Хранитель

  Был погожий сентябрьский день. Светило солнце, я ехал на юг к морю. Машина шла по трассе плавно, играла музыка.

  Самое начало путешествия - попробую вспомнить, как всё было, с этого момента.

  Если кто сейчас задохнулся от зависти, прочтя первую строку долгим зимним вечером, вдали от теплого моря, или вовсе не зная, или забыв, какое оно - выдыхайте и дышите ровно. Забегая вперёд - на море я в тот раз не попал. И  ехал к нему совсем недолго. Дорожные неприятности, мелкие и не очень, отвлекали, и, в конце концов, увели меня от конечной цели поездки. Да и не так это важно - на море я ещё попаду, а вот встречусь ли я когда-нибудь с таким попутчиком, как довелось в тот раз - сомневаюсь. Собственно, об этой встрече и речь.

 Оговорюсь особо, прошу не считать всё написанное бредом сумасшедшего - впрочем, именно на этом сумасшедшие всегда и настаивают. Считайте это сном или пустячной выдумкой. Я сам не могу считать это фантазией ввиду некоторых последствий этой встречи, которые изменили меня и мою жизнь.


 Итак, я ехал к морю.

 Ощущение свободы, свободы и одиночества наполняли меня тихой радостью. Бурная радость с разными излишествами планировалась по прибытии на место. Ещё радовало то, как удалось проскочить между обстоятельствами, не отпускавшими меня до последнего дня. Где обманом, безобидным, конечно, где хитростью, удалось выкроить неделю.

 Погода сентября выдалась переменчивой, перелёт, из-за его зависимости от погоды, я отмёл сразу. Оставался выбор между поездом и авто. Не буду приводить плюсы и минусы этих вариантов, я склонился ко второму. Сезон отпусков на исходе, ехать можно быстро, дорога знакома.

 Чем дальше от города, тем больше хрипов добавлялось к музыке на выбранной волне радио. Подобранные заранее записи я отложил на потом, когда радио забастует окончательно. А пока хотелось услышать что-то новое и, смещаясь от станции к станции, я ненадолго отвлёкся от дороги. Всё равно, движение было спокойным. Передо мной, далеко впереди, виднелись попутные машины, не приближаясь, и не удаляясь.

 - Смотри вперёд!!- голос резанул слух. Я резко выпрямился. В первую секунду не понял ничего - впереди дорога по-прежнему свободна.
 Потом, впереди и левее, на встречной полосе уловил необычное движение и попытался понять, что там происходит. А когда понял, крутанул руль вправо с мыслью - только бы никого не оказалось на полосе правее меня. И, ещё - не сорваться бы в занос.

 На другой стороне дороги один большегруз догнал другой. Отчаянно тормозя и уворачиваясь, зазевавшийся водитель "сложил" автопоезд и заднюю часть прицепа понесло через разделительный газон мне навстречу. Через секунду-другую прицеп должен был встать передо мной поперёк полосы.
 Справа не оказалось никого, и машину не сорвало в занос. Я впритирку обошёл надвигавшуюся тёмную стену и, выравнивая машину, услышал позади глухой удар. От него, казалось, вздрогнуло всё вокруг.

 Дальше делал всё рефлектроно. Принял на обочину, достал из багажника огнетушитель и аптечку, и на плохо гнущихся ногах побежал назад.

 Вернулся я через несколько минут. Тем, кто ехал за мной, аптечка была уже не нужна. Машина, уткнувшись в прицеп, немного дымилась, но клемму с аккумулятора сорвали, огнетушитель тоже не пригодился. В одной из остановившихся рядом машин оказался врач, но и он не мог ничем помочь. Когда стали решать, доставать ли тела до приезда "скорой", я развернулся и пошёл обратно. Надо было побыть одному и привести мысли в порядок.

  Первое, что я чётко осознал, между этой разбитой машиной и прицепом должен был быть сейчас зажат я в груде мятого железа. Однако, этого не произошло. Я всё сделал правильно и вовремя, но то, что я спасся, не было только моей заслугой. Мне всё ещё слышался этот голос. Резкий и высокий, почти детский. Это не могло показаться.

 Подойдя к машине, краем зрения заметил движение внутри. Вряд ли я успел запереть её, уходя. "Вот растяпа!"- подумал я тогда и резко распахнул водительскую дверь.
 Что я ожидал там увидеть? Наглого воришку, который в общей суматохе заберётся в чужое авто? А кого ещё?

 На переднем пассажирском сиденьи расположился какой-то зверь. Морда перекошена, не понять, то ли собака, то ли лисица. Нет, ни то, ни другое. Странное животное, шерсть клочками и какая-то бесцветная.

 Зверёк смотрел на меня неотрывно.  Мне показалось, я одновременно видел его самого и кое-где детали двери у него за спиной. То есть, я знал, что не мог видеть сквозь него, но как-то различал край оконного проёма в двери прямо за ним.

 - Какого чёрта?!

 Хотелось заорать громко, чтобы он испугался, выпрыгнул и убрался прочь. На деле я выдавил из себя какой-то хрип. Зверёк даже не пошевелился.

 - Значит так, - сказал он внятно и мне стало нехорошо. Тот же голос.

 Значит, авария и для меня не прошла бесследно. По сравнению с теми, кто сейчас остывал в разбитой машине, я ещё неплохо отделался. Но... лучше было бы пострадать физически, чем помешаться от пережитого. Я так и сказал вслух, совершенно неосознанно:

 - Может, лучше перелом какой-нибудь?

 - Ещё успеется - зверёк почти не открывал пасть, но  я явно слышал - отвечает он. Мне опять стало нехорошо. Вот как, оказывается, сходят с ума.

 - Не, не. Считайте, перенервничали. Случилось у Вас видение. Сходите потом к психиатру, попьёте таблеточек.

 - Много таблеточек надо, уже вижу.

  Голос был точно тот же, противный до тошноты.И что-то ещё было с ним не так. А когда стало понятно, что именно беспокоило,  меня опять стало мутить.

 Я же слышал его до аварии. Значит авария ни при чём. И это никак  не последствие стресса, как мне сейчас подсказывали. Может, это настигла так называемая "белочка"? Для редко и малопьющих. Устала ждать, когда снова напьюсь и пришла заблаговременно?

 - Может, поедем?- он кивнул головой на дорогу. Машины медленно обгибали место аварии по обочине, некоторые вставали рядом, некоторые ускорялись мимо нас и уезжали. Оставаться здесь не хотелось совершенно и дорога впереди ждала долгая, но и сесть рядом с ним я не решался.

 - Я воспитанный и не кусаюсь. Обещаю с места не двигаться. И готов по пути ответить на Ваши вопросы. Ну так что, едем? Или до ночи стоять будем?

 Не знаю почему, я сел в машину, завёл двигатель и тронулся. Это было ненормально, но вполне отвечало обстоятельствам.
 

 "Енот или опоссум?"- мысли путались в голове.- "И как выглядит настоящий опоссум?"

- Выглядит, как все опоссумы. И не так, как я.

- Ты что же мысли читаешь?- я как-то особо и не удивился.

- Я слышу то, что произносят про себя, как и вслух. Про себя - не всё и не чётко. Вопросы лучше задавать вслух. Если ещё есть, конечно.

 Я тогда подумал - он просто издевается. Кроме вопросов, тысячи вопросов в голове и не было ничего.

 Я принял вправо на обочину и заглушил двигатель.

 - Ты кто?!- я намерен был покончить с этим кошмаром любым способом. Выяснить, что происходит и покончить. Иначе самому себе пришлось бы сознаться окончательно - да, "крыша поехала", прощайте здравый рассудок и связь с реальностью.

 - Ты кто!?

 - А можно не орать? Я просил вопросы задавать вслух, но не надо реветь, как раненый слон. Если бы я имел обычные уши меня бы контузило. Лопни моя перепонка!

 Ещё раз повторять вопрос я не стал, наметилась пауза.

 - Я очень сожалею, - начал он, хотя по тону мне показалось - ну нисколько не сожалеет, - что мне пришлось объявиться, да ещё в таком виде. Сложилась ситуация, всего пару километров назад, когда Ваша жизнь, уважаемый, могла преждевременно оборваться. А моё существование в данный период времени связано с Вашей жизнью. Неразрывно, как у тени. И очень мне не хотелось с Вами расставаться. Считайте это чем-то вроде моей работы, моей обязанности - присматривать за Вами, за Вашей безопасностью.

 Несмотря на холодный тон его речи бешенство постепенно уходило.

 - Так ты что, ангел-хранитель, что ли?

 - Какой ангел? При чём тут ангел? Выдумали себе ангелов и чертей и развлекают друг друга сказками. Да, мы бываем разными, кто-то больше общается с живыми, в этом мире. Они ближе к тому, как вы представляете ангелов. Можете звать их как угодно, но никаких крылышек и кудряшек у них нет. Те, кто в другом мире, куда переходят после смерти, общаются с душами, в том числе и грешными, и - ну никак не тянут на чертей. Ни копыт, ни серы, ни дежурств у котла с грешниками. И отдельных рая и ада, кстати, тоже нет.

 - Так ты, всё же, что-то вроде ангела, по сути?

 - Увы. Ошибочка.

 - То есть?

 - Я с той стороны. Со смежного направления.

 - Так я ещё жив. Вроде бы.

 - Не в этом дело. В этом мире и том нас, тех и этих, примерно поровну. Естественное равновесие. В мирные времена людей больше рождается, чем умирает. Вот мы и помогаем здесь. По вашему, откомандированы на время. А если война или эпидемия, так всё наоборот. Те, кто здесь на основной работе, переходят на приём душ к нам. Но суть свою и предназначение не меняют.

 - Так какой из тебя ангел-хранитель?

 - Ангел никакой, хранитель хороший. Пример неубедительный?- и он кивнул назад, в сторону, откуда приехали.

 - У тех, в машине, тоже хранители были?

 - Конечно. Только похуже. Или не слушали их.

 Я помолчал пытаясь всё это осмыслить.

 - Но ты же получается, если оттуда - чёрт?

- Так, уважаемый, никаких чертей нет. Что Вас не устраивает? Как там говорят, Вам "шашечки" или ехать? Результат интересует или по пустякам придираться будем?- голос у него стал точь-в-точь как... где же я слышал похожий?

 - А ты в регистратуре, часом, никогда не подрабатывал?
 - В какой?

 - В любой!

 - Нет мы там только стажируемся. Сами подумайте, где я и где учреждения.

 - Ну от кого-то же набрался. Этакого специфического. Вполне узнаваемого.

 - Я всех слышу, поблизости. И не очень близко.Я же должен знать, что происходит и может произойти.

 - Так ты предвидишь?

 - Нет. Я просчитываю.

 Этого я не ожидал.

 - Как компьютер?

 - Как калькулятор. Лопни моя голова! Данные для этого и сам процесс вообще вне людского понимания. Главное, чтобы ошибки не выдавал. Может, поедем?

 - Смотри не наговори мне чего такого, что я с трассы улечу. Все нервы на тебя убил.

 - Да не извольте беспокоится. Не в моих интересах.

 Мне тогда подумалось - ну и манерный тип. Аж треснуть его захотелось чем-нибудь. Вполне возможно, эту мысль он уловил и без озвучивания.


 Долго ехали молча, управлял я машиной не задумываясь, автоматически. Он терпеливо молчал и не мигая глядел на дорогу. Всё-таки, обычный зверь так смотреть не может, больше он походил на ожившее чучело. Мысли постепенно закончили хаотичные метания и начали выстраиваться в очередь за ответами.

 - Ты давно со мной? С самого рождения?

 - Нет, хранители меняются. Постоянные редки. И не мы это решаем. Я с Вами пару месяцев. Что стало с прежним - не знаю.

 - А у тебя кто-то до меня был под присмотром?

 - До Вас, после перевода оттуда, был один подопечный, полинезийский мальчик. Не мой там климат, устал я от Полинезии. И мальчик был совсем... недалёкий, скажу так. Не работа, а наказание.

 - А с ним что сталось?

 - Акула съела.

 - Как так?!

 - Ну я же хранитель, а не спасатель. Говорил ему, нельзя туда, нельзя. Орал. Вы если с крыши прыгнуть решите - на меня тоже не расчитывайте. Не спасу.

 Я снова задумался, а он продолжал, как бы сам с собой.

 - Здесь намного интереснее. Только музыка в машине бывает очень громкая, могу не докричаться. В этот раз даже объявиться пришлось. Настолько всё серьёзно было, думал не услышите меня, так хоть заметите, что-то успеете сделать. А музыка была красивая...

 И он что-то замурлыкал под нос. Значит, и правда, появился он перед самой аварией. А я его и не заметил. Не знаю, может и к лучшему - как бы я себя тогда повёл?

 - Всего пару месяцев, значит?

 - Это по вашему обычному времени. Оно тут такое размеренное.

 - А какое оно ещё может быть?

 Он затрясся с лающим смехом.

 - Сколько Вы секунд от прицепа уворачивались?

 - Пять-шесть. Нет, больше, хорошо помню.

 - Меньше двух по Вашим часам. Хорошая реакция. Время кажется вроде одно и тоже, а реальность в нём может ускоряться и замедляться, по обстоятельствам. Жаль, люди редко этим пользуются.


 Немного погодя я окончательно успокоился. Сам для себя я решил, если это и помешательство, то пользы от него пока больше, чем вреда. И от зверька опасности не чувствовалось. Особого дружелюбия тоже, но я на это и не расчитывал.

 - И ты всё время со мной?

 - Да. Даже когда... Нет, ну я отворачиваюсь. А вот когда Вы с этой рыжей подругой встречались - нет.

 - Ах ты... извращенец мелкий.

 - Была причина. Расскажу по-позже. А чего стесняться? Процесс был на "пятёрочку". Лопни мои глаза! И я - никому. Как и её хранитель, Так что, как был интим, так и остался.

 - Получается, у меня от тебя секретов нет?

 - Врать не буду. Я мысли не читаю. Намерения чувствую. Про себя произнесённое слышу, отчасти. Действия в самом начале угадываю. А вот почему Вы так или иначе поступаете - иногда ума не приложу. Вот вчера, вечером, Вам позвонили в дверь. Вы посмотрели в глазок и не открыли.

 - Не твоего ума дело. Хочешь подглядывать - подглядывай, а в душу лезть нечего.

 - Н-да. Сразу стало яснее. Так и запишем: "Поведение осознанное, алогичное, со скрытой мотивацией."

 - Ты что там, ещё и отчёты пишешь? Аспирант хренов...

 - Да нет, сам для себя формулирую. В вопросах человеческой морали и причинах поведения у нас пробел. Нам предписано следить за безопасностью человека, а решать хороший он или плохой, следует его предостерегать или нет - не наше дело.

 - И что, у самого последнего подонка и убийцы есть свой хранитель?

 - Есть.


   Меня снова начало мутить, теперь от голода.

 - Я остановлюсь поесть. Тебе взять что-нибудь?

 - Я не ем и не пью. Совсем. Если не будете отходить далеко от машины, метров, скажем, на тридцать - я смогу из неё следить за обстановкой. И слышать Вы меня будете, как сейчас.

 Я выбрал столик на открытой веранде придорожного кафе так, чтобы машина была в поле зрения. Издали казалось, зверёк замер . И покуда молчал.

 Минут через пять за соседним столиком нарисовались две особы. Видимо, подруги. Одна, как положено, страшная. А вторая... Огонь девка. А когда она стрельнула искоса глазами...

 Я вспомнил аварию и тех, в машине. И почувствовал, что нестерпимо хочется любить. Здесь и сейчас. Чтобы чувствовать себя живым, просто живым.

 Я ей кивнул, она подмигнула и улыбнулась.

 - Нет,- голос был, как ушат холодной воды.

 - Вот почему нет?- зашипел я в сторону машины, не зная, слышит он меня или нет.

 - Она больна.

 - А мне... мне есть чем предохраниться.

 - Не поможет. Гарантировано. Это я не нарочно, просто вижу, при любом раскладе исход один. Обратили бы внимание на её соседку, беспроблемный вариант.

 - На кого? На эту?! Ты на кого, вообще, работаешь?

 - Да, непросто с Вами. Тем не менее, повторюсь. Всё решаете Вы, если что - пеняйте потом на себя.

 Я вспомнил, с чего началось наше знакомство и решил не рисковать. Больше не смотрел на соседний столик, быстро доел и ушёл. С напрочь испорченным настроением. Так бывает всегда, когда поступаешь правильно, а не так, как хочется. И чувствуешь себя молодцом и идиотом одновременно.


  А теперь о том, почему в тот раз я не попал на море. Ещё примерно после часа дороги, в течении которого я молчал и обдумывал всё случившееся, впереди, на повороте показалось скопление из нескольких легковушек и одной патрульной машины с включённой мигалкой. Остановившись в конце этой вереницы машин, я уже собрался выйти.

 - Не ходите,- зверёк остекленело глядел вперёд.

 - Что ещё за новости? Вдруг там помощь нужна?

 - Не ходи,- он не заметил, как перешёл на "ты".- Там что-то не так. Ходить туда не нужно, не логично и значит неправильно.

 - Боишься? Пошли со мной. А что нужно - не нужно, не тебе решать, сам говорил. Надо помогать другим - тогда и тебе помогут. Вот и вся логика.

 - Нет, я останусь здесь. Я тебя не понимаю, и я против, но ничего объяснить пока не могу. Не отходи далеко.

 В кювете на крыше лежала легковушка. Судя по разговорам собравшихся, водитель не пострадал. Сообща прикинули, что надо поставить её на колёса, потом вытянуть тросом из кювета. Инспектор привычно взялся руководить, все остальные, человек десять, спустились к машине. По команде налегли и плавно перевернули. Когда машина уже опускалась на колёса, я услышал его окрик : "Назад!" Но в этот раз не успел понять в чём дело и среагировать.

 Машина подпрыгнула на спружиневшей подвеске и сместилась по склону кювета в нашу сторону. Совсем немного. Ровно настолько, чтобы своим порогом ударить по моей ноге, которой я подшагнул слишком близко. Хорошо ещё, что не успел опереться на неё. Секунд пять я простоял, облокотившись на багажник и приходя в себя. Потом, прихрамывая, побрёл к своей машине. За спиной народ подняв капот занялся двигателем перевёртыша, им было не до меня. На ногу можно было опираться, вряд ли это был перелом, но тонна металла врезала по ноге неслабо.

 Зверёк не говорил ничего, только шипел. Умолкал ненадолго и снова шипел. Ну и ладно, было не до него. Я мог ехать самостоятельно, вполне сносно управляясь с педалями одной правой ногой. Надо было определиться с ближайшим травмпунктом или больницей и двигаться туда по-быстрее.


 Если что и считать настоящим чудом, случившимся в тот день, так это то, что в маленькой провинциальной больничке оказался исправный рентген. И уже через час дежурный врач разглядывал снимок моей ноги. Несмотря на внешне пугающий вид обошлось даже без трещин. Просто ушиб, разбита надкостница, наметилась опухоль.
Лечение врач определил простое, но оно никак не сочеталось с тёплой солёной водой далёкого и желанного моря. Да и просто тяжело было бы ехать дальше. Отдохнул, называется - только и оставалось подытожить.

 Я осторожно натягивал штанину на повреждённую ногу, когда в процедурную заглянула молоденькая медсестра.

 - Это Ваша бежевая машина у крыльца?

 - Если бежевая там одна, то моя.

 - А что там у Вас за собачка в машине? Забавная такая, подпрыгивает до потолка! Какая это порода?

 - Не знаю, надо у неё спросить.

 - Ха-ха, и Вы забавный.

 
 Выезжая на трассу, без объяснений свернул в сторону дома. Он, кажется, и сам всё понял.

 - Так тебя и другие видят тоже?

 - Да, я коллективная галлюцинация. Она так умилялась - "что за пёсик, славный пёсик" - я подыграл, сказал два раза "гав".

 Он до сих пор был не в духе и отвечал сдержанно.

 - Что так, поздоровался бы вежливо. Врач рядом, откачал бы сестричку.

 Он ещё помолчал сколько-то и его прорвало.

 - Я оскорблён Вашим поведением до глубины моей бессмертной души.

 Перешёл при этом опять на "вы" и прежний холодный тон. "Ну-ну, давай дальше."- я решил пока не прерывать его.

 - Мои старания пропадают даром. Я тут просто не нужен. Я опять попал к тупому полинезийскому мальчику.

 - Ну, хватит! Не заговаривайся,- Нога начинала ныть и настроение от его причитаний не улучшалось.- Сам говорил, тебе недоступны наши мотивы поведения. Вот тот мальчик, он почему далеко заплыл? Может, помочь кому хотел?

 - Да нет. Он просто был идиот. Перед девочками покрасоваться захотел. Это его тоже как-то оправдывает?

 - Нет, это обычная глупость.

 - Я не могу понять, как так можно относиться к своей жизни, к своему телу. Это же величайший дар природы людям. Мы считаем вас высшими существами. Любой из нас готов отказаться от своего бессмертия и всех способностей, чтобы чувствовать то же, что и люди, жить, как вы. Узнать, какой запах у цветов, почувствовать свежесть морского бриза.  Узнать, как это - ёжится от утреннего холода и нежится, загорая на солнце. Каков вкус у еды и вина. Каков вкус поцелуя любимого человека. Ведь ваша земная любовь недоступна никакому разуму. Мы видим и слышим это всё постоянно, видим вашу радость от жизни - и это всё непостижимо, недоступно для нас. А вы... Что вытворяете вы, люди, с вашим даром? Играете своими жизнями, как будто есть ещё про запас. Истязаете себя без особой нужды диетами, калечащим спортом и просто травитесь чем попало, до отупения, до разрушения. Ваши тела предназначены дарить жизнь другим людям, а вы... аборты, всякое венерическое, осознанная бездетность. Ну, и в каком месте вставить мораль для оправдания? Временами становится так тоскливо, глядя на это всё...

 Он наконец выдохся.

 - Я смотрю, ты даже ругаться толком не умеешь. Эстет, однако. А чего за меня держишься?

 - Есть с чем сравнивать. Тот мальчик знал всего двести слов. И не всеми пользовался. К кому после Вас определят, случись что, ещё неизвестно С Вами хотя бы не скучно.

 - Да что уж, просто обхохочешься. Начинай.


  Была глубокая ночь, когда я запарковался у дома. Совершенно уставший, я с остановками дохромал до квартиры. Зверёк крутился под ногами и помалкивал. Как заходил в квартиру я ещё помнил, потом навалилась темнота.

 Очнулся я от его взгляда. В окна бил яркий дневной свет. Это чучело сидело у кровати, уставившись на меня неживыми глазами.

 - С добрым утром.

 В иных обстоятельствах от такого приветствия можно было бы стать заикой. Я же только поморщился. Нога напомнила о себе с первым движением. Прежде всего, надо было запастись лекарствами по списку от врача. Без обезболивающего в ближайшие дни я бы точно не обошёлся.

 - Сейчас умоюсь - и в аптеку. Ты со мной?

 - Конечно, так далеко я Вас отпустить не могу.

 - Давай, переходи на "ты". Всё-таки не посторонний.

 - Как скажешь. Есть ещё одна тонкость.

 - Выкладывай, что ещё?- я побрёл умываться, он следом.

 - Вечером и ночью не так заметно, а вот днём у меня во внешности заметен некоторый непорядок.

 Я оглянулся на него. Морда перекошена, шерсть торчит. И эти глаза.

 - Вижу, не красавец.

 - Не в этом дело. Это позаимствованный внешний вид. И он не полностью совпадает с образцом по определённой причине.

 Я присмотрелся внимательнее. Он и правда был местами прозрачен, за ним угадывались другие предметы. Значит, вчера не показалось. И двигался он едва касаясь пола. То есть лапами он перебирал, но видно было - на них не опирался.

 - А откуда у тебя такой вид?

 - Для того, чтобы стать видимым нужно... чьё-нибудь тело, чья-нибудь шкурка взаймы. От неживого, разумеется. А где я на дороге, да на скорости  такую найду? Валялся в кювете неподалёку только этот. То ли енот, то ли сабака енотовидная - разбираюсь я в них, что ли? Пришлось взять за образец от него то, что ещё нормально сохранилось. Поэтому и вид немного абстрактный. И переделать не получится, увы. Не так всё просто.

 - Хорошо, хоть не пахнешь.

 - Точно не пахну? Это действительно хорошо, я запахи не чувствую и не контролирую.

 - Мне, получается, случайно повезло. Сказачно повезло, - я представил, как может пахнуть сбитый енот не первой свежести и меня передёрнуло.

 - Так вот в чём вопрос - как мне за тобой по улице таскаться в таком неприглядном виде. Ты же видел, как на такого милого и пушистого зверька девушки западают? На раз. Издали увидит, прибежит. "Дайте погладить, дайте погладить!" А если гладить нечего? Мне-то что, а у неё потом травма психическая с занесением в биографию и историю болезни. А если дети?! Могу, конечно, совсем избавится от этого наряда. Будешь дальше слышать только голос за кадром. Как все нормальные параноики.

 - Не проблема. Потаскаю тебя в переноске, осталась от кота. Ты же, вижу, не весишь ничего. Ну натуральное привидение. Гладить тебя никому не дам. А звать тебя буду Пусей.

- Сам ты Пуся! Хочу, чтобы ты звал меня Корнелиусом.

- Хорошо. А сокращённо - Куней. Девушкам точно понравится.

 
 Переноска была большая, через решётку дверки был виден край его морды, а дальше ничего и не разглядеть.

 - У котов и кошек тоже хранители есть?

 Он фыркнул.

 - Да если бы и были. Думаешь, кошка кого-нибудь слушать будет? Про их девять жизней в курсе? Им вместо хранителей природа особую живучесть определила.

 - А у собак?

 - Про собак разговор особый. И про лошадей. И про хорьков. Им хранители не положены, но они знают о нас и помогают нам заботится о своём хозяине. А мы, по мере сил, помогаем им. И в этом мире, и в том.

 - И в том они тоже есть?

 - Там они поводыри для своих хозяев, но это долго объяснять.

 Я перестал одеваться, сел и внимательно посмотрел на него.

- Вслух повторить, или разобрал, что я подумал? Так получилось, знаешь ли, что целую неделю я могу никуда не торопиться. Планировал в море искупаться, с девочками погулять. Да вот случилась оказия, встретил тебя. А на море не попал. И буду в освободившиеся дни совершенно ничем не занят. Так что, за время не переживай, рассказывай.

 - Хорошо, пошли в аптеку, потом посидим в скверике. Нравится мне осень в средней полосе. Можно сказать, я в неё влюблён.

 - Дожди начнутся, я тебе про любовь напомню. Посмотрим, что от неё останется.

 - Une vie d'amour, que l'on s'eta't juree,- я сперва думал мне послышалось. Нет это был его голос. "Вечная любовь". До Азнавура далеко, но, в общем-то, пел он неплохо.


 Что-то из памяти стёрлось, попытаюсь восстановить тот разговор, как смогу. О чём-то он говорил непонятно, о чём-то отмалчивался, но общая картина у меня сложилась следующая. Вовсе не для всех был открыт другой мир. Отъявленных негодяев, душегубов и садистов там никто не встречал. А без встречающего они были обречены переживать свою смерть раз за разом бесконечно, и, каждый раз умерев, снова утыкаться в глухую стену. И не важно, был это последний вздох в своей постели или пуля, взрывающая мозг - эта бесконечная смерть становилась их адом. Хранитель сам не знал точно или не хотел говорить, кто принимал решение - кого встречать, а кого отторгать.

 Тех, кого он встречал, он избавлял от первоначальных  страха и паники. Душа приходит в тот мир так же, как ребёнок рождается в этом мире, объяснял он. Ребёнок ничего не понимает, ему страшно, он кричит, ему одиноко, пока мать не прижмёт его к груди. Только там, в другом мире, душа до поры ещё и слепа, глуха и не имеет возможности осязать. Матери и там приходят к своим детям, почти ко всем. Если ушли раньше детей. Эта связь не рвётся и там.  Но они всегда остаются чуть позади,  могут поддержать и избавить от ужаса одиночества, но не более того.

 Там все слепы и беспомощны, пока не разовьётся другое чувство. Там каждому нужен свой поводырь, но не каждый заботится об этом в прежней жизни. А без него трудно попасть в рай.

 - Мой пёс под конец еле ходил от старости.

 - Там нет тел. С тобой рядом будет твой пёс таким, как ты захочешь. Даже щенком. Он поможет тебе развить новое чувство, чтобы ты мог узнать другой мир.

 - Так рай всё-таки есть?

 - Это не место, это состояние души, гармония и покой. Уходят боль, сомнения, беспокойство и страх. Редкие люди могут перейти из своей обычной жизни прямо туда. Для остальных начинается нелёгкий путь избавления от того, что мешает обретению покоя. Там тоже может быть своеобразный ад, когда избавление тянется бесконечно долго или вовсе невозможно. И такие души ждёт неприкаянность и скитание. Вечный вопрос без ответа, безысходное отчаяние.

 - И за что достаётся такая участь?

 - Многого не надо. Достаточно, например, предать свою настоящую любовь или отказаться от неё. И там это не отпустит. Смотри, не соверши такую ошибку.

 - Найти бы её ещё сперва... А за какие грехи...

 Он прервал.

 - Выдумали тоже - грехи. Для меня непонятна сама мораль, а тем более отступление от её норм. Мне известно, что там могут быть причины для того или иного решения, как с кем поступать  Если здесь человек украдёт пищу, чтобы избежать голодной смерти - это грех? А если он убьёт другого человека, спасая от него кого-то? Это тоже грех? Здесь тебе ответят и так и этак, смотря у кого спросишь. А там решат однозначно. И, знаешь - хорошо, что не я решаю. Моя работа намного проще.

 - Так в том мире есть и убийцы?

 - Есть. А из тех, кто долго не попадёт в рай, есть такие, кто не убивал, а просто промолчал или отвернулся. И из-за этого для кого-то наступили страшные и необратимые последствия.

 Время за разговором летело незаметно. В сквере гуляли немногочисленные мамы с колясками и хозяева с собаками.

 - И вот эта кнопка доведёт свою хозяйку до рая?- я указал на крохотную трясущуюся собачонку у ног старушки.

 - Доведёт.

 - А если человек так отметился здесь, что в рай ему скоро не попасть? Или вовсе покой не светит? Как быть собаке? Ей скитаться с ним?

 - Выберет сама. Только они всегда выбирают одно и тоже, даже не интересно. Они же не люди и точно знают, в чём их счастье.

 Я внезапно вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня. Выйдя из дома, мы сразу отправились в аптеку за углом, потом я доковылял до лавочки в сквере. И вот сейчас опять замутило от голода. Пора было возвращаться.

 Остаток дня и вечером разговор не складывался. Мне хотелось сперва обстоятельно разобраться в услышанном.


 Ночью нога опять ныла и я долго не мог заснуть. Зверёк неподвижно сидел в углу комнаты.

 - Помнишь, я обещал рассказать, почему не оставлял тебя один на один с той рыжей подругой? Так вот, был у вас однажды такой момент - и ты, и я знаем, о чём речь - когда она в любовной игре придушила тебя так, что в глазах потемнело. И я уже собирался вмешаться. Ты ведь и сейчас думаешь, у неё в экстазе мышцы свело. Еле руки её тогда отровал от себя. Знаешь, что это было? Исполнение желаний, твоего и её. Полное совпадение, одобренное свыше. Ты ведь как-то пожелал на полном серьёзе окончить свою жизнь в объятьях красивой женщины. Ты же... Романтик, одним словом. Хотя у меня просится другое слово. И ты, когда желал, не уточнил, что именно за горло обнимать не надо. И что желал ты это,  имея в виду себя в старости. А у неё не мышцы свело. Её от ревности переклинило. И её пожелание придушить тебя на пике соития точно совпало с твоим недосказанным. Ну а при таком согласии наверху не возражают. Это я к тому, чтобы ты в своих пожеланиях, как и в молитвах, выражался предельно точно. А то сам не поймёшь, что с тобой случится и именно по твоему желанию.

 - Вот дура!- у меня других слов не нашлось,- Какая дура! А ты чего ждал?! Пока язык вывалится? Я и правда тогда сознание терял, всё не мог понять, как далеко зашло.
Если это по-твоему рано, то позже я бы тебя не услышал!

 - Что ты на меня всё время орёшь? Сам всё сделал вовремя и как надо. Что за натура? Чуть что - орать. Вот мне интересно, представь - повезло бы тебе встретить инопланетянина. С какой-нибудь Альфа Центавра. Ты бы также на него орал?

 - Так может ты и есть инопланетянин? И голову мне морочишь?

 - Чем я хуже? Что ж теперь, нет скафандра - нет уважения?

 - Если инопланетяне такие же, как ты - пропади они все пропадом... Так... Стоп. Что ты знаешь про инопланетян?

 - Без комментариев.

 Я аж задохнулся от возмущения.

 - То есть как это?! Давай выкладывай!

 - Ну, если честно, знаю не больше твоего. Я только в двух мирах обретаюсь, про эти миры знаю. И то не всё. Хочешь, я сочиню тебе что-нибудь про маленьких зелёных человечков? Только не обижайся потом, когда лапша с ушей свисать будет.

 - Обойдусь без твоих сказок.

 Я задумался о своём и в какой-то момент отключился.


 - С добрым утром.

 Опять первое, что вижу просыпаясь - этот остекленевший взгляд.

 - Я тебе тёмные очки нацеплю. И не смей снимать. Дома точно.


 Заходил друг, не один. Я ему оставлял вторые ключи от квартиры, а о том, что вернулся, предупредить забыл. Зверёк остался в углу комнаты изображать обычное чучело, а я спустился подышать воздухом на скамейке у подъезда. Идти никуда не хотелось, да и нога пока не давала. Доставку продуктов на дом я заказал, лекарств хватало. Я просто сидел и наслаждался хорошей погодой.

 Часа через полтора квартира освободилась и я поднялся к себе. Зверёк фыркал и всем видом старательно изображал недовольство.

 А чуть погодя заявил: " Он нам не друг".

 - Серьёзное обвинение. А можно без подробностей - что-то произошло?

 - Не сегодня.

 Вконец заинтриговал.

  - Ты уверен, меня это касается? И действительно стоит разобраться? То, что он свинота порядочная в бытовом плане - я знаю. Это можно опустить. Но как другу я ему доверяю. Может, ни к чему этот разговор?

  Он ушёл на кухню. То ли обиделся,  то ли хотел что-то обдумать в одиночестве. Кажется, он тогда попал в необычное положение. Что-то он хотел мне сказать, а надо ли мне это знать - определить не мог.

 С кухни послышался его голос. Точнее, голос его одинаково хорошо слышался и на приличном удалении и вблизи. Он обращался ко мне, наверное, как-то иначе, напрямую к моему сознанию, но я воспринимал это, как обычный голос.

 - В общем, так. Объяснить надо. В прошлый раз, когда ты давал ему ключи, он приводил сюда эту рыжую.  Я в ваши отношения лезть не хочу, но ненормальное для меня  в этом что-то есть. Может быть это и мелочь, но даже если вы расстались а они сошлись, зачем тащится с ней именно сюда?

 А вот это оказалось неприятно. И немного больно. Да, бывшая, да. разошлись. И гуляйте кто с кем хочет. Но зачем идти сюда? Это мой дом, моё личное пространство. Оба знали, что я долго отвыкаю от людей и от отношений. И могли легко столкнуться здесь со мной, как сегодня.  И обоим было на это наплевать.

 - Это ты мысли его прочёл?

 - Зачем? Он сам всё сказал. Хвастался перед нынешней, как кувыркался здесь же с твоей бывшей. Они оба, по-моему немного больные. Или это у вас, людей, норма поведения? Я ведь, правда, не разбираюсь

 - Да хватит уже. Всё ты правильно понимаешь. Если тебе по должности не положено руководствоваться моралью, это не значит, что ты в остальном должен себя ограничивать. Своё мнение вам ведь иметь не запрещено? А что хорошо, что плохо - это и мне всю жизнь приходится узнавать. И потом много раз переосмысливать заново.

 Остаток дня провели в молчании.


 - С добрым утром.

 Он вспомнил мою просьбу и нацепил тёмные очки.  Я подпёр голову рукой и не спешил вставать, разглядывая эту картину. Где-то в кювете догнивали останки четвероногого лесного неудачника, а здесь, в такой же, как у него шкуре, с такой же помятой и перекошенной мордой со мной был пришелец из другого мира. Он сидел на задних лапах и передними поправлял очки. С каждым днём я привыкал к нему всё больше и уже не обращал внимание на внешность, а пытался угадать, какой он на самом деле.

 - Сегодня прокатимся до поликлиники. Я тебя оставлю у гардеробщицы, там рядом регистратура. Ты, пожалуйста, уши лапками заткни и никого не слушай. А то ещё чего наберёшься там.

 - А потом?

 - Посидим в сквере. Выбор небогатый, нога пока не даёт разгуляться. У меня ещё вопросы есть, поболтаем.


 Опухоль ещё не спала, но дела шли на поправку. Повторный рентген ничего нового не показал. Врач не запретил небольшие прогулки, но и без нужды велел ногу не беспокоить. После приёма я решил не вызывать такси и немного пройтись.

 Проходили мимо церковной ограды. Я остановился и поглядел через решётку.

 - Надо зайти. Свечку поставлю.

 - Куда? А обо мне подумал?

 - Ах да, тебе же по статусу не положено.

 - При чём тут статус? Что, я с тобой там не был, что ли? Куда ты с переноской собрался?

 - Ты прав, неудобно как-то.

 - Подожди, пока я стану прежним. С этим ещё успеется.

 - А ты вообще не против?

 - Против чего? Там немало хороших психологов и психотерапевтов. Понять бы ещё, кто есть кто.. И о чём печётся. В беде и отчаянии человеку любая помощь пригодится. А иному и в нормальной жизни к ним прислушиваться не мешает. На мой взгляд, рабочая методичка у них старовата. Но пока востребована.

- Это ты про Библию?

 - Природа человека за века не изменилась. Годится и такая. Но нам в вопросы религии вникать не рекомендовано. Мы должны принимать всё как есть. Если чувствуешь, что так надо, загляни потом, конечно. Традиции, воспитание - что я не понимаю, что ли?


 Срезали дорогу, я пошёл дворами. Задумался на ходу

 - Стоп!.

И сейчас помню, словно было вчера - через секунду на асфальт падает и разлетается со звоном бутылка.

 - Однако...- я опустил переноску на землю.

 - Вопросы? - похоже, он улыбался своей кривой мордой, задирая её вверх.

 - Вот ты зараза!- сказал я тогда восхищённо. Он, похоже, был доволен, вылез из переноски и стал пританцовывать передо мной.

 - Есть вопрос,- спохватился я, - этого как найти?

 И кивнул наверх.

 - Оставь, у него цироз. Уже скрючило.

 - А если он кому ещё что-то на голову сбросит?

 Он посмотрел наверх и немного помолчал.

 - Определённо нет. Он уже готовится к последнему путешествию.

 - Ладно, верю,- после такого представления кто бы засомневался.- Забирайся обратно.


 После обеда пошли в сквер. Когда никого не было рядом он бегал вокруг скамейки, пытался играть с листьями, как обычная собака, но не мог их схватить. Похоже, материального в нём было мало, но всё же что-то было. За всё время нашего знакомства я не дотронулся до него ни разу. Какой-то барьер ещё оставался, но это относилось, скорее, к еноту, а не к тому, кто позаимствовал его образ. Я про себя всё реже называл его зверем. И, как-то само собой получалось, видимое животное воспринимал отдельно от живущего в нём. Потом он терпеливо объяснял про устройство своего мира и отвечал на накопившиеся вопросы.

 - А что ты знаешь о боге?

 - Если ты про того, как его здесь изображают - такого не знаю. Вот что для тебя бог? Наверное, любовь? Всепоглощающая, побеждающая время и смерть? А для кого-то бог - абсолютная справедливость. Неподкупная, всевидящая.  Для кого-то - непреложная истина, основа основ, высший разум. Абсолютное знание. Для других - милосердие, искупающее любую боль. Или сила, спасающая, исцеляющая. Охраняющая и просветляющая. Непостижимая и чудесная. Это всё там есть. И твоя молитва слышна там, как и любая. Но вот почему исполняется не всё - знаю лишь отчасти.  Либо суть твоего обращения вступает в противоречие с чем-то, либо исполняется не тогда, когда надо. Со своевременностью дело вообще неважно обстоит, но это часть общего несовершенства мира. В том мире вообще другой ход времени, для вечности неважно, где оно чуть медленнее или чуть быстрее. Здесь человек иногда и не дожидается того, о чём молит и когда для исполнения всё готово, выясняется, что "адресат выбыл". Иногда люди и время желаемое указать не трудятся, только подразумевают про себя. А иногда обстоятельства меняются, теряется смысл обращения, оно становится ненужным или даже меняет значение с созидательного на разрушительное. Но исполняется по первоначально запрошенному. Это жизнь. И нет здесь ничьего злого умысла. Или наказания за грехи, божественного гнева. А люди всё домысливают, доискиваются до того, чего нет.  А иногда видишь как они трактуют стечение обстоятельств, природные явления или что-то недоступное их уровню разума - и за голову хватаешься. Образно выражаясь, это только сейчас у меня конкретная голова имеется. Такая дремучесть... К тебе не относится. Но ничего, возможно, у тебя всё впереди. Постареешь, поглупеешь.

 - То есть, надежда ещё есть?

 - А как же, многие процессы обратимы.

 - Пойдём-ка лучше домой. Опять у меня голова от твоих рассказов раскалываться будет. Я вот думал, в старости склероз - наказание. А сейчас думаю - нет. Выслушал бы тебя вместо меня какой-нибудь старичок, тут же всё забыл и пошёл бы спокойно спать. А мне теперь с этим жить.


 Следующее утро было дождливым, тёмным. Он не сказал, как обычно, "с добрым утром".

 - Привет.

 - Привет. Традицию нарушаем?

 Он не ответил. Что-то изменилось в его поведении. Или это на него так действует дождь?

 - Можем прогуляться под зонтом.

 Он опять не ответил.

 - Что-то случилось?

 - У меня? Нет. Можно мне тоже спросить?

 - Валяй.

 - Вот вчера опять в дверь звонили и ты не открыл. Я бы понял, если бы это была та, рыжая,..

- Так, тема для обсуждения закрыта.

 - Постой, может же быть так, что я знаю немного больше, чем ты?

 - Я же сказал, тема закрыта.

 - Это моя работа, предостерегать от ошибок. Мне кажется...

 - Я ведь тебя сейчас заткну. Запросто. Возьму и напьюсь. И хоть ты что там доказывай. До беспамятства напьюсь, до рвоты.

 - Очень прошу, не надо. Я видел однажды в твоём исполнении этот припадок идиотизма. Это было настолько противно, что... что даже хотелось бросить тебя одного. Всё равно ты меня не слушал и не слышал.

 - Вот и не доставай.


 Дождь не прекращал лить.

 Я начал собираться, он встал у двери. Ну да, при такой погоде никто не обратит внимания на недостатки его тела. В сквере было безлюдно. Я шёл под зонтом и смотрел, как он бегает по лужам еле касаясь воды. Вдруг он остановился передо мной.

 - Кажется, я его чувствую.

 Я не понял, о чём он.

 - Кажется, я чувствую дождь.

 Он поднял морду вверх, вода побежала по его носу, по немигающим глазам.

 - Это бесподобно... я чувствую дождь.

 Я не поверил. Неужели во взятых за образец останках искалеченного и умершего зверя оказалась частичка нервной системы или чего-то ещё, что дало возможность  почувствовать недоступное никому из них?

 А он стоял и смотрел мёртвым взглядом на небо, на тучи. И я слышал, как он тихо смеётся. Обычным, человеческим смехом, как все мы, когда счастливы.


 На следующее утро я проснулся и не увидел его у кровати, как обчно. Оглянулся - он стоял на задних лапах у окна и смотрел на небо.Оно было безнадёжно чистым, светило солнце. Я догадывался, как ему хочется испытать снова это новое для него чувство, но ничем не мог помочь.

 - Осенью часто идут дожди. Мы ещё не раз повторим нашу прогулку.

 Он обернулся.

 - С добрым утром.

 Насколько я успел изучить интонации его голоса, он был расстроен.

 - И погода быстро меняется, потерпи немного.

- Боюсь, у меня не осталось времени.

 - Почему?

 - Я возвращаюсь. Это решено наверху. Ночью меня сменят.

 - Что случилось?

 - Наверное, где-то началась война, я стал нужнее там.

 - Что ты мне заливаешь. Это из-за меня? Нехорошо врать напоследок.

 Он долго молчал.

 - Нам не прощают такие номера с воплощением в часть материального мира. Вероятно, оттого, что может измениться наша суть, наша природа. И неизвестно, в кого я могу превратиться потом здесь. Мне нельзя было этого делать, но я привязался к тебе и не хотел тебя терять. Мне было больно и стыдно, когда я не смог остановить того мальчика. Я всё делал правильно - и не смог. Я не хотел, чтобы это повторилось. Что значат правила, если они бесполезны для сохранения главного - жизни? И что значат самые разумные правила, если твоё сердце скажет иначе?

 - Ты жалеешь о том, что так случилось?

 - Только о том, что попалось такое тело. Мне бы хотелось быть красивым. Может быть, я смог бы почувствовать что-то большее. Об остальном я не жалею.

 - У тебя вполне симпатичное тело,- сказал я и обнял его.

 Это было, как обнимать лохматый воздушный шарик. Мне казалось тогда, я слышу как бьётся его маленькое сердце, но его не могло там быть Наверное, это было всего лишь эхо ударов моего, которое природа определила нам одно на двоих.


 - Ты ведь не откажешь мне в последней просьбе?- он отстранился.

 - Ты говоришь, как о последней просьбе умирающего.

 - Всё не так трагично, но я действительно ухожу обратно, в тот мир. И меня уже не пустят сюда. Увидимся мы только там.

 - Хорошо, говори.

 - В следующий раз, когда она придёт и позвонит - открой дверь и поговори. Вот и всё.

 - Почему это тебя так заботит?

 - Потому что я твой хранитель. И не хочу, чтобы ты совершил ошибку.

 - Договорились. Ты уже знаешь, кто будет вместо тебя?

 - Нет. Я уйду, когда ты уснёшь, тогда он сменит меня.

 - Хоть не засыпай.

 - Это ничего не изменит. Слушай свой внутренний голос. Что подскажет твоя интуиция - это и будут его предупреждения. И просто не делай глупостей, не превышай скорость... Ну и так далее.

 - А ты выполнишь мою просьбу? Когда мне придётся уйти - мог бы ты встретить меня там? Мне было бы не так страшно.

 - Я сделаю всё, как надо.


  Конечно же, я не смог уснуть. Посреди ночи я увидел, как он закрутился и попытался лечь.Прежде я не видел его лежащим и понял, что он готовится уйти. Я хотел сказать ему "прощай", но внезапно вспомнил, что хотел и забыл спросить.

 - Постой!

  Звук растворился в ночи и, казалось, ответа уже не будет.

 - Да,- послышалось совсем тихо, будто издалека.

 - Есть ещё что-то, что мне надо знать? Ты что-то недоговаривал - и пускай. Всего мне знать наверняка не положено и не нужно. Но есть что-то, о чём я не спросил, а ты не решился сказать? Что-то есть?

 - Да, пожалуй. Со временем ты сможешь провожать людей до порога, где их буду встречать я. или такие, как я. Тот, кто знает больше других. рано или поздно начнёт помогать более слабым и напуганным. С тобой, видимо, будет так же. Это ведь соответствует правилам, о которых мы говорили?

 Голос затих и больше я его не слышал, даже во сне.


 Утром следующего дня шёл такой желанный для него и теперь никому не нужный дождь. Одиночество расползлось по квартире холодом и тишиной.

 Я приводил в порядок квартиру, занимался мелкими хлопотами, лишь бы как-то занять себя до вечера. Я помнил о его просьбе и хотел скорее разделаться с этим вопросом. Я обещал поговорить и твёрдо знал, это ничего не могло изменить. Он ведь просил только поговорить.

 Но в этот вечер ничего не произошло. В дверь не позвонили. Как и на следующий день. Теперь вечера, один за одним, наполнились часами бесполезного ожидания. И однажды меня кольнула мысль - если она не придёт совсем, я не смогу выполнить своё обещание. Не потому что обману его, у меня просто не будет шанса.

 Я десятки раз прокручивал в голове предстоящий разговор. Постепенно он сложился в монолит могильного камня, увенчавшего наши отношения.

 И теперь этот монолит трескался и осыпался. Выходило так, чтобы сдержать слово мне надо было самому найти её и сказать: "Здравствуй, нам надо поговорить." А если ей это уже стало не нужно, как я того и добивался? И о чём говорить - о том, что говорить не о чем и незачем? Неужели он знал, что она больше не придёт, когда мы расставались? И просил меня не о маленькой уступке, а о чём-то большем?

 И когда раздался звонок, я понял, что только для меня одного казалось важным, кто кого переупрямит и настоит на своём. И всё, всё придётся начать заново, с чистого листа, чтобы понять, не совершаю ли я ту самую ошибку. И нет никаких резонов, никаких правил, даже тех, которые установил сам для себя, кроме одного - слушать своё сердце.

 И когда я понял это, оказалось так просто, открыть дверь, сказать "здравствуй" и начать новую главу своей жизни.

 
 Не знаю, наступит ли когда-нибудь время, о котором он говорил. И чем я смогу помочь другим людям? Разве что рассказать о том, что узнал сам?

 Я выполнил его просьбу и, кажется, избежал непоправимой ошибки. Я продолжаю жить. Но это не навсегда. Когда-то придёт и мой черёд уходить. И тогда, при прочих равных условиях, хочется верить - будет у меня маленькое преимущство перед всеми вами. Пусть и не говорил он мне всего, перемешал, как хотел правду со своим вымыслом. Но вот в одном он бы меня обманывать не стал. Сердцем чувствую.

 Если пообещал - встретит.