О чем молчит Каменный пояс глава 44

44
    По мере приближения колчаковских войск, которые поддерживала большая часть населения Урала, усиливались репрессии со стороны действующих властей. Впоследствии они стали массовыми, и уже проводились большевиками как против чиновников, офицерства, буржуазии, священников, деятелей оппозиционных партий и граждан, сочувствующих Белому движению, так и против широких социальных групп, таких как крестьянство и казачество.
13 июня 1918 года большевиками был принят декрет о восстановлении смертной казни.    С этого момента расстрелы могли законно применяться по приговорам революционных трибуналов. Так 14 июня на Берёзовском заводе, недалеко от Екатеринбурга, рабочие собрались провести митинг протеста против незаконных действий «большевистских комиссаров». Их обвиняли в присвоении денежной контрибуции, взысканной с местных состоятельных жителей, и в захвате лучших домов городка. Прибывший отряд краснойгвардейцев открыл огонь по митингующим, в результате чего пятнадцать человек было убито. На следующий день местные власти ввели военное положение в этом рабочем поселении. Затем ещё четырнадцать человек были расстреляны местной ЧК.
    А 2 сентября 1918 года ВЦИК принял резолюцию, в которой впервые официально появился термин «красный террор». С этого периода уже начались массовые аресты и расстрелы мирного населения. Повсеместно стало применяться взятие заложников из числа «социально вредных элементов». Много заложников расстреляли после покушения на Ленина. В Нижнем Новгороде был расстрелян 41 человек, а в Петрограде, по приказу Г.Е. Зиновьева – 512 человек. Число этих жертв постоянно росло. Безусловно, что тюрем на всех уже не хватало. Следствием этого стало создание первых концентрационных лагерей, число которых только увеличивалось, трансформировавшись со временем в знаменитый «Архипелаг ГУЛАГ».
                ***
    Павел вернулся из леса поздним вечером. На улице было уже темно, и он без происшествий добрался до своего дома. Оставив во дворе пойманную им рыбу и двух подстреленных зайцев, Павел поднялся на крыльцо и вошёл в дом. На пороге его встретила Варвара. «Есть будешь?» – спросила она. «Что–нибудь перекушу. Что у вас нового?» – спросил жену Павел. Варвара поставила на стол сковородку с жареной картошкой и кринку с молоком.
     «Говорят, по городу большевики рыщут, лошадей отбирают, людей грабят и бьют. Бабы сказывали, что у твоего дружка Каличева сегодня чекисты родителей арестовали. Толкуют, что его отца сильно избили, а дом ограбили и лошадей с коляскою забрали. Их отец всю жизнь инженером на заводе работал, никого не трогал и с рабочими ладил, а и его не пожалели» – сообщила Варвара последние новости.
«И что же, никто даже не вступился? Он ведь многим рабочим добро делал. А с их дочерью Анастасией что?» – снова спросил Павел. «Какое там, «вступился»! У них вон ружья да наганы. Теперь каждый за себя. Народ в страхе живёт, слово лишнее боятся сказать. А насчёт Анастасии ничего не слыхала» – ответила Варвара.
    Павел встал из–за стола и быстро вышел во двор. Он достал из поленницы револьвер, засунул его за пояс, а сверху надел куртку. «Ты куда это собрался? Комендантский час объявили. На улицах всех арестовывают» – с тревогой в голосе спросила Варвара, вышедшая на крыльцо. «Я быстро, только туда и обратно, узнаю, что к чему и назад. У Каличевых кухарка Пелагея должна в доме находиться, она наверняка всё знает» – ответил Павел и поспешно вышел из ворот на улицу.
     Он прокрался по берегу пруда, скрываясь за густыми кустами акации, а затем вышел через заводскую плотину и железнодорожные пути к церкви. Так, прижимаясь к тёмным заборам, он дошёл до дома Каличевых, заглянул через окно в комнату, освещённую керосиновой лампой. В ней он увидел двух солдат, одетых не по сезону в шинели, которые рылись в распахнутых шкафах. На полу были разбросаны вещи и битая посуда, две винтовки лежали на круглом обеденном столе у окна. В углу на кресле сидела испуганная Анастасия, поджав под себя ноги.
     Павел бесшумно вошёл в открытые двери и пробрался по тёмному коридору к освещённой комнате. Один из солдат, подойдя к Анастасии, спросил её угрожающим голосом: «Где своё золотишко прячешь дворяночка? Может, сама скажешь по–хорошему, али как?». «Чего ты с этой сучкой церемонишься? Дай, я ей щас матку наизнанку выверну, сразу всё вспомнит!» – сказал второй и решительно двинулся к Насте.
    Павел быстро вошёл в комнату и уверенным командным голосом произнёс: «Господа товарищи солдаты! Пошли вон отсюда! И чтобы я вас здесь больше не видел». «Васька, это что ещё за клоун, мы вроде цирк не вызывали?» – усмехнувшись в густые, пожелтевшие от курева усы, произнёс второй солдат. «Ты что, не видишь, их благородие решили в благородство с нами поиграться напоследок. Я этих сволочей, за версту нюхом чую!» – со злостью крикнул первый солдат и схватил со стола винтовку.
     Павел выхватил револьвер и выстрелил ему в голову. Солдат покачнулся и, словно подкошенный, рухнул на пол. Второй схватил с пола винтовку, выпавшую из рук убитого, и передёрнул её затвор. Павел снова выстрелил из револьвера. Его пуля попала второму солдату прямо в сердце. Он застонал и упал замертво на пол. Павел обратился к Анастасии: «Настя, надо срочно уходить, сейчас патруль на выстрелы прибежит». Они поспешно выскочили из дома на улицу. В конце тёмной улицы к дому уже бежали солдаты патруля. Встревоженные голоса и топот их сапог отчётливо были слышны в ночной тишине. Павел выбил ногой доску из соседнего забора, они пролезли в образовавшуюся брешь и огородами выбежали на соседнюю улицу. Солдаты
забежали во двор Каличевых, не заметив их в темноте.
     До охотничьего домика на Исенском пруду Павел и обессилевшая Анастасия добрались на рассвете. Последних пару километров ему пришлось нести её на руках. Убегая по лесу, Настя потеряла туфли и вся дрожала, то ли от испуга, то ли от холода. Павел положил её на деревянные нары внутри избушки. «Павел, согрей меня, пожалуйста, мне очень холодно» – тихо попросила Настя. Павел снял с себя куртку и, присев рядом с ней на нары, хотел накрыть ей Настю. Но она вдруг крепко обняла его обеими руками и поцеловала в губы.
    «Павел, я люблю тебя, неужели ты не понимаешь?» – прошептала Настя тихим дрожащим голосом. «Настя, не надо делать того, о чём ты впоследствии пожалеешь. Ты ещё очень молодая и красивая девушка, и обязательно ещё встретишь своё счастье» – смутившись, ответил Павел, пытаясь освободиться из её объятий. «Я уже встретила своё счастье, а другого мне не нужно. Пускай оно будет коротким, но моим, я ни о чём и никогда не пожалею. Я полюбила тебя Павел больше всего на свете, больше своих родителей, брата, больше самой жизни, и ещё очень хочу иметь ребёнка, похожего на тебя» – страстно прошептала она и прижалась к Павлу всем телом.
    Павел вдруг ощутил новое, странное для себя чувство к этой влюблённой в него девушке. Он умом отлично понимал, что их отношения не могут иметь продолжения и дальнейшего развития, но чувство жалости к этому слабому и несчастному в своей безответной любви созданию, одержало верх. Павел обнял её и поцеловал в губы. Настя обхватила его руками за шею, не давая оторваться от себя, они слились в единое целое в крепких объятиях друг друга.
                ***
    В июле белочехи с белогвардейцами с боями подошли к Екатеринбургу. В ночь с 17 на 18 июля в Ипатьевском доме большевики расстреляли отречённого царя Николая–2 и его семью. В это же время под Алапаевском были зверски убиты Великие князья с их семьями. Красные войска с тяжёлыми боями отступали в направлении Нижнего Тагила. Бои шли в районе Режи и Егоршино. В сентябре фронт приблизился вплотную к Нижней и Верхней Салде. Первый Горный полк красных оказался отрезанным в этом районе от основных сил. Пришлось пустить подвижной железнодорожный состав под откос в речку Чернушку, а вагоны с боеприпасами взорвать, чтобы они не достались
врагу.
     Напротив дома Алексея Захарова остановились две повозки, на которых сидели четверо красноармейцев с трёхлинейками и комиссар в кожаной куртке нараспашку. Под курткой на нём была надета морская тельняшка. На ремне у комиссара висел маузер в деревянной ореховой кобуре, обтянутой кожей. Комиссар, очевидно из бывших матросов, спрыгнул с телеги и постучал в окно дома Захаровых. Солдаты с винтовками за плечами пошли к воротам.
    Из окна выглянула младшая дочь Алексея Мария и, испугавшись, тут же скрылась в глубине комнаты. Комиссар, уже с силой, опять постучал в оконную раму так, что стекло в ней дало трещину. «Выходите хозяева, а то стёкла выбью! От советской власти не спрячешься!» – громко крикнул матрос. Из дворовой калитки к ним вышел Алексей Захаров. «Хозяин, давай, выводи своих лошадей, мы их реквизируем на нужды Красной Армии» – скомандовал ему комиссар. «Нет у меня лошадей. Я всё отдал советской власти, что было положено» – сердито ответил ему Алексей.
    Тем временем двое солдат вошли через открытые ими ворота во двор и начали выводить на улицу двух лошадей, обнаруженных в сарае. Дорогу солдатам преградила Анисья Захарова, которая в отчаянии попыталась их остановить. Она схватила одного из них, который вёл лошадь, за гимнастёрку, пытаясь его задержать. Второй передёрнул затвор винтовки и в упор выстрелил Анисье в грудь. Она замерла, пошатнулась и замертво упала навзничь на дощатый пол.
    Алексей застыл на мгновенье от неожиданности, после чего схватил вилы, стоявшие у ворот. Он с яростью бросился с ними на стрелявшего солдата. Матрос выхватил свой маузер и дважды выстрелил ему в спину. Алексей рухнул на пол и тихо застонал, а комиссар подошёл к нему вплотную и добил выстрелом в голову с криком: «Получай, кулацкое отродье!». «Командир, там ещё две молодых девки в доме спрятались, может быть, попользуемся?» – спросил один из солдат, вышедший из дома на крылечко. «Нет, братва, не в этот раз. Поспешать надо, беляки нам на пятки наступают. Девки – это, конечно, хорошо, но собственная шкура дороже » – ответил комиссар.
    Затем красноармейцы, как ни в чём не бывало, вывели лошадей на улицу, привязали их к повозкам и поехали вверх по переулку к выезду на Балакинскую дорогу. Дарья и Мария Захаровы выскочили из дома на крыльцо и застыли от ужаса, увидев посреди двора своих родителей, неподвижно лежавших на полу в лужах крови. Сёстры моментально подбежали к ним с намерением оказать помощь, но когда
поняли, что они мертвы, громко заголосили и побежали за Варварой.

http://proza.ru/2019/10/08/296