Телемертвецы. Глава 4

Душераздирающий крик заставил меня обернуться.
В конце коридора, безумно размахивая руками, вопила Анжелка. Она скользила ногами по полу, на котором, огромными пятнами и длинными полосами, блестела густая красная жидкость. Быстро перебирая ногами в луже крови, будто пытаясь бежать, она почему-то оставалась на одном месте.
- Лёха! - выкрикнула она, а из-за спины появилась окровавленная рожа Ваньки. Повалив её на пол, он вгрызся в неё.

- Лёх, - подозрительно спокойно произнёс Поганка.
- Что? - ошеломлённо спросил я, осознавая, как с ним произошла странная метаморфоза. Ненароком я стал осматривать его видимые части тела, боясь усмотреть укус.
- Я вспомнил…
- Что?!
- Их можно замочить двумя способами. В фильме говорится, что их можно заманить в замкнутое пространство, откуда нет выхода. Мертвяки сойдут с ума и перегрызут себя.
- Поганка, ты чё, сверчка проглотил, где мы это пространство найдём?
- Подвал.
- А он тут есть?
- Не знаю…
- Если мы не откроем эту дверь, нас сожрут! - и я снова, как ополоумевший, стал дёргать за ручку.
Дверь открывалась внутрь. Выбить её просто невозможно, поэтому всё было бесполезно. Сквозь страх, буквально въевшийся в моё тело, я всё-таки смог сообразить.
«Нужен какой-нибудь рычаг…»

- Есть второй способ.
- Да заткнись ты, лучше помоги мне!
Но тот продолжил:
- Поскольку они считают себя живыми, нужно нападать на них. Это тоже сказано в фильме…
- Нападать! - я аж заверещал. - Лично я одному из мертвяков всунул по самую рукоять нож в глаз, ты Максу пробил грудак. Грёбанной мертвечихе-невесте, при помощи гитары, я проломил черепушку. И заметь, она с раскуроченной гитарой в голове, словно Теодор с шапкой сомбреро, и со свисающими антеннками – продолжает кусаться.
- Их нельзя бояться, они это чувствуют. Надо быть типа как они.
- Бояться!!! Да я уже исхожу на гавно от страха!

В этот момент всё будто бы прекратилось. Неслышно было ни криков, ни процесса борьбы, ничего, словно всё замерло. Но как же я ошибался…

В коридор со всех комнат начали выходить мертвяки. Как те, что вылезли из дыры в телевизоре, так и наши бывшие одноклассники. Их тела двигались рывками, как будто их что-то удерживало; ноги шаркали одна за другой, словно отвыкли от правильного процесса ходьбы. Головы были наклонены или же странно опущены в бок. Из пастей стекала длинными струйками кровь.

От ужаса я осел. И вдруг заприметил, в паре метров от себя, прислонённый к стене топор. Тот самый топор, который занёс в дом. Отлично, им-то наверняка можно проломить дыру в двери. Но как мне до него незаметно добраться?! Мертвяки застыли, потому что мы не шевелились, но стоит двинуться, это орда погрызёт нас.

Вдруг Поганка громко заговорил, поворачиваясь ко мне:
- Смотри, я их не боюсь! - и он направился к ним.
«Ёлки зелёные, у него от нервного срыва  совсем кукушка вылетела!»
- Чё вылупились, я вас не боюсь!
Не моргая и затаив дыхание, я провожал его взглядом.

Обзывая дохляков самыми отпетыми, извращёнными матюками, Поганка подобрался к толпе. Очумевшие от такой наглости мертвяки просто глазели на него. Он продолжал в грубой форме «общаться» с ними, а те расступались перед ним. Он даже умудрился отпустить телемертвяку подзатыльник. Реакции со стороны дохлого – ноль.
« Вот даёт!» - и только успел я подумать, как Поганка поскользнулся в луже крови, замахал руками и пронзительно взвизгнул. Мертвяки ожили, и всей толпой накинулись на парня.

Уловив момент, я схватился за топор и… сам не понимая, что делаю, ринулся к сборищу.
- Я не боюсь, не боюсь вас! — хрясь, и топор расколол надвое голову жиртреста. Хрясь… Хрясь-хрясь - Роза с Саньком валяются.
- Ха! Я вас не боюсь, сучары! — хрясь, хрясь. Ленка и Ванёк, словно сладкая парочка, прилегли рядышком друг с другом. Не! Я не специально их выбрал, так получилось. Может, они и мёртвые ощущали друг к другу обоюдное притяжение…
Короче я разошёлся и начал их гасить, вернее, рубить. Видать, они тоже очухались и решили повоевать со мной. Но у меня же в руках ТОПОР! Отправив всех на тот свет, с помощью всё того же топора я откупорил дверь.

Выбрался на улицу под самый рассвет. Почувствовав неимоверную усталость, присел на деревянную ступень крыльца и отключился…

Пришёл в сознание от жуткой жары. Я чувствовал, как мою кожу страшно стягивало. Открыв глаза, сразу же прищурился. Яркий, ослепительный солнечный свет больно впивался в глаза. Я отполз в тень и, взглянув на себя, ужаснулся. Буквально всё - одежда, руки - были покрыты толстым слоем запёкшейся крови. А в руке я сжимал топор.

Я не мог понять, где нахожусь, что со мной произошло, почему весь в крови и чья это кровь?! Что это за место и почему я один? Где-то глубоко в подсознании засела мысль, что со мной ещё кто-то должен быть. В полной растерянности я поднялся на ноги и увидел перед собой стену дома с открытой дверью. Я вошёл внутрь. И…

Меня вырвало. Тягучий запах крови, который пробирал насквозь, вновь заставил мой желудок сжаться в спазме. Меня снова стошнило. А когда мои глаза привыкли к блеклому свету, царившему в коридоре, моё сердце ёкнуло. Дыхание спёрло, а глаза уставились на мёртвые, порубленные тела моих одноклассников. Я медленно прошёл дальше и остановился в дверном проёме какой-то просторной комнаты.
Мои глаза обнаружили ещё пару мёртвых тел, лежавших в куче бутылок, раскиданных тарелок с разбросанной едой. Потом глаза замерли на стоявшем на полу телевизоре. Его экран, покрытый серой рябью, истошно шипел. И, наконец, они уставились на яркий свет, проходивший через окно… И я всё вспомнил. Телемертвецы! Но, кроме тел бывших одноклассников, никаких останков тварей я не обнаружил. В этот же момент в моей голове что-то громко щёлкнуло и все человеческие чувства куда-то исчезли. Исчезли, оставив после себя полную пустоту…

***
Как я люблю смотреть в окно на свет. Я его полюбил сразу же, как только увидел в той комнате, неуютной комнате. Но сейчас она совершенно изменилась. Теперь, вместо неуютных стен, меня окружают белые, приятные глазу стены с таким же потолком, только окно немного изменилось. В нём вставлены какие-то прутья. Но это неважно, я продолжаю любоваться светом, льющимся из окна. Я постоянно на него смотрю, сидя на кровати. Но свет не всегда бывает таким ярким. Бывает и серым, тогда по стеклу что-то ударяется и спускается вниз тоненькими струйками. А ещё бывает, что к стеклу прилипают какие-то белые хлопья. Очень много хлопьев, разных размеров и видов. Бывает и совсем темно. Тогда я ложусь на кровать, но если вдруг в темноте появляется голубоватое свечение, я снова сажусь и любуюсь.

Я дитя света! Я люблю его и люблю смотреть на него. Мне так хорошо, так легко. Меня ничего больше не терзает, не тревожит, мои мысли больше не жужжат в голове. Я свободен от всего… Я дитя света!

Единственное, что нарушает мой покой, так это непонятная женщина в белом халате и с белым колпаком на голове. Она нарушает моё душевное умиротворение и постоянно куда-то меня выводит и даёт мне странные плоские маленькие кружочки. Я ем их, запивая водой. Но зато потом я опять могу сидеть и смотреть на свет.

Дверь в палату открылась.
- Больной, пора принимать лекарство!
Конец
Редакция Аськи Доброй.