Чехов в драматическом театре Ганновера

На прошлой неделе я ходила в театр на Чехова. Это не первая постановка пьесы Чехова в театре Schauspielhaus Ганновера. Несколько лет назад я ходила в этот театр на «Три сестры», которые вызвали у меня неоднозначные чувства, но которым я в конце концов вынесла оправдательный приговор по одной причине: я почувствовала в этом спектакле Чехова.

В Германии нет драмтеатра в нашем понимании: нет реалистичных декораций,  действие переносится из времени написания в другие, иногда футуристичные, времена; действующие лица тоже перелицовываются, так что бывает трудно определить, кто есть кто; каждый спектакль – это режиссёрский спектакль: режиссёр зашифровывает в действии свои идеи, которые зритель разгадывает.

Кто привык к классическим постановкам и предпочитает только их, не любит «авторский» театр. Но ведь можно любить театр в любом его исполнении: и классический, как в Малом, и современный – авторский. Ведь смотреть, как идеи воплощаются в театральном действии, интересно. Интересно разгадывать талантливо заданные загадки.

И те «Три сестры», несмотря на осовремененность и кажущуюся  хаотичность, я в конце концов оценила позитивно, потому что сёстры страдали по-чеховски, и я им за это простила их коротенькие платьица и  шатание по сцене с бутылками водки в руках.

В Schauspielhaus я хожу со своей подругой Карин. Мы с ней любим этот театр. И в этот раз Карин разложила передо мной на столе афишу Schauspielhaus и указала перстом на спектакль «Платонова» по Чехову. И мы, конечно, пошли. Меня несколько смутила женская фамилия в названии спектакля, но я не стала забегать вперёд.

Здесь стоит упомянуть, что по пьесе «Платонов» (или «Безотцовщина») молодой Никита Михалков снял один из своих лучших фильмов – «Неоконченную пьесу для механического пианино». Все фильмы Михалкова хороши в первую очередь тем, что он вытаскивает из актёров гениальность. И в этом, с моей точки зрения, его основной талант. И в «Неоконченной пьесе» гениально играли все. Этот фильм и сейчас смотрится несмотря на очевидную в сегодняшние времена бедность декораций.

Так что «Платонов» - известная,  хотя и неоконченная, пьеса. Поэтому, я считаю, было хорошо, что я пришла на спектакль несколько подкованной. Без минимальной подготовки в нём было бы не разобраться.

«Платонова» пьеса называется не случайно. В нём почти все персонажи поменяли пол: Войницкая стала Войницким, Миша Платонов стал Машей Платоновой, доктор Стрилецкий стал доктором Стрилецкой. Но его/её сестра Сашенька, жена Платонова, так и осталась Сашенькой Платоновой, то есть Саша вышла замуж за Машу. Софья так и осталась девушкой, бывшей любовью Маши. Интересно, что тема однополой любви обычно утверждается воинственно, доказывая всему окружающему миру своё право на существование. В этом спектакле этого нет и следа. Просто зрителю предложили такую игру: Маша – это Миша, и давай в это поиграем. По плечу ли Маше те же страдания, что и Мише? Легче ли Войницкому, если он мужчина, а не женщина? И справится ли Ника Стрилецкая с чувством безысходности в жизни лучше, чем Николай Стрилецкий?

Когда вопрос в спектакле ставится таким образом, то решает его талант актёров. Я недаром вспомнила Михалкова и его способность вытаскивать из актёров гениальность. Режиссёр «Платоновой» пошёл по этому же пути. С каким жаром, с какой страстью играли все в этом спектакле! У меня создалось впечатление, что актёры играли русскую страсть. Что перед ними была поставлена задача сыграть русское страдание. И Маша страдала потрясающе, и Войницкий, несмотря на свою мужскую привлекательность, не мог добиться благосклонности любви так же, как и молодая вдова Войницкая у Чехова. И Ника Стрилецкая спивалась, пытаясь заглушить тоску, не менее трагически, чем Николай Стрилецкий.

Я как-то спросила свою немецкую подругу Карин, что такое русская душа. На Западе все говорят об этом, а что это такое, я понятия не имею. И Карин объяснила мне, что русская душа – это страдающая душа. Русские умеют страдать. «И ещё они любят страдать»,  - добавила я. В страдающей душе происходит катарсис, происходит очищение, душа в страданиях растёт и совершенствуется. И об этом вся русская литература.

Молодые и не очень молодые актёры «Платоновой» играли страдания с таким удовольствием, как будто они в первый раз поняли и почувствовали, что это такое. Что такое русская душа и русская литература. В этом и была режиссёрская сверхзадача пьесы «Платонова», поставленной на сцене театра Schauspielhaus немецкого города Ганновер.