Колечко - талисман ч. 1 глава 46

Дома нас ждали гости – Марина Усова с бабушкой.
 Они пили чай в комнате Алевтины Ивановны.

 Марина, как всегда, не расстающаяся с альбомом, делала зарисовки.
 А женщины, видимо, нашли общую тему для разговора.

 Увидев меня, Марина, встав с кресла,  отложив альбом,  перекинув косу за спину, пошла мне на встречу:
 
-Александра Филипповна, как я рада.
 Здравствуйте.
Мы с бабушкой зашли к Зинаиде Кондратьевне в общежитие, она нам дала ваш новый адрес.
 Извините, что без приглашения, но очень хотелось вас повидать.

-Пойдемте в Сашину комнату. Там и побеседуете, - сразу предложил Лука, - А я вам еще чайку согрею.

Марина, следом за мной, прошла в комнату Мелеши.

 С порога, осмотрев комнату внимательным взглядом, она прошла и села на диван. Лука вкатил в комнату маленький столик с чашками и чайником.

-Я вам не помешаю? -  спросил он.

-Нет, ну, что, вы.
 Мы с бабушкой пришли, чтобы немного пообщаться с Александрой Филипповной.
Ее друзья – наши друзья. Марина, - представилась она, протянув руку Луке.

- Лука, - пожимая руку  Марине, сказал он.

-Редкое имя, как у евангелиста, - промолвила Марина и, уже обращаясь ко мне, продолжила,
 - Мне бы вам, Александра Филипповна, хотелось подарок сделать.
Но для этого я на пару дней должна забрать у вас медальон.
 Как вам такое предложение?

С тех пор, как Мелеша, перед  Новым годом надел мне этот медальон  на шею, я с ним не расставалась.
Услышав столь необычную просьбу, я, подняв руку, судорожно сжала его.
  В голове промелькнула   мысль: «Нет», расстаться с частью Мелеши, даже на несколько дней, я не хотела.
Видимо это было написано у меня на лице, потому что Лука, нежно снимая мою руку с медальона, сказал:

 -Конечно, Марина, Сашенька предоставит вам эту столь дорогую для нее вещицу, но не более,  чем на пару дней,  - и,  обращаясь ко мне, спросил,
- Так ведь, Сашенька?

 Я,  молча, сглотнув слюну, кивнула.

-Мы к знакомым приехали. Ленинград посмотреть, зайти в Мухинку, по музеям походить.
 Мне еще год учиться осталось. Надо определяться с профессией.
 А вас не навестить, я  просто  не смогла. Что – то меня притягивает к вам. Бабушка говорит – родственные души.
 Я очень люблю свою бабушку и доверяю ей, - говорила Марина.

 А я, глядя на эту шестнадцатилетнюю девушку, думала:

 -Какое же у нас растет рассудительное поколение.
Как по – взрослому они относятся к жизни.
 Страна сильна своими людьми, а  такое новое поколение – мощная опора для страны.

 После ухода Марины с бабушкой, я спросила у Алевтины Ивановны, понравилась ли ей Марина и хорошо бы, чтобы такая девушка была бы у Луки.
 Алевтина Ивановна, одарив меня  взглядом медузы   Горгоны, ответила:

 - Зачем ему какие – то чужие девушки, когда у него есть своя?
 Он ее любит, готов горы для нее свернуть.
  Сразу скажу – не подарок   девушка, но сердцу не прикажешь.
 Лишь бы счастливы были.

Вот опять  - Мелеша говорил про какую – то девушку, Алевтина Ивановна  про то же, у Луки я спрашивала – он не отрицает.

 Все знают и говорят про девушку Луки.

Только я одна в неведении.
 Что это такое? Непорядок.

 Пока Лука с Павлом Ильичем на кухне курят, надо все выяснить.

 Пошла на кухню.

 Кроме мужчин на кухне  была Дарья, которая  готовила ужин.

 Увидев мой  воинственный  вид, мужчины разулыбались:

-С чем пожаловала, красавица? Какие разборки устраивать будешь?

-Разборки, разборки…  С рыжим с этим начистоту хочу поговорить.
 Все знают, что у Луки есть девушка, - Дашка с удивлением оглянулась на меня.  Я, не обращая внимания на ее взгляд, продолжила,
 -  Вот вы, Павел Ильич, знаете? -  Усмехнувшись,  он кивнул,
 - Знаете…  Алевтина Ивановна – знает.
 Мелешка мне о ней говорил, - опять Дашка бросила на меня  заинтересованный взгляд ,
 - Одна я ничего не знаю.
 Еще друг называется.
 Вот, как его можно после этого назвать?

-Женихом, - повернулась  от плиты Дарья ко мне лицом.

- А невеста – то где? Или, правильнее, кто? – не отступала я.

-Сашенька, - мягко произнес Павел Ильич, - Всему свое время.
  Мелеша тебе имя девушки не сказал? Не сказал.
 Лука не говорит. Я не скажу. Алевтина Ивановна то же.
 Вот на будущий год, летом  он   женится, все узнаешь.
 Только у Ольги Михайловны про девушку Луки не спрашивай, - почему – то предупредил  он меня.

-Потому – что она Луку не любит? – спросила я.

-Потому – что она сына своего, Мелешку, любит, - с раздражением проговорила Дарья, - вопросы еще есть?

-Так на свадьбу – то хоть пригласишь? – спросила я у красного, как рак Луки.

-Ну, какая же без тебя свадьба? – осипшим  голосом пробормотал  Лука, - Без тебя никакой свадьбы не будет.

Гордо развернувшись, я пошла из кухни.
 Не успев закрыть дверь, услышала Дашкин голос:

 - Она, что, ни о чем не догадывается и ничего  не знает?

-Дашка, я тебе голову откручу вместе с языком, если  еще хоть слово скажешь, - простонал  Лука.

-Если он по доброте душевной, тебе ее не до конца открутит, я тебе ее окончательно, без всякого восстановления  откручу, - продолжил Павел Ильич.

 О чем я должна догадываться и, что знать?  Ничего непонятно.

Вечером я устроила Луке концерт из-за медальона, обвинив его во всех смертных грехах.
 Я кричала так, что даже Алевтина Ивановна пришла из своей комнаты и с раздражением сказала:

-Не будь ты беременная, я бы тебя выпорола хорошенько, мерзавка ты этакая.

Лука ласково выпроводил ее из комнаты, закрыл дверь, сказав, что мы сами во  всем разберемся, а оскорблять меня не надо.
 Потом усадил меня на диван, сел рядом, обнял и прошептал:

-Сашенька, давай не будем ругаться, а дождемся подарка Марины.
 Ведь тебе же интересно, что она тебе подарит? Правда, интересно?

-Правда, - успокаиваясь, буркнула я.

-Вот и ладненько.
 А сейчас ты ляжешь спать. На подушку уложишь Катю.
Тебе  будут сниться самые хорошие сны.

-Мелешка мне снится постоянно.
 Я уже спать не могу. Глаза закрывать боюсь. Плохо ему.
 Он из какого – то лабиринта выбраться не может, - захлюпав носом, сказала я.

-Не бойся. Я с тобой всю ночь сидеть буду. Возьмешь меня за руку,  я буду рассказывать тебе добрые сказки.
 Я  всегда буду рядом, родная, поэтому   спи  спокойно …

Через два  дня вечером пришла Марина с обещанным подарком.

 Она о чем – то тихо поговорила  с  Лукой.

 После чего я была выпровожена  из комнаты  в  кухню под предлогом, что  Марине в комнате необходимо подготовить сюрприз.
   Спустя  пару  минут,  за мной на кухню  с медальоном в руке пришел  Лука.  Попросив разрешения одеть  его мне, он, застегивая цепочку,   как бы невзначай,  словно целуя,  нежно коснулся губами  шеи.
 Я сделала вид, что ничего не заметила.

 В комнату Мелеши вместе со мной  были приглашены  Ольга Михайловна с Павлом Ильичем.
 Перед дверью Лука попросил меня   закрыть глаза.
 В комнате, когда Марина разрешила мне их открыть, я увидела перед собой на диване  в рамках  три наших с Мелешей свадебных  портрета.
  Они были выполнены простым карандашом, но смотрелись намного лучше черно- белых фотографий.
 Я была просто поражена – сколько оттенков в умелых руках  имеет обычный простой карандаш.

 На первом портрете  серьезный торжественный Мелеша был в черном костюме с галстуком. На мне была прозрачная коротенькая воздушная фата,  белое свадебное платье,  наши глаза искрились счастьем.

 На втором – улыбающийся уголками губ Мелеша был без галстука с расстегнутой верхней пуговкой рубашки, у меня на губах тоже играла  легкая улыбка.

 На третьем – мы с Мелешей были изображены в пол оборота с любовью смотрящие друг на друга, мою фату, словно слегка колыхало ветром.

 Портреты были выполнены настолько реалистично, что я, даже засомневалась, а не  фотографии ли это.
Но фотографий быть не могло – у нас не было свадьбы.

  А в ушах у меня словно звучало предсказание Пушкина:

 -Свадьбы не будет, а фотографии будут…  Так не бывает… Так будет….

 У меня из глаз ручьем хлынули слезы.

 Рядом раздался протяжный стон Ольги Михайловны, она пыталась зажать рот руками, чтобы заглушить крик боли.

Очень тяжелый подарок  приготовила нам  Марина.

 Павел Ильич, схватив первый портрет, так сильно прижал его к груди,   мне показалось, что  сейчас в его руках  сломается рамка и  посыпятся осколки стекла.

 Лука, обхватив меня со спины, крепко прижал к себе.

 Марина стояла рядом, опустив голову,  покусывала  кончик косы.

 Павел Ильич, одной рукой обняв  Ольгу Михайловну за плечи, другой, прижимая к груди портрет,  медленно  повел ее к двери.

В комнате  даже воздух звенел от напряжения.
 Резко развернувшись лицом к Луке я, продолжая плакать,  услышала:

 -  Александра Филипповна, мне необходимо было сделать вам этот подарок.
  Я понимаю вашу боль.
 Но, иногда, необходимо преодолеть боль, чтобы потом наступило успокоение.

 
-Мариночка, мы тебе очень благодарны, - сказал Лука, - А сейчас попроси, пожалуйста, Алевтину Ивановну поставить чайник.

Портрет, где мы с Мелешей с любовью смотрим  друг на друга, Лука повесил у меня в комнате.

 Другой я решила отвезти моим родителям  в Старый Крым.

 Первый оставили у себя Павел Ильич и Ольга Михайловна.