Колечко - талисман ч. 2 глава 15

  Выбежав на улицу, я  чуть не попала под машину.

  Водитель затормозил так, что, аж взвизгнули тормоза.

 Я бежала сломя голову,  вслед мне неслось:

 - Дура ненормальная. Жить надоело?

 Я бежала  вперед, как – будто что – то толкало меня изнутри.

 И это « что – то» заставляло меня идти, идти и идти…
 Куда? Зачем? Я не знала.
 В голове не было вообще никаких мыслей.

 Пришла в себя на мосту лейтенанта Шмидта.
 Как я здесь оказалась?
 Не знаю. Что делать? Тоже не знаю.
 Что я натворила. Как жить дальше?
 Держась за перила, долго смотрела на стальные воды Невы.

 По воде сновали лодки, прогулочные катера,  от причала отходили Метеоры на
 Петродворец, людей зазывали на экскурсии.
 Жизнь шла своим чередом.

 У каждого своя жизнь.

 В четырёхмиллионном городе я была одинока.
 Никто нигде никому не нужен.

 Я настолько долго стояла на мосту, что ко мне подошел милиционер,  и спросил, не
 требуется ли мне какая – либо помощь.

 Я покачала головой и медленно пошла в сторону площади Труда.
 Куда мне идти?
 Домой? У меня нет дома.

 Не помню, как оказалась на Невском.

 Здесь  всегда оживленно. Люди шли целыми толпами.
  Кто – то задевал меня.
 Извинялся. На кого – то натыкалась я.

 Шла безликая толпа.  Я шла вместе с ней.

  Почему – то оказалась в кинотеатре.
 Что за фильм – не знаю. На экране мелькали какие – то кадры.
  Сюжета в голове не осталось.
  Включили свет.  Я  вместе со всеми вышла на улицу.

 День клонился к вечеру.

 Я на вокзале покупаю билет. На все деньги. Плацкарт.

 Девушка кассир что – то спрашивает.  Я что – то отвечаю.
 Она вызывает дежурного.
 Сижу в милицейском участке.
 Где – то ругаются.  Где – то кто – то кричит.
 Милиционер открывает мой медальон.
Что – то говорит дежурному.

 Полное безразличие.  Я устала, глаза сами собой закрываются.

 Я плыву, плыву  по какой – то реке.


-Саша! Саша! Очнись!  Девочка моя, ты меня слышишь?- Павел Ильич трясет меня за плечи, пытается заглянуть в глаза.
 А я все еще куда – то плыву, - Саша! Очнись! Очнись!  Луке плохо! Саша! С Лукой плохо!

Плохо…  Кому – то плохо. С кем – то плохо…
 С Лукой!!!
 Меня словно током пронзило:

 - Что с ним? Он жив?

 - Жив, жив.  Успокойся.

 Мы только что  из больницы. За тобой приехали…

 - Что с ним? – я вцепилась в Павла Ильича, - Что?

 - Не волнуйся. Сейчас уже все в порядке.
 Он здесь…

 Вскакиваю. Бегу.
 Натыкаюсь на Луку. Мертвой хваткой цепляюсь за него.
 Из меня выплескивается какой – то истерический плач.
 Лука нежно держит меня, прижимает к себе, целует.
 Я  потихоньку успокаиваюсь.

- Где моя сумочка?

 - При ней не было никакой сумочки, - слышу чей – то голос.

 Как капризный ребенок требую свою сумочку.

 Слышу голос Мелеши:

 - Я куплю тебе новую сумочку. Две, три куплю. Сколько захочешь…

 - Свою сумочку хочу, - почти кричу я.

 Лука, нежно гладя меня по голове, говорит:

 - Мы найдем твою сумочку.
 Мы обязательно найдем твою сумочку. Поедем  домой, родная. Все будет хорошо.


Утро.

 Состояние – хуже не придумаешь.
 Голова разламывается. Тошнит. Все кости, и суставы ломит, словно меня пропустили через мясорубку.
 С трудом открываю глаза:

 - Где дети?

  - Уже гуляют с Надеждой Фотеевной и  Андреем Филипповичем.
 Вставай потихоньку.  Как ты себя чувствуешь? - спросил Лука.

 - Отвратно. А ты почему не на работе?  - садясь на кровати, спросила я.

 - На сегодня отпросился, а завтра мы уже уезжаем.
 Вставай. Пойдем на кухню завтракать.

 На кухне Алевтина Ивановна пекла блины.
 Запах стоял умопомрачительный.
  У меня, вместо тошноты, слюнки потекли.

  Усаживаясь за стол рядом с Мелешей, спросила у Луки:

 - У нас огурцы соленые еще остались? Очень хочется.

 - Не только огурцы, я и грибов могу принести. Что еще  хочешь?

  А варенье,  есть? - уточнила я.

 -Какое хочешь – вишневое или сливовое? Сейчас все   принесу - Лука пошел за огурцами и вареньем.

 - И ты все это съешь? - изумился Мелеша.

Еще и чаем с рассолом запью,- жуя блинчик, ответила я.

 - Маленький, которого принесет аист, своего, требует, - от плиты отозвалась Алевтина Ивановна.

 -Ничего себе « аист»,  - заходя на кухню с банками, глядя на Мелешу, сказал Лука.

 Мелеша пожал плечами:

-Ну, извини, я все – таки думал вернуть Сашу. Тебя, рыжий, не учел

.
Сидя в своей комнате, мы с Лукой еще раз  проверяли взятые в поездку вещи.

В комнату, предварительно постучав, вошел Мелеша.

 - С чем  это к нам « аист» пожаловал? - встретил его Лука.

 -А в глаз?- спросил Мелеша.

 -В моей же комнате меня и «в глаз»? Не пойдет, - ответил Лука.

  -Ребята, не ссорьтесь,- влезла я.

 -Да мы и не ссоримся.
 Лишь бы у тебя да детей все было хорошо. Между собой мы сами разберемся, - усмехаясь,  сказал Мелеша, и продолжил,
- Ребятишкам я сладкое – конфеты, пряники, печенье и  лимонад в дорогу собрал. Две игры настольных купил, чтоб было, чем их в дороге занять.
А тебе, Саша, вот мой подарок, - Мелеша протянул мне две сногсшибательные   сумочки – коричневую из крокодиловой кожи и белоснежную кожаную.

 Я оторопело посмотрела на Луку, он согласно кивнул.

 Осторожно взяла сумочки из рук Мелеши.

 - Там в каждой по зеркальцу и кошельку.
 Пустые кошельки не дарят, так я денежку туда положил.

 Заглянув в кошелек, я сказала:

 -Так здесь много. Хоть часть возьми назад.

  - Я тебе, заяц, давно подарки не делал.
 Считай, что наверстываю эти годы, - ответил Мелеша.

 Лука через мое плечо заглянул в кошелек:

 - За все годы  - маловато,- протянул он.

 -Ну, ты и жук» - улыбаясь, сказал Мелеша.

 -Какой уж есть, - усмехнулся Лука.

 - Где ты такие сумочки купил? -  спросила я.

 - Ну, где, кроме « Березки» можно такие достать? - вопросом на вопрос  снисходительно ответил Мелеша.