Прошлое и настоящее

Решила перечитать свои старые записи, поскольку сохранила все дневники, блокноты и записные книжки, которые заполняла и продолжаю это делать по сей день. В шестнадцать лет совершенно незнакомым почерком писала: "Неприятная вещь эти дневники! Пишешь откровенно, выставляешь себя таким какой ты есть в действительности, прячешься с таким дневником, дрожишь, чтобы кто-нибудь случайно не прочитал его. Зачем же тогда его писать? Пишешь неправду, прихорашиваешь себя. И опять же - для чего? Не зря люди солидные, с жизненным опытом редко пишут дневники, а если и делают это, то пишут не о себе, не о своих чувствах и переживаниях, а о других людях и о других делах: мужчмна - о деловых разговорах, женщины - о своих детях, писатели записывают меткие слова, детали, целые сюжеты".
 
Эту мысль высказал Иван Петрович Шамякин (1921 - 2004), белорусский писатель, сценарист и драматург. Дополнения относятся уже к дню сегодняшнему и заимствованы из инета. Но, к удивлению, не нашла из какого источника почерпнула я это высказывание. У данного автора читала лишь роман "Сердце на ладони". Неужели оттуда? Хотя, может быть, из какого-либо "толстого" журнала, где были напечатаны иные его произведения, которые не закрепились в памяти.
 
Только с годами начитаешь осознавать, что требуется не только записать цитату, но, по возможности - когда, кем и по какому поводу она оказалась высказанной.
 
Это был первый урок, касающийся откровенности, который я получила. Однако не с него началась моя относительная замкнутость, усиливающаяся с годами. Жизнь показала, что на предательство способны почти все. Даже близкие друзья. Многое зависит от обстоятельств, в которые мы не можем быть посвящены по различным причинам. 
 
Неожиданно вспомнилось стихотворение Владислава Фелициановича Ходасевича, написанное им в 38 лет.
 
Nel mezzo del cammin di nostra vita*
 
Я, я, я! Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
 
Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,-
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?
 
Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,-
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?
 
Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.
 
Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами,-
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.
 
* На середине пути нашей жизни (итал.)
 
Как он был прав! Рано стал взрослым и мудрым. Вполне естественно, что у меня изменился не только почерк, но возраст преобразил привычные черты лица и фигуру. Главное - давлеют внутри лермонтовские слова "уж не жду от жизни ничего я". Невозможность изменить сложившийся уклад жизни постепенно приводит к опустошенности. Радость, счастливые моменты измеряются успехами детей и внученек.
 
Я стала постарше, помягче, попроще,
Без внешнего лоска и стали внутри.
 
Первые две строчки из стихотворения Анны Опариной явно написаны "для меня". Именно такая метаморфоза сейчас происходит со мной. Из элегантной и довольно строгой женщины, царственной, как называли меня друзья, постепенно превращаюсь в любящую и ласковую бабушку.