Леннарт зажег спичку

Леннарт зажег спичку, но не стал от нее прикуривать. Так и держал, пока та не догорела до пальцев; задул, бросил в пепельницу и зажег новую. Запах жженой селитры щекотал ноздри.

Сколько бы он дал за коробок спичек, если бы оказался в горах зимой? Даже за одну? В какое отчаянье бы впал, если бы она не зажглась?

Он внутренне содрогнулся, представив себя замерзающим в гранитной расщелине, заметенной снегом. Представил, как теряет чувствительность, засыпает, как бесплотный парит над склоном – и с недоумением обнаруживает, что с другой стороны скалы, совсем рядом, расположилась деревня. Три десятка деревянных домов.

Видит старика с санками, везущего на них хворост. Старик останавливается, кашляет, стреляя в темноту облачками пара, вытирает рукавицей лицо и медленно идет дальше – вниз по склону, к деревне, к устью узкой улочки, расходящейся в стороны за похожим на клык утесом, на котором не держится снег.

Видит трех детей в подсвеченном из окна дворике, играющих у сарая с дремлющей сытой лошадью. Воронье гнездо на крыше напоминает ладонь, истыканную занозами. Над трубой вьется канатик дыма.

Теперь он призрак и способен видеть сквозь стены… Он смотрит на мужчину и женщину, лежащих в кровати спиной друг к другу, – оба не спят, но лежат бездвижно; в доме неподалеку видит другую пару, занятую любовью. Лишенный плоти, он не примеряет себя на место любовников, но спокойно радуется за них, за их слепое наслаждение жизнью.

Видит дно колодца. На камне под водой лежит скелет какого-то небольшого животного – кошки или енота. Скорее, кошки. Там же, прямо на тонких ребрах, цепочка с кулоном в виде цветка.

Теперь он призрак и способен видеть сквозь время… Женщина, наклонившись, чтобы удобнее взять ведро, даже не заметила, как кулон упал.

Сзади громко хлопает дверь. Леннарт вздрагивает – снова живой, сидящий в баре над остывшим бургером «Дабл-санрайз», близоруко глядящий на собственные руки, лежащие вокруг грязной пепельницы. Встает, оставляет деньги и уходит, так и не притронувшись к ужину.