Пропаганда и воспитание. Детские зарисовки...

               
                Радиоточка у нас дома, в Сокирянах, была очень маленькой и нравилась мне своим вечным задором. Оттуда всегда лилась бодрая музыка, рассказывались интересные истории и звучали важные новости о первых полетах наших советских спутников, космических путешествиях веселых собачек Белки и Стрелки, а также много других интересных передач.

                Стоило это радио-удовольствие целых пятьдесят копеек в месяц. Для меня - целое состояние, на которое можно было приобрести семь больших стаканов самых лучших в мире жареных сокирянских семечек. Да ещё с довольно приличной горкой.

                Но оплачивал радио , Слава Б-гу, не я, а папа. Сберкасс в нашем местечке не помню. Наверное, просто, все удерживали из его небольшой учительской зарплаты.

                Получал папа до реформы 1961 года немного - триста семьдесят , превратившихся, после смены купюр, всего в тридцать семь рубликов.

                Интересно, что цена стакана семечек, при этом, так и не изменилась - те же семь копеек. Да и радиоточка, судя по всему, требовала того же полтинника.

                Ещё , с папиной и маминой зарплаты, удерживали стоимость облигаций госзайма, который, со слов радиоточки, шёл на развитие народного хозяйства. Обещали вернуть с процентами.

                Правда, одного маминого сослуживца арестовали только за то, что он в это не верил. Говорили, что сдал органам кто-то из  близких знакомых. 

                Побывав  у бедняги дома, доносчик заметил, что его несчастный приятель обклеил облигациями всю  старую печку. Интересно, сколько же ему дали? Ведь в Сокирянах его, с тех пор, больше никто  не видел.

                С Добрым утром,

                С Добрым утром,

                И с хорошим Днём!

               
                Радостный голос ведущей из радио-точки радостно сообщил, - Сегодня, 22 мая 1960 года, 9 часов 15 минут. Вышла в эфир первая в истории передача «С Добрым утром». Веселую заставку для Вас исполнил Марк Бернес!

                Отец, всю неделю, встававший на работу, ни свет ни заря, сегодня не торопился. Он, как всегда, напевал песенку и брился, обильно покрывая лицо белой пеной.

                Милюха! - радостно кричал он из большой столовой комнаты. Сквозь оба окна, распахнутых в зелёный благоухавший палисадник, заглядывало голубое небо, вливались волны свежего весеннего воздуха и громкое радостное пение птиц.

                - А ты - Пиз*уха!,- я кричал в рифму, не понимая, чему же отец так смеётся, а мама ругается

                Путаясь в длинной ночнушке, я мигом и лихо перелезал через гладкую деревянную перегородку детской кроватки. Затем бежал к отцу со всех ног

                Надо было, во чтобы то ни стало,   успеть выхватить из чёрной  мягкой коробочки металлический станок для бритья и лично привинтить для папы штырёк к блестевшей головке бритвы. Туда вставлялось и новое острое лезвие.

                Прошло не менее  парв месяцев, как я овладел этим взрослым искусством. И с тех самых пор, старался не пропускать ни одной возможности самолично приготовить к работе такой важный и сложный инструмент.

                Мы за Мир за Дружбу,

                За улыбки милых,

                За сердечность встреч...

                Я слушал радиоточку, гремевшую в большой зале нашего дома и с воодушевлением подпевал Бернесу,-

                Если бы парни всей Земли,

                Хором бы песню одну завели,-

                Вот было б здорово,

                Вот это был бы гром...

                При этом  энергично рисовал глобус с группками  парней, лица которых аккуратно раскрашивались  то желтыми, то чёрными карандашами.

                Наших , конечно, оставлял с белыми радостными физиономиями. Парни скалились во весь рот, наполненный большими острыми клыками.

                Изображение зубов, больше похожих на активную часть двуручной пилы, я быстро освоил ещё давно, когда рисовал хищных акул.

                Вид весёлых юношей получался довольно агрессивным и очень далёким от мирных намерений  поэта Долматовского. Сочиняя  стихи, он , наверняка, мечтал только том, как побыстрее  уберечь Землю от военных пожаров.

                Куба - любовь моя,

                Остров зари багровой...

                Новая мелодия, полившаяся из радиоточки, казалось, раскалила ее докрасна и заставила меня оперативно перейти уже совершенно к другим сюжетам, - рисовке строчащих автоматов, пулемётов и пушек. Изображать их было много проще, чем поющих радостных дружелюбных парней.

                Родина или смерть! -

                Это бесстрашных клятва.

                Солнцу свободы над Кубой гореть!

                Родина или смерть...

                - Мой мальчик,- думаю, тебе лучше успокоиться и побегать по Сокирянам. Что толку сидеть у радио? За окном свежий воздух, птички поют,- вернувшись после работы на огороде, отец так впечатлился ассоциациями Свободы, Родины и Смерти, нарисованными сынишкой в патриотическом порыве, что ему стало как-то не по себе.

                А я только  этого и ждал. Выскочив прямо в окно, я весело рванул в сторону кинотеатра. Там  всегда ждали бабушка Рива, служившая заглавным билетёром и персональное место номер два во втором ряду.

                Высоко на столбе, рядом с киношкой,  вовсю разыгрался репродуктор, у которого многие любили постоять и пощелкать семечки.

                И сейчас, несмотря на раннее время, там торчало несколько зевак, высоко задравших головы в небеса. У многих рты были приоткрыты, а на губах чернела и белела прилипшая шелуха.

                Из усилителя громко раздавались последние победоносные реляции о бесконечных битвах за урожай и очередных происках злобных американских империалистов.

                Но вот, снова запел Бернес,-

      
                Хотят ли русские войны?

                Спросите Вы у тишины,
               
                Спросите Вы у тех солдат,

                Что под березами лежат...


                Слова Евгения Евтушенко вызывали настоящую дрожь и колоссальное желание предельно жёстко спросить у ничего несоображавших западных буржуев.

                - Что? Что Вам ещё непонятно?! Это же наши солдаты, в основном, лежат под нашими и под Вашими березами.

                ..Спросите вы у матерей,

                Cпросите у жены моей,

                И вы тогда понять должны,

                Хотят ли русские, хотят ли русские,

                Хотят ли  Русские... войны...

                Бабушка Рива с тетушкой Розой и папа с мамой, все время твердили, что никакой войны, точно, уже никогда больше не будет.

                Прошедшая Отечественная, была такой страшной и ужасной, отняла столько жизней, что ничего подобного повториться, просто, не имело никакого права.

                Конечно, я им верил, но радио пламенными речами Фиделя и Никиты все время уверяло в обратном.

                Обожая мир во всем мире и ненавидя войну, мы тут же были готовы  дать немедленный отпор и с отчаянной решимостью победить всех многочисленных недругов. Ведь главной - преглавной целью,  было обеспечить торжество социализма и коммунизма над нехорошим империализмом.

                Вооруженные до зубов деревянными автоматами, пистолетами, рогатками и палками, постоянно играя в войну,  мы безжалостно расправлялись  с немецкими фашистами. Однако, по-тихоньку, в многочисленных анекдотах, все чаще и  чаще, стали появляться жадные американцы, тупые англичане и подлые французы.

                Китайцы же, корейцы, кубинцы, вьетнамцы и  африканцы быстро стали друзьями навек. Им следовало помогать в их постоянной и неистовой борьбе.

                Из репродуктора, вдруг, раздался молодой и задорный голос Кобзона.

                Жить и верить - это замечательно.

                Перед нами - небывалые пути,

                Утверждают космонавты и мечтатели,

                Что на Марсе будут яблони цвести.


                Далее, вовсю гремели и радовались детские голоса,-
               
               

                Пусть всегда будет Солнце,

                Пусть всегда будет Небо,

                Пусть всегда будет мама,

                Пусть всегда буду я!
               

                Несмотря на большое количество выигранных битв за урожай, нам не хватало хлеба, молока, мяса и одежды. Но после таких песен , тревоги рассеивались, взрослые больше не хмурились, окружающее пространство быстро , до краев, заполнялось искрами Оптимизма, Радости и нестерпимого ожидания приближающегося Счастья.

                Человеку много ль надо?

                - У него на сердце радость,

                Он смеётся снегопаду,

                Солнцу в небе и ветрам.


                Действительно. Много ль Человеку надо?