Реки Накъяры часть третья глава сорок первая

Миранда ускорила шаг. Необходимо было удвоить, утроить расстояние, чтобы заглушить назойливое желание вернуться. Все, что она сказала Гакуру — ложь, гадкая ложь. Внутренний голос твердил, «Что ты наделала, что ты наделала…» Она остановилась. Действительно, какие глупости? Нужно было просто догнать Гакура, попросить прощения и вместе догнать Кигана. Тлеющее облако прохлады в груди, о котором она уже позабыла, дрогнуло и разлилось по всему телу, покрыв гусиной кожей. Из глубины сознания послышался другой голос: «Неужели? — спросил он. — Теперь ты знаешь, кто ты. Он обыкновенный  прислужник у тех, кто тебя ищет. Еще хуже те, кто о тебе не знает. Жадность, насилие, обман, ты забыла? Спасение Бурса — единственной бескровное деяние. После лишь крики, боль и смерть.»
Миранда гневно отмахнулась от голоса рукой. С Гакуром ничего не случилось, несмотря на то, что они провели ночь наедине. Он сделал то, что хотел сделать с ней Тарбен. Но он не превратился в чудовище и не убил себя. Быть может они могли бы быть вместе? Эта мысль едва удержалась на миг и тут же рассеялась. Нет. Они не могли. Миранда чувствовала, как что-то менялось внутри. Она уже привыкла к гулявшему по телу облаку прохлады, тому, что позволяло ей делиться силой с другими. Эта ползучая дымка медленно губила дочь рыбака. Разум и сердце захватывала другая — сильная, жестокая и беспощадная. Та, что называли матушкой, Владычицей. Противостоять ей было невозможно, оставалось только наблюдать. Владычица велела идти еще быстрей.

Они вышли к подножию холма. Инга остановилась и вопросительно посмотрела на Миранду. Та кивнула головой, и они продолжили путь. За холмом появился еще один. Из его бурого склона выступали в разные стороны каменные столбы, напоминая торчавшие сквозь содранную кожу кости.
— Я ведьма, — сказала Миранда.
Инга обернулась, прикусила губу, но промолчала.
— Думаешь, с той девочкой все будет в порядке? — спросила Миранда.
Может, дочь рыбака и переживала бы искренне, но Миранду, какой она стала, жизнь спасенной девочки интересовала не больше судьбы человека, который забрал ее в родную деревню. Просто хотелось растормошить Ингу, чтобы она больше не молчала, чтобы вела себя, как прежде, чтобы все было как прежде.
— Куда мы идем? — спросила Инга. — Гляди, холмы все круче. Я совсем этих мест не знаю, и тех, — она неопределенно махнула рукой через плечо, — тех и подавно. Нет от меня толку.
— Хочешь вернуться? — спросила Миранда.
— Я как ты, Зяб... Накъяра.
— Не называй меня так.
— Хорошо, не буду, — пробурчала Инга, и добавила в полголоса, — так ее не называй, это не делай...
— Прости, что я их прогнала, — сказала Миранда, — я не хотела, я...
— Не разъясняй, Заблик, я все понимаю. Вернее, не все, конечно, но то, что мы еще вместе, это хорошо. Меня небось тоже хотела отправить на все четыре, а?

Внутренний голос матушки промолчал. Видимо, ей тоже нужна была Инга. Только вот для чего? Подруга оставалась единственной, кто еще соединял Миранду с прошлым. Благодаря ее верности, жизнь девочки из рыбацкой деревни продолжала теплиться. Разбойница была этой жизни поручителем, защитником.

— Молчишь, значит сама не знаешь. — перебила мысли Инга. Это лучше, чем врать. Не ври мне только. Ладно, не худо было бы чего-нибудь съесть, — она потерла ладони. — Эх, жалко, мужика того отпустили, надо было тряхнуть его на еду. Заячьи капканы проверять дело не скорое, небось хлеба вез с собой. Да, кстати, я, это, — она отвела взгляд, — я сказала Гакуру, что мы обратно в Талукан идем. На случай, если он вздумает увязаться. Ты же сама хотела, чтобы…
— Все правильно, — сказала Миранда.

В этот миг впереди послышался треск: кто-то или что-то быстро спускалось с холма. Инга выхватила меч и загородила Миранду рукой. Движение было невольным, она продолжала заслонять собой подругу, как и в день их первой встречи, когда спасла от разъяренной толпы.
Треск усилился и из обрамлявшего холм полеска выбежал человек. Инга опустила меч и крикнула:
— Тпррру, залетный, побереги копыта!
Человек споткнулся и кубарем полетел вниз. Цепляясь за кусты, он сумел остановиться в нескольких шагах.
— Мы только что про зайцев говорили, — начала Инга, —хотя ты, скорее, на борова тянешь. Чей будешь, хряк? Я таких жирных отродясь не видала.
— Оборотни, — застонал толстяк, — сейчас мою семью сожрут, других тоже, я еле спасся, жена моя там, дети… Оборотни сейчас их загрызут.
Миранда помогла человеку подняться:
— Где? Отведи, мы поможем.
Толстяк посмотрел на нее, потом на Ингу:
— У этой хоть сабли есть, а ты с чем на оборотней пойдешь? Они мужикам хребты ломают, что черенки. Прям об колено.
— Не твое дело, — встряла Инга, — если хочешь семью спасти, веди нас к извергам, а иначе беги куда бежал.
Человек обтер лицо, на лбу и щеках темнела высохшая кровь.
— Я к дороге. Думал, может, всадников каких повстречаю. У нас там артель, несколько семей, камни драгоценные из пещер высекаем, так что в долгу не останемся. Только вы ж бабы…
— Слышь, мужик мужицкий, катись дальше, — сказала Инга, — и отвесила подзатыльник.
Человек вскрикнул и схватился за голову:
— Ладно, правда ваша, только я к дороге все одно пойду, может, еще кого повстречаю. А вы бегите наверх, как наткнетесь на обгорелую чисть с идолами, обойдете так, — он согнул левую руку, будто кого-то обнял, — там увидите тропу, по ней с треть версты вдоль обрыва, а там и артель наша. Была. Сгинете ведь, бабоньки, сгинете, уж не ходите лучше.
— Сколько оборотней? — спросила Инга.
— Около дюжины, родимая, не меньше. Налетели, потребовали с каждого по сотне камней, а где ж столько взять? Что было, мы отдали, так они больше захотели, людей стали бить да грызть ни по чем.
 
Последние слова человек проговорил сквозь слезы. Миранда поймала нерешительный взгляд подруги. Та будто предупреждала, что дюжина оборотней — не шутка. Миранда подмигнула в ответ. Недавние мысли о жестокости ее силы исчезли, вдруг стало радостно, бойня будет на славу. Хотелось побежать наверх, наказать тех, кто решил что они сильнее. Всех. Миранде показалось, что она улыбалась, но только Инга отвела глаза и легонько стукнула человека кулаком в плечо:
— Слышь, мужик, беги к дороге, да только время зря потратишь. Лучше с нами. Покажем, как щенков топить надо.
Человек вновь окинул обеих подруг взглядом и, не сказав ни слова, захромал вниз.

Карабкаться в гору в длинном платье было невыносимо: ноги то и дело наступали на подол, Миранда вздернула подол выше, но потеряв возможность балансировать руками, упала.
— Стой, — окликнула она Ингу, — дай кинжал.

Инга нерешительно протянула клинок. Миранда посмотрела на юбку подруги, и отметив примерное расстояние от края до колена, оттянула платье и, проткнув ткань, начала резать, отхватывая добрую половину его длины. «Давно бы так,» — буркнула Инга и помогла закончить работу. Порыв ветра тут же охладил освободившиеся из полотняной темницы ноги, и Миранда продолжила путь, наслаждаясь каждым шагом, будто не подол платья обрезала, а волочившийся позади мешок с камнями. Награда за такую свободу не заставила себя ждать. Каждый куст норовил зацепиться за беззащитную кожу, чертя красными порезами. Миранда ойкала — но больше по привычке: она не ощущала боли, да и раны мгновенно заживали, что уже совсем ее не удивляло.

Чисть о которой говорил запыхавшийся толстяк оказалась ровным как сковорода местом, которое Миранда назвала бы поляной. Приглядевшись же, становилось ясно, что слово горных артельщиков подходило лучше. С трех сторон землю окружали скалистые выступы прикрытые деревьями, четвертая, судя по кромке за которой вдалеке синели вершины, заканчивалась обрывом. Выглядело будто все здесь выкорчевали и зачистили для посева. Точнее, выжгли. «Идолами» были несколько распределенных по кругу валунов. Земля меж валунов дымилась. Серые клубни поднимались откуда-то из глубины, ибо на поверхности не было ни сгоревшей травы, ни тлевших ветвей или поваленных стволов. Круг был слишком велик для кострища, а редкие деревья, окаймлявшие поляну, росли не тронутыми. Выходило, что и лесной пожар здесь не буйствовал. Слева вдалеке стояла полуразрушенная каменная стена. Миранда вначале приняла ее за обычную часть горной местности, так уж она сливалась с остальными гранитными залысинами. Раза в два выше человеческого роста, стена тянулась на три десятка шагов, была разрушена наискось, точно срублена, и смотрела единственным пустым глазом квадратного окна. Миранде показалось, что стену, торчавшие из земли валуны и черную плешь между ними она уже видела. Не отсюда ли выплывал черный трон? Она задрала голову: высоко в небе лениво кружил ястреб. Когда глаза ее вновь опустились, посреди поляны сидел ребенок. Абсолютно голый младенец. Частое моргание не помогло —  малыш не исчез. Наоборот, теперь стала заметна каждая складка на его белой коже. Миранда будто разглядывала младенца вблизи, хотя ни сделала не шагу. Что-то случилось с ее глазами, теперь она могла рассматривать дальние предметы точно те находились рядом. Стоило только пожелать и предмет словно приближался.
— Зяблик, ты чего? — окликнула запыхавшаяся Инга.
— Откуда он здесь взялся?
— Кто?
Ребенок заплакал и пополз в сторону обрыва.
— Да вон же смотри, — Миранда указала вперед, — видишь, наверное, спасся от оборотней.
— Зяблик, я не... — Инга замешкалась. Миранда раздраженно отмахнулась и вступила на выжженную поляну, — я никого не вижу, — успела крикнуть ей вслед Инга.

Сначала вспыхнул один из валунов. Миранда вскрикнула от неожиданности, и прикрылась ладонью от яркого света. Один за одним, камни загорелись голубоватым светом, но не полностью, свет источали лишь выдолбленные в них знаки. Буквы, не буквы, но такого сочетания линий и фигур Миранда еще не видела. Она стояла там, где раньше плакал младенец: ровно посреди круга. Миранда осторожно шагнула вперед и тут же на что-то наткнулась. Странно. Ее по прежнему окружал прозрачный воздух, сквозь который виднелись дальние холмы, стоявшие по другую сторону обрыва. Невидимая преграда казалась мягкой и гладкой, точно обитая одеялом стена, и как и положено стенам, сквозь не пропускала. Миранда отступила, и спина ее соприкоснулась с таким же неподатливым заграждением. Она попробовала шагнуть в одну сторону, в другую — бесполезно: вокруг ее окружали прозрачные мягкие стены.
— Инга! — позвала она.

Уши мгновенно пронзило звонкое эхо: ловушка не пропускала звук. Ни кричать, ни выбраться не получалось, оставалось лишь наблюдать, как суетилась по другую сторону валунов пытающаяся ее спасти подруга. Кажется, невидимое препятствие также кольцом стерегло светящиеся камни. Инга достала меч и рубанула по одному. Воздух перед ним огрызнулся искрами. Потом вырвался луч света, подкинул и отбросил Ингу в сторону, точно она была простынкой, сорванной с веревки порывом ветра.

— Не надо боятся. — Послышался голос, глухой и отдаленный, доносившийся откуда-то сверху. Миранда повертела головой и развернулась на месте, чтобы оглядеться. Никого.
— Выпусти меня, — крикнула она, не обращая внимания на шум назойливого эха, — все равно я выберусь и превращу тебя в пыль.
Невидимые стены сжались, и Миранда не смогла даже поднять руку. Что бы там не перекрывала эта западня, только не гнев, который начал переполнять грудь обжигающей смолой и, казалось, вот-вот разорвался бы потоком искр, точно таких, что отбросили Ингу.
— Покажись, тварь, покажись, немедленно! — закричала Миранда.
— Не надо боятся.

На этот раз голос показался знакомым, неужели… По другую сторону очерченного валунами заколдованного круга возник человек. Свет, исходящий от камней, тут же усилился. Миранда зажмурилась и сквозь ресницы смогла разобрать лишь очертания фигуры. Человек шагнул в круг, и у Миранды перехватило дыханье.
— Ты? Но ведь ты погиб, я сама видела.
— Мы решили явиться в знакомой тебе оболочке последнего проводника Онда. — сказал человек.

Миранда не поняла ни слова. Она вдруг почувствовала свободу: окружавшая ее стена исчезла. Пришло время исполнить свое обещание и превратить этого безумца в пыль. Хоть она никогда этого раньше не делала, однако чувствовала, что стоит только поднять руку, вот так… Но ведь это был один из немногих людей, что не хотел причинить ей зла. «Сколько книг я положил перед тобой?» — прозвучал из глубины памяти голос. Он. Перед ней вновь стоял незнакомец, только… Внешняя схожесть, на мгновение заворожившая Миранду, исчезла. Голос этого человека хоть и казался поначалу тем же, что объяснял устройство миров, но теперь был другим. Исчезла теплота, из-за которой хотелось слушать еще и еще, до бесконечности, а все сказанное тут же принималось за чистую правду. Голос этого человека звучал однообразно, размеренно, словно… словно говорил вовсе не человек. Миранда хотела сделать шаг и вновь наткнулась на препятствие.

— Не стоит меня истреблять. Твоя служанка здорова. — Он провел в воздухе ладонью, будто ощупал незримую поверхность, и из под нее тут же возник мерцающий прямоугольник, в котором сначала показалось лицо Инги, а затем — она вся. Миранда смотрела в прямоугольник будто сквозь залитое солнцем окно.
Там, на земле сидела Инга, и обхватив руками голову, слегка раскачивалась. Человек вновь заговорил:
— Она не должна была пережить энергетического шока от защитной оболочки. Мы проанализировали состав ее биомассы. Все клеточные элементы крови мутировали, и теперь при резком перепаде температуры они кристаллизируются и повышают термоустойчивость оболочки. Цитоплазма ее мышечной ткани и связок также мутировала. Теперь ее физическая сила, в несколько раз превышает силу любого самца, живущего на этой планете. Мы думаем, что мутации произошли, после вмешательства высокоэнергичных фотонов, которые попали к ней от тебя.



 Все, что говорил незнакомец на фрегате, без труда укладывалось в голове, но слова этого человека пролетали мимо, точно стайки диковинных птиц, средь которых иногда мелькал узнаваемый хвост голубки. Человек продолжил:
— Если бы враги не истребили Онда, то он бы все тебе объяснил еще тогда, на корабле, и нам не пришлось бы разговаривать здесь, — он снова провел рукой, и мерцающее изображение пропало.
— Выпусти меня из этой клетки, или как там она у вас называется.
— Нам также не пришлось бы тебя лимитировать. В то время ты еще не была полностью сформирована и не представляла опасности. К счастью, до силового поля, приводящего в действие заключительную фазу метаморфозы, ты не успела добраться, только поэтому гравитационный купол способен тебя удержать.

Миранда чувствовала, что упускает что-то важное. Эти странные слова необходимо было запомнить. После она разыщет Кигана, извинится, повторит эту белиберду про гравитационный купол и он все разъяснит. Если не захочет, она заставит.

Кажется этот двойник незнакомца боялся ее гнева. Что если этот гнев разжечь, быть может он вызовет какую-нибудь новую способность, такую о которой не знали даже те кто придумал эти стены чего-то там, плазмы? Все, что создано можно разрушить.

Человек снова провел рукой, и в мерцающем прямоугольнике появился Киган. Он сидел у костра и вроде бы жарил над огнем грибы. Миранда вдруг осознала, что была рада его видеть. Сзади к Кигану подошел человек, точь в точь как стоящий перед ней, дотронулся до колдуна, и тот завалился на бок.
 — Киган! — вскрикнула Миранда.
— Этот самоучка удивил нас своей проницательностью, и мы решили его тоже взять с собой. До сих пор ни один живущий на этой планете не сумел разобраться в коде Эпохальной Войны.

Миранда ахнула — неужто они способны читать ее мысли? Стоило ей подумать о Кигане, как… Она посмотрела на человека, и тот утвердительно кивнул. Где-то в глубине сознания появился Гакур, и, чтобы спрятать его от мерцающего прямоугольника, Миранда что было сил стала вспоминать родителей, сестер и рыбацкую деревню, загромождая образ любимого пестрыми видениями. Мерцающий прямоугольник оставался пустым.

Человек заговорил вновь:
— Причиной, по которой ты вошла в это кольцо, был сидевший здесь ребенок. Тебе захотелось ему помочь, а это доказывает, что находящаяся в тебе стволовая энергия большого взрыва еще не успела изменить модульную организацию церебральных колонок и ты по прежнему способна принимать решения, вызываемые простыми эмоциями.
Запомнить такое было невозможно. Миранда громко выдохнула, почти зарычала. Спрашивать — бессмысленно. Пришлось бы задавать вопрос о значении каждого слова. Чувство, что за этой тарабарщиной скрывалось нечто важное, быть может ее судьба, только усилилось. Осознание, что ничего нельзя сделать подкосило колени и опустошило голову. И в этой пустоте явилась морда Бурса. Длинная и серая она качалась вверх-вниз — обыкновенно так он ее и встречал. Миранда всхлипнула, и из глаз вытекли слезы. Зажатая в невидимом узком колодце, она не смогла протиснуть руку вверх, и капельки беспрепятственно скользили по лицу. Последний раз Миранда плакала, до того злополучного дня, когда Бурс сорвался в обрыв. Затем слезы пропали. Даже, когда она металась по трюму уносящего ее прочь от родной деревни фрегата, глаза оставались сухими. Тогда она даже обрадовалась, что больше не придется унизительно вытирать лицо, но теперь наслаждалась теплыми ручейками на щеках. Человек нагнул голову набок, точно ящерица, и какое-то время молча разглядывал Миранду:
— Раз в четыреста земных лет сгусток энергии в виде радиоактивного луча покидает Красную Звезду и, преодолев космическое пространство, оказывается на этой планете. Источник луча перманентен, его траектория предсказуема, и, принимая во внимание стабильность орбитального положения галактики, радиус попадания можно рассчитать до сотни ваших шагов.

Человек остановился и, видимо, оценив выражение лица Миранды, добавил:
— Луч всегда попадает сюда. Сам по себе он не представляет опасности, и вероятность того, что он коснется разумного существа, гхм, человека, один из сорока двух миллионов. Тем не менее, одиннадцать лет назад это случилось. Луч попал в тебя. Оказавшись в биохосте, энергия проходит через несколько фаз, гхм, стадий, гхм, возрастов. Меняется она, и вместе с ней меняется ее носитель. Как только наступает заключительная фаза, сила энергии поглощает человека, наделяя его сверхъестественными возможностями, но уничтожая взамен часть присущих его биотипу уникальных качеств, например эмоций и даже основных инстинктов. Странный, беспрецедентный феномен, не правда ли?

То ли внешняя схожесть человека с незнакомцем на корабле вновь притупила настороженность, то ли его слова, вникая в которые Миранда словно протискивалась сквозь едва приоткрытую дверь, потребовали полной ее сосредоточенности и внимания, но только она перестала ощущать тесноту прозрачных стен. Она почувствовала, что вскоре получит ответы на все терзавшие ее вопросы.
Здесь.
Сейчас.
Нужно было только немного потерпеть.
Самый очевидный вопрос ждать не собирался:
— Я перестану быть человеком, да? — Спросила Миранда.
— Разумеется. Тебе же не приходит в голову жалеть траву, на которую ты наступаешь? И, конечно, ты уже заметила, что там, где раньше имело место то, что называется состраданием, теперь отсутствует.
Миранда вспомнила, что не попрощалась с Лани. Ей было все равно. Если признаться самой себе, то и на Смерру она напала не ради спасения девочки, а чтобы усмирить посмевшую ослушаться ее ведьму. Никто не имел права противоречить Владычице. А спасать людей, которых якобы терзают оборотни, бросилась из-за Инги: та уж точно не справилась бы сама. Скорее нет, ей захотелось показать силу насилию.

Значит, оставались Инга, Гакур и Бурс.
Нет, еще мальчик, незнакомый мальчик. Увидев его, беззащитного, сидевшего посреди этой выжженной земли, Миранда ринулась на помощь.
Человек перебил мысли:
— В теории, полная реверсия невозможна, но дальнейшую мутацию нейронов, или перемену в твоем мозге, мы способны остановить.

Прямоугольник замерцал снова. Теперь по всей его поверхности вращались клубы черного дыма, сквозь который проступили странные коробки, невероятно высокие, сделанные из блестящего железа и чего-то прозрачного, наверное, стекла. Коробки стояли вблизи друг от друга, их было много. Кое-где сверху они полыхали ярким, желтым пламенем, словно за них заходило солнце. Над всем этим парили огромные птицы, изрыгающие ослепительные лучи. Их крылья оставались неподвижными и сами они похоже были сделаны из железа. Птицы взмывали, резко падали и вращались. Место, которого касался луч, вспыхивало белым пламенем, и оттуда в разные стороны разлетались камни, скрюченные железяки и… люди. Миранда отчетливо видела падавших вниз людей. Значит, блестящие коробки были домами, и ей показывали город. Город в огне. Прямоугольник мерцал новыми картинками. Больше взрывов, больше разрушений, больше смерти. Обожженные, искалеченные тела. Мужчины, женщины, дети. В странных одеждах, они лежали среди каменных обломков и скрюченных железных перекладин. На улице стояли или лежали на боку кареты без лошадей. Часть из них тоже горела.

Картинки исчезли.

Человек вглядывался в Миранду, а та молчала, пытаясь осмыслить увиденное: величественные дома, железные птицы, разрушение и смерть. Десятки, сотни, быть может тысячи людей, детей…

— Эпохальная Война, — сказал человек. — Ты можешь ее остановить, и тогда астролеты не смогут больше убивать, — человек замешкался и закончил, сверля Миранду глазами, — наших детей. Мы изобрели сверхоружие, но чтобы оно сработало, необходима энергия, которой обладаешь только ты. Помоги нам, и мы сделаем все возможное, чтобы остановить цепную реакцию до того, как она войдет в фазу непрерывного синтеза. Мы сохраним неповрежденными твой разум и твои чувства. Ты же этого хочешь?
— Я хочу, чтобы для начала ты выпустил меня из этой клетки.
— Хорошо. Но прежде позволь спросить, куда ты направлялась, до того как попала на эту поляну.
Миранда усмехнулась такому дурацкому вопросу, но тут же прикусила губу: действительно куда. После того, как она прогнала Кигана и Гакура, ей внезапно захотелось пойти именно в этом направлении, пусть даже по бездорожью и сквозь бурелом. Она даже остановилась и думала вернуться к Гакуру, но продолжила путь. Почему?
— Я отвечу, — сказал человек. — Ты направлялась к силовому полю. Тому, что приведет энергию в заключительную фазу. И если я тебя выпущу, ты неминуемо снова пойдешь туда, к мертвой земле, на языке которой ты уже говоришь. Мы думаем, что луч с Красной Звезды изначально предназначался для территории именуемой Канджея. Многое изменилось в космосе за миллионы лет, например орбита этой планеты, и, если луч создали разумные существа, они больше им не управляют. Иначе, что стоило бы им рассчитать очевидную погрешность. Но все это не важно. Важно то, что ты пойдешь в Канджею. — его рука небрежно махнула в сторону пропасти.

Это было неправда. Миранда вовсе не собиралась идти в Канджею. Память обрисовала чешуйчатую голову Такха. Его шипящие, словно куски мяса слова: «Атсаби сам ходит юг. К’ханджи дом для Атсаби.» Вряд ли ящер понимал связь между энергией, фазой и прочей ерундой, что сыпалась из уст этого человека, но он тоже знал, что владычица станет настоящей лишь после того, как вступит на мертвую землю Канджеи. Вступит, чтобы возродить. Нужно было лишь представить направление, представить, что она взяла Ингу за руку и они вместе пошли бы… они бы пошли… Ноги сами приподнялись на цыпочки, единственное движение дозволенное в невидимой клетке, и… захотелось идти в сторону, куда указал человек. Идти неудержимо, словно мучила жажда, и только там высился деревянный ворот колодца.
— Как же мне быть? — спросила она.
— Ты полетишь с нами. Гравитационный купол ликвидируется на корабле, там ты будешь свободна.

Человек указал пальцем вверх. Глаза Миранды последовали за жестом: там, на полотне безоблачного неба, горела звезда. Она была такая яркая, что Миранда ненароком перевела взгляд на солнце, дабы убедиться, что это не оно сморщилось до размера горошины. Бывало, что днем проглядывала луна. Тогда ее бледные очертания едва проступали сквозь небесную голубизну, но ярких звезд при солнечном свете не бывает. Слепящая точка увеличилась, теперь за ней тянулся белый хвост.
— Что это? — спросила Миранда.
— Корабль, он заберет тебя и Кигана.

В памяти возник фрегат «Звезда Востока». Скрипнула кренящаяся мачта, окрикнул нерадивого матроса Лэнс, покатились по полу выпавшие из ящиков апельсины. Образы и звуки морского путешествия двигались назад во времени, пока Миранда не увидела себя и Бурса, шагающими по деревянным мосткам на тот злополучный корабль. Тогда она сделала так, как велели. История повторялась. Ей вновь приказывали, но в этот раз вместо слепого желания повиноваться Миранда почувствовала неприязнь. Никто не имеет права решать за нее.
— Я не хочу, — сказала она.
— А как ты сама думаешь?
Миранда в недоумении посмотрела на человека. Его холодные глаза едва прищурились в ожидании ответа. Нет, она не ослышалась. Человек продолжил:
— Слова не твои. Разве ты не чувствуешь присутствие в себе другой экзистенции? Чем ближе она к мертвой земле, тем сильнее ее тяга. Жажду утоляет вода. Что если колодец, до которого ты почти дошла, отравлен? Сейчас ты узнаешь, что есть другой, чистый, но чтобы до него добраться, нужно пойти гораздо дальше и в неизвестную тебе сторону. Я упрощу. Если ты вступишь на землю Канджеи, то умрет Миранда, а ее место займет Владычица. Если ты полетишь со мной, то Миранда будет жить.

Он сказал что-то еще, но нарастающий сверху рокот заглушил последние слова. Звезда приблизилась и оказалось железной тучей, такой огромной, что разглядеть ее от одного края до другого нужно было повернуть голову. «Корабль», — тихо произнесла Миранда. Яркие огни покрывали дно небесного корабля, какие-то мигали, другие светились тусклой желтизной и чем-то напоминали горящие окна ночных домов. Исполин медленно разворачивался, направляя заостренный конец в сторону обрыва. Небо стремительно затянулось серой пеленой, оставив от корабля лишь очертания и гул. Непрерывный, и жуткий гул, как ветер клонящий высокие деревья.

— У нас мало времени, — прокричал человек, — ты готова?
Миранда не ответила. Завороженная диковинным кораблем, она продолжала его разглядывать. Вспышка. Через несколько мгновений сквозь серую дымку явилось что-то похожее на продолговатый короб, или карету без колес. Карета замерла, сдвинулась в сторону и начала медленно опускаться. Как только она приблизилась так близко, что на днище стали различимы буквы или знаки, одна сторона ее вспыхнула искрами. Карету окутал пояс ярких молний, из-под которых вырывались языки белого пламени. Еще через мгновение она загорелась со всех сторон, точно брошенная в костер еловая шишка. За миг то того, как карета полыхнула первыми искрами, Миранда увидела мелькнувший над головой красный луч, исходивший с земли, там, откуда они с Ингой выбрались на эту злополучную поляну. Небо снова перечеркнуло ярко-красной полоской, на этот раз зародившейся где-то на корабле. Земля вздрогнула. На другом конце луча взметнулись клубы черного дыма. Из-под его завесы вышвырнуло камни и горящие ветки. Человек развернулся к Миранде спиной и что-то кричал, указывая на полыхающую карету, стремительно падавшую в обрыв.

Корабль вновь огрызнулся лучом, и Миранда почувствовала дрожь под ногами. Теперь из дымного облака вылетело охваченное пламенем дерево. Упав невдалеке, дерево зацепило один из мерцавших валунов и они вместе скрылись за кромкой обрыва.
Рука могла двигаться. Миранда шагнула вперед, затем в сторону, и направилась к человеку, продолжавшему стоять к ней спиной. Она оказалась так близко, что могла дотронуться до его плеча, и слышала теперь каждое слово, произнесенное на непонятном языке. Человек замолк и развернулся. Его взгляд замер, остекленел. Миранда невольно шагнула назад, она по-прежнему была свободна. Человек потянул руку к поясу:
— Я приказал им не стрелять, — сказал он.

 Миранда заметила, что в месте, где обычно крепился кинжал, у человека висел небольшой предмет странной формы, будто небольшой молоток. Раньше она не обратила на него внимания, потому что привыкла выискивать взглядом рукоятку кинжала или свисавшие с пояса ножны, а тут не было ни того, ни другого. Миранда следила за тем, как тянется рука человека к неизвестному предмету. Это движение она видела не раз: уверенное, с медленно раскрывающейся ладонью и вытягивающимися пальцами. Человек брался за оружие.

— Не трогай, — сказала она.
Рука легла на предмет.
Миранда удивилась такому безрассудному поступку, ведь, казалось, человек все о ней знал, даже ее мысли. Должен был знать и то, что ее невозможно убить.
— Пригнись, — крикнул он.
Рука его выбросилась вперед, а из нее — желтый луч. Воздух с визгом разорвался над головой. От неожиданности Миранда присела. То, что раньше спасало ее — энергия или что иное — никак себя не проявило: человек по- прежнему возвышался над ней, а из черного оружия в его руке вылетали лучи, от верезга которых звенело в ушах. Он явно целился в кого-то другого.
Человек перестал стрелять, опустил предмет и что-то нажал на нем свободной рукой.
— Твое превентивное сканирование потенциальных опасностей не фиксирует мое биополе. Если бы я захотел поразить тебя лучом, то ничего бы со мной не произошло. Ты бы тоже не пострадала, ведь регенерационный модуль вернул бы поврежденные ткани в исходное состояние. Этот фейзер не такой мощный, как тот, что испускает красные лучи, поэтому рана зажила бы сама. Фаза, гхм, бессмертия наступила у тебя сразу после обретения способности воспринимать инфракрасный и ультрафиолетовый спектры. После того, как ты смогла видеть в темноте. Мы думаем, что переданная тебя энергия способна существовать лишь в сложном организме, попав в который она изменяет структуру макромолекул генетической программы, заставляя процесс репликации бесконечно и в точности повторять последний цикл. Таким образом, сохраняя тело и жизнь организма, энергия сохраняет себя. Ты не постареешь и не умрешь.

Из сказанного, внятными оказались лишь слова о бессмертии. Прохлада в груди вновь всколыхнулась, устремилась к ногам и осталась в ступнях, отчего невольно съежились кончики пальцев. Миранда разозлилась: она ничего этого больше не хотела, ни блуждавшего внутри холода, ни ночного зрения, ни новообретенного бессмертия.
— Заблик, беги сюда, — донеслось со стороны.
Из-за гула небесного корабля и треска горевших неподалеку деревьев Миранде показалось, что голос прозвучал в ее голове — эхом воспоминаний. Оклик повторился. На этот раз сомнений не было: действительно кричала Инга. Кричала откуда-то из-за высоких кустов, на противоположной от обрыва стороне.
«Ззззынь», — снова выскочил из черного предмета луч.

Желтая линия метнулась в сторону голоса подруги. Миранда схватила человека за руку, и следующий луч ударил вниз. В лицо брызнули ошметки земли и мелкие камни. Чтобы заслониться, Миранда невольно отпустила стрелявшего. В этот миг, откуда-то сбоку мелькнул красный луч. Угодив человеку в грудь, луч отбросил его назад, оставив на дымящейся земле оторванные ноги и предмет из которого вылетали звенящие лучи. Миранда тут же попыталась схватить брошенное оружие, но одно лишь прикосновение вызвало жуткую боль. Стиснув зубы, она прихлопнула черную железяку ладонью, точно та была огромным кузнечиком, схватила и метнула в пропасть. Может, девушка из рыбацкой деревни и не была на такое не способна, но владычица Канджеи запустила дьявольскую штуковину так, что та наверняка стукнулась о другой край обрыва. Миранда перевела взгляд на останки своего похитителя. Воздух заколыхался, а когда рябь прошла, на нее вновь смотрели холодные глаза. Новый человек стоял целехоньким над своим разорванным телом.

— Эй, мотылек, оставь девчонку в покое, — раздалось сзади.
Из оседавшего облака пыли явились двое. Фигуру Инги она различила бы в сумерках, даже без помощи ночного зрения, вторая же принадлежала мужчине. Вспыхнувшая радость тут же угасла. Мужчина был на голову выше Инги. Не Гакур.
— Ты опоздал, ¬— сказал возродившийся человек шедшим навстречу и указал в небо.
На полпути между мерцающим днищем корабля и землей парила карета. Новая, целая и невредимая. Спутник Инги держал что-то в руках. Знакомый отблеск черного металла не оставлял сомнений: эта штуковина изрыгала смертоносные лучи и сожгла первую карету. Как меч разрушительнее любого кинжала, так, наверное, лучи, вылетающие из этого оружия превосходили по силе желтые, какими стрелял брошенный в обрыв молоточек.

Инга остановилась, высокий же хода не сбавил. В прояснившихся чертах его угадывалась ухмылка, отчего шрам на одной щеке казался продолжением рта, одним уголком присоединяясь к брови. Ветер. Жив и невредим. С ним Инга. Она его не убила. Почему? Они сговорились. Они заодно. Они тоже хотят ее похитить. Они все умрут. Прямо сейчас. Подбежавшая Инга стиснула Миранду в объятиях, так что воздух вырвался из груди:
— Заблик, нам нужно уходить. Я все объясню. Быстрей.
Миранда оттолкнула подругу. Инга явно этого не ожидала и оступилась.
— Ты чего?
— Прочь — сказала Миранда, глядя в растерянное лицо.
«Заблик» — какое странное прозвище, непростительное даже в устах самой верной служанки. «Унха нак’ниака Атсаби», — прозвучали слова Такха. «Ну нак’ниа Атсаби», — отозвался голос Владычицы. Они сегодня поплатятся. Пощады не будет ни тем, кто испачкал ее пылью, ни тем, кто запер ее, будто зверька из дамурова цирка, ни тем, кто посмел обращаться к ней, называя столь непристойным именем. К Инге она вернется потом. Для начала следует наказать вот этого.

Миранда наблюдала, как сближались Ветер и человек. Ветер что-то сказал и отбросил в сторону черную железяку. Рука Миранды поднялась и распрямившийся палец указал на человека. «Нахару ну тотсу», — сказала она. Слова вырвались, будто жаждущие расправы псы. В следующий миг человек упал на четвереньки и закинул голову назад. Лицо его вытянулось в длинную морду, а из спины вырвались два хвоста, змеями переплетавшиеся друг с другом. Хвосты расплелись и начали беспорядочно метаться, рассекая воздух заостренными концами. Опершись на длинные, касающиеся земли руки, чудовище встало. Ветер успел поднять свою лучеметную железяку, но Миранда его опередила: «Кухкупару», — выкрикнула она.

Бывший человек вспыхнул, точно соломенный истукан, и истуканом же упал. Наступила очередь Ветра. Тот что-то кричал, указывая то вверх на корабль, то позади Миранды. Но слова пролетали мимо. Сзади раздался шум, будто залили водой горящий костер. Но перед тем как Миранда обернулась, она успела увидеть, что рядом с останками чудовища воздух колыхнулся и сквозь зыбь вновь проявились очертания человеческой фигуры. Если в своем бессмертии ей еще предстояло убедиться, то этот чародей явно был неуязвим.

Шипела небесная карета. Зависшая в половине человеческого роста от земли, она медленно вращалась на месте, пока наконец не остановилась. В ярко освещенных окнах мелькнули тени. Одна из стен кареты раскрылась посередине, будто зевнул великан, и из этого брызжущего светом проема выскочили трое. С виду они походили на людей, вот только одеты были во чт¬-то блестящее и облегающее, точно вместо кожи их обтягивала рыбная чешуя.
— Стрекоза, — послышался сзади голос, — останови их.

Визг красного луча, стоны и ругань.
Миранда вздрогнула. Знакомое слово. Стрекоза. Летит, быстро, резко, звонко – Инга. Подруга. Инга – ее подруга. А кто же она сама? Владычица. Уничтожить. Их всех надо уничтожить, прямо сейчас. Нет, она девушка. Она человек. Миранда вспомнила лицо Инги, ее громкий смех и хрипловатый голос. С каждым таким воспоминанием, голову пронзала боль: Владычица не хотела отступать. Миранда стиснула зубы и продолжила. Вот она говорит с Ингой, вот Инга кого-то окликнула. Тот повернулся. Юноша. Гакур. Боль исчезла. Миранда с облегчением выдохнула и поднял голову.
Неподалеку стояли трое из кареты, и быстрыми движениями перебирали что-то похожее на клубок из нескольких сплетенных между собой колец. Мимо проскочила Инга. Тот, что стоял ближе к Миранде рухнул первым. Удар был такой силы, что вместе с головой оторвались плечо и рука, продолжавшая держать блестящее кольцо. Стоявший рядом пинком сбил останки собрата и продолжил возиться с кольцами, как ни в чем не бывало, Третий же отскочил и метнул в Ингу желтым лучом. Она подпрыгнула, и, оттолкнувшись ногами от кареты очутилась позади стрелявшего. Бедняга не успел развернуться, как Инга оторвала его от земли, и метнула в сторону обрыва. Единственному оставшемуся, повезло лишь с тем, что успел прожить на несколько мгновений дольше остальных чешуйчатых, но едва его разрубленное тело рухнуло на землю, как клубок взвизгнул, подпрыгнул и покатился к Миранде.

С каждым оборотом он увеличивался, превращаясь в шар с поверхностью из соединенных крест накрест прутьев. В двух шагах от Миранды они раздвинулись, накатились и сомкнулись вновь,. Затем шар сорвался с места и покатился назад, осыпав сбитую с ног пленницу комьями и пылью. Еще через мгновение, воздух между сверкающим прутьями заполнился голубой дымкой.

Когда земля и небо встали на свои места, Миранда оказалась на четвереньках. Подняться не получилось — голова тут же уперлась во что-то мягкое. Шар сузился. Тошнило. Со всех сторон ее окружала дымка, сквозь которую виднелась обугленная земля. Миранда вытянула руку, но не смогла протиснуться сквозь эту пелену: какой бы прозрачной она не казалась, пальцы упиралась в невидимую твердость. Попытка встать снова не удалась.

Ни злобы, не ярости не было. Миранда подумала, что эти клетки, наверное, обладают способностью останавливать чувства, призывающие Владычицу. Ведь стоило оказаться на свободе и рассердится, как царица Канджеи не заставила себя ждать. Вспомнилось объятое пламенем чудовище и желание превратить в такую же тварь Ингу и Ветра. К горлу подкатил тошнотворный комок: нет, ни к чему ей свобода. Пусть ее заберет небесный корабль. Она сделает все, что они хотят, лишь бы избавиться от Владычицы. А иначе… иначе следующий ее приход будет для Миранды последним.

Гул кареты неподалеку и рокот корабля над головой поглотили остальные звуки. С каждым вздохом, этот нескончаемый дребезг проникал внутрь, обжигал и усиливал тошноту. Но сквозь этот жуткий шум все таки донеслось:
— Заблик, держись!

Знакомый голос точно пробил в шаре дыру, сквозь которую проникла сила, избавив от боли и отчаяния.
Никуда она не полетит.

Встать по прежнему не удавалось, зато вышло сесть, поджав ноги.
С другой стороны голубой дымки приближалась фигура с руками, почти касавшимися земли. Миранда вздрогнула, но укорить себя за то, что превратила Ингу в чудовище, не успела: конечности поднялись и блеснули надраенным железом. Мечи.
— Инга — моя подруга, — шепотом сказала Миранда и стала повторять, как заклинание, снова и снова.

Шар вздрогнул и покатился. Руки, не дожидаясь, пока хозяйка сообразит, что произошло, сами уперлись в прозрачные стены, но не смогли удержать небо, и оно вновь стало меняться с землей, снова и снова. Наконец чехарда прекратилась. Миранда осторожно подняла голову: прямо над шаром нависло брюхо небесной кареты. Знаки на днище, похожие на перечеркнутые линии, теперь были отчетливо видны. Миранда поняла, что карета ее заберет и отвезет пленницей на корабль, висевший где-то там, в грозовом облаке.

Подбежавшая Инга хотела было ударить по шару, но остановилась, видимо вспомнив, предыдущую встречу с невидимой стеной. Подцепив носком камешек, она поймала его на лету и бросила. Едва коснувшись голубой дымки, он разорвался пучком ярких искр. Инга пнула перед собой землю, затем подпрыгнула и ударила мечом по карете. «Дун-н», — и обломившееся лезвие меча упало на землю бесполезной железкой.

— Сейчас, Зяблик, — Инга отбросила рукоятку, — потерпи, Ветер что-нибудь придумает, он за нас, он с нами.

Миранда смотрела на Ингу и твердила: «Моя подруга, моя подруга, моя подруга…» Она попросит у нее прощения и оставит в живых Ветра. Только бы он помог отсюда выбраться. Он такой же посланник из другого мира, как и ее похитители, а значит тоже способен спасти ее от Владычицы. Он избавит ее от ведьмы, и поможет найти Гакура. Все будет, как прежде. Моя подруга, Моя подруга…

Обогнув разрушенную стену у косого среза, Инга скрылась, и скоро вынырнула у другого конца. Миранде показалось, что за миг до этого там колыхнуло марево, смазавшее очертания отдаленных деревьев. Инга пятилась назад, а на нее уверенно шел появившийся из воздуха человек. Прижав Ингу спиной к стене, он ухватил ее за горло, что-то сказал и ударил в лоб. Разбойница сползла на землю. Потом он направился к Миранде.

Человек шел, на ходу передвигая за спину большой лучемет. Подойдя, он присел на корточки.
— Ветер мертв, — сказал он, — а твоя, — он замешкался, — подруга, не сможет тебе больше помочь. Я сказал ей, что, если она не уберется, то ты навсегда останешься заперта в этой сфере, как зверюшка в цирке Дамура, — он наставил палец на Миранду и обвел по кругу.
— Я не буду вам помогать.
— Наша попытка заручиться твоим добровольным сотрудничеством, была лишь жестом уважения. Мы полагали, что доверие к нам сократит время переговоров.
— Я не буду вам помогать.
— Мы ошиблись. Чувство вины превосходит доверие в несколько раз. Если ты нам не поможешь, твоя подруга умрет.

С этими словами, он раскрыл ладонь на которой сверкнул камешек, размером с пшеничное зерно. Камешек дрогнул и пополз по указательному пальцу, где его прижал большой. Пальцами свободной руки, человек нажал на внутреннюю часть рукава, а затем щелчком отправил камешек в обрыв. Над пропастью зажглась яркая вспышка и прогремел взрыв.

— Это дистанционный устранитель, — сказал человек. — Точно такой же есть теперь у твоей подруги под кожей. Устранитель постоянно двигается, и определить его местонахождении невозможно: оболочка парализует нейроны. Если ты нам поможешь, мы сделаем так, чтобы навсегда исчезла Владычица. Иначе ты останешься в этой сфере, а она, — человек небрежно махнул рукой за спину, — она умрет. Поначалу мы хотели взять ее с собой, но ее непредсказуемость и абсолютная иррациональность подвергает экспедицию неоправданному риску. Оставляя ее в живых, мы делаем непростительное исключение. Ее новообретенная сверх сила может передаться по наследству и нарушить естественный баланс развития биологических организмов этой планеты. Мы не можем вмешиваться в процесс эволюции других миров. Тем не менее, мы готовы на это пойти, ибо шансы того, что она когда либо сможет зачать потомство равны одной целой и двум десятым процента, а шансы того, что она устранится в ближайшие триста дней, равны семидесяти восьми процентам. Итак, я спрашиваю в последний раз: поможешь ли ты нам?

Миранда не ответила. Вместо так необходимой ярости, металось бессилие, жгучее и бесполезное, как венок крапивы. Захотелось взглянуть на Ингу, еще один раз, последний, но сидевший перед ней человек загораживал вид. Миранда перевела взгляд на него. Способность читать мысли была совсем не обязательна, чтобы узнать, о чем она думает. Так или иначе, но человек отодвинулся в сторону, обнажив разрушенную стену от края до края. Инги там больше не было. Она спасется, если убежит далеко. Она должна. Какой бы ни была эта дьявольская сила, что по воздуху находит смертельный камешек, дальнее расстояние может оказаться помехой. Миранда вздохнула с облегчением. Пусть читает ее мысли. Пусть. Не такие уж они умные эти пришельцы. Иначе знали бы, что месть это не желание или чувство, это орган. От мести нельзя избавиться, как нельзя избавиться от печени и выжить. Ну да ничего, она им объяснит. Незнакомец на корабле научил ее многому. Пора вернуть должок.

Человек выпрямился и вновь начал нажимать пальцами на рукав.

— Я согласна, — сказала Миранда.
Унижение и отчаяние должны были вот-вот растормошить Владычицу. Но та молчала.
Багровая пелена внезапно накрыла прозрачную дымку. Рука человека отдернулась от рукава и перекинулась на более важную работу: вытаскивать из горла попавшую туда сзади стрелу.