Науки юношей питают, отраду старцам подают

Наука — область общественной деятельности, направленная на выработку и
систематизацию объективных знаний о действительности. Основой этой
деятельности является сбор фактов, их постоянное обновление и систематизация,
критический анализ и, на этой основе, синтез новых знаний или обобщений, которые
не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и
позволяют построить причинно-следственные связи с конечной целью прогнозирования.
Рене Декарт (Ренатус Картезий)



Профессор припарковал свой шевроле на стоянке у входа в лабораторный корпус. Старенький автомобиль, купленный по случаю, с торчащей уплотнительной резинкой из-под обвода передней фары с водительской стороны. Да откуда у биолога-исследователя достаточное количество средств на что-то более презентабельное? Было ещё очень рано, небо только-только начало сереть на востоке. Чтобы не беспокоить охранника на проходной, профессор обогнул здание и направился к запасному выходу, ключ от которого у него имелся. Нужно будет потом не забыть в течение дня пройти в табельную и расписаться в книге прихода, иначе бухгалтерия зачтёт ему этот день, как библиотечный. А библиотечные дни сотрудникам института оплачивались по пониженной ставке. Прямо за забором, окружающим двор института, находился овраг, по дну которого текла дохлая речка-говнотечка с загаженной городскими стоками водой. Воздуха она не озонировала. Похоже, лаборанты, ленясь таскаться к мусорным бакам, иногда сбрасывали туда отработанные материалы их исследовательской деятельности. Здесь было слабое место его лаборатории. Соперники из соседней жаловались на запах руководству. И это могло у того сформировать негативное отношение к нему, к теме, в которой он работал. Нужно сделать Семёну серьёзное внушение. Сейчас, когда начинался решающий этап исследований, трения с начальством ни к чему. С этими бездельниками-соседями давно нужно разобраться, они перекрывали поток финансирования, ведущий к его работе. У профессора наметился неплохой план по их нейтрализации — руководитель конкурентов должен был уйти на повышение и наш герой на учёных советах и в кулуарах начал расхваливать достойную кандидатуру на открывающуюся вакансию — бездарного научного сноба, который, несомненно, развалит работу, попутно похоронив направление. Расхваливал, но не навязчиво, между делом, закидывая крючки в сознание власть предержащих, чтобы потом те сами, по своей воле двинули нужного человека на нужное место, не оглядываясь на него. Время, нужны время, осторожность и внимание к деталям.

Профессор вошёл внутрь и проследовал в свой кабинет, примыкающий к операционной. Там ещё никого не было. Никто и ничто не отвлекали от размышлений о предстоящей работе. Это был его час, и он очень ценил эти моменты по утрам, прогоняя ещё и ещё раз весь ход эксперимента, запланированного на предстоящий день. Он любил это место и провёл в нём почти всю свою сознательную жизнь. Любил своё дело и не мыслил себя вне его. Как-то раз, будучи школьником, он попал сюда с экскурсией. Тогда его поразили похожие на небожителей, существа в белых халатах и в марлевых повязках, задающие самые важные, как ему казалось (так ему кажется и поныне), вопросы мирозданию. И мироздание отвечало на них. Со временем наивное детское любопытство сменилось одержимостью учёного.

На рабочих столах царил идеальный порядок. Инструменты в стерильных полиэтиленовых пакетах, привезённые из последней командировки в Бельгию,  матово блестели. Шовные и перевязочные материалы лежали на отдельных столиках. Наркозный аппарат заправлен. Мониторы состояния организма пациента светились в режиме ожидания, изредка кваканьем извещая о готовности к работе. Предстоял насыщенный и крайне интересный день.
Но, как всегда, есть нюанс — встреча с главбухом института. Но это потом, потом — гнал от себя неприятную мысль профессор. А сейчас работа. Он раскрыл рабочую тетрадь.

В предбаннике раздался грохот, возвещавший о приходе лаборанта. Упали швабры, прислонённые в углу. Семён раздражал профессора до невозможной степени. Своей глупостью, необязательностью, неуклюжестью. Где те лаборанты, которые работали здесь в дни его молодости? Они были на порядок умнее и профессиональнее нынешних руководителей научных подразделений. Им можно было доверить практически всё. Доверить и знать, что положенная работа будет выполнена точно, в срок и наилучшим образом. Но Семён! У профессора не было подходящих слов, чтобы охарактеризовать его. Однако деваться было некуда. Лимиты, выделяемые на исследования, были смехотворно малы. Приходилось довольствоваться альтернативщиками, косившими работой на этих должностях от срочной службы в армии. Ну, погоди, голубок, я тебе устрою свидание с кирзой и автоматом. Особенно его выводили из себя туннели в ушах лаборанта. Полнейший идиот!

— Семён! Поди сюда! Доброе утро.

— Здравствуйте, Валентин Николаевич.

— Сёма, — в голосе профессора зазвучало раздражение, — Сёма, мне тут доложили, что ты не носишь отходы до мусорных баков и вываливаешь их в канаву на заднем дворе?.. Это не хорошо, Сёма. Бродячие собаки растаскивают всё по округе. Местные жители жалуются. Если это повторится, то нам придётся расстаться. Ты уяснил?

Семен, насупившись, молчал: «Да пошёл ты нахер, козёл»! Служба в армии с некоторых пор не казалась ему столь ужасной. Этот толстожопый гандон его достал!

— Семён, нам сегодня предстоит хорошо поработать. Подготовь, пожалуйста, животное. Острый эксперимент на открытый мозг. Да, и хорошенько обработай операционное поле. В прошлый раз мы получили сепсис, и результаты пошли насмарку. Семён! Ты слышишь меня?!

— Да, Валентин Николаевич. Козёл! — последнее слово лаборант произнёс про себя.

— Давай, Сёма, давай. Не стой болваном, — профессор вернулся к записям в рабочем журнале.

*****

Аркадий открыл глаза. Он лежал на твёрдом и неудобном ложе. Попытался подняться, но у него не получилось. Мышцы не слушались. Не поворачивая головы,  мужчина огляделся — небольшое пустое помещение без окон, на потолке помаргивала лампа дневного света. Аркадий не помнил, как он здесь очутился. Вчера Наташка выгнала его из дому, и он с друзьями не плохо отметил это событие. Вильям Лоусонс с колой, водка, пиво. Аркадий, балбес пятидесяти шести лет от роду, длинный и тощий, работал кладовщиком на стройке у армян возле метро Динамо и был не дурак выпить. Гражданская жена Наташка периодически гнала его взашей, но поостыв, всегда пускала обратно. В принципе она была неплохой женщиной, вот если бы ещё на тридцать килограммов полегче...

Спиртного не хватило, и мужчина отправился в магазин за новой порцией. На ногах он уже держался нетвёрдо и по дороге запнувшись, упал, при этом сильно стукнувшись затылком о бетонный край арыка. Фейерверк в голове, очнулся он уже в этой комнате.

В замке повернулся ключ. Дверь распахнулась.

Аркадий истошно закричал. В проёме на задних лапах стояла огромная крыса вполовину человеческого роста, одетая в синий халат, с перфорированными ушами. Она косолапо подошла к лежащему, на ходу натягивая резиновые перчатки на передние лапы. Аркадий кричал до тех пор, пока крыса не ткнула ему в шею палкой электрошокера.