Таини

Таини появилась у меня 22 года тому назад.
Мне было тогда уже за 50, дела моей рыбной фермы начали разворачиваться, и я понял, что мне необходим помощник, а может быть и не один!
С деньгами было туговато, и я дал объявление, что ищу работника за кров и еду.
Так ко мне попала Таини, молодая ещё девушка, лет двадцати трёх - двадцати пяти. Оне не знала в точности сколько ей лет. Удостоверение у неё, конечно было, но дата рождения в нём была просто проставлена чиновником, со слов самой Таини, а она не знала в точности, когда родилась.
- Какая мне разница? - смеялась она - Ты веришь, что я родилась? Ну, тогда это самое главное! Не нужно точных дат!
Она была сиротой, с молодых лет подрабатывала то там, то тут, рассказывать о себе не любила. Просто появилась у меня - смуглая, маленькая, стройная, гибкая, с большой головой и некрасивым лицом, с приплюснутым носом и выпяченными губами. Было ещё несколько кандидатов, но я остановл свой выбор на Таини, потому что подумал, что своим некрасивым лицом она не будет меня отвлекать, и вообще, отношения наши останутся деловыми, а не перерастут в "служебный роман"!
Как правило, у Австралийцев есть не только английские имена - Чарльз, Том, Джон - но и свои, исконно Австралийские, которые им дают при рождении.
У Таини не было английского имени. Она знала, что её зовут Таини, но кто её так назвал, как и что обозначает это имя - она не помнила, не знала, или не хотела об этом говорить. Так и вошла она в мою жизнь как Таини, а я уже окрестил её Таней.
Таня была проворной и очень помогала мне в моём хозяйстве. У неё были сильные руки, она выходила рыбачить со мной или одна, и всегда прекрасно справлялась с любым заданием! Она была молчаливой, и со временем мы научились понимать друг друга почти без слов. Один день был похож на другой, жизнь требовал динамики и чётких, повторяющихся действий: Рыбалка, уход за акулками, отлов рыб и помещение их в специальные транспортные контейнеры, отправка по адресу, бесконечные ветеринарные и химические проверки бессейнов с рыбой - всё это требовало высокой степени координации между нами. Так, за день, перебрасываясь лишь скупыми фразами, мы на самом деле умели договориться друг с другом о чём угодно, понимая друг друга с полуслова, или даже с кивка головы!
Иногда, вечером, приезжал к нам мой единственный, пожалуй, друг - Вильям, с супругой. У него тоже интересная история:
Вильям родился в семье потомственных шаманов. Отец его, Джон, имевший ещё одно Австралийское имя "Змеиная Голова", был шаманом, как и его дед, прадед и бесчисленное, количество предков, проживающих в северо-восточной части Австралии.
Вильям не хотел быть шаманом. Его привлекал большой мир, западная цивилизация. Он много читал, хорошо учился, и когда закончил школу, то решил поступить  в Мельбурнский Университет. Он мечтал стать врачом. Мать была против того, чтобы отпускать сына, но отец не возражал.
- Поезжай - сказал он.
- Мы никого ни к чему не принуждаем, никого не неволим. Мы лишь исполняем веления Духов. Если тебе суждено стать шаманом, то Духи сами тебя найдут, а если нет, то и в этом я увижу лишь проявление их воли.  Так что поезжай, поучись, поживи в большом городе. Это пойдёт тебе только на пользу!
И Вильям, простившись с родителями, уехал в далёкий Мельбурн.
Внешность его была типичной, для австралийских аборигенов тех мест, и по Австралийским меркам он был красавцем - высоким, стройным, смуглым до черноты, хотя Европейцы сочли бы его лицо некрасивым и грубым, но когда Вильям улыбался, то в его глазах светилось столько доброго веселья, а улыбка была такой живой и непосредственной, что вся эта грубость черт испарялась!
Прошо 10 лет. Вильям закончил учёбу, стажировку, получил диплом практикующего врача, и вернулся в родные края.
Через некоторое время после возвращения, когда он практиковал врачом при больнице в Багаме, его начали посещать странные видения. Пропуская подробности (может быть как раз самое интересное, но я не мастер описывать), Вильям заболел "Шаманской Болезнью", как это часто случается с представителями Шаманских семей.
За очень короткий период времени, новоиспечённый врач превратился в Шамана, пройдя сложную и болезненную инициацию, включающую в себя  смерть и возрождение. После инициации и  "проверок на прочность" старшими Шаманами (среди которых был и его отец), он был приобщён наконец к тайнам Шаманских практик. Болезнь отступила. Вильям продолжал заниматься медициной, но начал участвовать в мистических Шаманских ритуалах, связанных, в основном, с изменениями погоды, начал "подмешивать" к классическим методам научной медицины кое-что из колдовства. Вообще, личность его сильно изменилась. Войдя в контакт с какой-то новой, недоступной обычным людям, реальностью, он начал понимать такие вещи, о которых раньше не мог и помыслисть!
- Меня на интересуют методы лечения - говорил он.
- Моя цель, это вылечить больного, а для этого хороши любые средства!
На каком-то периоде своей жизни Вильям женился, тоже на местной женщине, медсестре.
Я случайно познакомился с ним в Бамаге. Ему было интересны мои рассказы о вечных снегах заполярья, о северном сиянии, о моих станствиях. Мне тоже было интересно с Вильямом. Он рассказывал мне о Шаманских практиках (не всё, конечно, а только то, что было разрешено рассказывать непосвещённым), о мифах и преданиях, казавшихся странными и причудливыми. Жена Вильяма была славной и доброй, но не разговорчивой женщиной. Детей у них не было.
Мы сдружились, списались и он с женой стали часто навещать меня на моей ферме.
Таини была очень рада их  приездам. Мы разжигали костёр во дворе, ужинали, смеялись, рассказывали разные истории. Иногда, Вильям, его жена и Таини пели какие-то Австралийские песни, а я, взяв гитару, ритмично постукивал по ней, как по барабану. Гитара недовольно ворчала, в костре трещали дрова, дул ветерок и доносил до нас шум волн. Эти звуки, это пение, погружали меня каждый раз в ощущение какого-то особого, первобытного существования. Иногда я пел им под гитару русские песни. Им очень нравилось слушать странные для их уха мелодии и слова. Таини ложилась на бок, подперев большую голову маленькимой своей рукой и замерев так, слушала. В её чёрных глазах плясали блики от костра. Вильям сидел и немного раскачивался в такт песне, а его жена слушала молча и не шевелясь, глядя на огонь и время от времени, подбрасывая в костёр веточки. 
Так летели дни, недели, месяцы и годы. На каком-то этапе, года через два после прибытия Таини, я перестал замечать грубые черты её лица, и она стала казаться мне красивой и желанной. Конечно, она была ещё младше моих дочерей, но когда мужчина и женщина живут бок о бок, вот так, ежедневно, год за годом, то происходит то, что и должно произойти при этих обстоятельствах: Таини стала моей женой. Мы нигде не расписывались. Просто стали жить вместе, спать вместе, работать вместе - всё вместе, и были счастливы вместе, и может быть, я бы закрыл глаза у неё на руках, но судьбе захотелось распорядиться иначе:
Шесть лет тому назад я тяжело заболел. Не знаю что это было, но появилась лихорадка, подскочила температура. Таини позвонила Вильяму и он приехал. Он что-то делал со мной - не помню уже что - но мне полегчало. Вильям уехал, Таини была возле меня. На следующий день мне стало легче, но я был ещё слаб. Таини решила выйти в океан порыбачить. Еда заканчивалась, а оставлять меня надолго и ехать за покупками, ей не хотелось.
- Наловлю рыбы - сказала она - это и быстрее и вкуснее!
- Ты оставайся, ты ещё слаб, я и одна управлюсь - добавила она, и вышла в океан на нашей маленькой яхте с парусом.
И моя и её ошибка была в том, что мы не проверили погоду! Я плохо соображал после болезни, а она торопилась. Когда она была в открытом океане, внезапно подул ветер и начался шторм. Она не успела вернуться. Яхту перевернуло. Тело Таини так и не нашли. Когда начался шторм, я понял, что сейчас может случиться что-то непоправимое и страшное. Я позвонил в аварийную службу, кричал что моя жена вышла в море, умолял помочь, но что они могли сделать? Они обнаружили лишь перевёрнутую, пустую яхту!
Первые недели после гибели Таины, я, как безумный ждал её каждый день, я отказывался верить в то, что она погибла, днями я бродил по берегу, вглядываясь в водную даль, и мне казалось, что вот сейчас она покажется, выплывет, вернётся домой. Ночами я звал её, плакал и всё ждал, ждал, ждал… Через несколько недель, до меня дошло окончательно, что Таины не стало, и что я никогда больше не увижу её. Вещи в её комнате я не трогал. Всё сохранилось так, будто бы Таина вышла на несколько минут и сейчас вернётся...

Так закончился последний счастливый этап моей жизни...
После этого я совсем перестал встречаться с людьми. Даже с Вилямом. Одно время он ещё приезжал ко мне, один, без жены, думая, по видимому, что его жена будет напоминать мне о Таини. Он ошибался. Я никогда не забывал о Таини. Потом он почувствовал, что становится мне в тягость. Мы, в основном, молчали, говорить не хотелось. Постепенно, его визиты становились всё реже и реже, а потом и вовсе прекратились.
Так я остался один, один и умру, когда придёт время.
К смерти у меня отношение хорошее. Как ко сну.
Так даже лучше: Уснуть, проснуться и начать всё с чистого листа, отчиститься, как береговая полоса отчищается набегающими волнами, от занесённого мусора...
И я знаю, я чувствую, что уже скоро, желанная как сон, смерть, смоет огромной волной, все мои воспоминания, как смыл грозный шторм с яхты мою подругу, мою Таини, мою Таню, мою Тайну...