Натура такая

Почти правда
 Наши дни.

      Больше минуты меня никто не слушает. Оказывается истина то не кому и не нужна. Нужно отдать должное супруге, она,  с трудом сохраняя интеллигентность в минуты крайнего перевозбуждения вызванного ее поисками,  посылает меня не туда, куда вы подумали, а почему то в ЖЭК. Пошел в ЖЭК!- кричит она. И всем становиться ясно, куда на самом деле мне идти. Лишь кот с пониманием ведет ушами,  улавливая матерое  шипение из моего рта. Правда, только когда голодный. Гад,  да и только. А еще считает себя моим другом. На самом деле, какой я правдолюбец. Так, дренажирую периодически желчь чтобы до конца не рехнуться в этом мире. Иногда прошу своего товарища, истинно верующего человека - Олег, когда мы попадем на небеса, ты хоть сверху из рая на веревочке мне в котел колбаску охотничью спускай. Обещал. Друг же. А если честно, дай такому  как я власть и мир погрузиться в вакханалию.  На земле останутся лошади и женщины. Мужики сопьются или перегрызут друг друга. На улицах будет вечный праздник вина. Что вы хотели - демократ конченный. Осознаю. Но поскольку власть никто не дает,  остается лишь критика тех, у кого она есть.
Недавно в Пионерском парке встретил одноклассницу. Бывший крупный руководитель. Возглавляла предприятие. Входила во все мыслимые и не мыслимые комиссии города. Всегда  напоминала мне героиню фильма «Оптимистическая трагедия». Помните, красавицу комиссаршу в кожанке и дымящимся револьвером.
 – Кто еще хочет комиссаршего тела?
Когда - то в непутевой юности и ваш скромный автор его захотел, но был отвергнут. Загулял мальчишка да парень молодой и очнулся в армейской учебке. Слава богу, что не в тюрьме.
Она схватила меня за рукав и усадила на лавку. Все, наверное, знают скамейки в Пионерском парке у битых скульптур. Без всяких сантиментов возмущенно зарычала.
- Вы там, что в теплосети,  охренели что – ли? Лупите расценки по самые некуда. Взваливаете на нас потребителей ремонт гнилых трасс, оборудования…
Я,  восхищенно смотрел на ее лицо. А ведь она все также красива.  Морщинки лишь подчеркивают глубину и четкость линий лица. Это как вкусовой букет марочного вина. Рычание разъяренной львицы, наконец, прекратилось. Одноклассница, нахмурив брови и надув губы,  уставилась на меня. Я очнулся и почему - то почувствовал нечто подобное стыду и обиды за своих  коллег.  Одноклассница, вдруг на полуслове, замолчала . Внимательно  посмотрела на меня. И что – то в ее глазах я уловил.  То, которое  было когда – то.  Значит,  она ничего не забыла. А жена утверждает,  что я давно не тот.  А, зомби оборзевший. Интересно. Зомби и оборзевший. Мы молча сидели и курили. Почему – то даже  не возникло  желания ругать местную и не местную власть. Единственная радость за последние годы.
- Танюш, ты, конечно же, права. Но я уже  не работаю в этом заведении. 
- Да бог с вашей организацией. Что – то мы не о том говорим. Как ты? Она тихо продекламировала
 
-… а он, судьбу свою кляня
не тихой жизни жаждал
И все просил - огня, огня!
Забыв, что он бумажный
В огонь!
Ну, что ж иди. Идешь?
И он шагнул однажды.
И там сгорел он не за грош
Ведь был солдат бумажный

 – И,  правда, Вовчик. Чего это я? В кои века встретились. Как  живешь, старый солдат?
-  Как все.
- А ты?
- Как все. Танюха,  ткнула пальцем в мой рот.
-  Где зуб передний  потерял?
- Выбили. - тихо ответил я.
- За что?
- За дело.
- Все такой же. А в тот раз ты  напрасно меня испугался солдат.
Я,  молча кивнул головой.  В воздухе повисла тишина.  Догорели сигареты. Танюша решительно встала со скамейки. Взглянула долгим взглядом. Тихо прошептала  – Какой ты был дурак. Ее  фигурка быстро скрылась в конце аллеи. Я вынул новую сигарету.