Колечко - талисман ч. 2 глава 6

Утром Лука сбегал к Глафире, сказать бабушкам, что мы проснулись и,  чтобы, как   он  выразился, «они могли  свободно действовать».

Что, именно, и, как именно, они будут «действовать», он мне не объяснил.

   Мы с ним  сходили  на кладбище, к его маме, там посидели.

 Потом он повел меня в лес, сплел красивый венок, прошлись вдоль берега реки и возвратились домой.

 А там бабушки уже  вовсю «действовали»,  занимаясь  подготовкой  к праздничному столу.

Заглянув в спальню, я с удивлением обнаружила, что там  стоит детская кроватка, в которой Димка спал у Глафиры.
 Вопросительно посмотрела на Луку – это, что же получается –  им пришлось самим  тащить  кроватку от Глафиры?

-Плохо же ты обо мне думаешь, - услышала от Луки,- Васька с Егором им помогали. Я попросил.
 Разве позволил бы я так утруждать пожилых женщин?

 -А – готовкой? - спросила я.

 - Так в радость им сделать нам что – нибудь приятное. Они же и тебя, и меня любят.
 Вот для нас и стараются.
 А ребята им по хозяйству помогают – воды принести, что подвинуть, переставить.
 Я обо всем позаботился.

  Часам к четырем стали собираться гости.
 Ольга Михайловна с Павлом Ильичем принесли Димку.
 Он так обрадовался, увидев нас, но на руки потянулся к Луке.
 Мне даже обидно стало.
 А Лука смеется:

 - Вот, как он своего крестного папу  любит.
  Сейчас мамочка своего сыночка покормит.
 Пойдем, Сашенька. Теперь – то  тебе меня стесняться нечего.

 Я в спальне кормила Димку, Лука стоял напротив, сложив руки на груди, и, откровенно говоря, просто любовался нами:

 -Словно у Леонардо да Винчи «Мадонна Литта».
 Действительно – вдохновляет.
 Сашка, ведь всегда,  во все времена прославляли женщину – мать.
 Каждый человек на земле рожден женщиной.  Это великое чудо – материнство.  Солнышко,  я очень люблю Димку, но у нас с тобой обязательно должен быть свой ребенок. Я очень хочу свое дитя. Ты мне его подаришь?

  Не ожидая, такого заявления я опешила, смутилась и, только смогла пролепетать:

 - Не сейчас. Попозже. Когда институт закончу.

  - Ла-а-дно,- протянул Лука,- Поживем – увидим.
 А учеба материнству – не помеха.
 
Столы поставили во дворе, чтобы всем места хватило.

 - Лука, но ведь это же не свадьба?- тревожно спросила я,  - Я к такому не готова.  У меня и платья – то нет.

 - Не свадьба. Просто мы отметим нашу регистрацию.  А придут – все, кто захочет. Специально, мы никого не приглашали, но, надо же деревенским праздник устроить. А платьице тебе по такому поводу  Верочка сшила, по прошлогодним меркам.
 В шкафу висит.  Пойдем, переоденешься.

  Платье было великолепным – шелковое, воздушное, сиреневое.
 Одев его, я посмотрела на Луку.
 Он смотрел на меня влюбленными глазами:

 - Просто – куколка.

 Мне было так приятна его забота, что, не удержавшись, я, встав на цыпочки,  крепко поцеловала его в губы. Потом сама смутилась, покраснела и уткнулась лицом ему в грудь.
 Он обнял меня и прошептал:

 - Ты самая чудесная женщина в мире. Я тебя очень, очень люблю,- и надел мне на голову сплетенный им венок, в котором преобладали синие цветы – васильки и колокольчики.

 Застолье прошло очень хорошо, но сдержанно.

 Прошло чуть больше года с исчезновения Мелеши , об этом  здесь знал и помнил каждый.  Но, как сказал Павел Ильич:

- Жизнь не стоит на месте.
 Она стремительна, как горная река и надо вписываться в ее  течение.
Для Сашеньки – это скоропалительный брак,  для Луки – долгое ожидание.
 Просто вместе со временем  - уходят годы.
Годы, когда еще можно успеть  получить свое  счастье, поделиться этим счастьем с другими, обогреть и одарить счастьем многих.
 Со счастьем надо делиться, тогда оно возвратится  сторицей.
 Каждый человек рожден на земле для счастья.
 Мне очень хочется, чтобы Сашенька и Лука были вместе счастливы на долгие годы, чтобы вырастили кучу детишек.
 Давайте все вместе пожелаем им долгой и счастливой жизни.
 Горько!

 Мы с Лукой встали.

 Я уткнулась лицом ему в грудь, на глазах у меня стояли слезы.
 Лука наклонился и нежно прикоснулся  губами  к моим губам.
 Больше «горько» нам не кричали.

 Потом, когда уже все разошлись, Павел Ильич просил у меня прощения, что заставил меня так скоро выйти замуж.
 Я сидела рядом с ним и плакала.
 Рядом стоял  мрачный Лука.
 Я посмотрела на Луку и меня, словно током пронзило – что же я делаю – я не могу, не имею права оскорблять  его чувства, его  любовь, ведь я же люблю его.
 Вытерев слезы, я, не обращая внимания, что рядом находятся и Павел Ильич, и Алевтина Ивановна, и Глафира, подошла к Луке, крепко обняла его, и, глядя ему в глаза,  сказала:

- Я люблю тебя, Лука!  Я тебя очень сильно люблю!
 Мелеша говорил, что любовь – она разная.
 Я никогда не буду тебя любить так, как  любила его. Это только наша  с ним, его и моя,  любовь.
Тебя я люблю другой любовью – любовью всей моей жизни! И на всю жизнь!  Спасибо, что ты есть! Другой любви мне не надо!

 От этих слов, Лука расслабился, улыбнулся, поцеловал меня, потом подхватил на руки и понес в спальню.

 Когда мы приехали в нашу коммуналку, оказалось, что, теперь уже  в нашей с Лукой комнате, помимо дивана, на котором спала я, стоит еще и  двуспальная кровать – подарок коммуналки нам с Лукой на регистрацию.

Павел Ильич  достал нам  билеты на поезд  и, теперь мы всей семьей – я, Лука и Димка, едем к родителям в Старый Крым.