Фёдор Анатольевич и здоровье

Федор Анатольевич всегда следил за здоровьем. С детства мама и бабушка говорили ему:
- Федя, ничего важнее здоровья в жизни нет. Всегда следи за ним в первую очередь.

Вот он и следил за ним с самого раннего детства. Когда ему было лет десять, он почувствовал жар. Померив температуру, он принёс маме градусник.
- Мама, я заболел.
- Но у тебя же тридцать шесть и семь.
- А нормальная температура для человека тридцать шесть и шесть, ты сама говорила. Мне нужен врач.
Врач пришёл к Феде, выписал ему кучу лекарств. Таким образом, Федя уже сам следил за своим здоровьем.

Однажды он играл в футбол с друзьями. Кто-то из ребят пнул мяч и он угодил прямо Феде по коленке. После удара остался солидный синяк, с которым Фёдор пришёл в травмпункт, объяснив всю ситуацию.
- Проверьте, пожалуйста, нет ли там перелома.
- Пацан, да ты сдурел что ли? Это обычный синяк. Помажешь детским кремом и иди обратно на поле.
- Я буду жаловаться на вас. Возможно, там сложный перелом, а вы тут смеётесь.
Сделали рентген. Естественно, ничего там не было. Врачи из травмпункта отправили его отправили домой под аккомпанемент отборного трехэтажного мата.

Став чуть взрослее, Федя как-то неудачно хрустнул пальцами. Точнее, просто хрустнул. Федя, понятное дело, уже был на приёме у хирурга.
- Доктор, боюсь, пальцы сломаны.
- А как так произошло? Да и пальцы у вас на вид совершенно обычные.
- Хрустнул неудачно, надо вправлять. Сделайте ещё рентген мне на всякий.
И опять сделали рентген, который, как всегда, ничего не нашёл. Как всегда, Фёдор ушёл домой под матюки докторов и медсестёр.

Начиная лет с тридцати, Фёдор стал завсегдатаем больниц. Его уже все знали в лицо и знали, что ничего серьёзного у него, как обычно, нет. Правда, с того момента Фёдор Анатольевич стал ещё и вдаваться в подробности того, что он ел, точнее, для еды он отобрал некий критерий «натуральности», в котором и сам плоховато разбирался. Как-то ему рассказали, что недобросовестные производители даже в воду подливают страшнейший канцероген – дигидрогена монооксид. Сказали, мол, после трёх укусов еды с ним сразу инсульт, инфаркт и ещё четыре болезни, которые человечество ещё даже не придумало как назвать. С тех пор Фёдор Анатольевич, завидев продукты с буквами «Е» в составе или с какими-нибудь кислотами, бросал их чуть ли не в другой конец продуктового, истошно кричал и убегал оттуда. Слава Богу, в бабушкиных котлетах и пирожках никаких ненатуральных вещей не было, всё самое натуральное.

Но время шло. Ни бабушки, ни матушки у Фёдора Анатольевича в силу возраста не осталось. Ещё какое-то время на старых запасах он протянул, но надо было что-то делать дальше. Повсюду отрава и химикаты, где же взять натуральную пищу? Купил себе дачу, начал там сажать морковку, редьку, картошку, в общем, все овощи, которые смог найти. А как же быть с основной кухней? Для этого Фёдор Анатольевич принял решение жениться. Жена ворчливая, зато всегда пирожки, щи и сваренная картошка.

Раз с едой теперь опять всё нормально, то теперь нужно было вернуться к привычному режиму слежки за здоровьем. Как-то Фёдор Анатольевич проснулся, повалялся на кровати и почувствовал некий укол где-то в районе почки. Тут же вызвал скорую.
- Что с вами случилось? – спросил замученный ночной сменой молодой фельдшер.
- Проснулся – кольнуло, вот тут, - Фёдор Анатольевич показал больное место, - подозреваю, что это рак почки и почечный камень. Думаю, что скоро откажет.
- Подождите, подождите, - было видно, что фельдшер тяжело соображает от усталости, - вам ставили диагноз? Ну, я про онкологию.
- Нет, - честно ответил Фёдор Анатольевич.
- А камень у вас находили на УЗИ?
- Не находили.
- А с чего вы взяли…
- Слушайте, мне лучше знать! Везите в больницу!
Сделали УЗИ, анализы, обследование. Здоров как бык, разве что давление чуть высоковатое. Потребовал, чтобы написали в диагнозе «гипертонический криз» и оставили на пару недель выздоравливать.

За такое умение следить за здоровьем, соседи Фёдора Анатольевича очень любили и ставили всем в пример, стараясь и самим от него не отставать в его рвении. Конечно, до его способностей в этом деле они не дотягивали, да даже мало старались, что уж там говорить, но искренне глубоко уважали. Особенно бабушки у подъезда.

А один раз Фёдор Анатольевич простыл. Тут же вызывал скорую помощь, приехал тот же фельдшер, как и в прошлый раз. Завидев старого знакомого, который его, понятное дело, уже задолблал своими жалобами, фельдшер расслабился и уселся в кресле напротив кровати, лениво спросив:
- Что у вас тут?
- У меня СПИД.
Тут даже фельдшер удивился.
- СПИД? Фёдор Анатольевич, простите за нескромный вопрос, но откуда? Вы же к нам каждые два дня звоните, такое бы точно не пропустили. Вы употребляли наркотики внутривенно в компании сомнительных личностей?
- Нет.
- Беспорядочные половые связи? Хотя в ваши семьдесят два…
- Я сегодня чихнул.
- Первый раз в жизни?
- Нет, я чихал только от попадания перца на слизистую.
- Вы нас тоже тогда вызывали, чтобы мы вас в ожоговое увезли.
- Тем не менее. Такого раньше вообще не было. Боюсь, что СПИД. Срочно кладите меня в больницу.

К слову, тот фельдшер провёл с Фёдором Анатольевичем немалую часть своей жизни. Первый раз они встретились, когда фельдшер ещё подрабатывал, будучи студентом, а тут у него уже семья и третий ребёнок. Как же всё-таки незаметно летит время…

А тут, представьте себе, случилось совсем внезапное – в возрасте семидесяти шести лет Фёдор Анатольевич взял и помер. Сердечная недостаточность. Умер и не проснулся. Соседи просто ахнули. Но, разобравшись во всём, единогласно решили – даже Фёдор Анатольевич недостаточно усердно следил за своим здоровьем, иначе прожил бы…а чёрт его знает, сколько бы он прожил. Может, лет восемьсот, может, все двенадцать тысяч, а то, глядишь, и вечность. И с тех пор старшее поколение двора передавало младшему такие слова:
- Всегда следи за своим здоровьем, а то кончишь как Фёдор Анатольевич.

И сами вздрагивали в такой момент от собственных слов. Страшно.