Кое-где. Главы 1-3

Недеццкая сказка для взрослых отпускного дня.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПОНЕДЕЛЬНИК - ДЕНЬ ТЯЖЁЛЫЙ
«Всё во Вселенной имеет обратную сторону. Свет - тьму, небо - землю, любовь - ненависть, огонь - воду, богатая ботва - скромные корнеплоды» - размышляла в пригородной электричке, напоминающей жестяную банку «Сельдь Иваси», Любовь Купидоновна Амурова, женщина неопределённого возраста и весьма экстравагантной внешности. Если бы ей когда и вздумалось давать объявление на какой-нибудь сайт знакомств, то оно выглядело бы примерно так: «Женщина, которая ягодка опять, мечтает найти опытного ягодника для дальнейшей переработки её в самый сок в отдельном благоустроенном пакете. Грибников со своими старыми мухоморами просьба не беспокоить...»
«Ну, ничего… Карандашного вида морковь пойдёт на заправку, свекла с грецкий орех - туда же. Надурил-таки Род Урожаевич Земельев с семенами-то. Ох, надурил!..»
По вечерам для отвода глаз Любовь Купидоновна служила гардеробщицей в «Современнике», а по дням ещё кое-где.
Контора «Кое-где», а по Уставу и прочим документам значащаяся не иначе, как «Небесная канцелярия», имела в своём составе множество отделов, конструкторских бюро, экспериментальных цехов, испытательных блоков, сортировочных отделов, хозяйственную часть и службу поддержки, или попросту Саппорт. Начальницей в последнем и служила небезызвестная нам уже Любовь Купидоновна.

Утро понедельника - не самое лучшее время для возвращения с дачи, особенно, если ехать приходится сразу и на работу. «И с чего это пегасам вздумалось бастовать именно в это воскресенье? Они и так транспорт не самый общественный, только для своих, конторских, и особ особо приближенных, ан нет! Видать и эти наслушалась новостей по телевизору и давай туда же... Стихов им настоящих в Сети подавай! Новых, а то старые уже приелись, остальное - не в коня корм! Привыкли прямиком из тырнетов питаться, совсем уже хлеб насущный добывать самостоятельно разучились! А где их взять-то, стихов и новых? Тут с поэтами напряженка! Пишут в час по чайной ложке, всё вдохновения ждут, а в отделе муз страшная текучка, в итоге пегасов кормить, почитай, нечем. Абзац короче, при чём полный!»

- ...полных? Я вот, что тебе скажу, нет полных женщин. Есть женщины с большим количеством мест для поцелуев, - переходя со сдавленного шёпота на обоснованную претензию, вырвала Купидоновну из замкнутого круга искусствоведческих размышлений женщина в последнем рассвете сил, обращаясь к примостырившейся с краю сидения второй молодости спутнице откровенно незамужней наружности. - Вот, ещё Архимед говорил: «Вы не можете ничего поделать с длиной вашей жизни, но вы можете сделать что-нибудь с её глубиной и шириной». Шириной, понимаешь?
- Да, печалька...
- Печалька. Но не смертелька же?
- Конечно, нет! Не страшно, когда женщина полная. Печально, если она пустая. Но, вот смотри, давеча ко мне на участок пришел кот, проследовал важно так на веранду, попил молочка, обоссал занавеску и растворился. Интересно... все мужики такие - пришел, нагадил и исчез, а?..
- У любой, даже самой умной женщины мозги отключаются, когда приходит любовь... или определённый возраст. В твоем случае котики. Хотя чаще приходит коньяк по акции и этот способ самый верный. Мне, к примеру, иногда, ну совсем не хочется маяться дурью, но разве ей откажешь? Для этого мужчины и придумали магазины шаговой доступности...
- Ох, уж эти мужчины! Если раньше при встрече в знак приветствия снимали шляпу, то сегодня вытаскивают наушник; в знак почтения - два.
- … а в знак сугубо личного уважения - надевают чистые трусы...
«М-да... Скромность - это, конечно же, женская благодетель, но достоинство из неё, прямо скажем... Настоящая женщина скромна до безобразия. После безобразия опять скромна. Вся скромность безобразия ради ею лишь затевается. А тут... Кстати о трусах!» - внезапно всполошилась Любовь Купидоновна. Она наощупь достала из сумочки мобильный телефон, пару раз ткнула остатками маникюра в экран, и поднесла трубку к уху.
- Род Урожаевич, дорогой, на посту уже? Это хорошо! Я немного задерживаюсь, прикроешь меня, если что?.. Слушай, Родя, когда ты, наконец, мне запчасти привезешь и соберешь эту грёбанную стиральную машину? А то неношеные трусы заканчиваются, а денег на покупку чистых – нет, и от этого мне как-то не по себе... То ли нимб жмёт, то ли крылья прорезываются...
- Когда у меня так случается, Любонька, я вместо трусов носок надеваю… - попытался пошутить Род Урожаевич.

Род Урожаевич Земельев мужчина был не то, чтобы не привлекательный, скорее неухоженный. Служил он в экспериментальном отделе «Всхожести и черенкования», и от него всегда пахло удобрениями разной степени градации - от «натурпродукта, до силикона». В его карманах всегда можно было найти семена, о конечных всходах которых не знал даже он сам. Он был слишком увлекающейся личностью. Теннис, пинг-понг, шахматы, поло... Но самым главным увлечением в этом списке была Любовь Купидоновна. Сотрудников в «Канцелярию» подбирали тщательно, скрупулёзно и после многочисленных тренингов, на одном из которых и познакомились тогда ещё Любаша и Родюша. Чувства вспыхнули после прохождения теста на «профпригодность». Оба были так увлечены ростом над собой, что, когда буквально неслись на кафедру сдавать результаты, столкнулись лбами и «звёздочки», щедро сыпавшиеся пред их глазами, восприняли, как знак.

- Что? Что ты сказал? – мигом взвилась Амурова.
- Да так... Ничего... – на ходу осознав глубину своего падения включил заднюю Земельев.
- Вот то-то же! Ладно, хорошо, буду ждать... – ещё пару минут послушав оправдания собеседника постаралась закруглить разговор Купидоновна. - А то смотри, не маленький, сам понимать должен, женщина хоть и с обязательствами, но без трусов способна гораздо на большее, чем женщина в трусах, и к чёрту обязательства.
Она мимолётом посмотрела на то, что осталось в результате садово-огородных работ выходного дня от столь лелеимого ею маникюра и то ли с горечью, то ли с легким паром раздражения прошептала: «Надо будет зайти вечерком в КБ «ЦАпЦарапОК», а то неудобно перед человеком будет. Он весь из себя такой причапает ко мне с цветами и коньяком стиральную машинку собирать, а тут я, вся такая… как облезлая кошка. Хотя, что он за человек такой? Ведь пока не пнешь - не полетит!»

Что есть Человек? Человек - это точная копия детской «пирамидки». Основа - случайный, только Провидению подвластный набор ДНК, генетических штучек. И стержень. Если вам скажут про кого-либо: «Это - человек без стержня», то не принимайте такие слова на веру. В каждом человеке он есть. Стержень - это остов Человека. И состоит он из одной единственной составляющей - Веры. В жизнь на Марсе, в счастливый билет, в пятый лепесток, в слова... Да мало ли во что можно верить... Всю жизнь мы создаём себя - нанизываем на остов кольца. Кольцо восприятия Мира, кольцо совести, кольцо благочестия, кольцо симпатий и антипатий, кольцо жизненного опыта... Венчает всю эту конструкцию Опыт. И как же порой забавно наблюдать попытки нанизать на свой остов кольца иного диаметра...

Но всё это были ещё цветочки. Ягодки начались, стоило Амуровой Л.К. занять рабочее кресло за канцелярским столом в своём кабинете «Небесной канцелярии», скрытой от любопытных глаз под видимостью конторы с загадочным названием «Кое-где».

ГЛАВА ВТОРАЯ. НА ОСОБОМ УЧЁТЕ
Любовь Купидоновна уселась за рабочее место и включила на загрузку новёхонький ноутбук, смотревшийся бельмом на глазу обстановки её сплошь и рядом уставленного картотечными шкафами кабинета на четвертом этаже «Кое-где». Увлечение Верховного сервис-менеджера ставшей в последнее время остромодной цифровизацией отлилось его подчинённым решением перевести всю их достаточно консервативную службу на новые технологии. «Или извести», - как с горечью подшучивали достаточно старорежимные сотрудники учреждения, заведомо не ожидавшие от проекта «Информационное небо» ничего хорошего. Благо руководитель кое-гдешного вычислительного центра Сеть Интернетовна Джимайлова Амурову уважила - по старой дружбе и в отличии от всех остальных конторских выдала ей огненно-красный ноут цвета «Феррари». Впрочем, на этом его сходство с шикардосным спорткаром заканчивалось, тормозил он, как полноценный ушастый «Запорожец», да и тарахтел при малейшей нагрузке соответственно.
Минуты через три, преодолевая остаточное сопротивление прошедших выходных, чудо техники настроилось всё-таки на рабочий лад, и перед глазами Амуровой возникло приветственное окно оболочки программы сервис-деска. Любовь Купидоновна открыла верхний ящик стола и, немного порывшись, нашла в нём бумажку с логином-паролем для входа в систему, после чего одним пальцем ввела учётные данные в компьютер и провалилась в привычный ей мир человеческих ситуаций, требовавших от неё её самого срочного вмешательства. И проблемы ожидаемо не заставили себя ждать.
«У вас один срочный инцидент со сроком решения двадцать четыре часа в приоритетной очереди. Если у вас есть текущие обращения со статусом «В работе», рекомендуется заполнить их протоколы и перевести на других специалистов службы поддержки. Взять инцидент в работу немедленно?», - с места в карьер «обрадовала» Амурову программа. «Мало того, что вся в мыле на работу припёрлась, так тут ещё и обращение срочное. От поэтессы, наверное, будь она счастлива! В основном они в небесной канцелярии по спецкартотеке проходят. Стихопаты и прозописцы», - в ответ ноутбуку проворчала Любовь Купидоновна. - «Отношения с Верховным у них свои, понимаешь ли, особые. Их стражды в приоритете. Особенно, когда со стихов на прозу начинают переходить. Тут от них всего ожидать можно, а кто виноват будет? Правильно, Амурова!» Она уже было занесла курсор над кнопкой «Да», как в сумочке мелодично запиликал мобильный телефон. Любовь Купидоновна отвлеклась от экрана и, с полминуты покопавшись в содержимом своего ридикюля, извлекла из него на свет Божий беспрерывно трезвонящий аппарат.
- Да, Знак Хэштегович! Я тебя внимательно слушаю! - запыхавшимся от раскопок голосом поприветствовала звонившего она.

Знак Хэштегович Отмечаев тоже испытывал некое влечение к Любови Купидоновне. Наверное, поэтому во всех возможных-невозможных соцсетях и с разрешения Сети Интернетовны он писал Амуровой признания, резюмируя свои послания своей же «фирменной» подписью «#любовь»

- Любонька, мой свет, Купидоновна! Добрались уже? А не хотите ли составить мне компанию в буфет, испить кружечку ароматного кофе?
- Хочу, Хэштегыч, но, при всем моем к тебе уважении, на могу. У меня здесь срочный инцидент по нулевому приоритету.
- Что, опять кого-то из любимиц нашего горячо любимого Верховного проституткой обозвали?
- Это с чего ты так решил?
- Да, всё стандартно: «Он называл её на Вы, а она уже битый час, как мечтала: «Но когда, когда же он, наконец-то, уже начнёт мне тыкать?» Не так страшна сила красоты, как неадекватность её владелицы, Любовь, мон амур, Купидоновна. На самом деле, все мы проститутки. Все мы хотим получить всё. От жизни, от человека, от банка. Но при этом никак не задумываемся определиться, «что конкретно». Потому разрываемся на тысячи маленьких крокодильчиков, коих вымениваем у других таких же «неопределёнышей» на собственные блага. Пора бы уже с этим смириться. «Я, ты, он, Фидель - вместе дружная панель».
А тот, кто в силу возраста ещё не Фидель, или там не Нинель, тот вскоре ими будет. Секс молодеет с каждым годом. В одном китайском онлайн магазине я уже видел не только губную помаду, но и пустышки в виде пениса. Сегодня ценность секса девальвирована до условия вхождения в дворовую тусовку. Просто кто-то получает свой гешефт благами материальным, а кто-то нет. Первые сразу называют свой ценник, а вторые тянут втихаря. При этом самоутверждаются тем, что первые, в отличии от них, за это деньги дерут. «У-у-у, проститутки!»…
- Вон, Венера Люциферовна Генитальева из управления «Недугов и напастей» с радостью позволяет называть себя и проституткой, и наркоманкой бабушкам с лавочки у подъезда. Лишь не узнали болезные, что по образованию она врач-терапевт… - Купидоновна предприняла попытку разрядить градус патетики Отмечаева.
- Так то - бабушки, а ты-то, в итоге, что берёшь, если весь мир поклоняется Золотому Тельцу, и ты здесь никак не исключение? – не смотря на проявленное ей усилие, не унимался Знак Хэштегович. - Первые, по крайней мере, в этом вопросе честнее, а дороже вторых не бывает. Секса вообще без проституции не бывает. Всегда в его результате кто-то является благоприобретателем, а кто-то - заинтересованной стороной. Далеко ходить не надо. К примеру, жена, удовлетворяющая сексуальные фантазии мужа, чтобы тот не дай Бог не ушел к другой и продолжал обеспечивать её и семью. Или муж, таким образом вымаливающий у жены прощение за свои многочисленные косяки. Даже если предположить идеальную пару любовников, которым друг кроме друга ничего вообще не нужно, то один всё равно будет хотеть другого чуть больше, а второй эту его страсть будет удовлетворять. Да просто восприми выражение «супружеский долг» в буквальном смысле, и всё сразу встанет на свои места.
- А мы ещё на этапе релиза говорили Верховному: хорошо, оставьте им секс, но только, в качестве механизма продолжения рода, - предприняла вторую попытку сменить тему Любовь Купидоновна. - Как у кошек. Модуль любви к котикам вы же не отменяете? Строго по расписанию. Раз в год. Припёрло? Больно, грязно, пошипели, но сделали своё дело и успокоились. Так нет, оставили флажок «для удовольствия» включенным. Твердили же, не оттестирован он ещё до конца, так нет, фигак-фигак, и в продакшн! Теперь разгребай здесь за ними!
- Вот-вот! Остаётся только разгребать! Проституция - худший способ межличностных половых отношений, но лучше его ещё никто не придумал, - продолжал переть, как трактор Отмечаев. - Почти, как демократия. Какую маску не надевай, а уши всё равно торчать будут. Но мы стараемся, как можем. А можем мы всё. К сожалению. Качественный секс нужен, в первую очередь, мозгам для зачатия новых мыслей, свежих точек зрения. И здесь важен тщательный выбор мозга-партнёра. Потому что трахнуть мозг может каждый, а удовлетворить при этом - нет.
«Человек - не животное!» - вот он последний бастион моралистов. Правильно, не животное. Потому что зверь может проснуться только в людях, а в людишках, ну максимум... какой - то скунс.
- Ну, Знак Хэштегович, - наконец-то дослушав гневную эскападу Отмечаева, произнесла в телефонную трубку Амурова. - Знаешь ты, как с утра можно взбодрить настроение максимальному количеству людей.
- Это как же, Любушка моя?
- Как-как? Каком к верху! Только, как следует их разозлив. А как можно элегантно как следует разозлить? Только сказав в лицо и без экивоков что-нибудь такое, что человек привык говорить себе сам, но ни в коем случае не хочет услышать о себе со стороны.
- Чтобы утро было хорошим, Любовь Купидоновна, просыпаться надо со мной!
- И что? Много желающих? Ты скажи мне лучше, чем тебя в понедельник с утра проститутки-то за живое задели? Мирные, вроде как, создания. Стоят тихонечко, работу кое-какую нам в помощь делают. Пытаются, по крайней мере. Что, в выходные не сложилось?
- Да какие там выходные, Любовь моей жизни всей Купидоновна! Мужики, простите мне мой плохой испанский, в последнее время моду взяли - всех женщин направо и налево чуть что, сразу проститутками в лицо называть. Считают, что если пролайкали в соцсетях кому пару-тройку фоток, то им все теперь борщ по гроб жизни обязаны. Чуть что не по-ихнему, так давай лайки свои взад вертать, а то и на дизы их перетаптывать! Без выходных работаем, переотмечаем в людях доброе, хорошее, вечное! Ну так как у тебя по поводу кофе?
- Ты уж меня извини, пока никак. Может быть попозже как-нибудь...
- Жалко, очень жалко.
«А мне жалко будет свою стиральную машинку, если Земельев меня с Отмечаевым в буфете за кофе застукает», - про себя подумала Амурова, но в трубку вслух сказала:
- Ну, до связи, Знак Хэштегович!
- До связи... без брака, мон Любовь Купидоновна...
«Не дождёшься!» - про себя процедила Амурова, нажала на «отбой» и вновь вернулась к экрану ноутбука. «До контрольного срока предоставления решения по инциденту осталось двадцать три часа двадцать девять минут. Взять инцидент в работу?» - никак не унималась система.
Любовь Купидоновна поморщилась, глубоко вздохнула и нажала кнопку «Да». Время пошло...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. НАПОЛЕОН И КНЯЖЕНИКА
Надежда, как известно, умирает последней. Особенно на лучшее и особенно в рабочий летний понедельник, поэтому, открывая карточку инцидента, в глубине души Любовь Купидоновна всё ещё надеялась увидеть там какой-нибудь очередной слезливый «мятный» стиш из разряда:

«Я любила его без прелюдий,
Отдавалась взахлеб при Луне,
А он взяли мои девичьи груди
И связал их узлом на спине…»

И отделаться от него стандартной отпиской из штатный базы знаний сервис-деска Службы поддержки. Но в карточке было слишкомногобукафф текста, и по всему выходило, что стандартные методы здесь явно будут отдыхать. «Очередная перешла на прозу, видать, дело действительно серьезное», - про себя подумала Амурова, на всякий случай накапала себе сорок капель валерьянки - навык, пришедший к ней с годами и годами работы в службе поддержки «Кое-где», и только после этого принялась усиленно въезжать в суть ситуации.

«Вот люблю я искать себе приключения на точку противовеса. Однажды в мою жизнь ворвался Он. Молодой, в меру наглый, хорош собой. «Детка! Это Москва - тут всё надо делать быстро!». И сделал. На третий от знакомства день Он уже брился утром в моей ванной комнате, принимал душ, мелодично фыркая от удовольствия. В шкафу мирно спали его вещи, всюду распространялся запах волшебства и свежесваренного кофе - наркотика для жителей мегаполиса. А я лежала под одеялом и вспоминала прошедшую ночь и не узнавала своё тело. Оно оказалось предателем и перешло на сторону «нападающей стороны», объявив полнейшую капитуляцию.
Первый из, как потом оказалось, двух букетов, чашка кофе в постель, завтрак по-восточному, первая встреча с работы, тёплый ужин и вторая волшебная ночь сделали своё дело - я влюбилась, как кошка.
Первые три недели пролетели, как один миг. Было много ласки, заботы, внимания. Он прекрасно готовил, умел выслушать, оказался изобретательным любовником. На место огромной льдины за грудной клеткой, постепенно привозя свои пожитки назад, возвращалось сердце. Трепетное и верящее»

- Ну, знакомая картинка! Основной метод вовлечения в тоталитарную секту в действии. Быстрое знакомство, «бомбардировка любовью», приучение к эйфории и, в конечном итоге, эксплуатация! - предварительно оценила масштаб разрушений привыкшая за долгие годы практики делать выводы уже после первого абзаца Амурова. - Ну-с, посмотрим, что у неё там будет дальше...

«Я спешила домой, как оглашенная. Покупала различные вкусняшки, на которые раньше могла смотреть только издалека - слишком уж мне не нравились цифры на их ценниках».

- Ну, о чём я говорила? - похвалила себя за проницательность Любовь Купидоновна, но, памятуя о том, что дьявол кроется в деталях, счастье - в мелочах, продолжила-таки чтение.

«Так как человек я - практичный, то дома всего было в достатке - и чай, и к чаю, и перед чаем, и вместо чая. Морозильная камера была забита тем, из чего можно приготовить белковую составляющую суточного рациона. На полках было полно круп, макаронных изделий, приправ. Бытовой химии тоже было достаточно, чтобы месяца два не заглядывать в хозяйственный ряд. Ключевое слово - «было». Но об этом позже.
Он был наполовину татарином, и его кухня была изысканна и до умопомрачения вкусна. В мою жизнь вошли новые блюда со странными названиями, новые приправы, новые ощущения. А приятный, доселе неизвестный микст под названием «Уцхо-сунели» навсегда стал для меня вкусом счастья. Как потом оказалось горького и разрушительного, но не буду торопиться с повествованием.
Запасы таяли, близость становилась всё более и более однообразной, и в нашу с Ним жизнь вошёл Бахус. Вернее, явился он к Нему. Оказалось, они давние друзья. И тут началась борьба. Наркология сменялась периодом реабилитации, признания ошибок и обещаний. Как молнией в самое темечко ударила Его фраза: «Я остался без работы...», но я продолжала верить. Бабушка всегда учила: «Терпение и добро могут творить чудеса!». И я следовала её завету, спасала Его от самого себя...
Никогда нельзя придумывать себе Человека. Награждать его качествами, которые ему даже не знакомы. Цепляться за создаваемую видимость. Но я, как зачарованная - придумывала, награждала и цеплялась. Любила ли я Его? Теперь, когда я вконец освободилась от влияния его татарских чар, могу смело сказать: «Это было помешательство!»

«Уж сколько раз твердили миру!»- отметила про себя Любовь Купидоновна, на минуту задумчиво отведя взгляд от экрана. - «Угощайте собой того, кто оценит ваш вкус, а не того, кто просто голоден. Ценитель продегустирует, а страждущий съест. Что лучше, ощущать себя понадкусанной или поглощённой, чуть пригубленной или испитой до дна, каждый решает для себя сам. Выход в любом случае через одно и то же место, если не стошнит, конечно...»

«Потом в нашу жизнь пришёл хоррор. Я, как белка - бежала внутри колеса, забывая про еду и сон. Бежала и бежала. А потом замерла. Он исчез. Без вещей, без объяснений, без паспорта, который лежал в его вещах. И без обратной связи.
Две недели я отработала как сомнамбула - простая механика, как на тайных встречах «для здоровья». Из эмоций могла позволить себе только слёзы. А когда они закончились, как и мои припасы, пришла боль. Всепоглощающая, ноющая, беспощадная и постоянная. Она, как хозяйка, вошла в меня, в едва окрепнувшее сердце и начала свою жестокую игру в отравителя. Немного отступая по ночам, когда усталости удавалось выиграть у неё в армреслинге, утром она поднимала обе руки и, как половую тряпку, полоскала моё сердце в заранее приготовленном зелье.
Звонок с заветного, казалось, навсегда умолкнувшего номера раздался так неожиданно, что я не сразу поняла, как нужно свайпить знак соединения на смарте.»

Амурова вновь отвела взгляд от текста, пару минут о чём-то поразмышляла, устремив взгляд в сторону бесконечности, и, подняв трубку внутреннего телефона, набрала в отдел чудес и волшебства.
- Грудимира Кудеславовна? Приветствую, Амурова беспокоит. Подскажи-ка мне, дорогая, почему девочек и мальчиков до сих пор воспитывают на сказках, где, поцеловав нелицеприятное создание, непременно получаешь бонус? «Красавица и чудовище», «Царевна-лягушка», «Спящая», опять же, «красавица» ...
- «Спящая красавица»?
- Ну да... А разве лежащая в летаргии женщина спустя много лет своей пассивной жизнедеятельности представляет собой икону стиля и идеал красоты? Ну да ладно, извини, что побеспокоила. Давай, на связи...
Привыкшая за годы работы в поддержке ко всякому Амурова любила в моменты тягостных раздумий над очередным безвыходным положением потроллить каверзными вопросами экспериментальную лабораторию чудесниц и волшебников. Молва приписывала отделу Грудимиры Кудеславовны Ладноликовой, за глаза и благодаря объему её женского достоинства именуемой не иначе, как Грудиславой Ликолядовой, статус подразделения «жориков» и «лориков» - жён и любовниц ответственных работников, в то время, как остальные сотрудники на их фоне с сарказмом величали себя не иначе, как «суками» - случайно уцелевшими кадрами. Хотя, может быть, это была и банальная зависть.
Обычно, после таких звонков неожиданные решения приходили сами собой, но, видимо, не в этот раз... Любовь Купидоновна выкурила сигарету и, когда сизый дым опустился вниз, в очередной раз вернулась к чтению карточки инцидента.

«Мелодия звонка нарушила покой первой тёплой весенней ночи. Руки никак не хотели слушаться, но мне всё-таки удалось ответить. Хотя «ответить» это громко сказано. Вместо «Алло!» я беззвучно заплакала...
- Привет! - беззаботно прозвучал знакомый баритон - Ты дома?
- Хм... А где же мне ещё быть?!
- Ага, - ответила я сквозь нечеловеческой силы рыдания.
- Буду через час. Люблю тебя.
Последняя фраза победила боль и не оставила шансов объяснениям. Я вскочила, наспех привела себя в порядок. Стрелки на часах вынесли вердикт - три ночи...
Открыть окно...»

«Кстати, хорошая мысль!» - между делом отметила про себя Амурова. - «Что-то душновато как-то стало, наверное к грозе... Уж сколько Верховный денег вбухал в эти кондиционеры, а толку от них фиг, фиг да не фига!»
Любовь Купидоновна встала из-за стола, широко открыла фрамугу и вновь вернулась за ноутбук.

«Открыть окно... Какое широкое понятие! Мы открываем окна в другой мир, новому дню, как Пётр - в Европу, чтобы наполнить комнаты новизной и свежестью, чтобы выпустить тяжёлые остатки вчерашних раздумий и терзаний, или просто, чтобы шагнуть в них навстречу неизвестности...
Иногда, когда наши руки едва касаются шпингалета или пластиковой ручки, мы на миг застываем, как бы раздумывая: «А что ворвётся в дом с порывом свежего воздуха? Звон сонного трамвая, запах осенних листьев, первое весеннее тепло, аромат свежесваренного кофе из забегаловки напротив, манящее сдобно-ванильное очарование, обрывки старой афиши с городской площади за версту от дома, голубь-камикадзе... Или просто Новизна?
Однажды, испытав боль от не случившейся любви, мы строим в себе крепость… От «лихих» людей, чья любовь не лечит, а только ранит очередной своей «неслучивностью»… И в который раз, возведя этот бастион, а точнее отстроив его заново после очередного «не срослось», через какое-то время залечив раны и немного успокоившись, начав жить «с чистого листа», внезапно понимаем, что опять настал «тот момент».
Мы опять сталкиваемся с тем, что случайно услышанная музыка, фотка в новостной ленте одной из соцсетей или просто сон возвращают нас в то время, когда душа пела от счастья, и ей хотелось босой идти на край света за любимым! И снова внутри с грохотом рушиться крепостная стена, которая должна была защищать нас от «любовей», приносящих только смуту в душу и боль разочарования в сердце… И снова мы стоим на руинах свой крепости, нагие и беззащитные… А душа хочет покоя и гармонии, а не смятения! И только сердце, несмотря на шрамы, все так же открывается навстречу в надежде, что ещё чуть-чуть и наступит такой момент… Когда не захочется прятаться от мира, утирая в ночи слезы от безысходности и одиночества, а захочется тихо петь от счастья…»

За окном прокатился отдалённый раскатать грома, небосвод на долю секунды озарила вспышка молнии. «Ну вот, что я говорила?» - всплеснула руками Любовь Купидоновна и направилась закрывать окно. - «Буря, скоро грянет буря...»