошлому. Дремлющий алкогольный ген в эту ночь не сулил ничего хорошего. Уже через час подъехал Флегий с нарядом ментов, соседи сверху позвонили, вероятно их достал шум. Мои подруги кричали в дверях, что-то об основах основ, в их споре рождался очередной религиозный ум. А потом было много крови во имя любви к ближнему, пьяные девочки обыскивали законников трупы в надежде найти сижки. А я пил чай на кухне. Я всегда пью чай на кухне – при жизни и после смерти – старые привычки не исчезают, поверьте. И хотелось петь, но голос раздавали по времени. До досужих фраз или размышлений пришлось бы ждать до среды, а на календаре отмеченный понедельник тащил за собой тень всеобщей беды. А еще я построил бы замок. Только подумал об этом, зазвонил телефон. На проводе опять висел Он. Я так уважаю Его замысел, что выбил бы табурет у Него из-под ног. Но вероятно до его пентхауса я не доберусь в отпущенный срок. Дыхание в трубке прервали гудки, кто-то украл телефонный кабель. Наверняка еретики. Залетные из шестого круга, не обремененные какими-либо делами. Я выключил свет ночной лампы, вышел покурить на балкон. Какая оглушительная тишина. Подруги расположились рядом, где-то внизу темнел Флегетон. Осенью здесь прекрасно, особенно с бутылкой вина.