Колечко - талисман ч. 2 глава 10

-Просыпайся…  Просыпайся, соня.
 Знаю, что не спишь уже.
Хватит   валяться. Ребенок сам гулять уйдет, пока мама дрыхнет.

 - Отстань - потянулась я в кровати, - Хочу и валяюсь. Выходной, же.

 -Ладно, ладно… . Глафира на кухне Димку  уже кашей  кормит.
 Я, как он проснулся, встал, его в комнату унес, чтобы  спать  тебе не мешал.  Потом уже и Глафира пришла.
 Слушай, я у тебя вчера хотел спросить, но не получилось – ты не очень расстроена, что у нас ребенок будет?

 Я села на кровати:

 - Ты, знаешь, когда я дома три недели без тебя была, извелась вся,  много думала, и, вот, что я тебе скажу – не хотела я сейчас ребенка – не время.
 Но тебя я люблю и  люблю очень сильно – это я, когда мы с тобой в разлуке были - поняла.  Ты хочешь ребенка.
 Своего ребенка.
 И, я, как любящая жена, должна, просто обязана, родить  тебе   этого малыша. Ведь, если любишь человека – надо считаться с его желаниями.
 А ребенок – это плод совместной любви, благословение Божье.
 Как, поэтому, можно быть недовольным, на то, что благословил сам Господь?
 Не смотри на меня так, хоть я и комсомолка, но в душе – то у меня есть Бог, свой Бог, тот, к которому всегда – и в горе и в радости – можно обратиться.
 Я и с яблонькой беседовала и, на небо, глядя шептала заветные слова – не всегда и всем можно с человеком поделиться.
 А, Бог, пусть, тот, который в душе, тебя всегда услышит и, возможно поможет. Поэтому, если я на самом деле беременная, то, можно считать, что наш  брак, союз, благословил сам Господь.
 Злиться, или быть недовольной мне не на что.
 Но, если ты меня обманул?
… Тогда – держись….

 Лука, шутя,  чмокнул меня в нос:

 - Какая ты у меня умная и, как здраво рассуждаешь.
 Растешь, прямо на глазах растешь, солнышко  мое.

 - Здравствуй, девонька, здравствуй.
 Ну, как, порадовал тебя Лука? -  встретила меня на кухне Глафира.

 -Как, сказать? - промолвила я.

 -Чем так – лучше промолчать.
 Новый человек на земле будет. Радоваться надо.
 А ты – «как сказать».
 Думать надо – прежде, чем говорить, - обрезала меня Глафира.

  - А, Мелеша?... - невпопад сказала я, и тут же закрыла рот, испугавшись, что ляпнула лишнее.

 Лука вздохнул, а Глафира сказала:

 - О Мелеше – забудь.
 Другая у тебя судьба теперь. С Лукой навечно будешь.
 А, если Мелеша и объявится -   не для тебя он.
 Разные у вас теперь пути – дороги.

 А, Лука, глядя на меня, сказал:

 -Сашунь, не смущайся.
 У нас с тобой уговора  не говорить о Мелеше не было.
  Я и сам себя виноватым в его исчезновении чувствую. Может,  мне надо было в воду лезть?
 Но  он так рыкнул, что вдвоем сгинем, что я его, как ребенок малый,  послушался. Кто знает?
  Ты, если на сердце что с Мелешей связано, вслух говори, не стесняйся, в себе не держи.
 Все лучше, чем ночью в подушку плакать.

  - Молодец  Лука.
 Я верю в тебя, мальчик мой, и одобряю твои поступки, - подвела итог Глафира.


 - Ну, как? - спросил Лука, когда я спустилась вниз к гардеробу в женской консультации.

 -Семнадцать – восемнадцать недель  уже, - сказала я.

 -А, чего таким голосом недовольным?
 Улыбнись.
 Бить или прибивать я тебя не буду, как ты меня собиралась, а, лучше, я тебе кофточку новенькую куплю к Вериному сарафанчику, который она тебе с учетом животика  еще прошлым летом сшила, чтобы ты у меня нарядная в институт ходила.

 -Синенькую, - сразу оживилась я.

 -Синенькую,- согласился Лука.

 - С воротничком  – стоечкой,  - уточнила я.

  -С воротничком – стоечкой,  -  успокоил меня Лука,-
 А, сейчас, пойдем, мороженое поедим. С двойным вишневым сиропом, как ты любишь.

 - С тройным, - потребовала я.

 - Хорошо, с тройным.
 Надо же и аппетит маленького учитывать.


 Последнее воскресенье марта.
 Днем пригревает солнце, с крыш капает. Ночью заморозки, но, уже чувствуется приближение весны.

 Павел Ильич с Ольгой Михайловной забрали у нас Димку на целый день и сейчас гуляют на улице.
 Лука занимается стиркой, я прилегла на диване.

 -Сашка, сейчас « Королевство кривых зеркал»  будет.
Ты, хоть и взрослая, но любишь этот фильм. Включай телек, - заглянув в комнату, сказал Лука.

  Я нехотя встала с дивана и… подо мной оказалась лужа.
 Лука, который еще стоял у двери, увидев это, протянул:

 - Во-о-т и  воды отошли…
  Ложись. Я сейчас «скорую» вызову.  Рожать поедем.

 Вот, так, вместо того, чтобы спокойно посмотреть фильм, мы с мигалкой несемся на «скорой» в роддом.

 В этот раз я родила очень быстро.
 Бегом с первого на четвертый этаж мимо предродовой, сразу рожать.
 Луке  сказали,  что можно посидеть, подождать, сейчас  и узнает, кто у него родился.

 Та же самая нянечка, что и год назад, сказала мне:

- Как он порадовался, что  у него теперь и девочка есть, рыженькая, да курносенькая. Сейчас  у вас полный комплект  -  мальчик, и девочка.
 Девочка – то рыженькая – вся в папочку  уродилась.
 Единственная на весь роддом такая солнечная.
 Тебе передал,  что рад за тебя,  что ты умеешь быстро  бегать и шоколадку – в кармане она у него была.

  Ничего, Лукашечка,  - подумала я, откусывая от плитки, - Я тебе еще припомню это  – « быстро  бегать».

 Потом Лука мне объяснил:

 - Тебя врач с такой скоростью в «приемный покой» за шкирку потащил, говоря, что в «скорой» у них не рожают, не оборудована она для этого,  что когда я дошел, вас  в вестибюле уже  не было.
 А тут нянечка спускается и говорит, что ты девочку рыжую да курносую родила. Родильное отделение на четвертом этаже, лифта нет.
 Это с какой скоростью надо было туда добраться?
 Если только ласточкой взлететь.
 Вот я от неожиданности и ляпнул, что хорошо бегаешь.
 Ты, уж, прости меня, я просто в шоке был.