Кое-где. Главы 10-12

Недеццкая сказка для взрослых отпускного дня.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. С ВЕЧЕРА ЗАСТОЛЬЕ, ПОУТРУ ПОХМЕЛЬЕ
Утро плавно, но упорно отравляло ночной город своей реальностью, проснувшимися людьми и планами на будущее. Со слонёнком подружиться и поймать перо жар-птицы в очередной раз получилось далеко не у всех. Кому хобот, а кому и куриная гузка, достались. И то лишь под утро. В общем всё, как всегда - мозгов и возможностей выспаться вновь хватило не всем. И Любовь Купидоновна здесь исключением не являлась.
Амурова проснулась с первыми лучами заходившего на город в крутое пике солнца от того, что всё её не привыкшее спать сидя тело нестерпимо ныло. Впрочем, в этом оно таким уж исключением не было. Летом ноют все. Мол, «скучно дома сидеть», типа, «гулять не с кем» … Уважаемые, устройтесь на работу, вы это лето даже и не заметите!
Пока разум Купидоновны искал кофе и смысл жизни, затёкшие за ночь конечности уже привычно начинали свой танец на граблях. Результатом этих по-утреннему неуклюжих па-де-па явился на обе головы сломанный кран на кухне, непонятно, когда и каким образом очутившаяся на потолке ванной смесь гречневой и перловой каш и ушибленный о валяющиеся по всей квартире запчасти от разобранной Земельевым стиральной машины мизинец правой ноги.

Род Урожаевич Земельев возвращался в город ровно тем же способом, что и отбывал из него – в ивасиподобной жестяной банке селёдочного цвета пригородной электричке. Стоявший до этого более десяти лет в гараже на вечном, казалось бы, приколе красный «ушастый» «Запорожец», уже две недели, как восстанавливал свой былой заводской лоск на прокачке в одном из чудом уцелевших «Запорожец»-сервисов. Но об этом тоже немного опосля.
Уставший, но довольный найденным в сусеках Любови Купидоновны стратегическим запасом своих старых семенных наработок, он умиротворенно дремал у окна, сжимая в руках заветную коробочку со своим будущим. Раннее утреннее солнышко припекало аккурат в правый глаз, так что временами Роду Урожаевичу становилось даже жарко, в том числе и от мыслей о грядущем. Впрочем, об этом также не в сей момент.
На одном из перегонов состав резко тряхануло, видимо кто-то из хулиганских или как-либо других своих персональных побуждений, сорвал стоп-кран. Это вывело Земельева из зоны комфорта, и он лениво приоткрыл глаза. На вагонном диване напротив сидела женщина в последнем рассвете сил. Впритык к ней примостырилась четвёртой на трехместную лавку ещё одна подобная ей дама откровенно незамужней наружности.

- … зачем-то купила ладан. Чертей что-ли гонять? Лишь бы себя не выгнать из дома ненароком. А ты не знаешь, блохи умеют плавать? – донёсся до его слуха обрывок фразы синечулочницы.
- Не знаю... А с чего такой вопрос? - вяло откликнулась ей предзакатная.
- Да вот, на коте блохи…
- И, чтобы проверить это, ты хочешь кота утопить?
- Уже и не знаю. С утра положила ему кусочек отварной куриной грудки вчерашней. Кот понюхал и медленно поднял на меня глаза... Такого укора и вопля души: «Ты чё мне тут подсунула? И это ты мне прикажешь есть?» я ещё никогда не видела... Потом дернул хвостом и гордо ушел в зелень полей... Хам! Зажрался!.. Или просто грудка за ночь в холодильнике испортилась?..
- Ох, эти мущщины!.. – уже с куда большей охотой поддержала разговор собеседница. - Хотя, знаешь, мой - нет, он не такой. У нас с ним отличный секс, крепкая дружба, масса романтики, и по гороскопу мы совпадаем...
- А лайки? Лайки он тебе ставит?
- Ты права, кого я обманываю?
- Ничего, бывает... На днях я сгенерировала новое слово "удобищный". Теперь подозреваю, что это про мою домашнюю одежду, хотя, думаю, смогу найти этому слову и кучу других применений...

«Ну, да… Мужчины обманывают женщин чаще, но женщины обманывают мужчин лучше», - про себя философски умозаключил Земельев. - «Потому что, стараясь очаровать джентльмена, взамен интеллекта леди чаще всего демонстрируют свою внешность. Ибо мужчины, конечно, бывают глупы, но слепы - никогда. Хотя ничто так не помогает найти компромисс, как наличие компромата…»
Он уже было приготовился погрузиться в дальнейшую липкую дрёму, как в его нагрудном кармане внезапно ожил со вчерашнего дня упорно молчавший мобильный телефон. На экране вовсю светилась фотография Амуровой.
- Доброе утро! – упредив радостные реляции Земельева, достаточно ультимативным тоном поприветствовала его Купидоновна.
- А ты уверена, что оно доброе? Судя по твоему голосу, меня начинают одолевать тягостные сомнения…
- Я тоже сомневалась, когда встала до будильника. Ни фига добрым утро не было. Подумала-подумала, и пошла в туалет. Удобрять... И, правильно! Зачем нам будильник, когда есть расшатанная нервная система, которая не даёт нормально спать?!
- Тебе не спалось?
- Что за странный вопрос: «Как мне спалось»? «Слишком мало для твари», - хотелось бы фальцетом пропеть тебе в ответ. И угадай, кто из нас та самая тварь, которая до сегодняшнего утра был недоступен по телефону?
- Ну, Любушка моя… - попытался склонить её на мировую Род Урожаевич. - Ты же сама знаешь. Аппарат у меня старый, живёт своей жизнью, особенно в условиях нечернозёмной полосы среднерусской возвышенности…
- Смотри у меня, Родя! Пока ты там без меня ко мне же на дачу за огуречными семенами катаешься, у меня не только стиралка, у меня кран на кухне навернулся. На обе головки. Так вот, представь... Я его и без тебя сама починила... Заменила в кран-буксах прокладки...
- А откуда ты в столь ранний час прокладки взяла? - с зарождающимся подозрением прервал её мигом насторожившийся Земельев.
- Из старого душа выковыряла, из того самого, что ты мне в прошлом году две недели менял. Воткнула на кухне и сверху вентили от него же и прикрутила. Правда, до этого керамические вкладыши на одном из кранов в труху сломала, но всё равно - и не течет и удобственно!
- Ну точно, без мужиков из нашей коллегии по концептуальному немецкому киноискусству не обошлось!
- Не... Просто хорошее видео в сети подвернулось!
- Немецкое?
- Вот, тьфу на тебя! Нет! Наш совковый слесарь снимал... Если бы немецкое, я б ещё на кухне потела... Правда, я и без того вся мокрая. Когда не докрутила кран-буксу и начала проверять, правильно ли собрала, окатило с головы до ног!
- Ну ладно, будем считать, что все возможные в моё отсутствие грехи с тебя смыло... – начал потихоньку успокаиваться Род Урожаевич.
- Да... Кстати... Когда я потолок от каши отмывала, случайно на кран в ванной оперлась... и … теперь он тоже течёт! И ещё… две лампочки между кашей на потолке перегорели. Так что, Роденька, приезжай! Работы тебе хватит! Ну, и стиралка... Ты, кстати, хотя бы письмо моё вчерашнее прочитать успел? Что скажешь?
- Весь вечер читал Любонька, душа моя, весь вечер! Что скажу? Ну, представь - сидишь ты на дне пустого бассейна и ждёшь. Ждёшь наполнения пустого пространства, даже жилет или спасательный круг не надела потому, что тебе очень хочется быть захлёстнутой от макушки и до пят. Ты даже проверишь плотность прилегания «пробки» и исправность сливного механизма. Даже повредишь его. На всякий случай.
- Да, забыла тебе сказать, со сливным механизмом после удобрения утра тоже возникли кое-какие проблемы… - прервала гидротехнику мысли Земельева Любовь Купидоновна.
- Хорошо, в смысле плохо, в смысле понял. Так вот, ведь ты ждёшь её - живительную влагу воскрешения души. Пусть на миг, пусть захлебнёшься, но оживёшь. Что ты станешь делать? Да ровным счётом ничего. Как увядающая роза будешь радоваться силе, которая наполняет тебя…
Внезапно монитор старенького домашнего компьютера Амуровой моргнул, обновился, и на так с ночи не закрытом окне сайта поэтессы появилось новое стихотворение.
- Родя, милый! Подожди! У меня тут такое, что словами и не передашь! – в очередной раз прервала Земельева Купидоновна, отложила в сторону трубку и немедленно нажала на кнопку «Читать немедленно».

«Июлится лето столичным дождём -
Он песню поёт всем прохожим,
Спешащим в подземку. Плывёт кораблём -
Под парусом, мы предположим.

И капли его - дети хмурых небес,
Слегка отдохнув в капюшоне,
Нашепчут сценарии будничных пьес,
Что модными стали в сезоне.

Мохнатое небо в Купальскую ночь
Укроет до срока столицу.
Под пледною негой покажет точь-в-точь...
Ресницам давно то не снится...

Однажды лишь виделся тёплый закат,
Такой - на меже откровений,
Делилась на «после» и «до» аккурат
Ломбардная ценность явлений...

А капли на стёклах выводят мечты,
Июлится нынче так дивно...
Потерянный зонт пролетел полверсты,
Ища руку друга наивно.

А капли, как люди - за сказом рассказ,
Про дивные вещи, о разном...
И сыпется с неба несказанность фраз
В потоке зигзагообразном...»

«И сыпется с неба несказанность фраз в потоке зигзагообразном…», - повторила последние стоки стихотворения Амурова и вернула телефонную трубку назад к уху. – «Несказанность фраз… Род Урожаевич? Родя?!»
Но ответом ей была тишина. Ни безуспешные попытки прозвониться Земельеву и закончить разговор, ни холодный голос автоинформатора, вещающий о его, Урожаевича, временной для неё, Амуровой, недоступности, не могли испортить Любови Купидоновне то настроение, которое уже было безнадёжно улучшено столь наглядными результатами проделанной ей с помощью фрилансера @оседлайчужойвелосипед этой ночью работы. Не став допивать кофе, она по-быстрому подпоясалась и пташкой выпорхнула из дома.

«Ну, здравствуй, утро!» - легко и непринуждённо болтала сама с собой Любовь Купидоновна, наводя утренний марафет, сидя в залитом солнцем салоне автобусе, по пробкам везущего таких же, как она не выспавшихся людей на работу. – «А сегодня, точно, никуда часы не переводили? Ладно… Сейчас и тебя будем делать добрым. Все женщины рождаются девами, но только овец любят за внешний вид. Спустя годы, девами остаются лишь по гороскопу, да и то не все, а окружающей реальности важно наше содержимое! Нажаль… Женщину сколько не корми, всё равно она прожуёт и снова говорить начнёт:
- Привет. Чё делаешь?
- Я люблю тебя. Скучаю, мне так тебя не хватает. Ты снишься мне каждую ночь. Я не могу без тебя. А ты?
- Сосиски ем.
Но нельзя узко мыслить – натрёшь, как говорится, всё. Да и голодные волки уже ждут. Реальность и граждане! Ну куда же вы прёте-то? Вы ещё мне на колени сядьте! Ну, действительно, прекращайте вы уже это… окружать!»

Миновав вечно спавшего на проходной «Небесной канцелярии» ВОХРовца, Амурова, первыми делом, решила зайти в вычислительный центр «Кое-где», чтобы узнать последние новости, а на самом деле - похвастаться перед Джимайловой тем, что предложенный ей, Амуровой, достаточно нестандартный для «Кое-где» механизм привлечения фрилансеров к решению насущных для конторы задач себя оправдал. «Надо не забыть предложить Сети Интернетовне оставить такой порядок напостоянку», - усиленно крутила себе в голове Купидоновна. Действительно, куда приятней распределять работу между другими, чем вкалывать не поднимая, а зачастую и не понимая головы самой.
Первой неожиданностью для застывшей столбняком у дверей ВЦ Амуровой, стали непосредственно сами двери ВЦ. За ночь каким-то волшебным образом они успели трансформироваться из старорежимных облупленнодубовых в новомодные металлопластиковые. Любовь Купидоновна стояла, и судя по тому, как она пялилась на них, ощущала себя женой барана - овцой. Вторым сюрпризом была новёхонькая информационная табличка, приклеенная на стене справа от этих самых «новых ворот». «Проектный офис «Информационное небо». Руководитель продукта Джимайлова С.И.», - красовалось черными буквами на благородно матовом золотом фоне. «Нет, тут, пожалуй, часы не переводили… Здесь, видимо, пока я спала, календарь успели перевести. И чего это я вдруг решила идти к Джимайловой хвастаться? Относительно моих успехов в работе, могу твёрдо сказать, по сравнению с ней в данный момент карьерную лестницу я мою…»
Из состояния скоропостижной катотонии Амурову вывел перемежаемый спорадическими воплями гвалт, доносившийся из-за новомодных инновационных дверей. «Эх, были двери в наше время, не то, что нынешние хре...», - пробурчала себе под нос Любовь Купидоновна, не закончив фразы, распахнула дверь и тут же отпрянула назад. Усиленно муссировавшаяся Амуровой мысль о постоянной основе сотрудничества с Велосипедом отпала сама собой.
- Правильно, Велосипедушка! - то и дело в голос кричала Джимайлова, читая полученный в ответ на её запрос текст. - Жги правду-в-матку! Швыряйся кормом в коней! Засевай бисером выгребные ямы на салозаготовительном заводе! Я тебя с удовольствием поддержу! На всех аккаунтах «Небесной канцелярии» во всех мыслимых и немыслимых позах и социальных сетях. Если дело выгорит, даже предложу выйти через нас на стартап интернет-тренингов по распознаванию имитированных оргазмов в личной переписке!
Привыкшие, казалось бы, уже ко всему сотрудники, возглавляемого ею бывшего вычислительного центра, периодически вздрагивали, а некоторые, особо впечатлительные, даже крестились и пытались пасть ниц, из-за чего периодически то в одном, то в другом углу офиса раздавались удары дерева о дерево.
- Что за шум? А драка… где? – осторожно спросила у Сети Интернетовна со второй попытки всё-таки осмелившаяся к ней подойти Амурова.
- Вот на! Полюбуйся! – Джимайлова порывистым движением повернула к ней закрепленный на прикрученной к столешнице «ноге» широкоугольный монитор, на который был выведен сайт поэтессы.
- Совсем свежее? – на всякий случай уточнила Купидоновна.
- Настолько, что я прямо-таки чувствуется запах засыхающих чернил, – подтвердила Сеть Интернетовна. - Пару минут назад как вывесила… Ты читай, читай!

«И лето как осень - во всём полумеры,
Хотя нет, скорее весна.
И снова готовим свои лжепремьеры -
Плоды не пришедшего сна.

Одеты так странно и не по сезону,
И так неуместно кашне.
Сложив пачку писем, несём почтальону
И гриф - «Это важно втройне» ...

Кому пишем слоги и так откровенно
В них «Я бы...», и всё «Да кабы...»?
Слова оправданий, в них попеременно -
Игра-чехарда «Да», «Увы» ...

Увы, в этой стопке нет гожих конвертов -
Им так полумеры к лицу.
И вновь недописанность влажных мольбертов
Понятна лишь только Творцу...»

- Ну! Каков стервец, этот твой Велосипедыч, а! Я только полчаса, как по всем соцсетям его текст рассовала, и вот! Уже результат! Сама посмотри! – Джимайлова пару раз кликнула мышкой и перед глазами Амуровой возник текст поста.
- «Наполеон и княженика», - прочитала с экрана вслух Амурова. – Если верить данным соцсети, текст размещен в ней всего тридцать три минуты назад. И смотри-ка! Уже есть даже один коммент. Ну-ка, дай-ка гляну!
Любовь Купидоновна ловко выхватила мышь из-под руки Джимайловой и кликнула по ссылке. «Не было в моей жизни Наполеонов» - писал некий пользователь, а по аватарке вернее было бы сказать, пользовательница, скрывающаяся под ником @письмасамолётики. – «А этот? Этот и на оруженосца не тянет. Так… Только осторожно заходит в гости на мою страничку в соцсети…Ужасно, когда у человека нет чувства юмора. Ещё хуже, когда такие люди подписаны на меня. И вообще бесит, когда варишь волшебное зелье, а получается опять борщ. Кстати, вчера снова его мама звонила. Он так и не появлялся...»
- Нет, ты только посмотри, практически прямая связь! – не уставала восхищаться Сеть Интернетовна. – А какова скорость прохождения пакетов?
- Каких пакетов? – не поняла сразу Купидоновна. – Кстати, у тебя кофеварка работает?
- Да, только сегодня новую поставили. Опробуй – первая у неё будешь! Хотя этот вопрос, скорее, в компетенции нетрадиционщиков Сосьедадова, ну да ладно, один раз – не… госзаказ, - рассмеялась в ответ Джимайлова и, пока Купидоновна ходила наливать себе кофе, решила заново перечитать последние стихотворения поэтессы.
- Ну, так что у нас там с пакетами? – вернувшись через пару минут с кружкой ароматного свежесваренного эспрессо, напомнила ей о своем вопросе Амурова
- С пакетами? Ах, да! Удивительная у этого твоего Велосипедова скорость прохождения пакетов обмена данными в энергоинформационном поле Вселенной. Может он этот, скрытый Электросамокатов? Это же она, твоя поэтесса на наш пост с написанным им текстом ответила, если ты сразу не поняла. И сразу же стиш. И всё - «прощай, проза»! Блеск!
- Я тебе больше скажу! – воодушевилась от Сети Интернетовны Амурова. – Этот @оседлайчужойвелосипед, похоже, действительно знает пароль, - Любовь Купидоновна мышкой вернула компьютер Джимайловой в оглавление сайта поэтессы. – Вот эти два стихотворения были написаны и опубликованы, как я теперь понимаю, ещё в процессе написания им своего рассказа по тексту моей заявки…
- Похоже на то… - задумчиво протянула Джимайлова. – Если судить по датам публикации, до этого поэтесса вообще четыре месяца ничего не постила….
Слушай, Купидоновна, у Верховного есть мнение, что летом работники бывают двух видов: «Я нифига не знаю, я с завтрашнего дня в отпуске» и «Я нифига не знаю, я сегодня первый день после отпуска»! Есть ещё мой третий вариант: «Я уже шесть лет без отпуска, не трогайте меня нафиг вообще!»
- Это ты к чему? – не поняла такого перепада напряжения мысли Сети Интернетовны Амурова.
- К тому, Любовь Купидоновна, что мой «третий тип», как мне кажется, это как раз про тебя. Ты в отпуске в последний раз когда была? Вот, то-то же. Замолвлю-ка я перед Верховным за тебя словечко, и иди-ка ты с завтрашнего дня в отпуск. А что? Заслужила! Такой ценный метод оптимизации рутинной работы придумала! Тебе, я думаю, ещё и отпускные в двойном размере в качестве премии полагаться должны… Съездишь к морю, посидишь на даче, может с Земельевым чего наконец-то решишь… А потом «и вновь продолжается бой!» С новыми силами и во благо мира по любви во всем полюбовном мире!
- Ты знаешь, Сеть Интернетовна, - Купидоновна аж подавилась кофе от такого предложения Джимайловой. - …о чем я сейчас думаю? Вот нет в мире гармонии... Только что-то починишь - обязательно что-то другое развалиться... У меня сегодня кран на кухне потёк... Только наладила кран, каша в ванной на потолке неведом образом нарисовалась… Зачистила кашу - унитаз засорился... Прокачала - не в овне же жить... Вот теперь сижу, пью с тобой кофий и с ужасом думаю - что теперь-то развалиться...? Стиралка, опять же, уже неизвестно сколько по дому запчастями в процессе Родиного ремонта валяется… Да и смеситель в ванной, пока кашу оттирала, бортанула. Подтекает теперь…
- Ах, вот ты к чему клонишь! Ладно, и за твоего Рода Земельевича тоже словечко замолвлю.
- Урожаевича…
- Какая разница?
- Вот за что люблю я тебя, Сеть Интернетовна, так это за понимание. Казалось бы, чего проще? Прежде чем что-либо предположить или выдумать, провести всю ночь в догадках и фантазиях, попробуй совершить невероятно безумный поступок - спроси! Вот так и ходим, жалуемся, ноем, злимся… Тебя же и спрашивать не надо, подавишься твоим кофейком, и сразу так жить хочется! Ну, пойду я тогда, пожалуй, к себе, в отпуск собраться. Земельеву по дороге позвоню, обрадую…

Однако звонить никому не пришлось. Буквально на выходе из бывшего ранее заурядным вычислительным центром новоявленного проектного офиса Любовь Купидоновна столкнулась с Родом Урожаевичем, как говорится, к носу нос.
- Привет! А ты как здесь? И чего так рано? Ты же собирался быть где-то ближе к обеду?
- Соскучился…
- Это хорошо. Кстати, с завтрашнего дня мы с тобой идём в отпуск...
- Но…
- Возражения не принимаются. Должен же ты, в конце концов, наладить мне стиральную машину. Трусы-то чистые почти всё, закончились! Ты же не хочешь, чтобы я в отпуске и без исподнего на курортах по Барселонам рассекала? Кстати, мы с тобой так и не договорили. Что ты там по телефону про розы вещал? Как я буду радоваться силе, которая меня наполняет?
- Ах да! Розы! Вот я лопух! – стукнул себя по лбу Земельев. - Совсем забыл покормить «Розовую плантацию признательности»! А ведь завтра тысяча триста двадцать пять предложений, а я в отпуске! Ведь именно эти розы, с особым ароматом, должны попасть в определённые руки, чтобы та, для которой они предназначены, произнесла долгожданное «Да!»
Не говоря больше ни слова, он моментально сорвался с места и, бубня себе под нос про насосы, помпы, барабаны, спирали и ещё что-то совсем уже нечленораздельное, побежал по коридору, следуя указателям «Отдел всхожести и черенкования».
- Жду тебя в конце рабочего дня! – только и успела, что крикнуть вслед стремительно уносящейся вдаль спине Земельева Купидоновна. – Должна же я хотя бы перед отпуском решить проблему с отсутствием в моем платяном шкафу чистого нижнего белья!
- Будет, будет тебе новая жизнь! – эхом донеслось ей в ответ.
- Это радует, а когда?
- С понедельника, естественно!
- Но, сегодня же уже вторник!..
Но к тому моменту Род Урожаевич Земельев уже успел благополучно скрыться за очередным поворотом бесконечных коридоров Небесной канцелярии, для удобства непосвященных скромно называющейся «Кое-где», и ответом ей была тишина.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. ПЕПЕЛДА И АРКАИМ
- Любовь Купидоновна! Амурова! - из-за дверей Проектного офиса неожиданно донесся окрик Джимайловой. - Дорогая, пожалуйста, на секундочку!
Купидоновне ничего не оставалось, как вернуться к рабочему месту Сети Интернетовны.
- Только не говори мне, что твоё недавнее предложение об отпуске — розыгрыш! Или, как там в твоей терминологии, вирусный спам! Сама знаешь, характер у меня трудный. Могу уйти в себя, там шороху наделать и вернуться… Хотя я ещё и крестиком вышивать умею. Правда не долго…
- Нет, не буду. Не боись, не розыгрыш, - успокоила начавшую духариться Любовь Купидоновну Джимайлова. - Но в соответствии с новым трудовым распорядком, принятым с началом внедрения «Цифрового неба», для обеспечения непрерывности процесса ты должна на время отпуска оставить заместо себя кого-нибудь в исполняющих обязанности. Есть кто на примете?
- Я, конечно же, оставила бы за себя Лорочку, но вряд ли она согласиться покинуть свою кухню… - задумчиво протянула Амурова.
- Знаешь, я бы на твоем месте присмотрелась к кандидатуре Ладноликовой... - осторожно вбросила мысль Сеть Интернетовна.
- К Грудиславе, что ли? А, понятно! И ты туда же…
- Куда туда же? - сделала вид, что не поняла намёка Джимайлова. - Девушка перспективная и у начальства на хорошем счету… Ладно, смотри сама… Как говорится, моё дело предложить, твоё дело отказаться, но без временного заместителя в отпуск тебя никто не отпустит…
- Нет, я, конечно, найду выход из любой ситуации, но меня удивляет другое: как я, зараза, туда вход-то нахожу?.. Ладно, я подумаю… - с неохотой согласилась Амурова и понуро отправилась к выходу — Не иначе, как на моё место её готовишь...
- Подумай — подумай, а то за тебя твой отпуск гулять никто не будет! - пронапутствовала её вслед Джимайлова. - И попрошу без паранойи. Незаменимых у нас, как известно, нет, но не всем эту самую замену найти ещё можно. Так что…
Последняя фраза Сети Интернетовны была оборвана на полуслове новомодной пластиковой дверью, с щелчком закрывшейся за спиной Амуровой Л.К.

Весть о грядущем отпуске Купидоновны, как это и положено в эру информационных технологий, распространилась, не успела ещё Амурова дойти до своего рабочего места. Первым на мобильный её набрал Отмечаев.
- Любовь, мон амур, Купидоновна! Позволь зафиксировать моё глубокое к тебе уважение!
- И тебя туда же, Знак Хэштегович! – не очень гостеприимно ответствовала ему Амурова, озадаченная вопросом выбора себе временного заместителя.
- Слышал, вы с Урожаевым в отпуск собираетесь?.. - осторожно поинтересовался Отмечаев.
- Да, есть такая буква в нашем алфавите… - неохотно согласилась с ним Купидоновна, а про себя подумала: «Началось…»
- Заместителя себе присматриваешь? Могу предложить свою кандидатуру…
- Хэштегович, ты мне ежедневный квест от оргазма в отпуске предлагаешь под названием «Угадай, что у нас будет болеть сегодня»?
- Я, конечно, был бы рад, но не понимаю, к чему ты клонишь?
- К тому, что даже предмет мужской гордости больше подчиняется женщине. Как ты себе представляешь, что я, хоть и временно, но доверю тебе такое тонкое дело, как поддержку амурных дел, которые мужчинам вообще не подчиняются? Тем более сегодня, когда с развитием технологий, люди теряют навыки очного общения, а это тебе не твои лайки! Как бы странно не звучало, но хорошо, что в результате этой самой цифровизации в обиходе ещё до сих пор остаются и любовь, и разочарования, и ложь, и иллюзии. Всё идёт к тому, что послезавтра настанет час, когда всё-всё-всё будет только по USB... Уже сейчас, если выйдешь из интернета, знакомиться идти некуда. Даже не для секса, для банального траха и особенно в мегаполисах. К сожалению, идём к замещению человеческого интеллекта искусственным, но забываем, чем больше человек отдаёт свои функций технике, тем больше он регрессирует сам. Самый простой пример. Пока у тебя, Знак Хэштегович, не было записной книжки в телефоне, сколько номеров ты помнил? А сейчас? Вот то-то же…
- При чём здесь мужское-женское, искусственное и мои лайки?
- А как лайкает мужчина? Сто штук всем подряд проставит, авось один да сработает. А женщина? Лайкнет фото мужчины и ждёт, откликнется-не откликнется. Так что извини, но вынуждена тебе отказать.
- Понятно. Как говорится, женская логика существует только для того, чтобы офигела мужская психика…
- А вот это, Хэштегыч, очень опасное заблуждение. Очень! И ты знаешь... А ведь она, эта самая женская логика, на самом деле-то существует! Вот тебе конкретный пример. Если мужчину спросить, каковы его шансы с утра по пути на работу в общественном транспорте встретить любовь всей своей жизни, что он тебе скорее всего ответит? Правильно, один из ста, и начнет объяснять – «я её уже встретил», «я в любовь с первого взгляда не верю», «таких, как я люблю, уже не делают» и вообще, «стар я уже для всей этой вашей фигни». И по-мужски он будет прав. А если тот же самый вопрос задать женщине, как ответит она? Тоже правильно - «пятьдесят на пятьдесят», либо встречу, либо нет. И заметь, она тоже будет права! Знаешь, в чём весь финт? Учёные считают, что все люди изначально и первородно бисексуальны. Даже с возрастом в них остаётся определенная доля противополого. У каждого своя. Так почему бы им, хотя бы изредка, не посмотреть на вещи с точки зрения друг друга? Чего-чего, а любви и понимания в этом мире определённо стало бы в разы больше. Не находишь? Женщины этому уже научились. Про сильных и самодостаточных, думаю, слышал. Теперь очередь «за по типу того сильным» полом. Так что, скорее наоборот - мужская психика существует для того, чтобы офигела женская логика.
- И?
- Что «и»? Я не хочу подвергать женскую логику такому риску. Хоть и на время своего краткосрочного отпуска. Рухнет женская логика – рухнет весь мир. Так что без обид!
- Какие между нами могут быть обиды? Моё дело предложить… Мне же работы меньше… Ну бывай…
«Где-то я это уже сегодня слышала…» - зацепилась за фразу Отмечаева Купидоновна. – «Точно! От Джимайловой… Странная она какая-то с этим исполнением обязанностей. Мне вовсю толкает Ладноликову, сама же подспудно Хэштеговича ко мне направляет… Ох уж мне эти её аппаратные игрища! Кстати, а действительно, почему бы мне не поговорить с Грудиславой? За спрос ведь денег не берут?..»
- А? Что ты сказал? Да… Давай, давай… У меня как раз срочный звонок нарисовался…
Амурова отбила разговор с Отмечаевым и тут же набрала Ладноликовой.
- Грудимира Кудеславовна, Амурова беспокоит. Слушай, у тебя есть минутка? Заходи ко мне на кофе, разговор конфиденциальный есть. Да, и кофе с собой прихвати, а то у меня свой ещё вчера как закончился….

- …Говорят, что у каждого мужчины должна быть своя сумасшедшая, безумная, чокнутая, но такая до боли любимая, родная девочка. Но времена такие настали, что с сумасшедшими, безумными и чокнутыми проблем-то как раз и нет, они сегодня даже в избытке. А вот с такими до боли любимыми и родными - беда. Сняли, видать, модель с производства, ибо конвейерной сборке не подлежит, - закинула очередную тему для разговора Любовь Купидоновна и пошла наливать уже по третьей кружке Грудиславиного кофе. - А кофеёк у тебя вкусный...
- А? Ну, да… Знакомства в сети, любовь, разочарования... Ложь, иллюзии, которых не надо строить. Одно и тоже… Нечего добавить, но это так… Ну, и к чему всё-таки идем тоже не понятно. Полностью отказались от реальной жизни, живём зомбировано. Не вертикалью, не горизонталью, только виртуалью. Хорошо ещё, что некоторые успели к самому концу раздачи. Вскочили, так сказать, в последний вагон уходящего времени. А в основном – да, сплошная пепелда, а не магия любви…
«А ведь моими словами говорит!», - заметила про себя Амурова. – «Прям, как будто стояла под дверью и подслушивала! Методы, конечно, не мои, но может быть и сработаемся? Всё будет хорошо. Главное, чтобы только не пыталась сделать лучше...»
- Грудимира Кудеславовна, женщина не влюбляется в идеал. Она идеализирует того идиота, в которого она влюбляется, и, в итоге, отнюдь не красота человека вызывает любовь, а любовь заставляет нас видеть красоту! Вот, что есть магия любви, а это совсем не то, чем ваш отдел в «Кое-где» у нас занимается.
- Позвольте, Любовь Купидоновна, в этом мне с Вами не согласиться. Чтобы любовь научила видеть красоту, сначала красота должна вызвать влюбленность. А в промежутке должен гореть огонь страсти, в который нужно постоянно подкидывать палок, чем мои чудесницы и волшебники, в меру своих скромных возможностей, и занимаются. Опасное заблуждение, что горячее не может быть сырым. Если погаснет - до любви будет не добраться. Самая распространенная людская ошибка - принять влюбленность за любовь и разводить костёр страсти только в строго отведённых местах.
- А что, прям-таки в мангалах разводят?
- Ох, и не спрашивайте, Любовь Купидоновна. Ещё и по всем правилам противопожарной безопасности затушить после жарки пытаются.
- Неужто, по-пионерски?
- Вот точно, по-другому и не скажешь. Это раньше всё было просто. Сойдутся двое девственников-неумех, и давай, как слепые котята, друг в друга щемиться. Так со временем и учатся уму-разуму. Взаимно. Так, сяк, потом наперекосяк. А сегодня? Один боится выглядеть неумелым, другая – чересчур продвинутой. Учатся чему-нибудь да как-нибудь, то там в живого человека потыкаются, то сям методотыкалку свою подставят. А на выходе одни разочарования. Бессистемно, а потому малоэффективно. Сделали бы уже для них уроки полового просвещения, что ли, а то, боюсь, скоро моих кудесниц и волшебников на всё хватать не будет. Хорошо ещё, что старшее поколение берёт шефство над подрастающим. Всему, что умеют учат и отпускают на вольные хлеба. Не без извращений, конечно. Но без них мы вообще зашились. Одни «извини» и «прости», когда леваки молодых всплывают, безудержным и беспощадным примирительным сексом разгребать чего стоит!
- И что, получается? Извиняют? Прощают?
- Простить-то можно, Любовь Купидоновна… А получается ли забыть - вопрос. Какое же это мучение — обнимать прощенного и помнить, как он однажды тихо выстрелил тебе в спину… Нет, пережить забыть не значит…
- Грудимира Кудеславовна, Господь Бог же нам прощает, а мы созданы по образу и подобию. Вот интересно, если бы Он, обнимая нас в минуты проявления своей высшей любви, вспоминал бы нам все грехи, как долго мы протянули? Ну, или он… Так что соответствовать надо своему предназначению… Или хотя бы стараться… По крайней мере, не забывать, кто ты и откуда твои ноги растут….
- Так то - Господь, а мы - не Боги...
- Господь терпел и нам велел, умение прощать заложено в нас «из коробки». Неужели подобие получилось настолько жалкое?
- Прискорбно, но это так, именно жалкое подобие...
- Есть смертный грех уныния, есть смертный грех прелюбодеяния. Эти грехи так или иначе, но в церквах-то отпускают. А есть, по совокупности двух предыдущих, фатальный грех унылого прелюбодеяния. С ним может разобраться только внутренний Господь, который изначально заложен в каждого. Те самые образ и подобие...
- А если чей-то избранник психопат или нарцисс. К сожалению, встретив именно таких, люди становятся зависимы, как наркоманы. Тогда отношения разрушают и опустошают и вполне себе даже адекватов.
- По большому счету, все мы в той или иной мере созависимы. Не могут два человека жить вместе и не зависеть от придурей друг друга. Главное - уметь этим управлять и по принципу взаимозамещения держать баланс.
- Так что? Не доставай ближнего, не обижай слабого... А что делать, если дальнего не достанешь, а сильного не обидишь? Как ещё жить за чужой счёт? Мужчинам есть о чём думать и замечать помимо нас, а мы - женщины - в отношениях должны верить и продолжать любить? Не придумывать себе что-то, как мы это умеем, ни о чём не говоря? И ни в коем случае не уходить на самом деле и преждевременно, не дойдя до финиша? Любовь Купидоновна, вот мы с вами уже третий час к ряду болтаем, а я до сих пор никак не могу в голову взять, с чего это Вы вдруг со мной так разоткровенничались? Вроде как недолюбливали меня всегда, всерьёз не воспринимали…
- Слушай, Грудислава… Ой, извини… - пустила в отношении Ладноликовой в ход крайнюю подколку Любовь Купидоновна. – Ничего, что я к тебе так, по-свойски?
- Да, нет. Я привыкла. Мне это прозвище, если честно, даже льстить начинает. Далеко не все в нашем «Кое-где» такой славной грудью похвастаться могут… - «зуб за зуб» ответила ей Ладноликова.
- А тебе палец в рот не клади! Молодец! – одобрила смекалку Кудеславовны Амурова. – Кстати про «в рот», если никак не можешь взять в голову – почаще бери в голову и не бери в голову!
- Два – один! – рассмеялась в ответ Грудимира. – Спасибо за совет, учту, так сказать, жизненный опыт старшего поколения.
- Не два-один, а два-два! – подхватила волну Купидоновна. – Слушай, у меня к тебе вот какое дело… Я с завтрашнего дня в отпуске. Неожиданном. Теперь вот думаю, кому свой фронт работ поручить. Временно. Как мне думается, ты тут самая подходящая кандидатура. Ну как?
- Попытка, как говорится, не пытка. Пытка - это неумелая попытка. А опыта мне, как вы понимаете, в этих вопросах не занимать. Так что договорились. Кстати, Любовь Купидоновна, а если после вас я в отпуск соберусь, подстрахуете?
- Конечно, в чём вопрос! Как там у девственников и импотентов говорится? Если долго мучиться, то что-нибудь получится? Так вот, судя по возрасту это уже ко мне! – подмигнув, рассмеялась в ответ Амурова.
На том и порешили. Ладноликова побежала дальше по своим ликолядным делам, а Купидоновна начала собираться на выход, благо рабочий день подходил к концу, а пунктуальный Род Земельевич Урожаев всегда занимал свой пост на месте встречи за пятнадцать минут до назначенного ему времени.

Расчёт пребывавшей в своих мыслях уже в отпуске Амуровой оправдался и даже чересчур. Как она своим задним женским умом и предполагала, Земельев ждал её на выходе с проходной «Небесной канцелярии».
- Любонька, а у меня для тебя сюрприз! – радостно поприветствовал её Род Урожаевич.
- Какой сюрприз?! Ты же знаешь, я сюрпризов не люблю… - сразу же насторожилась Любовь Купидоновна, как никто знавшая, что можно ожидать от Земельева.
- Вот, посмотри! – он картинно отступил в сторону, явив перед глаза Амуровой свой старый восстановленный ЗАЗ-968, именуемый в народе не иначе, как «Чебурашкой». На расположенном на крыше раритета дополнительном багажнике вылилась коробка с новой стиральной машиной.
- Родя, милый! Это тот самый «Запорожец», в котором мы с тобой в первый раз…. Поцеловались? Ты его поставил на колёса?
- Да, Любонька! Но это ещё не всё. Я сегодня ночью у тебя на даче такой сон увидел, что даже…
- Что, кошмар? - обеспокоенно прервала его Амурова.
- Да, нет. Наоборот. Я проснулся и, чтобы не забыть, даже стихотворение записал, которое во сне сочинил. Вот послушай:

«Мне приснился сегодня сон –
Чудо-сказками полон он.
Удивительные виденья
Окружали со всех сторон.

Ход истории. Стук копыт.
Печь. Огонь. И металл кипит.
Лай собак и клёкот птиц.
Рукодельная. Песнь девиц.

Наковальня. Подкова. Седло.
Кони. Шёлк. Гончара ремесло.
Запах хлеба и ряд столов.
Астрономия. Книги. Стекло.

Песни. Музыка. Звон мечей.
Перья. Письма. Шёпот врачей.
Опыт делает нас мудрей...
А вокруг только ширь полей…

Запах прошлого неуловим.
И тот мир не будет чужим.
Ведь в той жизни я был пилигрим…
Мне приснился мой Аркаим».

- Предлагаю тебе объединить наши с тобой отпуска и поехать вместе на «Чебурашке» в путешествие. В Аркаим. Ты согласна?
- Ну, Роденька, ты – мужчина, ты и решаешь! Только сначала заедем ко мне домой. Ты подключишь новую стиральную машину, за которую тебе будет отдельное «спасибо», и вынесешь на помойку запчасти от старой. Я настираю себе чистых трусов и потом хоть в Аркаим, хоть к чёрту на кулички. С тобой хоть куда!
- Тогда поехали?
- Отворите даме дверцу…
- С превеликим удовольствием…
Они загрузились в блестевшего в лучах вечернего солнца «Чебурашку», и красный «ушастый» «Запорожец» со стиральной машинкой на крыше, взревев своим сорока пяти сильным двигателем, как мог, рванул вперёд, унося влюблённых Любашу и Родюшу в по-предзакатному алое и по-летнему страстное уходящее жаркое солнце.
Картинка перед лобовым стеклом «Запорожца» настолько завораживала взгляд, что Любовь Купидоновна не поленилась достать из сумочки мобильный телефон, дабы запечатлеть сие великолепие на камеру. Но планам остановить мгновение сыться было не дано. «Опубликовано новое стихотворение», - обрадовал аппарат свою владелицу, как только его экран оказался разблокированным. - «Читать немедленно?» Амурова ткнула по сообщению, перешла на сайт поэтессы и, немного подумав, нажала кнопку «Да» …

«Унылое лето на школьной тетрадке
Туманом напишет: «Инструкция. Прятки»
И станет «водить».
На стёклах укажет какой номер хода -
Наверное, на руку эта погода...
И всё может быть.

И ржавь покрывает пустые качели -
В фаворе дожди, их подруги - метели,
И нет детворы.
Вокруг только лужи с намёком на море,
Расплакались буквы на ветхом заборе,
Пустые дворы.

И ищем мы что-то - всё чаще ответа:
«Неужто обидели милое лето?» ...
И зонты в руках.
До срока на полку рецепты солений,
Не балует пенка от разных варений...
И тьма в облаках.

День новый начав, по инструкции, точно
Из шкафа кашне, да на плечи и срочно.
Вселенская грусть...
Надежда на то, что в заветной тетрадке,
Прочтём на оставленной в ней же закладке:
«Я скоро вернусь!»

«И я тоже…», - тихонько прошептала себе под нос Любовь Купидоновна. – «Вернусь... Скоро…»

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. НЕПРИЯТНОЕ ОСАЖЕ, ИЛИ КЛУБ ОБРЕЧЁННЫХ МЕЧТАТЕЛЕЙ
- Грудимира Кудеславовна, ты пока ещё на месте? – донёсшийся со стороны входной двери в кабинет вкрадчивый голос Джимайловой, не смотря на без пяти минут конец рабочего дня, ничего хорошего не предвещал. – Приняла дела у Амуровой?
- Да, Сеть Интернетовна… Вот, пытаюсь разобраться…- на выдохе ответила Ладноликова.
- То-то я смотрю, ты какая-то не такая...
- Почему это никакая? Какая!..
- Не, Грудимира Кудеславовна, ты сейчас совсем не такая, как обычно...
- Может быть... Сегодня я разникакойская... Завтра буду дваникакойской, послезавтра – триникакойской. И так до тех самых пор, пока Любовь Купидоновна из отпуска не выйдет. Боюсь только, что к той поре я стану совсем… обычной…
- Ну, не скромничай, не скромничай…
- Кстати, с назначением Вас, Сеть Интернетовна! Я как узнала, так до сих пор в шоке. Пока я тут угу, вы там ого-го!!!
- Ох, льстица ты Грудислава, ой, лисица! Кстати, слышала такую поговорку: «Кто на работе только работает, тот в кассе только зарплату получает?»
- Звучит, честно говоря, как угроза…
- Да нет! – рассмеялась довольная произведённым эффектом Джимайлова. - Внеурочку тебе предлагаю. Ну, «субботник» по-вашему...
- Не смешно… - с обидой заметила на это Ладноликова.
- Ну ладно, пошутили и будет. У нас тут с внедрением «Информационного рая» работка кой-какая нарисовалась. Неожиданно ожиданная. Висяки. Куча висяков. Пока не было у нас автоматизированного учета заявок, мы всё фиксировали в большой амбарной книге – БАКе. Сроков согласования и выполнения, естественно, никто не соблюдал. Кто же в БАК копаться-то полезет? Чай не с грязным бельём. Только заявки на погоду выполняли в срок и на сто процентов. Куча треб вообще у кого-то между столом и стенкой завалилась.
- Звучит, как нечто из разряда «ничто в доме не хранится так долго и так трепетно, как барахло под названием «А вдруг пригодится?»
- Ну, типа того. Вот, теперь мы в проектном офисе кидаем такие стражды из отдела в отдел... И для Амуровой, то есть теперь пока что для тебя, письмецо о «любови» нарисовалось. Творческое. Сделать всё нужно без шума и пыли, ну, ты меня понимаешь. Так, чтобы всё шито-крыто. Оплата двойная, как за… В общем, ты согласна?
- А у меня есть варианты?
- Правильно понимаешь, нет.
- Значит, да.
- Ну, вот и хорошо, вот и чудненько. Сейчас маршрутизирую на тебя и уже завтра жду решения. Прощевай, труженица! – опасаясь, как бы Грудимира внезапно не включила бы заднюю, Сеть Интернетовна быстренько ретировалась в бесконечные коридоры «Небесной канцелярии».

«Зачем вам пишу - сама не знаю. Может, чтобы хоть кто-то прочёл или просто высказаться. Никому. Просто высказаться», - начинался текст обращения в службу поддержки, назначенный на Амурову и маршрутизированный по признаку временного замещения на Ладноликову.
«Когда началась эта история доподлинно уже не скажет ни один из её участников. Столкнуло нас одно босоногое провинциальное лето. И вот, через пару дней, проведённых в собственноручно построенной «халабуде» за тихим восьмиквартирным двухэтажным домиком, так удачно собравшим нас вместе, образовался «Клуб обречённых мечтателей». Мы торжественно поклялись, стоя на жгучей крапиве босыми ногами, что никогда не потеряем друг друга из вида и ни при каких обстоятельствах не перестанем мечтать. Весть о нашем Клубе быстро распространилась по соседним дворам и от желающих стать его членами не было отбоя. Очередь в штаб-«халабуду» начиналась от калитки ранним утром и заканчивалась у входа в неё поздним вечером, когда наши гостеприимные хозяева, которым нас «сплавляли» на летние каникулы родители, в девяносто десятый раз из открытых окон уже настойчиво рекомендовали сменить место дислокации.
Каждое лето, когда отцы-основатели прибывали в маленький шахтёрский городок С., Клуб возобновлял очную работу со своим электоратом. И жизнь снова возвращалась в тихий и уютный дворик по улице Хмельницкого. Мы - основатели нашего, уже не тайного общества, были настолько разными и по социальному и по духовному статусу, что родителям вообще было непонятно, на чём держится наша дружба. Нас было трое. Дэн - столичная штучка, грамотный и не по возрасту начитанный мальчишка с манерами аристократа и такими же чертами лица, Славка - сорвиголова, завсегдатай детской комнаты милиции, классический рыжик и я - гроза местных садов, враг юбок и бантов, и неисправимая мечтательница. Что нас объединило? Наверное, мечты о дальних странах, морских баталиях под флагом «Весёлого Роджера» и любовь к грушам. Ах, какие же невероятно вкусные груши росли в саду у Славкиной бабушки!
А ещё, начитавшись Дюма, мы учили французские слова и ловко выставляли их в обычный разговор, чем очень удивляли и радовали взрослых» ...

Внезапно экран ноутбука Грудимиры Кудеславовны моргнул, и её вероломно выбросило из программы прямо на рабочий стол.
- Что за… – Ладноликова попыталась было вновь войти в сервис-деск, но все попытки окзались безуспешными. Ничего не оставалось, как обращаться за помощью к Джимайловой.
- Сеть Интернетовна, у меня здесь…
- Знаю-знаю. Я в курсе. – резко оборвала она. – Сбой в системе. Линк с «подсистемой любви и нежности» барахлит. Или проблемы с сертификатами шифрования страсти… Так… Попробуй сейчас…
Грудислава в очередной раз кликнула по иконке программы и… о, чудо! – Ладноликова вновь вернулась к тексту переадресованного на неё обращения.

«…Наш Клуб, как и всё вокруг, расцветал летом, а осенью, зимой и весной мы писали друг другу письма. Обычные бумажные письма в обычных почтовых конвертах. Тогда ещё никто и не предполагал, что когда-нибудь можно будет слать весточки на электропочту или в мессенджеры. Тогда их просто ещё не изобрели. Мы писали друг другу обо всём на свете и неделями терроризировали свои почтовые ящики в ожидании ответов. Шли годы, мы взрослели, «халабуду» заняли чумазики помоложе. Однажды мы торжественно, под первые нестройные переборы Славкиной гитары и торжественную речь Дэна передали им бразды правления и... Пошли в кино. На свой первый вечерний сеанс. Вот тут, наверное, и началась наша история.
В кино уже не мальчишки, но парни с петушливыми голосами и первым пушком на лице пытались ухаживать за мной. Это было и смешно, и приятно. Лето пролетело, как миг. Мы ходили есть мороженое, в кино, на городской пруд, в парк. Я и мои мальчишки. Мы заглядывали на заседания помолодевшего без нас Клуба. Сначала ежедневно, потом всё реже и реже. Но не потому, что мы предали идею своего же детища, а потому, что в наши жизни пришли чувства. Первые, чистые и наивные. Вернее, чувства пришли к мальчишкам. Однажды я проснулась от того, что на меня кто-то смотрит. Это был Славка. Он влез по абрикосовому дереву на мой балкон, находившийся на втором этаже, и вошёл в открытую дверь. Бабушка всегда на ночь оставляла её открытой, чтобы утром здороваться с приятной и волшебной прохладой уходящей летней ночи.
- Т-сс! Быстро одевайся и айда! - Славкины слова не оставляли места сомнениям. Значит надо!
Пижаму сменили джинсы и футболка. Я наспех привела себя в порядок, написала записку бабушке и через пять минут мы мчали на Славкиной «Яве» за город. Куда и зачем вопросов не возникало. Рыжик устроил настоящий пикник с мармеладом, газировкой «Буратино» и заварными пироженками. Мы много болтали о будущем, строили планы, кто куда будет поступать, какие страны со временем посетит и вдруг, в разгар спора о том, какой город красивее - Рим или Париж, Славка неожиданно поцеловал меня. Не по-настоящему, просто чмокнул в губы. Для меня вокруг исчезли все звуки. А Славка что-то бубнел и бубнел себе под нос про каких-то там детей и семью. Пикник пришлось закончить. Домой мы ехали молча. Во дворе нас встретил злой Дэн»...

В кабинете вновь моргнуло. На этот раз всё вместе. «Хорошо, что у ноутбуков предусмотрена работа от аккумуляторов», - про себя подумала Ладноликова. – «Хотя бы информация о прочитанном не пропадёт». Но её надежды оказались тщетны. Вход в программу вновь оказался временно заблокированным.
- Сеть Интернетовна, там у Вас вновь поперегорало, наверное, всё! Снова не могу в сервис-деск попасть! У меня дома во время ремонта так было. Каждый раз, как фазы перепутают и триста восемьдесят вместо двухсот двадцати вольт дадут, так вся техника к ёжикам... Предохранителей-то на такой случай нигде нет.
- Да нет, Кудеславовна. Глубоко копаешь! Любовь - это у нас что? Переменный ток. А нам для работы «Цифрового облака» какой нужен? Постоянный. Вот выпрямители и горят. Слабенькие, как оказалось, закупили, коммутаторы и вышибает. Проверяй!
- Ага, заработало! Спасибо! Кстати, Сеть Интернетовна, есть какие-нибудь реальные признаки того, что работа по инциденту благополучно подошла к своему логическому концу и стражду в сервис-деске можно смело закрывать?
- Грудимира, ну ты словно вчера родилась, честное слово! Этот момент наступает, когда наш подопечный из ставших ему уже привычными букв «г», «а», «в», «н» и «о» сможет самостоятельно сложить слово «вагон» и будет в состоянии отправиться на нём в своё самое светлое будущее.
- Так ведь это же в принципе невозможно! Слово из этих букв по всем законам русского языка пишется через «о»!
- В том то и весь фокус, моя дорогая, в том-то и весь фокус… - выдержав паузу, задумчиво ответила ей Джимайлова и вновь замолчала.
Ладноликова ещё пару минут слушала напряжённую тишину пока не поняла, что на том конце уже давно повесили трубку. Ничего не оставалось, как продолжить чтение.

«…-- Где вас целый день носит?! Могли бы и предупредить. Тоже мне ещё друзья...
Я ничего не ответила и, не найдя ничего более логичного, в полной растерянности пошла домой, под удаляющийся рёв Славкиной "Явы" за спиной. В этот вечер мы впервые не болтали с бабушкой до полуночи. Но и спать мне не хотелось.
А потом за ним пришли его «друзья» из милиции и больше мы не видели рыжика. Долгие годы. Как оказалось, «Ява», сладости и газировка были экспроприированы им без какого-либо согласия со стороны владельца железного коня и хмурой продавщицы с морковной помадой.
Весь август мы с Дэном пытались быть счастливыми детьми. Но...  Лето подходило к концу. Как и детство. Отсутствие Славки ненадолго отдалило нас, и общаться с Дэном мы стали как-то натянуто.
А через неделю он появился среди дня в костюме, с тортом и цветами. Так мне делали признание впервые и, как потом оказалось, единожды. Нет, потом много раз признавались, но, чтобы так! Была и вступительная речь, и стихи собственного сочинения, и масса довольно-таки взрослых комплиментов. И много-много будущего. Вернее, мечтаний о нём.
На следующий день мы шли с Дэном на вечерний сеанс. И... На мне было красивое платье.
Потом много чего было... Было. Был Париж и Рим, но только в мечтах, была свадьба - наша с Дэном, были его женщины, была машина, которую он разбил так же легко, как и моё сердце.
Прошли годы. Разными они были. И люди разные были рядом. Бабушка ушла в место, где мы все когда-то встретимся. В «халабуде» теперь обитают дети детей наших друзей по Клубу. Он живёт!
Нашу троицу недавно снова соединил случай. Дэн приехал оформлять документы на квартиру деда, Славка был по каким-то своим бандитским делам в городе, а меня просто потянуло в пустующую бабушкину квартиру. И мы встретились во дворе нашего детства. Сначала мы долго молчали. Затем всех, как прорвало. Мы рассказали друг другу жизнь. Обменялись номерами и снова исчезли из жизни друг друга.
А сегодня я получила сообщение от Славки.
«Я всё ещё тебя это слово. Хватит нам быть одинокими. Дождись меня, пожалуйста. Через полгода выхожу».
И вот я спрашиваю себя: «Почему же такое гадкое осаже на душе?» ...

Грудимира Кудеславовна дочитала текст обращения до конца и на несколько минут застыла перед экраном в состоянии нелепого залипания, после чего решительно взяла в руки телефонную трубку и набрала в очередной раз номер Джимайловой.
- Сеть Интернетовна! – кричала в телефон Ладноликова. – Вы хотя бы понимаете, что это совсем не мой профиль? Что вы мне прикажете со всем этим делать?
- Спокойствие, только спокойствие… - в ответ услышала она голос героя одного известного мультфильма. – Пустяки, дело житейское…
Джимайлова прокашлялась и продолжила.
- Грудимира, вот скажи мне, как на духу, ты можешь жить без секса?
- Я-то да, Сеть Интернетовна, но вот секс без меня не может. Проблема только в том, что основа качественного секса - это доверие. Без доверия секс превращается в банальный трах. А вот с доверием у меня, как раз-таки, как в первый раз…
- Первый раз с перхотою, в третий раз с охотою, моя дорогая! Про второй говорить не стану, ибо сама не помню, пьяная была. Наверное, как у того писателя, «всё когда-нибудь случается впервые, даже второй раз»
Согласна, любовь - это тебе не загаражных гопниц глубокой глотке в чатиках учить. Да ты сама-то свой первый раз помнишь? Вот то-то же… В общем, спокойно, хрящик! Сейчас я тебе открою историю крайнего инцидента, только-только закрытого Амуровой, а дальше быстро-быстро, сама-сама. Одно только скажу, она нашла достаточно нестандартный и эффективный способ. Думаю, ты не девочка, сама поймёшь, что, куда да как надо… А сейчас извини, коммутаторы горят, выпрямители вздуваются, в общем до скорого!»
Джимайлова по-быстрому повесила трубку, оставив приготовившуюся было что-то возразить Грудиславу сидеть в своём кресле с настежь открытым ртом.
- А ведь действительно, не девочка… - немного придя в чувства, вслух сама себе заметила очевидное Ладноликова. – И чего это я разволновалась, как девственница перед свиданием с маньяком? А ну-ка посмотрим… Все женщины с какой-нибудь стороны да девственны, да и Кудеславовна от Купидоновны – разница невелика.
Она налила себе кружку кофе и, сделав пару глубоких глотков и кликов мышью, закурила тонкую сигарету с ментолом и вгрызлась глазами в изучение протокола решения Амуровского инцидента с поэтессой.

«Когда на небе планеты выстроились в ряд, образуя мост между Бесконечностью и Землёй, по нему на плоскую вершину одинокого холма Вселенной сошли трое» ...
- Крендебобель, ну не тяни ты меня так, не дай Бог телефон разобью – последний остался! Не видишь, я изо всех сил пытаюсь что-нибудь написать! Тебя же мне кормить чем-то надо! – скомандовал упершийся в экран мобильного телефона мужчина гуляющему его на поводке серо-белому лохматому псу, чья философского вида мордашка вкупе с его черным носом в форме сердечка вполне могли претендовать на почётное звание «собаки-улыбаки» года, если бы хозяин всё-таки сподобился его постричь и помыть.

«- Совсем, скво, ты с бледнолицыми переобщалась, забыла, что отвечать Зелёному Черепаху нужно не «да, сир», а «хау»? – отнимая от своих губ трубку мира глубокомысленно заметил Зелёный Черепах.
- Привычка - не жена, ей не изменишь, а реку моей памяти иссушил ветер сорок третьей зимы, о Великий Черепах, получивший зелёные одежды... – принимая из его рук глиняный чубук в тон ответствовала ему Большая Бледнолицая.
- А я тогда хто? – внезапно задалась вопросом набившая и раскурившая этот калумет для сегодняшней церемонии Многогранное Зеркало. - Ой... Можно мой маленький ум скромной серой мышки, глядящий на этот мир из-под веника, не будет больше отсвечивать, а? О, уважаемые, Большая Бледнолицая и Зелёный Черепах, ну, пожалуйста, а?
- О, Многогранное Зеркало! Почто именем не своим называешься и жалость скромностью взываешь? О, скво, зачем гневишь богов, называя не своё имя? – обратил свой взор на Многогранное Зеркало Зелёный Черепах.
- Хто я? Где я? – продолжала верещать Многогранное Зеркало. - Ибо неведомо мне имя моё истинное... Ибо в сомнениях я о предназначении своём...
- Кто-нибудь, выключите Зеркалу свет. Она в преломлениях собственных лучей пути предназначения уже не видит! – воззвал к небесам Черепах.
- А я предупреждала, что пора ... не отсвечивать... – тут же нашлась Многогранная.
Спустя полминуты его молитва дошла до верховных духов прерий, и небо озарили звёзды.
- Помни, когда ветер сомнений гонит листок надежды прочь от ног твоих, они ступают на путь, ведущий к тебе, о, Многогранное Зеркало… - ровным голосом занудил Зелёный.
- …И мы пьём из родника правды, бьющего подле тебя – поспешила дополнить Черепаха Большая Бледнолицая.
- А ещё Зеркало - скромное… - только и успело вставить свои три копейки Зеркало, как вдруг…»

Внезапно телефон мужчины завибрировал, тихонько пикнул и на весь экран, заместив собой всё это время подслеповато набираемый им из головы текст, вывалилось системное сообщение: «У вас одно новое письмо. Читать сейчас?» Никаких других кнопок под текстом больше не было, и мужчине не оставалось ничего другого, как нажать на единственное и большое «Да». Стоило ему это сделать, как внезапно по экрану запорхали бабочки, ливень бабочек, море бабочек. Казалось, ещё чуть-чуть, и они вырвутся наружу, пробив стекло дисплея, угробив последнее из оставшихся в наличии орудий производства у труженика независимого пера. Но не случилось.
Когда разноцветная мистерия немного поуспокоилась, рассевшись по краям экрана, ровно по центру проступила надпись: «Внимание! У вас в очереди одно новое задание. Приступить немедленно?» Другого варианта, кроме «Да», система на выбор, как это принято, не оставляла…

«...- А тебе какое дело до всего этого? О, Зелёный Черпах!..
- Какое… Какое... Большое и квадратное. И еще зелёное!!! Вот молодежжжжжь! Развратили меня, демоны… Всё, не отсвечиваем...»