Кормилица, глава 38

   Лиза вышла на волю в феврале 1983 года. Бронислава Карловна обнимала её и плакала:
   
   - Боже, сколько ты, доченька, настрадалась! Не было того денечка, чтобы я за тебя не молилась. Слава Богу, ты дома.
   
   - Мама, ты когда в Бога начала верить? – удивилась Лиза.
   
   - Ох, дети-дети! – укоризненно качала головой Бронислава Карловна, - с вами во что угодно поверишь. – Исхудала как!
   
   - Наоборот, - поправила её Лиза, - стала изящной. Не только Валентине красивой быть. В тюрьме, мама, тоже можно жить. Ты же знаешь, я там в бригадирах ходила, на всю армию шапок нашила.
   
   - Слава Богу! Слава Богу! А как же ты теперь? Тебе ведь нельзя так сразу в торговлю?
   
   - Мама, - обняла её Лиза, - не переживай. Я не пропаду. Все, что случилось, - на пользу. Оч-ч-чень хорошая для меня наука!
   
   - Дай Боже! Дай Боже!
   
   - Да ты и впрямь, может, и в церковь ходишь?
   
   - Хожу, Лизонька, - шепотом сообщила Бронислава Карловна. – Только Валентине не говори. И Александру – тоже.
   
   - Ну-у, мамочка, я тебя совсем не узнаю. Стала бояться всего.
   
   - За вас и боюсь. Валентина вон в школе преподает. Как там на неё будут смотреть, если узнают, что я в церковь хожу?
   
   - Ладно, как скажешь, - успокоила её Лиза. – А как там на неё смотрят, что её родная сестра в тюрьме?
   
   - Я тебе скажу, что у нас попасть в тюрьму – меньший грех, чем сходить в церковь. У тебя партбилет забрали?
   
   - Забрали. Но я восстановлюсь в партии. Я отбыла наказание, а, значит, искупила вину. Все осознала, покаялась. Теперь мне прямая дорога снова в партию, - засмеялась Лиза.
   
   - Верю. Ты всегда своего добивалась. А за меня не переживай: я в ту церковь теперь и дорогу забуду. За кого мне теперь молиться?
   
   - Все мы такие, - продолжала хихикать Лиза, - как тяжело – сразу к Богу, а все хорошо – Бог не нужен.
   
   Бронислава Карловна посмотрела на дочь с любопытством и одновременно с тревогой. Действительно она уже не та, что была шесть лет назад. Слезы брызнули из ее глаз, она зарыдала с причитанием:
   
   - Господи, сколько тебе пришлось пережить и передумать, что ты так заговорила!
   
   Она взяла в ладони голову Лизы и начала её целовать.
   
   Месяц Лиза отдыхала, ходила с Вероникой по магазинам, снова привыкала к повзрослевшей дочери, и чтобы хоть как-то загладить свою вину, покупала ей всё, что она желала. Однако скоро такая жизнь ей наскучила, дом показался тюремным застенком. Поэтому начала подыскивать работу. За неделю она обошла все комбинаты бытового обслуживания населения. Её внимание привлек комбинат, где был хорошо технически оснащенный пошивочный цех одежды.
   
   Но, прежде чем идти к директору комбината, она решила навестить Александра Владимировича. Разговор их состоялся в машине.
   
   - Как Вероника? – спросил он.
   
   - Растет, - спокойно ответила Лиза. – Не бедствует. Я хочу устроиться на работу в пошивочный цех быткомбината. Поможешь?
   
   - Раньше ты обращалась ко мне на вы.
   
   - Ладно, если это принципиально, то - пожалуйста: поможете?
   
   - Насколько помнится, однажды я тебе уже помог.  Потом долго чесался…
   
   - Теперь я хочу устроиться работать простой швеей. Если бы не судимость я бы никогда не обратилась.
   
   - Если бы не судимость, - назидательно заговорил Александр Владимирович, - ты бы сегодня уже заправляла делами в облпотребсоюзе.
   
   - Если бы, да кабы, - начала раздражаться Лиза. – Что теперь уже вспоминать!
   
   - Какого черта ты сунулась к прокурору со своим диктофоном?! – закричал Александр Владимирович.
   
   - Дура была.
   
   - А теперь поумнела?
   
   - Теперь поумнела.
   
   - Ладно, - сказал Александр Владимирович, отдышавшись, - я поговорю.
   
   - Спасибо.
   
   - И ещё… я хотел бы как-нибудь взглянуть на Веронику. Хочу услышать её голос, если ты не против.
   
   - Пожалуйста, нет никаких проблем. Вот устроюсь на работу, тогда и созвонимся.

   Продолжение следует.