Француженка

В монотонную музыку  колёс ночного поезда периодически врывался дружный смех из центрального купе вагона.
- Один, два... трах... четыре, пять... трах... семь, восемь, девять... блиииин!
И опять дружный хохот:
- Снимай-снимай!

Проводница давно махнула на них рукой и ушла спать, что поделаешь - актёры!
Вагон в эту ночь принадлежал театру, мчавшемуся с фестиваля из Москвы в Орёл.
Кто-то спал, кто-то ел, а молодёжь в центральном купе никак не могла угомониться.

Из первого купе на очередной звук смеха вышла полусонная девушка. Убирая тёмные растрёпанные волосы с лица и поправляя розовую трикотажную пижамку, потопала к туалету.
- ...Трах...! - и новый взрыв хохота заставил её, на обратном пути, притормозить возле буйного купе. Она попыталась прислушаться.

В этот момент дверь этого купе, скрипя и громыхая, отодвинулась, и оттуда вывалилась толпа смеющейся молодёжи и направилась в сторону тамбура.
Последним в дверном проёме показался темноволосый кудрявый парень.
- Почему это слово всех так смешит? - перехватила его своим вопросом девушка.
- Какое слово? - обернулся он.
- "Трах".

- Аааа... - паренёк с улыбочкой подмигнул розовой фигурке - Эт мы играем. Сейчас перекурю, вернусь и объясню. Никуда не уходи! - махнул ей рукой и закрыл за собой дверь тамбура.

В этот момент открылась другая дверь купе и заспанный лысоватый мужичёк в семейных трусах появился в проёме.
- Кто меня звал? Чего надо?
- Не знаю, здесь только я.
- А кто говорил "Трах"?
- Они. - кивнула девушка на дверь тамбура.

- Таааак! Опять эти сукины дети в "трах" играют. Владислав Трахтенберг, - представился он. - Тоже актёр театра, как и они. Эээ.. Простите, что в трусах.
- Я тоже в пижаме. Вероник Жерар.
- Ого! Француженка что ли?
- Да. У меня здесь стажировка. Для русского языка.
- Хорошо у вас получается на нашем шпрехать! Почти без акцента.

Девушка не успела его спросить, что значит "шпрехать".
В этот момент, закончив перекур, компания друг за другом, как ручеёк в тумане, растянулась по проходу.
- Вы своим "трахом" всех французов разбудили! И меня! - пророкотал актёр зычным голосом.

Вся вереница грохнула от смеха.
- Влад, ну прости! Что поделаешь, если "Трах, он и в Африке - трах!"
- А что это значит? - опять спросила девушка.
- Вот! Господа артисты, теперь будьте любезны объяснить барышне ваши игрулечки! И не так громко, если вас не затруднит. - изрёк он и скрылся в своем купе.

Первым протянул руку кудрявый:
- Я Лёха. А тебя как зовут?
- Вероник.
- А пойдём в наше купе, поиграем и поймёшь.
- Лёх, ты чё? Это ж на раздевание, она не поймёт. Я Олег. - красивым баритональным баском сказал невысокий светловолосый парнишка.
Остальные тоже загалдели, знакомясь и называя себя.
- Я пойму. Мне надо понять. Я хочу хорошо изучить русский язык.

Пока все рассаживались в тесном купе, Лёха объяснял гостье правила:
- Это игра на внимательность. Каждый по-очереди называет цифры: один, два... а вместо числа три, или числа, содержащего тройку, или числа, которое делится на три, надо сказать "трах". И, кстати, как тебя занесло в Россию?

- Я изучала русский язык в университете Лиона. Но у нас трудно получать работу. После стажировки в странах третьего мира будет гарантия работы во Франции.
- А Россия для вас страна третьего мира? - хмыкнул Олег. - И за сколько же дней тебе надо нас изучить?
- Три года. Да, я выбрала Россию. Один год была Москва, теперь два года малые города.
- Ого, путёвочка! - округлил глаза Лёха.

- Я правильно понимаю игру: "три" - это есть "трах"? А если ошибка? Кто не скажет "трах", как дальше?
- Придётся с себя снять одну вещь и положить на стол.

- "Трах", чтобы раздеть человека? Какая смешная хитрость! - обрадовалась своей понятливости Вероник.- Теперь играть?
- Неа. Теперь будем петь. Где гитара? А то опять Траха разбудим. Это у нас актёр с фамилией Трах-тенберг в соседнем купе спит.

- Ааа, тот в трусах до колена? - Девушка показала на свои коленки.
- Что ты! Это не трусы, это у него плавки! - сострил Валерка. И вся компания опять зашлась в хохоте.

Олег расчехлил гитару. Начали с весёлых простых песенок, перепели студенческие,  потом дружно спели всеми любимую "Карету"...
Вероник была в восторге:
- Браво! Концерт! - глаза её сияли.

- Лёха, а давай-ка споём ей "Колоколенку" - предложил Олег и передал гитару.

- "На горе на горочке стоит Колоколенка
А с нее по полюшку лупит пулемет,
И лежит на полюшке сапогами к солнышку
С растакой-то матерью наш геройский взвод.

Мы землицу лапаем скуренными пальцами,
Пули, как воробушки, плещутся в пыли...
Митрия Горохова да сержанта Мохова
Эти вот воробушки взяли да нашли...
.....
.....
Я рыдал без голоса, грыз землицу горькую,
Я бежал, не думая, в горку напрямик.
Жгла меня и мучила злоба неминучая,
Метил в колоколенку мой голодный штык...
....."

Лёха в полной тишине допел песню.
Француженка сидела, обхватив руками свои колени и положив на них голову. По щекам текли слёзы и капали на розовую пижаму.
- Не понравилось? - спросил её Лёха, удивившись такой реакции.

- Мне жалко людей в песне. - всхлипывала девушка. - Я много читала про вашу войну и не понимаю, как это может быть?
- Что "может быть"? - не понял Олег.
- Почему люди здесь очень плохо живут? В сильной стране, которая победила войну, так трудно жить?!..

- Нам не трудно. - попытался разрядить обстановку Лёха.
- Тогда почему в магазинах нет еды? Почему надо талоны? Как это делать? Почему надо всегда очередь?.. Почему не могу звонить маме во Францию три месяца  на вашем почтамте?  - рыдала девушка. - Почему не могу купить прокладки, когда у меня месячные и надо их искать только в Москве?

- Так... Тут без водки не разберёшься, - изрёк Валерка. Он был старше остальных, лысоват, коренаст и решал за всех: "пить или не пить". Его уважали и в этом вопросе  полностью доверяли. - Наскребём на бутылку?
Все стали дружно шарить по своим карманам и выкладывать на откидной столик деньги, в основном, мелочь.
Валерка сгрёб всё, что собрали, пересчитал, излишки оставил на столе (на случай "второго захода") и пошёл будить проводницу.

- А ты всю песню поняла? - спросила пухленькая улыбчивая Танюшка, пытаясь утешить девушку.
- Не всё. Много слов не знаю. "Срастакойтоматерью", "чтобяпринялсмертушку" и ещё немножко другое не поняла.
- Ооо...понятно. - Заулыбались все.
- Я тебе дословный перевод напишу. - пообещал Лёха. - Приходи к нам в театр.
- Спасибо, приду!

Вернулся Валерка, рассказал, как уговаривал проводницу продать драгоценную бутылочку.
Разлили. Гостью убалтывать, как проводницу, не пришлось. Про водку ей уже было известно.

Подняли тост "За дружбу народов", выпили и понеслось... и про жизнь, и про быт, и про политику тоже... Потом опять скинулись... И к утру Вероник стала в компании актёров "своим парнем".

Пришлось русскому театру взять шефство над французской подданной.
Угораздило же её именно в это лихое время припереться в Россию!
Не легко было и актёрам: маленькая зарплата, пустые полки в магазинах, талонная система...
Приспособились. Отоваривали вместе со своими и талоны француженки тоже.

Споры с бабками и тётками в очередях решали простым русским матом. А потом приходилось сказанное  переводить и как-то объяснять иностранке, значение, смысл и дейсвие "народных" словечек.
Она быстро овладевала и этим "фольклором".

И переговорный тоже "брали штурмом".
Туда с ней отправились Лёха и Галка, которая с порога накинулась на сотрудниц:
- Вы почему нашу француженку обижаете? Хотите дипломатический скандал?

- Галюсик, тормози! - встрял Лёха.
И обратился к, ошарашенным  от Галкиного наезда, женщинам:
- Милые барышни! Тут в наш городок иностранку занесло. Ей срочно надо маму услышать, соскучилось дитё в чужой стране по дому. Поможете? А я вам, кому надо, билетики в наш театр организую.
- Вот так бы сразу! Зина, что у нас там с Францией? Свяжешь?
- Денёчка через три смогу. Только мне два билетика на комедию. - ответила Зина.

С прокладками проблему девчата тоже помогли быстро решить. Притащили детские подгузники и бинты. И показали чудеса русской женской смекалки: один подгузник разрезали ножницами поперек на четыре части. А чтоб целлюлоза не вываливалась, каждую часть обмотали аптечными бинтами.

И за десять минут налепили ей гору прокладок.
- Ура! - ликовала Вероник. - теперь можно в Москву долго билет не покупать!
Научили и как ноги согревать в морозы, надев поверх тёплых носков целлофановые пакеты.
- Заодно и не промокнут, если сапоги дырявые, а времени на ремонт нет. - делилась опытом Танюшка.

Конечно же мужская часть актёров театра пытались ухлёстывать за симпатичной иностранкой. Надеялись, вдруг перепадёт "кусочек счастья по-французски"...?
Но она, всем мило улыбаясь, говорила:
- Хочу настоящую большую русскую любовь. И замуж за богатыря.
- А почему не за француза? - спрашивали её.

- Оу, они все... как принцы: изнеженные, ароматные, слишком аккуратные. А мне русские парни нравятся: простые, открытые, заботливые, грубые немножко и... как это сказать, чтоб было понятно - как самцы... Как в природе. Чтобы... "порвут за свою самку". Так я сказала?..

Однажды возник спор по поводу мужской одежды.
Как-то Лёха купил себе серую дутую куртку и гордо дефилировал в ней по театру, демонстрируя покупку.
- А почему серая? - спросила Вероник. - Там были другого цвета?
- Были. Чёрные.

- А белые, красные, жёлтые, яркие вещи в ваших магазинах есть?
- Мужские? Зачем? - удивился Лёха. - Это бабские цвета.
- Почему бабский? Почему для русских мужчин только два цвета? Несправедливо! Яркий мужчина - это красиво!

- Я ж не клоун в пёстрое одеваться. - упёрся Лёха.
- А если цветы будут расти серые и чёрные? Разве красиво? Весь мир живой и яркий! Я пришлю тебе из Франции мужской шарф. Всем пришлю. Чтобы у вас было ярко!
После этого она купила краски и разрисовала стены и даже батарею под окном в своей комнате общаги пединститута, где преподавала французский язык.
А в театре Вероник не только пересмотрела все спектакли, но и стала постоянной гостьей закулисья.

***
Провожали её в следующий "малый город" все, кто не был занят в театре.
Снабдили, чем могли в дорогу. Лёха даже отдал свой рюкзак "Ермак", чтобы поместилось всё принесённое.

Собирали её как на другую планету:
-  Кипятильник не забыла! А стакан с ложкой?
- Вот сахар возьми, вдруг там по талонам не сразу будет.

Через какое-то время Вероник написала письмо в театр, что доехала хорошо. И спасибо огромное за заботу и уроки выживания. Что ей всё пригодилось и даже запас прокладок оказался кстати!
Все облегчённо вздохнули - не зря тренировали иностранку. Выживет!

Потом ещё через какое-то время Танюшка рассказала о письме, в котором Вероник написала ей, что встретила свою мечту и любовь, и  что он тоже актёр. Расписались они в русском ЗАГСе, а свадьба будет во Франции.

***
А где-то, полгода спустя, в большую гримёрку, где обычно все собирались перед спектаклем, чтобы попить кофейку, зашёл Влад Трахтенберг.
Тихо присел на стул. В руках он держал газету "Комсомольская правда"...
- Минуточку внимания. У меня для вас... даже не знаю, как вам сказать... Все слышали вчера в новостях про авиакатастрофу? Списки погибших опубликовали. Смотрите,- он развернул газету, - и наша Вероник оказалась там. Домой летела... замуж выходить...

- Как же так, - всхлипнула Танюшка,- у нас с ней ни одной фотки не осталось. Она мне обещала прислать, когда долетит до Франции. Там, писала , сможет напечатать...

- Помянуть надо нашу девочку...
Скинулись, накрыли "поляну". Даже режиссер проникся и отменил репетицию.

...Вспоминали и первую встречу в поезде, и "трах", и её восторг от спектаклей и песен.
И как она училась играть на  гитаре, чтобы спеть "Колоколенку".
И как Лёха в школьной тетрадке в клеточку записал ей перевод всех слов этой песни с русского на "песенно-поэтический".
И как она потом каждый раз пела её и плакала...

Лёха взял в руки гитару:
- "На горе на горочке, стоит колоколенка..."

- Эх...Не долетела, девонька... не отпустила её Россия с богатырём-то!
- Влад, не надо, дай допеть!

" ...Горочки-пригорочки, башни, колоколенки.
Что кому назначено?
Чей теперь черед?
...Рана незажитая, память неубитая, |
Солнышко да полюшко, да геройский взвод..."
***

P.C. Мой поклон и благодарность автору песни "Колоколенка" Леониду Сергееву.