Судьба Человека, фрагмент

Валерий Георгиевич!!!

            Всё никак не мог выбрать время, чтобы послать тебе это важное письмо. Далеко не все евреи сионисты, но важно понимать что те и другие, как и все остальные нормальные люди хотят жить, но не знают, как сохранить жизнь. Когда грохнули Немцова, Владимир Вольфович от страха за свою драгоценную, в присущем ему истерическом тоне, призывал огородить Северный Кавказ колючей проволокой. Трамп спасает Америку забором. Макрон в попытке погасить бунтарский дух парижан сжёг Нотр-Дам де Пари. Тереза Мэй и Борис Джонсон своим скудоумием поколебали доселе незыблемый трон английской королевы. Фрау Меркель безрассудным решением заполонила Европу мигрантами и теперь трясётся от страха за своё будущее.
            Меня, как и всех небезразличных людей тоже сильно волновала и  волнует эта проблема. Посмотри моё обращение к В.В.Путину 13декабря 2018г. Совсем не случайно первой серьёзной моей книгой стала Афганская повесть. Эта повесть, ничто иное, как Букварь, как первые азы для ликбеза запутавшихся от жадности в трёх соснах политиков, которые с куриными мозгами (по сравнению с Путиным) пытаются править миром. Это лишь один из множества проблемных аспектов современной политики.   
            Я не раз говорил и повторяю ещё раз, мне 78й год, в этом возрасте хочется жить со всеми в мире и согласии, я не понаслышке знаю, что такое война. Как бальзам на душу слышать высказывание рядовых сирийцев, главное сплочённая страна и Президент. Мы с тобой родились и выросли на Шатурской земле. В отличие от вора и подонка Келлера мы знаем, что надо делать, чтобы жизнь стала лучше. У афганцев есть хорошая поговорка, родная земля дороже всего мира. Бери бразды  правления в свои руки, бери в свою команду Аркадия, и не поддавайтесь ни на какие провокации, а я буду поддерживать вас на своём, дарованном Всевышним поприще, ведь мы родились,  выросли на этой земле, дышали и дышим одним шатурским воздухом. Помимо традиционных и обыденных, Главное моё предсмертное желание, чтобы первую часть Афганской повести, дополненную в марте этого года до 160 страниц, широко растиражировали во имя мира на Земле. Эпиграфом к этой книге взял слова Рамзана Ахматовича Кадырова, сказанные им на юбилее его отца:               
                Я никого не боюсь. У меня есть только один страх.
                Я боюсь потерять совесть, честь и достоинство.
            В моей повести есть точно же такие слова одного из персонажей написанные ранее. Если Владимир Владимирович Путин сумеет переформатировать сознание губернаторов и чиновников государственного ранга в этом ключе, если губернаторы и чиновники искренне, а не меркантильно сплотятся вокруг Президента, то Россия  станет несокрушимой. Когда А.Келлер чудил напропалую, примерно  такие же слова и ты говорил: С нами Бог и с нами  Путин. Да и мой сын, когда окончил ВУЗ, просил меня помочь получить второе высшее. Я от этой просьбы был в ужасе. Когда он получал первое высшее, я носил штаны на проволоке и бегал по Шатуре, искал, где молоко на десять копеек подешевле. Тогда я ему посоветовал обратиться к толковому преподавателю, чтобы тот стал его научным руководителем для написания кандидатской, и обещал ему помочь. Когда он защитился, я его напутствовал: не воруй, не бери взяток, старайся изо всех сил служить стране. Способные, честные, порядочные люди  всегда были в дефиците в любом государстве. Эти слова я не раз повторял и твоим служащим, когда ты был мэром.   
            По секрету тебе скажу, с детства хотелось оказаться на твоём месте. Из-за глупого зазнайства провалился на экзамене по геометрии при поступлении в Егорьевский  сельхоз техникум. (В школе, по алгебре, геометрии и тригонометрии  у меня  были одни пятёрки). Меня вынесло на другую орбиту, о которой в полуголодном детстве я мечтать не мог, мой вес тогда чуть-чуть превышал вес дистрофика, но три медкомиссии прошёл, тогда экология была не то, что сейчас. Оказавшись не в своей тарелке, судьба мне накидала много шишек. Приведу только один из наиболее значимых примеров.
            Накануне ввода войск в Афганистан, 12 декабря  1979г. поздно ночью, когда в обнимку лежал с женой в постели,  меня вызвали в штаб ВВС ТуркВО. В кабинете Командующего был включён селектор, по которому из Москвы ставилась задача определить в Афгане наиболее безопасный аэродром и направить подготовленный экипаж, который мог бы задержаться там на двое суток. Тогда уже было известно, что проамериканский ставленник Амин после убийства Н.Тараки отдал приказ расстреливать прилетающие советские экипажи. Конкретная задача не раскрывалась. 13 декабря 1979г. впервые в жизни я видел, как на аэродроме во время предполётной подготовки прямо с колена московский пограничник выписывал экипажу загранпаспорта.
            В тот же день рано утром мы вылетели в Баграм. Для того, чтобы задержаться в Баграме, в воздухе выключил двигатель, имитируя отказ техники, и запросил вынужденную посадку по примеру заместителя командира 18 военно-транспортной авиационной дивизии полковника Сергея Сомова, который в августе 1968г. при подлёте к Праге сделал тоже самое. На борту его самолёта находилось пятьдесят десантников, которые сходу захватили пражский аэропорт Рузине. В тот день в составе передовой команды я тоже оказался на том же аэродроме для обеспечения приёма подлетающего полка. К многочисленным наградам полковнику С. Сомову прибавилась ещё одна. За участие в Великой Отечественной войне в марте 1996 года
ему присвоили звание Героя России. В декабре 1979г. я летел в неизвестность, не знаю, поверили или не поверили в отказ техники, но через два дня на мой самолёт под неимоверно усиленной охраной посадили четырёх человек одинаковой внешности в солдатских бушлатах, подпоясанных белыми ремнями. Как позже выяснилось, среди них был будущий Президент Афганистана Бабрак Кармаль. После посадки в Ташкенте, его пересадили на, стоящий под парами, Ту134 и увезли в Москву для консультаций в ЦК КПСС. 
            К тому времени у меня сложилась сложная жизненная ситуация, над малолетним ребёнком нависла угроза здоровью и жизни. Одна беда не ходит, как говорят на Руси: пришла беда, открывай ворота, на меня свалилась ещё одна жуткая бытовая беда, о которой писать не хочется и не буду. Жизнь мня крепко придавила, пытаясь вырваться я летал как ошалелый. За шесть лет в небе Афгана выполнил более полутысячи вылетов, но ни одной награды не получил.  В мирное время у меня были медали и орден за освоение новой авиационной техники. Я сломался и встал на путь угодничества, но из меня получился плохой угодник. Вместо награды по полной программе меня прокатили через советское гестапо. Когда на сберегательной книжке осталось 15 рублей (сберкнижка пропала в коммуналке, по подозрению, не без участя Бусловского), в отчаянии сделал заявление о том, что в ЦК КПСС берут  взятки. Обычно в советское время за такую смелость опальных в живых не оставляли.  Мордовали меня по-чёрному, и даже после увольнения из армии не оставили в покое. Я закон не нарушал, преступление совершали по отношению ко мне. Чтобы спрятать концы в воду, через угодливого Петю Солякова против меня  сфабриковали уголовное дело. Якобы я сильно измутозил какую-то пьянь, которую в глаза не видел. Советский полковник чудесным образом нашёл   спасение в Английском посольстве, в тот момент Маргарет Тэтчер выслала двадцать советских «шпионов», Миша Горбачёв ответил тем же. Интуиция подсказала: Мне туда. Привратник меня спросил, ты хочешь получить визу? В школе я учил немецкий, а тут с перепугу заговорил по-английски: Найн, найн, ай лайк май кантри, (я люблю свою страну),  я хочу защитить свои права. Судьба Миши Горбачёва уже была предрешена, его застукали с бухгалтершей одного из ставропольских совхозов и засняли на плёнку. Был даже иносказательный фильм про то, как эту плёнку пытались перехватить КГБшники, но безуспешно, её благополучно передали в американское посольство. Рейган пригласил Мишу на встречу, которая состоялась в Рейкьявике, и пригрозил её распространить по стране, как  первый коммунист страны без штанов бегал по комнате в чём мама родила. Я тогда занимался блошиным бизнесом, летал в Минводы,  за бесценок покупал какие-то шмутки и оптом  перепродавал торгашам в Москве. Доход был более, чем скромный. Партнёршей по бизнесу была жена бывшего директора совхоза Роза. Её муж предлагал свозить меня посмотреть на Мишину любовницу, но я отказался, по той жизни было не до этого. На четвёртой ходке мне подсунули бракованную партию кофточек, и я прогорел в доску. На моё счастье Миша тогда заткнулся в тряпочку,  после визита в посольство про меня забыли.
            Пенсия была мизерная, чтобы не сдохнуть работал грузчиком и другими случайными заработками. Перед увольнением в нарушение приказа Министра Обороны,  снятый с должности начальник, любитель взяток, не имел права писать мне аттестацию. Под страхом быть сосланным в тьму таракань, он раз десять переписывал её и в конце концов под диктовку написал такую, что в тюрьму не примут. Рядом с этой аттестацией в личном деле есть другая характеристика, которая потянула бы на Дважды Героя Советского Союза. При Чернеге её изъяли из личного дела. Но она сохранилась во втором экземпляре личного дела в областном военкомате. Я съездил в областной военкомат, попросил снять ксерокопию и при поддержке нынешнего военкома восстановил её в первом экземпляре личного дела в Шатурском военкомате. Это лишь маленький фрагмент из повести Судьба Человека. Если Келлер не убьёт и не отравит, не затравит бусловскими, сосковцами и собаками, то надеюсь, когда нибудь дописать её полностью. Валерий Георгиевич, в жизни не всё так просто, будь мудрей. Больше не буду утомлять тебя.               
               
 05 октября 2019г.                С уважением            В.Шуленин.