Переходный период

ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД

Действующие лица

Человек (ученый)
Черт с бутылкой (инженер-изобретатель)
Черт с аккордеоном (пенсионер)
Черт в юбке (вечная продавщица)
Крашеная чертовка (бывшая фрезеровщица)
Черт в камуфляже  (бывший десантник)
Чертовка с корзиной (учительница)
Злой черт
Веселый черт
Черт в рясе
Черт с кейсом (кандидат в депутаты)
Черти в форме (милиционеры)
Чертенята (мальчик и девочка, беспризорники)
Прохожие 
          
Во всю ширину сцены – обычный подземный переход в центре большого города. По краям – лестницы, ведущие на поверхность,  вдоль перехода – киоски с газетами и журналами, цветами, видео- и аудиокассетами, напитками  и сигаретами. Посредине –  кафе с двумя высокими  столиками. По переходу  то и дело проходят люди, и порой кажется, будто они кружатся в каком-то непрерывном мистическом  вальсе. В углу примостился Черт с аккордеоном и, фальшивя, тянет тоскливое – «Сиреневый туман над нами проплывает…». Черт в юбке - продавец кафе - вытирает столики.

Черт в  юбке:
Наступает новый вечер,  и в подземном переходе,
     как во всякой преисподней,  закружится бал чертей.
     Наверху – автомашины, рестораны и театры.
     Там народ – в роскошных шубах
                или модных декольте…
     Тут – и публика попроще, и наряды поскромнее,
     суеты у нас побольше, воздух - гуще, круче - дух.
     В остальном – мы  те же люди, только этажом пониже.
     Вы сейчас поймете сами, что тут долго говорить…
     Кто-то может удивиться, кто-то даже не поверит –
     я же эту чертовщину вижу каждый божий день.

Постепенно многолюдье в переходе спадает. От редеющей  толпы отделяется Человек, подходит и разглядывает витрину кафе.

Черт в юбке:   Могу я чем-то быть для вас полезной?
Человек:          Спасибо, нет. Я просто так… Смотрю…
Черт в юбке:  Перекусить? Попить? А может, выпить?
Человек:          Простите, нет. Я, правда, мимо шел.
Черт в юбке:  Понятно…  Мимо – многие проходят.
                А я смотрю – и мысленно считаю: 
                не люди мимо, а мои рубли…
Человек:          Да у меня с рублями закавыка!
                За восемь месяцев нам выдали зарплату –
                и в тот же вечер в этом переходе
                ее украли вместе с кошельком.
Черт в юбке:    А дома ждали?
Человек:            Нет, хотел сюрпризом –
                с подарками, с гостинцами прийти…
Черт в юбке:     Вот черти драные!

Черт с бутылкой:      При чем тут снова черти?!
                Не надо рот, папаша, разевать!

Человек:                Наверное, вы правы. Но – обидно.
Я столько ждал, терпел…
Ну, что за жизнь?
Бежишь, бежишь – и некогда тебе
остановиться, о душе подумать…
Я - математик.
У меня внутри
с того момента, как себя я помню,
звенели цифры.
                Миллионы цифр
выстраивались в четкие колонны,
и строгая гармония ума
легко, шутя повелевала ими.
Торжествовала музыка в душе,
и сердце пело, и дрожали руки,
когда, забыв про сон и про еду,
спешил я записать свои открытья.
И вдруг все кончилось.
 Когда и как?  Не помню.
Но только денег стало не хватать.
Мне до поры казалось, все пройдет:
Не привыкать –
 всегда мы жили скромно.
Но вижу, нет – растут мои долги.
Что делать? В репетиторы нанялся.
С тех пор забыл  о книгах и друзьях -
твержу балбесам  корни, теоремы,
а им на все на это наплевать:
для них одна наука – «дебет-кредит»!
И замолчала музыка во мне,
и цифры больше не звенят, а стонут
 и, вместо  стройных радостных колонн,
шатаются по ценникам базарным…

Черт с бутылкой: 
                Какая жалость – «цифры - не звенят»!..
                Да нам, профессор, ваши бы заботы!
                Нашел, где плакаться, - смотрите на него!

Черти собираются на зов.
               
                Нар-рисовался: «бедный я, несчастный…»
     Скажи, родимый, чем тебе помочь?
Злой черт:    Пускай повоет с нашим музыкантом –
                Насобирает кучу «деревянных»!
Крашеная чертовка:  Или газетки продает у входа…
Черт с бутылкой: 
                Нет, лучше с бабкой – водку у метро.
                У нас теперь любой – предприниматель.
                Свобода, блин!..
Крашеная чертовка:   Нет, бабку – в «Метрополь»,
                Пусть девочек пасет! Шикарный бизнес!

Черт в юбке:    Вы люди или нет? Ему же плохо!
Злой черт:         А нам?!   Кто нам сочувствовал
                из тех, что наверху?
Все (наперебой):                Они – ученые!
                Крутые!
                Деловые!
Черт с бутылкой:  Они живут, едят и думают за нас –
                за нас, за дураков, решают, голосуют…
Человек:                Постойте, вы не так…
Злой черт:                Чеши давай отсюда!
Человек:                Я не просил у вас…

Черт с бутылкой:        Катись, да поживей!
                А то потом в газетке прочитают:
                мол, жил да был  - да без вести пропал…
Ау-у-у!
         
Под улюлюканье окружающих Человек поднимается наверх. Там он медленно переходит улицу, и, словно сопровождая его, по небу перекатывается солнце – от восхода до заката.
А внизу продолжается привычная какофония. Снова торопливо пробегают люди, как бывает в час пик, снова обитатели заняты каждый своим. Но  вместо тоскливой песни  звучит «Песня о кислородном голодании» - только не понять, кто поет:  голоса звучат  гулко, со всех сторон – будто в глубокой пещере.
      
    Песня о кислородном голодании

Тыщи лет существует Земля, 
Но такого еще не бывало:
Много золота, нефти, угля,
Много хлеба, а воздуха – мало!
В каждом городе, даже в селе
И старик, и малыш понимают:
Слишком много людей на земле –
Кислорода на всех не хватает.
    Припев: Гипоксия, гипоксия, гипоксия…
  Озабоченные медики твердят.
  И Япония, и Штаты, и Россия
  Кислородной безопасности хотят.
       

        «Гипоксия, гипоксия, гипоксия!» –
 С этим криком мы рождаемся  на свет.
 Но кого бы вы сегодня ни спросили,
 А  лекарства от нее пока что нет.
Стали нервы  сдавать у людей,
Стали злоба душить нас и зависть,
Можем друга оставить в беде,
А  воды – ни глотка не оставить.
Научились прощать подлецов,
Только знай себе – гоним монету,
Позабыв наставленья отцов,
Что у гроба багажника нету.
Припев: То обманом, то деньгами или силой
Нам не раз перекрывали кислород.
Но народ не поддается гипоксии:
Если дышит – значит, все еще живет.

Гипоксия, гипоксия, гипоксия…
Мы пройдем и этот длинный переход.
Не забыли ничего и не простили –
                Просто долго запасаем кислород.
Черт с бутылкой:       Ты что, подруга, положила глаз
                На этого козла?
Черт в юбке:             Дурак ты пьяный!
Черт с бутылкой:    Дурак, подруга, - тот, кого дурачат!
                А у меня, ты знаешь, глаз - алмаз.
                Я ваши «муси-пуси» сразу вижу!
 Черт в юбке:          Что значит – «ваши»?
Черт с бутылкой:    Бабьи - что ж еще!
                Хвостом вертеть вы с детства мастерицы.
Черт в юбке:     А что же вы бежите за хвостом?
                Не побежишь – никто вертеть не станет.
Черт с бутылкой:  Природа-мать зовет…
                Закон природы!
                А люди сочинили - что любовь.
Черт в юбке:  Кто – сочинил, а кто – и вправду любит…
Черт с бутылкой:    Конечно, любит!
                Было бы кого,    когда и где -
                быстрей да подешевле …
                Такое любят все!
Черт в юбке:            И ты со мной,
                Выходит, тоже – дешево и быстро?
Черт с бутылкой: Ну вот, опять – как я и говорю!
                Пока в постельке – всё идет как надо.
                А только слово скажешь про любовь,
                Так сразу – философия, обиды,
                И начинаешь капать на мозги…
                Твой первый-то – не я!               
                Или забыла
                Свою неповторимую любовь?
Черт в юбке:          Нет, не забыла! Потому и помню,
                Что я таких не встретила потом.
                Он добрый был,
                красивый, умный, сильный…
                Он даже из Афгана умудрялся
                Такие письма нежные писать,
                Что будто сам руками прикасался
                К моим щекам!
Черт с бутылкой:    И где же он теперь?
Черт в юбке:            А ты не знаешь?!
                После смерти мамы
                Пришлось уехать из родных краев,
                И письма наши где-то разминулись.
Черт с бутылкой:    Его душманы, видно, подстрелили.
                А ты решила время не терять
                И поскорее нежного другого
                Себе найти. А там – еще. Потом
                Нашелся  я…
Черт в юбке:            Какая ж ты свинья!
Черт с бутылкой:    Ну, почему - свинья?
                Чуть что – и сразу в слезы…
                Скажи:  люби меня как я тебя –
                И я готов! До гробовой доски!
Черт в  юбке:      Пошел ты к черту со своей любовью!
                Наелся, выпил, выспался – гуляй!
Черт с бутылкой:   Ну вот! А хочешь от меня чего-то…
                У нас с тобой всё честно – баш на баш!
Уводит Черта в юбке за внутреннюю стойку кафе. В переходе постепенно стихает людской круговорот. Черт с аккордеоном играет и поет «По смоленской дороге».
Злой черт:      Проклятое гнилое подземелье!
                Какой дурак решил такие строить –
                чтобы машины поверху катили,
                а люди в этот полумрак спускались
                и ядовитым воздухом дышали?
                А нет того, чтобы наоборот!
Веселый черт  (смеется):   Ну, ты мудрец!
                На каждом перекрестке
                машины заставлять нырять под землю?
                То было б не шоссе – одни ухабы!
                И без того машинам разбежаться
                простору не хватает в городах –
                ползут как черви, в пробках застревают…
                Ведь люди их зачем изобретали? –
                Чтоб побывать повсюду, все успеть…
Злой черт:       А пешеходы, стало быть, не люди?!
                Под солнцем нам уже и места нету?
                Осталось только  в землю – как в могилу?
Веселый черт:  Да кто тебя оттуда, сверху гонит?
                Гуляй себе, дыши, живи где хочешь…
Злой черт:       А что же ты – не там? Сидишь как крыса
                в своей норе, вонючей и промозглой.
                Да ты откуда, между прочим, взялся?
                Таких мы что-то раньше не видали…
Веселый черт
(дурачась):        «А сами мы не зде-ешние-е-е…
                Пода-айте…
                Нам на билет немного не хвата-ает».
Злой черт:       Чего завыл? Чеши давай отсюда!
Веселый черт:  Ну вот, и в преисподней тесновато…
Злой черт: А ты как думал!
                Будто всех подряд
                прохожие деньгами осыпают?
                Пошел отсюда! Это угол мой –
                намоленный, прикормленный, пригретый!
Веселый черт:        Как так – прикормленный?
Черт с котомкой: А ты не знаешь как?
                Сейчас менты придут – узнаешь мигом.
Заметил двух приближающихся Чертей в форме.
                Накаркал, кажется! А я еще пустой…
Черти в форме подходят, останавливаются
возле Чертовки с корзиной.
Первый черт в форме:
                Ну, бабка, сколько можно говорить?
                Я что вчера сказал? Уже забыла?
Чертовка с корзиной:      Я не забыла… Но еще разок…
Второй черт в форме:
                Опять «разок»? И «сорок раз по разу»?..
                А может, лучше раз – по сорок раз?
Чертовка с корзиной:       Не поняла, сынок…
Первый черт в форме:      Бери корзину –
                и чтоб тебя никто потом не видел.
Чертовка с корзиной:    Зачем же гнать меня, сынок, -
                побойся Бога!
                Ведь я же не краду, не побираюсь.
                А семечки… От них вреда-то нету!..
                Они и от изжоги помогают…
                Тебя, сынок, не мучает изжога?
Второй черт в форме:   Кончай болтать!
                Сворачивай манатки!
                Еще, смотри, какая молодая!
                Работу бы взяла бы поискала,
                чем разводить антисанитарию!
Чертовка с корзиной:А я, сынок, работаю, но – утром…
Второй черт в форме:  Уборщицей?
Чертовка с корзиной:  Не-ет, там вакансий нету,
                там каждая – на трех-пяти участках…
                Учительница я. В начальных классах.
                Но платят в школе… знаешь сам, наверно…
                Вот и приходится, когда наступит вечер,
                с корзиной забираться в переходы –
                куда угодно, лишь бы с глаз подальше…
                Хоть семечки – не водка, не наркотик:
                и людям баловство, и мне копейка…
Веселый черт:    Чего ты к ней, в натуре, привязался?
                Бандитов бы ловил с такой … хар-ризмой!
Второй черт в форме:    Ты кто такой?
                А ну-ка, документы!
Веселый черт:    Я, между прочим… Руки убери!..
                Тебе док;ументы?.. Ну, убери же руки!..
                По-моему, вас учат не тому…
                Прощайте все, не поминайте лихом…
                Мои «менты» меня уберегут!
Черти в форме уводят было Веселого Черта, но тут же один возвращается и подступает к  Злому черту.
Первый черт
 в форме:      Ты что, надеялся у стенки отсидеться?
Злой черт:    Я просто ждал, чем кончится буза.
                Вобще… Ты, может, подождешь до завтра?
                Сегодня день какой-то невезучий –
                пока что мало люди подают…
Первый черт в форме:   Смотри, тебе видней!
Злой черт:                Не обижайся…
Первый черт в форме: Да мне-то что? Не обижайся ты,
                когда на это хлебное местечко
                я посажу кого-нибудь другого…
                Там – очередь…
Злой черт:                Ну что ты!...
Первый черт в форме:   Все. Пока. (Уходит).

Какое-то время обитатели перехода молча жмутся к своим углам. Только мелькают прохожие да слышно, что Черт с аккордеоном «сменил пластинку» – он нарочито взбодрился и по-прежнему  фальшиво запел «Катюшу». К прохожим время от времени пристают двое чертенят – мальчик и девочка, просят милостыню. Чертовка  с корзиной жалостливо смотрит на них.
В переход шумно спускается группа парней в камуфляже – видно, славно погуляли на своем празднике. Под гулкими сводами дружно звучат их  голоса.


Марш десантников
Наши деды воевали до победы –
До Берлина, до смертельного конца.
И не каждому вернувшемуся деду
Довелось дождаться внука-огольца.
Сыновей они растили, как умели,
Завещали им страну и тишину.
Но мальчишки тоже подвигов хотели –
По дворам играли в прошлую войну.
               
                Десант’ура, десант – урА!
                Для нас война – давно не детская игра.
                А если в жизни – бесконечная война,
                Тогда скажите: на хрена она?
И не ведали – не знали наши деды,
Даже выпустив оружие из рук,
Что до собственной заслуженной победы
Тоже сможет дошагать не каждый внук.
Мы – не трусы, мы – мужчины и солдаты.
Нам  отваги за бугром не занимать.
Только лучше бы заткнулись автоматы -
Потому что надоело убивать.
               
                Десант”ура, десант – урА!
                Для нас война – давно не детская игра.
                А если в жизни – бесконечная война,
                Тогда скажите: на хрена она?
Десантники уходят, но один из них – Черт в камуфляже – как будто выпадает из общего строя и устало подходит к  столику кафе. Когда из-за внутренней стойки появляется Черт в юбке, Черт в камуфляже  пристально всматривается в нее и вдруг закрывает лицо руками.
Черт в юбке:              Вы что-нибудь хотели?
Черт в камуфляже:   Да, хотел!
                Мечтал, искал, терял надежду, верил…
Черт в юбке:      О Боже! Этот голос…
Черт в камуфляже
 (открывает лицо):    Только голос?
Черт в юбке:            Ты?! Это – ты?
Черт в камуфляже:  Не может быть! Так просто?
                Ждать столько лет, спуститься в переход –
                И встретить ту, чье имя из могилы
                Тебя когда-то  к жизни подняло,
                Но без которой  жить  не стало смысла!..
Черт в юбке (бросается к нему):    Любимый мой!
Черт в камуфляже:       Хорошая моя!
               
                Какое-то время они стоят, молча обнявшись.
                А Черт с аккордеоном продолжает свою 
                «Катюшу».   В ходе разговора из-за  внутренней
               стойки появляется Черт с бутылкой. 
            
Черт в юбке:      Давай я покормлю тебя, любимый…
Черт в камуфляже:   Да не хочу я есть!
                Пошли отсюда!
Черт в юбке:        Я не могу… До смены…
Черт в камуфляже:    Заболей! Уйди совсем!
Черт в юбке:        Нельзя, мой дорогой!
Черт в камуфляже: Да почему нельзя?  Тебя уволят?
                Плевать –     найдется новый переход!
Черт в юбке:  Ты прав, конечно, - переход найдется.
Черт с бутылкой:   А вот найдется ли такой хозяин –
                и ласковый,  и щедрый, да  к ребенку
                заботливый  и добрый - как отец?

  Черт  в камуфляже   медленно отстраняет от
себя Черта в юбке, пристально смотрит на нее, за
ем так же медленно подходит к Черту с бутылкой и
 тоже  молча смотрит   ему в глаза. Тому явно  не по
 себе.

 Черт с бутылкой:   
                Что, бить собрался? Бей. А только правду
              Узнать тебе придется все равно.
 Черт в камуфляже:   Скажи, какой правдюк!
                Да ты не бойся…
                Но праздник мне поганить - не моги!
                За той чертой, откуда я вернулся,
                Иначе понимаешь эту жизнь.
                Не год – минута! Вот о чем молитва…
                И сознаешь: ты – сам себе судья.
                Других судить никто из нас не может:
                У каждого есть право на ошибку
                И право на прощенье за нее.
                Но права нет на подлость! Понимаешь?
               
              Черт в юбке, прильнув к груди Черта в камуфляже,
                тихо плачет. Черт с     бутылкой в сердцах опоро
                няет ее.
                В переход спускается Черт в рясе. Он, как и другие
                обитатели перехода,  пристраивается у стенки,
                достает из сумки ящик с надписью «На возрождение
                Храма» и вешает себе на шею.

Злой черт:                Еще один нахлебничек явился…
Черт в камуфляже:  Не суесловь -  он Господу слуга!
Черт с бутылкой:    От этих слуг господних спасу нету!
Черт в рясе:        Напрасно, брат, кощунствуешь в злобе
                и завистью отягощаешь сердце!
                Когда в тенетах горестей и бед
                без помощи и часто без надежды,
                вчера еще всесильный, человек
                на паперти мирской изнемогает -
                одно ему на свете остается:
                спасительная вера в чудеса.
                И мы – его заступники пред Богом…
Злой черт:         «Заступники»?! А я скажу верней:
                вы – дилеры его. С большой дороги!
                И побуждает вас  на труд молитвы
                не вера – лицемерие одно!
                Повсюду понастроили церквей,
                монастырей, часовен… Знай молись
                да денежки неси во славу божью!
                А нет бы – богадельни для старух,
                приюты для сирот,  больницы или школы
                построить при церквях ему во славу.
                Но с них, увы, деньжат не соберешь
                – богоугодных нищих не бывает!
                Не зря от веку люди говорят:
                по нитке с миру – голому рубашка!
                Не знаю, что перепадает Богу,
                но пастыри живут не в нищете.
Черт в рясе:     Не надо нас копейкой попрекать.
                Изверился ты, видно, в этой жизни.
Злой черт:        Да что мне ваша призрачная вера!
                Уж если привелось на свете жить,
                живешь – и все…
Черт в рясе:    Без веры жизни нет! От самого рожденья
                враждебен человеку мир земной.
                Собака лает, солнышко заходит,
                промозглый дождь, и ветер ледяной,
                и гром, и кипяток, и гвоздь случайный,
                и грязная бумажка на земле,
                грозящая невидимой заразой,
                людская зависть, злоба и корысть,
                гордыня и лукавые соблазны,
                лишающие воли и ума,
                его на всем пути подстерегают…
                Непостижимы образы беды,
                пути напастей неисповедимы!
                Спасение одно – молитва Богу…
Черт с бутылкой:     На идолов молиться не заставишь
                того, кто людям верить перестал!
Черт в рясе:            Когда душой погрязнешь в суете
                и, обессилев в жизненных бореньях,
                невзвидишь света посреди невзгод –
                остановись и с Ним заговори.
                Бесхитростно.
                Без злобы и гордыни.
                В самом себе ища источник бед,
                а не пытаясь целый мир порочить…
                Но если сам  не сможешь обуздать
                безумие страстей непокоренных –
                то предоставь молиться за тебя
                тому, кто с Богом говорит всечасно…
Черт в камуфляже:   Ну что тебе моя судьба и боль!
                Чужой молитвой душу не излечишь.
                Никто не знает, как твоей судьбой
                распорядятся завтра волей Божьей:
                пошлют на фронт, убьют из-за угла,
                с работы выгонят, обокрадут квартиру,
                на улице  ногами изобьют
                за просто так…
                Для нас один прогресс:
                людей сейчас пытают не в застенках –
                «прессуют», «мочат», на куски дробят,
                расстреливают в собственных подъездах,
                взрывают, и в заложниках гноят,
                и в камерах тюремных «опускают»…
                Конвейер унижения и смерти
                проходит нынче через всю страну,
                и жалкие, озлобленные люди
                самим себе  - враги и палачи.

В переход спускается Человек. На него никто не обращает внимания – словно никогда и  не видели. Только Черт в юбке, приглядевшись, радостно заулыбалась.

Черт в юбке:    Давно не виделись! Ну как, разбогатели?
Человек:            Разбогател! Считай – миллионер!
Черт в юбке:    Что, дали премию? А может, пригласили
                на годик поработать за бугром?
Человек:            Миллионер не по деньгам – по списку:
                теперь я – миллионный безработный
                среди ученых… Вот статья, читай…
Черт в юбке:    Уволили?
Человек:            Да нет, я сам взорвался.
                Какого черта, посуди сама!
                Из нашего большого института,
                который раньше даже за границей
                считали академией по праву
                (такая слава у него была), –
                теперь по воле денежных хозяев
                понарубили, будто бы капусту, 
                четырнадцать акционерных обществ!       
                И говорят: кто умный, тот спасется –         
                мол, у державы денег не хватает,
                чтобы кормить абстрактную науку.

Подходит Черт с бутылкой, прислушивается.

Черт с бутылкой:
                Опять, профессор, плакаться пришел?
Человек:       Я звал тебя? Тебе какое дело?
                Между собою люди говорят,
                а ты – иди себе…
Черт с бутылкой:  Да что ты выступаешь!
                Я тоже  без пяти минут доцент.
Человек:  (Смеется) Вот, вот…
                Мне для такого же «доцента»
                велели диссертацию состряпать –
                получишь, говорят, машину, дачу…
                Мозги – на  дачу!… Бартер, так сказать!      
Черт с бутылкой:  А ты, небось, болеешь за державу?
                По твоему дремучему поверью,
                земля еще стоит на трех китах –
                на совести, труде и благородстве…
                Но твой доцент, видать, мужик неглупый.
                Он знает, что земля – всего лишь шарик,
                и нет на нем границ и расстояний,
                когда он крутит шариком  как Бог:
                ведь доллар – он и в Африке  зеленый!
                Он не тебе заплатит, так другому, -
                и все равно получит что хотел.
Человек:       Я не дурак и не наивный мальчик.
                И цену денег тоже понимаю…
Черт с бутылкой:
                Сейчас ты скажешь,
                что не в деньгах счастье…
                Ты сам тому –  ходячий аргумент:
                грудь в орденах, а задница в заплатах,
                вот-вот пойдешь бутылки собирать!
Человек:    Мир столько видел богачей и нищих,
                что времени хватило разобраться:
                и как на свете жить, и что почем.
                Нужны ли деньги  - спор для идиотов.
                Они - оценка наша и награда,
                они от веку - мера всех вещей.
                Без этой меры в мире будет хаос.
Черт с бутылкой:   Ну вот,  и ты заговорил по делу!
                А то мудрил, выпендривался, мямлил…
Человек:    …Но ради денег - жить?! Спасибо, нет!
                Любить за деньги? Умирать за деньги?
                Дружить, а следом предавать друзей?
                (точнее – продавать, поскольку – рынок,
                и, значит, все приносит свой барыш).
                Дарить игрушки сыну, видя в этом
                одно только вложенье капитала?
                Смотреть, как дочь-красавица растет,
                но таять не от гордости отцовской,
                а  в предвкушенье будущих доходов?
                Спасибо, нет!
                В душе своей почуяв искру божью –
                талант художника, а может – музыканта,
                писателя, артиста, шахматиста…
                Да мало ли у нашего Творца
                даров припасено для человека!
                И вот, священный ощутив огонь, -
                расплескивать его по кабакам,
                метать, как бисер,  перед сытым стадом?
                Спасибо, нет!
                С рожденья человек
                несет в себе враждебные начала -
                пурпурную живительную  кровь
                и телом отработанные шлаки.
                Природою и высшим провиденьем
                они по разным плещутся сосудам,
                и оба для здоровья нам важны.
                Но Боже сохрани им пересечься! –
                Не сразу сердце биться перестанет,
                но шлаками загаженная кровь
                отраву мигом разнесет по телу -
                тогда  конец!
                Вот так же человек,
                увы, не может смешивать безвредно
                высокое свое предназначенье
                с лакейским поклонением деньгам.
                Они всегда, как жизненные шлаки,
                отходы жизнедеятельности мира,
                везде по жизни нас сопровождают,
                и нам без них, конечно, не прожить.
                Но -  убивать за деньги?!
                Льстить – за деньги?!
                Себя забыв, за деньги унижаться?
                Спасибо, нет!

В течение этого монолога вокруг столиков собираются другие обитатели подземного перехода. 

Крашеная Чертовка:  Красиво говоришь!
                Тебя б на броневик – да к Курскому вокзалу,
                да кепку в руку…
Реплика из толпы:       Да еще побрить!
Новая реплика:   А может, проще «репу» разукрасить?
                Дешевле будет и…
Злой черт:        Кончай базар!
                Давно ли сам заштопал свою «репу»?
                Дай  с этим другом МНЕ поговорить!
(Обращаясь к Человеку)
                Ты, говоришь, живешь не ради денег?
                Приятно слышать.  Только объясни:
                когда тебе не выдают зарплату,
                а дома чертенята просят жрать,
                ты что им – сказки? «Баю-баю» на ночь?..
                Ты походи сюда, пооботрись,
                да в суете, кипящей  наверху,
                попробуй разобраться без гордыни
                (гордыня – грех, как говорил Христос)…
Черт в рясе:   ...И ты свой крест научишься нести
                без ропота, без жалоб и проклятий.
                Что Бог пошлет – то, значит, и судьба.
Человек:     И воровать – судьба? И пить? И побираться?
Крашеная чертовка:  А вот на это Я тебе скажу!
                Ты думаешь, я – кто? Воровка? Шлюха?
                Грязь подзаборная без роду и ума?
                Сейчас – похоже, так… Но было время –
                на сцену я всходила как на трон!
                Я не артистка, но цветы летели
                к моим ногам, и шквал аплодисментов,
                как водопадом,  оглушал меня.
                Так было после конкурса профессий,
                где я, девчонка, на своем станке
                такие тонкие выделывала штуки,
                что и Левша меня бы похвалил…
                Поверишь, до сих пор я вижу сны,
                где руки эти волшебство творят,
                и люди от восторга замирают …
                А все – зачем? Кому оно теперь?
                Проснусь – и ничего:
                одна лишь вонь да пакость.
                Куда все делось? Может, объяснишь,
                и в чем судьба моя, и  в чем моя вина?
Человек:     Не знаю. Но любому человеку
                судьба всегда дает какой-то выбор.
Крашеная чертовка:  По-твоему, я выбрала сама
                заместо «чести, доблести, геройства»,
                как пионервожатые учили,
                заплеванный вот этот переход?
Человек:    Конечно, нет, но…
Крашеная чертовка:    То-то и оно!
                И слушай: ты кончай мозги нам пудрить!
                В переход спускаются черти-милиционеры.
Второй черт в  форме:   
                Эй вы, народные  трибуны!
                Опять митинговать решили натощак?
Черт в камуфляже: Явился, страж!
                Выходит, нам теперь
                не только жрать – и слова не сказать?
Первый черт в  форме: 
              Тут люди ходят! Женщины! И дети!
              Тут – как туннель в горах. Как мост над речкой.
               Как «молния-застежка» на костюме.
               Одно сказать – подземный переход,
              которым связаны две стороны движенья,
              две части улицы, а если шире брать –
              две части города… Короче, это важный
              и, значит, стра-те-ги-че-ский объект.
              А вы расселись тут, мешая людям!
              А убирать кому?! Скоты – и только…
             Моя бы воля, всех погнал бы к черту!
              Напрасно с вами цацкаются власти…               
Человек:    А хочешь, сказку расскажу про бегемота?
                Бежал он как-то раз на водопой,
                да приморился и присел под кустик.
                Ну, чтоб  передохнуть… А там  - хорек.
                И бегемот примял его немного.
                А если честно – чуть не задавил.
                Но тот молчит - не пискнет, не застонет…
                Терпел, покуда бегемот не слез
                и не подался дальше к водопою.
                Кряхтит хорек – едва остался жив!
                Другой хорек, который это видел,
                и спрашивает: -  Что же ты молчал?
               Ведь так и лапы протянуть недолго!
               
                - А ты забыл, что мы голосовали
                и приняли по общему согласью
                Большую конституцию хорьков?
                Она гласит, что в мире нет животных
                умнее и сильнее, чем хорьки.
                И значит, мы теперь не признаем 
                ни тигров, ни волков, ни бегемотов,
                и нам общаться с ними не к лицу.
                - Чудак, но бегемот и не заметит,
                как просто место мокрое оставит,
                где ты сидел…
- Порядок есть порядок!
Второй черт в форме:  Не понял!
                Вы о Конституции? Какой?
               Да и вообще, вы, кажется, не здешний…
               Пройдите, гражданин!
Человек:     Да это я к тому…
Второй черт в форме:   Пройдите, я сказал!
Человек:      Но что же вы…
Второй черт в форме:   Пройдите!

Человек поднимается на поверхность, оставляя за спиной подавленных, приумолкших  чертей. Он опять  медленно переходит  улицу, и снова солнце, будто сопутствуя ему, перекатывается по небосклону.  А снизу пробиваются  робкие, словно капли, звуки аккордеона на мотив «Позабыт, позаброшен с молодых юных лет…».

Черт  в юбке:            Нигде и никому покоя нет!
Черт в камуфляже:  «И вечный бой!
                Покой нам только снится…» -
                когда-то мы учили наизусть
                и верили  тому, что это – счастье.
                А вот сейчас полжизни бы отдал
                За час покоя…
Черт  в юбке:   Как же ты устал!
Черт в камуфляже:   Усталость тоже разная бывает.
                В горах, бывало, тоже уставал -
                от  крови,  от  жары, от ненависти, страха…
Черт  в юбке:   От страха?
 Черт в камуфляже:   Да! От самого себя!
                От мыслей, от тоски… Да просто от сознанья,
                Что жизнь уходит –  не вернуть ни дня!
Черт   в юбке:   Но ведь была же я!
Черт в камуфляже:   Была – но где? Что толку?
                Товарищ мне сказал: забудь о ней!
                (ну, в смысле – о тебе).
                И я решил: соплей не распускай –
                не первый, не последний
                Ты среди тех, кого
                любовь не дождалась…
Черт  в юбке:       А я ждала…
Черт в камуфляже:    Одна? Или  с ребенком?
Черт в юбке:        Не надо попрекать...
Черт в камуфляже:  Да Боже упаси!
                Я сам и виноват – ни слова, ни полслова…
                Не муж и не отец… Не дух и не святой…
                Скажи: а кто у нас?
Черт  в юбке:   У нас?!
Черт в камуфляже:      А у кого же?
                Или  прости… прости… Ты, может, не одна?
Черт с бутылкой (подходит):
                Воркуют, голубки! Не черти – ангелочки!
                В святом семействе – тишь да благодать!
                И непорочной дева остается,
                Хоть родила, конечно, не Христа,
                И два аборта  с разницей в полгода
                Идут не в счет – всё спишем на любовь!
Черт  в камуфляже:
                Ребенок  - это что, по-твоему, позорно?
Черт с бутылкой (чихает):    Ап-чхи!.. Конечно, нет!      
                Отсохни мой язык!
                То дело чести, доблести, геройства -
                Так нас учили бывшие вожди?
                Но, видно, столько рвутся в героини,
                что в переходе – целый детский сад
                и услаждают нас цветами жизни
                подвалы, улицы, дворы и чердаки…

(Чертовка в юбке плачет).

Черт в камуфляже
                (притягивая к себе девочку-побирушку):            
                Не стоит плакать, мать! Кого стыдиться?
                Поганца этого? Вонючего козла?
Черт с бутылкой:    Ну, ты!..
Черт в камуфляже:   
                Что «ну»?   Что ты  такое значишь?
                Кто на земле заплачет по тебе?
                Вот эта девочка растет не в переходе –
                Она растет  на матушке-Земле,
                Она и  видит всё, и понимает,
                И чувствует сердечком воробьиным
                Что жизнь вокруг устроена не так.
                Ее судьба и станет приговором
                Тебе, и мне, и каждому из нас.
                Произошел на свете человек
                Не от пришельцев, не от обезьяны – 
                От женщины!
                Она  весь мир спасает,
                Когда  злобе и грязи вопреки
                Дарует жизнь  всё новым поколеньям.
               
                Мы  поклониться ей с тобой должны –
                Ей, Матери! Ее  рукам и сердцу!
                А у тебя – лишь погань на уме…
  (Обращаясь к Черту в рясе)
                Ты можешь, батюшка,  венчать нас?
Черт в рясе:  Где? Во храме?
Черт в камуфляже:  Да прямо тут же! С места не сходя!
Черт в рясе:    Помилуй Бог, зачем? Идите в церковь!
                Здесь таинство  не должно совершать…
Черт с бутылкой:   А он себя приносит в жертву Черту!
                Ему  сгодится  и такой алтарь.
             (Показывает на витрину кафе, уставленную
                банками и бутылками)
Черт в камуфляже: 
                Всё! Отвали!  Кафе, считай, закрыто!
(Собирает со столов посуду, закрывает витрины,  запирает двери. Чертовка в юбке помогает ему)
                Учет!  Приемка! Санитарный день!
                В конце концов, имеют право черти
                На маленькие праздники в аду?
                (Вместе с Чертом в юбке)   
                Друзья, мы приглашаем вас на свадьбу! 
Все:           Ура! Ура! Совет вам да любовь!

(Черт с аккордеоном пытается подобрать Марш Мендельсона. А потом в переходе  снова начинается  чертово коловращение).

Свадебный вальс

Будто бы в море, планета качается:
Только закроешь глаза – и плыви.
Свадебный танец для вас начинается –
Как воплощенье мечты о любви. 

Небо пригоршнями звезды рассыпало,
Здесь они гаснут – лови, не лови.
Сколько бы грязи на долю ни выпало –
Не хороните мечты о любви!

Не обойдут вас измены и подлости,
Злоба, и зависть, корысть на крови…
Как бы вам ни было больно и горестно –
Не предавайте мечты о любви!

Не наносите обиды напрасные
И не копите обиды свои.
Ни в суете, ни в болезни, ни в праздности –
Не забывайте мечты о любви!

Спустя  время перед нами тот же переход. На этот раз он оклеен предвыборными плакатами – большими и маленькими, с фотографиями и без, с изображениями животных-символов разных партий и надписями: «Голосуйте за АБВГД!», «Наш выбор – ЁКЛМН!», «Отдадим голоса за ОПРСТ!»

Веселый черт (спускаясь в переход): 
                Привет бойцам невидимого фронта!
                Я к вам вернулся – цел и невредим!
Крашеная чертовка:  Какое счастье!
Злой черт:     Не было печали!
                С ментами жил - ментовски начал выть…
Веселый черт: 
                В подполье ты – так, стало быть, подпольщик.
                А то - «менты»! При чем же тут менты?
                Да, кстати, и они живут несладко.
                Вы помните, взорвали переход -
               такой, как наш, но только в самом центре… 
                И кто чертей вытаскивал оттуда
                из-под обломков, прямо из огня?
                Не кто-нибудь – менты! А рядом в баре,
                где люд честной потягивал пивко,
                никто и не чихнул, не встрепенулся
                подумаешь – взорвали-то не их!
               
(Берет  у Черта с аккордеоном инструмент,
играет и поет)
                Я  лохов кидал, я играл в казино,
                и счастье поставил на карту я.
                Но черт меня дернул – и заодно
                послал меня к чертовой …
Злой черт (вставляет):   Партии!
Веселый черт:    Что? Партии? Какой? А, понял я!
                (продолжает петь)
                … Послал меня к чертовой матери.
                Я думал, удача придет все равно,
                коль Бог не обидел талантами.
                А годы уходят, текут как вино, -
                летят они к чертовой матери.
                Но жизни второй никому не дано -
                закрыты дороги обратные.
                И нам, братаны, остается одно –
                Послать ее к чертовой матери.

В переход спускается Черт с кейсом. Он выглядит франтовато, чувствует себя явно не в своей тарелке, но не спешит вслед за людским потоком, а  приглядывается к обитателям перехода, словно ища кого-то.

Чертовка с корзиной:  Купите семечек!
Черт с кейсом:     Пожалуй, это мысль!
                Давно не баловался. А любил когда-то!

Пока Чертовка отсыпает ему  в кейс несколько стаканов, он оглядывает плакаты на стенах.
(Игриво)
 Ну, и какой призыв вам душу греет?
Чертовка с корзиной:
                Да как сказать… Не знаю… Все равно!
Черт с кейсом:  А все-таки? Вы верите кому-то?
                Судьба страны, родителей, детей…
Черт с бутылкой:   Чего ты к ней, в натуре, привязался?
                Ты что, сенатор или депутат?
Черт с кейсом:   Представьте, вы почти и не ошиблись:
                еще не депутат, но – кандидат.
                И мне, конечно… Словом, очень важно
                узнать…  услышать мнение народа…
Злой черт:  Ах, мнение? А ты  с Луны свалился?
                Или, как древний джинн, живешь в кувшине,
                который злой колдун законопатил
                и бросил в море тыщу лет назад?
                Скажи как есть:  решил покрасоваться,
                чтобы тебя, красавца, увидали
                и за тебя отдали голоса.
                Ну что, не так?
Черт с кейсом:   Вот это вы напрасно!..
                Я сам – как вы: жил попросту, работал.
                Потом вдруг понял: если каждый будет
                сидеть и ждать, пока небесной манной
                осыплет нас какой-то добрый дядя, -
                просвета не дождемся никогда!
Черт с бутылкой:  И ты решил податься в депутаты,
                чтоб осчастливить страждущий народ…
                Себя-то ты, конечно, осчастливишь!
                А что ты можешь сделать для старухи?
                Для этих малолетних побирушек?
                Законы сочинить? Деньжат подкинуть?
                Поговорить  с каких-нибудь трибун
                о праве человека быть счастливым?

В переход спускается Человек, но до поры до времени стоит у кафе, не вступая в разговор.
       
       Так это все – как желтый банный лист
       на вашей белой депутатской…
Черт с кейсом:     Ясно!
                Меня, признаться, вы не удивили
                своим несправедливым приговором.
                Но горько мне  в который раз увидеть,
                что наш народ – простой, трудолюбивый,
                которого сломить не в силах были
                ни полчища врагов, ни голод лютый,
                ни  рабство, ни холера, ни морозы, -
                такой народ зомбировать сумели
                специалисты зарубежных центров.
                И большинство из нас – уже не люди,
                а просто зомби – роботы и куклы -
                безвольные, бессильные, слепые!
Черт в камуфляже:
                При чем тут зомби? Сами мы привыкли
                к тому, что где-то за стеной Кремля
                отец народа все за нас решает –
                не ест, не пьет, ночей не спит, сердешный,
                и только об одном его забота –
                как нас, убогих, к счастью привести.
                Ну, если не в Кремле, так в Белом доме,
                в Христовом храме, в банке, в небесах…
                А всё же в разворованной стране
                не будет для людей достойной жизни.
Веселый черт:   Я как-то раз на мясокомбинате
                видал, как гонят стадо на убой.
                Корову к стаду приучать не нужно –
                она всю жизнь от стада ни на шаг.
                Идет покорно, смотрит безмятежно –
                идет, и доверяет пастуху,
                как верила всегда, бредя послушно
                на пастбище, на дойку, к водопою…
Черт с кейсом:   Решительно я  с вами не согласен!
                Уж больно  память ваша коротка,
                а может, просто говорит обида…
                У каждого народа есть элита –
                те люди, что себя не пожалеют,
                не побоятся даже клеветы,
                но долгу и  народу не изменят.
Черт  в камуфляже: А толку что от этого геройства?
                Ну, побазарит меж собой «элита»,
                Ну, покрасуется с трибун, телеэкранов…
                А у нее поотберут квартиры, дачи,
                не присмиреют – танками пригладят,
                да парочкой снарядов припугнут
                с приветом пламенным.
                Забыли – так напомнят…
Человек (выступая из-за столика):
                Они тогда стреляли не в парламент!..
                Нам показали, что любой, кто смеет
                иначе думать, делать, говорить,
                кто попытается мешать их злобной воле, -
                они не погнушаются ничем!
                И люди поняли…
Черт в камуфляже:    Да уж куда яснее!
Человек:       ...  что  цель всегда оправдывает средства,
                что победителей, как водится, не судят:
                любое дело можно кончить пулей –
                и это самый  веский аргумент!
Черт в камуфляже:    Всегда людей держать за идиотов
                стремятся самозваные вожди!
Черт  в юбке: 
                Ну что вы ссоритесь в такой чудесный день!
Человек:      А что за день? И чем же он чудесен?
Черт с бутылкой:      Да сочетались незаконным браком
                Два этих чудика…
Человек:       Серьезно? Поздравляю!
Черт с бутылкой: 
                Ну вот уж праздник - свадьба муравьев!
Человек:       А ты завидуешь – по-честному признайся?
                Не спорь, такое видно за версту!
                И есть чему…
(к новобрачным)    Я рад за вас, ей-Богу!
  Живите ладно! Свет вам да любовь!
Черт  в юбке:   Совет – хотели вы сказать, наверно?
Человек:            Совет – конечно! Так и говорится…
                Но я желаю – света вам!  Во всем!

Чертенята (прижавшись к Черту с аккордеоном, вдруг начинают петь – по очереди):

(Мальчик)  У судьбы своей прошу не много я,
                Клады не мечтаю отыскать –
                Мне бы Сивку-Бурку мохноногого,
                Чтобы с ним до счастья доскакать.
(Девочка)    На полянке огонек виднеется. 
                Я цветы под снегом соберу…
                Только б собрались двенадцать месяцев
                К своему волшебному костру.
(Мальчик)   Не растет в лесу цветочек аленький,
                Потому что вырубили лес.
                Мальчик-с-пальчик все такой же маленький –
                И куда-то без вести залез.
(Девочка)  Редко гуси-лебеди слетаются
                На мою холодную постель.
                Сказки в наше время не сбываются –
                Разве что за тридевять земель.
                В переход спускаются Черти в форме.
Первый черт в форме:    Во, блин, знакомые все лица!
          (Обращаясь к Чертовке с корзиной)
                Так, кажется, учили нас? Я помню!
(Зачерпывает пригоршню семечек)
                А что торговля нынче? Процветает?
(Замечает Злого черта)   
                Инвесторы, надеюсь, не скупятся?
                Делиться, главное, не забывай:
                живешь красиво – дай пожить другому.
(Подходит к Крашеной чертовке) 
              Привет, красавица! Нет жалоб на здоровье?
(Чувствуя необычное настроение окружающих)
              Да что вы приуныли? Кто обидел?
(Столкнувшись с Веселым чертом)
             Ты здесь, артист? А ну-ка, признавайся:
             не ты бузу развел на киселе?
Черт с бутылкой (едва держась на ногах): Да что ты!
                Он теперь ручной, как белка:
                Сейчас ментам такие гимны пел!
                Вы сами там его не обижайте…
(Обращаясь к Веселому черту)    
               Тебе по скольку платят, стукачок?
Веселый черт, неожиданно взрываясь, хватает обидчика за грудки и трясет его что есть сил.
Веселый черт:
                Кто, я – стукач?! Ты видел? Слышал? Знаешь?
                Тебя, хорек, еще держали в норке,
                а я уже тянул свои срока!
                Ты, шушера, и пасть открыть не смеешь,
                пока тебе того не разрешат!
Резко и сильно он бьет ошарашенного Черта с бутылкой, тот падает под ноги прохожих, а Веселый черт, совсем обезумев от гнева, бросается бить его ногами. Бутылка  гулко катится по бетону, упавший пытается руками закрыть то лицо, то живот, окружающие оцепенели от страха и неожиданности. Потом Черт в камуфляже очнулся и хватает вконец озверевшего Веселого черта за руки, чтобы прекратить избиение, но в результате начинается драка, в которую вовлекаются всё новые участники. Наконец вмешиваются и черти в форме. Постепенно страсти угасают.
 
Черт с кейсом (обращаясь к Человеку, который тоже участвовал в усмирении драки):               
                Какой кошмар! Позор! И что за дикость!
                О чем  с чертями можно толковать?
                О жизни? О спасении России?
                С таким народом нам не хватит века,
                чтобы вернуть страну больную нашу
                в семью цивилизованных держав!
Черт в рясе (оказавшись случайным слушателем):
                Ну что сказать? Такое нынче время.
                Еще вчера в уверенности сытой
                гордились мы собой и славой предков,
                талантами, деньгами, должностями,
                и знали наперед, что будет завтра.
                А тут всё рухнуло, и что куда девалось –
                и мы потерянно барахтаемся в жизни
                бессмысленно, безвластно, бессердечно…
                Так море позволяет человеку
                в спокойную и ясную погоду
                осознавать величие стихии
                и, чувствуя себя почти что Богом,
                повелевать стальными кораблями
                и направлять могучие эскадры,
                послушные его капризной воле.
                Но стоит разыграться урагану,
                когда над морем бешеные ветры,
                и в беспощадной этой мясорубке
                завихрится волны крутая замесь, -
                тут человек бесплотен и бессилен.
                И как бы он ни тужился, ни тщился
                свой гордый дух призвать себе на помощь, -
                его сомнет жестокая стихия,
                расплющит в щепку, выбросит на берег
                и вечным страхом душу пропитает.
Злой черт:   Ду-ша!.. Да нету никакой души!
                Есть только удовольствия - и деньги,
                которыми за всё вживую платишь.
                Есть день – живи. Есть бабки – царствуй.
                А нету – не чирикай из дерьма!
Человек (отвечая Черту с кейсом):   
                Стыдить народ, пенять ему брезгливо -
                недальновидно с вашей стороны.
                Ведь это их хмельными голосами
                пришли вы заручиться…
Черт в камуфляже: Не впервой!
Человек:       Жизнь опустила их сюда, под землю.
                Но кто, скажите, может поручиться,
                что завтра я и вы не сядем  здесь
                с протянутой рукой?
                Как оказалось,
                отнюдь не всем под солнцем хватит места –
                пришлось и подземелья обживать…
                И кто  ж они, обласканные солнцем?
                Увы, не те, кто награжден природой
                умом, талантом, силой, наконец, -
                нет, те, кого зовут на букву «Х»:
                Х – хитрые!
                Х – хищные! 
Черт с кейсом:   И что же?
                Кто победил – тот, стало быть, сильнейший.
                На том стоит и торжествует  жизнь!
Человек:      Вы далеко, почтеннейший, пойдете,
                усвоивши такие представленья…
                Понятно, кто в наставниках у вас!
Черт с кейсом:  Чем же наставники мои не угодили?
Человек:       Не жажда истины, не сила убеждений,
                не горькая к Отечеству любовь -
                их побуждало вырваться из круга
                одно желанье: утвердить себя,
                возвысить посреди себе подобных.
                Стремленье это – не  «любовь к искусству»,
                не та «одна, но пламенная страсть»,
                которая поэтов вдохновляла, -
                нет,  мелкая,  чванливая страстишка
                восходит к первобытному инстинкту
                урвать у соплеменников побольше
                и только жрать да жрать –
                на зависть стаду!..
                Но, обесценив слово,  совесть, честь,
                они все так же бодро лезут в дамки -
                без капли горечи, без признаков стыда,
                без нот раскаянья, без тени состраданья…
                Им просто наплевать на свой народ!

Все обитатели перехода собрались вокруг и внимательно прислушиваются к спору.. Даже Черти в форме, прислонив к стенке уснувшего Черта с бутылкой и угомонив Веселого черта, стоят поодаль, не спеша уходить. Улучив паузу, один из них вступает в разговор.

Первый черт в форме:
                Ну, ну, потише! Что-то вас заносит!
                То в драку кинутся, то митинг соберут…
                Мне тоже, может быть,  на свете тошно -
                но ведь терплю, не злобствую на власть.
Злой черт:       Да потому, что сам ты – власть и есть,
                но только на цепи и при оружье!
                Те грабят миллионы, ты – рубли,
                они налогами нас бьют, ты – кулаками.
Второй черт в форме:
                А  нами все и всюду недовольны –
                в Америке, во Франции, в Китае…
                Везде нас презирают и клянут,
                а как приспичит – тут же к нам бегут:
                спасите, мол, нас грабят, убивают…
Первый черт в форме:  И мне жена давно уже твердит:
                бросай ты эту чертову работу,
                иди охранником  в контору или в банк –
                доходнее, спокойнее и чище.
                А может, как Высоцкий пел когда-то,
                я тоже по призванию Шекспир?!
Черт с кейсом:   Какой-то бред!..
              Алкаш… Шекспир в мундире…
              Корзина с ведьмой… тьфу, наоборот!..
              Там – шлюха, там – бандит, там – беспризорник
              (того гляди – чего-нибудь сопрет!).
              Пора вас всех законом поприжать
              да выселить из этих переходов
              подальше, за сто первый километр,
              чтоб не позорили великую столицу,
              лицо страны…
Человек:    Вот это депутат!
                Слуга народа сразу видит выход!
Черт с кейсом:   А вы что предлагаете? «Даешь!»?
                Народ – на баррикады? Брат на брата?
                Из искры пламя – и опять на смертный бой?
                «Мы на горе всем буржуям
                мировой пожар раздуем»…
                Но что-то все выходит наизнанку:
                богатые, конечно, тоже плачут,
                но умирают с горя - не они!
Человек (спокойно, без патетики):
                Нет, революциями делу не поможешь…
                Чем человек на свете дорожит?
                О чем мечты его? За что хмельные тосты?
                Как водится – здоровье, это раз.
                Удача, слава, почести?  - конечно.
                Любовь, друзья… Да деньги, наконец…
                Но все эти бесценные богатства
                в неравной мере нам даны судьбой:
                кому в любви везет,
                кому – в богатстве, славе,
                кому – в здоровье… Каждому   свое -
                и каждому  чего-то не хватает.
                Но есть одно, что всем дано по праву
                и чем мы не умеем дорожить,
                растрачивая глупо и бездарно,
                как воздух. Как дыхание. Как солнце…
                Достоинство – вот главное наследство,
                которым каждый в жизни наделен,
                единственное, что нас отличает
                от наших меньших братьев на земле.
                Все наши беды, горести, несчастья,
                потери, пораженья, даже смерть –
                всё там – и только там! – берет начало,
                где мы не чтим достоинство свое.
                Случись, нужда возьмет тебя за горло -
                всё нажитое смело распродай,
                но береги бестрепетно и гордо
                достоинства неоценимый дар.
                Когда толпа влачит тебя на плаху,
                беснуется: «Ату! Распни его!» -
                в порыве горечи, отчаяния, страха
                достоинства не пачкай своего.
                Мы все по жизни от людей зависим.
                Учителей, начальство – уважай.
                Но не зализывай начальственных залысин –
                достоинства в поклонах не роняй.
                От всех мирских напастей и болезней
                на дне бутылки ищешь забытьё? -
                Пройдет похмелье. Только не воскреснет
                распятое достоинство твое.
                Любовь прими как высшую награду.
                Но даже если счастья через край –
                ни другу, ни жене своей, ни брату
                достоинства в заклад не отдавай.
                Ты – человек... Нет в мире выше чувства!
                Без революций выиграет бой
                великое и трудное искусство
                всегда и всюду быть самим собой.

Обитатели перехода ошеломленно молчат. В наступившей немоте, кажется, громче обычного шуршат и стучат шаги  прохожих. А наверху, слева, вначале едва заметный, появляется солнечный луч. В ходе дальнейших событий светило медленно повторяет свой привычный путь.

Черт с кейсом:   Еще одна из тысячи утопий…
                Вон Чехов: уж на что был Человек! –
                но даже он не смог, хотя пытался,
                по капле из себя выдавливать раба.
Черт в камуфляже: Но мы-то с вами даже не пытались!
                И от рождения до гробовой доски
                живем, как будто просим одолженья,
                живем, в лакействе счастливы своем.
Крашеная чертовка:   
                Мужчина – да! – обязан быть мужчиной
                (хотя любой «крутой» - он тоже раб!).
                Но женщина зависима с пеленок:
                красавица она или не очень,
                кто выберет ее, кого – она,
                сумеет ли собой распорядиться,
                пошлет ей Бог ребенка или нет,
                чуть оступись – и выйдешь на панель…
Чертовка с корзиной:
                Не проживешь на свете без ошибок.
                Хоть в юности слепит нас мишура,
                цена ошибки женщины бывает
                такой большой - всей жизнью не оплатишь!
                Да ладно бы, одной своей!..  И всё же
                вы правы, незнакомый человек:
                в себя поверить, в свой талант поверить,
                в то, что и ты – разумный человек,
                ты – homo sapiens  и в этот мир явился
                не пресмыкаться и не угождать,
                а выполнить свое предназначенье.
                И женщина ответственна вдвойне.
                Ведь если мы не вспомним, что мы – люди,
(Обнимает и привлекает к себе обоих чертенят)
                то детям нипочем и не узнать -
                они здесь вырастут как дети подземелья:
                привычная среда, привычный спертый дух…
                Им никогда не выбраться на солнце –
                им  там не по себе,
                им страшно, где светло!

Весь переход, будто очнувшись от колдовства,
 взрывается криками:

- Наверх!
- Наверх!
- Наверх, пока не поздно!

Обитатели перехода  стремглав бросаются к лестницам, ведущим на поверхность, по пути срывая с себя  привычные лохмотья, мрачные и грязные обноски, представая друг перед другом в обновленном, чистом и светлом обличье. Черт с аккордеоном, давно уже занявший насиженное место, играет  марш «Славянку». Больше  всех  ликуют  чертенята. Внезапно мальчишка возвращается к Черту с аккордеоном.

Черт с аккордеоном:    Ты что, сынок?
Чертенок:           А как же ты, отец? 
Черт с аккордеоном:
                Ну, мне, пожалуй, не поспеть за вами,
                мне место здесь – так, видно, Бог судил.
                И жизнь моя пускай на совесть ляжет
                тем, кто обрек меня на подземелье.
                Они не веруют в господню кару,
                но никому еще  не удалось
                прожить, не расплатившись по заслугам.
                Беги, сынок! Дай Бог тебе тепла…

Мальчишка убегает. Наверху солнце уже поднялось в зенит, и люди, еще робея, но радуясь ему и самим себе, уходят вдаль по улице.  По опустевшему переходу ветер гонит обрывки бумаг и тряпок.
Солнце, продолжая свой путь, постепенно склоняется  к горизонту. А когда наступает вечер,  в переходе снова появляются  чьи-то тени. Это черти – другие, но такие же мрачные и забитые. Черт с аккордеоном, заметив их, опять берется за инструмент, играет и негромко поет:
Черт с аккордеоном:
                Не цветет в лесу цветочек аленький,
                Потому что вырубили лес.
                Мальчик-с-пальчик
                все такой же маленький –
                И куда-то без вести залез.
                Редко гуси-лебеди слетаются
                На мою холодную постель.
                Сказки в наше время не сбываются –
                Разве что за тридевять земель…

2003 г.,
Москва