О чем молчит Каменный пояс глава 42

42
    26 марта в Пензе представители СНК РСФСР во главе с И.В. Сталиным, Чехословацкого корпуса и Чехословацкого национального совета подписали совместное соглашение, по которому гарантировалась беспрепятственная отправка чехословацких войск от Пензы до Владивостока. Но условия этого соглашения так и не были выполнены. В ситуацию вмешалась Германия, поскольку немцам совершенно не хотелось, чтобы чешский легион, представлявший довольно значительную военную силу, присоединился в Европе к войскам Антанты. Под давлением посла Германии в России графа Мирбаха правительство большевиков под руководством В.И. Ленина приняло решение о приостановлении дальнейшего продвижения чехословацких войск на восток и предложило им сдать русское оружие, выданное ранее царским правительством.   Легионеры восприняли данное распоряжение за намерение советского правительства выдать их Германии и Австро–Венгрии, как бывших военнопленных.
                ***
    Эшелон 3–го Чешского стрелкового полка Яна Жижки стоял на вокзале города Челябинска в ожидании отправки его на восток. Штабс–капитан Антонин Шедива с офицерами полка в штабном вагоне играли в преферанс. Под окнами вагона проходил патруль во главе с чешским прапорщиком. Патрули курсировали по перрону не столько для охраны трёх чешских эшелонов, застрявших на станции, сколько для поддержания порядка и предотвращения инцидентов чешских легионеров с местным населением.   Солдаты толпами бродили по перрону и вокзалу, мучаясь от безделья в течение нескольких дней, а самогон, раздобытый у местных жителей, делал их не совсем адекватными.
    Поначалу офицеры полков пробовали практиковать регулярные построения и переклички, но быстро отказались от этой практики по причине отсутствия на этих построениях значительной части личного состава. Такая благонамеренная идея только создавала для них дополнительные проблемы с поисками отсутствующих солдат, никак не улучшая положение дел. Попытки занять время легионеров караулами, ремонтно–хозяйственными работами, уборкой территории или нарядами тоже мало повлияли на улучшение состояния воинской дисциплины и праздное времяпровождение большинства из них. К тому же, выпивох и разгильдяев труднее всего было чем–то озадачить по причине их постоянного отсутствия, а более всего от этих искусственно выдуманных занятий страдали как раз самые дисциплинированные и трезвые солдаты.
    Одним из них оказался рядовой Франтишек Духачек, который ремонтировал на перроне фургон. Мимо проходил паровоз с тремя вагонами военнопленных австро–венгров с переселенческой ветки. Вдруг из первого вагона выбросили чугунную ножку от печки, которая попала в голову чеха, не ожидавшего такого коварства. Легионер упал на перрон и потерял сознание. Не выдержав такой вопиющей наглости со стороны бывших солдат противника, однополчане Духачека, разгорячённые ядрёным уральским самогоном, остановили паровоз и отцепили от него вагоны. Затем они вытащили из «провинившегося» первого вагона военнопленных и учинили над ними жестокую расправу. Девять человек они безжалостно избили и поранили, а одного – Иогана Малика, на которого, как на виновника броска чугунной ножки от печки, указал один из избитых венгров, закололи штыком прямо в сердце.
    Все события произошли настолько быстро, что штабс–капитан Шедива с офицерами полка, выскочившие из вагона на шум драки, с намерением успокоить своих подчинённых, опоздали, поскольку всё уже было закончено, и австрияк был мёртв. Франтишек Духачек к счастью пришёл в сознание, его чудом спасла зимняя шапка, надетая на голову. По следам этого инцидента советские власти Челябинска на следующий день арестовали 10 легионеров и отправили их в тюрьму. В ответ Чехословацкое командование трёх эшелонов направило свою делегацию в местный Совет с требованием освободить арестованных солдат. Но прибывшая делегация в составе 12 человек тоже была арестована и посажена в тюрьму.
    В атмосфере крайнего возбуждения и возмущения в Челябинске экстренно собрался съезд чехословацких военных делегатов. На нём для координации действий разрозненных группировок чехословацкого корпуса был образован Временный исполнительный комитет съезда чехословацкого войска из трёх начальников эшелонов (поручик Чечек, капитан Гайда и подполковник Войцеховский). Председателем избрали члена ЧCНС Павлу. Съезд решительно встал на позицию разрыва с большевиками и постановил прекратить сдачу оружия. Ещё было принято решение двигаться «собственным порядком» во Владивосток. Командиры полков ввели несколько частей в город. Батальон штабс–капитана Шедивы, выполняя приказ, освободил арестованных из городской тюрьмы и разоружил местный отряд Красной гвардии. Легионеры капитана Гайды разгромили оружейный арсенал и захватили 2800 винтовок и артиллерийскую батарею.
    После этого напряжение явно пошло на убыль. Чехи совсем не стремились к обострению отношений с советскими властями. Они даже выпустили обращение к населению за подписью командира 3–го чехословацкого Яна Жижки полка подполковника Войцеховского. В нём говорилось о том, что чехословацкий корпус никогда не выступит против советской власти, что их войска освобождали своих соотечественников, арестованных без всякой вины. Заканчивалось обращение такими словами: «Не верьте никому, кто будет говорить, что чехи – враги русского народа».
    На этом, казалось бы, инцидент мог быть исчерпан, но Москва увидела в нём прямую опасность для своей власти и стала настаивать на более решительных действиях. 21 мая в Москве были арестованы представители ЧСНС – Чермак и Макса, и было отдано распоряжение о полном разоружении и расформировании чехословацких эшелонов. Арестованных чехов доставили в кабинет наркомвоенмора Л.Д. Троцкого. Он сидел в кресле за массивным дубовым столом под зелёным сукном, заваленным бумагами, и читал срочное донесение из Челябинска. На приветствие арестованных чехов, вошедших в кабинет, он не ответил, а только скривился в презрительной усмешке.
    «Я требую от вас немедленной отдачи приказа о сдаче чехословацким корпусом всего, имеющегося в наличии, оружия, а также прекращения всякого рода выступлений, объявив инцидент в Челябинске ошибкой» – в жёсткой форме потребовал от чехов Троцкий. Понимая, что им выставлен ультиматум, отказ от которого грозил для них плачевными последствиями, чехи безоговорочно согласились с требованиями Троцкого и без колебаний подписали заранее подготовленный им приказ. Однако легионеры подчинялись уже только своему «Временному исполнительному комитету», избранному съездом. Этот чрезвычайный орган разослал во все эшелоны и части корпуса приказ:   «Оружия нигде советам не сдавать и самим столкновений не вызывать, но в случае нападения защищаться, продвижение на восток продолжать собственным порядком».
     25 мая Троцкий, узнав об этом приказе из донесения Челябинского Совета, в бешенстве выбежал в приёмную из своего кабинета и начал торопливо диктовать телеграфистке текст телеграммы. В ней он отдал приказ всем совдепам по линии железной дороги от Пензы до Омска под страхом наказания разоружить чехословаков. Легионеры, которых обнаружат вооружёнными на железнодорожных линиях, на месте должны быть расстреляны. Каждый эшелон, в котором окажется хотя бы один вооружённый, должен быть выгружен из вагонов и заключен в лагерь для военнопленных. Местные военные комиссариаты должны были немедленно выполнить этот приказ. Всякое промедление было равносильно измене, и всех виновных ждала суровая кара. Одновременно в тыл чехословацким эшелонам высылали надёжные войска, которым было поручено, беспощадно расправляться с неповинующимися легионерами. С теми, кто подчинится Советской власти и добровольно сдаст оружие, необходимо было поступать, как с братьями и оказывать им всяческую поддержку.
    Эшелоны корпуса чехов к этому времени растянулись уже на тысячи километров, от Самары и Пензы до Приморья. Требования большевиков легионеры сразу приняли в штыки и разогнали отряды красной гвардии, присланные их разоружить. Оказалось, что сорокатысячный корпус чехов, пусть и рассредоточенный от берегов Волги до вод Тихого океана, являлся наиболее мощной вооруженной силой на всём этом пространстве. Воспользовавшись этим, неожиданным для них самих обстоятельством, легионеры с небольшими военными потерями захватили ряд крупных городов и узловых станций, взяв под контроль почти весь Транссиб. Параллельно с ними эсеры, меньшевики и ряд офицерских организаций подняли восстания против власти большевиков в Поволжье, Сибири и на Урале.
    Мятеж чехословацкого корпуса, начавшийся с захвата железнодорожного узла в городе Челябинске, в результате положил начало беспощадной Гражданской войне на всей территории России. Из Челябинска линией железнодорожной магистрали белочехи двинулись в двух направлениях: на Екатеринбург и на Омск, что создало огромную угрозу Советской власти на Урале. В Верхней Салде, как и в других уральских городах и посёлках, началось формирование рабочих отрядов Красной гвардии. Рабочие и крестьяне обучались военному делу под руководством кадровых офицеров. Для покрытия расходов по содержанию военных отрядов Верхнесалдинский совет принял решение конфисковывать у местных предпринимателей часть личных вещей: полушубки, бушлаты, сукно, обувь и головные уборы. Местные коммерсанты были обложены контрибуцией на сумму 170000 рублей, которую они внесли наличными.

http://proza.ru/2019/10/06/201