Путь в бездне

    • 

          
         БАГРОВ Б ВЯЧЕСЛАВ 14  Путь в бездне.- М.: Издательство «Перо».
          2016.- 320с.
          ISBN 978-5-906895-93-6               
        УДК 821.161.1
        ББК 84(2Рос=Рус)6-44
        Б 14 
         Тираж 50 экз.                2016Год.
         Подписано в печать 26.08.2016. Усл.печ.л.20

    

                Фантастический роман.         

                ПУТЬ  В  БЕЗДНЕ.      


                Часть первая.
                Пришельцы.
   
                Глава первая.
                Исход.  Время реальное .
 

Корабль - сверкающая металлом башня , стоял на плоской вершине холма. Обожженная земля , вокруг него , дымилась.   
На могучих  ногах - амортизаторах , играло низкое , утреннее солнце.
Пахло гарью.
Сквозь клубы дыма , на его полированном боку , виднелись жёлтые буквы названия корабля - "Гром". Корпус корабля уже перестал раскачиваться , упираясь амортизаторами в каменистую твердь , стоял ровно. Замер.
"Гром" сел на холме в близи быстрого ручья , где они оставили машину , и теперь бегом , задыхаясь и хрипя , бежали , спотыкаясь , вверх по склону.
К спасению.
Мишка и бежал , и не бежал - как механическая кукла , он лишь позволял Сергею , тащить себя , вперед к кораблю.
Горькая пыль на потрескавшихся губах , пот , заливающий глаза , течет по лицу и шее.
- Шевелись , убьют , - хрипит он Мишке.
Сенчин оглянулся - две дюжины маленьких человечков с винтовками и в серых шинелях , уже переходили через ручей. Они приближались к большому чёрному валуну , откуда только что перестала доноситься , пулемётная очередь и стрелок стоял в полный рост , оставив оружие на земле. Смолкнув ненадолго , выстрелы опять защёлкали - серые дымки вырывались из винтовок. Пули впились в каменистую землю , справа и позади беглецов. 
На дальней стороне ручья , где съехавший с дороги длинный армейский грузовик отсвечивал зеленым , не было ни одного убитого , никто не корчился от боли , не кричал , прося о помощи.
Они добрались до трапа...



                Глав вторая.
        Твердь. Весна. Тихая Гавань.       

 Утро.   Он недавно встал с постели , тяжело и неохотно умылся , перекусил на кухне двумя бутербродами , запил их стаканом крепкого , горячего чая и теперь сидел в своей комнате - три на четыре метра , с одним окном , на шатком деревянном стуле , положив руки на обшарпанный , с облезлой , грязно - белой краской , стол. За покрытыми пылью стёклами окна , разгорался весенний , субботний день. Через открытую , покосившуюся форточку , доносилось воробьиное чириканье.
Яркое солнце пробивалось сквозь ветви растущего за окном старого , ветвистого тополя , от его лучей , пыль на стёклах окна , светилась матово и уныло.
"- Надо помыть. Стыдобища," - подумал он.
Вспоминая об этом каждые выходные на протяжении последних лет , он словно  исполнял привычный ритуал , при этом оставляя всё , как есть.
В дверь комнаты требовательно постучали.
- Да!
Вошёл Таок - сосед из комнаты напротив. Сегодня он был трезв и чисто выбрит , в тёплых войлочных шлёпанцах , чёрных , старых трико с растянутыми , дырявыми коленками , и расстёгнутой цветастой рубахе без пуговиц , под которой виднелась белая майка.
- Здорово , племянник!  - Это Таок ему: - Опять ты мою кастрюлю увёл , давай сюда.
- Это не я.
- Конечно , не ты. А вон там , что?
Таок указал в сторону стола , на котором сразу обнаружилась эмалированная , жёлтая , в крупный оранжевый горох , кастрюля.
- Моя.
Конопатое лицо Таока сморщилось , он вошёл в комнату , взял кастрюлю и сунул ему под нос.
- Вот отметина! Видишь? Сколько раз говорить? Кстати , твоя вообще без одной ручки. Как ты их путаешь , не пойму.
Сидя на стуле , в пол - оборота к Таоку , он неловко развел руками , сказал:
- Хм... Извини. Это я , видимо , напутал. Темно было.
- Пить надо меньше. Кстати... - Таок воровато оглянулся на закрытую дверь и , понизив голос , спросил: -У тебя ничего нет?
Видимо , его жена Гемада , была ещё дома. На прошлой неделе в их комнате разгорелась короткая ссора , после которой Таок вышел в коридор с большой шишкой на лбу. Разговоры на эту тему он избегал.
- Нет. Я бросил. Вот...
- Да? - сосед недоверчиво заглянул ему в глаза: - Опять? Как - то не верится.
- Угу. Точно.
- Тогда займи , до получки. И моей ни - ни.
Он поднялся со стула , выудив из кармана коричневого , клетчатого пиджака пару медяков:
- Когда это я твоей докладывался?
- Ну ладно , давай. Это я так. Мало ли.
Таок вышел , тихо закрыв за собой дверь. Из коридора донёсся его громкий смешливый голос , отвечавший кому - то:
- У кого , у кого? У племянника , одного.
В душе ворочалась противная тяжесть из обрывочных воспоминаний и унылое чувство вины , вызванное похмельем. Он снова посмотрел на своё пыльное окно , встал , под недавно заправленной кроватью , нашёл засохшую , комковатую тряпку , принёс из уборной общий таз с водой и минут за пятнадцать вернул , слепым от пыли окнам , былой блеск. Отнёс таз назад и снова вернулся в комнату .
Давно бы так!
Невольно залюбовался непривычно чётким и красочным видом из окна , за которым рос ветвистый тополь. Доносился шум проезжающей недалеко машины и галдёж детворы внизу у дома.
Вымытые стекла блестели и отражали на неровные желтые , крашенные стены комнаты яркие пятна солнечных зайчиков , от чего ему казалось , что начало новых , давно вымученных поступков , положено. Только дела обстояли таким образом , что начинать - то было , собственно , не с чего. Совсем. Пройдут два дня выходных , он вернется на работу в порт , чтобы провести еще одну бессмысленную и тяжелую неделю в пыли и грязи. Снова клепать броню старых , давно просящихся на слом , броненосцев. В понедельник броненосец «Угрюмый» , который уже две недели , как закончил капитальный ремонт и стоял в оцеплении охраны , скорее всего уведут из порта , заменив на другой. На «Угрюмом» заново установили орудия и оснастку , а матросы , как муравьи , сновали по его рубкам и палубам.
Бездействие угнетало пустотой , наполняя его раздражением и злостью на самого себя.
Он сидел на стуле , смотря в пол , доски которого давно требовали покраски , когда услышал звук открывающейся двери.  Пришла Тосия Вак — шестидесяти двухлетняя женщина , с некогда чёрными , а теперь серебристо - белыми волосами , убранными в аккуратную , короткую косу , спускающуюся на плечи. На ней было  длинное , домашнее платье  с красно - желтыми цветочками и бархатные тапочки вишнёвого цвета. Чёрные , большие глаза смотрели устало, с плохо скрываемой надеждой.
- Доброе утро , мой хороший , - голос у неё глубокий , нежный.
- Доброе утро , тётя Тося.
- Завтракал?
- Да.
Она подошла к окну , открыла раму.
- Что думаешь делать сегодня , золотко?
Тосия Вак не оборачиваясь смотрела на улицу , руки она спрятала в глубокие карманы платья.
"Золотко"...
Он чувствовал себя подавленно и неловко , не зная , что ответить.
"- Золотко будет трезвиться". - Подумал он и сказал с наигранным весельем в голосе.
На кухне , кто - то звенел посудой.
- Пойду , развеюсь.
- Иди , иди...
Возникло минутное молчание , от которого в комнате , как будто стало темно и душно.
Он хотел сказать , произнести слова , наполнить пространство звуком и смыслом , но слова словно исчезали , не успев прозвучать. Помолчали.
-Я приберусь тут , - она всё ещё стояла к нему спиной , видимо собираясь сказать то , за чем пришла , не решалась.
В коридоре за дверью , раздались слова:
- Роук - то у себя?
-Да , дома - он встал , подтянув брюки.
В дверях стояла соседка из крайней комнаты - Угла Тока. Ей было около пятидесяти пяти лет , маленького роста , полная , с короткими , вьющимися волосами , цвета соломы , в махровом халате , в тёплых войлочных тапках , на носу толстые очки , в громоздкой роговой оправе. Передвигалась Угла Тока с трудом и всегда с палочкой.
Артрит.
Тосия Вак повернулась к ней лицом.
-Здравствуй , Тосечка , - и ему:  - Доброе утро, Роук.
-Доброе утро , Угла.
-Утреннее собеседование? - Она виновато улыбнулась ,словно засмущавшись: - Тогда потом зайду.
- Что хотела? Заходи. - Тосия Вак подошла к ней и ввела её в комнату: - Как ноги?
Тосия Вак работала врачом в районной больнице.
Та пожала плечами:
 - Хожу. Сегодня вроде ничего , терпимо.
 - Я посмотрю , позже.
 -Хорошо , когда свой доктор есть и ходить никуда не надо . -Угла Тока рассмеялась смехом человека , которому часто и много отказывали в просьбах , но который вынужден снова и снова просить.
 -Тебе в магазин , что ли? - Спросила её Тосия Вак.
 -Да , вот хотела попросить Роука , только он и помогает мне , колченогой. -Она горько рассмеялась: - Просила как - то этого конопатого Таока , так такого наслушалась...
 -  Чего купить? - Спросил он ее.
-Роук , - она протянула ему деньги и листок бумаги , сложенный вдвое: - Вот , тут список.
Он выслушал про хлеб , кефир и аптеку , кивал , крутя в руке ее записку , а она ,  улыбаясь , снова помянула "конопатого" , свои больные ноги и отзывчивость Роука , за которую жизнь его в конце - концов вознаградит.
Вознаградит его , да ,конечно. Именно так.
Кто - бы сомневался.
Угла Тока ушла.
- Ладно , пойду , - он развернулся к двери , когда Тосия Вак сказала:
-Постой. Я, что хотела сказать , - она подошла к нему и заговорила , стараясь скрыть волнение: - Я - врач и много чего видела. Были случаи , когда человек несерьезно болен - пустяк , но этот пустяк сводит его в могилу. Или наоборот , думаешь , что больной помрет , не надеешься уже , а он , смотришь , идет на поправку , цепляется и... Надо цепляться , золотко , даже когда нет надежды.
-Я знаю. Тётя Тося я...
Он всегда ее так называл - Тётя Тося.
- Тетя Тося! - Тередразнила она его , и дернула за рукав рубашки: - Бороться надо. Надеется надо.  Нельзя опускать руки , и самому опускаться.
- Я уже...
-Да , ты - уже. Возьми себя в руки. Все , иди. Я приберу у тебя. Окно , смотрю , вымыл. И то хорошо.
Сняв пиджак и повесив его на горбатую спинку шаткого стула , он вышел из комнаты , взяв белую , вязанную авоську , в полутемном коридоре , освещаемым лишь окном из кухни , прошел в прихожую , обулся в свои тёмного цвета разбитые ботинки и через минуту оказался на улице.
Солнце отражалось в лужах и окнах , игриво бегало в стеклах проезжающих по дороге машин , запах влажной земли и молодой зелени , повис в прозрачном , утреннем воздухе , смешиваясь с вонью проезжавших мимо , машин. Из - за стола во дворе , где собралось несколько его соседей , слышались голоса и стук домино. Его заметили , кто - то выкрикнул :
-Роук!
Он махнул в ответ рукой и не сбавляя шаг , завернул за угол дома , пригибаясь от свисающих низко тополиных веток.
Улица встретила его шумом и движением. Стая голубей взлетела с тротуара и шурша крыльями , устремилась на крышу ближайшего барака , где утреннее солнце весело плясало в окнах второго этажа и там в сиянии отраженного солнца , подобно загадочной нимфе , круглолицая , молодая толстуха , положив на подоконник свои пышные , вываливающиеся из белого сарафана груди , щурясь , смотрела вниз на прохожих.
Люди шли с той неторопливостью , которая присуща им в выходные дни. Никто никуда не бежал сломя голову , опаздывая.
Он с наслаждением закурил первую за сегодня папиросу , двинулся по тротуару , мощённому щербатым булыжником к аптеке , что находилась с торца выкрашенного зеленой , свежей краской , двухэтажного , деревянного барака. Поравнявшись с большой лужей на дороге, он успел отскочить в сторону , когда гремящий бортами грузовик с плоской , рифленой мордой , расплескивая лужи по тротуару , проехал , оставляя после себя смрад выхлопных газов.
Ветер переносил тёплый воздух ,  весеннее солнце радовало своим светом и блеском , обещая скорое лето.
В такие дни , настроение всегда неоправданно хорошее , кажется , будто жизнь ещё улыбнется удачей и все каким - то чудесным образом наладится , хотя ты прекрасно знаешь , что чудес в этой , самой жизни , нет и быть не может...
 Купив в аптеке нужную Угле Токе мазь , - маленькую , стеклянную баночку с белой от руки исписанной этикеткой , он , пройдя до перекрестка второй и четвертой улицы , заскочил в продуктовый магазин , номер двенадцать -небольшой , с высокой , грязной витриной , за которой виднелись , разложенные на лотках , фрукты и овощи. В магазине крепко пахло луком и чем - то несвежим.
Очередь из пяти человек прошла быстро , но средних лет тётка в длинном , сиреневом платье и красной шляпке , с белой ленточкой по бокам , затеяла спор с продавщицей - немолодой , полной , с ярко - накрашенными губами , и спор этот , быстро и уверенно , перерос в скандал.
Слушая перепалку двух женщин , он терпеливо ждал своей очереди , и вскоре вышел из магазина , наполнив вязаную авоську хлебом , двумя бутылками кефира и свежей зеленью.
Возвращаться домой сразу он не хотел. Закурив папиросу , и держа авоську в левой руке , он пошел вниз по улице , начав короткое утреннее путешествие.
Это был район касты рабочих в чёрном городе , носивший романтическое название - Ясная гавань. Черные кварталы.
Пройдя еще несколько бараков , из открытых окон которых доносилась музыка патефонов , вышел к скверу.
Под высокими кленами раскинувшими свои ветви , стояли деревянные скамейки. Народу сегодня в сквере было немного - три молодых мамы , расположились с детьми на ближайшей к нему скамейке , следующую дальше по скверу , в жидкой тени деревьев , заняла пожилая чета. Он направился в глубь сквера , шагая по булыжному тротуару , наслаждаясь окружавшим его покоем.
Прямо перед сквером , на углу просторной площади , стояла красная , видавшая лучшие времена , пожарная машина с поднятым капотом и под ним торчал тощий зад пожарного - водителя в грязных , светло - зеленых , форменных брюках. Чуть в стороне , слева, четверо молодых парней , уже навеселе , неторопливо шли к автобусной остановке , расположенной у ближайшего барака.
Ветер беспорядочно гонял по булыжникам площади , обрывки газет и прошлогоднюю листву.
Остановившись , он закурил папиросу , затянулся , медленно выпустил  облако серого дыма и собрался было шагнуть к скверу , как вдруг увидел её.
Прошло столько лет , но он узнал её сразу. Она почти не изменилась. Девушка , превратившаяся в зрелую женщину , чуть располневшую в бедрах и груди. Те же  ямочки на  румяных щечках ,  изгиб светлых бровей ,глаза...
Её пшеничного цвета волосы  до плеч колыхал ветер ,  она  , глядя куда - то в сторону , неторопливо шла , щурясь от солнца. Белое платье , которое слегка задирал ветер , едва прикрывало обнажённые колени. Кремового цвета туфли блестели. Правой рукой она придерживала узкую лямку , маленькой , черной сумочки.
Он , растерявшийся , замер , потрясенный внезапной встречей , смотрел на неё широко открытыми глазами , разглядывая , боясь , что ошибся. Даже видя ее перед собой , он все ещё не верил , что это она. Чувства его смешались и , словно не желая спугнуть призрак , он сделал в ее сторону первый , робкий шаг.
Видимо , потеряв интерес к тому во что всматривалась , женщина  повернула голову. Их взгляды встретились. Она его не узнала. И вот , секундой позже , её внимание привлекли играющие неподалеку дети.
Их разделял какой - то десяток шагов и она посмотрела на него опять.
На этот раз она всмотрелась в его лицо , и сначала в ее  скользящем взгляде отразилось недоумение , смешанное с раздражительностью , но потом , спустя мгновение , она его узнала.
Они стояли в шаге друг от друга несколько мгновений , её лицо вдруг утратило выражение жесткости , засветившись радостью:
-Ты! - Произнесли они одновременно , а он едва  смог сдержаться , чтобы не выкрикнуть её имя.
Он быстро приблизился к ней.
Обнялись.
Его лицо щекотали ее волосы , он вдыхал запах горьковатых духов , крепко обнял , чувствуя тепло ее тела ,   зажмурился , молчал. С минуту они стояли так - обнявшись , каждый переживая своё , как близкие родственники , однажды потерявшие друг друга , и вновь обретшие.
"- Жизнь отблагодарит ", -вспомнились ему слова Углы и он широко улыбнулся.
- Серёжка! Серёжа... - Она назвала его имя в полный голос , и весь этот мир -чужой , тягостный , постылый , казалось , обратил на них внимание , прислушиваясь к словам , подозрительным , чужим здесь , произнесенным по - русски: - Нашелся...
За годы проведенные на Тверди , он - Сергей Сенчин , стал тут своим , одним  целым с окружающими людьми , и сказанное вслух имя , внесло разделение между ним и всем этим миром. Почти забытый страх вынырнул из глубины души и встал перед Сергеем , как страж.
- Пойдем отсюда. - Сказал он ей по -мигорски: - Светка , Светка...
Из вязаной авоськи в его руках , тек белый ручеек - он как - то умудрился разбить бутылки с кефиром , и теперь у их ног , образовалась яркая от солнца , белая лужица.
Он повёл её назад к своему дому , держа за руку теплую и сухую , торопливо шагая , смотря то под ноги , то на неё. С лица  Сергея не сходила глуповатая , простая  улыбка человека , который удивился , чему - то радостному , ошеломляющему.
Она что - то спросила , он что - то ей ответил. Как странно , фантастически не правдоподобно было идти сейчас , с ней рядом - Светкой Ланиной , здесь , во враждебном мире , во многих световых годах от Земли , спустя долгие , мучительные девять лет , проведенные на Тверди.
Так называли свою планету , ее жители - Твердь.
Ненавистная , удушающая , смертельно опасная , как гадюка - Твердь , о , как он ее ненавидел! И себя , живущего на ней , и ставшего ее частью. Девять лет потерянности , словно тебе вырвали душу , тупой безысходности , страха и притворства , бесплодных попыток найти выход и позорного , пьяного безумия.
- Светка!
Она спросила его по - мигорски:
-Ты куда меня ведешь , Сережка? Может пойдем обратно в сквер? Там , кажется , безопасно.
-Я живу в бараке , здесь , рядом. И больше ни слова по - русски!
Он , окрыленный их внезапной встречей , вдруг уверовал , что теперь все изменится к лучшему , что подошла к концу их "твердинскя эпопея", и каким - то еще непонятным образом , они покинут этот мир.
-Светка , мы обязательно отсюда выберемся. Вот увидишь.
В конце тинистой улицы , уже виднелся его барак , двухэтажный , как и все жилые бараки черных кварталов , с низким , дощатым забором , заброшенного палисадника.
Светлана Ланина критично , с улыбкой посмотрела Сергею в лицо. Он ожидал , что она сейчас скажет что - нибудь вроде - "ты так думаешь" , или "хорошо бы , но"...
Она взяла у него промокшую от кефира авоську , глянула на ее содержимое и , покачав головой , сказала с усмешкой:
-Не обижайся , Сережка , но ты всегда был удивительным болваном.

                ********                *******

Пили чай. Тосия Вак принесла из своей комнаты , расположенной на первом этаже , патефон и фанерную , обклеенную кусочками цветной бумаги , коробку с пластинками . Музыка , смешанная с шипением толстой , звукоснимающей иглы , наполнила собой , убогую комнату Сенчина , атмосферой уюта , которой у него давно не было.
Тосия Вак постелила на стол белоснежную скатерть , снова сходила к себе и вернулась , неся в руках блестящий жестяной поднос с  фарфоровыми чашками и пузатым , в нарисованных маслом цветах , чайником для заварки. Посреди стола красовался ее же самовар. Самовар Сергея - страшный и запущенный , остался на кухне , стыдливо задвинутый Сенчиным под общий стол. 
Тосия Вак спокойно , без выражения разглядывала сидевшую напротив нее Светлану. Та , держа чашку с чаем , слушала речь Сенчина , в которой он излагал историю нескольких лет , проведенных им на Тверди. Тосия изредка поправляла его , вставляя редкие комментарии , от которых Сергей , испытывая неловкость , и тут - же вносил в свой рассказ , коррективы.
Был за столом и четвертый собеседник - пятидесяти пятилетний мужчина , среднего роста , полноватый и лысеющий , кареглазый шатен , с круглым , добрым лицом. Его имя было Эвол. Эвол Кюмо. Он всегда , сколько Сергей его знал , одевался , как на праздник. Сегодня Эвол Кюмо одел серый , строгий костюм , под которым сияла белоснежная рубашка без галстука. На простом , добродушном , даже по - детски наивном лице Эвола Кюмо , застыло выражение удивления и восхищения.
Он во все глаза смотрел на Светлану , будто перед ним сидела не обычная молодая женщина , а невиданное до селе существо , залетевшее в комнату через форточку.
Эвол Кюмо работал врачом в одной больнице с Тосией Вак.
Сергей всегда обращался к нему на "вы" , уважал , как надежного друга и человека не способного , по его мнению , на подлость.
Сенчин говорил:
-Потом , тетя Тося , помогла мне с документами , устроила в этой комнате.
-Это была та еще история , - вставила Тосия Вак: - Называется - подлог документов.
-Ну , а после я устроился в порт клепальщиком и работаю там по сей день.
Светка моргнула и спросила:
-Я чего - то не понимаю. Ты говорил , что тебя нашел Эвол , - при этом она посмотрела на последнего и улыбнулась ему: - Что значит "нашел"? На помойке , что ли , нашел? - Она неопределенно пожала плечами , в ее глазах светился интерес: - Подробнее , если можно. Рассказчик из тебя...
Тосия Вак впервые за вечер , громко рассмеялась.
- Нашел. - И она покачала головой.
Сергей несколько стушевался , начал что - то невнятно и пространно объяснять , но тут вмешался Эвол.
-Ну , почему , сразу - на помойке?! Мы встретились с Сережей на улице , -говорил он старательно выбирая слова , вежливо и подчеркнуто  тактично: - Он тогда был в трудном , я бы сказал , в безвыходном положении , и видя это , я решил ему помочь. Мы пришли к Тосии , а дальше вы знаете.
-Подобрал он Сергея. - вздохнув, сказала Тосия Вак: - Пьяного в подворотне , подобрал. Сережа был невменяем. Мы его долго приводили в чувства.
Светкино лицо просияло.
-Так , так , так. - сказала она: - Очень интересно.
-Ничего интересного. - Промямлил Сергей: - Не стоит , тут...
-Он скромничает. - Тосия Вак взяла заварной чайник , подлила в чашку Сенчина: - Светочка , тебе добавить?
-Что? А , да , да , спасибо. - Она посмотрела на Эвола , попросила: - Расскажите , пожалуйста , доктор эту ... историю. Просто чудесное спасение какое - то.
Сенчин:
- Эвол , не слушайте ее.
Но Эвол Кюмо уже , видимо , что - то решил и начал говорить , глядя на Светлану , помешивая чайной ложкой , в почти пустой чашке:
- Ну , вообще - то , если уж , говорить...Одним словом - да. Я проходил мимо , было уже темно - работал допоздна , смотрю в переулке человек лежит. Бормочет что - то. Подошел , прислушался и понял , что его надо срочно куда - нибудь увести.
- Опять я не пойму. - Светка счастливо улыбалась , глядя на Эвола с обожанием: - Вы , что же , всех пьяниц к своим друзьям тащите?
-Почему же ,  сразу всех?! - Тот даже обиделся: - Сережа был особенным...
- Да , да. Он , особенный. - Она звонко рассмеялась , смотрела уже на совершенно скисшего Сергея и дотянувшись , погладила его по щеке: - Свинья ты , моя особенная. Ха - ха. Я ,... Я это знала.
Сергей дернулся , произнес , обращаясь к Эволу:
- Эвол , я же вас просил. Вы ее не знаете.
Пыльная , мутная электрическая лампа под потолком освещала собравшихся тусклым светом.
- Про - о - оси - ил. - Светка Ланина давилась смехом , в ее глазах появились слезы: - Тихо , так себе лежал , никого не трогал... Э - э - э... И почему он оказался для вас таким ...особенным , Эвол?
- Он говорил на чужом языке . - Эвол Кюмо с важным видом вскинул голову: - В молодости я был хирургом , работал в госпитале и приходилось оперировать многих , в том числе и пленных. Я знаю три языка - усумский , ка , и миконь. У меня способности к языкам.
-Да , что вы говорите?! - Светка заинтересованно смотрела на него.
-Говорят , уж не знаю , так ли оно , что мое произношение , особенно ка - безупречно. А Сергей говорил на языке , который я вообще не слышал и который , как я понимаю , не имеет общих корней с другими языками. К тому же , уже давно бродили всякие слухи... О вас. О пришельцах. Не надо иметь семь пядей во лбу , чтобы сложить два и два. Я увел Сережу домой к Тосии. Хоть Сережа и говорит , что у меня плохое произношение , но я могу точно произнести его фразу , которую тогда услышал. Вот она. - и Эвол Кюмо , вдумчиво , с расстановкой , глядя поверх головы Ланиной , произнес по русски:
-Поушел ты , на хер.
На несколько секунд над столом повисла , гробовая тишина.
Сергей Сенчин сидел , как истукан , казалось , что его хватил паралич.
И тут Ланина звонко , громче прежнего , рассмеялась , расплескав из своей чашки , чай. Она чуть не упала , со своего стула - Тосия Вак поддержала ее.
-Эвол , а можно еще раз? - Она была счастлива.
-Поушел ты... - Эвол говорил неторопливо.
Он очень старался.
-Хватит. - Не выдержал Сергей: -Эвол , прекратите. Она над вами издевается.
Светку душил смех.
Немного успокоившись и положив руку на ладонь смутившегося Эвола ,  Ланина произнесла:
- Не сердитесь на меня , Эвол. Но я действительно ничего не поняла. У вас очень смешное произношение. - Она перевела взгляд на Сергея и ее веселость начала быстро улетучиваться , взгляд Светки , заострился: - И это наш пилот , наша надежда , так сказать. Его все ищут , а он валяется.
Только , что перед ними сидела хохотушка , заливающаяся слезами веселья , и  вдруг ей на смену , явилась другая женщина - серьезная , с колючим взглядом.
Светка Ланина , стала другой. Она посмотрела в почти пустую свою чашку , держа ее узкими , длинными пальцами , ее речь обрела жесткость.
-Значит , добрые люди тебя подобрали. Отзывчивые люди. Другим так не повезло. Обогрели , дали жилье. Даже патефончик у тебя был , пока твоя любовница не ушла от тебя , вместе с ним. Долго копили на патефон для него , тетя Тося?
Тосия Вак молчала.
-Работа у тебя в порту , говоришь , интересная. Я вот тебя весь день слушала , как ты там броненосцы клепаешь , и как тебе несчастному трудно - тяжело. - Светка хмыкнула: - Пожалеть тебя? Не хочется. Ни за что. Хорошо устроился , ладненько так. Правда , уже без патефона. Ну , это я думаю , как - нибудь переживешь.
Сергей старался не смотреть на нее - покраснел , сидел неподвижно.
-Ты должна меня понять... - Сказал он.
Ланина прямо посмотрела ему в глаза , спросила спокойно:
- Ты почему нас не искал? Забыл что ли?
- Ничего я , не забыл, - огрызнулся Сенчин , и отодвинувшись от стола , хотел было встать , но передумал: - Два года искал! Два года. Я облазил все поселки вокруг места высадки. А когда власти начали высылать патрули , в радиусе километров на тридцать , вокруг корабля , так и вообще... Прочесывали там каждую деревню , облавы устраивали. Решил , что те из нас , кто остался на свободе , ушли дальше. Сумасшедшим прикидывался...Четыре раза меня хватали - бежал. Потом , вот осел в этом городе. Прибрежный городок , каких много. Тогда , какая разница? - Сергей поднялся на ноги , и отойдя к окну , открыл форточку , вынул из кармана пачку папирос , закурил: - Хм , устроился. Если бы ни Эвол и тетя Тося , сидел бы там , где все наши , сидят. Они , - Сергей указал на Тосию Вак и Эвола Кюмо: - мои родные и близкие , им я обязан всем.
-Вот , что , ребятки. -спокойно произнесла Тосия Вак: - Думаю , вам не следует ругаться , и выяснять кто кого искал. Сережа искал , но не нашел. Большая удача , что вы вообще встретились. Теперь вас двое. Я не верю в случайности , все в жизни связанно и если вы встретились , значит придут перемены.  Не знаю какие , но они придут. Это как камень , если его бросить в воду , пойдут круги.
Светка смотрела на Сергея.
-Нас трое. - Сказала она.
Сенчин не сразу понял смысл сказанного ею , посмотрел на Ланину ошарашенно , спросил:
- Трое?  Кто?
-Мишка. - Ответила Светка и улыбнулась торжественно , взгляд ее потеплел: - Мишка Горин. И его тоже нашла я. Похоже , у меня талант вас отыскивать.
-Чего же молчала? -Взвился Сергей , и Тосия Вак предупредительно показала ему жестом руки , чтобы он говорил тише: - Зачем весь этот цирк? Мишка!
-Решила оставить на десерт. -Ответила Светка: - Мишка живет у жены в горах. Его Вимма из белой касты , так что он устроен замечательно. Я приходила к ним проситься на работу , у них в десяти километрах от усадьбы имеется большая ферма. Думала , чем дальше от больших городов , тем лучше. Он вышел из дому прямо на меня , представляешь? Жила у них долго. А вот в этом году решила продолжить поиски. Мишка с Виммкой отговаривали , до скандала. Тот даже  чуть драку со мной не затеял , можешь себе представить? Наш Мишка! Так меня за руку схватил , что синяки неделю сходили. Денег дали, я - богачка теперь. - она рассмеялась: - Обещала к концу лета , что обязательно вернуться.
- Ну , и как... они живут? - Спросил ее Сергей.
-В смысле - как?- Усмехнулась Светка: - Не официально , детей не имеют. Как тебя угораздило пилотом - то стать , не пойму?! Удивительный ты все - таки болван , Сереженька. - И она вспомнив, о чем - то , залилась смехом: - Осо - обе - енны - ый!

               
                *******                *******


Гости давно ушли.
Наступила глубокая , весенняя ночь.
Сергей постелил Ланиной на своей , скрипящей пружинами кровати , а сам лег в углу комнаты , возле шкафа , на старом , местами протертом до дыр , матраце.
Он вспомнил недавние слова Светки и его рот , невольно , растянулся в улыбке.
- Сережка , - сказала она ему , когда ложилась спать , а он стоял у стены , чтобы выключить свет: - скажу , чтобы знал - полезешь - дам в морду. Не обижайся , хорошо?
Дам в морду.
Светка Ланина.
Через приоткрытую форточку в оконной раме , проникал остывший за вечер воздух , от чего в комнате , становилось прохладней. Сергей натянул до подбородка толстое , ватное одеяло.
-Сережа, -произнесла из темноты Светка: - Не спишь еще?
-Нет.
Кровать скрипнула пружинами , наверное , Ланина повернулась в его сторону.
-Прости меня , за сегодняшнее. Я иногда бываю занозой. Простишь?
-Ясное дело. -Сказал он.
Помолчали.
-Я очень рада. Просто фантастика , что мы встретились.
-Угу.
Еще минута тишины.
Где - то далеко на улице , нарушая сон ночи , прогрохотала машина и ночная птица крикнула - уныло и одиноко.
-Ты думаешь они живы? - Спросила Ланина.
Сенчин ответил не сразу - он сам хотел это знать.
-Думаю , что их не трогают. - Сказал он.
-Так считаешь?
-Посуди сама. Местным упырям , очень нужен корабль , чтобы добраться до "Странника"- это логически.
-Оружие.
-Наше оружие , наши возможности.
-Думаешь , их держат , где - нибудь в тюрьме - кормят , поят , уговаривают? Сережка , ты действительно в это веришь?
-Да. - Ответил Сергей: - Корабль на месте. Я ездил туда зимой , смотрел , издали , разумеется. Они обнесли его деревянными стенами , вроде башни такой. Из высадившихся на Твердь есть только двое , кто может поднять корабль - это капитан и я. Раз корабль на месте , значит шиш им с маслом , а не "Странник". До звездолета не доберутся. А планетолет наш никуда не полетит. Я уверен. Капитан - кремень , его голыми руками не возьмешь. Живы они.
Помолчали.
Сергей лежал и думал , что шансов добраться до планетолета практически нет - его охраняют , наверное , так как не охраняют ничто в этом мире , а оставшиеся на звездолете , почему - то не предпринимают никаких действий. И это было самое странное для него.
- Как он там , мой Семен? - Спросила вдруг Ланина , обращаясь к немой ночи: - Муж мой. Примет ли он меня , если мы с ним когда - нибудь увидимся? Любит ли? Иногда болит в груди , как будто у меня вырвали сердце как будто пусто. Понимаешь?
Примет ли он меня .
Слова Ланиной заставили его спросить и спросив , Сергей уже жалел об этом.
-Как ты жила все это время? Как вообще?
-А ты хочешь это знать? - Было в голосе Светки , что - то незнакомое ему в ней , какой - то жестокий холод: - Очень важно ,Сережа , умереть вовремя.
Он уже хотел сказать ей - не надо , не хочу знать , забудь , но Ланина продолжала тихо , говорить:
-Я боюсь боли. До паники. Сколько раз я собиралась идти сдаваться , чтобы быть с ним , с моим сердцем. С моим сердцем. Но останавливает меня не страх пыток. Моя жизнь - пытка. Вдруг он меня не примет...Такую? Я не стану молчать , скажу ему.
Сергей хотел прервать ее , остановить , но Светка уже не могла замолчать , словно слова сами собой вырывались из ее груди - чужие , мертвые , не ее.
-Ты спрашивал меня , как я жила. Хочешь знать , что было со мной?
-Света , послушай...
-Какая я стала? Рассказать тебе , как меня поймали солдаты , когда я пряталась в лесу у поселка?Рассказать , как потом скиталась от поселка к поселку , прося кусок хлеба?Рассказать тебе как ... - она ненадолго умолкла и вновь заговорила: - Вытащи нас отсюда , Сережа , а если я останусь здесь , если не смогу выбраться , то ты выжги их города , убей их солдат! Сделай это ради меня , пожалуйста.
И она , уткнув лицо в подушку , зарыдала надрывно , тяжко , не останавливаясь , а он лежал застывший , как бревно , глядя в окно , где качались тени тополя , слушал ее мучения , беспомощный , не в состоянии отвести от нее боль.
Светка Ланина - зажигательная , своим неистребимым  оптимизмом , та ,  которая прощала ему , когда они были еще детьми , обидное для нее прозвище "Пушок", никому не прощала , а ему - прощала. Светка ,  которая всегда находила слова утешения в те дни , когда удушающая тоска , мучила и не давала покоя. Та  самая Светка , что первой , показавшись в открытом люке шлюзовой камеры Тора , там в смертельной пляске пустоты и света , после катастрофы на Ледовой , сказала ему:
-Я знала , что это будешь ты.
Светка Ланина , как будто снова и снова , умирала сейчас в темноте.
Он вспомнил планету с унылым названием Ледовая , и воспоминание это , каким - то мистическим образом , передалось Ланиной и она ,затихающая , спросила его из темноты:
-Ты помнишь как мы клялись?
-Помню.
-Никогда не предавать друг друга и то , во что мы верим. Я это говорила тогда...Помнишь какими мы были?
Он помнил.
-Мы никогда не вернемся назад. Никогда не станем прежними...
-Я обещаю , Света , я сожгу здесь все.
-Что это изменит?
Она уснула под утро и Сенчин  в конце - концов , тоже уснул. Ему снились звезды , впервые за много лет. Далекие , сверкающие огни , они звали его.
Они его звали.


                *******                *******


                Глава третья.


          Твердь. Тот же день , утро. Его благородие , капитан департамента дознания , Фолк Сток.


Весеннее солнце , врывалось в просторный кабинет через два больших окна , освещало чистый , недавно покрытый лаком , паркет.
Фолк Сток - мужчина среднего роста , тридцати двух лет , в белом офицерском мундире и начищенных до блеска хромовых сапогах , стоял напротив сидевшего за письменным столом генерала , и смотрел в дряблое , генеральское лицо. Генералу Ежи Суму , давно перевалило за семьдесят , но несмотря на свой возраст он , на удивление подчиненных , держался бодро , подтянуто и как всегда был смертельно опасен.
Фолк никогда не испытывал иллюзий по поводу генеральской манеры общения - покровительственной , с этаким налетом отцовского участия.
Генерал Ежи Сум , побарабанил пальцами правой руки по полировке массивного , из красного дерева стола , и глядя Фолку в глаза , произнес , сухим , невыразительным голосом:
- Фолк , сынок , я очень хочу , чтобы ты не подвел меня – старика, - генерал , чуть скривил свой тонкий , старческий рот на бок , что означало его улыбку , бесцветные глаза , смотрели холодно: - Я должен быть уверен в своих людях. Выполнишь задание - станешь одним из нас. Пока твои документы в работе... Но думаю - майорские погоны у тебя в кармане , сынок.
Сынок.
- Будет сделано , ваше высокопревосходительство!
- Не сомневаюсь , сынок , не сомневаюсь. Пару - тройку дней , повозишься с неприкасаемыми , а там глядишь и твои документы из министерства придут. Заменишь майора Рими. Старый Рими... - во взгляде генерала появились жестокие искорки: - Мне нужен свой , надежный человек на базе содержания пришельцев , а наш старый дуралей Рими , видимо , продался Длинному Носу. Есть у меня такая мыслишка. - Длинным Носом , генерал Еже Сум называл начальника департамента юстиции , генерала Оода Млея : - Доклады Рими стали уж очень слащавыми и ты , сынок , развеешь или подтвердишь мои подозрения. Я хочу знать обо всем , что там происходит. Быть в курсе событий. Наш департамент должен получить пришельцев со всеми потрохами , и роль наблюдателя мне осточертела. Ты найдешь и дашь мне зацепку , повод отодвинуть департамент юстиции , заполучить право на пришельцев. - взгляд генерала стал туманным: - Длинный нос и его господа министры , скоро отойдут в прошлое , а мы станем хозяевами. Хозяевами... Ладно , об этом потом. Придут документы , твое повышение - тогда и обсудим. А пока... - генерал провел ладонью по своим седым , пепельного цвета волосам: - Отправляйся в Тихую Гавань , разберись с неприкасаемыми. Сдашь их в порту майору Софу. Думаю , недели на этот городишко - хватит. После передашь погрузку неприкасаемых лейтенанту Оолу Шику. Все , сынок. Ступай.
Сынок.
Фолк козырнул , развернулся на каблуках и вышел из кабинета генерала , тихо закрыв за собой черную , тяжелую дверь. В небольшой приемной секретарь генерала краснолицый , полный майор Шум , даже головы не поднял от своих бумаг - писал что - то , сидя за столом со стопкой серых папок с одной стороны и бронзовым бюстиком господина Первого Офицера , с другой.
Фолк вышел в коридор , и направился к лестнице в конце этажа.
Сынок.
Каждый раз когда он слышал от генерала слово «сынок» , Фолк испытывал острое желание свернуть его дряблую шею.
Сынок...
Так его называл отец.
Завтра он уедет в Тихую Гавань , прочь от этих унылых , удушливых стен департамента , а очень скоро он увидит пришельцев.
Он подумал о том , что в его жизни наметился поворот.
Пришельцы.


                Глава четвертая.


                Звездолет "Странник".  Девять лет до высадки на Твердь.  Ледовая.


Прошло две недели , как "Странник" вышел на орбиту , коричневого карлика — Спрятанной. И уже две недели люди высадились и работали на второй планете системы - Ледовой. Ледовая по размеру и массе , относилась к земному классу и вращалась вокруг коричневого карлика - тусклой звезды , которая так и не стала звездой в привычном смысле этого слова. Недостаток массы и гелия в ее составе не позволили Спрятанной - такое название ей дал экипаж "Странника", разгореться , термоядерный синтез в ней не родился ,  только имеющиеся тяжелые элементы , словно тлеющие угли в угасшем костре , подогревали эту , почти звезду , придавали ей тусклое , малиновое свечение.
Для высадки выбрали вторую планету Спрятанной , звездолет совершил маневр на сближение и люди Земли впервые оказались в другой звездной системе.
Вчера у Сергея Сенчина был день рождения , ему исполнилось шестнадцать лет.
А завтра на Ледовую уходит "Тор-2" , без Сергея.
Он лежал на койке в своей каюте , не раздевшись , как был в синем , повседневном  комбинезоне , положив руки за голову и смотрел в белый , глянцевый пластик потолка.
Остановка у Спрятанной не входила в план полета и о ней , до неожиданного обнаружения , вообще ничего не было известно. Сергей готовил себя к размеренной жизни на "Страннике" , на котором в течении нескольких лет предстояло учиться и осваивать пилотирование малых кораблей и  планетолетов звездолета , подолгу пропадая в отсеке тренажеров.
Пока не появилась Спрятанная.
И вот завтра грузовой модуль "Тор - 2" улетает к Ледовой , вместе с такими же  дублерами , как и он сам - Ланиной и Кисловским. Но не с ним.
Круглая , световая пластина под низким потолком каюты , ярко освещала помещение теплым , желтым светом.
Сергей перевалился на правый бок , уперся взглядом в большой овал иллюминатора на противоположной стене.
В черноте иллюминатора пылали звезды.
Дверь в каюту открылась и в нее без стука вошли двое дублеров - Мишка Горин и Ганс Вульф. Оба в синих комбинезонах.
-О , - Мишка показал на Сергея пальцем , расплылся в широкой , торжественной улыбке: - Лежит , убивается.
Ганс не улыбался , прошел к стоявшему у небольшего письменного стола креслу и сел в него , закинув ногу на ногу.
-Чего так , по - свински поступаешь? - Спросил Мишка , Сергея.
Он встал перед кроватью , на которой лежал Сенчин , заложил руки за спину. Сергей молчал.
-Нас тоже не берут. Ну и что? - Мишка пожал плечами: - В истерике биться , как некоторые , не буду.
Сенчин молча перевернулся на другой бок.
-Ганс , нас просят удалиться. Игнорирует. - Было слышно , как Мишка Горин презрительно хмыкнул: - Его завистливое высочество не расположено , оно , видите ли - хандрит.
-Серега, - произнес из кресла Ганс: - Брось ты это. Пойдем. Сегодня собираемся у Светки. Нехорошо получится. Она завтра улетает.
Левая лодыжка у Сенчина зачесалась , он почесал ее носком правой ноги , хотел было ответить Вульфу , но промолчал. К горлу подступил ком , хотелось заорать на них обоих , что - нибудь грубое.
-Подумаешь - Светка. Плевать он хотел на Светку. - Продолжал Мишка: - Его , понимаешь ли , не берут , а ты про Светку, какую - то там...
Сергей не выдержал и повернувшись в их сторону , сел на кровати , заговорил:
-Я - пилот? Кто должен был лететь туда? Я , понятно тебе? Когда теперь такая возможность будет?
Мишка смотрел на него своими черными , круглыми глазами , усмехнулся издевательски и сказал:
-Кто это здесь пилот? Ты , что ли?
-Я! - Выкрикнул ему Сергей , и, встав на ноги , ткнул себя в грудь указательным пальцем : - Пилот!
-Сказал бы я тебе кто ты , так ведь опять...
-Ребята. - Ганс , тоже встал с кресла , остановился между ними , сказал, почему - то глядя только на Сенчина: - Опять поссоритесь.
-У меня на тренажере "отлично" за вождение "Тора"! Я бы , я... - Сергей не нашел , что сказать еще , задохнулся.
-Герой. - Мишка усмехался , придвинулся к Сенчину: - Скажу , обидишься , пилот.
-Мишка . - Ганс смотрел теперь на Горина: - Хватит.
-Ну? - Сергей с вызовом выпятил подбородок , щеки его покраснели.
Горин сказал спокойно:
-Ты не пилот. Ты , как и все мы , пока еще , старший помощник , младшего  говночерпия.  Хе... Тоже мне - гений недоделанный , оставили его , видите ли. Теперь для него все - говно. Пошли Ганс , зря пришли.
Они подошли к двери возле которой Мишка не поворачиваясь , бросил Сергею:
-Извиняться потом придешь...
...Сергей догнал Мишку и Ганса в коридоре , пошел рядом с Вульфом.
Тот улыбнулся Сенчину , похлопал его по плечу , сказал:
-Плюнь. Наше время придет.
Мишка выглянул из - за Вульфа и сказал:
-Не надо было заходить за тобой. Сам потом краснел бы от стыда. Кстати , Кот о тебе с капитаном поговорить собирается. Это насчет реального выхода на "Торе".
Сергей даже шаг  замедлил:
- Реальный? - Спросил он: - Я? Обо мне? Шутишь?
-Ты , ты , - и Мишка совсем не обидно заржал: - Ты же у нас пилот. Недоделанный.
Их отражения шли рядом с ними в металлическом блеске стен , белые , длинные лампы под потолком придавливали их маленькие тени к полу - серому , матовому. Пройдя по коридору до библиотеки , свернули к лифтовым шахтам.
Пока ждали лифт Сергей , стараясь не подать вида , внутренне радовался услышанному о себе.
Реальный выход на "Торе"!
Это тебе не тренажер - настоящий полет и он будет пилотировать!
Пришел лифт , вошли в кабину - цилиндр двух метров в диаметре из коричневого пластика с металлической панелью управления.
Зная характер Мишки - тот и наврать может без злобы , ради смеха , Сергей недоверчиво глянул на стоявшего рядом Горина , спросил:
-Честно? Не врешь?
Мишка только фыркнул в ответ , провел рукой по своей короткой черной прическе.
-Степан Игоревич говорил с Германом о тебе. - сказал Вульф: - Я сам слышал.
Сергей всмотрелся в  светлобровое лицо Ганса , тот был серьезен , спокоен.
Вообще - то Ганс не трепло , как некоторые , если сказал , что - нибудь , то можно верить. Это точно.
-Я сам с радостью бы полетел , но... - Ганс пожал своими покатыми плечами: - Приехали.
Лифт плавно остановился , и они вышли на пятом ярусе , первым Вульф , за ним Сенчин , последним вышел Горин.
По коридору мимо инженерного зала они прошли до перекрестка , свернули направо и сразу оказались у широкой , открытой двери в кают -компании. У двери их поджидали Светка Ланина , стройная , улыбающаяся , и черноволосая с короткой прической , высокая - Ирма Розен. Обе были одеты в оранжевые комбинезоны. Говорили о чем - то.
Ребята приблизились.
-Привели. - Констатировала Ирма.
-Сильно расстроился? - Спросила Светка.
Сергей постарался непринужденно улыбнуться , и сказал:
-Просто прилег. Может человек просто прилечь?
-Он был в соплях и жалок , -  бросил Мишка и вошел в кают - компанию.
-Трепло. -Сергей глубоко вздохнул: -  Ну , пошли , что ли?
В просторной , как игровой зал , кают - компании за длинным , сверкающим розовым пластиком столом , уже собрался экипаж - старшие и дублеры. На дальней стороне стола капитан Стрижов , о чем - то разговаривал со вторым пилотом экипажа Котом Стапаном Игоревичем , ближе к выходу сидели Василий Юрьевич Герман , Галина Сергеевна Вяземская и Галя Романова. 
Остальных Сенчин , стоявший в коридоре , не видел.
Он был рад , что Мишка и Ганс не дали ему "поступить по - свински", рад , что Светка все поняла и не обиделась , но Сергей больше радовался и внутренне стыдился этого , что возможно скоро будет пилотировать настоящий , пусть и небольшой , но все - таки космический корабль.
Он принял непринужденный вид , и шагнул в кают - компанию.


                *******                *******


Защитный броне - щит беззвучно отошел в сторону , словно гигантский монстр , разинул прямоугольную пасть , открыв взгляду усыпанную не мигающими звездами , бесконечную черноту.
-Люк открыт. - произнес Сергей бодро , по - деловому: - Штанга и ферма свободны. Закончил ввод команд. К старту готов.
Он сидел в кресле пилота грузового "Тор - 1".
Прямо перед ним располагалась панель управления - серебристая , с пятью рядами подсвеченных переключателей , мониторы показателей приборов , внутренних и внешних систем корабля. На рельефной , шершавой поверхности штурвала мигали индикаторы двигателей  ориентации , а выше панели управления , находился лобовой , обзорный иллюминатор - плоский , широкий , два метра длинной , по краям которого шли боковые иллюминаторы.
Сергей ласково провел рукой по штурвалу , посмотрел на экран связи.
Эх , жаль , что Галя сейчас не видит его.
Он широко , счастливо улыбнулся , посмотрел на свой белый комбинезон пилота - настоящий! Как у капитана или Кота.
На правом нагрудном кармане комбинезона красовалась эмблема "Странника"- идущий по Млечному Пути человек в длинном , стального цвета балахоне и сразу под ним надпись синими , закругленными буквами -  “первый пилот - Сенчин Сергей» , звездолет «Странник».
-Что , уснул? - Голос Степана Игоревича неожиданно возник в тихой атмосфере пилотской кабины - резкий , раздраженный: - Сенчин!
-Слушаю вас. К старту готов.
-Готов он. Замечтался , что ли?
- Да...
-Еще раз пропустишь вызов - полету конец. Ясно выражаюсь , дублер?
-Так точно , Степан Игоревич.
-Смотри мне , мечтатель. - Второй пилот звездолета несколько секунд молчал , потом произнес: -Как выйду из ангара , займу позицию , сообщу. Стой , жди.
-Слушаюсь.
Сергей перевел дыхание.
Хорошо все - таки , что Галя не слушает , вряд ли она сейчас находится в командном отсеке , а то из - за полученного Сергеем нагоняя от Кота , со свету сживет своими насмешками.
Степан Игоревич Кот был дядькой добродушным и веселым , но во время тренировок на тренажере мог и наорать на Сенчина и крепкое словцо употребить. А тут не тренажер - настоящий выход в космос.
По сути дела , космос уже окружил "Тор-1", когда внутренние системы корабля откачали из ангара воздух и открылся броне - щит , а «Тор» Сергей перевел в автономный режим. Он ждал команды на выход корабля из ангара « Странника».
"Тор - 1" и "Тор - 2" являлись "грузовиками" для перевозки грузов при предполагаемых исследованиях малых планет , на которых отсутствует атмосфера. С виду эти малые космические корабли могли показаться громоздкими и неуклюжими жуками , с плоскими платформами и "ящиками" грузовых отсеков , но, на самом деле , были проворными , быстроходными кораблями ближнего сообщения. Освоив управление «Тором» , Сергей иногда , когда рядом не было старших членов экипажа , хвастался , что управлять модулями для него "плевое дело". Хотя умалчивал о том , что водит "Тор" на "отлично" , не учитывая взлет - посадку. Последнее он "заваливал" на тренажере и его условные посадки на поверхность условных же планет часто заканчивались аварией.
Об управлении кораблем типа "Гром" - планетолет тяжелого класса Сергей пока даже и не мечтал.
Еще на "Страннике", помимо "Торов" и планетолетов - "Гром" и "Буря", имелись пассажирские малые корабли - "Скат-1", и "Скат-2", но до их пилотирования Сергею было далеко.
В пилотском отсеке возник голос штурмана Василия Юрьевича Германа:
-Степан , как закончите , слетай до второго амортизатора четвертого лобового щита , похоже , датчик врет.
-Гляну. - Ответил Кот, и уже Сенчину; - "Тор-1" - на выход. Выйдешь несколько маневров и домой.
-Вас понял , выхожу.
В эфире раздался чей - то кашель. На экране связи , справа от пилота , изображение Кота. Второй пилот "Странника" деловито осматривал приборы перед собой , сказал Сергею:
- Отойдешь на десять тысяч.
Появился голос Германа:
-Только что говорил с Яковом. На Ледяной уже готовы к приему , ждут.
-Подождут. - Ответил Кот, и снова Сергею: - "Тор-1", как у тебя?
-Нормально.
Сергей убрал магнитные опоры «Тора» , одновременно задействовав маневровые двигатели - чуть вверх и вперед , его корабль послушно приподнявшись со стартовой платформы , неторопливо двинулся к выходу из ангара.
Мигающие красным и зеленым габаритные огни корабля осветили стальные кромки люка , серебристые , трубчатые фермы ангара.
На экране слежения светилась желтым немигающим огоньком отметка "Тор - 2". Снизу горели цифры , указывающие дистанцию между Котом , "Странником" и Сенчиным.
-Дистанция десять тысяч , - сказал Сергей.
Держа  штурвал , он большими пальцами рук , слегка давил на гашетки управления тягой маневровых двигателей , переключив управление двигателями ориентации на штурвал , поправлял движение "Тора" штурвалом.
Еще несколько секунд и вот «грузовик»  плавно выплывает из ангара , как лебедь , еще мгновение - и он на просторах вселенной.
Это не был бездушный тренажер - Сергей залюбовался звездами в лобовом иллюминаторе и сам того не замечая , улыбнулся им , как друзьям.
-Молодец , Сергей. - Голос Кота: - Слежу за тобой.
Модуль отошел от "Странника" на три сотни метров.
Сергей остановил движение .  Его захватило неописуемое чувство восхищения тем , что он видел сейчас. И было , что - то еще , нечто , в  том , в чем он старался разобраться , всматриваясь в черноту космоса.
Это было похоже на чей - то пристальный взгляд , словно кто - то наблюдал за Сенчиным , оставаясь при этом не открытым , невидимым , следил за появившимся человеком со стороны.
Сергей минуту - другую прислушивался к своим чувствам , он безо всяких сомнений знал о реальности наблюдавшего за ним. Несколько ошеломленный , взволнованный неожиданным , невозможным открытием , Сенчин , глядя в глубину открывшейся перед ним бездны - нестрашной , но такой притягательной , не удержался от восклицания и тихо произнес , буквально выдохнув  слова:
- Я здесь! Я здесь!
Он знал , что услышан , знал , что сидя в крошечном , космическом кораблике он не один.
Сергей сильно разволновался , хотел что - то сказать этой бездне , но слов не нашлось , кроме все того же , вновь и вновь повторяемого:
- Я здесь! Я здесь...
Мириады далеких , недосягаемых миров смотрели на него , освещая бездну разноцветными , немигающими огоньками , они видели его , смотрели , может быть , приветливо , может , даже звали Сергея в свой недоступный , далекий свет , а он не в силах оторвать от них взгляд , напрасно искал в себе слова , чтобы выразить им свои внезапные , нахлынувшие на него волной , чувства. Он словно каким - то непостижимым образом оказался дома , будто здесь и был его настоящий дом. Казалось, если подольше вслушиваться , то можно услышать то , что говорит ему эта ожившая бездна. Звезды - яркие , не мигающие смотрели на него , и Сергей в одно неуловимое мгновение не то услышал самим сердцем , не то сам придумал себе услышанное , но слова спокойные , ясные пришли из этой ожившей бездны и прозвучали во всем его существе:
« -  Мы ждем тебя.»
- Сергей! - Голос Кота ворвался в тишину отсека: - У тебя что , паника?
- Я... Осматриваюсь. - Он ошеломленно таращился в бездну.
- Слежу за тобой.
Сергей надавил на клавишу тяги - "Тор" послушно , плавно двинулся вперед , увеличивая скорость , как фантастический железный зверь , он пошел навстречу бездне и представив корабль чем - то живым , Сенчин улыбнулся ему приветливо , счастливо.
Не считая звездолета за своей спиной , крошечные красно - зеленые огоньки "Тора - 2" далеко впереди , Сергей был один в безбрежном «нечто» , лицом к лицу со Вселенной.
Она звала его.
Она была с ним рядом.
Потеряв счет времени , он поймал себя на том , что улыбается и рассмеялся весело и свободно. Это было прекрасно и это была его жизнь , то, что невозможно объяснить , передать словами.
Этот день он запомнит навсегда.
Он был счастлив.
Как никогда ранее.
- Мы ждем тебя...
- Я здесь.


                *******                *******


- База , база , ответьте! - Нико Грассо повернулся к сидевшему в метре от него Вяземскому , сказав: - Молчат.
В комнате , где они сидели - небольшой аппаратной , раздавались скрип и шум радиопомех , звуковые пластины под полированным , дюралевым потолком раздражающе действовали на нервы.
Василий Вяземский пожал широкими плечами , ответил не оборачиваясь в его сторону - рассматривал  что - то в мониторе электронного микроскопа:
- Нико , можешь заняться чем - нибудь другим. Эта радио - блокада уже обычное здесь дело. Должен был привыкнуть. Все - таки не верю. Смотрю , вижу , и не верю.
Грассо провел рукой по своим черным , прямым волосам , потом потрогал небритый подбородок , вздохнул и , повернувшись к аппаратуре связи , продолжил вызывать.
- Вызываю базу.
Вяземский оторвался таки от монитора , и раздраженно заговорил:
-Нико , не будет связи! Две недели такая катавасия , помехи пройдут и они сами с нами свяжутся.
Неожиданно его прервал зазвучавший под потолком комнаты голос:
- Слышу тебя , Нико. Хорошо слышу , помехи прошли.
Действительно помехи , словно по мановению волшебной палочки , пропали , радиосвязь стала опять возможна.
Ледяная для радиосообщений была непредсказуема , связь пропадала каждый день на час , бывало чуть дольше и также появлялась снова , причем никаких электромагнитных возмущений или радиации на планете не регистрировалось. Разве что обычный , естественный фон. Экспедиция со "Странника" находилась на Ледяной чуть больше двух недель.
Голос в эфире принадлежал Клиффорду Роберсону , начальнику "Базы -1". Грассо и Вяземский находились на "Базе - 2" , в нескольких сотнях километров от «Базы - 1» , начальником здесь был Вяземский. Саму "Базу - 2" после долгого и утомительного монтажа , открыли шесть дней назад , но оборудования не хватало - ждали грузовой "Тор" со звездолета.
Вяземский сорока трехлетний , начавший лысеть , полнеющий мужчина , спросил:
- Давай к делу , Клиф. Степан уже у вас?
- Прилетел два часа назад.
- Когда привезете нам оборудование?
- Завтра , ждите часам к двенадцати. - Ответил Роберсон: - Вот , Степан тут просится.
-Просится! - Возник голос Степана Кота: - Просятся на горшок. Привет отшельникам!
-Здорово , бродяга , - сказал Вяземский.
-Здравствуй , Степан , - произнес Грассо.
- И я не один.               
Вяземский нервно забарабанил пальцами руки по белой поверхности пластикового стола , повторил за Котом:
-Не один. - Он посмотрел на Грассо , сказал в пол - голоса: - Я был против.
Нико Грассо не ответил.
При голосовании на "Страннике" посылать дублеров на Ледяную или нет он , как и Вяземский проголосовал против.
-Здравствуйте! - Ворвался в эфир звонкий голос Светы Ланиной: - А мы уже здесь.
- Добрый день. - Этот голос , сдержанный , по юношески высокий , принадлежал дублеру - химику Семену Кисловскому.
- Добрый вечер , ребята. У нас на Ледяной уже вечер. - Грассо добродушно улыбнулся , глядя в стену перед собой: - Вас только двое?
-Нет. - Ответила Ланина со смехом и Вяземский с Грассо , услышали , как она говорит кому - то: - Ты чего там встал столбом? Иди же.
Короткая пауза.
- Его в последний момент отправили. - Снова голос Ланиной.
-Здравствуйте, - произнес голос Ганса Вульфа , дублера - инженера "Странника".
-Привет , Ганс , - поздоровался Грассо: - Как вам база?
Вяземский что - то пробурчал себе под нос , Грассо не расслышал.
- Впечатляет. Мы еще не все видели. - Ганс Вульф говорил спокойно.
- Это просто фантастика! - Воскликнула Света Ланина: - Мы на планете другой звездной системы!
- Детский сад , штаны на лямках, - пробурчал Вяземский.
- Мы вам очень рады. - Грассо повысил голос , опасаясь , что слова его напарника будут услышаны на другой стороне связи: - Дядя Вася тоже очень вам рад , ребята.
- Детям ведь врешь , Нико. Нехорошо. - Сказал Вяземский: - Спроси лучше про карантин.
- Ребята , а Степан Игоревич далеко?
И через секунду голос Кота:
-Слушаю.
- Вася интересуется о карантине, - сказал Грассо: - Ничего опасного в образцах не найдено , мы с ним хотим отправить их на "Странник".
- Дохлый номер, - ответил Степан Кот: - Сергей запретил категорически. Наложил , так сказать , капитанское вето.
- Это он не вето наложил , а в штаны! - Вспылил Вяземский: - Исследовать надо , а не дурью маяться. Артефакты совершенно нейтральны , их надо доставить на корабль.
- Вася. - Спокойно сказал Кот: - Капитан приказал оставить все , что найдете на Ледяной. Без вариантов. Исследуйте все на месте.
- Но ты мог на него как - то повлиять.
- Он не мальчик , чтобы влиять на него. - отрезал Кот: - На "Тор" ни одной вашей находки не возьму. Точка. - и он хохотнул: - Здесь смотрите - крутите.
- Дурдом какой - то. - Вяземский смотрел на Грассо , хмурился: - Работать не дают , еще и детей привезли. Какого , спрашивается , мы вообще сюда высадились? Хороводы водить? Степан , нужны многолетние исследования , многолетние , понимаешь? Что мы можем узнать за месяц? Ну , за два. Все нами найденное нейтрально ко всему , не излучает , не токсично. Мы это уже выяснили. Я тебе так скажу , за каким...
- Тут дети! - Предостерег Степан.
- И дети еще! - Щеки Вяземского покраснели: - Послушай , Степан. Давай мы с тобой сделаем так - привезем часть образцов на "Странник", покажем их Стрижову , объясним на месте , что и как , а если он упрется , то выбросим все артефакты к чертовой матери.
- Правильно Галя о тебе говорила - упрям. Полный запрет на вывоз с планеты чего - либо. Баста. Не обсуждается , - сказал Кот: - Вопрос закрыт.
- Ну ладно , закрыт. - Вяземский встал на ноги , начал медленно прохаживаться по аппаратной: - Но вот , скажем , твое личное мнение?
 - Я в ваши дела не лезу , у меня своих по горло , - ответил ему Степан: - У Германа , к примеру , тоже теория имеется на этот счет...
- Герман - штурман , что он может иметь в науке? - Василий Вяземский "завелся": - Я тебе , как ученый говорю - это единственная возможность , шанс сунуть свой нос так далеко , как не удастся еще , может быть , миллион лет! Если у человечества вообще есть этот миллион лет.
- Нос прищемить не боишься? - И Степан опять хохотнул , сказал: - Вася , вопрос закрыт.
- Хорошо . - Вяземский глубоко вздохнул , сказал: - Раз вы решили привезти сюда дублеров , дело ваше. Командир "База - 1" - Роберсон , вот он пусть за них и отвечает , а здесь командир я , и я категорически против того , чтобы вы устраивали у нас экскурсии. Пасите дублеров у Клифа , а мне надо работать!
- Не тебе решать. - Произнес Кот: - Завтра в обед ждите. Со мной прилетят Ланина и Алла. Все.
- Степан , ты все привез? - Спросил Грассо.
- "Тор" не резиновый , - ответил он: - Оборудование разделили на две партии. "Тор - 2" готов и заправлен под завязку , оборудование погружено так , что вернусь на "Странник", потом сразу к вам.
- Два дня , - буркнул Вяземский.
- Как там Сара моя? - Спросил Грассо.
- Любит , волнуется и ждет , - ответил ему Кот: - Все с твоей Сарой в порядке.
Грассо промолчал.
- Ладно , до завтра. Клифа дать? - Спросил Степан.
- Нет , - ответил Вяземский.
- Тогда до встречи.
И связь прервалась.
Грассо посмотрел на монитор , возле которого сидел Вяземский.
На плоской поверхности монитора электронного микроскопа мягко светилась цветная картинка образца номер семь - спираль из разноцветных шариков , с прямой гирляндой в центре.
- Что думаешь? - Спросил Грассо.
- Ничего не думаю , - ответил Вяземский: - Невозможный сплав , невозможный состав. Молибден , хром , прочее - это ясно , но вот и вот - он взял со стола авторучку и как указкой показал на цветную гирлянду на экране монитора - невозможно! Срок жизни этих элементов меньше секунды , а они есть и исчезать , как я вижу , не собираются. Черте - что и с боку бантик. Невозможный сплав. Должно быть что - то , что удерживает это все вместе. Хм.
Грассо промолчал , рассматривая "гирлянду".
- Понятно , что образцы неповрежденные с виду , детали чего - то. Чего именно - мы никогда не узнаем , - продолжал Вяземский: - Есть у меня одна идейка.
Его взгляд затуманился , лицо застыло.
- Если ты про контрабанду , забудь , - покачал головой Грассо: - Не позволю.
- Что? А ты об этом... Нет , пожалуй нет. Я о другом. Хм... Ладно , плевать. Тоже мне , умники нашлись. Так... Площадь каждой из найденных нами  деталей не превышает четырех квадратных сантиметров , поверхность пазовая , как в детском конструкторе - мозаике , но все они  разные. По крайней мере мы не нашли ни одной подходящей друг другу пары. Давай представим , что все они детали одного целого.
- Это ясно , - Грассо закинул ногу на ногу: - Для того , чтобы найти хотя бы одну подходящую пару , надо иметь сотни тысяч штук , а у нас только сотня. Хорошо. Ну, найдешь ты подходящую пару , предположим , и что? Будешь развлекаться - соединять , разъединять? Забавно.
- Нико , они должны взаимодействовать. Вот , например, элементы, которые не существуют дольше долей секунды , за счет чего продолжают жить? Может существует излучение , которое мы не можем регистрировать и оно сохраняет все эти элементы. Ну , это так , мое предположение. Не на клей же их сажали! Мы все перепробовали - и грели и облучали и электромагнитным полем... Искать надо , Нико , искать.
- У "Колеса"?
- Да , у "Колеса".
Они замолчали , глядя друг на друга.
- Нет: - сказал Грассо.
- Да.
- Авантюра. Долго мы там не пробудем - холод и на поиски нужно много часов. Околеешь. Да и где искать - то? Замерзший аммиак долбить? Смешно.
Вяземский молча , выжидательно смотрел на него.
- Смешно , говорю тебе. Даже если не брать вездеходы , а лететь на "Скате". Да , все равно чепуха получается, Вася. Такая мелочь на поверхности не валяется, найти по приборам вообще нельзя - не регистрируют.
Вяземский молчал , только откинулся на спинку раскладного , пластикового стула , ухмылялся.
Грассо задумался.
Он никогда и никуда не спешил , делал все хорошенько обдумав и , по возможности , просчитав все шаги.
Минуты шли.
- Что решил? - Спросил его Вяземский.
- Суммарное время полета туда - обратно , час. "Скат" заправлен на половину.
- Этой половины хватит , чтобы слетать до "Колеса" трижды, - усмешка тронула узкие губы Вяземского: - Трижды.
- Если я сказал  -"возвращаемся" , значит уходим.
- Естественно.
- Где думаешь искать?
- Внутренняя сторона. Где не были. Завтра здесь будет дурдом , только успевай говорить - туда не лезь , это не трогай. Сегодня самое время.
- Летим .-   Грассо согласно кивнул.
На его смуглом , слегка вытянутом лице , не было улыбки.

               
         ********                *******


"Скат" - небольшой , транспортный корабль для внутри - планетарного сообщения , только что взлетел со стартовой площадки базы и набирая высоту , увеличивал скорость , в безвоздушной черноте неба Ледовой.
Оба , и Вяземский и Грассо , были одеты в скафандры среднего класса Викинг - 7 , сидели в креслах , рядом друг с другом , в тесной кабине "Ската".
Свет в кабине был погашен , и лишь огни приборов освещали их лица и верхнюю половину скафандров , призрачным , сине - зеленым свечением.
- Вызываю "Базу - 1" , как слышите? - Вяземский постарался повернуться в своем кресле к Грассо , неуклюже приподнял правую руку : - Спят уже , что ли?
 Зазвучал голос Клиффорда Роберсона:
- Не спим. Что хотел? Все в порядке?
- Все замечательно , Клиф , мы летим.
Было слышно , как Роберсон издал горлом звук похожий на икоту.
- Куда летите? - Голос его сразу окрасился недовольством.
- Вылетели пять минут назад , к "Колесу", хотим провести разведку его внутренней стороны.
- Авантюрист!  Почему без предупреждения? Что за спешка? И вообще , я бы на твоем месте согласовывал бы...
- Мы здесь работаем или как? Это мое решение как начальника базы. Проведем разведку , вернемся обратно. Думаю к полуночи будем дома.
- Ладно. Будь на связи.
Голос Роберсона умолк.
За лобовым , выпуклым стеклом кабины , внизу под «Скатом» , метрах в ста пятидесяти тянулась унылая , темно - розовая поверхность пред ночной Ледовой , справа у самого горизонта , ощетинившегося вдали пиками низких ледяных скал , уже коснулась их вершин маленькая , оранжевая горошина местного солнца. Еще не звезда , но и не планета , Спрятанная уходила во тьму.
Все видимое стало возможно видеть , лишь благодаря включенному адаптеру , который как прибор ночного видения усиливал слабый , ничтожный свет псевдозвезды , отраженный от окружающего людей холодного пейзажа , выдавая изображение , пригодное для человеческих глаз. Также были устроенны стекла скафандров и окна - иллюминаторы в жилых помещениях , вездеходах и кораблях.
Ледовая на треть меньше диаметра Земли , имела равную ей силу гравитации , совершая один оборот вокруг Спрятанной , за двадцать восемь часов.
Слева по борту , километрах в десяти , начиналась горная гряда из замерзшего аммиака , метана и гелия , сразу за ней тянулся гигантский , подобный Большему Каньону разлом во льдах , уходивший в противоположную сторону от летевшего сейчас "Ската"- розово - бурый , с черными прожилками трещин и разломов.
Местное солнце  - коричневый карлик , напоследок , перед тем , как уйти за горизонт , слабо освещал бугристую поверхность внизу , а впереди уже обозначилось черными , граненными зубьями гигантское "Колесо".
Шли минуты.
"Скат" приближался к своей цели.
"Колесо" представляло из себя гигантскую , брошенную здесь , кем - то шестерню. Десять километров в диаметре , в ширину "Колесо" имело пятьсот метров , каждый раз поражало воображение своей неуместностью и архаичностью.
- Мда – а, - протянул Грассо , глядя перед собой в лобовое стекло "Ската": - Сколько смотрю на это - глазам не верю. Хм , шестерня. Анахронизм какой -то. Начало механической эры. Сверхцивилизация и шестеренки.
- Простой способ передачи кинетической энергии. - Вяземский тоже смотрел сейчас на приближающийся артефакт , задумчиво хмурился: - Нелепо , конечно. Хотя рационально. Интересно , что такая махина могла крутить?
"Скат" слабо гудел , летел ровно и мягко.
Черная , зубчатая громада начала быстро расти , увеличиваясь , давая возможность видеть точность своих форм , черных и  гладких как зеркало.
- Механизм , с которого его сняли , должен быть фантастически огромен , - продолжал говорить Вяземский: - Тысяча километров в поперечнике , десять , сто тысяч? Может с Сатурн , со звезду? Вот , где видишь реальный масштаб человечества. А , Нико? Цари природы , венцы творения , хе - хе. Научились изготавливать что - то из углеродия МТ , а шуму - то было. Ах , молодцы , ах умники! А вот лежит здесь эта хреновина - из чего , непонятно , как изготовлено , вообще... Была бы возможность я и его бы с собой уволок.
И Вяземский рассмеялся громким , высоким смехом.
- И ведь , оправдала себя наша экспедиция. До ближайшей звезды еще столько лет пилить , а уже доказано , что человечество не одиноко. А? То - то , господа - умники чесаться начнут.
- Две минуты , - сказал Грассо: - С чего начнем , господин философ?
"Колесо" выросло перед ними , сливаясь с чернотой неба , той своей частью , что находилась в тени. Точенные зубья высились , отсвечивали то зеленым , то красным , отбрасывали блики.
- Перелетай на внутреннюю сторону. Держи высоту десять метров.  Сбавь скорость.
Черный край шестерни возвышался над истрескавшейся ледяной поверхностью на несколько десятков метров , большая его часть находилась в глубине льдов.
"Скат" приблизился к краю «Колеса», начал снижаться , прошел над тупым краем "зуба" на высоте ста метров и полетел над плоской , без выступов , гладкой поверхностью , направляясь к противоположному краю.
Спустя две минуты Грассо вывел корабль за край "Колеса" , "Скат", плавно качнувшись , завалился на левый борт , снизился еще и опустился ниже верхнего уровня гигантской шестерни , ушел в ее тень и заскользил над невидимой здесь ледяной поверхностью.
Убрав правую руку со штурвала , Грассо коснулся одной из светящихся клавиш на приборной панели и тут же вид окружающего их мрака сменился светом и красками причудливого , чужого дня.
Адаптер сменил для глаз людей ночь на день. Внизу летела ледяная пустыня , уходила в даль за черной стеной. Звезды в черном , бездонном небе разгорелись неправдоподобно ярко , как фонари.
Видимость стала хорошей , различались малейшие детали в ледяном ландшафте и там , где черная стена уходила под лед , шла почти ровная , с редкими впадинами или возвышенностями , четкая граница.
Грассо еще снизил полет , сказал бесцветно:
- Высота небольшая , десять метров.
- Нормально.
"Колесо" не имело центральной части , только зубчатое кольцо.
- Еще сбавь.
"Скат" замедлил полет , изрезанная трещинами поверхность Ледяной - бледно - серая , поползла под ним медленно и неторопливо.
Вяземский , то кренился в кресле вправо , всматриваясь вниз через боковое стекло овального иллюминатора , то глядел на невыразительную , черную поверхность стены.
Молчали.
Прошло еще около двадцати минут полета.
Грассо произнес:
- Думаю , и дальше будет тоже самое - ничего.
Вяземский не ответил.
Грассо включил внешнее освещение и тут же в свете прожекторов поверхность льда под ними заиграла синим , зеленым и белым , как будто включили разноцветные гирлянды лампочек , уходящие то в стороны по краям трещин , то вниз.
Когда они приблизились к глубокому разлому  у самой стены , Вяземский постарался заглянуть вглубь , но свет прожекторов скользнул вдоль поверхности разлома и уперся в его противоположную сторону , оставив пропасть неосвещенной.
- Глубина больше двух километров , ширина - семьдесят метров,- прокомментировал увиденное Грассо , глянув на показания приборов.
- Может...
- И не думай. За стеной смотри.
Время шло.
И вдруг.
- Стой , вернись назад! - Резко приказал Вяземский.
"Скат" замер , людей качнуло вперед , потом он развернулся на сто восемьдесят градусов и медленно полетел в обратном направлении.
Через несколько мгновений оба исследователя увидели проем в черной стене.
Прямоугольной формы - сорок на двадцать метров проем этот был чернее поверхности стены "Колеса" и находился всего в десяти  метрах от ледяной поверхности.
"Скат" приблизился к стене почти вплотную и завис напротив проема , свет прожекторов корабля нырнул в глубину прямоугольной пасти , отразился от плоских , черных стен , уходящих далеко внутрь "Кольца".
- Можем сесть на лед , но как карабкаться на верх? - Произнес Грассо: - Удобнее , конечно , посадить модуль внутри , но у меня нет уверенности , что это хорошая мысль.
Вяземский похлопал рукой , облаченной в перчатку скафандра , по подлокотнику кресла и сказал:
- "Колесо" - просто брошенная деталь. Думаю , опасности тут никакой нет. Садись в проеме , двигатели не гаси. Оглядимся , а там видно будет.
- Можем вернуться сюда потом с летающей платформой , - предложил Грассо , неотрывно всматривающейся в проем перед ними: - Робот все облазит , а потом - мы. Чего голову совать? А?
- Двигай вперед. Потом - суп с котом. Чего ради , приперлись сюда? Деталь , давно брошенная.
- Ладно, - отозвался Грассо: - Сажусь.
Вяземский потянулся к приборной панели перед собой , коснулся перчаткой одной светящейся синим клавиши , другой , сказал с наигранным воодушевлением:
-Ни радиации , ни возмущений - тихо , как в гробу. Давно мертво , если и было активно когда - то. Клиф , слышишь меня?
- Слышу ,- отозвался в гермошлеме недовольный голос  Роберсона: - Нико прав , сначала надо было платформу...
- Картинку видишь?
- Вижу. Спутник транслирует нормально.
- Ну , мы идем , - Вяземский жестом руки указал Грассо вперед: - Поехали.
"Скат"  тихо гудя, слегка приподняв корму , двинулся в проем "Колеса" и через несколько секунд оказался внутри. Прожектора осветили широкий , уходящий в черную глубь коридор , уперлись лучами в стены - гладкие , словно полированные , заигравшие зелеными и синими бликами.
Углубившись внутрь "Колеса" на двадцать метров , Грассо прекратил движение «Ската» и  , не поворачиваясь к Вяземскому , спросил:
- Сажусь?
- Клиф , что со связью?
- Пока что порядок.
- Садись , - приказал Вяземский.
Зависший в пяти метрах от поверхности "Колеса" "Скат" , плавно опустился вниз , слабо качнулся , когда лапы - амортизаторы нашли опору. Корабль  замер.
- Все , - Грассо смотрел перед собой , сквозь лобовое стекло кабины в глубину загадочного коридора: - Что с двигателями?
- Гаси.
Гул двигателей стих.
Грассо отпустил серебристый , с горящими индикаторами по краям штурвал , и тот с тихим жужжанием втянулся в приборную панель , освобождая пилоту пространство для выхода.
Под серым потолком кабины загорелись бело - матовые световые панели.
- Будешь здесь , - проговорил Вяземский , поднимаясь с кресла: - На всякий случай.
Но Грассо уже встал , боком протискивался в своем скафандре между креслом пилота и штурвалом , ответил без выражения:
- Кто тебя за ноги оттуда вытаскивать будет , если что?
- Нико...
- Или идем вместе , или улетаем.
Они шагнули к люку шлюзовой камеры - Грассо впереди , Вяземский за ним , каждый вынул из боковых ниш в стене белые чемоданчики переносных лабораторий.
Грассо открыл серебристый , с маленьким круглым иллюминатором люк , и они вошли в шлюз.
- Это исторический момент , Нико, - говорил Вяземский , опуская прозрачное стекло гермошлема.
Он закрыл люк в кабину , осмотрел скафандр напарника:
- Готов?
- Да.
За стеклом гермошлема на него смотрело равнодушное лицо Грассо.
Зашипел , откачиваемый из шлюза , воздух.
- Исторический , - сказал Грассо и его голос зазвучал в гермошлеме Вяземского: -  Момент... Никуда не лезь. Выйдем , осмотримся.
Тот не ответил.
Открыли выходной люк и Вяземский первым вышел на короткую , рифленую площадку "Ската", держась за круглые , стальные перила , неуклюже спустился по трапу вниз и отойдя на несколько шагов замер , ожидая напарника.
Когда Грассо остановился с ним рядом , Вяземский, сказал:
- Ну , пошли?
Яркий свет прожекторов , расположенных на гермошлемах скафандров , высвечивал их фигуры на фоне черных стен коридора , придавая всему вокруг сказочный , фантастический вид.
- Пошли , - ответил Грассо и они неторопливо зашагали , идя рядом друг с другом по уходящему далеко вперед коридору.
- Клиф все - таки прав ,- произнес Грассо.
- Клив - старый перестраховщик , не любящий науку.
- Я все слышу , - раздался в гермошлемах обоих голос Роберсона.
- Он все слышит , - Вяземский довольно усмехнулся: - Вокруг только голые стены. Пока ничего интересного не вижу.
- А я знаю.
Он шел , слыша по радиосвязи звуки дыхания Грассо. В отсветах прожекторов на гладкой , черной поверхности пола шли их перевернутые отражения , стены блестели от попадающего на них света.
Грассо посмотрел на индикатор , прикрепленный к рукаву скафандра , сказал:
- Температура поверхности минус двести семьдесят два градуса по Цельсию.
 Проходили минуты.
Грассо остановился , повернулся назад , увидел далеко в окружающей черноте стоявший корабль. Световые вспышки габаритных огней трехцветные , яркие озаряли небольшой участок вокруг "Ската", лучи прожекторов неподвижно застыли , упираясь в противоположные стены коридора , который теперь казался узким с низким потолком.
Грассо пошел за Вяземским.
- По радару в ста двадцати метрах ,  перекресток , - сказал Вяземский.
Грассо шел от Вяземского на расстоянии пяти метров. Когда свет его прожектора падал на скафандр впереди идущего , то отчетливо становились видны карманы , застежки и утягивающие пояса ярко - красные с желтой полосой.
Звуков здесь не было - вакуум.
Через несколько минут , оба достигли перекрестка.
Остановились.
Основной коридор , по которому они шли , уходил дальше вперед , терялся во мраке , его пересекал другой -  пятиметровой ширины с низким , три метра высотой , потолком.
Ни где по - прежнему не было видно никаких деталей - черно , гладко и плоско.
- Наверное , обслуживающий , - предположил Вяземский , всматриваясь вправо.
- С чего решил? Обслуживающий , что?
- Кажется , что так. Разделяться не будем?
- Нет , - ответил Грассо: - Идем вместе.
- Тогда идем по малому коридору.
- По - моему , здесь все равно куда идти.
Вяземский хмыкнул , повернувшись направо , пошел по малому коридору.       Грассо двинулся следом , в двух метрах от него.
Вокруг было абсолютно чисто , будто кто - то провел здесь основательную уборку. Если , конечно , было , что убирать. За все время им не попалось ни то , чтобы какого - нибудь предмета , но не было даже пыли - все светилось в свете прожекторов , той особенной чистотой , которая кажется стерильной.
- Нет тут ничего , - сказал Грассо: - Стоило из - за этого тащиться сюда , с Клифом собачиться.
Голос Роберсона тут же отозвался в эфире:
- Ну , что ты , родной. Роберсон же - известный кретин.
Вяземский довольный , улыбнулся , но ничего не сказал.
- Ноги начинают мерзнуть , - произнес Грассо.
- Прибавь обогрев.
- Уже на полную. Да и вообще быстро остываю.
- На базе разберемся с твоим скафандром. А лучше Степану заказать , чтобы новый привез. Пока терпимо?
- Нормально , - ответил Грассо.
- Тогда не ной. Ты проникся тем , где мы с тобой? По этим коридорам ходили строители планет и звезд!
- Проникся уже.
Вяземский неожиданно остановился , повернулся влево , шагнул к стене.
- Есть что - то , - сказал он.
- Что? - Спросил Грассо , но через секунду , осветив стену , где остановился Вяземский , увидел сам.
Белый свет прожекторов высветил перед ними , часть стены , на которой можно было разглядеть узкие , шириной в пять миллиметров , тонкие прорези , образовывавшие , ни то рисунок , ни то узор - прямые , изломанные линии. Линии эти шли пятью рядами , и в длину имели не больше четырех метров.
- Так , так , так , - протянул Вяземский: - Уже что - то.
- Как вырезанные , - сказал Грассо.
Он , чуть присел , чтобы свет прожектора осветил глубину линий.
- Глубокие , Вася. Не вижу отражения внутри.
- Не могу толком рассмотреть , - произнес голос Роберсона: - Ага , теперь вижу.
- Глубину прорези можно проверить. - Вяземский присел , поставил на пол ящик - лабораторию , открыл крышку и недолго покопавшись в отделениях для приборов , распрямился , держа в руке короткий , стального цвета цилиндр лазерного щупа: - Сейчас выясню.
- Подожди выяснять , - сказал ему Роберсон: - Может это... Ну не знаю.
На какой - то миг Вяземский застыл в нерешительности , хмыкнул , поднял руку с щупом к линиям на стене. На маленьком экранчике цилиндра зажглись красные , яркие цифры.
- Сто пятьдесят два метра! Ого! Зачем , знать бы. Ослаблять конструкцию...
- Все - таки полез туда , - произнес в эфире Роберсон: - Руки тебе оторвать.
- А тебе язы - ы - ык , - ответил Вяземский , двигая лазерным щупом вдоль прорези: - Глубина одинаковая по всей длине.
Грассо молча следил за рукой напарника. Бело - синяя перчатка Вяземского с зажатым в ней цилиндром , скользнула вдоль линии , до самого угла рисунка , замерла и плавно пошла вниз и влево по линии.
- Вася , подожди , стой , - слова Грассо словно застряли у него в горле , он закашлялся.
И тут произошло.
Вяземский не смог бы объяснить возникшее вдруг чувство. Словно его  что -то просветило насквозь , как прозрачное стекло. Как будто включились невидимые прожектора. Он пожалуй , назвал бы это "вспышкой" и "просветили". И в этой "вспышке" непонятно чего , но явственно , до потрясения всего внутреннего существа , они замерли , застыли.
Полная растерянность и беспомощность.
Это длилось всего секунду , которая показалась обоим бесконечно долгой , тяжелой , унылой , как предсмертная тоска.
Также внезапно все кончилось.
Вяземский резко отдернул руку , повернулся к Грассо , цилиндр лазерного щупа выпал из его руки на черный пол и покатился в сторону.
- Ты это , э - э - э, слышал?
- Да , - ответил Грассо.
- Что у вас там? - Спросил голос Роберсона.
За стеклом "забрала" в свете прожектора скафандра Вяземского лицо  Грассо казалось бледным , пергаментным.
- Что - то изменилось , - ответил Вяземский: - Лазерный луч вызвал... Не могу это объяснить. Ни звук , ни свет. Какое - то...Ого! Температура "Кольца" начала повышаться. Может приборы врут?
- Уходите. - Голос Роберсона стал жестким , требовательным.
- Вася , уходим. - Грассо протянул к Вяземскому руку.
И пришел звук.
В окружающем вакууме звук передаваться не мог , он пришел от пола , через ноги , сотряс их тела низким , продолжительным колебанием. Это было похоже на зов трубы - уныло и долго.
И тогда они побежали.
Брошенные на пол переносные лаборатории , остались валяться в темноте коридора.
В эфире , перекрывая звуки дыхания Вяземского и Грассо, послышался нарастающий шорох и шум радио - помех и сквозь них продрался , казалось, из далека , голос Роберсона:
- Говорите , что у вас происходит , картинка...Мы слышали...Уходите , от...
И все.
Голос начальника "Базы - 1" пропал , а вместе с этим и Вяземский и   Грассо перестали слышать друг друга.
Они старались бежать , но бег в скафандрах был медленным и неуклюжим , как случается во сне - скафандр под собственным внутренним давлением воздуха словно сопротивлялся движению людей , стремился принять положение покоя.
Грассо отставал от своего напарника на несколько шагов , бежал , заваливаясь вперед.
"- Помехи и раньше были" - лихорадочно думал Вяземский:" - Это обычное здесь."
Но чувство необратимости , страх перед неясными пока еще последствиями его действий у той стены , уже надежно поселился в душе , гнал вперед , к спасению , дальше , дальше.
Беги , беги скорее!
Свет прожекторов скафандров скакал и прыгал впереди , то сверкая на черном полу коридора яркими бликами , то улетая во мрак.
Быстрее , быстрее!
Вяземский добежал до перекрестка первым , встал , ожидая Грассо , который , как казалось со стороны , и не спешил. Но вот они оба повернули по главному , широкому коридору , к сверкающему огнями , где - то вдалеке , "Скату".
По прямой , изо всех сил , до боли в мышцах и груди.
Как от лавины.
Почему - то именно это вспомнилось Вяземскому. Когда - то , еще в юности , они с ребятами ходили в горы на Карпатах - белые , ослепительные на солнце вершины , чистый морозный воздух. Их застала врасплох лавина - трое погибли , остальной группе удалось спастись. Тысячи и тысячи тонн снега обрушились вниз с грохотом , ревом , понеслись , сметая все и всех на своем пути , и он - юноша , впервые испытал смертельный страх перед неумолимой стихией , бежал , бесконечно долго , как тогда казалось - не оглядываясь назад. И мысль , о том, что вот - вот сломаются лыжи или он упадет...
Скорее!
Теперь он чувствовал всем своим существом , что их накрывает черная , безмолвная лавина и спастись , наверное , уже нельзя.
Они приближались к "Скату" - спасительному берегу. Корабль сверкал , как новогодняя елка, и были хорошо видны его блестящие в свете прожекторов , металлические опоры и короткий трап.
- Конец , - произнес Вяземский вслух.
Звук , который так напугал его у стены больше не повторялся.
Не было и той "вспышки".
Он вдруг подумал , что лавина их накроет обязательно - молчание чужих , черных стен , множество непонятных найденных здесь артефактов , весь этот вымерзший , мертвый , брошенный кем - то мир , подобно капкану - закует ,  убьет.
- Клиф! - Закричал Вяземский на бегу , отрывисто задыхаясь  от бега и в надежде быть услышанным: -  Эвакуируйтесь , не...немедленно!
Но его уже не  услышат.
Глупо , все глупо.
Они приблизились к кораблю. Что - то серое , подобное туману , шевелилось где - то за "Скатом",  у самого проема , неторопливо вползало в коридор.
Уже добежали! Вяземский впереди , помогая Грассо , забрались вверх по трапу , ввалились в шлюзовую камеру. Закрыли люк.
Пока ждали , когда воздух в камере придет в норму , Вяземский прислонил свой гермошлем к гермошлему Грассо , закричал ему:
- Снаружи , что - то парит!
- Я видел.
- Думаешь...
- Думаю - ты большей дурак , Вася.
Вспыхнул зеленый индикатор справа от люка ,  они вошли в кабину , быстро  расселись  по своим местам. Грассо подключил к своему скафандру кабель энергоснабжения и гофрированный стального цвета шланг кислородного обеспечения.
Вяземский сделал тоже самое.
Теперь они могли слышать друг друга , общаясь по кабельному , аварийному каналу.
Скафандров не открывали , сохраняли герметичность.
- Стартуй! - Выкрикнул Вяземский.
- Не так скоро. - Грассо включал переключатели на приборной панели перед собой , отдавая приказы компьютеру , тот отвечал приветливым женским голосом: - Плазмопровод активирован.
- ЛЛО включено. - ответил компьютер.
- ПРК включено.
- Началось интенсивное охлаждение корпуса , - произнес компьютер.
- Топливо подал. ШШК включено , усилитель , ускоритель , реактор - активен...
- К старту не готов , - произнес компьютер.
- Сдохнем здесь. - Вяземский , как завороженный смотрел через лобовое стекло кабины на выползающий  откуда - то снизу молочно - белый туман.
- К старту не готов.
Но Грассо уже тянул на себя , оживший разноцветными огоньками штурвал и "Скат" отозвался тихим ровным гулом.
- К старту не готов , мощность тяги шестьдесят процентов , семьдесят пять процентов...
Грассо молча смотрел перед собой.
Корабль оторвался от поверхности "Колеса", завис  в трех метрах над полом черного коридора , начал поворачиваться к выходу , покачиваясь и кренясь на правый борт.
В боковых иллюминаторах были видны голубые яркие вспышки - отрабатывали маневровые двигатели "Ската".
- Мощность ходовых восемьдесят два процента , - произнес компьютер.
Повинуясь движениям рук Грассо , "Скат" полностью развернулся к выходу и набирая скорость устремился вперед , где лучи прожекторов осветили сплошную бурлящую стену тумана.
Вяземский инстинктивно схватился за ручки кресла , глаза щипало от пота.
Нырнули в бурлящий белый туман , спустя мгновение их сотряс сильный удар снизу , будто в платформу "Ската"угодил снаряд - бросило вперед , но магнитные застежки , державшие скафандры , сработали , как надо. Скрежет , быстрая дробь ударов и толчок вверх. Модуль задрало "носом в небо", он быстро кренился на левую сторону и Грассо , стараясь выжать из машины все на что она сейчас была способна , дал двигателям форсаж.
Шум снаружи смешался со свистом уходящего из кабины воздуха.
Навалились перегрузки.
-Разгерметизация отсека , - доложил компьютер.
В момент сильного удара по корпусу корабля свет в кабине "Ската" моргнул , секунду - другую световые панели потускнели и вот пропал совсем.
Они уходили выше и выше , по почти отвесной вертикали.
Вяземский смотрел в экран заднего обзора , где царила серая муть. Перед лобовым стеклом и за боковыми иллюминаторами было тоже самое.
Через несколько секунд "Скат" вынырнул из кипящего тумана и в иллюминаторах вспыхнули мутные расплывчатые звезды , черное небо встретило их.
Система обогрева быстро удалила со стекла остатки инея , вернула звездам их нормальный вид и блеск.
"Скат" начинал выправлять полет с вертикального в горизонтальный и , глянув в правый иллюминатор , Вяземский увидел , что "Колеса" больше не было , внизу все скрылось в рвущихся в верх гигантских клубах , будто - бы пара.
- Высота пятьсот восемьдесят , - произнес компьютер.
Перегрузки ослабли - Грассо уменьшил тягу двигателей , вел «Скат» назад к "Базе - 2".
- Вырвались , Нико, - выдохнул Вяземский , и уже начав улыбаться с облегчением и робкой радостью , вдруг увидел в лобовом стекле нечто такое , отчего лицо его с улыбкой застыло , как маска.
Там , в нескольких километрах от них , где тянулась когда - то гигантская бездонная пропасть , где стояли блоки их базы , теперь колыхался , взбухал большими двигающимися клубами туман и в этом тумане , подобно горящему углю в затухающем костре , мерцал ярко - алый свет.
В той стороне , откуда они вылетели на разведку , все поглотил туман , растекся на многие километры вокруг , заполнил собой низины предгорья , высившихся справа скалистых серебристых гор.
А в дали , километрах в сорока , вырос тонкий серый столб , расширяющийся к своей вершине.
Грассо сказал:
- Базы нет. Ложусь на курс к нашим.
"Скат" качнуло влево , он изменил направление полета , шел теперь на местный северо - запад.
-Связи может больше не быть , - произнес Вяземский и удивился своему голосу - спокойному  будничному.
-Выбирать не из чего. - Грассо осмотрел показания приборов , горящих ровным зеленым огнем в погрузившейся в темноту кабине: - Если они тебя услышали и начали эвакуацию... Думаю , Степан вылетит за нами.
- С чего так решил? Они могут ждать нас.
- Тогда нам крышка , - ответил Грассо: - Степан или Клиф.
- Топлива мало.
- Наш маяк видно издалека. На такой высоте мимо не пройдет. А на появление связи я бы теперь особенно не рассчитывал. До базы , в любом случае , не дойдем.
- Кот нас найдет , - сказал Вяземский и почувствовал , как от этих , казалось ободряющих слов , в душе заворочался страх обреченного: - Найдет , найдет , Степан он...
Грассо не ответил.
Дальше летели молча.
Снизившийся до трех сот метров «Скат» летел над сплошным одеялом тумана , казалось , что они летят над ночными облаками , а под ними спят города Земли.
Вяземский отогнал от себя возникшую мысль о Земле.
В свете приборов оба человека в громоздких скафандрах  походили на фантастических кукол.
Вяземский покосился в сторону Грассо , увидел лишь его перчатки , покоившееся на штурвале.
"-Прилетит. Степан..." - подумал он.
Внизу под ними  в клубах серого тумана , что - то засверкало - неясное , едва угадываемое - синие молнии чужие , таинственные.
 
               
                *******                ******* 


-Надо эвакуироваться , связи нет. Надо лететь за ними , - произнес Степан Кот , глядя через стекло защитного купола на светлую полосу у горизонта , где начинала разгораться неожиданная чужая заря , словно там , в дали , занялся большой пожар , но в отличии от привычного цвета огня на Земле , этот был ярко - зеленым: - Ждать нельзя.
-Я полечу , - стоявший рядом с Аллой Кофман  Клиффорд Роберсон повернулся ко второму пилоту "Странника", добавил: - "Тором" можешь управлять только ты , если не вернешься , никто не улетит. Не уверен в необходимости эвакуации , но слетаю. Все.
-Вообще - то зарево не в их стороне. - Алла Кофман , не отрывала взгляд от горизонта: - Не уверена в необходимости эвакуации , но если решили...
- Вы , мадам генеральша , оптимистка , - сказал Кот , посмотрев на стоявшую рядом астрофизика экипажа - среднего роста , тридцати восьмилетнюю блондинку , с короткой стрижкой : - Алла , сворачиваемся.
Кофман - жена капитана Стрижева , давно привыкла к манерам Кота.
- Все , пошел. - Роберсон - высокий мужчина сорока двух лет ,  подтянутый , с гладко выбритым лицом , шагнул к выходу из обзорного зала: - Степан , помоги со скафандром.
Прибывшие сегодня на базу дублеры уже спали.
- Хорошо. - Кофман направилась следом за ними: - Начинаем эвакуацию.


                *******                *******


Роберсон окинул взглядом пейзаж в левом иллюминаторе - однообразные , острые шпили местных , ледяных скал.
"Скат" шел прямым курсом к "Базе - 2" на максимально возможной скорости.
Через четыре часа полета он будет на месте.
Горы - серые , однотонные , в черных глубоких разломах , кончились , теперь под ним летела сморщенная от торосов замерзшая равнина , а справа потянулся гигантский , темный разлом , уходя рваной пропастью глубоко во внутрь плато.
Такие пропасти были здесь не редкостью , достигая почти пяти километровой глубины.
Роберсон не так часто пилотировал , еще реже уходил на "Скате" далеко от базы и теперь , глядя на мертвую чужую даль , он невольно подумал о возможной аварии. На ум стали приходить пугливые мысли о внезапной поломке аппарата. Связи нет , помощь не придет.
Роберсон отогнал эти мысли внутренним окриком - машина надежна! И точка!
Вести сейчас "Скат" было просто - следи за курсором на экране бортового компьютера , изредка корректируй направление , высоту полета и все.
«-Вася , Вася ,» -  думал Роберсон с недовольством и раздражительностью: "- Какого , спрашивается , тебя понесло туда?! Не сиделось на ночь глядя."
Конечно, рано или поздно они нашли бы вход в "Колесо", активировали артефакт. Если предположить , что именно это и произошло от действий Вяземского , хотя... мало вероятно. Совпадение.
Роберсон считал , что появившиеся толчки  являются проявлением местной сейсмичности , о природе которой людям ничего неизвестно , а заря,  разгоревшаяся сегодня , тоже проявление обычных , в этом мире , процессов. Таких же не понятных пока и загадочных.
Хотя исключать даже самое невероятное нельзя.
А связь пропадает здесь регулярно и без каких бы то ни было , понятных или объяснимых причин.
Правда , первые три дня после высадки , все со связью было в порядке.
Возможно , что Вяземский и Грассо встретятся ему по пути , но это мало вероятно. Скорее всего , они просто сидят сейчас на своей базе.
Он представил какими словами встретит его Вяземский , какие едкие эпитеты выберет.
Роберсон осмотрел приборы - все в норме , улыбнулся.
Чужой мир был спокоен и уныл , все вокруг выглядело обычно , обыденно и   он снова улыбнулся сам себе , сказал в слух:
- Мы все - таки , дикари , господа. Мы боимся страшного Буку.
Роберсон Буку не боялся.


                *******                *******


- Уводи выше! - Кричал Вяземский.
Он смотрел в лобовое стекло кабины , в котором рушились с черного неба Ледяной искрящиеся глыбы.
Машину трясло , как в лихорадке , бросало из стороны в сторону , глухие удары сотрясали ее корпус.
- Не могу - потолок! - Криком ответил ему Грассо: - Не идет выше. Надо было обходить.
- За сотню километров? И где нас будут искать?!
- Выше не могу. Вниз нельзя.
- Проскочим , родной , уводи к чертовой матери отсюда!
Двадцать минут назад они оказались над туманной областью , из которой начали бить вверх гигантские газовые гейзеры , вперемешку со льдом. Взлетая гораздо выше высоты полета "Ската", километров на пять , шесть, эти бледные , изредка освещаемые вспышками голубых молний столбы , стали обрушивать вниз ледяной и каменный дождь.
Пока гейзеры были редки , Грассо не составляло труда маневрировать между ними , подобно бегущему в редколесье человеку , но потом стало совсем плохо.
Пространство вокруг "Ската" заполнилось белой , сверкающей в свете прожекторов и сигнального маяка , белесой мутью , которая с каждой минутой густела , грозя снизить видимость до нуля.
- Корпус остыл до минус двухсот. - Произнес Грассо: - Гелий , метан...Долго не протянем. Еще немного и посыпемся.
Вяземский видел , как на поверхности скафандра и приборной панели начали образовываться крошечные капельки , словно утренняя роса.
"-Водород, гелий? -" подумал он отстранено и спросил: - Что с курсом?
- Держу , по компьютеру.
Вяземский перчаткой стер со стекла гермошлема образовавшийся иней , видимость лучше не стала. И холод. Словно окружающее высасывало из скафандра тепло и жизнь.
Зубы Грассо выбивали мелкую дробь. Его неисправный скафандр грел гораздо хуже , чем скафандр Вяземского.
Два мощных , сокрушительных удара сверху , "Скат" накренился вправо , почти перевернулся , но Грассо все - таки удалось вернуть машину в нормальное , горизонтальное положение.
- Проскочим , Нико. - Вяземский вцепился в ручки кресла: - Только выведи.
Он вспомнил, как еще на "Страннике" прощался с женой.
- Вася , будь молодцом , - говорила она ему тогда: - Никуда не лезь.
- Не раскисай , Галчонок. Ты же меня знаешь.
- Знаю...
" - Галя , " - подумал он , в груди защемило недобрым , объявилось предчувствие беды:" - Подруга , моя , бедная моя..."
Он всегда называл ее так. Галчонком.
- Мой с , ска - афандр скоро с , сдохнет , - произнес Грассо: - Ног почти не чувствую.
- Потерпи , Нико , кажется дальше , чище пойдет.
Она будет ждать радио связь с базой , будет ходить из угла в угол  ,не находя себе места. Они вообще никогда не расставались надолго. Так сложилось. Вспомнилась ему фотография , что висит в их каюте у иллюминатора - он в дурацких зеленых шортах , она в оранжевом купальнике с букетиком полевых цветов , а за ними поле - дикое , заросшее ковылем и полынью.
"-Галчонок. Я обязательно к тебе вернусь."
Серия глухих ударов откуда - то сверху бросила машину вниз. Что - то со скрежетом лопнуло.
- Все - таки про - о - оп , пустил , - изрек Грассо.
В бушующей белой мгле за иллюминаторами свет прожекторов  , то мерк , то вновь озарял бурю.
"-Дело кислое ," - подумал Вяземский.
Вяземский , несмотря на исправность своего скафандра , уже дрожал от холода и , представив , что испытывает напарник , ужаснулся.
И тут , как в сказке ,"Скат" вылетел на чистое , прозрачное пространство , оставив белое безумие , позади себя. Белые смерчи вдруг сменились чистым звездным небом Ледяной , внизу потянулись вечные истрескавшиеся льды.
Теперь "Скат"шел без дрожи , спокойно , но сильно накренившись на левый борт.
- В , Ва - ася , в , вы - ырва - ались , - громко произнес Грассо: - Впереди - чист , то -о.
- Я же говорил - вырвемся.- Вяземский постарался непринужденно рассмеяться: - Нико , нас найдут! Степан уже в пути - это точно!
Он постоянно двигал внутри ботинок скафандра пальцами ног , чтобы те окончательно не окоченели.
Вяземский пристально , с возросшей надежной всматривался в черноту за иллюминаторами , ожидая увидеть маяк встречной машины.
Спустя минут двадцать , когда ледяные гейзеры остались далеко позади , Грассо сказал ему:
-Энерге - ет , тике конец. Д , долго - о не про - отянет. Дож , жигаю , топливо и с , сажусь.
Еще двадцать минут полета - бег от смерти , и вот , Нико Грассо повел "Скат" по пологой кривой спуска , вниз.
Никаких признаков встречной машины видно не было. В этой мгле их одинокий полет вел последние минуты.
С трех тысяч метров они снизились до сотни.
- Ни - че - его - о нне ви - ижу. Стекло з , запо - оте - ело.
Вяземский , глядя на приближающуюся ледяную поверхность , не ответил.
На экране заднего обзора , следом за ними наползал медленно серый туман.
На круглом маленьком экране показаний высоты быстро сменялись светящиеся желтым , цифры - тридцать один ,... двадцать восемь ,...двадцать...
- Слишком б , быстро - о! - Закричал Вяземский.
Внизу , в лучах белых прожекторов неслись , сверкая мириадами цветных искр , уродливые ледяные наплывы - бело -  серые , плоские.
Десять метров!
"Скат" резко снизил скорость , задрал к верху нос и людей с силой бросило вперед - натянулись страховочные крепления удерживающих скафандры в креслах , все стихло.
И словно убитый выстрелом зверь , "Скат" рухнул на свое металлическое брюхо с грохотом , лязгом , скрежетом.
От удара у Вяземского лязгнули зубы , голова мотнулась так , что больно        хрустнули шейные позвонки. Прикушенный язык  наполнял рот кровью.
"Скат" замер , затих.
Вяземский автоматически проверил показания приборов - энергия снизилась до тридцати процентов.
В темноту кабины , сквозь стекла иллюминаторов , лился яркий призывный свет маяка.
Он постарался повернуться к Грассо , но удержали страховочные застежки кресла. Минуту Вяземский пытался , уже потерявшими от холода чувствительность руками , расстегнуть их , и когда ему это удалось , повернулся , посмотрел на Нико.
В гермошлеме слышалось лишь тихое лихорадочное бормотание Грассо , стекло его гермошлема , белое от инея внутри , было совершенно непрозрачно.
Вяземский , глядя на замерзающего друга , уже видел свою смерть.
- Нико , Нико , слышишь?
Тот не отреагировал , бормотание - прерывистое , болезненное становилось тише , слабее.
- Он прил , ле - етит Нико. Терпи - и.
Грассо умирал.
Прощай , друг. Прости.
Прошли еще пять минут.
Грассо не кричал от боли. Он тихо застонал ,  Вяземский услышал скрип его зубов , дернулся вперед и застыл , затих.
Все.
Сарра никогда не увидит его. Смешливая Сарра Грассо  , забудет счастливые дни.
Содрогаясь от ставшего невыносимым холода , Вяземский долго смотрел на сидевшее рядом мертвое тело напарника и теперь поверил в собственную смерть.
И не спастись. И Степан не придет , а если и прилетит на помощь , то спасать будет некого.
Вяземский содрогался всем телом от обжигающего мороза внутри скафандра. С каждой минутой холод становился сильнее , злее, жестче и казалось , что эта бешеная , уже неудержимая дрожь , отнимает у него последние   силы.
Пришла , нарастая , боль. Он уже не чувствовал ступней и кистей рук , а только от локтей и выше , рвала огненная боль. Ноги выше колен и бедра давно превратились в места острой мучительной пытки.
Ставший морозным и тяжелым воздух внутри  скафандра душил легкие.
Он с тоской - отчаянной , кричащей глянул в черное звездное небо.
Где -то там , на "Страннике" его Галя , его Галчонок.
- А - а - а - й - а - а!
Он всегда ее любил. Даже в моменты редких ссор.
- А - а...
Контрольные огни на приборной панели моргнули и погасли , и весь мир погрузился для него во мрак. Красный глазок индикатора мигал внутри гермошлема под самым краем стекла и Вяземский увидел быстро выросшую на стекле колючую шубу инея.
Она не была красавицей , его Галя , но глядя в ее черные глаза , он всегда видел ее истинную красоту - близкую , родную , красивую внутренним своим светом.
- Про - о - ости - и  и - иня - я - а - а...
Им всегда было интересно вместе. Еще когда они учились в институте , Галя говорила ему , что у него широкий кругозор и что ей нравится его слушать.
Широкий кругозор.
Боль , мука , тоска и ужас.
Кровь с силой молота била в виски , вокруг рта Вяземского образовалась вата из замерзшего пара и крови. Лицо бесчувственное - картонное , стянуло.
Вспомнилось , как они бросались снежками во дворе их одноэтажного дома , как согревал он ее руки своим дыханием. Он верил , что они всегда будут вместе , что не оставят друг друга никогда , а теперь он умрет здесь , а она будет умирать там.
"- Я подвел нас."
- А - а - я - я!...
И не сдерживаясь , Вяземский закричал , вложив в этот свой крик всю боль и муку , затих , набирая леденящий воздух в обожженные морозом легкие , закричал опять - долго , предсмертно.

               
               *******                *******


На "Торе-2" собрались все , в том числе и дублеры. В просторном отсеке , где в три ряда стояли девять противоперегрузочных кресел , люди говорили мало , многие смотрели на прикрепленные под потолком экраны внешнего обзора. Ярко светили со стен  световые панели , слышался редкий писк невидимых датчиков.
На первых трех креслах сидели - Степан Кот , Алла Кофман и Тамоцу Аоки , в следующем ряду - Ясу Аоки , Дженефер Роберсон , и дублер Семен Кисловский , за ними - дублеры Ганс Вульф и Света Ланина.
Учитывая еще троих ожидаемых участников экспедиции ,  мест на всех не  хватало.
Степан Кот на это сказал -  повезу , как дрова.
Ввиду отсутствия радио связи , задействовали оптическую связь , приемопередающие устройства , использующие вместо радиоволн , лазерный луч. Большим недостатком такого способа сообщений была необходимость прямой видимости объекта сообщения.
Кот оставил лишь малое освещение - два плоских боковых светильника.
Все собравшиеся были одеты в скафандры.
Алла Кофман произнесла бесцветным голосом:
-Что - то новенькое.
В экране переднего обзора полыхало зеленное зарево , далеко , где - то у самого горизонта. К нему уже привыкли , но сейчас в картине свечения появились изменения. Сотни крошечных , ярких , белых искр , подобно маленьким светлячкам , хаотично поднимались вверх к звездному небу - медленно , неторопливо.
- Красиво , - мрачно произнес Кот.
Лед под опорами "Тора" дрогнул , качнулся.
- Три бала по Рихтеру , - сказала из-за спины Кофман , Ясу Аоки: - Третий толчок за тридцать пять минут.
Кофман  повернулась к Коту , произнесла:
- Можем не успеть , Степа.
Кот молча смотрел в экран перед собой , где начиналась веселая круговерть света и красок.
- Степан. Я знаю , это решение трудное , но по - видимому... Они не вернуться. Если бы не дублеры , то я согласна , можно было бы рискнуть - подождать. Надо взлетать.
- Надо. Давно надо. - Кот не смотрел в ее сторону , говорил подчеркнуто , спокойно: - Только кто тебя , такую умную , повезет?
- Хорошо. - Кофман отвернулась: - Можешь всех нас здесь похоронить.
- Похороню , не сомневайся , - также спокойно ответил он и спросил , обращаясь к сидевшему рядом с Кофман , Тамоцу Аоки: - Что - нибудь есть?
- Нет , - ответил тот: - Тишина.
В следующую секунду сильный , гораздо сильнее последнего , толчок , буквально мотнул "Тор" из стороны в сторону.
- Ого! - Раздался с последнего ряда голос Ганса Вульфа.
- Четыре с половиной балла , - подытожила Ясу Аоки.
Кофман снова повернулась к Коту , но промолчала.
- Есть! - Воскликнул Тамоцу , переключил показания экранов на юго -  западное направление. Там , в черноте , мигала яркая точка аварийного маяка "Ската" и одновременно с появлением маяка зазвучал голос Клиффорда Роберсона - чистый , без помех:
- ...Иду. Повторяю - немедленная эвакуация. Василий и Грассо погибли. На вас идет ледяной шторм. Степан , слышите меня?...


                *******                *******


 Сергей сидел в кресле пилота "Тора - 1" и отведя корабль от "Странника" на двести пятьдесят метров , остановил "грузовик" напротив жилого комплекса - ждал от Стрижова команду  к началу маневров.
Вообще Стрижов был категорически против одиночного выхода Сергея на "Торе", но Кот нашел убедительные доводы в пользу такого полета и Стрижов дал свое согласие. К тому же существовала возможность управления "грузовиком" дистанционно , со звездолета, что , как , думал Сергей и послужило решающим аргументом в его одиночном выходе.
- Сергей , можешь начинать маневры. Слежу за тобой , - произнес голос капитана.
Сенчин был без скафандра , в своем белом комбинезоне пилота. По инструкции наличие скафандров у экипажа "Торов" было обязательном при совершении рабочих экспедиций вне пределов звездолета. Во время тренировочных полетов разрешалось скафандры не одевать. "Тор" был надежной машиной. Четыре скафандра среднего класса покоились в двух прозрачных шкафах , в правой стене кабины пилота.
- Вас понял , - ответил Сергей: - Начинаю маневры.
Он плавно потянул штурвал на себя , одновременно задействовав тягу маневровых и ходовых двигателей , повел "Тор" вперед с пологим разворотом вправо. "Странник" за его спиной стал медленно удаляться в черноту космоса.
Сергей отвел "грузовик" на пять километров от звездолета , закончил разворот и оказался со стороны "кормы" "Странника".
Осмотрелся.
Звезды , как добрые друзья , смотрели на него со всех сторон , справа маячила малиновая горошина Спрятанной. На фоне окружающего мрака , ярко освещенный ходовыми огнями и многочисленными иллюминаторами жилого комплекса , звездолет предстал перед ним восхитительно красивой машиной. В бездействовавших сейчас дюзах маршевых двигателей  угадывалась мощь корабля.
 Сенчин только  приготовился к проведению очередного маневра , когда услышал из звуковых панелей голос штурмана Василия Юрьевича Германа:
- Сергей , - это он Стрижову: - Василий и Грассо уже находятся в "Колесе". 
- Дай на общую линию.
Трансляция с Ледяной! Вот бы оказаться там.
Сергей прислушался , ловя каждый звук преходящий из бездны.
- Что у вас там? - Голос Роберсона.
- Геометрические прорези на одной из стен малого коридора , - ответил Вяземский.
Сергей начал движение "Тора" вдоль "Странника", слушал передачу с Ледовой.
Шли минуты.
Совершив "переворот через голову" , "Тор", сохраняя направление и скорость , медленно кувыркнулся в другую сторону. Вообще - то , на тренажере Сенчин проводил такие маневры , что называется "чисто" , но теперь , слушая передачу и отвлекаясь  , несколько "смазал" выход "Тора" на ось полета. Подправил маневровыми.
Он слушал то , что происходило там , на Ледовой.
Когда в эфире раздался тяжелый гул , Сергей остановил "Тор", включив тормозные , носовые двигатели и "грузовик" неподвижно замер в пустоте.
Роберсон кричал и его голос , пробивавшийся сквозь неожиданно возникшие сильные помехи , искажался:
- Мы слышали это!... Похоже ... Уходите на базу!...
- Клиф! - Это уже кричит Вяземский: - ...Если ты слышишь! Эвакуируйтесь! Ско...
Дальше разобрать , что - либо Сенчин не смог , все голоса в эфире поглотили шумы радио помех.
Он увидел на приборной панели перед собой вспыхнувшую зеленым , сигнальную надпись - "оптическая связь" и "радио связь отсутствует". Он слышал , как переговариваются между собой Стрижов и Герман.
- Радио связи конец , - Герман.
- Что - то произошло , - это произнес Стрижов: - Вася сказал об эвакуации.  Дело дрянь. Куда - то влезли.
- Там Степен.
- Если не успели разгрузить "Тор", то уходить с Ледовой всем разом будет сложно. "Тор" вытянет , но...
- Сергей , надо за ними лететь , - это Герман: - Думаю , что время пошло.
И через секунду Стрижов воскликнул:
- Смотри!
Около минуты царило молчание , после которого Герман сказал:
- И вспышки. Как много! Это что?
- Показания гравиометров... Настоящая буря. Активность Спрятанной возросла на порядки. Надо отвести "Странник".
- А они как? Бросим?
- Отведем звездолет и вернемся за ними на Ледовую. Я сказал.
- Я пойду к ним на "Торе", - произнес решительно Герман: - Дай мне выйти.
- Посмотри , что там началось. И оно идет к нам.
Бесцветный голос бортового компьютера произнес:
- Обнаружена непосредственная угроза экипажу и кораблю.
- Они там погибнут!  - Голос Германа.
- Всем системам корабля готовность номер один!  - Скомандовал Стрижов: - Сенчин , возвращайся немедленно!
И в этот самый момент , еще ничего не решив , Сергей резко выбросил вперед правую руку и ударил по клавише с горящей синим светом надписью "дистанционное управление", и по второй , рядом - "блокировка ДУ".
Как завороженный он уставился на свою руку , как на чужую и улыбнулся , с вызовом.
- Сенчин , оглох , что ли? - Голос Стрижова: - Заводи "Тор" в ангар!
Сергей глянул в экран связи и в нем , только что показывавшем входной люк в командный отсек , появилось лицо капитана.
Возник голос Галины Сергеевны Вяземской - спокойный , глухой:
- Ты их всех , убьешь.
- Я попытаюсь спасти оставшихся , - ответил ей Стрижов: - Сенчин , уводи "Тор" в ангар!
Сергей быстро осмотрел показания приборов - топлива "под завязку", оба реактора готовы к выходу на режим "марша".
Погибнут.
- Сволочь , - произнесла Вяземская: - Твои друзья там...
- Молчать всем! - Приказал капитан: - Сенчин... - и через пару секунд: - Немедленно отмени блокировку , это приказ!
- Нет. - Сергей сказал это слово и , прислушавшись к собственному голосу - звонкому , нерешительному , добавил резче: - Я иду на Ледовую , капитан.
- Молодец , -  это сказал Герман.
- Прекрати этот цирк. Вернись на корабль. Мы их не бросим ,  но сейчас возвращайся. У нас мало времени.
Сергей вдруг вспомнил слова Степана Игоревича и уже решившись и осмелев от принятого решения , сказал Стрижову:
- Я знаю... Когда я пилотирую , я сам себе капитан , и один принимаю окончательное решение.
- Степанова работа , - произнес Герман.
- Сергей , не дури , - сказал Стрижов.
И Сергей сказал , как отрезал:
- Это окончательное решение , капитан. Иду на Ледовую.
Герман произнес , обращаясь к нему:
- Сергей , на форсаже за десять часов дойдешь. Автопилотом не пользуйся , иди на ручном управлении. Не расслабляйся. Смотри в оба. Все.
- Сенчин , хорошо , - голос капитана стал спокойным: - Отведу "Странник" на четвертую орбиту , буду  ждать там сколько смогу. Удачи тебе , парень.
- Следи за маяком Степана , - напомнил ему Герман.
- Вас понял. - И Сергей впервые в реальной жизни начал отдавать "Тору" команды для дальнего похода , нажимая на клавиши маршевых систем.
- ОРП включено , - доложил голос компьютера: - Ускоритель готов , контроль подачи топлива , УСК в норме , реактор один и два - активированы. Ходовые двигатели к старту готовы.
Штатная вместимость кабины "Торов" была рассчитана на девять человек , именно такое количество кислородных разъемов для жизнеобеспечения имелось по числу мест. "Тор" , конечно же , мог взять и больше пассажиров , но в случае разгерметизации отсека , все "лишние" могли рассчитывать лишь на возможности и запасы воздуха  своих скафандров.
Время пошло и Сенчин впервые отчетливо осознал , что теперь он "при деле", по - взрослому , как настоящий пилот приступил к своим прямым обязанностям.
Он потянул ручку тяги на себя...


                *******                *******               
 

За последние полтора часа управляя "Тором", Сергей вымотался и устал. Начался трудный участок пути  с устрашающими грозными препятствиями.
Он снизил скорость , но при новых условиях опасность катастрофы  была велика , а снижение скорости затягивало время полета до Ледовой вдвое. Он следил за окружающим пространством вокруг "Тора" через обзорный лобовой иллюминатор , в ожидании очередной необъяснимой помехи.
Та бездна , которой он улыбался и которой так радовался в свой первый тренировочный полет , пропала , уступив место другой - грозной и молчаливой , огненно - быстрой , и он не сомневался в том , что смертельной.
Первый раз , когда ярко-оранжевый шарик пролетел в нескольких сотнях метров от "Тора", Сергей едва заметил его. Казалось , что - то промелькнуло мимо , оставив перед глазами призрачный след. Но потом , спустя короткое время , все повторилось. Маленькая желтая звездочка , возникает далеко впереди , стоит неподвижно , и вдруг срывается со своего места и словно метеор , пролетает мимо.
Близко , очень близко.
И вдруг  возникает в черноте другая , прямо перед ним , и Сергей отклоняет штурвал в сторону , в надежде , что верно определил направление на  препятствие. Руки в матерчатых перчатках давно вспотели. В сторону , чуть -чуть.
Слегка.
Возникает новая звездочка , потом еще три , следом за ними несколько.
Спокойный полет давно закончился - "Тор" виляет из стороны в сторону , сверкают во тьме голубые вспышки маневровых двигателей , и в погруженной во мрак пилотской кабине , пляшут забавные смешные тени.
В сторону , в сторону , еще...
Держать прежний курс он уже не мог - уклонялся от мелькающих звезд дальше вправо , пришлось погасить скорость еще , чтобы избежать рокового столкновения.
Где-то на краю зрения , слева, зажглось зеленым , ярко, почти ослепительно , хочется посмотреть , что там сияет , но Сергей не отводит взгляд , смотрит прямо по курсу "Тора".
Что это?
Он старался не обращать внимание на возникшее удивление ,  переросшее в страх.
Только бы проскочить , не пропустить опасность - другого шанса не будет.
Он ясно осознал , что все его занятия на тренажере , не шли ни в какое сравнение с тем , что он встретил здесь , на подступах к Ледовой.
Внезапно , прямо по курсу , возникло что - то бело - желтое , яркое , пульсирующее , как живое , горящее огнем -  ослепительное облако , ударившее по глазам своим светом и все "звездочки", от которых он так старательно уклонялся , слились на фоне этого облака света в одно целое и стали неразличимы.
В этот момент Сергей и запаниковал , растерялся от безысходности и впервые в своей жизни , каким - то неимоверным , неведомым ему до сего момента усилием воли , пресек панику , заполнив сознание и чувства обреченной решимостью.
И проскочил!
Он ни с чем  не столкнулся , ничто не задело корабль , не ввергло его в катастрофу. Облако - все в радужных прожилках , неправдоподобное , невозможное , сверкающее красками и светом , выросло перед ним , как фантастические небеса. Еще мгновение и оно пропало.
Проскочил.
Вместе с ним пропали и несущееся "звездочки".
До Ледовой оставалось совсем немного , она висела вверху и справа - мутный , серо - оранжевый шар.
Сергей присмотрелся.
Пространство перед "Тором" не стало чище. Большие , конусообразные  стержни , светясь бледным голубым сиянием , поднимались из пустоты , как толстые , граненные иглы и уходили - медленно , и даже, казалось , торжественно в глубину космоса , вырастая до исполинских размеров , превращались в  колонны. Их было много.
На самой планете , на сколько Сергей мог видеть , творилось что - то необъяснимое.
Большая часть Ледовой была скрыта серым туманом , а в нем , вырываясь в окружающую темноту , били многочисленные молнии , всполохи яркого огня - желтого , белого , синего.
Высадиться там , представилось ему теперь безумием , а повернуть назад он не хотел.
Надо добраться до Ледовой !
Что - то произошло мгновенно. Он только собирался отвернуть подальше от надвигавшейся справа граненной , зеленой махины , как вдруг перестал быть.
 Сенчин никуда не делся , словно большая , бессмысленная кукла , он продолжал сидеть в своем кресле , крепко сжимая штурвал , но каким  - то непостижимым образом , отстранился от самого себя , превратившись в беспомощного наблюдателя со стороны.
Ему показалось , а может так оно и было - что - то просветило его , как прозрачное стекло , пронзило мертвенным , механическим взглядом.
Сенчин потерял чувство времени , выпал из реальности.
Со стороны , снизу и справа , поднималась величественная , зелено - матовая колонна - бесконечная для него.
Сергею было уже все равно. Он видел ее светящиеся идеальные грани и не мог удивиться или испытать испуг.
Его глаза смотрели вперед , в черную пустоту , и в этой пустоте , дрожа и изменяясь , выплывала Ледовая. Мутный , серо - оранжевый шар планеты начал неправдоподобно двигаться. Он скакал из стороны в сторону , нырял , то вверх , то вниз , и пространство за лобовым стеклом "Тора" заполнилось многочисленными Ледовыми - бледными и мутными , неподвижными призраками  планеты.
Звезды погасли , и только кромешная тьма - вязкая , изучающая , наполнила окружающий мир , заглянула в кабину "Тора", пришла по - хозяйски и приблизилась к Сергею в плотную.
Была ли эта чернота разумной , что происходит с Ледовой , откуда взялись эти бледные , призрачные шары - ничего этого он не знал. Он не думал о том. Он вообще не мог думать. И только внутренний  леденящий холод напоминал ему , что он еще жив.
Сколько это длилось , минуту , год?
Где - то на краю почти потухшего сознания , возникла картинка из его прошлого.
Он стоит посреди кабинета директора интерната , яркое летнее солнце бьет через большое окно , высвечивает на паркетном полу световой квадрат. У директорского стола стоят двое - мужчина и женщина , сама директриса - Алла Васильевна стоит у стены , рядом с картиной , на которой маленький парусник борется со штормом. Мужчина , высокий , широкоплечий в коричневом костюме без галстука , черные усы торчат , как мочало , смотрит на Сергея серьезно ,  сверху вниз. Женщина , в белом приталенном платье , с черными , собранными в смешной хвостик на затылке волосами , улыбается приветливо. Веснушки на ее лице кажутся такими же смешными , как и «хвостик».
- Сережа , - говорит Алла Васильевна , и он видит в ее зеленых глазах озабоченность: - Эти люди хотят поговорить с тобой.
Он понимает , что дело серьезное , и  что просто так незнакомые люди не явились бы для разговора с ребенком , хотя он осенью идет уже в третий класс , а это не так мало , как может показаться со стороны.
- Знакомьтесь , - говорит Алла Васильевна: - Это Валерий Федорович , а...
- Меня зовут Альбина Александровна , Сережа. - И незнакомая женщина тепло и по - простому улыбнулась ему: - Мы хотим предложить тебе путешествие , почти в сказку , Сережа.
Он смотрит ей в глаза , говорит , выбирая слова , чтобы не обидеть , потому что люди бывают разные , обидится могут из- за пустяка:
- Сказок не бывает.
- Да , Сережа, сказок не бывает , - она делает шаг в его сторону: - Поэтому - это почти сказка. Ты бы хотел полететь в космос?
Он с сомнением посмотрел сначала на нее , потом на усатого мужчину и опять на Альбину Александровну , сказал:
- Да.
- Очень - очень или просто так?
Она говорила с ним , как с маленьким ,  ему это не понравилось. Он не первоклашка , чтобы с ним сюсюкались! И тогда он сказал ей по - взрослому:
- Вы меня все равно не пустите в космос. Я знаю. Так не бывает.
Она рассмеялась , но не обидно - весело и беззлобно , сказала:
- Пустим , если ты сам захочешь лететь. Звездолет , на котором ты полетишь называется...
- «Странник»! - почти выпалил он.
- «Странник».
Кто же не знает этого?! Он смотрел новости , где всегда рассказывали об этом. Экспедиция тысячелетия! Так говорили об этом звездолете. Первом звездолете Земли!
- А вы меня не обманываете?
- А разве мы похожи на обманщиков?
- И я полечу в космос? К другим звездам?
- Да , Сережа , полетишь.
Его грудь охватило непонятное удушье , словно он разучился дышать.
Улететь отсюда - далеко - далеко , туда , где все будет хорошо и просто , где не будет уныло - падающего снега за окном , на который он зимой мог подолгу смотреть , сидя на подоконнике в коридоре у спортзала , где бесконечный , осенний дождь не станет размывать мир и краски. И где он никогда не будет одинок. Перед его глазами , как будто начал разворачиваться другой , прекрасный и таинственный мир , удивительный и сказочный.
- Я полечу , - почти шепотом говорит он ей: - Я согласен.
- Хорошо. Там на корабле , на «Страннике» , будут еще дети вместе с тобой. Вам не будет скучно, Сережа. И у вас будут родители.
Он непонимающе смотрит ей в лицо , спрашивает:
- Родители? У меня нет родителей.
- У тебя будут родители , Сережа , как и у других детей. У тебя будет мама и папа. Там.
И тогда он понял , что правда - сказок не бывает , и чтобы что - то получить , придется отдать свое- дорогое. Навсегда.
Мама.
Он не помнил ее лицо , не помнил ее голос , но он помнил любовь , исходившую от нее. Это было очень давно. В памяти остался отпечаток прошлого , из образов и чувств. Было много солнца , он стоит на асфальте , а вокруг него толкаются голуби , и солнечный свет играет на их перьях - синим , зеленым , голубым. Они шуршат крыльями и издают довольное - «у - ур , у - ур , у - ур», а мама что - то говорит ему тихо и ласково , вкладывая в его маленькую руку хлебные крошки , которые он бросает голубям. И мамина любовь - ясная и близкая , словно обволакивает его теплом , устраивает весь окружающий мир добротой и лаской. И мир ясен , а он в этом мире свой...
Он помнил ее любовь.
Она любила его.
Ее и отца уже давно нет в живых.
Отца он не помнил совсем , только его крепкие руки , державшие его высоко - высоко...
- Нет , - колючий , горький ком , возник в горле , сдавил.
- Сережа... - Алла Васильевна подошла к нему.
Новый чудный мир рушился и осыпался осколками , как разбитое стекло. Сказок не бывает.
Он смотрит в пол , на залитый солнцем паркет , и слезы наполняют глаза ,  упрямо насупившись и стыдясь того , что не может удержать слез , он повторяет хрипло и злясь:
- Нет!
Пусть будет унылый снег , пусть идет бесконечный дождь , но он не откажется от нее , не предаст маму.
- Я не полечу. Останусь тут...
И он слышит голубиное «у - ур , у - ур», и словно его мама стоит рядом с ним , а вместе с ней тот далекий правильный и добрый мир... 
Воспоминания давно ушедшего прошлого пропали.
Словно их выключили - исчез механический , холодный , бесчувственный взгляд , его мысли оттаяли и ожили.
Ужас захлестнул проснувшийся разум Сенчина , он закричал , как от сильной боли , и звук собственного крика утвердил его в реальности.
Он  жив.
Ледовой впереди по курсу не было. Сенчин повернулся и увидел планету в правом иллюминаторе. Тор летел от Ледовой под большим углом , удалялся прочь.
Он проверил показания бортового компьютера - со времени резкого изменения курса прошло девяносто пять минут!
Сергей маневровыми двигателями резко изменил положение "Тора", поставив его носом к Ледовой , включил ходовые двигатели и , увеличивая тягу , направил "грузовик" вперед.
Пришли перегрузки. Низкий негромкий звук ходовых двигателей , развеял недавний ужас , вселил надежду.
Планета , вся в россыпях ярких брызг света , теперь стояла прямо по курсу , а за ней , расплывалась искристая радуга , плавно закручиваясь в широкую , наклонившуюся на бок , спираль.
"Тор" обшаривал окружающее пространство веерами лазерных лучей , искал своего собрата - "Тор -2".
Слева уходили в бездну гигантские колонны - далеко , нестрашно.
Шло время.
Сергей надеялся , что найдет Кота вне Ледовой , потому что высадка на планету , судя по тому , что он наблюдал , скорее всего , станет смертельной.
Вдруг системы обнаружения нашли "грузовик" Кота - пропищал звуковой сигнал и компьютер объявил:
- "Тор" обнаружен. На запрос не отвечает. Координаты...
Сергей скорректировал курс по новым координатам , отклоняя свой "Тор" вправо и вниз и , увеличивая тягу двигателей , начал всматриваться в черноту , в поисках аварийного маяка.
Через минут десять , он заметил отрывистые вспышки , встречного маяка "Тора".
Свет маяка вел себя странно , он то разгорался , посылая свой яркий сигнал с частотой один - два - один , то пропадал на секунд тридцать , и потом снова оживал. Скорее всего , это происходило из - за неуправляемого полета машины - "Тор" Кота , кувыркался.
Спустя пять минут , Сенчин приблизился к "грузовику" Кота на дистанцию видимости. Стали различимы подробности конструкции "Тора", габаритные огни и свет в иллюминаторах.
"Грузовик" медленно вращался вдоль поперечной оси.
Его заметили - свет в жилом отсеке трижды моргнул , спустя несколько секунд серия световых сигналов повторилась.
Живы!
Он дважды , коротко, нажал на расположенные на штурвале клавиши управления двигателями ориентации - "грузовик" направил свой тупой нос прямо на встречный "Тор", потом другими клавишами , несколько ниже предыдущих , слегка , ходовыми двигателями на "реверс", подождал секунду - другую , включил еще и еще.
"Грузовик" сбросил скорость , но все - таки летел слишком быстро для сближения. Выждав момент , Сенчин включил "реверс" на пару секунд , тело бросило вперед , ремни безопасности до боли впились в грудь , и модуль остановился , что называется "впритирку" - в десятке метров от "Тора-2".
За такие маневры на тренажере , Степан Игоревич устраивал ему полный разнос и всегда грозил  отстранить его на время от тренировок , но сейчас  он был сам себе капитан.
Сергей увидел через лобовое стекло "Тора" сидевшего за штурвалом пилота , рядом с ним другие фигуры в скафандрах - свет в кабине - слабый , приглушенный, высвечивал нескольких людей в креслах , кто - то махал ему в боковом левом иллюминаторе , облаченной в перчатку скафандра , рукой.
Подавив в себе возникшее сильное волнение , Сергей осмотрел вращающейся "грузовик".
Он отчетливо видел черную вмятину на левом боку "Тора", прямо над грузовым отсеком , и рваную трещину в верхней части жилого отсека - металл корпуса вдавлен , торчала искореженная балка. Еще одна трещина находилась на теле бака с водородом , уходила под брюхо корабля. Задняя пара посадочных опор отсутствовала и  левый , верхний ходовой  двигатель - стального цвета , большой цилиндр с широким , желтым соплом , был вывернут из фермы крепления и развернут вверх и вправо.
Ферма платформы , почти вся ее правая задняя часть была искорежена и изорвана страшным ударом. Баки с гелием снесены.
Стало понятно , что внутри жилого отсека - вакуум , и времени у людей в аварийном "Торе", в любом случае , мало. Пакеты двигателей ориентации правого борта разбиты вдребезги.
Время принятия решения.
Пользуясь маневровыми двигателями , Сергей подвел свой "Тор" к носу второго "грузовика", дождался подходящего момента , когда тот совершив полный оборот , пошел кормою вниз , дал короткую тягу вперед.
Удар пришелся в угол его фермы амортизаторов , правой посадочной опоры - мертвый , габаритный фонарь аварийного "Тора" разлетелся во все стороны мелкими серыми брызгами.
Теперь аварийный "грузовик" прекратил свое вращение и от удара начал медленно уходить назад.
Они дрейфовали на высокой орбите Ледовой ,  ее матовый диск , размером с футбольный мяч , маячил в правом иллюминаторе.
Маневрируя двигателями , Сенчин перевернул свой "Тор" относительно аварийного "грузовика", плавно подвел его к стыковочному узлу , расположенному в кормовой части , сверху жилого отсека.
Нажатием на приборной панели клавиши "стыковка", выпустил наводящую штангу ,  медленно пошел на сближение.
На мониторе четкое изображение шлюзового узла- металлическая воронка с выпуклым переходным люком в центре. Огни "Тора" Сенчина освещали весь стыковочный узел ярким желтым светом.
Сергей дождался , когда отметка мишени на мониторе точно совпадет с черной , обозначенной цифрами отметкой на стыковочном узле "Тора" Кота , дал короткую тягу маневровыми двигателями.
Пять метров , четыре...
Отметка встречной мишени поползла в нижний левый угол - отрывисто полыхнули огни маневровых.
Два метра , один...
Блестящая металлом штанга с тихим лязгом поползла внутри воронки приемного блока. Еще секунда - другая , и серия громких щелчков , оповестила об удачной стыковке.
Все.
Он отключил магнитные застежки ремней , скинул их и легко оттолкнувшись от ручек кресла , выплыл в глубину отсека.
Дал команду компьютеру:
- Свет в салоне. Начать шлюзование.
Шлюзовая камера могла вместить четверых человек в скафандрах. Через некоторое время , глядя в маленький иллюминатор в переходном люке , ведущем из шлюзовой камеры в жилой отсек "Тора", Сергей увидел , как открылся внешний люк и в его проеме показался белый гермошлем скафандра.
И вот человек уже вплыл в шлюз , приблизился к люку в жилой отсек , давая место другим. Сергей заглянул стоявшему там , в стекло гермошлема.
Света Ланина.
Помахал ей рукой , она ответила тем же.
Следующим был Семен Кисловский , за ним Кофман и Кот.
Сергей оттолкнулся от стены , медленно поплыл через ряды кресел на свое место , сел в кресло пилота и пристегнул ремни. Оглянулся назад.
Из открывшегося переходного люка , неуклюже шагая , появилась Ланина - стекло гермошлема уже поднято , лицо серьезно.
- Привет , Пушок , - сказал ей с улыбкой Сергей.
Он ожидал от нее радостного восклицания , но услышал в ответ другое:
- Я знала , что это будешь ты...


                *******                *******


                Глава пятая.


                Фолк.      


Взошло Солнце - холодное , неприветливое , в чистом утреннем небе ни облачка , только слабая дымка вдалеке над заливом , выходящем в открытое море. Чайки низко пролетели над водой , печально кричали.
Легкий ветер гнал с моря сырость и прохладу и  Фолк, одетый в белый офицерский мундир , продрог. Пахло протухшими водорослями и мазутом.
Фолк командовал погрузкой неприкасаемых.
Всю ночь его офицеры , оцепив один из гнилых кварталов этого городка , сгоняли неприкасаемых на древнюю , заросшую бурьяном площадь - мужчин, женщин , детей , грузили в армейские грузовики и по ночной обводной дороге везли в городской порт , где людей , по широким , деревянным трапам вели в трюмы одной из трех , стоявших у причала , барж.
Лейтенант Баркс орал надрывно и хрипло , обращаясь к гудящей толпе. Метались желтые лучи прожекторов.
- Господа министры , изволили вывезти вас всех на архипелаг Цветущий , где вы никому не будете мозолить глаза! Вы должны быть благодарны за такую милость.
Собачий лай сливался  с его словами.
Опорожненные грузовики , рыча разворачивались на транспортной площадке городского порта , и уходили обратно - за новой партией неприкасаемых. Фолк отдавал распоряжения , ругался с конвойными офицерами , отправляясь в гнилые кварталы , трясся в кабине головного грузовика.
Погрузка неприкасаемых была поручена Фолку. Дальнейшей транспортировкой по морю командовал майор Шлом Соф.
Одну из трех барж отвели под неприкасаемых , две другие под уголовников.
Ночь прошла.
Только что погрузилась последняя партия , привезенная на грузовиках Фолка , люди скрылись в чреве большой, высокой баржи , по ее палубе бегали матросы, закрывали люки , слышались их неразборчивые выкрики.
Фолк ждал , когда придет майор Шлом Соф и он сможет вернуться к себе , как следует выспаться. Но сначала Фолк решил зайти в ресторан -  основательно выпить чего - нибудь по крепче.  Рядом с его баржой и буксиром , на железнодорожных путях , стоял недавно прибывший состав.
 Из арестантских вагонов прыгали заключенные , в темно - синих робах - наголо бритые , молодые , старые,  тут же строились в нестройные колонны , ожидали команду.
Вдоль длинного портового причала , пришвартованные толстыми канатами к ржавым , чугунным тумбам , стояли попарно три большие баржи и три  буксира. К баржам вели широкие , деревянные трапы с высокими , огороженными колючей проволокой бортами , а другие траппы - недавно выкрашенные белой , блестящей на солнце краской , которые вели на буксиры , предназначались для старших офицеров.
"- Идиоты", - подумал Фолк , стараясь стереть с правой руки , следы свежей краски.
Здесь не было солдат. В оцеплении на берегу , на палубах барж , а так - же конвойные у вагонов , стояли только офицеры.
Специальное мероприятие.
И над всей этой массой людей висел беспрерывный , надоедливый лай сторожевых собак , топот многих  ног , да окрики офицеров.
Фолк щелчком выкинул окурок папиросы за борт, сплюнул в темную воду с радужным , масленым пятном и , помедлив , достал из портсигара вторую - закурил.
Скоро лето. Снова придет жара , мухи и в его кабинете в департаменте дознания , станет совсем паршиво.
Фолк ненавидел жару. Впрочем , холод он ненавидел тоже.
Он перевел взгляд с воды , в которой плыла какая-то раскисшая бумажка на ближайший широкий трап , где у самого подъема толстый  старший лейтенант Уол Шик, держа за воротник арестантской робы лысого и худого мужика , тряс его и надрывно , визгливым , высоким голосом орал тому в лицо:
- Где твои вещи , свинья? Всем было сказано - пожитки с собой! Где твой вещмешок?
Заключенный , выдернутый из общей массы , что - то глухо говорил в ответ.
- А ложка твоя где?- Не успокаивался Уол Шик: - Жрать , чем будешь?
Ближайшие к ним собаки , совсем осатанели - рвались вперед , тянули за собой конвойных.
- Пшел, рожа!
На палубе баржи двое пулеметчиков , лежа на теплых подстилках возле пулеметов , со скукой на лицах, следили за происходящим.
Уол Шик втолкнул заключенного обратно в строй и с довольной миной на широком , гладком лице , ходил из стороны в сторону , выбирая очередную жертву.
Заключенные быстрым шагом, сохраняя между собой дистанцию в три метра, сходили с трапа, пересекали палубу под бдительным взором охраны и , сгорбившись, ныряли в низкий люк надстройки , ведущий  в коридор .
Камеры - клетки шли в три яруса внутри баржи , и вооруженные офицеры распределяли людей , по мере наполнения камер.
Перед погрузкой Фолк спускался во внутренние помещения баржи , осматривал , проверял , остался вполне довольным. Были открыты все забранные решетками световые окна , торчали вверх открытые духовые заглушки.
По расчетам в каждой такой барже должны были уместиться три тысячи человек.
- У кого будут найдены вши , в бараки не пойдут. - Выкрикивал Уол: - В палатках жить будете , в каменоломне.
"- Разошелся ,"- подумал Фолк , глядя на его низкую , полную фигуру , на изгибающиеся при ходьбе толстые ноги:" - Будешь ты майором , жирная жопа."
У Уола не было никаких особых заслуг , он никогда не был на фронте , как , например, Фолк, не отличался успешными расследованиями в своем отделе , но уже ходил в старших лейтенантах - с младшими по званию зол и груб , со старшими , услужлив и подчеркнуто вежлив.
До омерзения.
Фолк сплюнул на палубу , раздавил окурок о ржавый поручень и решил:
"- Нет. До полковника дойдет. Дойдет."
Его клонило в сон. Фолк с силой растер лицо ладонями.
Еще несколько часов и все , спать, спать...
Разгружался эшелон. Из открытого люка в машинное отделение доносились  мат и ругань матросов и механиков.
Фолк оторвался от поручня , спустился по офицерскому трапу , предусмотрительно , не касаясь свежевыкрашенных перил и неторопливо зашагал по рыхлому песку , вдоль проволочного ограждения , мимо офицеров оцепления , дальше к хвосту состава.
Терпко воняло углем , удушливым дымом коптили небо трубы буксиров , стоявших "под парами".
Фолк успел пройти треть пути к хвосту состава , когда к нему подбежал молодой врач - зеленый ворот оттопырен , правый рукав испачкан сажей. Высокий , в очках , он держал обеими руками бумажную красную папку с белой надписью "состав номер два".
- Господин капитан!- Крикнул врач . Фолк остановился.
- Что у вас?
Безусое лицо врача выражало крайнюю обеспокоенность.
- У нас ЧП , господин капитан.
- Какое у нас еще ЧП?- Фолк посмотрел куда бросить окурок , бросил себе под ноги.
- Во втором вагоне...
- Вы кто?
Врач сначала растерялся , но быстро сообразил , ответил:
- Прошу прощения. Старший лейтенант медицинской службы - Хлим Гун.
- Угу.- Фолк поежился.
- Господин капитан , во втором вагоне второго состава, замечены больные. Предположительно... Я не уверен, но возможен тиф. Повторяю - не уверен. Я должен остановить погрузку. Доложил старшему лейтенанту Уол Шику...
- Что сказал вам , наш доблестный Шик?
- Отправил к вам.
Фолк без выражения , смотрел в очки врача.
- Надо остановить погрузку , господин капитан. - В голосе врача прозвучала неуверенность: - Они всех перезаражают , будет эпидемия. А на мне ответственность , и я вынужден...
- Вот что , старший лейтенант , грузите их всех вместе - там разберутся , - ответил Фолк и уже собирался было отвернуться от врача , как тот вновь заговорил:
- Как же так? Мы обязаны доставить заключенных , сохранив их здоровье. Это их законное право и обязательство Белой Касты, о гарантии жизни любому...
- Погрузку не отменяю. Все.
- Я буду...
- Жаловаться , - закончил за него Фолк:- Вот что. Мой вам добрый совет старлей , никуда не жалуйтесь , и вообще забудьте , что были  здесь. Было бы славно , если бы вы не беспокоили меня больше, по пустякам.
Врач негодующе приосанился, козырнул и , увязая ботинками в песке , ушел в сторону барж.
От косых лучей солнечного света , у Фолка слезились глаза.
У последнего вагона его чуть не укусила сторожевая собака - лейтенант     ,      отдавая Фолку честь , зазевался.
- Держите свою псину , лейтенант.
- Прошу прощения , господин капитан!
Фолк обошел состав , направился к офицерскому буфету , устроенному в старом здании склада , он рассчитывал найти там капитана Коса Мула и , учитывая состояние его похмелья , тот должен был сейчас находиться именно там.
В оцеплении за составом , стояли офицеры охранения, по трое напротив каждого вагона. Вдоль состава , на песке , расположились пулеметные расчеты.
Фолк  вышел ко второму свободному пути ,  широко переставляя ноги , зашагал по шпалам.
Солнце медленно ползло вверх , обещая к обеду летнее тепло. За исключением причала с его шумом , криком и лаем собак , вся остальная территория порта была безлюдна и тиха. Операция , начальником которой был назначен Фолк , должна продлиться ровно неделю. Всех рабочих порта отправили во внеочередной отпуск , а матросов с броненосца , пришвартованного у дальней причальной стены , оставили где-то за городом -  в казармах.
Он ничего не ел со вчерашнего вечера , а желудок настоятельно требовал зайти в буфет и подкрепиться.
- Ваше превосходительство!
Фолк резко остановился , и едва не споткнулся  о шпалу.
Превосходительство? Здесь? Откуда?
Он оглянулся на окрик.
К нему поспешал дородный , среднего роста дядька , в светло - коричневом мундирчике , с тремя зелеными нашивками на рукавах. В правой руке у него была зажата белая , мятая фуражка - доноситель.
Фолк терпеливо ждал.
Приблизившись , доноситель остановился в шаге от Фолка , потом демонстративно посмотрел на погоны офицера и его бледное , стареющее лицо расплылось в виновато -  извиняющейся улыбке.
Поганому дню , решил Фолк , нужен и этот эпизод.
- Чего хотел? - Спросил Фолк , не стараясь скрывать брезгливость.
- Прошу прощения , господин капитан , я принял вас...
- За полковника. Дальше.
Тот робко сделал пол - шага вперед - доверительная , слащавая улыбка не исчезала , и тихо заговорил:
- Если позволите , ваше благородие , я служащий порта - доноситель третьего разряда , Точ Ких , меня зовут.
- И?
- Имею сведения крайней важности , я бы сказал - государственной важности. - При этом он весь подался вперед.
- Вот что , любезный , -  Фолк собрался уйти: - Ступай в полицию. Порядок знаешь.
- Нет , нет , господин капитан , это не по их части. Сведения настолько важны , что я даже по почте не решился доложить , собирался сам ехать в столицу , в департамент дознания.
- О, чем речь?- Резко спросил Фолк , чтобы сократить "изливания" доносителя.
- Речь собственно , о... Господин капитан , я разоблачил... пришельца.
Фолк внутренне напрягся.
- Кого-кого , ты разоблачил?
- Пришелец , господин капитан , абсолютно точно. Я лично...
И доноситель третьего разряда Точ Ких четко , пониженным голосом , рассказал Фолку следующее.
На днях , а именно , десять дней назад , он в конце дня обходил территорию порта , ну смотрел все ли в порядке , как обычно - значит , и в ремонтном цехе нашел пьяного клепальщика. Прямо у раздевалок валялся - пьяный в хлам. Никого уже не было , смена закончилась , а этот горячительного перебрал , ну и не смог уйти. У них - у рабочих - то , случается - отоспятся немного и к ночи , тащатся до проходной. Домой, значит.
Фолк слушал молча , решив , что в том случае, если доноситель ничего толкового не расскажет , а лишь нагонит тумана , то просто так разговор этот не пройдет- Фолк разобьет ему всю его харю, и потом... Нет , просто разобьет и все.
Точ Ких продолжал говорить:
- Я попытался разбудить его, но он начал ругаться , и ругаться не по-нашему. Много лет назад я служил в лагере для военнопленных , еще в молодости , тогда давали повышение для выходцев из черных каст , и я...
- Дальше.
- Я знаком по службе с разными языками , многих слышал , но не такого. Пьянчужка даже всплакнул , представляете?
- Представляю.
- Ну, а потом сказал , ясно так сказал...
- Что?
- Он сказал так:-" ваш мир - такое дерьмо." И все. Конечно - же сама эта фраза может означать что угодно , но если сопоставить с той его , непонятной , чужой речью... Язык совсем незнакомый , нет такого на Тверди , да и еще зовут его Роук Вак , устроился в порт семь лет назад. Я поднял архив и выяснил , что о нем много хлопотала его... э - э , тетя - Тосия  Вак. Работает она врачом в местной больнице , сама из разжалованных в черную касту , из бывших распорядителей она.  Муж умер после ареста , сын тоже осужден. За, что- не знаю. У них там целое гнездо ,  полагаю. Роук живет в одном доме с Тосией Вак , дом номер пять , улица Вторая , первый подъезд , второй этаж , комната номер пять. Работает в порту , как я уже доложил вам , семь лет. Пьет. Правда, что странно , но последнюю неделю ходит трезвым , заболел - я думаю.
Целую минуту , пораженный услышанным , Фолк молчал. Он обдумывал сказанное доносителем , потом тихо произнес:
- Кто еще в курсе дела?
- Не - не , никто , только я. - Доноситель энергично, затряс головой: - Разве можно? Что-же , я первый год служу? Все понимаю...
- Женат?  Жене может брякнул? Детям? Ногти вырвем , для начала...
- Никому. Мы - бездетны... Только вам одному , рассказал.
- Господин капитан.
- Господин капитан! Прошу прощения...
- А чего это ты так сразу , о пришельцах - то? - Фолк решил ,  припугнуть доносителя: - Или не знаешь официального доклада на сей счет? Пресекать вздорные разговоры о якобы имевших место быть, пришельцах , и сообщать о разносчиках подобных слухов?
- Как - же , знаю , знаю. - Точ Ких понимающе закивал головой: - Но мы - то с вами знаем , что это все для черных каст , а нам надо смотреть "в оба".
" Но мы - то , с вами..."
Фолку захотелось разбить его рожу.
- Та - ак! - На лице Фолка было выражение глубокого раздумья , но он уже все решил: - Если все подтвердится , то... ты точно никому не растрепал? Смотри - проверим!
- Нет , господин капитан.
Дальнейшие действия , Фолк мысленно выстраивал четким , взвешенным порядком. Он достал свой портсигар , и неторопливо закурил.
- Если подтвердится , то награда тебя ждет щедрая. - Сказал Фолк: - Чего хочешь?
- Так я... Ну... Мне , вообще , до чина под-офицера не хватает пол сотни раскрытых дел , а в полиции не принимают , говорят , что я им всякую дрянь несу , совсем с этим плохо стало... А мне до пенсии немного-то и осталось. Может это дело...
- Может. - Произнес утвердительно Фолк.
- ...Подвинет мое повышение,...
- Подвинет.
- И хоть на старости лет успокоюсь. Домик бы у моря прикупить - маленький совсем домик. С моей-то зарплатой , разве я смогу?... А ведь у меня больше трех сот раскрытых дел и шестьдесят из них , по подрывным разговорам и саботажу. Выявил даже одного инженера! Представляете , господин капитан , он оказался моралистом. Всю их поганую семейку отправил я в... Всю жизнь верой и правдой служил. Выявлял и сообщал. Рисковал  , так сказать.
Фолк задумчиво спросил:
- Значит так и сказал? Ваш мир - такое дерьмо.
Лицо Точ Киха просияло:
- Да , да - дерьмо. Так и сказал. Дерьмо , говорит. Ну относительно...
- Я понял.
Он посмотрел на стоявшего в покорном ожидании Точ Киха - лицо  побелело , правая щека , чуть подрагивает от нервного тика.
Чуть.
- Значит так , любезный , дело наивысшей секретности, кому сболтнешь , лично кишки выпущу.
- Да - да , конечно , разве я...
- Заткнись. Сейчас дам телеграмму в департамент , лично генералу. Лично! Генерал не любит когда его водят за нос , если что сорвется - и ты , и жена твоя пожалеете о том, что родились. Так. Ответ придет из столицы быстро. Наверняка генерал вышлет за тобой машину - дело серьезное. С местными мы связываться не будем. Вывезем тебя тайно. Еще,домой за тобой заезжать не станем , городок у вас небольшой , если слухи о твоем отъезде дойдут до пришельца...Поэтому договоримся о встрече заранее. Адрес у тебя какой?
- Вторая улица , дом двадцать...
- На одной с ним улице , значит  живешь.
- Так точно!
- Есть ли по близости с твоим домом тихое , темное место , что - бы никто не видел машину?
- О , конечно - же. С освещением у нас просто беда , ваше благородие.
- Адрес я найду.
Доноситель долго не думал , сказал:
- Площадь Согласия , между мостом , через канал и парком Чести. Это в конце Десятой улицы. Там на площади еще памятник основателю города стоит. Господину Иину , господин капитан.
Фолк произнес прямо глядя в глаза Точ Киха:
- В полночь жди меня там , вещей никаких с собой не бери. Я приду в плаще , не офицерском , в черном. Машину оставлю в соседнем квартале - дойдем.  Потом, заедем в ваш Белый Город , в следственный отдел , напишешь докладную , таков порядок. Наверняка поедем с сопровождением. Повезем как министра!
Лицо Точ Киха засияло , излучая собачью преданность.
- Господин капитан , ваше благородие , я заслужу , я...
- Заткнись и слушай. В столице, я преподнесу  его высокопревосходительству , твой рассказ в лучшем виде , распишу тебя как верного служаку , которого незаслуженно притесняют. Ну а ты , в свою очередь не забудь отметить мою оперативность. Ну об этом потом. Смотри , если перед господином генералом забудешь обо мне , то я твой домик по кирпичику ,  знаешь куда тебе затолкаю?
- Как - же можно , господин капитан - не забуду! Благодетель мой...
- И много перед его высокопревосходительством не болтай , он не любит болтунов. Будет тебе маленький домик. А теперь иди.
Доноситель начал переминаться с ноги на ногу, заговорил:
- Ваше благородие , извините что я опять...
- Ну?
- А может его сразу арестовать?
- Дурак! А если он не один? Его возьмем , а другие уйдут. Не твоего ума дело. Меньше думай , а то- смотри... У нас в допросных комнатах, частенько пахнет жаренным мясом!
На том они и расстались.


                *******                *******               
               

Майор Шлом Соф- высокий , крепкого телосложения , кареглазый брюнет , коротко стриженный и чисто выбритый , стоял на палубе баржи поставив ногу на кнехт и глядел на высокий весенний горизонт. Погрузка барж подходила к концу , офицеры охранения раздраженно поглядывали на проходящих по широкому , огражденному колючей проволокой , трапу людей , ждали когда все будет законченно и станет возможным покинуть солнцепек.
День перевалился на вторую свою половину , стоявшее высоко в небе солнце разогрело все вокруг и только слабый ветер , что гнал с моря прохладу , приносил слабое облегчение от жары.
Взмокший от пота под своим мундиром , Фолк приблизился к майору , козырнул и доложил:
- Господин майор , капитан Сток по вашему приказанию прибыл.
Майор скучающе посмотрел на Фолка , вынул изо рта папиросу , хрипло сказал:
- Капитан , у нас ЧП. Капитан Цаун сломал ногу. Заменить его мне не кем , потому я прошу вас принять командование третьим буксиром и отправиться с нами на прогулку.
Фолк постарался не выдать своего раздражения , ответил спокойно , равнодушно:
- Рад вам помочь , господин майор , но у меня задание от его высокопревосходительства , собирать и грузить неприкасаемых. У вас , верно дальний рейс.
Майор смотрел на него из под припухших век , ответил:
- Рейс у нас будет не дальний , капитан. К полуночи вернетесь назад.
- Слушаюсь.- Фолк козырнул , но майор уже не смотрел на него.

                *******                *******

Сумерки затухали над морем , как затухает свеча - темнота быстро приходила на смену свету.
Штиль , безветрие и только из-за быстрого движения буксира , рассекающего темные спокойные воды , набегал холодный ветер - сплошной упругой стеной пронизывал тело влагой , не оставляя возможности согреться.
Не переставал.
От дневного зноя не осталось и следа.
Караван судов двигался быстро - двенадцать узлов.
Фолк находился на втором буксире каравана , на палубе правого борта и видел опознавательные огни позади идущего корабля как красные , мутные , светящееся пятна света. Первый буксир с баржой вообще потонул в сгущающейся тьме , был неразличим и только его огни призрачно светились , подобно глазам ночного хищника , вышедшего на охоту.
Небо давно затянули тучи - будет дождь.
Фолк поежился , повыше натянул воротник мундира.
- Говорю вам - простынете , капитан ,- сказал Уол Шик.
Он стоял рядом с Фолком , как прицепившаяся назойливая муха - не уходил.
Фолк высморкался за борт , ответил:
- Переживу.
Три года назад , когда Фолк еще сам ходил в старших лейтенантах , Уол Шик частенько называл его « дружище».
Теперь стал обращаться исключительно по званию Фолка.
Дружище.
- Мой двоюродный брат- Ки простыл как - то на реке...
Уол говорил , как вполне нормальный человек - рассудительно , даже поучал , исподволь.
Фолк терпел его присутствие , старался думать о своем.
-... С начала - то просто , ну кашель там , сопли...
Пришелец! Возможно ли? А если так , то все в этой жизни можно изменить , исправить.
- Врача вызвали , - доносился до Фолка голос Уола:- Ну тот осмотрел его и ...
"- Предположим , что старый говнюк прав и это действительно пришелец. Один из непойманных. А я его нашел. Дальше , что?"
- ...Помучился до утра и , привет - помер...
"- Сколько их там? Один , двое , или все трое? Нет , тут с наскока нельзя. Надо действовать наверняка..."
- Слышите , капитан? Помер, говорю!
- Слышу. Завтра оденусь теплее. Спешка проклятая.
- Завтра может и не быть.
"Жирная жопа , гнида вонючая , когда ты отвалишь?"- Зло подумал , Фолк.
- Пойдемте в каюту, капитан. - Уол Шик мелко трясся:- Там , конечно-же воняет как на помойке , но зато , тепло.
- Нет. Тут , побуду.
И Уол ушел.
Фолк , оставшись один , испытал настоящее облегчение , постарался вернуть мыслям прежний их ход.
" Пришельца надо брать - это понятно. В принципе особой роли в том нет - один он или не один. Время работает против меня. Если я на него вышел , то и другие выйдут. Доноситель..."
Фолк только однажды видел пришельцев. Это было лет пять назад , когда генерал Еже Сум приказал Фолку провести очередную инспекцию на базе содержания , так как майор Рими был тогда болен. Фолк съездил туда.
Надо же , пришельцы оказались обычными людьми!
Пришелец прошел мимо него в двух шагах , в новом с «иголочки» синем мундире полковника от науки , и пораженный Фолк , козырнул тогда перед ним. Пришельца - полковника , сопровождали четверо капитанов и две девушки - лейтенанты от департамента юстиции.
Фолк замерз, дрожал.
Мелкий , моросящий , холодный дождь начал свой унылый выход на уже ночную сцену.
Шумно работали машины , чадящего черным дымом , буксира.
Надо все провернуть сегодня. Пришелец - это надежда , пришелец - это ключ от двери в жизни Фолка , на которой написано "аварийный выход". Как в вагоне высшего класса. Высший класс - это то к чему Фолк стремился многие годы и вот , когда он его достиг- блеск и вершина карьеры , оказалось , что вершина - то эта и не нужна совсем. Совсем. Погоны майора , что скоро упадут ему на плечи , уже не казались вожделенными , как когда-то.
А ведь еще в офицерской академии он буквально бредил погонами капитана , а много позже - майора. Оказалось , желал пустоты. Верил в пустоту.
Рядом встал лейтенант Вилт Ткай - низкорослый , худощавый , над верхней , узкой губой чернела полоска усов.
Вилт.
Фолк учился с ним в академии и с тех пор его не встречал. Они не были друзьями , но Фолк на его «господин капитан» бросил :
- Вилт , когда мы вдвоем - к собакам звания. Как меня зовут помнишь , надеюсь?
Он сказал это Вилту на этой самой палубе сегодня утром и тот , секунду помедлив , вдруг рассмеялся - легко и свободно , как смеялся когда - то в академии.
Вилт Ткай облокотился о перила, посмотрел на Фолка и сказал:
- Заболеешь.
- Мне уже сказали.
- Подчиненные заботятся, о своем капитане?
Фолк хмыкнул в ответ , поежился от пронзительного ветра.
- Этот толстяк - старлей из твоей конторы? - Спросил Вилт , и Фолк не сразу понял , о ком он говорит.
- А, этот... Из моей.
- Подсидит он тебя , парень. - Вилт усмехнулся и в полутьме мутно светящего фонаря , его лицо казалось , сморщилось.
- Вряд ли.
Ветер шумел в ушах Фолка и , говорившего тихим голосом Вилта , было едва слышно.
Вилт посмотрел в сторону черноты над морем , помедлил с минуту и произнес:
- Что- то не видно , встречающий транспорт.
- Да, пора ему появиться - ночь уже. Вторую ночь не сплю. Сдадим баржи и домой.
- А какого , тебя , отправили в рейс?
- Ваш капитан ногу сломал , -  ответил ему Фолк.
- Это Цаун - то? А когда успел?
- А пес его знает, когда. Днем еще.
- Хм, странное дело.- Вилт посмотрел на Фолка:- Я видел , как он садился в машину и был жив - здоров. Это как раз , когда ты с майором говорил.
Фолк молча обдумывал услышанное.
- Ладно, парень. - Вилт хлопнул Фолка по плечу , оторвался от перил и добавил: - Мне мое здоровье дорого - пойду в тепло.
Ушел.
Слова Вилта, о майоре, пробудили в нем неприятное чувство обманутого , которого кто- то решил разыграть или выставить на посмешище.
Был жив - здоров.
Зачем- то майору понадобилось менять капитанов. В этом Фолк не видел никакого смысла.
Фолка знобило.
К нему из темноты приблизился помощник капитана судна — высокий , с рябым лицом , в свете весящего сигнального фонаря , казавшегося нездорово красным , сказал громко:
- Ваше благородие , с головного судна дали сигнал «стопори машину».
-  Значит-  стопори машину , - ответил ему Фолк.
Тот тут-же исчез в темноте.
Фолк посмотрел вперед в кромешную тьму , туда, где желтый огонек указывал на нос баржи. Где-то на барже находились четверо офицеров охраны , еще четверо с пулеметами на второй палубе буксира , двое на корме.
В ночи уныло пропели три протяжных гудка , в машинном отделении что-то надрывно зашумело , усилились звуки работающих  машин.
Буксир начал замедлять ход и вот , спустя некоторое время , остановился со своим грузом , совсем.
Если караван встал , значит скоро подойдет встречный транспорт.
Фолк всматривался в темноту ночи и ничего в ней , кроме огней буксиров , не видел. Никаких посторонних огней не было. Похоже , что им придется долго здесь куковать.
Рядом с ним опять объявился помощник капитана буксира, сказал взволнованно:
- Ваше благородие! С головного прислали сигнал - «груз отцепить , груз затопить.»
- Значит...- Тут до него дошел смысл услышанного. Фолк осекся, посмотрел в обветренное лицо помощника капитана , на которое падал свет желтого фонаря: - Ты чего мелешь , дурак! - Зубы Фолка выбивали барабанную дробь: - Какой ты собрался груз топить?
- Сигнальщик прочел сигнал с головного...
- Он пьян у тебя , морду разобью мерзавцу! Дай запрос о повторе сигнала и лично проконтролируй!
- Слушаюсь , господин капитан.
Фолк не надолго остался один , закурил папиросу , всматривался в мигающий прожектор головного буксира , который отправлял, новое сообщение судам.
Помощник капитана вернулся скоро , стоял перед Фолком - прямой как струна.
- Ну?
- Топить велено , ваше благородие. Лично смотрел. Груз отцепить , груз затопить.
Фолк молчал , тот ждал , стоя рядом.
Ветер усиливался, скоро придет шторм. За короткий воротник кителя откуда-то с верхней палубы капали холодные капли воды.
«И ты станешь одним из нас , сынок», - вспомнил Фолк слова генерала Еже Сума.
Сынок.
Он произнес слова , стараясь не выдать своей растерянности и даже страха , словно слушал кого-то постороннего , говорящего рядом:
- Отцепить баржу. Произвести затопление... груза.
- Слушаюсь , ваше благородие!
И капитан быстро ушел по крутой лестнице вверх.

                *******                *******

- Командуй , -  сухо произнес Уолу Фолк.
Уол развернулся , поднял к верху полное лицо и визгливо заорал:
-  Приступаем , господа матросня.
Послышался шум голосов и бегущих по металлу ног. Помощник капитана буксира уже был внизу , отдавая приказы матросам:
- Отдать швартовы, разомкнуть сцепку , открыть на барже кингстоны! Живее , ребята.
Машины почти смолкли , лишь доносился из машинного отделения приглушенный шум и стук , пахло угольным дымом.
Толстый Уол спрыгнул с палубы буксира на баржу , мелькал там в  свете фонарей. Вот он нагнулся над зарешетченным световым окном, открыл его рывком и , встав на четвереньки , крикнул вниз:
- Эй, подонки! Приехали. Сейчас рыбу будем кормить.
И он радостно взахлеб заржал , будто услыхав уморительную шутку.
Хлопали с противным лязгом ржавые люки, матросы в черных промасленных бушлатах появлялись и исчезали на барже. Из глубины железного чрева баржи вдруг возник , нарастая , гул и тысячеголосый гомон вырывался из слуховых и световых окон , потек над темными водами взбаламученного моря.
Уол сплюнул вниз , встал на ноги и отряхивая колени направился обратно на буксир.
Офицеры охраны , что прятались от холода в кубриках буксира - десять человек , вышли на воздух , столпились на первой палубе на носу буксира там , где возвышались мощные стальные упоры. Фолк встал рядом с ними , прислонился к поручням идущего на верх траппа , смотрел на приближение Уола.
Тот кряхтя влез с баржи на буксир , приблизился к молчавшим офицерам.
- Здорово!- Уол трясся не то от холода , не то от возбуждения: - Сейчас мы их... Сейчас.
Отдали швартовы ,  матросы наматывали толстые канаты на кнехты - железные тумбы , зашумели машины буксира и гул из баржи резко перерос в приглушенный рев. Словно гигантский пчелиный рой заперли в большей железный ящик. Буксир затарахтел , отплыл от баржи метров на сто и остановился.
Недалеко возились в темноте другие два буксира , ворчали , раздавались редкие гудки , метался из стороны в сторону свет их далеких прожекторов.
Фолк молча смотрел на темный силуэт баржи.
- И долго она будет тонуть?- неизвестно у кого спросил Уол.
Один из офицеров , стоявший рядом с Фолком, ответил:
- Долго.
Уол приблизился к Фолку - энергичный , воодушевленный.
- Господин капитан! - Сказал Уол: - Позвольте помогу людишкам?!
- В смысле? - Не понял Фолк.
- Ну, из пулеметика пошалю.
Фолк постарался не выказать  своего отвращения, сказал:
- Ни к чему нам тут шуметь. Сама потонет.
- Да нет здесь никого кроме нас, господин капитан! А? Им то уже все равно. А какой резон нам здесь маячить?
Фолк промолчал , и принявший его молчание по-своему , Уол побежал по стальному траппу вверх на вторую палубу и уже слышался оттуда его визгливый голос:
- Как тут у вас? А это? А затвор как? Организуйте. Ага...
Нечеловеческий крик Уола - визгливый , пронзительный , смешался с оглушительной , захлебывающейся грохотом , пулеметной очередью.
- Скотина , - произнес стоявший в двух шагах от Фолка, низкорослый, крепкого телосложения, лейтенант: - Сука.
Фолк сделал вид , что ничего не услышал.

                *******                *******

Полночь прошла , а  он все еще не явился на условленное место.
Два часа назад катер , дымя угольным дымом , причалил к нарядной , усеянной огнями набережной Белого города Ясной Гавани , и за это время Фолк успел многое - взял свою машину , оставленную на стоянке возле морского вокзала , отметился в комендатуре , где по- приятельски болтая со старым и лысеющим майором , хорошенько рассмотрел карту Черного города Ясной Гавани , висевшую на длинной стене без окон, нашел нужные адреса и расположение площади Согласия. Гнилые кварталы , населенные неприкасаемыми , на карту нанесены не были , впрочем Фолка они не интересовали.
После комендатуры он съездил домой в двухэтажный особняк из красного кирпича , любезно предоставленный ему на время проведения мероприятий в порту администрацией Ясной Гавани , переоделся во все черное и сев в свою черную легковую «Молнию- 101» , быстро добрался до объездной дороги и помчался к Черному городу. Глядя на дрожащий свет фар, он думал о том , что произошло в море. Осознание страшного и непоправимого , в чем он был главным участником , наполняло его злобой. Он это сделал. Он там был. Это тебе не на фронте , это не в допросной комнате лупить по роже какого- то мерзавца.
«Будешь таким как мы.»
Он гнал машину по ухабистой дороге , слушая протестующий скрип рессор.
Он там был.
К площади Согласия он выбрал подъезд со стороны канала. Остановившись метров за триста от моста , Фолк выключил двигатель и машина тихо уснула , погасив свет фар.
Шел третий час ночи.
Доноситель должен был его дождаться.
Сунув в боковой правый карман плаща, коротко - ствольный "ринс", Фолк сложил и убрал во внутренний карман нож и вышел в тихую ночь.
Мощенная кое-как дорога утопала в грязи и глубоких лужах. В темноте , не      разбирая дороги , Фолк быстро дошел до моста — горбатого , старого , перекинутого через не широкий канал , по которому текла тихая речушка , прошел мост и оказался в черных кварталах. За рекой спали бараки , затихшие , темные улицы, изредка освещаемые тусклыми фонарями , терялись среди черных , высоких тополей. Пока шел к мосту , он промочил ноги - противно чавкало в ботинках.
Пахло весной. Тихо и  спокойно вокруг.
Не встретив никого , Фолк прошел по пустынному тротуару вдоль мрачного сквера , свернул прочь от площади , на которой его дожидался Точ Ких и оказался на седьмой улице , состоящей из деревянных , двухэтажных бараков , утонувших в темноте деревьев. Редкие фонари светили с деревянных столбов , мутно и призрачно.  Метров через триста , добравшись до слабо - освещенного перекрестка , держась в тени деревьев , он свернул направо двигаясь по Десятой улице , опять свернул направо , у какого-то магазинчика с темными , грязными витринами , и вышел к площади с противоположной от моста , стороны.
Фолк оказался на условленном с доносителем месте , река и мост были перед ним. Он сразу увидел одинокую фигуру , торчащую на углу барака. Со второго этажа барака , через открытое настежь окно , доносились пьяные голоса , лился мутный электрический свет , и фигура на углу была видна очень четко. Вдоль узкого тротуара , почти у самой дороги , росли высокие раскидистые тополя.
Фолк зашагал вперед.
При его приближении , фигура на углу барака отклеилась от ствола дерева и направилась к нему.
Быстро направилась.
- Ваше высоко...
- Тихо , дурак, - зашипел на доносителя Фолк:- Разорался.
Точ Ких заговорил задушенным голосом:
- Я уже думал , не случилось ли с вами чего?
- Что со мной может случиться? Долго ждал?
- Больше двух часов.
- Пошли, - сказал ему Фолк и они двинулись по тротуару , вверх по улице.
Шли молча.
Они дошли до перекрестка и Фолк свернул налево,  там вообще не было освещения, даже окна бараков были темны. Доноситель заметно нервничал, то и дело оглядывался и уже начал отставать. Наверное , своим чувствительным нутром , почуял неладное.
Фолк заговорил ровным , тихим голосом:
- Пока ждал ответную телеграмму из столицы , думал рехнусь от вашего майора - тупицы, в комендатуре. Что за кретин. Надо о нем не забыть - доложить господину генералу.
Три , четыре секунды и Точ Ких уже шел рядом.
- Его высокопревосходительство очень доволен , - продолжал говорить Фолк: - В телеграмме сказано - "доносителю сего дела , просить всего". Понял? Всего! Про меня , смотри не забудь у генерала. Вожусь тут с тобой.
- Эхе-е , - выдохнул Точ Ких.
- Это значит, что домик у тебя будет, скорее всего не маленький. Но господин генерал ясно дал понять - "пожизненный присмотр".
- А это как , ваше высокоблагородие?
- С охраной , дурак будешь.
Из легких доносителя вместе с воздухом , вышел тихий стон.
Он млел.
- Это значит охранять будут меня. Как персону...
И в этот момент Фолк нанес ему удар ножом в сердце , подхватил падающее тело Точ Киха и еще дважды взмахнул ножом - в грудь, в живот.
Для убедительности.
Доноситель умер тихо и сразу - короткие судороги и все.
Фолк отволок тело Точ Киха в самую гущу кустов возле забора полисадника, где торчали прошлогодние высохшие сорняки , проверил карманы доносителя. Какие-то бумажки , горсть монет и бумажник. Фолк намеренно оставил карманы вывернутыми , взял бумажник , сунул в карман своего плаща и распрямившись , быстро пошел прочь , вдоль темной  улицы.
 Через несколько минут он уже находился на  Второй улице во дворе дома номер пять.
Он стоял у густого кустарника, от которого исходил запах молодой распускающейся листвы , напротив темного подъезда , где высокий старый тополь касался своими ветками покосившегося без фонарного столба.
Фолка била противная внутренняя дрожь.
За те несколько проведенных в море часов, он буквально продрог от холода и все никак не мог согреться.
Перед подъездом на скамейке без спинки , сидел крупный в светлой рубахе и темных брюках мужчина. В опущенной вниз руке он держал зажженную папиросу.
Мужчина икал.
Все окна , выходящие во двор , были темны , за исключением одного на первом этаже крайнего окна, из открытой форточки которого доносился сиплый звук патефона.
Сидевший на  лавке был пьян и напавшая на него икота , никак не давала ему затянуться папиросой.
Зная номер комнаты , Фолк без труда определил окна Роука Вак и его мнимой тетушки. Окно Роука находилось на втором этаже барака третье от угла , окно Тосии Вак было так-же третьим от угла , на первом этаже.
- Ик, твою...
Проникнуть без шума в окно на второй этаж он не мог , а в окно на первом мешал , сидевший на скамейке , мужик. Время шло - мужик курил и временами икал , а Фолк стоял в десяти метрах от него , выжидая , когда тот наконец , уйдет.
Из подъезда вышла женщина - темный , в светлых пятнах сарафан , маленькая и худая , волосы собраны в короткий хвостик на макушке. Она остановилась рядом с мужчиной и тихо ( Фолк едва расслышал ее слова ), сказала просительно:
- Марун , пойдем , поздно уже.
Ее тонкий силуэт темным призраком отчетливо выделялся на фоне световой полосы , горящего за бараком , фонаря.
Марун затянулся папиросой , не ответил.
- Марун , пошли , завтра на работу...
И тут произошло неожиданное. Марун переложил папиросу из правой руки в левую и резко , с силой , ударил женщину в живот.
Сложившись пополам, она тихо села рядом с ним на колени и начала отодвигаться к подъезду.
Уголек папиросы ярко вспыхнул - Марун снова курил.
Фолк тихо стоял на месте.
Он решил отложить свой визит к пришельцу на потом и уже собирался уходить , как из подъезда выбежал мальчишка. На вид лет восьми , девяти , в бесформенных трико и светлой майке. Оказавшись рядом с женщиной , мальчишка взял ее под руку , силился приподнять , заговорил:
- Ма , вставай , ма. Пойдем домой , ну , пожалуйста , ма...
- Поди сюда, сопляк,- беззлобно и не громко сказал Марун.
Мальчишка не шел.
- Иди, когда отец зовет.
Оставив мать на земле , мальчишка подошел к Маруну и тот сразу-же схватил его одной рукой за локоть и выронив окурок , другой рукой взял его за горло. Полным , клокотавшей  злобы , голосом , Марун прошипел:
- Не смей встревать , гаденыш- соплей перешибу. Такой-же , как твоя паскуда мать! Брысь отсюда , ублюдок.
Мальчишка отлетел к матери , упал рядом с ней.
Фолк стоял как каменный даже , казалось , перестал дышать.
Картина из его детства вдруг явственно вспыхнула в памяти — слова , звуки , даже запах крепкого отцовского табака. Словно он оказался далеко в прошлом , в прихожей их роскошной шестикомнатной квартиры , а отец , собравшийся утром на службу, спокойно и поучительно говорит ему:
- Фолк , сынок , присмотри за мамой , - от него сильно несет перегаром и табаком:- Будь мужчиной , сынок - бабы они и есть бабы...
Потом все утро Фолк тряпкой отмывал в прихожей кровь матери , слушая ее сдавленный плач в комнате:
- Не сердись на папу , сынок...
Сынок.
И потом , когда он держал перед ней тарелку с супом и смотрел на любимое лицо , теперь изуродованное побоями , она говорила ему:
- Я сама виновата, не надо было выходить из комнаты...
Выходить из комнаты...
Женщина с сыном уже ушли.
Марун закурил очередную папиросу , выпустил облако дыма и неожиданно обнаружил перед собой темную фигуру в плаще.
"- Не убивать ! " - Думал Фолк , глядя на Маруна и ,  сдерживая клокотавшую в груди злость сегодняшней ночи , рвущейся наружу: -" Только не убивать."
Кровь билась в его висках и казалось из горла поднимается удушливый жар.
Марун поднял свое лицо и спросил:
- А тебе чего надо?
И Марун надрывно икнул...

                *******                *******

                Глава  шестая.

                Трое суток, спустя схода "Странника" с орбиты Ледовой.


Протяжный вой застрял , где-то высоко на одной раздражающей унылой ноте , вклинился  в сознание спящего Сергея - нечто не уместное , лишнее , мешающее его спутанному , эпизодическому сновидению.
И он проснулся.
Сергей сразу вспомнил все. И то , что дяди Васи больше нет  и горе Галины Сергеевны Вяземской , его - «тети Гали» , и его снова , захлестнуло чувство стыда , словно в его смерти был виноват именно он - Сергей.  Секунду , другую Сенчин слушал однообразный звук сирены , потом вскочил с постели и начал быстро одеваться.
- Всему экипажу срочно собраться в кают — компании ,- говорил голос Стрижова в звуковой пластине , под белым потолком каюты: - Повторяю...
Сергей уже застегивал "молнию" комбинезона - белого, мятого, брошенного им еще вчера на стул у письменного стола, лихорадочно подумал:
"- Тревога!"
Обувшись , он выбежал в коридор , побежал к лифтовым шахтам , расположенным в самом конце коридора на широкой , ярко освещенной   площадке. Его отражение в глянцевых стенах - искривленное , размытое , бежало рядом с ним.
На площадке стояли Светка Ланина и Фаина Алиева.
- Привет. - Сергей остановился рядом с ними: - Что случилось?
Застегнутый до груди комбинезон Сенчина демонстрировал мятую майку.
- Не знаем. - Светка застегнула "молнию" его комбинезона до воротника.
Фаина - высокая , стройная , с прямыми черными бровями , произнесла:
- Сейчас узнаем.
Пришел лифт , вошли в его просторную матово - розовую кабину , поехали.
На седьмом ярусе вышли и , добежав по коридору до широкой открытой двери , влетели в кают - компанию. Бежевые , мягко светящиеся стены освещали все помещение кают - компании , посреди которой стоял длинный стол , за ним в мягких , салатового цвета креслах , уже сидели все члены экипажа.
Сигнал тревоги смолк. Было тихо , за исключением звука голосов Стрижова и Тамоцу Аоки , сидевших рядом в дальнем конце стола.
Сенчин подошел к сидевшему рядом с врачом экипажа Бэй Цзо , Мишке Горину , упал рядом на свободное кресло и тихо спросил:
- Что стряслось?
- Без представления , -  ответил Мишка.
Он отыскал глазами Вяземскую , сидевшую в мягком кожаном кресле , возле зеленеющего в белом горшке на полу , фикуса.
Капитан Стрижов оглядел собравшихся , провел рукой по полированной поверхности стола  и сказал:
- Ну, теперь все в сборе. - Он помолчал , что-то решая , и заговорил: - У нас ЧП. Я дал сигнал тревоги , что-бы пришли те , кто отдыхал и не в курсе произошедшего. Необходимые мероприятия проведены так , что теперь нам надо обсудить сложившиеся обстоятельства и принять решение. - Он обратился к сидевшей в кресле у стены , инженеру корабля Дженнифер Роберсон: - Дженни , можно начинать.
Женщина поднялась , сложила руки на животе , подошла к столу и , встав за спинкой кресла , с сидевшим в нем Василием Германом , заговорила:
- Ситуация следующая. Сутки назад звездолет покинул пределы системы Спрятанной и встал на прежний курс. В два тридцать две гравитационно нейтринный комплекс дал отчет о слабом возмущении гравитации в трех сотнях тысяч километров от нас. Оптическая и радио обсерватории , ничего не заметили. Собственно показания ГН комплекса были ничтожны , на грани погрешности. Вообще , я считаю , что "Странник" прошел мимо неподвижного объекта , природа которого неизвестна , что это за материя или вид энергии - говорить об этом нет смысла. Для простоты , назовем его - Объект. Все бортовые приборы , никакого воздействия на корабль из вне не зафиксировали. Если опираться на показания приборов , то никакого объекта не было вовсе. Не считая показания ГН комплекса , конечно. Предварительный компьютерный анализ дал следующие. Слабое искривление гравитации объемом , скажем в тысячу кубических километров. Все. Мы прошли от этого объекта , в трехсот пятидесяти тысячах километров и почти сразу , в два тридцать две , система контроля дала тревогу. Вышли из строя все Ч-блоки. Точнее , те из них , которые находились под нагрузкой , работали. Те, что хранятся на складе , включая системы использующие Ч-связи , в порядке. Они исправны.
- Ч - блоки... Они , вроде как вечные и не уязвимые , - произнес Кот.
- За два года до старта "Странника" системы использующие Ч-связи были признанны практически неуязвимыми , по сравнению к кремневыми и даже оптическими. Ни высокая температура , ни запредельная радиация им не страшны. Так же Ч-системы нейтральны к любым воздействиям   электромагнитных волн. По этой причине и были внесены некоторые изменения в проект "Странника". Сверх надежность. Теперь они мертвы.
- В чем основная проблема? - Алла Кофман смотрела на Роберсон , повернувшись к ней в пол оборота: - Дженни , не тяни.
- Проблема с заменой , - ответила та: - Ч-блоки расположенные в агрегатном отсеке , выполняли роль компенсаторов в гравитационной составляющей "Рубежа". Сейчас мы продолжаем идти в режиме "мерцания" , звездолет совершает скачки в подпространстве , но из-за выхода из строя Ч-блоков, растет диссонанс гравитационных волн и компенсировать его не чем. Через семьдесят пять часов "Странник" превратится в маленькую сверхновую звезду.
- Ремонтная бригада роботов , - сказал Кот.
- Ремонтная бригада не в счет. Их процессоры были заменены на процессоры с Ч-связями. Теперь они - груда металлолома. Уровень радиации в агрегатном отсеке таков , что даже при работе в тяжелых скафандрах , никто из людей в живых не останется.
- Остановить реактор мы тоже не можем , так? - Спросила ее Кофман.
- Без Ч-блоков нет. Как только прекратится энергообеспечение , "Рубеж" схлопнется , компенсировать гравитационную волну нечем - нас разнесет в пыль.  Роботы-ремонтники находятся в агрегатном , самим их ремонтировать не вижу смысла - время потраченное на ремонт роботов , их наладка , будет не меньше времени , необходимого для смены самих Ч-блоков непосредственно... людьми. Я назвала семьдесят пять часов , но это максимально критично. Считаю , что заменить Ч-блоки следует не позднее , чем через шестьдесят часов. Такова ситуация.
Некоторое  время все находившиеся в кают-компании , хранили тишину , молчали.
Роберсон вернулась на свое место.
Собравшиеся в кают - компании несколько минут хранили молчание.
Потом заговорил капитан:
- Осталось решить , кто пойдет. И еще. Сколько весят Ч - блоки?
- Сто девяносто пять килограмм , -  ответила Роберсон:- И , кстати. Тяжелые скафандры высокой защиты , не подойдут - слишком громоздки , и не поворотливы для такой работы. Думаю , что оптимальными будут скафандры среднего класса , правда защита у них намного ниже.
- Необходимый состав ремонтной бригады решим сейчас. Второго шанса не будет. Два условия понятны - дублеры не идут и в бригаде , помимо остальных , должны быть один инженер и один ядерщик. Это обязательно.
Неожиданно поднялась из кресла Галина Сергеевна Вяземская.
- Запишите меня , -  сказала она спокойно: -  Буду у себя.
И она вышла...


                *******                *******

В агрегатный отсек ушли шестеро:
Инженеры - Клиффорд и Дженнифер Роберсон , ядерщик Галина Вяземская , биолог Сарра Грассо и астрофизики - Виктор и Марина Петровы.
В десять часов утра за ремонтниками , облаченными в скафандры "Орион-5" , закрылся переходной люк в агрегатный отсек.
В инженерный отсек, откуда велась связь с ремонтной бригадой ,  дублеров не допускали.
Спустя три часа они вернулись. Герман и Бэй Цзо , одетые в скафандры , встретили их у переходного люка.
Сенчин , упрямо напирая на Кота , пытаясь сдвинуть его с места , расхлюстанный , с покрасневшим лицом и шальными , влажными от слез глазами , озлобленно шипел сквозь зубы , державшему его за грудки , второму пилоту корабля:
- Пусти! Там тетя Галя... Про-о-очь!...
- Бодливый ты , дурак , -  беззлобно отвечал Семен Кот , не сдвигаясь с места: - В руки себя , возьми. Слякоть... Ну?
А через двое суток, состоялись похороны - уложенные в белые контейнеры тела шестерых ремонтников, через шлюзовую камеру , со второго участка технического уровня ,  отправили в бездну.
"Странник" продолжил свой путь дальше.

                *******                *******

                Глава  седьмая.               

          Твердь. В тот же день , когда заболел Фолк. Сенчин.


Они всегда , когда на улице было тепло , собирались по выходным , здесь во дворе , за деревянным обшарпанным столом , часа за два до обеда , поиграть в шахматы или домино.
Еще тихий , утренний двор , хранил прохладу прошедшей ночи , но солнце , поднимаясь выше крыш , покосившихся сараев , согревало сидевших за столом , обещая к обеду славный теплый денек. Тишину утра нарушал лишь нарастающий шум скандала , доносившийся из открытой форточки окна на первом этаже соседнего , недавно выкрашенного в зеленое , двухэтажного барака. Мужской бас , женский голос , срывающийся до визга , и редкие , решительные звуки бьющейся посуды.
- У Тербея опять денек задался , - произнес Носатый Нод , задумчиво держа в руке черную ладью.
Настоящее же имя его было - Фис Нуум , и на прозвище свое он сильно обижался. Было ему за шестьдесят лет , жил Носатый Нод на втором этаже угловой квартиры и держал хомяка.
Большие очки в роговой оправе сильно увеличивали его глаза и , в добавок к этому , у него имелся крупный нос , что и послужило причиной для прозвища.
Из-за утренней прохлады Фис Нуум ежился , стараясь  поглубже втянуть голую шею в воротник старого синего свитера.
Двое других , сидевших за столом рядом с Фисом и Сергеем , были Ямо Якаш -  белобрысый , двадцатишестилетний парень с соседнего двора , с острым носом и смешливыми глазами , в темно - зеленой теплой рубахе и серых брюках , да Роко Си , наверное , ровесник Фису Нууму - крепкого телосложения , в желтой протертой на локтях до дыр , рубахе и старом черном трико - всегда держался бодро и казалось , никогда не мерз.
- Чего уснул-то? - Не довольно проворчал Роко Си , глядя на застывшего в раздумьях Фиса Нуума: - Чать , ты не один , играешь. Проигрывай скорее и освобождай плацкарту!
- Обождешь , - ответил Фис и опустил свою черную ладью на шахматную доску.
- Точно? - Спросил его Сергей.
Фис нетерпеливо затряс ладонями.
- Точно , точно.
- Тогда мат тебе , Фис! - Произнес Сергей , убрал с доски Фисового "офицера" и поставил вместо него своего ферзя: - Партия.
- Ну и лапоть. - Роко Си рассмеялся , толкнул Фиса локтем под бок: - Двигай отсюда. Старый мерен , все проспал.
Они поменялись местами. И теперь Сергей должен был сыграть партию с Роко Си. Пока они расставляли по местам фигуры , Фис Нуум , он же Носатый Нод , он же Лапоть , с кряхтением , откинулся на спинку скамейки - широкую , необработанную доску , затянул:
- Да-ась. Удивляюсь я тебе , Роук , молодой и выпить не дурак , а в шахматы играешь мастерски.
- Тоже проигрываю , - ответил ему Сергей: - Иногда. Когда ты не спишь.
Роко рассмеялся низким грудным смехом, обидно подмигнул Фису.
- Поехали , -  и Сергей сделал первый ход пешкой.
- Вот вроде бы игра как игра - шахматы эти . - Фис со значением ткнул указательным пальцем в чистое утреннее небо , шевельнул мясистым носом: - А поди  пойми всю их , э-э...глубину. Комбинаций - то масса!
- Видал умника? - Роко Си смотрел на доску , по его небритому лицу , покрытому седеющей щетиной , гуляла задумчивая улыбка , оголяя во рту пустое место , где когда-то был верхний , передний зуб: - Просрал ты , свою комбинацию , лапоть. Поздно умничать.
Фис замолчал и над столом ненадолго , нависла тишина.
В разгар партии Фис вдруг встрепенулся , подался вперед , глаза его сделались "на выкат" и он провозгласил:
- Не мог человек шахматы придумать!
Белобрысый Ямо , тоже оживился , сказал:
- Точно , Фис. Это какие мозги надо иметь , что-бы такое придумать.
- Ладно - мозги , - Роко ухмыльнулся:- Чать , не такие лапти , как вы их придумали. Умничают  тут , сидят - один слесарь ,  другой дворник.
- Я , сторож. - Поправил его Фис: -  А в молодости работал на изготовлении станков , замечу , не каким-то там - портным.
Роко много лет ,  портняжил.
- Ну , да, конечно , - задумчиво проговорил Роко , убирая с доски , белую пешку: - Тебя ко станку - то , поди , на пушечный выстрел не допускали. Вокруг , наверное , с тряпочкой ходил.
- Ядовитый - же ты , мужик. Что не скажи , обязательно облаешь. Дураки , лапти...
- А кто? Инженер , что-ли? - Роко хохотнул: - Ты про мозги дома хомяку своему расскажешь. Он у тебя скоро голосом человеческим заговорит. И сразу про мозги!
Ямо Якаш поднялся из-за стола , сказал как-бы оправдываясь:
- Пойду , схожу до своих. Я скоро.
- Иди , иди , родной , тебя , поди потеряли уже. - Роко неотрывно смотрел на шахматную доску.
Тот ушел.
- Насчет шахмат , ты правильно говоришь , Фис .- заговорил Роко: - Вряд ли шахматы от людей.
Фис воскликнул:
- Ну , что за человек?! Только , что насмехался...
- Ты - лапоть. Заводишь речи не для посторонних ушей. - Роко прямо посмотрел на Фиса: - Вот  этот ушел , теперь и поговорить можно.
- А чем тебе , Ямо не угодил?
- А тем. - Роко посмотрел в ту сторону , куда ушел Ямо Якаш: - Живет не в нашем дворе , а у нас трется. Чего ради? Или он нам , ровесник?
Фис почесал свой нос , сказал:
- Ну , так-то оно , так. Но вроде , свой...уже.
- Ага, свой. - Роко кивнул: - Кому, только - непонятно. Вон - Точ Ких тоже был свой , а потом стали вдруг соседей забирать , друзей посадили и стал наш Точ Ких доносителем. Я с ним в одной школе учился , так он постоянно среди нас крутился - паскуда.
- Роко , выбирай выражение. - Фис предостерегающе , поднял руку.
- А здесь , кроме нас троих - ни кого. Не доверял , молчал-бы.
- Да я не о том. Нельзя так о покойниках.
- А , что он тебя укусит , что ли? Нельзя... Туда ему и дорога. - Роко следил за доской: - Под окнами , наверное ,  подслушивал , подсматривал. Ему надо было скоро на пенсию выходить. Материальчик , видимо , собирал. Гад.
- Роко!
- Да , ладно. - Роко отмахнулся от Фиса: - Хотя , конечно , полиция с утра все дворы облазила , допрашивают , ищут. А толку - то? Ну зарезали , ну ограбили. Нечего , по ночам шляться. Всяким , там...
Роко раздраженно сплюнул в сторону.
- По мне , так не скажи , нам сегодня Маца об этом , так и вообще - плевать. - продолжил он: - А вот , что Маруну нашему ночью бока помяли - это да-а...
И Роко рассмеялся.
- Я с его женой разговаривал , - доверительно сообщил Фис , любовно потирая свой нос: - Сказала , что его во дворе , перед подъездом обработали , да так , что она из под него теперь горшки выносит. Крепко его. И без передних зубов оставили. Так-то.
- Он ее постоянно лупит , - заметил Сергей.
- Теперь любить будет , - рассмеялся Роко.
- Хорошо , что Маруна еще дураком не сделали , - сказал Фис.
- А чего ты его , жалеешь то? - Спросил Роко: - Стоял-бы он у подъезда целыми днями , и папироски спрашивал. А то , налепил сыну синяк в пол лица , а сейчас - страдает. Страдалец!
- А может хахаль жены , постарался? - Философски предположил Фис: - Мало ли?
- Вряд ли. - Сергей посмотрел на окна второго этажа своего барака: - Она женщина порядочная.
Фис резко сменил тему , сказав:
- Что-то я давненько твою сестру не видел, Роук. Поругались, что ли?
Роко хмыкнул.
- Сестру. У меня таких сестер - пол города , - сказал он.
- Говорю-же - сестра. - Сергей переставил на доске пешку , полез в карман поношенного коричневого пиджака за пачкой папирос: - Троюродная. Сейчас работу ищет.
- Ладно , это не наше , как говорится , собачье дело — сестра , не сестра. Вежливая, здоровается всегда. Кстати , это не она твоему соседу всю рожу расцарапала? Так , слышал , что-то.
- Она , - Сергей прикурил папиросу и скосив глаза на уголек , попыхивал , распространяя вокруг , сизый дым: - За руками своими пусть следит.
- Молодец. - прокомментировал Фис.
- Да-а ,...- Роко мечтательно посмотрел на распускающиеся листья ближайшего тополя: - Ладная она , такая дамочка. Ты с ней поаккуратней , Роук , а то мало ли... Будем мы потом с Фисом из-под тебя горшки выносить.
- Там для этого тетя есть , - рассмеялся Фис , счастливо.
Эту партию Сергей проиграл - в чистую.
Сели играть , Фис и Роко.
Через некоторое время Роко спросил Фиса:
- Ну и кто по - твоему , шахматы придумал?
Солнце начало греть по - хорошему. Фис уже не ежился , довольный , двигал своим большим носом. Два воробья прилетели и уселись на ветку старого клена , с любопытством поглядывали на играющих , обмениваясь коротким чириканьем.
- Чего это ты , вдруг вспомнил?
- Не договорили. - Роко прищурился на Солнце: - Ну, и? Выкладывай свои   соображения , кладезь мудрости.
Было видно , что Фис собирается с духом - брови нахмуренны , взгляд стал упрямым. Он даже огляделся по сторонам , прежде , чем "выложить".
- Пришельцы. Их игра , - сказал он.
Роко с ухмылкой снял с доски Фисовского "офицера", произнес:
- Ясно. Понос от грязных рук , дети от мужа , а шахматы от пришельцев. Но вот с чего это , тебя осенило - то? Да еще , на лад моралистов. Слыхал , что о пришельцах в газетах пишут? Разговоры о пришельцах - вредные и не поддерживающие устои каст , а посему , преследуются по закону. Понял? По закону - лапоть. Вот , упекут тебя , куда подальше...В Гнилые кварталы.
- По закону , - проворчал Фис, поправил свои огромные очки и решительно сходил "конем", которого , в прочем , сразу-же потерял: - Говно этот закон!
- Фис, тише , - предостерег его Сергей.
- Что верно, то верно , - проговорил с расстановкой Роко: - Много у нас говнюков , оттого и законы говеные. Мат тебе , лапоть. Опять не о том думал. Роук, дай папироску , что-ли.
Сергей полез в карман за папиросами.
Через пол минуты , попыхивая папиросой , Роко Си продолжил говорить:
- Я не знаю , как там насчет шахмат - кто их выдумал , но пришельцы реальные. Мой шурин их видел.
Сергей даже растерялся , достал еще одну папиросу , закурил.
- Как это? - Спросил он.
- Вот , Фис , посмотри на Роука , видал , как он глаза , вытаращил. Простая душа.
- А-а , шутишь.
- Серьезно говорю. Шурин видел , только не самих пришельцев , какие они из себя , а когда их корабль сел в горах.
Фис мстительно оскаблился и заявил:
- Трепло твой , шурин.
Неожиданно налетевший порыв ветра поднял удушливую пыль, разлился по заросшему сорняками двору , пыльными волнами. Роко закашлялся надрывно , чуть не выронил папиросу , Фис дважды чихнул , его очки сползли на нос.
Роко окутался табачным дымом , прищурился , глядя на Фиса , заговорил спокойно и уверенно:
- Я его на вранье не ловил. Да и сам, кое - что видел.
Все молча ждали продолжения.
Роко не спеша затянулся папиросой , выпустил ноздрями две струйки дыма , продолжил говорить:
- На Восточной Гряде, километрах в пятидесяти от Железнограда , их корабль стоит.
- Ну-у ...-  Фис часто заморгал , снял очки, начал дышать на стекла , вытирать, о свитер: - Я тебя тоже на враках не ловил , но...
- Можешь не верить , дело твое. Но он там до сих пор стоит , только вокруг него выстроили деревянные стены , вроде башни. Высокая , издалека видно. И офицерья там полным - полно , не подойти. Даже дорогу закрыли , что рядом проходит. Закрыли наглухо. Несколько поселков просто выселили. Так , что если сунешься туда , и поймают - беда. Долго своего хомяка не увидишь.
На голубом прозрачном небе - ни облачка, солнце весело отражалось от окон второго этажа барака , ветер стих.
- И что? - Спросил Фис , надевая очки.
- Могут и пристукнуть - по тихому. Кто искать - то будет? - Роко посмотрел на шахматную доску и добавил: - А ты говоришь - шахматы.
Сергей с интересом слушал разговор , внимательно слушал.
- Ну и где они теперь , пришельцы-то? - спросил Фис: - Убили?
- Кто их убивать станет? Ну ты и лапоть. Держат в какой - ни - будь  закрытой тюрьме , а они им знания передают. - Роко огляделся по сторонам , потом наклонился к Фису и Сергею через стол , сказал , понизив голос: - Люди разное трепят. Я слышал, что не всех пришельцев поймали , некоторые успели сбежать. Ищут их , давно ищут. Только они не лапти , что-бы с дуру попасться.
- Упекут нас за такие разговоры. - Фис нервно побарабанил пальцами рук по обшарпанной поверхности стола , но по лицу было видно , что прекращать разговор о пришельцах он не хочет: - В департаменте дознания все мозги вышибут.
- А чего ты об этом так распереживался - то , будто у тебя есть , что вышибать?! Ладно , ладно - не злись, Фис. - Роко примирительно , широко улыбнулся: - По - дружески я. Может скоро и бояться - то будет некого.
- Думаешь? - Спросил его Сергей , выкинув окурок папиросы в ближайшие кусты: - Думаю , что бояться всегда будет кого. Один кровосос уйдет , придет другой.
- Люди явятся , а не кровососы. - Роко покрутил в руке белую пешку , поставил ее в кучу сложенных горкой , шахмат: - И жизнь другая пойдет , и займов этих не будет , и отношение к людям станет человеческое. Точно говорю , вот увидите. Вообще-то , ожидается какая-то заварушка в городах , так - что если станет не спокойно , лучше сразу собирать вещички и тикать из города.
- Это тебе тоже твой шурин сообщил? - Насмешливо спросил его Фис: - Давили нас , и дальше давить будут. Ты лучше про пришельцев давай.
- Про "давай" сказать? - Усмехнулся Роко: - Роук , угощай еще своими папиросами.
Сергей угостил.
- Я не знаю , когда именно они прилетели , но лет восемь назад  это точно , - говорил Роко.
- Были бы живы , то обязательно явились бы. - Фис затряс указательным пальцем: - Шило в мешке не утаишь.
Роко фыркнул , сказал:
- Какой ты все - таки, умнющий мужик , Фис. Ты скажи , на какой фабрике таких , как ты выпускают , надо эту фабрику-то прикрыть. Лапоть.
- Вообще-то , Фис дело говорит , - заметил Сергей: - Времени много прошло.
- Хорошо , - примирительно произнес Роко:- Вот вам , двум лаптям , пища для размышления. Давно ли появились все эти , химические заводы? А машины теперь какие? Двадцать пять лет назад все газеты кричали о чуде прогресса - паровом двигателе , и что это за чудовище было? Помните? И вдруг , как в сказке , появились все эти автомобили и трамваи , заводов понастроили... Откуда? Ты знаешь , Фис , сколько времени надо , что-бы от простого изобретения до "железа" дойти? Здесь  без подсказки не обошлось.
Фис почесал свой мясистый нос , поправил очки и неуверенно сказал:
- Так-то оно , так. Племянник мой служит матросом на броненосце , говорит им сейчас такие снаряды дают , по сравнению с которыми прежние пороховые - хлопушки.
- О! Больше племянника своего слушай... Кстати , о племянниках! - Роко с серьезным видом уставился на Сергея: - Ты, Роук , когда у своей тетки - то поселился? Лет , наверное , семь , восемь назад?
- А что? - Сергей изобразил непонимание.
- Ну , вот , все сходится. По времени , точно. Я раньше ни о каком племяннике от Тосии и не слыхал. Да , и в шахматы ты играешь , просто - блеск. А Фис , что скажешь? Чем наш Роук не пришелец?
Фис сплюнул в сторону , сказал:
- Да ладно. Тоже мне - пришелец. У него еще блевотина на манишке не обсохла. Не в обиду , Роук.
- Так он это , с горя! - Улыбаясь , сказал Роко.
И они оба громко рассмеялись. Сергей тоже смеялся  вместе с ними. Дольше всех.
Следующую партию он выиграл.

                *******                *******            

Через несколько часов после посиделок во дворе с Роком и Фисом , Сергей стоял на перроне черного вокзала , в ожидании поезда.
Светка обещала вернуться сегодня северным экспрессом вместе с Мишкой.
Сергей нервничал , много курил - одну папиросу за другой.
На деревянных , недавно крашенных белой масляной краской скамейках , стоявших вдоль одноэтажного длинного , как пенал , старого здания вокзала , выстроенного из красного кирпича , сидели люди - мужчины и женщины с детьми , молодые и в возрасте , с тюками , чемоданами и коробками. Кто-то из них уезжал , кто-то кого-то провожал. Или встречал , как он.
У центрального входа в вокзал , прислонившись к разбитому косяку не закрывающейся деревянной двери , стоял полицейский - лет сорока пяти , полный , не высокого роста , в синем , поношенном мундире. Фуражку полицейский снял , оголив блестящую на солнце лысину , обмахивал ею вспотевшее испитое лицо.
Метрах в десяти от Сергея стоял мужчина , лет тридцати , одет он был в длинный черный плащ , черные брюки и черные же ботинки , на голове у мужчины , надвинутая на глаза , была одета серая широкополая шляпа , он как-то весь съежился , часто сморкался на рельсы , вытирая белым платком покрасневший острый нос , и казался больным.
Мужчина в черном плаще стоял ровно ,  как столб - нога к ноге , спина прямая ,  как доска.
"- Из военных." - Решил Сенчин , глядя на него.
Где-то вдалеке , за поворотом железнодорожных путей , гудел невидимый за густой зарослью кустов , в конце перрона , паровоз , на втором пути стоял "товарняк" и прицепленный к нему паровоз - старый , с белой окантовкой колес , выбрасывал в небо дым и пар.
Пахло мазутом и углем.
Сергей , вскоре забыл о "военном".
Мишка...
Они не виделись со дня высадки, когда разбегались кто куда, под грохотом выстрелов и криков , набежавших внезапно солдат  и офицеров.
Столько лет прошло. Светка сказала , что Мишка располнел , но Сергей не мог представить его толстым.
Сенчин много расспрашивал Светку о Мишке ,  несколько раз мог переспрашивать ее об одном и том-же , чем выводил Ланину из терпения.
- Ты притворяешься или на самом деле - вот. - И Светка стучала костяшками пальцев по столу: - Склеротиком стал?
По ее словам, Мишка собирал передатчик , но дело шло плохо. Мишка сам говорил , что у него не хватает нужных знаний , и приходится "изобретать велосипед". В своем подвале Горин мог пропадать часами , корпеть над "кучей хлама".
"Куча хлама" - Светкин отзыв о создаваемом передатчике.
Жена Мишки , владелица богатого поместья , любила мужа до беспамятства.
- Как кошка , - говорила Светка , смеясь , и Сергей видел в такие минуты , как увлажняются от сдерживаемых слез , Светкины глаза: - Любого за него загрызет.
Мишкину жену звали Талья Зерх - из Белой Касты Распорядителей. Они почти безвыездно жили в усадьбе , в горах. Светка сказала ему , что Мишка говорит жене , что ему требуется для передатчика , а она заказывает это у своего родного дядьки - полковника  артиллериста. Через него и документы раздобыла для мужа. Вспоминая тот день , Мишка рассказывал, ей:
- Да уж , скандальчик был будь здоров! Укатала она , дядю полковника , как школяра укатала. Он в ней души не чает.
Родители Тальи умерли давно , кроме дядюшки , родственников у нее не было.
Сам же Мишка , по Светкиным словам , в упомянутом "скандальчике" не участвовал , отсиживался в соседней комнате. О том , что Горин - пришелец ,  Талья знала.
Пребывающий поезд , оповестил всю округу о своем приближении двумя длинными , пронзительно высокими гудками. Люди начали подтягиваться от вокзала на перрон. Скамейки быстро пустели. Народу было неособенно много , обошлось без толкотни. Люди оживленно говорили друг с другом , несли вещи , выходили на самый край перрона.
И вот , из-за поворота , пыхтя и паря паром и окутываясь дымом , показался закопченный паровоз. Он тянул за собой длинную "колбасу" вагонов - грязно - синих , на окнах блеклые занавески , в открытых дверях вагонов стояли проводники , держа в руках , опущенные вниз , красные флажки.
Поезд черных каст.
На водяной цистерне паровоза красовалась эмблема - желтый круг с двумя белыми кружками в центре.
Никто не оповещал о прибытии поезда. Он приближался к перрону быстро и уверенно , оставляя позади себя в клубах пара и дыма , разрешающие семафоры.
Снова гудок и сразу второй.
Состав вкатился на первый путь вокзала со свистом и лязгом тормозных колодок , стуком колес и громким пыхтением , окутал ожидавших его людей густым белым облаком пара и быстро ,  замедляя ход , ушел в конец платформы.
Остановился.
Из открытых дверей вагонов , грязных от сажи и копоти , выпрыгивали  проводники и следом за ними начали уже спускаться пассажиры.
- Стоянка пол часа! - Прокричал из вставшего рядом с Сергеем вагона , мужчина-проводник , весь какой-то помятый , не бритый , в светло-зеленой форме.
Пространство на перроне наполнилось шумом голосов и движением. Те , кто вышли из вагонов , держа в руках чайники и бидоны , побежали в сторону черного вокзала за кипятком , те же , кто собирался садиться в поезд , столпились у вагонов , протягивая проводникам бумажки билетов.
Люди обнимались , прощались.
- Куда ты прешь все это, папаша? - Кричал проводник следующего вагона - здоровенный парень с красным пропитым лицом , пытавшемуся протиснуться сквозь толпу , седому низкорослому мужчине , державшему в руках большущие , перевязанные веревкой коробки и пинающему перед собой потертый коричневый чемодан: - Тут не "товарняк"...
- Сыночек , передай привет тете Мольше...
- Проходите в вагон.
- Билеты где? А , провожаете...
В этой короткой перронной кутерьме Сергей и увидел их.
Светка стояла к Сенчину спиной в легком розовом платье , в белых туфлях - смотрела в сторону "головы" поезда , а рядом с ней , наступив ногой на не большой черный чемоданчик с железными углами , Мишка. Наклонив голову , он прикуривал папиросу , прикрывая ладонями горящую спичку.
Сергей еще издали начал улыбаться им , пробирался через толпу по ногам , чемоданам , собирая возмущенные крики и ругань окружающих людей.
Мишка!


                *******                *******


- Может , - говорил Мишка , глядя на Сенчина осоловевшими от вина ,  глазами.
Обсуждали собираемый Мишкой передатчик - может или нет , Мишка довести передатчик "до ума".
- Может и смогу. Может... Слово - то какое. Может на заднице прыщ вскочит. Простите.
Светка звонко рассмеялась.  Она сидела рядом с Тосией Вак , положив руки на стол. Сергей устроился на шатком стуле ,  напротив Мишки , а  рядом с Гориным, по правую его руку , сидел Эвол Кюмо.
Тускло горела лампочка под потолком , за окном стемнело.
На столе — самовар , уже остывший , две открытые бутылки вина , бокалы , тарелки с закуской - сидели давно.
Эвол Кюмо во все глаза смотрел на разглагольствующего Горина , изредка нерешительно о чем - нибудь спрашивал.
Перед Сергеем стояла большая граненная поллитровая кружка , с крепким сладким чаем , из которой он периодически отпивал.
Эвол Кюмо , как и Сенчин, пил чай, только не из кружки, а из белой пузатой чашки.
- Я , - говорил Мишка , и примерившись , потянулся за зеленой бутылкой: - делом занимаюсь. Ты вот , Серега , знаешь , что такое - диод? Например.
- Элемент в электронике. - Сенчин отпил из кружки: - Сойдет?
- Голова. А чем его заменить , знаешь? О , не знаешь , - и Мишка неспеша опустошил свой бокал вина , выдохнул , продолжил: - Обыкновенной швейной иглой. Ну это грубо говоря. А конденсатор переменной емкости?
- Я - пилот. Ты свое дело сделай , а уж я тебя прокачу с ветерком.
- До ветерка , скажем далеко , - сказал Мишка.
Он расстегнул верхние пуговицы своей коричневой в клетку  рубашки , икнул.
- Надеюсь , скоро наладить связь со "Странником". Если-бы не Света со своим истеричным приездом , то может быть , даже на днях. - Он изобразил на лице , какое-то совершенно идиотское выражение и повысив голос , подражая Ланиной , воскликнул: - Я нашла его! Я его  нашла!
- Паяц , - сказала Светка: - Тебе уже хватит пить.
- А по - моему, все прилично , - вступился за Горина Эвол.
Эвол Кюмо сидел за столом в обычном своем сером костюме. Его наглухо застегнутая белоснежная рубашка и не ослабленный узел галстука , вызывали в Сергее уважение и сочувствие.
- Это пока , - сказала Светка: - Вы его еще не видели во всей красе.
- Светлана, перестаньте распространять обо мне гнусные сплетни. - Мишка , чуть наклонился в ее сторону , лицо серьезное , интеллигентное.
- Значит мы скоро улетим с Тверди , - задумчиво произнес Эвол: - Откровенно говоря , за столько лет ожидания , уже и надеяться перестал.
- Скоро. - Мишка посмотрел на Эвола , потянулся за бутылкой , но Ланина отодвинула его руку: - Предлагаю всем , переехать к нам в горы , в усадьбу. Будем в месте , так безопаснее.
В дверь комнаты , постучали.
- Ты кого-то ждешь? - Спросил Сенчина , Мишка.
- Нет. Я открою.
Сергей встал из-за стола и подойдя к двери , открыл ее , выглянул в темный коридор. Там стояла Угла Тока в теплом , темно-синем халате , на плечах шерстяная белая шаль.
- Роук , к тебе гость. Открыла- вы не слышите.
И она , отвернувшись , пошла по коридору к себе в комнату , а из темноты выдвинулась черная фигура в плаще.
- Можно? -  Хрипло спросил гость и Сергей отступил в комнату , пропуская визитера.
Это был тот самый "военный" с черного вокзала , что привлек внимание Сенчина.
Незнакомец прошел в комнату и остановился перед столом - вид болезненный , плащ застегнут. Он сдвинул свою серую шляпу на затылок , стоял и молча смотрел на сидящих за столом.
- Вы к кому? - Спросила его Тосия Вак.
Ее голос был ровным и спокойным. Наверное, таким вот голосом она разговаривает у себя в больнице с пациентами, и только ее глаза, приобрели смешанное выражение страха и гнева.
- Можно? - Спросил незнакомец , кивнув на пустующий стул Сергея.
Не дождавшись разрешения , он сел за стол , снял шляпу и положил ее себе на колени.
Мишка с пьяным интересом разглядывал гостя.
В молчании прошла целая минута.
- Так вы , все - таки к кому? - Снова спросила его Тосия Вак.
Гость продолжал молча смотреть, куда-то мимо Мишки , едва заметно дрожа под своим черным, застегнутым плащом.
Похоже , что Горин рассмотрел в нем что-то , чего не увидели остальные , он взял бутылку , наполнил свой бокал до краев и расплескав розовое вино по скатерти стола , потянулся и поставил бокал перед гостем , сказал понимающе:
- Выпейте. Остальное потом.
Незнакомец выпил. Поставив бокал на стол , он произнес:
- Не знаю с чего начать. Не уверен , все ли из вас в курсе дела. - Он пожал плечами: - Проблема.
Горин вторично наполнил стакан , поставил перед гостем.
- Прекрати. - Светка сдержанно посмотрела на Мишку , потом перевела взгляд на незнакомца , спросила: - Вы , собственно , о чем?
- Я? - Незнакомец закашлялся: - О, чем я? Вы все хорошо знаете друг друга?
- Вы ненормальный? - В лице Светки появилось выражение вызова: - Или вы уходите по — хорошем , или мы позовем полицию.
- А-а , полиция , - протянул равнодушно гость: - Это ни к чему.
- Он офицер , - произнесла Тосия Вак и Сергей услышал металл в ее голосе: - Наверное , капитан? Не ошиблась?
Гость удивленно посмотрел на нее , ухмыльнулся и ответил:
-  Кхм. С сегодняшнего дня - майор. Что , сильно заметно?
- Мне да.
- Ого! - Это Мишка.
Горин даже задержал руку с бокалом на пол-пути ко рту , но все-таки донес его.
Эвол и Ланина молчали.
- Странник. Земля , - отчетливо произнес гость:- Вам это, о чем ни-будь говорит?
У Сенчина от услышанного перехватило дыхание.
"- По башке , - подумал он: - А там , видно будет..."
- Говорит , -  произнес Горин.
Он в упор смотрел гостю в лицо.
- Это нам ни, о чем не говорит , - выговорила Светка и было видно , как в ее взгляде страх и ненависть, борятся друг с другом: - Пошел вон!
Горин махнул на нее рукой , был уже сильно пьян , сказал:
- Он знает , и он здесь. Оди-ин. Мы не арестованы. Нас бы с радостью взяли за шиворот.
- С радостью. - Гость вытер ладонью вспотевшее лицо , его знобило: - Хотел выяснить. Все ли знают предмет разговора.
- Все , - ответил Мишка.
Сенчин стоял за спиной незнакомца , глядя на его коротко стриженную голову , черные волосы "ежиком".
- У меня к вам , э-э ,... дело.
- Какое?- Глаза Мишки прищурились.
Гость сказал:
- Я ведь поначалу , как думал? Ворвусь , всех мордой в пол. С наскока. Хм. Дело обычное. Надо же. Вот так просто пришельцы ходят на работу , гуляют , встречают друг друга на вокзале. Меня встречать некому. Я пришел потому , что хочу уйти с вами.  Все равно куда. Если возьмете меня , конечно.
Мишка откинулся на спинку стула , сказал:
- Не тайное общество , а проходной двор. И что? Так сильно припекло? Сослуживцы подсиживают или провинились чем?
Щеки офицера покраснели от вина , взгляд блестящих глаз затуманился и он заговорил , как в бреду:
- Они всегда жрали друг друга. Всегда , но сейчас все станет намного хуже. Месяц , два... И начнется бойня. Опасные животные. Я сделал это , я там был. Как один из них. Да , я стал одним из них.  Один выбор - уйти. Навсегда. Как можно дальше отсюда. С вами.
Мишка пьяно усмехнулся во весь рот и заявил:
- С нами получится достаточно далеко.
Все произошло быстро. Резким движением руки , наотмаш , Ланина с силой залепила гостю звонкую оплеуху , размахнулась , что-бы ударить второй раз , но Тосия Вак схватила ее за запястье , потянула к себе.
Незнакомец никак не среагировал.
Только голова мотнулась.
- Что , совесть заела? - Светка с искаженным ненавистью лицом , пыталась встать , но Тосия Вак удерживала ее: - Сбежать захотел? Гад , рожа офицерская , мразь! - Слезы потекли из широко раскрытых глаз Светки: - Гады , какие - же вы , все- гады. И не надейся , не отмоешься - никогда!


                *******                *******


                Часть  вторая.

                Путь  в  бездне.

                Глава  первая.

                "Странник". На орбите Тверди.  Ганс Вульф.
          

Он давно перестал вести счет времени - месяцы и годы слились воедино , в бесконечную унылую и бессмысленную дорогу , казалось уходящую в бесконечность.
Он даже иногда забывал собственное имя , как сегодня - захотел вспомнить и не смог , и не сколько минут сидел в ступоре , глядя в иллюминатор и пытаясь отыскать в памяти эти , казалось бы привычные , вросшие в его собственное "я", два слова.
Ганс Вульф.
Ганс Вульф- так его звали.
Одиночество - страшное , удушающее , породило страх - леденящий , безотчетный , а страх привел за собой ненависть. Ко всему. К пустым , безлюдным коридорам корабля , к Планете , неторопливо вращающейся в двух тысячах километрах от звездолета , в безнадежной , как кандалы связке - Планета - "Странник". Этот , обреченный на вечность танец , сводил Вульфа с ума. Он ненавидел Планету , ненавидел ее горные хребты и отсвечивающие на солнце океаны , ненавидел медленно плывущие в ее прозрачной атмосфере , бело - голубые завихрения циклонов.
Странное , двойственное чувство владело Гансом , ненавидя Планету , он с радостью оказался-бы сейчас на ней , там, где светило солнце или бушевала гроза , где происходило движение и жизнь.
На звездолете жизни , кроме Ганса Вульфа , не было.
Он знал , что обречен на смерть в этой своей удобной огромной тюрьме , без надежды на помилование или побег.
В прочем , на побег он еще мог , хоть и слабо , но рассчитывать.
Его заточение началось с Того Дня.
Вульф так и называл тот день , особо выделяя его в своей жизни , как роковую красную черту - Тот День.
В Тот День они , оставшийся экипаж "Странника", отправились на облет Луны. Ганса оставили дежурить на звездолете , а сами , взяв пассажирский челнок "Платформа-1", отправились в круиз.
« - Круиз». - Так говорила Алла Кофман.
Круиз.
И не вернулись никогда. Связь с "Платформой-1", прервалась в момент ухода челнока за обратную сторону Луны. Ганс ждал радиосвязи с ними , сидя в обсерватории звездолета , но не дождался.
Они остались там навсегда.
Он много думал об этом и не мог назвать решение лететь , кроме , как глупостью. Но тогда это казалось правильным и простым решением , начавшейся в экипаже , депрессии. Юрий Макеев и Том , Том Смит сцепились в кают-компании , при Кофман , сцепились - на смерть. Из - за пустяка. Ганс даже не помнил причины их внезапной ссоры. Видимо это происшествие и послужило решением Кота для краткосрочной вылазки.
Он так и сказал - краткосрочная вылазка.
С чего все началось?
Все началось несколько лет назад , с высадки на Планету. Один из двух тяжелых планетарных кораблей "Буря", с половиной экипажа , включая капитана Стрижова , отстыковался от звездолета и направился к Планете.
Ганс помнил тот восторг , когда "Буря" совершила удачную посадку , как смеялись и обменивались поздравлениями и радостью , как обещали вскоре вернуться и ...  Было много планов.
"Буря" перестала выходить на связь в тот день , когда капитан назначил выход на поверхность Планеты. И вдруг планетолет начал вызов "Странника". Это был Семен Кисловский.
Через две недели после посадки.
Семен Кисловский.
Кисловский говорил со Степаном Котом , что-то врал , изворачивался , требовал дать ему стартовые коды планетолета , без которых "Буря" была просто высокотехнологическим барахлом.
Кот ничего ему не дал , а еще обругал грубо , матерно.
Кот решил не подвергать капитана и команду опасности , решил выждать время. Высаживаться на втором и последнем планетолете "Гром" он не спешил. Было много предложений , в том числе  и провести меры устрашения , воспользоваться имеющимся на борту "Странника" оружием , но Кот сказал , что "шарахнуть всегда успеется".
А потом произошла та драка и отлет "Платформы-1".
Все.
Сколько лет назад это было? Много. Вечность.
Поначалу , Ганс еще следил за Планетой в оптику обсерватории , наблюдал за происходящим на ней , ведя наблюдения через выведенные Котом два спутника-разведчика , но после бросил.
На планете жили люди , обычные с виду люди. Дымили трубы заводов , по океанам плыли суда , то там , то здесь , происходили военные столкновения.
Экипаж "Бури" больше на связь не выходил.
Пилотировать Вульф не мог.
Иногда Ганс переставал бояться смерти , словно естественное , инстинктивное чувство страха перед смертью , отмерло в нем. Бывало, что его начинали одолевать мысли о самоличном прекращении своей жизни , но в такие минуты он говорил себе:
- Ты крепкий парень , Ганс Вульф. Ты все выдержишь , только представь , что они вернуться. Вернутся.
Он представлял , что "Буря" возвращается и ему становилось легче ждать.
Шли месяцы.
Наконец Вульф решил.
Высадка на Планету стала для него очевидным и единственно правильным шагом.  Совершив на "Громе" посадку , непременно рядом с "Бурей", он не станет , как распоследний кретин , открывать выходной люк и шляться по округе. Нет. Он испепелит все живое в радиусе километра от корабля , потом с помощью автоматических зондов возьмется за большие города , он вынудит власти или того , кто удерживает экипаж , вернуть землян. Заставит. В этом Ганс Вульф не сомневался.
Но для осуществления этого плана требовалось получить от бортового компьютера доступ к системам управления планетолета , а значит предстояло освоить пилотирование тяжелого «Грома».
Даже на автопилоте , компьютер , из-за имеющейся у него на этот счет директивы , отказывался отправлять "Гром", пусть и с пассажиром на борту.
Гансу Вульфу  предстояло стать пилотом.
Он начал тренировки на тренажере , часами просиживал в учебном отсеке , слушая лекции компьютера , зубрил.
Первое время он отвлекся на учебу , ему стало интересно вникать в сложности управления и устройства космических кораблей. Освоение пилотирования предполагалось ступенчатое. С начала он должен был освоить навыки пилотирования "Тором" и орбитальной "Платформой" , без этого компьютер не допускал его к материалам по планетолетам.
Вульф , как одержимый , взялся за учебу. Но прошло время и усталость дала о себе знать равнодушием. Слишком долгим оказался путь к получению возможности управлять планетолетом , долгим и трудным.
Ганс начал унывать , он буквально заставлял себя тащиться в учебный класс каждое утро , а случалось , что во время урока он вдруг переставал понимать то , о чем ему говорит компьютер.
Вернулся забытый страх.
Его стали пугать коридоры , особенно приоткрытые двери в отсеки , казалось , что кто-то сидит в них - чужой , не обнаруженный.
Вульф окончательно обжился на одиннадцатом ярусе в учебных помещениях , устраивал экспедиции в пищеблок за продуктами , набирал упаковки пайков, предназначенные для тех , кто несет вахту , и не выходил в другие ярусы жилого комплекса "Странника" , пока голод снова не гнал его в пищеблок.
Туалет и душ находились в самом конце одиннадцатого яруса.
Как-то раз Вульфа посетила смешная , на первый взгляд мысль , но придя , она больше не оставляла его - один ли он на корабле? Может ли кто-то чужой находиться рядом , прятаться , где-то в отсеках , или даже наблюдать за ним? К примеру то , что явилось причиной выхода из строя Ч-систем , когда ценой жизни шестерых человек экипажу удалось уцелеть.
Невидимое , неуловимое.
Что-бы прогнать эти мысли , Ганс старался больше времени уделять обучению , но перед сном он  непроизвольно возвращался к тому , отчего пытался уйти.
Он назвал их - Они.
Они - это незримое чужое присутствие на "Страннике".
Теперь Вульф стал бояться не только пустых коридоров , но и тот момент , когда ложился спать и закрывал глаза. Именно тогда они могли , наклонясь , заглядывать ему в лицо...
Это было по - настоящему страшно , так страшно , что дыхание замирало , а тело цепенело.
Что Им , от него надо? Зачем Они здесь? Знают ли Они о его догадке?
- Ты -  крепкий парень , Ганс Вульф. Это просто бред.
Играют с ним?
- Никого , кроме меня , на корабле нет!
Играют. Кроме агрегатного отсека , Им прятаться негде.
Ганс  запросил компьютер на предмет  тотального сканирования звездолета и ответ был ожидаемым - на "Страннике" имеется только одно живое существо , это он - Ганс Вульф.
Кто- бы сомневался. С Ними , не все так просто.
Может Они прицепились к людям еще на Ледовой и лишь теперь вышли из потаенных , темных мест корабля , выползли...
- На корабле нет потаенных мест! - Громко произнес Ганс: - Нет темных углов!
Он находился сейчас в учебном классе - небольшом , ярко освещенном отсеке , откуда предварительно убрал все столы и стулья , оборудовал отсек под свою спальню , сидел на упругом матрасе , сжимая в руках тонкое одеяло.
- Только я.
И лег , укрылся с головой и даже теперь не решался закрыть глаза...
... Он вдруг услышал обычный девичий смешок.
Беззлобный.
Ганс рывком сел на своем матрасе, вслушиваясь в тишину отсека.
Ничего.
Но он знал -  «Они» вышли.
Вышли.
И еще. Ганс Вульф осознал , что допустил большую оплошность. Во - первых , у него не было с собой оружия - никакого , а во - вторых , двери на этом ярусе вряд ли можно назвать надежными. Надежными во всех отношениях были входные люки в командный и штурманские отсеки - броня!
Смех не повторялся.
- Ты , крепкий парень , Ганс Вульф , - прошептал он себе: - Это надо сделать.
В командном отсеке хранилось оружие , которым никто и никогда не пользовался - запертые в сейфе четыре лазерных пистолета. Но до командного отсека четыре яруса.
- Ты сможешь.
Он тихо поднялся и подойдя к двери ведущей в коридор , прислушался.
Ни звука.
Оружие - это уже серьезно. С оружием он , кому угодно разнесет мозги или , что у «Них» есть.
Вульф приоткрыл пластиковую дверь - самую малость , выглянул в коридор. В коридоре горели световые панели , расположенные на потолке и стенах , царила тишина и покой.
До лифта и потом от лифта до командного отсека.
Да и , что «Они» ему сделают , убьют? Если-бы хотели убить , то давно бы убили. Нет , нет , не тронут.
Вообще-то и кошка не сразу убивает пойманную мышь , перед тем , как выпустить ей кишки.
Добежать до лифта.
И он , выскочив из своего укрытия , что было сил побежал по коридору к лифтовой площадке , мимо тренажерного зала , дверь в который оставил на кануне открытой.
Не смотреть по сторонам - вперед.
Добежал , нажав на кнопку вызова лифта , ждал , всматриваясь в глубину пустого коридора - никого.
Лифт пришел беззвучно , тихо открылась перламутровая дверь. Ганс нырнул в кабину , нажал на кнопку "семь". Еще минута , и вот он уже выходит на нужном ему ярусе- все тихо , спокойно.
Проскочил?
Он бросился бежать по мягко освещенному коридору , мимо закрытых дверей , давно непосещаемых людьми помещений , бежал к командному отсеку , где его ждали уверенность и защита. Звук - глухое шлепанье его босых ног по гладкой поверхности пола , эхом - предательски громким , разносился в обе стороны коридора и тогда он услышал «Их.»
Нарастающий шум многих ног , бегущих за ним , Ганс услышал с ужасом приговоренного к смерти , за которым пришли , чтобы вести его на казнь. Нет!
Инженерный отсек , приборный отсек , лаборатория... Он несся к командному отсеку , не оглядываясь , изо всех сил , заранее , крикнув компьютеру:
- Люк в командный открыть.
Массивный , выпуклый люк в командный отсек только что закончил подъем вверх , открывая вход , когда Ганс Вульф пулей влетел в спасительное помещение , приказав:
- Закрыть люк!
С тихим шипением бронированный люк , встал на прежнее место , надежно укрыв за собой растянувшегося на полу задыхающегося Вульфа.
Он осмотрелся вокруг - никого.
Успел. Он успел.
- Ганс , - услышал он тихий , дружеский голос , по ту сторону люка: - Открой нам , Ганс. Мы ничего тебе не сделаем.
- Он боится , боится нас. - Проговорил другой голос - хриплый , враждебно - насмешливый , нехороший.
Вульф подполз к стене , прижался к теплому гладкому пластику спиной - сердце билось , готовое , вырваться из груди.
- Тс,с. Тихо, - первый голос: - Ганс, дружок , я расскажу тебе много интересных историй. Ты ведь хочешь с кем нибудь поболтать , верно? Одиночество - это так страшно. Так страшно...
Вульфа трясло.
- Он обосался. Обосался, он. В луже сидит , - говорит хриплый.
- Не лезь , - перебивает его первый спокойный голос: - Ганс , нехорошо поступать так с друзьями , нехорошо. А ведь мы твои друзья.
- Да , друзья , мать твою. Открой люк , пока мы сами не вошли.
Слышится веселый девичий смех.
- Так с друзьями не поступают, Ганс , - говорит первый голос: - Мы все равно , доберемся до тебя , но тогда будет поздно.
- Да , поздно будет , гаденышь.
- Мы ведь и по плохому , можем.
- О , да. Можем , можем. Давай по плохому , давай по плохо-о-ому... Открывай люк , гад вонючий!
Ганс сжал голову обеими руками , истерично засмеялся. То , о чем он думал последние месяцы , о чем догадывался , все это - подтвердилось , оказалось реальным.
- Я не открою , этот люк! Я не открою его!... Я не открою его! Ни когда , ни когда!...
- Ты все равно выйдешь оттуда...
И он проснулся.
Он проснулся , крича последнее слово , безумно вытаращившись в белоснежный потолок учебного отсека , еще не придя в себя , не осознавая , что это был сон. Кошмар.
Только спустя некоторое время , до него дошла вся комичность его положения , он понял , что проснулся.
Испугался сна.
Встав на ноги , Вульф начал брезгливо , со стыдом , стягивать с себя мокрый комбинезон , бормоча:
- Надо действовать. Я схожу с ума.
Теперь , после пробуждения он стал ироничнее смотреть на свое положение.
- Бывает , сплоховал. Но ничего , тебя голыми руками не взять , Ганс Вульф. Ты еще покажешь , «кузькину» мать.
“Кузькина мать” - выражение Степана Кота.
“Кузькина” мать.
Но кроме , как самому себе, пресловутую “Кузькину мать», показывать Фульфу было некому.
Он стоял, бессмысленно глядя в пол, и пальцы его рук двигались, словно жили отдельной от всего тела, жизнью.
« - Кузькина мать , » - думал Ганс: « - Это , мать Кузьмы...»

                *******                *******


                Глава вторая.
               
                Твердь. Инспектор Склим Ярк.               


Было утро.
Склим Ярк - инспектор полиции второго разряда , сошел с моста и повернув налево , туда , где пологий склон вел к реке , остановился , глядя вниз.
И угораздило же найтись этому бумажнику именно здесь , а не на обочине дороги , например.
Склиму недавно исполнилось пятьдесят восемь и хотя он считал себя еще вполне в нормальной форме , напрягаться лишний раз , он не любил.
Все - таки грабитель , точно распоследняя сволочь , не мог просто откинуть бумажник в сторону , обязательно надо было так подгадить.
Склим начал осторожно спускаться по склону.
Яркое солнце светило справа , слепило глаза. Склим наклонил голову , смотрел себе под ноги. Дерн — прошлогодний , высохший , сквозь который пробивалась молодая трава , казался вполне надежным , чтобы по нему можно было без опаски спуститься к берегу реки. Склим пожалел , что не взял какой - нибудь палки , чтобы можно было лучше и безопаснее проделать этот путь.
Он потратил на спуск ни менее пяти минут и , оказавшись у пахнувшего чем-то затхлым , берега , вздохнул облегченно , стал осматривать участок , про который сказал мальчишка. А именно кучу спиленных еще год назад тополиных веток , кем-то наваленных , у самой кромки воды.
Мальчишку привела в полицейский участок продавщица магазина торгующего дорогими настенными коврами. Оказывается , пацан пришел к ней в магазин купить подарок маме - ковер. Женщина недолго думая , взяла чернявого мальца за руку и отвела в полицию. Сходили за его матерью. Допрашивал мальчишку Склим. Мальчишке было десять лет , учился в соседней школе. Вчера вечером играл у моста и нашел бумажник , с немалой суммой денег. Понятно , что деньги он взял , а бумажник выбросил. По его словам , выбросил он его туда-же , где и нашел - в кучу старых , спиленных веток , рядом с мостом через канал. Написав протокол , Склим отпустил мать с сыном домой и решил этот бумажник найти.

Глядя на большую , бесформенную кучу веток , Склим уже готовился к худшему , а именно - растаскиванию всего этого бардака в сторону , как вдруг увидел бумажник. Он лежал открыто , рядом с толстым , спиленным суком. Склим довольно улыбнулся - есть еще в его работенке и удачные дни.
Поднял бумажник, рассмотрел- обычный, черный, из кожи, с лямкой и железной, круглой застежкой.
Открыл бумажник и сразу увидел заблестевший на солнце жетон - овальной формы , с выбитыми вверху цифрами - 7508 , и ниже именем владельца - Точ Ких , и название города - Ясная Гавань.
Все - таки бумажник убитого Точ Киха.
Нашелся.
Ничего другого в бумажнике он не увидел.
Он убрал находку в правый карман синего полицейского плаща , а жетон во внутренний карман. Так надежнее.  Еще минут тридцать Склим осматривал прибрежную полосу в поисках чего - либо , что могло указать на убийцу , но ничего не обнаружил. Пыхтя, выбрался на верх к мосту , отдышался.
День удался.
Спустя три дня после убийства , бумажник Точ Киха нашелся.
Уже хорошо.
Гудя мотором , мимо проехал зеленый с деревянным кузовом грузовик "МР-500" , поднял удушливую серую пыль. Склим закашлялся , прикрывая лицо ладонью , быстро вышел на мост , прошел до конца и оказался на площади  Согласия , где в окружении цветочных клумб , возвышался памятник господину Иину.
Склим подумал , глядя на сидевших на скамейках людей , что еще немного и на них обрушится жаркое лето и черные кварталы , как и каждый год , будут задыхаться от жары и пыли.
Ему нравилась весна. Сухая, поздняя весна , с запахами ожившей зелени и прекрасной , комфортной погодой.
Осмотрев себя , он обнаружил на правом ботинке , налипшую грязь. Грязь выглядела омерзительно , а ведь еще утром Склим до блеска начищал ботинки ваксой , старался. А что теперь прикажете делать?
- Дерьмо , - тихо буркнул он себе под нос , отошел к бордюру и старательно обтер об него испачканный ботинок. Получилось плохо - только размазал.
Он двинулся через площадь к выходу на  Десятую улицу.
Проходя мимо памятника , услышал воробьиное чириканье - птицы сидели на побелевшей от их помета , бронзовой лысине господина Иина , и ничуть не смущались , вида проходившего мимо полицейского.
Склим направлялся в полицейский участок , в котором прослужил казалось , целую вечность , и вот вечность эта заканчивалась - скоро пенсия. При мысли о пенсии его широкое скуластое лицо омрачилось.
Склим Ярк выходить на пенсию не хотел , надеялся остаться на службе до шестидесяти четырех лет , как инспектор  Малке из двенадцатого участка. Правда , теперь эта надежда таяла как снег весной. И все из-за убийства Точ Киха.
Один кретин , поперся на ночь глядя , шляться по темным закоулкам черных кварталов , а другой кретин ( его еще предстояло найти ) прирезал полуночника , чем поверг весь полицейский участок Склима , в никому ненужные большие неприятности.
Склим , неторопясь достал из левого кармана плаща  пачку папирос , закурил.
Мимо проходили прохожие - мужчины и женщины , каждый из них шел по каким-то своим делам , и почти у каждого при приближении полицейского , выражение лица становилось... пресным. Склим называл такое выражение лица - пресным , словно человек , вдруг разом , утрачивал способность и думать и чувствовать. Как кукла. Легкий ветер гнал по сухим , неметенным  булыжникам тротуара , желтую пыль.
С кем-то он здоровался , с кем-то - нет. Одних знал хорошо , других только в лицо. Как , например , вот этого детину с Восьмой улицы -  рябого здоровяка в сером клетчатом костюмчике. Ишь как щерится! Помнит , значит. И я тебя помню. Ну , здорово , здорово.
Склим коротко кивнул проходящему мимо рыжему мужчине , который приветливо во весь рот улыбался ему.
Склим шел мимо деревянных двухэтажных бараков , где вдоль дороги росли высокие , покрытые ярко - зелеными листочками , тополя.
Проехал , вверх по улице , недавно вымытый , дребезжащий дверями , белый автобус - пахнуло едкими  выхлопными газами.
Год для Склима выдался неудачным. Поганый год , что и говорить , гораздо хуже того , когда ему прострелили левое плечо и он провалялся месяц в районной больнице. А за неделю до того , он по пьяному делу подрался с соседом по коммуналке , и жена соседа - крикливая и склочная дамочка , быстро накатала жалобу в полицейское управление. Склима хотели было , выпереть из полиции , но тут и произошла , та перестрелка - Склима увезли в больницу , а грабителей в тюрьму. Оказалось , что те перед задержанием ограбили в Белом Городе , какого-то чинушу. Склима наградили медалью "за доблесть" второй степени , про его драку с соседом быстренько забыли , и он остался служить в своем участке , да еще и с медалью. Правда , плечо болит до сих пор , и похоже будет болеть , еще долго.
Но этот год выдался хуже прежнего.
От него ушла жена , его Ирга.
Он тянул семейную лямку много лет , ни разу , даже в моменты самых жутких скандалов , не поднял на нее руку. Еще отец говорил ему:
- Сын , когда вырастишь , помни , только трусы и мерзавцы избивают женщин и детей. Трусы и мерзавцы.
Отец знал , что говорил.
Ирга ушла с истерикой , обвинениями и распоследними словами в его адрес. Красной нитью в ее словах проходила обида на него - Склима за то , что за столько - то лет он не дослужился , хотя-бы до лейтенанта , как был под-лейтенантом , так им и остался. А молодость прошла , надежды , которые она возлагала на него...
Он молча наблюдал происходящее, понимая, что ничего изменить не сможет, что все ее слова, просто ширма, за которой стоит давно принятое решение о разводе.
Ушла.
Впрочем все ее истерики за время их семейной жизни настолько закалили нутро Склима, что последний скандал с женой он воспринял как логический финал многих, прожитых вместе с ней лет. С той лишь разницей от прочих их скандалов, что она исчезла из его жизни навсегда.
Все. Ушла.
К какому-то клерку из конторы грузоперевозок. Склим навел справки и выяснил , что его жена , его Ирга , много лет хаживала в квартиру этого клерка...
Лучше бы не знал. Ему казалось , будто много лет об него вытирали ноги , а он только теперь это понял. Ничего не осталось.
Кроме горечи и досады, напрасно прожитых лет.
Но это уже случилось.
Ирга, Ирга... В твои сорок восемь , вторая молодость , вряд ли успокоит твой , склочный нрав.
- Дерьмо , - сказал он вслух и сплюнул на тротуар.
У Склима есть сын - Роскл.
Опора и надежда для отца.
Радость жизни , защита в старости , так сказать.
Склим всегда любил порядок и в вещах и в мыслях , все для него имело свое место и свое значение. Он хотел , что бы сын стал полицейским.
Нда.
Роскл с детства тянулся к матери , постоянно терся у ее юбки.
Сопляк.
Склим старался в воспитании сына , как можно реже прибегать к ремню , ну уж если поступок отпрыска просто вопиял о наказании. Тогда , конечно-же , мог нашлепать по заднице , для ума.
И только.
- Мама, а папа меня опять нашлепал! - Жаловался Роскл матери , театрально размазывая слезы по щекам.
Ну тогда он был совсем еще маленьким и Склим надеялся , что взрослея , сын изменится к лучшему.
Зря надеялся.
Как-то , когда сыну уже исполнилось лет двенадцать и он учился в школе , Склим , уходя на работу , находясь в прихожей , отчетливо услышал из комнаты его негромкое:
- Мама , гад уходит.
Он буквально остолбенел у двери , не в силах что - либо предпринять. Это тебе не пьяниц в участок тащить.
Гад уходит.
Сопляк.
Он и теперь , женившись в свои тридцать лет , остался сопляком , только трется сейчас у другой юбки.
Сынок , сынок... Твою мать.
Кто знает , как оно так происходит - ты женишься , любишь , веришь , что теперь жизнь получила новое дыхание , радуешься рождению своего ребенка , стираешь пеленки , придя домой после дежурства , когда жена лежит на диване с "головной болью" , бежишь с плачущим , с высокой температурой , чадом , посреди ночи в больницу , пугаясь мысли о возможной с ним беде , а потом , спустя годы , выслушиваешь в школе , рассказ его учительницы о том , что твой отпрыск украл из сумочки этой самой учительницы , деньги.
- Вы уж его не сильно наказывайте , господин Ярк , - говорит она , отводя глаза в сторону.
Или идешь к соседнему дому , где во дворе местные хулиганы избили сыночка - разбили нос , поставили синяк под глазом , и найдя их , горя от гнева и желая снести  глупые их головы , узнаешь , что досталось - таки Росклу за дело.
А спустя еще несколько лет , слышишь за своей спиной злобное шипение , как выстрел в спину , который настигает тебя нежданно:
- Мама , гад уходит.
- Дерьмо , - снова , сказал Склим.
Проходя мимо большой , чисто вымытой витрины магазина "Лукко и братья" , который неудачно грабили в позапрошлом году , Склим увидел новенький , выкрашенный в зеленый цвет патефон фирмы Шкелл. Крышка патефона была призывно открыта , пластинка с ярко-красным кругом в центре отбрасывала блики на блестящую звуковую трубку.
Склим прошел мимо , не задерживаясь.
Их старенький патефон жена забрала с собой ( сынок помог маме) и в их двух комнатах , что теперь предстояло разменивать , воцарилась гробовая тишина.
"- Надо-бы купить "певуна" , - подумал Склим.
На углу овощного магазинчика его облаяла бездомная черная псина.
"- Думай , о деле" , - приказал себе Склим.
И так. Что мы имеем? Убили доносителя Точ Киха. Ночью у дома на двенадцатой улице. Есть старуха-свидетельница.
Склим вспомнил упреки уже бывшей жены о его малом звании. Усмехнулся. Конечно - же , если бы он писал доносы на своих сослуживцев , как зарезанный Точ Ких , то конечно , имел к пенсии звание лейтенанта. А может и капитанские погоны. Но Склим таких погон не хотел. Он даже заслуженную кровью , медаль , и то ни разу не одел , хранил ее в шкафу в маленькой коробочке из красного бархата. Ему было неприятно от мысли , что ребята в участке решат , что он перед ними выпендривается.
О деле.
При обыске труппа , ничего не нашли - не денег не документов. Карманы были вывернуты.
Ограбление - ясно и понятно.
Доноситель , хоть и не был большой " шишкой", но имел в обществе определенный статус , состоял в департаменте дознания , в числе нижних чинов. А это уже делало убийство Точ Киха покушением на государственность. Утром в участке Склима , отметились все чины Городского Управления , кричали , требовали , грозили. Майор полиции Раум Ху стоял перед капитаном из департамента дознания Белого Города « на вытяжку » и , выпучив глаза , внимал каждому слову приехавшего офицера , а вняв , пламенно , как это умеют делать начальники , перед своим руководством , обещал "разобраться" и "найти в кратчайшие сроки". Теперь и медаль не поможет Склиму остаться на службе.
Он не верил в поимку преступника. По крайней мере в скором времени , как обещал майор Раум Ху.
Начальник полицейского участка , находившийся третий день на больничном в районной больнице с переломом ноги , капитан Гренслок , если потребуется вышибет из участка весь состав , только бы сохранить свое место. Ему тоже не хочется уходить на улицу.
Проходя мимо скособочившейся под стволом тополя металлической урны , Склим выбросил в нее давно погасшую папиросу и , закурив другую , постарался вернуть мыслям деловой ход.
Во - первых , какого рожна этому мерину , Точ Киху , понадобилось разгуливать среди ночи по черным кварталам? Жена доносителя показала , что ее муж ни когда не покидал свое жилище позднее  девяти , десяти часов вечера. Никогда. О причине ухода из дома в ту ночь , Точ Ких , ничего ей не сказал , лишь обмолвился о таинственных "срочных делах."
Срочные дела доносителя.
Получается , что он шел на встречу с кем-то , и возможно этот неизвестный и убил его , потом выбросил бумажник за мостом на обводной дороге. Деньги не взял.
Значит не было никакого ограбления , как надеялся майор Раум Ху. То - то его хватит удар от новых , открывшихся обстоятельств.
Склим усмехнулся , посмотрел в окна барака , мимо которого проходил. В окнах плясало Солнце.
Доносителя никто не грабил , его просто убили. Возможно он что-то о ком-то узнал и попытался шантажировать преступника , разоблачением. Возможно. Во всяком случае , похоже на то.
На углу площади Успеха и Третьей улицы , Склим Ярк остановился возле парадного входа в питейное заведение "Чистое небо" , постоял пару минут в нерешительности и решив отложить свой визит сюда до вечера , двинулся дальше , по неметенному тротуару.
Здесь улица шла на подъем. Часть черного города находилась на возвышенности , а часть , меньшая , внизу у реки.
Тополя растущие вдоль дороги уже обзавелись листьями - ярко - зелеными и отбрасывали густую тень.
Так.
Была еще свидетельница - восьмидесятидвухлетняя одинокая старуха , жившая на первом этаже барака , возле которого и произошло убийство. По ее словам , поздно ночью она видела в окно как один , одетый во все черное мужчина , волоком тащил к палисаднику другого мужчину. Деталей она не разглядела.
Естественно , в такую - то темень.
Склим подозревал , что старуха лжет , желая обратить на себя внимание "господ полицейских". Старость и одиночество.
 Нда.
Ему не давало покоя еще одно происшествие в ночь убийства - избиение у своего дома местного дебошира Маруна Тэша. Если верить утверждению врача , обследовавшего труп и назвавшего примерное время убийства , то получалось , что по времени оба происшествия разнились от силы в полтора ,  два часа.
Была ли между ними связь? Интересно.
Через десять минут инспектор полиции под лейтенант Склим Ярк приблизился к полицейскому участку.
То было старое одноэтажное здание - барак , прямое и длинное , как школьный пенал. Облезлые дощатые стены выглядели уныло и всем своим видом кричали о скорейшем ремонте. Темно - синяя краска давно облезла и местами висела безобразными лохмотьями.
Стены полицейского участка не красились уже пятый год.
Все окна были забраны железной решеткой , крыльцо с тремя деревянными ступенями , протертыми и прогнившими , сиротливо приютилось под покосившимся от старости деревянным навесом и вело к главному входу. Был еще черный вход , на задней стороне барака , где во дворе стоял ржавый , давно не трогавшийся с места грузовик "Игмо - 7".
Склим не помнил откуда взялся во дворе полицейского участка этот хлам на колесах , но последние лет пятнадцать "Игмо - 7" стал уже неотъемлемой частью двора - в кузове покоилась куча вываленного мусора , а кабина машины превратилась в удобную , хотя и тесную , летнюю курилку.
Барак разделялся на два крыла. Левое крыло отвели под четыре , почти всегда пустующие камеры для задержанных и маленький вонючий туалет , а правое включало в себя пять небольших кабинетов , и длинный коридор , переходящий в широкий вестибюль.
Поднявшись по ступеням крыльца , Склим открыл скрипучую дверь и вошел в вестибюль.
Он собрался было  повернуть направо , когда увидел дверь черного входа.
Она была  чуть приоткрыта.
Слева у стены стояла лавочка для ожидания , столик на трех шатких ножках и большая эмалированная кастрюля , в которой росло ветвистое колючее растение.
Склим прошел вестибюль , приблизился к приоткрытой двери черного хода и , закрыв ее на щеколду , отправился в свой кабинет.
Сегодня , кроме Склима дежурили еще трое - Жар Дар , Ку Фин и Рембе Оуп.
Ку Фин и Рембе Оуп были молодыми полицейскими , обоим едва исполнилось тридцать лет и они постоянно где - то шлялись. Говорили , что патрулируют. Ну , ну.
Жар Дар был напарником Склима вот уже лет двадцать и совсем не волновался о грядущей пенсии. Он вообще мало о чем волновался.
Склим нашел его в своем кабинете. Развалившись в протертом до дыр , коричневом кожаном кресле , Жар читал газету. Напарник Склима был человеком рослым и хорошо упитанным , бегать он не любил , но зато всегда являл собой зрелище , внушающее уважение и трепет.
Одной рукой Жар поддерживал на своих коленях газету , другой , с задумчивым выражением на рыхлом лице , ковырял в носу. Его синяя фуражка была лихо задвинута на затылок.
Появление Склима Жар не заметил.
Жар Дар всегда был таким , либо палец в носу , либо ширинка расстегнута , расхлябанный и неряшливый , впрочем много лет назад это не помешало ему спасти Склиму жизнь.
Можно было сказать , что они дружили. Даже ходили одно время друг к другу в гости , только их жены быстро опротивели одна другой и устроили отвратительную сцену. Семейные посиделки закончились. В конце концов для мужских разговоров в городе всегда имеются гостеприимные пивнушки и забегаловки.
Склим долго смотрел на  зачитавшегося Жара, после чего крикнул:
- Здорово , пердун!
Результат оказался вполне предсказуемым. Жар взмахнул обеими руками и его фуражка упала на пол , а газета плавно улетела под стол.
- Ты , чего? - Заорал Жар , округлив свои невыразительные бесцветные глаза: - Знаешь ведь , что я этого не люблю.
Склим довольно рассмеялся , подошел к напарнику и похлопал его по округлому плечу.
-  Сам , пердун. - Произнес Жар и улыбнулся.
Склим прислонился к столу , стоял рядом с ним.
- Ты Маруна допросил? - Спросил Склим.
- Допросил. Он пока не может ходить , пришлось тащиться к нему домой.
- И?
- Что , "и"?
- Он ничего новенького не вспомнил?
- Хрен он чего вспомнит , - на лице Жара появилась счастливая улыбка: - Над ним хорошо поработали.
Склим вздохнул и сказал:
- Жаль.
- Помнишь как мы этого , Маруна в прошлом году , в участок волокли?
- Да. Та еще , сволочь. - Склим снял фуражку , положил ее на стол.
-  Хотел - бы я его так же отделать , жаль , что нельзя. А , вот что! Сынишка Маруна обмолвился , что прямо перед тем , как кто-то с его папашей разделался , Марун избил и его и мать. Ну , в смысле жену с сыном , прямо во дворе.
- Интересно. - Склим почесал небритый уже два дня , свой тупой подбородок: - А , где Ку и Рембе?
- А пес их знает. - Жар неопределенно пожал плечами: - Дежурят.
- Дежурят. - Повторил задумчиво Склим: - Молодцы.
- Плюнь. А , да! Тебе почта.
Жар поднялся из кресла , подошел к подоконнику и взял с него , сложенный в четверо , белый лист бумаги.  Послание было заклеено по краям и имело лишь одну надпись , сделанную черным карандашом , в самом верху.
Склим взял письмо из рук Жара , прочитал вслух:
- Старшему полицейскому. Кто принес?
Жар рассмеялся , сказал:
- Не видел. Постучали в окно и сбежали , а это положили , у двери. После капитана , ты за старшего , значит тебе. -  Жар вразвалочку направился к выходу из кабинета: - Я тут , если что.
Вышел.
Склим бросил письмо на заваленный бумагами письменный стол , медленно расстегнул плащ , снял и бросил его на спинку кресла.
"- Глупость какая нибудь , " - подумал он и , раскрыв сложенный лист бумаги , прочитал следующее.
" Главному полицейскому. Ночью десятого числа этого месяца , мы видели мужчину в черном плаще. И шляпе. Тоже черной. Время было ночью. Видели его у моста перед площадью с Иином. Он приехал на черной машине. Оставил ее за рекой недалеко от моста. Мы видели. Когда он уехал не знаем , потому что нас там уже не было. Просим разобраться. Доносителя - то убили. Доброжелатели."
Склим перечитал письмо еще раз.
Скорее всего , судя по почерку , письмо написала девушка. Возможно подросток. Что она делала ночью в парке дело ее родителей , а содержание письма может оказаться очень полезным.
Склим поднес исписанный аккуратным почерком листок к лицу , понюхал - устойчивый запах табака и дешевых духов.
Понятно.
Еще и курит- курилка сопливая.
Он открыл верхний ящик стола , смахнул в него письмо и сел на стол.
И так. Старуха из дома, возле которого убили Точ Киха утверждает , что видела мужчину в черном. Теперь еще , это письмо. Да и с подонком , Маруном непонятно , вполне возможно , что убийство и избиение дело одного и того-же человека.
Приметы, конечно, жидкие.
Значит , он приехал на машине. Ого. Да ты , парень , шишка. Машина. Отсюда логическое предположение , что убийца приехал из Белого Города.
Склим поморщился.
Белая каста. Дело дрянь , гиблое дело. Даже , зная имя убийцы , сто раз подумаешь , а надо ли связываться? Хотя , конечно , убит не простой , скажем рабочий , а доноситель. Но все равно , с такой версией вылазить - себе дороже.
Он представил реакцию своего начальника , если ему преподнести такую версию событий.
Да уж.
Капитан будет рвать и метать.
Склим закурил.
Белая Каста.
Это уже дело департамента дознания. Если начать копать самому , будут больши-и-ие неприятности. И пенсия , конечно-же... Опять- же.
Он примерно знал , чем такая история , может для него закончится. Приедет пара дознователей - офицеры не ниже лейтенантов. Склим, тоже офицер , но офицер из черной касты , а это другое. Скорее всего , сразу бить не будут , но вот потом...
Потом пойдут вопросы.
Кого ты , пес, стараешься замарать? На кого ты , скотина , пасть свою поганую открываешь? Может сам и написал эту писульку , хочешь от себя расследование спихнуть? Работать не хочешь , гад?
И пойдет , и поедет.
Настроение и без того поганое , стало ее гаже.
Склим раздавил окурок папиросы в круглой алюминиевой пепельнице , достал из портсигара вторую. Закурил.
Он помнил , хорошо помнил как предшественника теперешнего капитана , избивал , прямо перед участком , подлейтенант департамента дознания , с которым поначалу вышел , казалось - бы мирный разговор.
Подлейтенант - молодой безусый щеголь из Белого Города , был пьян. Что он делал в черных кварталах , так и осталось для Склима загадкой. Беседовавший с капитаном Мулком молодой офицер вдруг ни с того , ни с сего , ударил капитана в лицо. Потом еще раз , еще , еще.
Он избивал его даже тогда , когда капитан уже корчился на тротуаре в кровавых соплях и никто слова не сказал подлейтенанту. В том числе и Склим.
За офицером - щеголем пришла машина из Белого Города и он , улыбающийся , уехал домой.
А капитан Мулк уехал тоже - в больницу. А после больницы написал рапорт об отставке. По собственному желанию.
Так - то.
Склим взглянул на висевший на стене напротив плакат - два круга , один белый , другой черный. Белый круг слегка закрывал круг черный.
Слегка.
Краешком.
А на общем красном фоне плаката красовалось одно лишь слово.
"Едины".
Едины.
Слегка.
Краешком.
Если к примеру , угораздило тебя попасть в департамент дознания свидетелем. К примеру. То тебя будут спрашивать по - хорошему , а по хорошему , это значит -  с кастетом в руке.
Ну , а если по плохому... То будет совсем плохо - хуже некуда.
Склим докурил вторую папиросу , бросил окурок в пепельницу.
Он глянул в окно. За забранными решеткой пыльными стеклами , разгорался день , на отливе окна сидел голубь и , повернув свою маленькую голову , наблюдал за Склимом.
"- Бросить все это , на кой мне ввязываться в их дела , " - думал Склим:" -  Разберутся. "
Он все годы своей службы в полиции положил на то , чтобы отлавливать всякую сволочь и полагал , что и от его усилий тоже , в городе сохраняется порядок.
Его самолюбие было уязвлено.
В принципе можно было провести и неофициальное расследование , не докладывая руководству о результатах.
Можно.
Не докладывая.
Ладно.
Так что-же произошло?
Что имеется?
А имеется вот , что. Некто приехал глубокой ночью к Черному Городу и оставив машину у моста , сначала убил доносителя Точ Киха , потом придя во двор дома номер пять на Второй улице , избил местного ханыгу. Последнее Склим понять не мог.
Дальше.
Убийца из богатой семьи ( машина - роскошь , а не средство передвижения ) или офицер , причем , офицер большего ранга. Конечно же , им мог оказаться и кто- то из администрации Белого Города.
Мог. Но...
Склим представил , как какой - нибудь клерк , крадется по ночным улицам черных кварталов , идя навстречу с доносителем , а после калечит Маруна.
Склим рассмеялся.
Нет, нет. Это должен быть офицер , просто обязан! Опасен , знает , как превратить человека в живой труп. Да уж. Навыки , брат , навыки , это как личная роспись.
Склим был почти уверен , что убийца является офицером.
Если встречу с доносителем еще можно объяснить , то история с Маруном вообще не "влазила ни в какие ворота". Если бы не мастерски избитый Марун , то Склим не стал бы увязывать оба события вместе.
Он снова закурил , смотрел на кончик дымящейся папиросы и думал.
Марун , скорее всего , здесь непричем , под руку подвернулся. Офицер пришел туда , куда ему было надо прийти , к дому номер пять. Зачем? Неизвестно. Ладно. Может быть Марун с дуру прицепился к офицеру? Вряд ли он вообще его мог свободно видеть , убийца не станет сидеть с ним на скамейке и о чем-то там болтать. Офицер избил Маруна исходя из своих личных соображений.
Склим недоуменно приподнял брови , рассмеялся.
Не может этого быть!
- Не , не, - сказал он вслух.
Жар сказал о том , что незадолго до избиения Маруна, сам Марун избил там-же у скамейки своих жену и сына. Получается , что убийца видел эту сцену. И изувечил Маруна. Не убил.
Так , так. Не хотел второго убийства за одну ночь? И именно у дома , к которому пришел.
Сентиментальный офицер!
Склим рассмеялся , на этот раз громко и не сдерживаясь.
Пожалел мать с сыном. Ну и ну! А Точ Киха прирезал как свинью , совершенно спокойно.
А вы , господин офицер , хоть и сентиментальный , но крайне опасный противник. Это надо учесть.
Что-же ему надо было той ночью у дома Маруна? Что-то крайне важное , настолько , что после убийства доносителя , офицер не сбежал из города. Рисковал. Зачем?
Так. Это потом. Не ясно совершенно.
Зайдем с другой стороны.
Точ Ких. Скоро на пенсию , был женат , детей не имел. По вечерам всегда сидел дома с женой , работал в городском порту. Может быть месть ? От офицера? Это смешно. Тогда какой мог быть мотив у офицера убить доносителя? Доносителя. Может это связанно с работой убитого , что-то увидел и рассказал? Похоже очень на то , похоже. Только , что Точ Ких мог увидеть у себя в порту такого , так взволновавшее офицера?
Порт.
Последние несколько дней , порт был закрыт.
Для проведения "мероприятий".
Каких "мероприятий" - неизвестно. Он только знал , что территория порта оцеплена офицерами , в ворота порта заходят железнодорожные составы , что-то грузят или разгружают из барж , которые потом буксируют в открытое море. Это то , что Склим знал наверняка.
И еще.
Офицеры начали вывозить из гнилых кварталов неприкасаемых , свозят их в порт.
И в порту - офицеры.
Их привезли в больших белых автобусах со столичными номерами.
И так. В порту - офицеры. Убийца Точ Киха , скорее всего , тоже офицер. Точ Ких работал в порту. Вот такая , получается цепочка - доноситель , офицер , порт.
Забавно.
За окном черно - белый кот прыгнул на отлив и , вспугнув любопытного голубя , свалился вниз.
Склим усмехнулся.
Значит - порт.
Что-то с этим портом было не так.
Неприкасаемые - это одно , но были еще и железнодорожные составы.
Предположим , Точ Ких увидел , что именно грузят и рассказал о том офицеру. Чушь собачья получается , так как офицер и сам прекрасно знает , чем они там занимаются. Если убили за саму секретность? Тоже ерунда. Прямо в порту посадили бы Точ Киха в закрытую машину и - привет!
Из всего следует , что офицер убил доносителя , чтобы он - доноситель , не растрезвонил о том , что знает. Но , что?
Склим закурил опять, расстегнул две верхние пуговицы своего синего старенького мундира.
Что лишнее в этом деле? Лишнее то , чем занимались офицеры в порту , вся эта секретная возня тут не причем. Точ Ких работал с людьми. Остаются люди работающие в порту. Доноситель узнал нечто об одном из работников порта , за что и был убит. В этом есть смысл? Есть. И убит офицером высокого ранга.
Так. Предположим.
Склим слушал собственные мысли и от неожиданных , диких выводов , в нем все больше и больше разгоралось профессиональное любопытство.
И чтоже это за работник порта такой , о котором Точ Ких не побежал докладывать в полицию , а решил рассказать офицеру? За что и расстался с жизнью.
И в ту ночь, убийца приходил к дому на Второй улице потому , что...
Дурья твоя голова!
Склим тихо засмеялся над собой , покачал головой и сказал вслух:
- Старею , старею.
Он понял , что офицер приходил к тому дому за человеком , о котором ему сказал доноситель , человеком , ради которого он пошел на сокрытие информации Точ Киха и убийство.
Невероятное предположение...
Склим снова покачал головой:
- А клубочек - то раскручивается. Мой сентиментальный друг.
Склим встал изо стола и подойдя к своему старому выкрашенному белой масленой краской сейфу , повернул круглую ручку и , открыв тяжелую стальную дверцу , заглянул вовнутрь. Там , на втором верхнем отделении , находилась длинная фанерная коробка. Его картотека.
Он быстро нашел карточки на жильцов дома номер пять , по Второй улице , вытащил их - небольшую пачку пожелтевших от времени картонных листков , вернулся за стол и начал неторопливо просматривать все попорядку.
Папироса , зажатая в его зубах , погасла.
Прочитывая имена , Склим старался припомнить этих людей. Кого-то он помнил , но многих нет.
Кхен Зу с женой и двумя детьми. Место работы... Так, это не то. Марун... К черту Маруна! Тосия Вак, врач районной больницы. Дальше.
Его взгляд дошел до Роука Вак.
Да , именно там ты и живешь , парень.
Склим достал спички , прикурил папиросу.
Всплывшее воспоминание , случившегося с ним этой зимой происшествия, внесли в душу Склима некоторое смущение.
Он посмотрел в окно.
Зимой , когда ушла Ирга , он крепко запил. В тот вечер Склим сильно перебрал со спиртным в закусочной "Чистое небо" и , возвращаясь домой , упал в сугроб и уснул. Собственно состояние его сразу после развода было таким , что ему даже и в голову не приходила возможность такой вот глупой смерти , как смерть пьянчуги на улице. Жизнь стала для него в те дни - пустой. Он смутно помнил , как кто-то настойчиво спрашивал его , Склима , адрес, как  его , спотыкающегося и заваливающегося то вперед , то в сторону , вели к дому и как уже , придя к двери своей квартиры , он рухнул на пол , под причитания соседки Юди. А утром обнаружил , что не пистолет , не полицейский жетон , не деньги не пропали. И он сам остался жив - здоров. Но , то уже утром.
Оказалось , что соседка знает того , кто ему помог не замерзнуть в тот вечер «на смерть» - Роук Вак.
- Да это же , Роук Вак! - Сказала ему Юди: - Племянник нашей участковой врачихи , Тосии Вак. Они кажется в пятом доме на второй улице живут.
Так Склим узнал , кто его фактически спас. 
Он вспомнил этого парня лишь тогда , когда заявился для якобы проверки к ним на квартиру. Спрашивал документы. Он узнал этого Роука. Его несколько раз приводили к ним в полицейский участок совершенно пьяного. Помнил Склим , как Ку Фин выворачивал карманы спящего Роука.
Ку Фин - младший инспектор полиции вообще любил лазить по карманам задержанных.
Он вспомнил , что сказал Ку Фину в тот вечер:
- Тебе не идет полицейский мундир , Ку.
- Это почему еще? - Ку Фин с насмешкой смотрел в лицо Склима.
- Потому , что твое место в камере. Еще раз увижу , как ты шаришь по карманам задержанных , вылетишь из полиции.
Да уж.
Ку Фин.
На днях Склим видел Роука на улице. Роук неторопливо прогуливался по тротуару с одной симпатичной молодой женщиной.
Склим не стал к ним подходить.
Склим продолжил читать листки картотеки , отложив в сторону тот , на котором стаяли данные Роука Вак. Его карточку он не дочитал.
Прошла минута.
Склим выругался:
- Какого черта! - Он взял отложенную карточку Роука и , борясь с непонятным чувством стыда , словно этим предавал друга или родственника , нашел строчку , где было прописано место работы жильца.
Место работы - город Ясная Гавань , городской порт , клепальщик пятого разряда.
Склим проверил карточки всех жильцов дома номер пять. Ни один из них , кроме Роука Вак , не числился работником порта.
Все.
Теперь все.
Роук, Роук. Почему ты?
Склим достал из алюминиевого портсигара папиросу и , отвернувшись к окну , прикурил.
Офицер убил Точ Киха потому , что доноситель рассказал ему о Роуке Ваке.
Дерьмо какое-то. Кому он нужен , этот клепальщик пятого разряда?
Клепальщик и пьяница - Роук Вак.
Склим рассмеялся.
Вот , о ком рассказал офицеру Точ Ких.
Роук Вак - большая тайна.
Роук Вак - смертельно опасная тайна.
Никому и никогда не рассказывайте , о пьяном клепальщике из порта , а то плохой дядя офицер , придет и перережет вам глотку!
Склим смеялся до слез , Склиму было смешно.
Страшный , страшный клепальщик живет в доме номер пять.
Он вытер набежавшие на глаза слезы.
Ну , хорошо , ну , предположим , пусть Роук. Ладно. Пьяница.
Нда.
И что? Это не мешает... Чему? Воровать кошельки по ночам? Но он не вор и не убийца , и Склим был абсолютно в этом уверен. Очень многие в его городе не упустили бы возможность , перерезать мертвецки пьяному полицейскому глотку и вытащить из его карманов все , что только в них нашлось бы. И уж тем более не стали бы тащить его до дома.
Это точно.
Нет , нет. То, что Точ Ких рассказал о Роуке , должно быть неслыханно , выходящие за рамки всего , что может прийти на ум.
Шпионаж?
Скажем , Роук Вак - шпион из Солнечной страны или из Федерации Железной Касты.
Склим представил , как шпион Роук у себя в порту , втихую срисовывает на клочок бумажки устройство токарного станка. Глупости , не то. Конечно же , были типы , которых полиция разыскивала годами , которые жили по фальшивым подложным документам.
Да , такое не исключено , но убивать за это?
Он нагнулся , открыл нижний ящик стола и , покраснев лицом , вытащил из него  тяжелый полицейский альбом. Альбом был толщиной с кулак , не меньше, когда-то белая картонная обложка теперь пожелтела и имела на себе многочисленные грязные пятна , чьих-то немытых рук.
Склим начал листать страницы с рисунками полицейских художников. Лица , лица. Рисунки были отвратительные , даже Склим нарисовал бы лучше , если бы захотел.
Может быть.               
Он хорошо знал одно нелестное обстоятельство о полицейских рисунках , а именно - несовпадение оригинала первого рисунка и того, который доставляли в участок. Конечно же , сходство было , но! Под такое сходство подходило огромное число людей. Он помнил те облавы , что проводили полицейские по всему городу лет восемь назад. Толпы подозреваемых , сверка документов , бесконечные допросы. Город был почти парализован. Никого не найдя ( Склим не слышал о том , что нашли хоть одного преступника из тех троих , которых искали) , облавы сошли на нет. Правда иногда , для отчетности , кого - нибудь хватали по схожим приметам , составляли протокол и отправляли в департамент дознания.
И только.
Он слышал от кого - то о новом изобретении — фотографии , но ни разу не видел эту фотографию своими глазами и относился к разговорам о ней скептически.
Он вспомнил о коричневой кожаной папке , что годами валялась под полицейским альбомом. Опять полез в стол и достал ее.
Он знал , что в ней.
Открыл металлическую застежку и раскрыл кожаную папку. На огрубевшей с годами коже , лежали три рисованных черно - белых рисунка. Два парня , и девушка. Над каждым рисунком , надпись печатными буквами:
" Особо опасный преступник! Розыск. В случае обнаружения выше указанного лица , следует незамедлительно сообщить об этом в ближайшее отделение департамента юстиции или дознания. Самостоятельное задержание указанного лица или таковая попытка , приравниваются к государственной измене и карается лишением свободы , вплоть до пожизненного! Вознаграждение гарантируется."
Вот так - не больше , не меньше.
Склим аккуратно разложил перед собой все три рисунка.
Два парня лет двадцати пяти и девушка , примерно того же возраста.
Один из парней был похож на Роука и не похож  одновременно. Слишком утолщен кончик носа , лицо полнее , чем у Вак , но сходство , конечно - же есть.
Это открытие неприятно удивило Склима, но второе  заставило его затаить дыхание. Девушка. Именно она была с Роуком. Никаких сомнений.
Она.
Второй парень на третьем , последнем рисунке , был Склиму совершенно не знаком.
Роук , Роук , черт бы тебя побрал! Поганый день , поганый год и еще ты.
Склим внимательнее прочитал в карточке все , что относилось к Роуку Вак. Жилье предоставлено его родной тетей , сестрой матери , врачом районной больницы - Тосией Вак.
Тетя , значит.
Родная сестра матери.
Разумеется.
Он опять закурил. В оконное стекло , недовольно жужжа , билась настырная жирная муха.
Офицер , офицер. Не поспешил доложить начальству о том , что узнал , хотя надо думать отхватил бы приличный куш за голову Роука , но решил играть в свою игру. И риск разоблачения не помешал , как и Точ Ких.
Вот , теперь , о главном в этом деле.
Так кто - же на самом деле этот мнимый Роук Вак , и какая вина на нем , если государство поставило его розыск так высоко?
Как говорится - Твердь слухами полнится.
Склим много чего слышал за последние годы и суммируя то , что он выяснил за сегодняшний день , пришел к единственному , хотя и смешному выводу.
Роук Вак - пришелец. Это было еще одно открытие за сегодняшний день , и самое ошеломительное. Он чем - то выдал себя перед Точ Кихом , и тот поспешил сообщить о пришельце "большему" офицеру. Дальше все понятно.
Непонятно , что задумал этот самый офицер , но это уже не так важно.
Склим убрал папку и альбом обратно в стол.
Выводы , к которым он пришел , ошеломили его.
Офицер явится за Роуком опять , возможно сегодня ночью.
Приняв решение , Склим встал на ноги , взял в руки плащ и , одев фуражку , вышел в коридор. Заглянул в кабинет к Жар Дару.
Жар спал в своем кресле за столом , запрокинув назад голову , храпел.
Склим усмехнулся. Бодрое настроение понемногу стало пробиваться из - под недавнего уныния.
- Подъем , мать твою! - Закричал он , и напарник , вздрогнув , и еще не придя в себя , попытался встать из кресла.
- А , опять ты. - Жар , успокоившись , произнес: - Я тут задумался...
- Займись делом , Жар , -  серьезным голосом произнес Склим: - Не хватало , что - бы сюда явились из управления. - Склим уже собрался было выйти и вдруг , вспомнив нечто , сказал: - Ты опять не закрыл черный ход , Жар.
- Мусор выносил. - Жар мучительно зевнул.
- Смотри , что - бы тебя не вынесли.
- Да , пошел ты... Сам кого угодно , вынесу.
Склим усмехнулся.
В коридоре , одевая плащ , он думал , что дело Роука - самое серьезное дело в его жизни.
Он знал , где можно посидеть часик - другой и хорошенько еще раз обдумать то , что узнал. И ,  оказавшись на погруженном в тень крыльце участка , он уже думал о пивном погребке «Старый друг» , что находится вверх по улице , на углу ремесленного училища.
Пистолет приятной тяжестью висел на поясе под плащом.
" - Я возьму тебя , сукин ты сын , "- думал Склим об офицере ," -  Сентиментальный друг."
Приняв решение , он странным образом позабыл все свои невзгоды и ему снова , как когда - то , было двадцать пять лет.
Жизнь обрела смысл.

                *******                *******

                Глава третья.

                Неприкасаемые.               

Окрик Жара - хриплый и истеричный настиг Склима на самом выходе из полицейского участка.
- Склим! Вернись! Скорее.
Склим повернулся на его голос , придерживая рукой тяжелую деревянную дверь. Пружина , закрепленная на верху двери , натужно скрипнула.
- Проснулся?
- Вернись , тебе говорю! Из Управления звонили. Накаркал!
Жар не появлялся , кричал из коридора , видимо не отходил от своего кабинета.
Лентяй.
Склим зашел в здание  участка , прошагал по коридору и завернул в кабинет Жара. Тот лихорадочно складывал в кипу разбросанные по столу папки и листы бумаги , полное его лицо , было непривычно сосредоточенным.
Склим спросил:
- Чего звонили - то?
- Надо в гнилые кварталы съездить , что - то там у них случилось. Сейчас автобус подойдет. - Собранные документы , сложились в кособокую стопку , грозя завалиться на бок: - Может сюда кто из начальства , зайдет. Ну , вроде бы , порядок.
Через пять минут оба стояли на деревянном крыльце - Склим закрывал дверь участка на большой висячий замок , а Жар раскуривал папиросу , прикрывая огонек от спички большими красными ладонями.
- Капитан из восемнадцатого участка приедет. Ну , тот , что пальцем указывать любит , - говорил Жар , окутываясь сизым табачным дымком: - Серьезное что - то.
- Пропал день. - Склим посмотрел на яркое солнце , сощурился и , сунув ключ в боковой карман плаща , сказал: - Не пообедаем.
- Посмотрим.
Полицейский автобус подошел минут через десять - синий , новенький , с чистыми стеклами больших окон , остановился напротив стоявших на тротуаре Склима и Жара , скрипнув тормозами.
Водитель со своего места дернул ручку , открывая дверь. Первым в салон автобуса поднялся Склим , следом за ним Жар. Козырнув перед сидевшим на переднем месте капитаном Сюмом Эзом , Склим окинул взглядом салон с десятью полицейскими , махнул рукой в знак приветствия и уселся на свободное сидение у окна , за капитаном. Четверых полицейских он знал , остальных видел впервые. Жар плюхнулся рядом со Склимом , обернулся назад , выкрикнул кому - то:
- Эй , Мор! Как дела?
- Здорово , Жар. Живем потихому. А ты , я смотрю , все в ширь раздаешься?
- Это обман зрения. - Жар повернулся к Склиму , пояснил: - Мор Сау из второго участка. Хороший парень , мы выпивали с ним как - то.
- Поехали , - громко сказал водителю капитан Сюм Эз , повернулся к сидевшему за ним Склиму и произнес ворчливо:
- Нам сообщили , что в гнилых кварталах э-э-э... массовое самоубийство. Это официальная версия , учти , - капитан поднял вверх указательный палец , желая подчеркнуть важность своих слов , его хрящеватый нос покраснел: - Ты , старший инспектор , подпишешься , где надо - и всех дел. Жар , а тебе индивидуально говорю , об увиденном не трепи языком. Ясно?
Жар оскорбленно смотрел в худое и бледное лицо капитана , ответил:
- Господин капитан! Когда это я трепал – то, о чем нибудь?...
- Все , - капитан отвернулся от них , стал глядеть в окно.
Автобус урча новеньким мотором катился по весенней , залитой солнечным светом , улице , гудел на перекрестках , требуя освободить дорогу.
Жар повернулся к Склиму и кивнул в сторону капитана , и страшно выпучив глаза , втянул щеки. Склим беззвучно рассмеялся - капитана Сюма он тоже не любил.
Ехали молча.
Автобус миновал десятую и двенадцатую улицы , где напротив Театра - старого , из белого силикатного кирпича , с низкой , треугольной крышей здания , тянулись магазины и каменные дома администрации Черного Города и , свернув у парка , покатился вдоль длинного дощатого забора ремонтных мастерских. Склим равнодушно смотрел на кирпичные корпуса цехов , проплывавших за окном , на унылые площадки с заброшенной ржавой техникой. Впереди показался поворот направо. Мощенная дорога уходила к порту , а влево шла грунтовая - разбитая и кривая. Чуть притормозив на повороте , автобус свернул влево , и объезжая здоровенную яму , противно заскрипел рессорами , мотор зарычал громче , натужнее.
Еще минут двадцать ехали вдоль полей — непаханных , кое - где росли молодые березки и елки. В салоне автобуса становилось жарко , из щелей дребезжавшей двери летела желтая пыль. Дорога вела к городской свалке , там и находились Гнилые Кварталы. Когда - то тот район был частью Черного Города , бараки населяли рабочие и служащие , но со временем все приходит в негодность и ветшает , как сама жизнь человека - старый район бросили , переселили жителей в новые отстроенные бараки , а брошенные отдали под расселение неприкасаемых и там же устроили городскую свалку.
Давно это было. Еще отец Склима жил в тех старых кварталах , до переезда.
Заросшие высокой травой поля кончились и автобус свернул к заброшенной картонной фабрике , с ее высокими кирпичными трубами и почерневшими корпусами цехов. Через упавший дощатый фабричный забор ходили бродячие собаки.
Склим смотрел на окружающее запустение - руины и горы мусора , наваленные вдоль грунтовой дороги , стаи бездомных собак , роющихся в отбросах. Когда - то мать Склима работала здесь на фабрике , еще до его рождения , а отец патрулировал этот участок , будучи молодым , только -  что начавшим свою службу полицейским.
 Глядя в окно , Склим подумал о том как должно быть быстро проходит время , его отец вырос и служил тут , а вот уже у самого Склима взрослый сын , и не за горами пенсия и одинокая старость.
В приоткрытое окно водителя стало проникать в салон автобуса зловоние , несло какой - то кислятиной , словно под нос Склиму сунули протухшую квашенную капусту.
- Да , закрой ты это окно! - Крикнул водителю капитан Сюм Эз: - Дышать нечем!
Водитель быстро закрыл окно , тихо выругался.
К жаре в салоне прибавилась теперь еще и вонь.
Впереди показались первые бараки Гнилых Кварталов - разбитые окна были местами заколочены фанерой и ржавой жестью , некоторые бараки обрушились и являли собой нагромождения мусора , у иных , провалилась крыша и лишь торчали в ясное небо прогнившие балки и лаги. Палисадники заросли , густой бурьян давно перешагнул покосившиеся изгороди и торжествующе шествовал по дворам и дорогам. Автобус миновал пустующую улицу, выкатился на мощенную площадь и медленно , объехав сгнивший остов грузовика , двинулся по когда - то главной улице Черного Города - широкой и прямой.
Склим отвернулся от вида площади , где между камнями проросли трава и кусты и . посмотрев вперед , увидел три длинных армейских грузовика и , стоявших россыпью , два десятка солдат в серых шинелях.
- О , видал как?! - Жар смотрел в ту же сторону , что и Склим: - Полиция приезжает в последнюю очередь.
Склим молчал.
Полицейский автобус миновал грузовики , сбавил скорость и свернув вправо , остановился возле покосившихся деревянных сараев, под высоким с густой листвой тополем.
Мотор чихнул и заглох.
- Приехали , - проворчал капитан , вставая: - Наше дело - сторона. Тут армейские верховодят, так что особо не лезьте.
Полицейские начали вставать и следом за капитаном выходить из автобуса. Жар сидел , пропуская всех , потом с кряхтением поднялся на ноги.
- Снимай свой балахон , Склим , - сказал он , ожидая товарища: - Спаришся.
Склим вышел в проход между сидениями , стянул с себя плащ и , кинув его на поручень , произнес:
- Шагай.
У автобуса , в нескольких шагах от армейского грузовика с открытым задним бортом , капитан Эз о чем - то негромко разговаривал с армейским капитаном - высоким , здоровенным парнем лет тридцати. Полицейские разбились на две группы , одна отошла к обочине дороги , под тень большего клена , другая расположилась позади автобуса. Многие закурили.
Солдаты с винтовками угрюмо смотрели на полицейских.
- Чего им здесь делать ? - Жар вытер рукавом вспотевшее красное свое лицо : - Дело гражданское - самоубийство. И приспичило же им , в такую жару с жизнью прощаться! Пропал день.
Склим молча направился к ближайшему , двухэтажному бараку , Жар медленно плелся за ним. Из - за густого , разросшегося у дороги кустарника , выступил низкорослый , молодой солдат. Винтовку свою он повесил на плече.
- Господин подлейтенант , туда нельзя , - произнес он Склиму , словно извиняясь за что - то: - Неположено.
Склим остановился в шаге от него , смотрел вдоль дороги , где у соседнего барака , метрах в ста , за порослью кустов и кленов , торчал зад грузовика и несколько солдат - по двое таскали к нему , какие - то гнущееся бесформенные тюки.
- Я - полицейский , - спокойно сказал солдату  Склим.
- У меня приказ , господин подлейтенант , - все так же извиняющемся тоном , ответил солдат и посмотрел по сторонам , как будто искал поддержку со стороны: - Не могу пропустить. Ваших пускать невелено. А вы с нашим капитаном поговорите , - и , понизив голос , добавил: - Здесь с утра офицеры из департамента Белого Города.
Склим удивленно поднял брови , спросил:
- Офицеры?
- Угу , - солдат кивнул и , увидев идущего в их сторону армейского лейтенанта - полного среднего роста , с круглым усатым лицом , отступил на шаг от полицейских , сказал громче , бодрее: - Неположено , господа полиция , нельзя. Ходу нет.
К ним подошел лейтенант , козырнул полицейским , те козырнули в ответ.
- Что у вас здесь? - Лейтенант потел , капли пота выступили на его лбу под козырьком , надвинутой на затылок , фуражкой.
- Вот , - солдат встал по стойке «смирно»: - Господа полицейские пройти хотели , господин лейтенант.
- Ясно, свободен , - произнес лейтенант , и солдат , с видимым облегчением , быстро отошел в сторону барака: - Не могу вас пропустить , ребята. Дело под особым контролем департамента дознания.
- А-а-а... - Жар изобразил на своем лице понимание , как если бы слова лейтенанта все ему объяснили: - Ясно тогда.
- Чего им тут надо? - Спросил Склим лейтенанта.
Армейские офицеры - выходцы из Черной касты , можно сказать свои. Офицеры департамента дознания -  Белая Каста.
- Массовое самоубийство , - ответил тот , отвернувшись в сторону грузовиков и снова , поглядев на Склима , сказал: - Не советую вам в это дело лезть , ребята. Ждите у автобуса или так  гуляйте. Вон ваш капитан с нашим решат , что надо , и все.
- Много трупов? - Спросил Склим.
Лейтенант помолчал , глядя ему в глаза , ответил:
- Много. Сегодня дерьмовый день , ребята. Не испачкайтесь.
Полицейские оставили армейского лейтенанта стоять в одиночестве. Склим шел впереди по дороге , прочь от злосчастного барака , Жар энергично шагал рядом , сопел , сплевывал в сторону.
- Это точно , дерьмовый денек , - сказал он Склиму: - Пошли , вон у наших постоим , с Мором потрепимся. Он так - то ничего себе , только - пьяный дурак...
- Ты иди , постой. Я позже подойду , - произнес Склим.
- А куда ты собрался?... Э-э-э , Склим , брось , я тебе говорю! Слышал , что летеха - то сказал? Офицеры тут...
- Я недолго.
- Вот ты упертый , сукин сын!
- Все.
- Чего все - то? - Жар опасливо озирался по сторонам , посмотрел на оставшийся позади автобус , на густые кусты вокруг разбитой , наполовину заросшей травой , дороги: - Я с тобой.
Склим усмехнулся и посмотрел на него , произнес:
- Ты хороший друг , Жар. Только немного дрисливый. Немного.
- Да пошел ты. - Жар рассмеялся и вдруг осекся , спросил: - Департаментские тут неспроста. Могут и...
- А ты не ссы. Изобрази дурачка , не знали мол, куда идем и прочее. Хе , как обычно.
- Как обычно.
Легкий жаркий ветерок дул со стороны недалекой отсюда реки , и зловоние помойки было здесь неособенно сильным , хотя казалось, что все вокруг пропиталось за многие годы гнилостным отвратным душком.
Они прошли по улице вдоль заброшенных тихих бараков и , выйдя на перекресток , оказались у памятника - бронзовый мужчина в мундире офицера прошлого столетия указывал позеленевшей от коррозии рукой , куда - то в сторону помойки , у мертвой картонной фабрики.
Склим свернул направо , они прошли еще метров сто.
- Тихо все , никого не видать. - Жар крутил головой по сторонам: - Попрятались , разбежались , наверное.
- Зайдем с другой стороны , - сказал спокойно , Склим.
Опять повернули вправо , пошли через заросший кустами двор , между высоких тополей и густо растущих кленов , пока не оказались возле голой площадки у двухэтажного барака с окнами заколоченными досками. Людей нигде видно не было.
Площадка , посыпанная мелкой щебенкой , явно устраивалась на постоянной основе - поросли вырублены , травы почти нет , а в середине стояли сколоченные из досок четыре грубые скамейки и большей стол , накрытый куском брезента.
Склим и Жар подошли к столу.
- Наверное , вчерашнее , - произнес Жар.
Склим смотрел на расставленную на столе посуду с остатками грубо нарезанной вареной картошки , с зеленью петрушки , три стеклянных стакана - два лежали на столе , опрокинутые на коричневых пятнах , чего - то уже высохшего , третий стакан был наполовину полон. Одну ложку Склим увидел валяющейся под лавкой в пыльной щебенке , две другие - большая и маленькая лежали на столе.
Склим закурил папиросу.
- Сегодня ночью или вчера вечером , - произнес он , махнув рукой с папиросой в сторону стола: - Свежее все.
Жар взял стакан с малинового цвета жидкостью , брезгливо понюхал и удивленно воскликнул:
- Компот , Склим! А я то думал , что...
Склим обошел стол и тут увидел сандаль - маленький детский сандаль на правую ногу для ребенка лет пяти , шести , желтого цвета , с блестящими латунными пряжками. Под столом  щебень окрасился в темно бордовое , словно здесь что- то пролили.
Совсем немного.
И с правой стороны камни были забрызганы тем же темно - бордовым , почти почерневшим.
- Это...- Жар не договорил , полез в боковой карман своего полицейского кителя , вынул пачку папирос.
- Они ели , когда все случилось , - произнес Склим: - Двое взрослых и ребенок шести лет. Примерно.
Он оглядел площадку , прошелся вправо - влево , нагнулся посмотреть.
- Видишь эти борозды?
- Ну. - Жар остановился рядом со Склимом , глядел на каменистую поверхность площадки с широкой , неглубокой бороздой.
- Тела тащили здесь. - Склим выпрямился , и пошел с площадки в сторону барака , осматривая землю под ногами и рядом с собой: - Жар!
Тот приблизился к напарнику.
В трех шагах от высокого тополя находилось погасшее костерище , зола и угли были свежими. Наверное , здесь в этом костре и пекли картошку , которую не успели доесть.
У ствола тополя , раскиданные по траве , лежали несколько латунных пистолетных гильз.
- Кто - то перезаряжал здесь свой пистолет. - Склим поднял одну из гильз , понюхал , покрутил в руках и отбросил в сторону: - Свежие , патроны фирмы Янтарь , скорее всего Домс 38. Дорогая игрушка. Я себе такую позволить не могу.
Он посмотрел на Жара , тот на него.
- Самоубийство? - Сказал Склим , усмехнувшись: - Вон , следы от грузовика - свежие. Они грузят в них трупы. Понятное дело. Это сколько же они тут?... От того места , где наш автобус до этого , считай, что квартал. Убрали с начала здесь , теперь убирают там.
- Склим , пойдем отсюда к чертям собачьим. - Жар оглянулся по сторонам: - Дерьмовое дело. Этих убили из дорогого оружия , офицеры тут пасутся , армейские , зачем - то притащились. Нас - по боку... И дураку понятно , что... Короче , давай потихому двинем к нашим, и молчок.
Склим продолжал усмехаясь , смотреть в глаза Жару.
- Когда ты успел стать таким трусишкой? - Спросил он.
- А ты...- Жар вдруг разозлился: - Я тебе по дружбе скажу , ты после развода таким стал!
- Жар...
- Я , конечно , все понимаю , твоя Ирга та еще стерва , но...
- Жар!
Тот осекся , вздохнул и сказал:
- Мы с тобой здесь - пустое место , Склим. Зачем нарываться?
- Мы только посмотрим в этом бараке Жар , и все. Обещаю.
Они направились к ближайшему бараку и дойдя до первого подъезда , вошли.  Деревянные лестницы прогнили , скрипели под ногами полицейских , грозя провалиться под их весом , запах плесени был повсюду , темная площадка первого этажа встретила их пустыми проемами , без дверей. Оба вошли в первую квартиру , где на них глянули пустые заплесневелые стены , с давно облупившейся зеленой краской.
- Есть кто? - Громко спросил Склим: - Полиция.
Они шли по неосвещенному коридору , заглядывая в пустые безлюдные комнаты , глядя на немногую , явно принесенную сюда с помойки , мебель - столы , кровати , кривые стулья. В комнате , у самой кухни квартиры , в углу за перевернутым столом , под мутным светом исходящим из окна , наполовину закрытого листом фанеры , сидел человек. Он сидел на полу вытянув ноги , голый по пояс , босой , в грязных , черно - серых брюках , с голым торсом. На вид ему могло быть и пятьдесят и семьдесят лет , длинные седые волосы грязной паклей лежали на его плечах , лицо вытянутое , худое. Человек смотрел перед собой.
- Еще один труп , - произнес со вздохом Жар: - Ну , и чего тут еще смотреть , Склим? Проваливаем отсюда.
Склим подошел к неподвижно сидевшему мужчине , увидел зажатую в его руке цепочку - тонкую серебристую , с маленьким овальным кулоном. Он попытался вытянуть цепочку из руки мертвеца - она не поддавалась , тогда Склим попытался разжать его пальцы. Рука сидевшего на полу была теплая.
Полицейский резко распрямился , отошел на шаг , и спросил:
- Вы меня слышите?
- Живой? - Удивленно воскликнул Жар и подошел к Склиму , встал рядом: - Надо же , а я то думал...
- Вы меня слышите? - Повторил свой вопрос Склим и , не дождавшись ответа , нагнулся и решительно выдернул цепочку из руки мужчины.
Открыл серебренный кулон и обнаружил в нем небольшой пучок светлых волос.
Он закрыл кулон и положил рядом с рукой сидевшего. Тот словно не замечал полицейских , равнодушно глядя в обшарпанную стену перед собой.
- Что здесь произошло? - Снова спросил его Склим: - Вы можете говорить?
Тот молчал.
Склим ждал несколько минут ничего не спрашивая , стоял столбом рядом с неприкасаемым , молчал , потом медленно отступил назад , повернулся к выходу и тихо сказал Жару:
- Пойдем отсюда.
Они уже вышли в коридор , когда из комнаты донеслись сухие бесчувственные слова:
-  Офицеры.
Склим вернулся в комнату , встал рядом с мужчиной.
- Это были офицеры , - сказал тот.
- Что они здесь делали?
- Убивали.
Склим почувствовал холодок на спине , словно сзади потянуло ледяным сквозняком.
- Зачем? - Спросил он.
- Убивали , - повторил мужчина , и также отрешенно добавил: - Меня тут не было. Мне надо было умереть вместе с ними. Лилика , Фаум. Их больше нет. А я - есть.
- Много их было - офицеров? - Спросил Склим.
- Они приехали на двух грузовиках. Сиум мне все рассказал. Мальчишки. Они были мальчишками. Наверное , в офицерской академии вчера был выпускной. Мальчишки... Я когда - то был учителем , я учил детей. Таких же , как они. Мне надо было быть здесь , тогда бы мы были сейчас вместе. Лилика , моя славная , Лилика. Фаум... Я учил своего мальчика , что жизнь прекрасна , что надо любить жизнь... Пока мы не оказались тут.
- Где мне найти этого Сиума?
- Они убивали и говорили , что скоро им разрешат отстреливать нас как скот. Разрешат... Отстреливать...
- Этот , Сиум. Как его найти?
Мужчина закрыл глаза и уже не отвечал.
Полицейские ушли.
Возвращались тем же путем, что и шли к этим баракам.
Мимо , грохоча и разбрасывая во все стороны удушливую пыль , проехал груженный , грузовик , его кузов был накрыт грязным брезентом.
Жар подавленно молчал.
- Они убийцы , - произнес Склим: - Заметают следы.
- Не наше это дело , Склим. Эх , что тут скажешь?
- Они преступники , Жар.
- Да , - тихо подтвердил тот и , подумав , добавил : -  Еще двадцать лет назад такого не было. Неприкасаемые уже были , но вот так!... Как скот! Ты слыхал , что он сказал? Им это - разрешат! Понимаешь в чем дело? Это значит , что...
- Заткни варежку , Жар , - спокойно сказал ему Склим: - Мы - пришли.
У автобуса , где стояли полицейские , их встретил разъяренный капитан Эз. Черная легковая машина - длинная с блестящими полированными боками , стояла поодаль и рядом с ней офицеры , трое , в белых мундирах и фуражках. Они курили и над чем - то громко смеялись. Их ослепительно белые мундиры казались здесь неуместными.
- Где вас носит? - Капитан Эз шипел в лицо Склима и из его тонкогубого рта летели брызги: - Полчаса ждут! - Он сунул Склиму какую - то бумагу: - Распишись , живо!
Склим взял лист бумаги из его рук и медленно полез в карман за карандашом ,  читая написанное.
«...Имело место быть массовое самоубийство антисоциальных лиц... Доказательства... Свидетели показали , что...»
Он достал таки карандаш и расписался внизу документа , где находилась надпись «полицейские чины».
Отдал лист капитану и тот , держа его перед собой , побежал к смеющимся офицерам.
Склим смотрел ему вслед , когда услышал слова стоявшего рядом Жара:
- Мы только пешки , Склим.
И тогда он сказал:
- Я только - что стал соучастником преступления.
Он так и сказал - соучастником.



                Глава третья.

                Ночная охота.   Инспектор Склим Ярк.         

Склим ждал в засаде уже больше часа.
Выбранное им место для засады , хотя и не совсем , но вполне устраивало его - кустарник в ста метрах от моста , обводная дорога просматривается хорошо в обоих направлениях. Кустарник казался надежным укрытием от фар ожидаемой им машины.
За все время пока Склим провел в своем укрытии , ни одна машина не проехала мимо.
Конечно , рассчитывать на то , что офицер явится именно сегодня , Склим не мог , но так или иначе , но убийца Точ Киха , обязательно придет за пришельцем.
Склим решил выслеживать свою добычу каждую ночь.
Он лежал на левом боку , подстелив под себя принесенную из дома старую безрукавку из овчины. Его Ирга подняла бы страшный крик по этому поводу. Раньше , когда они еще были , мужем и женой...
"- О деле думай!" - Подумал он.
Ночь выдалась холодной и безоблачной , влажный ветер дул с севера , и Склим продрог до костей в своем плаще , застегнул его на все пуговицы и накинул капюшон. За узким каналом затихли и спали черные кварталы , тихо и только слышался шелест листьев , ожившего после зимы кустарника.
Ни шагов , ни шума приближающейся машины.
Ничего.
Он приподнялся на локте , стал всматриваться в ночь , в сторону моста.
Густая тьма , еле разбавленная светом звезд и редкими огнями черных кварталов , поглотила все пространство вокруг.
Склим решил закурить.
Пока все складывалось удачно , даже отсутствие Луны сегодня ночью.
Ветер дул от города , поэтому если кто и появится на мосту , то не сможет уловить запах дыма папиросы. Прижавшись к самой земле , Склим достал из портсигара папиросу , следом вытащил из кармана бензиновую зажигалку и прикурил.
"- Возьму мерзавца и пристрелю ," - думал он:"- Никаких полицейских и офицеров, просто убью , как бешеную собаку".
Он выбросил потухший окурок в темноту.
" - Убью. Но перед этим ты выложишь мне все , что знаешь - до самого донышка! Благородие."
Неприкасаемые.
Бывало так , что до ареста офицерами департамента дознания , людей приводили к ним в участок , для ожидания машины из Белого Города.
То были обычные люди.
Мужчины и женщины всех возрастов , они ждали в камерах содержания , кто с вызовом в глазах , кто со страхом , кто с покорностью - рабочие , учителя, врачи , кто угодно и они не были социально опасны. То были обычные горожане.
Он успокаивал себя мыслью , что - хотите вы или нет , но государство обязано защищать себя , иначе рухнет все называемое порядком. Успокаивал , но  покоя у Склима не было.
А все оказалось намного проще. Его, как распоследнего сопляка дурачили и водили за нос такие - же преступники , как и те , которых он столько лет ловил , думая , что служит для людей , служит порядку.
- Сын , когда вырастишь , помни ,только трусы и мерзавцы избивают женщин и детей. Трусы и мерзавцы.
Отец всегда был прав. Только получается , что он всю свою жизнь прослужил в полиции , именно этим упомянутым им господам - трусам и мерзавцам.
- Папа, папа , - произнес Склим в темноту: - Хорошо тебе сейчас.
Тело Склима затекло , ноги замерзли. Он начал мелко дрожать.
А раньше , в молодости , было не так. Раньше - то он мог торчать на морозе и почти не мерзнуть. Может не замечал? Молодой был , было интересно...
- Старею , -  сказал Склим вслух: - На пенсию , пора.
Если машина проедет и остановится дальше того места , где лежал Склим - хорошо. Он зайдет со спины. Но в случае если офицер приедет с другой стороны и остановится лицом к нему? Нет. Он приедет из Белого Города.
Он там.
Офицер - это не карманник , такого в лоб не возьмешь. Да и не молод уже охотник и зрение подводить стало. Впрочем , преимущество все равно на его , Склима , стороне - внезапность , здесь главное не облажаться , действовать быстро и наверняка.
И тут Склим заметил свет фар вывернувшей вдалеке из - за поворота легковой машины.
Снял теплые перчатки и полез  в карман плаща за пистолетом , достал и проверил патроны.
Машина приближалась.
Склим снял пистолет с предохранителя , поднялся на корточки.
Свет фар подрагивал , а шум мотора едва обозначился в тишине.
Он или нет?
Ну что-же , ваше высокоблагородие , или как там вас зовут - я вас встречу.
Долгую минуту свет фар приближался медленно , как - бы нехотя , и вдруг машина быстро выросла на дороге двумя яркими желтыми огнями , шум мотора возник рядом с Склимом - четкий , сухой стрекот и вот водитель начал сбрасывать скорость , прижимая машину к правой стороне обочины , съехал с дороги и колеса зашуршали по гравию. Большей , черный автомобиль , остановился прямо напротив укрытия Склима.
Мотор смолк и фары погасли.
Он.
Прошла минута , другая. Водитель из машины не выходил.
Склим ждал. Его ноги ныли и болели , кровь пульсировала в мышцах тысячами уколами острых игл. Как на зло в горле Склима начало першить. Один раз кашлянуть и можно заказывать свои похороны.
Он увидел как водитель закурил - яркий огонек зажигалки выхватил из темноты прикрытое ладонями лицо. На голове водителя была шляпа.
Похоже , что водитель вообще не собирался выходить из машины , наверное , кого-то ждал.
Это осложняло и путало все дело. Когда на встречу с водителем подойдет кто - то второй ( если он ждет одного человека ) , тогда шансы Склима на успешный исход дела уменьшатся в разы. Конечно , можно просто подождать , чем кончится эта встреча , тихо послушать о чем они будут говорить , но Склим не за этим сюда пришел. Второго шанса может уже и не быть. Надо было брать офицера сейчас , а после , когда подойдет его сообщник , действовать по обстоятельствам.
" - Пристрелю обоих , " - решил он.
Склим Ярк начал действовать.
С минуту он вглядывался в темноту , туда , где чернел горб моста , слушал нет ли  чьих нибудь шагов и потом медленно отполз от кустов , приподнялся и , пригнувшись , старясь двигаться бесшумно , начал обходить машину , заходя ей сзади.
Водитель курил. Склим чувствовал запах дорогого табака , видел яркий красный огонек в салоне машины.
Он приблизился к багажнику машины , а водитель , открыв боковое стекло , по - прежнему не замечал его. Даже смешно.
Курящее неведение. Еще раз о вреде курения , ваше благородие.
Склим остановился напротив открытого окна , из которого торчал локоть водителя и , держа его голову на прицеле своего  девятизарядного " До-до 45", четко и спокойно произнес:
- Руки , что - бы я видел! Стреляю без разговоров!
Тот медленно выставил обе ладони в окно и окурок папиросы упал на гравий , раскидав немногие искры.
- Теперь левой рукой открой дверь и медленно выходи. Без сюрпризов - башку снесу!
- Верю , - произнес в машине глубокий мужской голос , с хрипотцой.
Раздался щелчок замка и водительская дверца начала медленно открываться. Склим , держа водителя на прицеле пистолета , сделал шаг назад , еще один.
И споткнулся.
Теряя равновесие , он взмахнул руками и , падая на спину , уже понял , что проиграл.
Он обрушился спиной на край дороги и от удара о камень , из его легких , буквально вышибло дух. Всего на секунду , на одну короткую секунду Склим был , словно в трансе и в тот момент , когда его рука с пистолетом начала движение вперед , короткий и сокрушительный удар в лицо  лишил его сознания.

                *******                *******

Он очнулся и приоткрыл глаза , попробовал пошевелиться и понял что руки сцеплены за спиной наручниками. В голове гудело.
Он лежал на заднем диване машины и его ноги свешивались вниз из открытой дверцы. Нижнюю часть лица стянуло от уже густеющей крови , намочившей его правый висок и шею.
Нос сильно болел.
Склима мутило , перед открытыми глазами плавали в ночи призрачные , розовые разводы , во рту медный вкус крови.
Склим закашлялся тяжело и надрывно.
- Очнулся , - произнес знакомый голос с хрипотцой , и в темном проеме дверцы возникла черная фигура в шляпе.
Сильные руки рывком усадили Склима вертикально. Он откинулся на спинку дивана и повел ноющими от боли плечами - слишком долго лежал с заведенными за спину руками.
Человек в длинном черном плаще  курил , заглядывая в салон машины.
- Ну и как ты на нас вышел? - Спросил человек в шляпе и Склиму захотелось плюнуть ему в лицо.
Он не ответил.
- Вот что, господин полицейский , я буду беседовать с тобой до утра. И ты все расскажешь.
Склим повернул голову вправо и увидел на переднем пассажирском сидении еще одну черную призрачную фигуру.
Второй , тот , кого ждал убийца.
Склим снова закашлялся и произнес с усмешкой:
- Прозевал ты меня , а еще - офицер.
- Решил проявить геройство , Склим? - Без тени иронии спросил его тот.
Свой полицейский жетон Склим оставил дома , и все же убийца знал его имя. Склим не мог придумать объяснения этому лучше , чем та догадка , которая вдруг посетила его сейчас.
- Привет , Раук.
- Привет , Склим.
- Ты связался с подонком , парень. Я был лучшего, о тебе мнения. - Склим шкурой своей чувствовал , что на верном пути: - Он не рассказывал о своих геройствах? - Склим коротко и тяжело рассмеялся и , повернувшись к стоявшему рядом водителю машины , обратился к нему: - Вы ,  наверное , постеснялись , ваше благородие? - И уже Роуку: - Вот , что я скажу , парень. Никогда не верь подонкам - обманут. Это я тебе , как полицейский , говорю.
Офицер наклонился к нему и сказал в лицо Склима:
- Хочешь поговорить?
- Жаль. - Склим смотрел в неясные из - за темноты , черты лица офицера: - Надо было пристрелить тебя сразу. Профессиональная привычка подвела , хотел сначала допросить.
- И что? Собирался брать меня в одиночку? Мог сообщить в департамент и спать спокойно.
- Нет , ваше благородие , спать спокойно я уже не смогу. Пока вы по Тверди ходите. А ваш департамент... Такие - же подонки и мразь.
Офицер тихо рассмеялся, сказал:
- Ты герой , Склим. Снимаю шляпу.
- Ну , так сними ее , трепач.
- Пойдем , Склим прогуляемся , - сказал офицер невыразительно: - Тут недалеко. Сам вылезешь или тебя волоком тащить?
Склим вставать не спешил.
Тогда офицер , взяв его за отвороты плаща , резко потянул из машины. И в тот момент , когда Склим уже был снаружи , Роук быстро открыл свою дверцу , выскочил , сказав , что-то на незнакомом Склиму языке , подошел к ним вплотную.
- Он будет жить , Фолк , - с нажимом произнес Роук.
- Он все знает. Мы все из - за него погибнем. Я ему не верю , - сказал Фолк: - Нас становится много.
- Ты его не убьешь!
- Хочешь со мною поспорить? - Спросил Фолк стоявшего перед ним Роука.
- Он шел сюда один. Я его знаю. - Роук говорил убежденно , словно они со Склимом были старые друзья: - Он наш.
Склим молчал , понимая , что сейчас все  решиться , и все - таки не удержался , сказал:
- Остынь , парень. Он привык всю жизнь шагать по трупам.
- Он - полицейский. Я ему , не верю.
- С нами или нет , но он будет жить , Фолк. - Роук говорил , постепенно повышая голос: - Ведь тебе же поверили! Тебе!
Что - то изменилось , что-то неуловимое , такое нельзя услышать или увидеть глазами , но Склим это заметил. Будто напряжение в самом воздухе между стоявшим рядом Фолком и им , спало и пошло на убыль , как черная туча , гонимая сильным ветром , прочь.
- Послушайте. - Склим переступил с ноги на ногу , оперся спиной о кузов машины: - Все это хорошо , но я не представляю себя рядом с вами...

               
                *******                *******

                Глава четвертая.

                У  реки.      
               

Пришло лето. Время близилось к полудню и яркое солнце , по летнему знойное , разогнало своим теплом утреннюю сырую свежесть , ползло к зениту. Росший у спокойной реки лес шумел от легкого ветра листвой деревьев , окружил небольшую поляну диким густым буреломом.
На догорающих углях костра жарилось нанизанное на стальные прутки мясо и воздух , вокруг сидящих на поляне людей , пропитался густым запахом шашлыка и цветов.
На сухих бревнах поваленных деревьев , сидя друг напротив друга , расположились отдыхающие - Тосия Вак , Эвол Кюмо , Склим Ярк , Фолк , Горин , Ланина и Сенчин.
Чуть в отдалении от костра , на постеленной прямо на траве белой скатерти , стояли две эмалированные кастрюльки с вареной картошкой , лежал накрытый голубой салфеткой хлеб , стаканы и несколько зеленых бутылок вина.
У костра смеялись.
Склим только что рассказал двусмысленный сальный анекдот про пьяницу , приведенного в полицейский участок , где сидел такой - же пьяный любовник его жены.
- Склим , - говорила Ланина вытирая слезы и все еще продолжая смеяться: - А с виду вы такой серьезный дяденька.
Горин широко и счастливо улыбался.
- Все мы , дяденьки , серьезные , - сказал он.
- Да , хотел спросить , - поинтересовался Склим: - У вас хорошее произношение. Что все пришельцы такие способные к языкам?
Одетая в белый с голубыми цветочками сарафан , Ланина отогнала появившуюся рядом с ней пчелу , ответила , говоря как - бы о пустяке:
- Инъекция стимулирующая определенные участки мозга. Ну , это долго и скучно объяснять , - она посмотрела на Склима смеющимися глазами: - Один укол и вы усваиваете чужой язык за неделю.
- У меня на это ушло три недели , - сказал Сергей перемешивая сухой палкой угли костра: - У каждого свои особенности.
Ланина залилась смехом и , увидев недовольный взгляд Сенчина , махнула на него рукой , произнесла:
- Все , все. Я так , просто , не о тебе.
Фолк , одетый в легкий , зеленого цвета спортивный костюм , сидел с краю бревна , рядом с Мишкой Гориным - курил папиросу , щурился от дыма костра и молча , с интересом слушал разговор.
Эвол Кюмо говорил мало , изредка спрашивал или комментировал услышанное. Даже в лес на пикник он пришел в черных брюках и белой , безукоризненно чистой рубашке.
- Мясо , кажется , уже подгорает , - сказал он: - Пора убирать.
Они начали снимать с импровизированного мангала , устроенного из толстых сырых сучьев , готовый шашлык.
Горин , держа в руке свою порцию , встал , сказав:
- Господа , прошу к столу.

               *******                *******
               

- Я хотел поинтересоваться у вас , Михаил , опять — таки... -  Эвол Кюмо продолжал называть Горина на "вы" , несмотря на настойчивые требования последнего свести обращение к нему в единственном числе: - Нас перебили. Я о цели нашего , мгм , полета. У вас , наверное имеется маршрут...
- Маршрут! - Перебил его Горин , подняв указательный палец к небу и заговорил серьезно , держа стакан с красным вином: - В принципе , это вопрос вторичный. Целей множество , а вот цель полета , как такового - это другое.
- Тебя человеческим языком спросили , - Светка смотрела на Горина со стороны , лежа на траве возле самого угла скатерти - стола: - А ты , умничать взялся.
- Не умничать , а изложить... Насчет маршрута - это к Сергею , -  подъитожил Мишка и изучающе посмотрел в свой недопитый стакан.
Эвол перевел взгляд на расположившегося между ним и Фолком , Сенчина.
- Целей - семь , - спокойно произнес Сергей , размешивая ложечкой сахар в поллитровой алюминиевой кружке , из которой слабо поднимался пар. Пил он чай: - Самая ближайшая к нам звездная система в четырех световых годах , самая дальняя в двенадцати. Ну , исходя из оптимально возможных посещений... До Земли от Тверди пятнадцать световых лет.      
- Значит вы еще не решили , куда направите корабль после Тверди?
- Нет. - Сергей громко отхлебнул из кружки , сказал: - Решим , Эвол. Вместе с вами и решим. Давайте , с начала доберемся до корабля.
- Да - а. Задачка. Но вполне достижимая. - Мишка тянулся через импровизированный стол , за открытой бутылкой , выражение его лица было  сосредоточенное: - На свой передатчик я угробил годы! С нуля начинал. Правда знал кое  -  что , не буду врать.
- Мишаня , окосеешь. - Сенчин смотрел , как тот наполняет свой стакан вином: - Тащить тебя далеко. Бугая.
- Не порти праздник! Я давно заметил , что те , кто бросил пить , приобретают вредительские наклонности. Зависть , нда... Так вот. Если все пойдет нормально , то связь со "Странником" я налажу в самое ближайшее время. Вот Света , она видела передатчик.
- Вообще - то я видела кучу проводов и железок. - Светка смотрела на Горина с сомнением: - Очень сомневаюсь , что этот хлам , над которым ты чахнешь , выдаст хоть что - нибудь.
- Выдаст. Прием устойчивый. Настроил, понятно , на радиомаяк звездолета. С передачей пока проблемы. Пока проблемы.
Какая - то пичуга , невидимая из - за ветвей ближайшего дерева , залилась отрывистым свистом. Склим слушал ее с мечтательным взглядом.
- Значит , надежда есть. - Произнес Фолк , закуривая папиросу.
- Надежда? - Мишка рассмеялся: - Уверенность! А там... Вызову планетолет , укажу координаты и все. Вперед. Но только не на Землю. Там сейчас электронное бессмертие и прочие сомнительные удовольствия. Еще этот Великий и Знающий. Хотя , чего он может знать - то? Тля кукурузная.
- Это кто? - Непонимающе спросил Склим Ярк: - Министр , что - ли?
- Не знаем , - ответил Сенчин: - Еще на пути к Тверди получили короткое сообщение с Земли. Короче говоря - делать на Земле нечего.
- Опять выбрали себе божка , - объяснил Мишка:- А значит , кровища обеспеченна. Или кланяйся какому - то хмырю , если жить хочешь.
- Значит , как у нас , - сказал Фолк.
- Как у вас , - кивнул Мишка.
- Тогда в чем смысл? - Спросил Склим: - Ну , если везде сидят кровопийцы?
- Смысл в том , что не везде. - Сенчин тоже закурил папиросу , щурился от табачного дыма: - Не может быть , чтобы везде.
Порыв ветра донес до них дым от костра.
- Дали там , на Земле людям бессмертие , - заговорил Мишка: - Сделали лучше , так сказать, человеческую природу , мать их , - он отпил из стакана: - И большинство людей ради этого станут землю носом рыть. Кого для собственного блага убить надо - убьют , кого предать - предадут , зад лизнуть - лизнут...Э -  э - э. Прошу прощения  , выразился.
- Молодец , - сказала Ланина: - Умница. Опять набрался. Тальи здесь нет , она бы тебя успокоила. Ты предусмотрительно поступил , что не взял ее с собой , Миша.
- Это было сделано в целях безопасности , - ответил Горин , не смущаясь.
- Значит , все - таки , не везде , как у нас? - Перебил его Склим.
- Э - э... У вас , у нас... У вас - обыкновенный фашизм и правят вами обыкновенные фашисты. Деньги и власть , так сказать. Как всегда , кому - то их мало , а кому - то недостаточно. - Горин перевалился на другой бок: -  А насчет мирных берегов... Должны быть "мирные берега"- общества , где отношения между людьми полностью исключают насилие и доминирование одного над другим. "Мирные берега"... Был у нас в экипаже один славный замечательный человек - Василий Вяземский. Это его теория. Их и ищем. - Горин неопределенно махнул рукой вверх: - У Вяземского была такая теория , что если в одних мирах - тьма — таракань , безнадега , то в других обязательно сказочно хорошо. Полная противоположность нашему неустройству. Абсолютная гармония жизни.
- Хе , неустройству , - хмыкнул Сергей: - А я вот думаю , что очень даже - устройству. Вообще , Земля и Твердь , по -  моему , не исключение , а правило. Теперь перенеси это правило на всю вселенную. Что получится?
Мишка сказал , что получится по его мнению из такого правила и снова извинился.
- Не извиняйся уже , - сказала ему Светка и , повернувшись к Сенчину , спросила: - Чего так хмуро?
- А имеется причина думать по , другому? - Спросил ее Сергей: - Не хочу никого разубеждать , но у меня таких причин нет. Не встречал.
- Есть такие причины. - Мишка радостно оскаблился: - Есть! Могу перечислить. Тосия - такая причина , Эвол - тоже причина , Фолк , Склим. Они тебе , чем не причина думать позитивно? А? Ты , вообще стал какой - то депрессивный , Сергей. Это у тебя от трезвости.
- Это у меня от опыта.
- Ну да , конечно , от опыта. Тоже мне , нашел опыт! Нечего было в дерьмо лезть и по подворотням валяться. Опыт у него , видите ли. Знаем мы про такой опыт.
- Весь твой опыт , - сказал ему Сенчин: - в том , что ты хорошо пристроился у богатой юбки. Поработал - бы ты у нас в порту , меньше бы зубоскалил. И валялся бы - будь уверен. Потому , что когда неначто надеяться , причин для радости не видно. Умник.
Мишка выслушал Сергея со снисходительной улыбочкой и сказал:
- Пристроился. Не пристроился , а полюбил хорошую женщину и без нее себя не мыслю. Так лучше? Может ей , чтобы тебе угодить , надо в неприкасаемые податься? Залез в дерьмо , не хнычь , а выбрался - молодец.
При этих словах , Мишка широко повел рукой в сторону чуть , не угодив ладонью в лицо внимательно слушавшего их , Фолка.
- Пардон , месье. -  Сказал Горин.
- Пардон , месье - это , что? - Спросил с подозрением Фолк.
- Извините , сударь.  - Пояснил ему Мишка.
- А - а...
- Они всегда так разговаривают друг с другом? - Поинтересовался у Ланиной Склим Ярк: - Я имею ввиду...
- Всегда , - улыбнулась ему, Светка: - Было и хуже, - и уже Горину: - Скажи мне , мой оптимистичный друг Миша , а как ты объяснишь своей жене – Фаине, твою красивую историю с Тальей? А? Просто спросила , из любопытства. Она ведь тебе всю рожу расцарапает.
Мишка заметно приуныл, но постарался придать себе бодрый вид:
- Объяснюсь. Как нибудь.
И все.
Фолк , что - то обдумав , спросил , обращаясь и к Горину и к Сенчину:
- Я насчет того человека , Вязускона.
- Вяземского , - поправила его Ланина.
- Да , Вяземского. А велика ли вероятность  добраться до тех самых "берегов"?
Мишка долго и задумчиво жевал кусок мяса со своего шашлыка , потом произнес с полным ртом:
- Мжт быт.
- Что? - Не понял его Фолк.
- Может быть велика , - сказал Мишка, прицеливаясь взглядом ко второму , лежавшему в кастрюльке шашлыку и ковыряя в зубах: - Не думаю , что во всей вселенной царит такой бардак , как у вас или у нас на Земле. В любом случае , находиться в пути всегда лучше , чем стоять в болоте. А надежда... Ну да , она есть.
Солнце нещадно палило сверху , наполняя маленькую поляну , где они расположились , удушливым зноем с терпким запахом пыли и цветов.
Сенчин поднялся на ноги , сказал:
- Я купаться. Кто со мной?
Фолк тоже встал , толкнул Склима в плечо и насмешливо произнес:
- Инспектор , не желаете освежиться?
- Может позже? Я объелся. Хотя...
Фолк усмехнулся.
- Ладно , пойдем искупаемся , - сказал он Сергею.
- Я тоже иду. - Мишка начал было вставать , но потерял равновесие и уткнулся лицом в "стол", поднял голову - к его лбу прилип кусочек жаренного лука.
- Ясно , - сказал Фолк и направился к реке.
Они с Сенчиным шли по узкой , едва заметной в траве , тропинке - Фолк шел спереди , Сенчин за ним , раздвигали руками  ветки кустов. Сергей сорвал зеленую ветку и махал ею перед лицом , разгоняя налетевшую мелкую мошкару. Метрах в трех позади него шел , продираясь через кусты , Склим.
- Фолк.
- Что?
- Ты как-то мало рассказал о наших.
- Я всего неделю , как вступил в должность наблюдателя. Ваших видел всего два раза. База содержания пришельцев это не проходной двор , если меня заподозрят - никакие погоны не спасут. А так , да , мало рассказал. Случая не было.
Они вышли на узкий каменистый пляж , встали рядом. К ним приблизился Склим, щурясь смотрел на блистающую на солнце воду.
- Жарко , - сказал Фолк, глядя на другую сторону неширокой реки , где стояли высокие ели: - Есть новость.
- Что за новость?
- О муже Светланы. О Семене Кисловском.
- Что с ним случилось?
- Полковник с ним случился , - ответил Фолк , достал портсигар , закурил папиросу и предложил Сергею.
- Не понял.
Склим молча слушал.
- Он работает на департамент юстиции , имеет звание полковника от науки. Все.
Сенчин молча обдумывал услышанное , в душе у него , что - то неприятно шевельнулось.
- Когда с ним...это?... - Он не смог произнести просившиеся слова , вспомнил , как убивалась той ночью Светка , когда они встретились после стольких лет.
"- Примет ли он меня?" - Вспомнил Сенчин ее слова.
Он много раз замечал на Светкином лице выражение обреченности или надежды, когда речь заходила о ее муже.
Полковник случился.
Ему стало противно.
- Что , - спросил он Фолка: - Так вот сразу и случился?
- Сразу. В первый же день , когда умер ваш капитан , троих офицеров охраны расстреляли прямо в коридоре , где ваших содержали. Убивать капитана никто не собирался. Ударили кулаком в грудь , сильно ударили и все - остановка сердца. Весь личный состав охранения получил жесткий приказ не применять физической силы к пришельцам. Вашего Семена , ни кто и бить - то не собирался. Припугнули только. Я читал его дело , там все написано. Офицер вызвал его на допрос и просто ткнул пистолетом ему в машонку , ну и сказал , конечно... Короче , так и получил Кисловский полковника от науки , работает сейчас главным распорядителем в химической промышленности. Почти министр. Приставили к нему жену , капитаншу. Видел ее. И дело ее личное тоже видел. Глотку перережит любому , не икнет. Очень ласкова со своим мужем. Наверное , и на его счет инструкции имеет.
Помолчали.
- Очень им нужен пилот. Позарез. - Продолжил говорить Фолк , глядя на спокойную гладь реки , в которой вспыхивали и гасли многочисленные солнечные" зайчики": - Хотят знать набор цифр и слов , без которых корабль - куча железа.
- Коды доступа. - Сергей посмотрел на уголек папиросы , стряхнул пепел.
- Если они доберутся до пилота , - Фолк прямо посмотрел в лицо Сенчина: - то станут резать экипаж по кусочкам у него на глазах. Думаю он не из тех , кто такое выдержит.
Сергей отвернулся , промолчал.
- Министры берегут ваших , именно на такой случай , Сергей. Я вам утром говорил и сейчас повторю. Спасти их нет никакой возможности. Даже пытаться это сделать - смешно. Пробиться на корабль - тоже. Эти пути сразу забудь. Остается вариант Мишки с его передатчиком. И еще...
Сергей посмотрел Фолку в глаза - спокойный , почти равнодушный взгляд.
Фолк сказал:
- Спасибо за Склима. Я бы его убил.
Стоявший рядом Склим крякнул , произнес:
- Для меня ты все равно остаешься преступником и убийцей.
- Я знаю , - ответил Фолк: - Что , господин полицейский, не желаете искупаться на старости лет?
- Тьфу, сопляк. - Склим выплюнул окурок , начал расстегивать свою рубашку.
Они разделись до трусов и , разбрызгивая вокруг себя воду , кинулись в реку , поплыли в сторону противоположного берега.
- А ты не забыл еще свои навыки , парень? - Крикнул Сенчину Фолк , уплывая дальше вперед Сергея: - Корабль и все такое.
- Забыл. На табуретке полетим.
- Понял.

                *******                *******


Сергей и Фолк вышли на поляну. Склим с голым торсом и брюках усаживался на бревно , тяжело отдувался. С его мокрых волос капала вода.
Все уже снова перебрались к костру , который разжигала Ланина. С одной стороны костра сидели на бревнах , Склим и Мишка, с другой - Тосия Вак и Эвол Кюмо.
Ланина увидела пришедших с реки первой , села рядом с Гориным и сказала:
- Как вода?
- Отличная , - ответил Сергей.
Он сел рядом с Эволом , а Фолк, скептически посмотрев на Мишку , все таки сел рядом с Гориным.
- О - о - о , это вторая часть вопроса , - говорил Мишка: - Вяземский считал , что вся вселенная это инженерная конструкция , или по крайней мере большая ее часть. В том плане , что звезды и планеты вокруг них , создаются кем - то , чей уровень знаний и возможностей для этого превосходит наш , ну...
- Человек и муравей. - Предположил Склим.
- Склим , ты льстишь человечеству. - Мишка хотел было откинуться назад , как на спинку стула , и если бы Фолк вовремя не поддержал его , то непременно , свалился бы с бревна: - Бл , благодарю. Э - э. По пути к Тверди мы высадились на планету в системе Коричневого Карлика , тип звезды... Так вот , вся эта система , по видимому образовалась не в результате естественных процессов , а из - за деятельности цивилизации , о возможностях которой даже страшно подумать , - при этом он дико выпучил глаза: - Вяземский считал существование Ледовой прямым доказательством своей теории.
Светка пересела к Фолку , спросила:
- Значит , по - твоему устроить им побег нереально?
- Что? - Фолк отвернулся от Мишки , посмотрел ей в глаза: - Нереально.
- Расскажи мне о нем , офицерик.
- Я уже рассказывал , - было видно , что Фолк не хочет продолжать предложенную ей тему: - Ты знаешь.
- А ты повтори , офицерик. Все - таки он муж , мой.
Фолк немного помолчал , глядя в ее глаза и сказал:
- Все с твоим мужем в порядке - живет на базе вместе со всеми , жив - здоров. Я говорил с ним , как офицер - следователь. Так что... Узнаю еще , что - нибудь , обязательно расскажу. Первая узнаешь.
Светка смотрела на него с не понятной Фолку усмешкой , потом похлопала его по руке , сказав:
- Спасибо тебе.
Речь Мишки тем временем перешла в другое русло - наклонившись в сторону Склима он , выпучив глаза , спрашивал того:
- Ну и во что ты веришь? Ну вот просто скажи , Склим. Во что?
- Михаил , - начал говорить Эвол Кюмо , успокаивающе: - не хочу вас обидеть , но как врач должен сказать...
Мишка переключил на него свое внимание , моргал непонимающе:
- О чем , Эвол?
Эвол произнес спокойным голосом и на его лице было терпеливое  выражение , с которым опытные учителя говорят что - либо своим недалеким ученикам:
- Алкоголизм начинается не сразу. Его первые симптомы...
Мишка отшатнулся от него , как от чумного.
- Эвол , вы все испортили! Причем тут алкого... Да и вообще , речь не о том! - Он уже снова смотрел на улыбающегося Склима: - Так о чем мы? Ага. Вера , нда. Во что ты веришь? Ну по - простому , вообще.
- Ну... - Склим неопределенно пожал плечами: - Сам знаешь. Официальная религия - это вера в первого Офицера и товарища его , Знающего . Ты делаешь при жизни взносы в небесный вклад и товарищ первого Офицера обеспечит тебя всем необходимым. Это по простому.
- То есть ты - Склим, веришь , что после твоей смерти , отправишься на небо , где всем заправляют так называемый первый офицер и товарищ его - раставщик?
- Не знаю. - Склим снова пожал плечами: - Да и кто знает , что будет с нами потом?
- Представь себе , что там - на небе , ну не знаю где ,-  взгляд Мишки затуманился: - всем управляют эти самые - офицер и товарищ его - упырь. Только представь это. Чушь ведь, собачья.
- Ну , начал поповствовать , - усмехнулся Сенчин: - Как до дома доберешься , твое преосвященство? Тащить тебя?
- Да , правильно , я сейчас пьян. - Мишка загрустил: - Об этом потом поговорим , я не в форме. А насчет дома... Нет , у нас дома и быть не может , по - моему.
- Мишаня , ты как? - Сергей озадаченно смотрел на Горина.
- Я - нормально. Дома у нас нет , вот что. И не будет. Ндэ - э...
- Нарезался. Ты главное свой передатчик дострой. А там и дом появится.
- Вы не понимаете. - Горин говорил , уставившись в костер: - В плане оказаться" дома" или добраться до пресловутых мирных берегов... Не о том думаете. Вы ведь на, что рассчитываете? Ну , с Тверди этой убраться, и отправиться на "Страннике"... Куда? - Он помахал рукой над своей головой: - К новым мирам. Хе. И , конечно , в надежде обрести там дом , так скажем , где все - разумеется хорошо и прекрасно. И естественно , мы сами станем там лучше и так далее... Этакое успокоение в обретенном счастии. Полнота дней.
- Ты против полноты дней , Миша? - Спросила его Ланина.
- Кто? Я? Нет , как раз - таки наоборот. Только не верю я в эту полноту. У меня , - и Горин трижды ударил себя в грудь: - Болит , вот тут вот!
Эвол встрепенулся , торопливо сказал:
- Это может быть сердечная...
- Эвол. - Мишка раскраснелся лицом , он был «в ударе»: - Я здоров как бык!
- Чего это ты не веришь - то? - Спросил его Сенчин.
- Да , чепуха это , и все. - Мишка страдальчески икнул , поморщился: - Э - э , глупости. Да. Ты думаешь , что найдешь, где - то там уютное теплое гнездышко? Ну , пусть - нашел. А знаешь ли , что будет с тобой дальше? Ну скажем , прибыл ты на те самые мирные берега. Пусть. Только кто тебя там ждет? Кому ты там нужен - то?
- Не понял. - Сергей вытер пот со лба.
- Просто все. Ты там и везде - чужой. С Земли мы улетели детьми , несколько лет на Тверди ничего не дают. Мы привыкли к "Страннику" , привыкли быть в пути. Наш дом - бездна. Мы всегда будем страстно желать отправиться в путь , потому что это и есть наш дом. Путь в бездне. Мы все ждем одного - возвращения туда , откуда пришли.
- Ясно. - Сергей прикурил папиросу , добавил: - Я то думал , что - нибудь стоящее скажешь. Трепло. Болит у него видите ли , вот тут.
- Дурак. - Ласково сказал Мишка: - Ты веришь в фантазии. Предположим... - он затряс указательным пальцем у себя перед носом , стараясь сфокусировать на Сенчине взгляд: - Предположим , что они есть - эти мирные берега , только кто тебя к ним подпустит? С твоей-то рожей! И не надо делать губы куриной жопкой. Я тебе дело говорю. Наш дом - "Странник", наш путь в бездне. В бездне , понимаешь? Конечно , в принципе неважно , где и на каком корабле ты летишь , на звездолете ли , на планете ли , которая такой - же корабль , только большой , но ты никогда не найдешь искомое. Никогда. Пока жив , пока не вернулся домой.
- Он прав , - тихо произнесла Тосия Вак:- Наверное мы ...
- Он - пьяное трепло! - Воскликнул Сергей: - Да , я лучше поселюсь, где - нибудь на окраине , на отшибе тех самых мирных берегов , в которые ты не веришь , чем сгнию на этой проклятой Тверди! И плевать , что - рожа , плевать , что я там чужой. Понимаешь , умник? Твердь , эта... Она у меня в печенках сидит , зудит под кожей! Я на ней себя потерял , веру потерял , а ты говоришь... Так , что сам ты дурак и еще какой.
- Себя он потерял , веру... - Мишка хмыкнул и кивнул в сторону  молчавшего Эвола Кюмо: - Ты вот , об этом с Эволом поговори , он тебе , кретину , много про алкоголизм - то расскажет , а мне не жалуйся.
- Мы обязательно выберемся отсюда , Сережа. - Произнесла Ланина , глядя на Сенчина: - И он с нами улетит , никуда не денется. Паяц несчастный , - и усмехнувшись: - Многоженец.
И тут громко рассмеялся Фолк.
- Ты чего? - Спросил его Сергей: - Расскажи , вместе посмеемся.
- До чего - же хорошо с вами , - ответил Фолк: - Никогда в жизни так не было. Ну и компания у нас! - И он толкнул Склима локтем , спросил: - Полетим, а , инспектор?
- Запросто...

                *******                *******

День клонился к вечеру , спала удушливая жара и с реки подул живительный ветер , гоня остывающий теперь , воздух.
Мишку укусила оса в левую ладонь. Мишка страдал , морщился , глядя на свою руку недоуменными пьяными глазами , дул , раздувая щеки. Они с Сенчиным стояли на берегу реки.
- Ты чего ему тут проповедовал? - Сергей приблизился к Мишке , зло зашипел ему в лицо: - Ты...
Горин непонимающе смотрел окосевшими глазами.
- К ,...ик , кому - у?
- Фолку!
- А , что? Я не понимаю , не понимаю я тебя...
- Нет большей любви , чем если кто отдаст душу свою за друзей своих , - передразнил его Сенчин: - Ты когда стал таким?
- Каким? - Мишку шатало.
- Сволочью. Хочешь его руками для нас дорогу расчищать? Что - бы он душу свою положил? Да ты просто ,...просто...
До Мишки наконец дошло , что ему говорит Сергей и он , расплывшись в великодушной улыбке , сказал:
- Ду - ура - ак , ты. Дурак.
- Сволочью ты стал , Мишаня.
- Ты ничего не понял. Ему надо , понимаешь? Надо знать ,  что...
Сергей отпустил плечо Горина и тот, как подкошенный, рухнул в траву. Сергей уходил не оборачиваясь.
- Бог есть любовь , - кричал Мишка ему в след: - Он все ему простит , все...


                Глава пятая.               

                Ганс Вульф. "Странник". За год до исхода с Тверди.


Луна как Луна.
Ничего особенного.
Ганс Вульф несчетное количество раз видел ее в телескопы "Странника" - безжизненный , лишенный атмосферы , спутник Планеты , весь изрытый ударными кратерами от древней бомбежки астероидов. Унылый серо - белый ландшафт.
- Ты сделал это , Ганс Вульф. - Сказал он вслух сам себе: - Ты это сделал.
Всегда смотрящая на Планету одной своей стороной , Луна , как две капли воды , походила на ту самую Луну , что вращается вокруг его родной Земли. Было странно и даже дико видеть сейчас , внизу под "Платформой" , знакомые очертания Моря Дождей , кратер Коперник и прочее , чего в принципе не должно было быть.
Местная Луна , являлась близнецом Луны , оставленной в Солнечной системе за многие световые годы отсюда.
Правда  абсолютного сходства не было.
Например , отсутствовал кратер Архимед , Море Спокойствия с одной стороны на несколько десятков километров было меньше и имело четыре крупных кратера , которые отсутствовали у ее земной родственницы. В остальном различий не было.
Ганс помнил , сколько много споров и гипотез рождало у членов экипажа такое сходство спутников Земли и Тверди.
- Ты здесь , - снова произнес он , глядя на поверхность Луны в нижний правый иллюминатор пилотской кабины.
На его глаза навернулись слезы.
Орбитальный челнок "Платформа-2" летел над поверхностью Луны на высоте ста двадцати километров.
Очень долго Ганс ждал этого дня и те усилия над собой , которые он приложил для обучения пилотированию , считал настоящим подвигом. Три дня назад бортовой компьютер выдал ему коды на управление "Тором" и "Платформой" - легкими космическими аппаратами для высадок на планетоиды лишенные атмосферы , еще немного терпения ( он верил в это ) и разрешение на пилотирование тяжелым планетолетом будет им получено.
Теперь это дело ближайших трех месяцев. Может - полгода.
Вульф чувствовал , как жизнь возвращается к нему, сознание словно вынырнуло из трясины оцепенения и сейчас то , что еще недавно казалось едва ли осуществимо , теперь оказалось реально.
Этот полет был ему необходим - облететь Луну может быть выяснить , что произошло с экипажем. Но главное - это проявить себя в деле , испытать свои возможности , оборвать замкнутый круг бесконечных дней на звездолете , вырваться на свободу. Пусть даже на несколько дней.
Вульф решил , что если увидит с орбиты место крушения "Платформы-1" , то обязательно совершит посадку. Он долго ждал этого дня.
Залитые солнечным светом вершины лунных гор вонзались в окружающий их космос , светились , отливали металлом , а впереди по курсу "Платформы" , щербатый и изломанный светом и тенью , приближался терминатор - разделительная полоса между освещенной поверхностью и той ее частью , что находилась в тени Планеты.
Через несколько минут "Платформа" погрузилась в тень Планеты и теперь уходила на противоположную сторону.
Ганс Вульф еще раз проверил показания приборов - все в порядке. Системы поиска включены.
Корабль накрыла тень и ночь.
Ганс отключил освещение в кабине.
Обратная сторона Луны поворачивалась по направлению полета "Платформы" , открывая скрытые до этого подробности своей поверхности.
Ганс всматривался в иллюминатор , но то , что он увидел , потрясло его , заставило замереть.
Вся поверхность темной стороны Луны , на сколько можно было видеть , представляла из себя абсолютно гладкую , протянувшуюся на тысячи километров , равнину , без кратеров и гор , никаких ущелий , ровная , словно ее утюжили гигантскими катками.
С минуту он всматривался в то , что открылось его глазам.
Невозможно.
Этого не могло быть.
И тут он увидел проем.
Ассоциация от увиденного вызвала в его воображении именно это слово- проем.
Часть поверхности Луны зияла пятиугольным провалом - ямой , проемом , уходящим вглубь , под ее поверхность , и в ней , где - то внизу , сиял свет бледно - зеленый , ровный. Размеры открытого проема потрясали.
Ганс посмотрел на показания приборов слежения - семьсот километров в поперечнике!
И "Платформа" летела прямо по направлению к этой , чудовищных размеров "соте".
Он посмотрел вверх , туда , где над провалом в гладкой поверхности Луны светились звезды и увидел то , что вне всяких сомнений являлось крышкой для проема - пятиугольной формы , гигантская , чуть выгнутая на радиус , панель. Она висела выше орбиты полета корабля Ганса , на высоте двухсот километров , а по углам этой крышки - панели пристроились , отражая зеленое свечение снизу , пять колон без каких - либо подробностей на своих цилиндрических боках - гладкие , словно полированные. Размеры колон впечатляли - около двадцати четырех километров каждая. Сама крышка - панель состояла из двух частей -  верхней и нижней и были видны соединяющие их гигантские фермы.
На верхних , выпуклых концах колон , светились белые огни.
"Платформа-2" приближалась к проему - соте.
Там внизу , среди зеленого света , над пятиугольной пропастью , метались несколько десятков маленьких белых огоньков , словно светлячки они летали над источником света.
Ганс Вульф , как завороженный смотрел в открывшейся его взгляду , провал в Луне , и в этом сияющем провале увидел гигантские , округлых форм машины - ярко освещенные , двигающиеся на головокружительной глубине , как части исполинского механического чудовища и там билось ослепительное , бледно - зеленое зарево.
Мысль о том , что его заметили , страхом пронзило его существо , как если бы он застал в расплох кого - то , кто - тайный и смертельно опасный , обделывал свои темные делишки , стараясь оставаться незамеченным.
Укрыться было негде.
Корабль уже подлетал к проему , как вдруг откуда - то снизу в кабину ударил ослепительный белый свет и Вульф застыл парализованный незримой , чужой силой.
Тело его безвольно расслабилось в пилотском кресле , руки повисли в невесомости на уровне груди и пришел ужас. Это было похоже на удар - пронзительный , мгновенный. Ужас пришел извне , как разъяренный голодный зверь , казалось , вцепился челюстями в самую душу человека , в его нутро , рвал железными когтями.
До слез , до вопля.
Прошла секунда , другая.
Удушающая волна откатилась прочь. Ганс Вульф снова овладел своим телом и тут - же , бешено вытаращив глаза , заорал изо всех сил - долго истошно , пока в его легких не кончился воздух. Он судорожно вздохнул , закашлялся и , не отдавая отчет в своих действиях , начал колотить руками по штурвалу.
Его чуть не вырвало.
Инстинктивно он рвался встать , спастись от того , что только что причинило ему страшную боль.
И тут возник голос.
Это не были слова , возникшие у него в ушах или голове.
Подобно удару током , слова прозвучали в каждой клетке его организма:
- Закрытая территория. Вход запрещен. При нарушении запрета , мы придем за тобой.
И одновременно Ганс как - бы понял , что произошло с ушедшим к Луне экипажем. Без подробностей , только общее необходимое знание.
Авария. Столкновение. Несчастный случай - они оказались в ненужном месте , в ненужное время.
 И все кончилось.
Луч погас.
Отпустило.
От потрясения или может этот луч так подействовал на Вульфа , но он на несколько секунд буквально забыл все , чему научился в управлении кораблем.
Совсем!
Глядя на клавиши и экраны приборной панели , на мигание разноцветных световых индикаторов , он беспомощно пытался сообразить , какая у них функция и предназначение , будто впервые видел все это.
Пятиугольный проем в поверхности Луны остался позади корабля - "Платформа" уходила к матовому горизонту.
Память нехотя возвращалась к нему.
" Авария... Придем за тобой..."
Он схватился за штурвал , вспотевшие ладони крепко сжали рельефные пластиковые ручки , и указательным пальцем правой руки Вульф нащупал и до предела нажал клавишу тяги ходовых двигателей.
Вместе с возникшим приглушенным гулом его тело обрело вес. Набирая скорость , корабль менял высоту орбиты - выше , дальше...
Повторного витка вокруг Луны не будет.
Ганс Вульф уходил к "Страннику".

                *******                *******


                Глава шестая.

                Посмотреть в лицо.

С того дня , когда они устроили пикник на лесной поляне , недалеко от реки , прошел месяц. Мишка Горин уехал в усадьбу своей жены , обещая , что как только передатчик заработает , лично приедет в Ясную Гавань.
Фолк , занимаясь своими делами , приезжал редко.
Ясный солнечный день утопил весь город в свете и непонятной необъяснимой радости , будто вместе с лучами солнца на его грязные улицы проникли легкость и благополучие.
Конечно , благополучия в черных кварталах и быть не могло , но Склим давно заметил - в солнечные дни преступлений совершалось гораздо меньше , чем в пасмурные и дождливые , а улыбок на лицах горожан становится заметно больше.
В такие дни , как этот , Склим чувствовал себя молодым и бодрым.
Время близилось к обеду.
Склим шел по тротуару и ему хотелось петь. Он даже начал было бубнить себе под нос какой - то примитивный мотивчик , но скоро перестал - прохожие косились в его сторону.
Пройдя по бульвару Кипарисов , где никаких кипарисов и отродясь - то не было , он свернул на Одиннадцатую улицу , миновал высокий бетонный забор ремонтной базы и вскоре оказался на Вокзальной Площади. Совершая дневной обход своего участка , Склим всегда заходил на черный вокзал.
Людей сегодня здесь было немного. Во всяком случае не наблюдалось толкотни возле касс , расположенных под низким деревянным навесом.
На автобусной остановке с единственной сломанной скамейкой , стоял желтый автобус номер пять , двери его , призывно открытые всем своим видом , приглашали немногих пассажиров занять места в салоне , а здоровяк водитель , в перепачканном грязью и маслом пиджаке , одетым на голое тело и таких же брюках и растоптанных сапогах , лежал под передком автобуса , на фуфайке.
Проходя мимо , Склим присел около него , посмотрел на испачканную чем - то черным физиономию водителя , и сказал:
-  Здорово , "баранка".
- Здравия желаю , инспектор , - откликнулся тот , продолжая копаться под мотором.
-  Опять загораешь?
- Да-а …, - водитель опустил руку с большим гаечным ключом себе на грудь , выдохнул: - Сколько раз говорил на базе , что надо менять...
Водителя звали Тоуш Кех и он был примерно одного возраста со Склимом. Иногда Склим встречал его в закусочной , они трепались о жизни , могли и поспорить о чем - нибудь и даже разругаться матерно , но потом встречались вот так - на улице и разговаривали , как ни в чем небывало.
Тоуш начал эмоционально объяснять Склиму о "куркуле механике" , который , сколько его не проси , "никогда не сделает все как надо" , о новом автобусе , что прислали на прошлой неделе и отдали не ему , Тоушу , опытному старому водителю , а молодому , еще сопливому пареньку , который ( конечно же , случайно) , приходится зятем начальнику гаража.
Склим слушал его в "пол уха" , но кивал понимающе , мол , да , бывает же такое! Минут через десять он попрощался с Тоушем и его "механической бедой" и направился на вокзал.
Взойдя на низкое бетонное крыльцо , Склим открыл тяжелые деревянные двери , выкрашенные под бронзу и , войдя в зал ожидания , свернул налево - к буфету.
Через большие , давно немытые окна вокзала , выходивших на перрон , он увидел стоявший состав и обычную толкотню пассажиров у вагонов с чемоданами и сумками и пьяного носильщика Ама , прислонившегося к оконной раме с уличной стороны.
У буфета , состоявшего из двух высоких накрытых белой скатертью  прилавков , происходило столпотворение пассажиров. Обслуживали две продавщицы.
Одна - худющая , болезненного вида молодая женщина , разливала кипяток в чайники и бидоны , протягивающих ей свою тару , толкавшихся и, о чем - то спорящих , людей.
Другая - полная , высокого роста продавщица , которой уже перевалило за пятьдесят лет , с яркими накрашенным губами , продавала выпечку с противоположной стороны буфета.
Это была Толстая Ща.
Вообще - то звали Толстую Ща - Микка Силка и назвать ее Толстой , могло дорого стоить смельчаку.
Склим приблизился к буфету со стороны , где над шкафами с выпечкой рисовалась надпись на стене - " будьте вежливы - везде люди" и начал протискиваться сквозь толпу.
Люди нервно оборачивались и , видя полицейского , старались уступить ему дорогу. Некоторые огрызались Склиму в спину.
- Девушка , девушка! - Кричал невысокий мужик в свиторе и  растянутом на коленках трико , пытаясь передать Толстой Ща деньги , протягивая руку поверх головы , впереди стоявшей женщины в белом в зеленую полоску платье: - Будьте добры , мне две лепешки. Поезд сейчас отойдет.
- Ща! - Звонкий голос продавщицы разлился над толпой покупателей: - Разбежа - ала - ася! Стань в очередь , ухарь.
- Ну ,  девушка - поезд отойдет.
- Отходят покойники. В очередь , сказала уже-е-е!
Склим протиснулся к прилавку , встал с края , чтобы не мешать , поздоровался:
- Привет , Микка.
- О , какие люди пожаловали. Здрасте , здрасте , господин под лейтенант , - ее полное лицо приняло радостное выражение: - Вам как обычно?
- Да.
- Следующий! - Воскликнула Толстая Ща , уже выбирая Склиму несколько пирожков из большого короба и заворачивая их в серую бумагу: - Вот , держите.
Склим отдал ей несколько монет , взял сверток с пирожками , спросил:
- А Юсен , где? Что - то его не видать.
 Юсен Куул - под лейтенант дорожной полиции , служил на вокзале уже лет тридцать , любил важно стоять на перроне и осматривать пассажиров , с грозным видом стража порядка , что не мешало ему почти всегда быть "навеселе".
- Ну , где , где... - Толстая Ща , понизила голос и , продолжая упаковывать пирожки для следующего покупателя , заговорчески произнесла: - Не можется ему сегодня. В бытовке он , спит.
Кто-то трижды дернул Склима за рукав.
Он оглянулся.
- Привет , Склим.
Рядом с ним, одетая в синее приталенное черным пояском платье, стояла Светлана Ланина, в руке она держала небольшой коричневый дорожный чемоданчик.
Склим удивленно вскинул брови.
- Привет , - сказал он.
- Отойдем в сторону , - произнесла Ланина и стала выбираться от буфета в сторону , на свободное от людей место.
- Не слишком ли молодая , господин под лейтенант? - Насмешливо спросила Толстая Ща: - Разобьет она вам сердце.
- Племянница , - объяснил ей Склим.
- А - а... Я так и поняла. Следующий!
Он подошел к окну , где его дожидалась Светлана , поставив у ног свой чемоданчик.
- Здравствуй , Склим.
Он не увидел на ее лице привычную приветливую улыбку. Казалось , что Светлана сильно чем - то расстроена.
- Здравствуй и ты , радость моя , - и понизив голос , почти до шепота , добавил: - инопланетная.
Она никак не отреагировала на его юмор.
- Собралась , куда?
- Я уезжаю , Склим.
- Куда это?
Она упрямо мотнула головой , сказала:
- Сергей тебе все объяснит , - она немного помедлила, спросила:- Карандаш и бумага есть?
Склим достал из нагрудного кармана полицейского мундира служебный блокнот и маленький грифельный карандаш - протянул ей.
Он смотрел на ее лицо и ему казалось , что Светлана сейчас расплачется.
Ланина отвернулась к окну , писала в блокноте , положив его на пыльный подоконник.
Склим смотрел на нее , терпеливо ждал. Ему было видно как она пишет в блокноте широким размашистым почерком , незнакомыми Склиму буквами. Он огляделся по сторонам и , приблизившись к Светлане , прикрыл ее собой от любопытных глаз.
" - Вот дуреха , " - подумал Склим: " - По , своему пишет."
Он усмехнулся.
Забавным показалось ему то , что вот так - просто в этом железнодорожном вокзале среди обыденности и серости повседневной жизни , стоит у окна инопланетянка и пишет письмо. И никто о таком даже помыслить не может.
Раздался протяжный унылый паровозный гудок.
Беспокойная толпа у буфета дрогнула - люди , толкаясь , устремились к выходу на перрон.
Ланина заложила карандаш в блокнот и вернула его Склиму , взяла чемоданчик в руку.
- Я там все объяснила. Написала еще дома , но... Не о том. Прощай , Склим. Передай это Сереже и скажи ему , скажи , что... - Она на секунду задумалась , произнесла: - Мне надо ехать. Пока.
Отвернулась , скрывая выступившие слезы и быстро зашагала к выходу из зала ожидания. У самих дверей она оглянулась и Склим увидел ее улыбку.
Ушла.
Паровоз дал второй сигнальный гудок , человеческая суета у вагонов приобрела чуть , ли непанический характер - люди лезли в двери вагонов с криками и руганью , задирали повыше свои чайники и бидоны.
Он смотрел через окно на перрон , пока не прозвучал последний , третий гудок , потом , держа в руке сверток с пирожкам , вышел из вокзала.


               *******                *******


Склим встретил Сенчина вечером в сквере - поджидал его после работы.
Секретные мероприятия в порту уже две недели , как завершились и Сергей снова работал , как и прежде.
Они поздоровались.
Склим сказал:
- Отойдем , есть дело.
Вечернее солнце отбрасывало длинные косые тени кленов , светило в лицо.
Они сели на скамейку возле железного стенда с обрывками старых объявлений и приклеенными листами свежих газет.
Редкие прохожие , не обращая внимания на Сергея и переодевшегося в штатское Склима , шли мимо.
- Случилось , что? - Сенчин был одет в синий рабочий комбинезон , смотрел с плохо скрываемым беспокойством.
- Вот. - Склим протянул ему раскрытый блокнот: - Это тебе.
Сергей прочитал.
- Я бы , - сказал Склим: - Ни за что не стал - бы ругаться с такой женщиной. Оно , конечно , муж и прочее...
Он замолчал , глядя на Сергея.
Опустив руку с блокнотом на колено , Сенчин неподвижно смотрел перед собой с застывшим лицом. Он словно окаменел.
- Что?
- Когда она?...
- Двенадцати часовым уехала.
Сергей опустил голову , сказал:
- Поздно. Уехала к мужу. Все.
Склим подумал  и спросил непонимающе:
- То есть как , к мужу? Он ведь...
- Она слышала наш разговор с Фолком. Я - дурак.
- И что?
- Ее муж - предал экипаж. Работает на власти.
И Сергей перевел Склиму содержание записки Ланиной , вырвал лист из блокнота , достал бензиновую зажигалку , зажег листок бумаги и смотрел , как он , разгораясь , чернеет и сворачивается.
- Светик, что ты наделала , - тихо произнес Сергей: - Что ты...
Они закурили.
Почти не разговаривали. А расставшись со Склимом , Сергей поплелся по пыльному тротуару домой.
Ланина написала следующие:
" Дорогой Сережа.
Я не смогу с этим жить , я очень устала , поэтому и лететь мне уже никуда не надо. Ты поймешь меня , я знаю. Тогда на пикнике я пошла за вами и слышала то, что говорил Фолк. Это убьет меня , я всегда любила его! Я хочу посмотреть ему в лицо. Вас не выдам , даже под пытками. Не забывай обо мне , помни меня и прощай. Я всегда любила тебя , как родного брата , прости. Твоя Пушок."

               
                *******                *******

                Глава  седьмая.

                То , что осталось.

Сергей вернулся с почты , где получил телеграмму от Мишки. Тот все - таки не сдержал своего слова и отправил ему телеграмму.
" Все порядке тчк выезжаю сегодня тчк Нолаш тчк"
Нолаш - местное Мишкино имя.
Был полдень.
Подойдя к подъезду своего барака , Сенчин буквально столкнулся в дверях с Фисом Нуумом. Тот пытался перетащить через торчащий порог большую черную сумку на колесиках, которую , пыхтя тянул обеими руками. Средних размеров серый чемодан стоял по левую от него сторону.
- Привет , Фис. Давай помогу.
- Привет , привет , -  пробурчал тот в ответ.
Сергей рывком выдернул тяжеленную сумку на деревянное низкое крыльцо. Фис , отдуваясь , вынес чемодан.
- Куда собрался - то? В гости?
- Куда надо. - Фис достал из пачки папиросу , прикурил и , воровато оглядевшись по сторонам , спросил Сергея: - А ты, значит , останешься?
- То есть?
- Не слышал , что люди говорят? - Фис Нуум говорил тихим голосом и его неправдоподобно увеличенные стеклами очков глаза , казалось вот - вот вылезут из орбит.
- Разное говорят. - Сенчин равнодушно пожал плечами.
- Разное. Ну , ну. - Фис шагнул к Сергею: - Заварушка намечается. Пол города уже утекли.
- Не понял.
- Ну , не понял , так не понял. Дело твое , а я у родни в деревне отсижусь. Стрельба ожидается. Бунт какой - то. Мне свояк сказал , что из города лучше уехать до поры , до времени. Помнишь , Роко за столом  о чем говорил? Он еще утром манатки собрал и - привет. Так - то. И ты , тетку свою забирай и сматывайтесь куда нибудь. Ну , все - бывай. А то на поезд опоздаю.
Сергей смотрел в сутулую спину , удаляющегося Фиса , пока тот не скрылся за углом барака.
Вернувшись в подъезд , он поднялся по скрипучим деревянным ступеням крутой лестницы на второй этаж , отпер дверь в квартиру и вошел в прихожую.
В прихожей происходила неестественно тихая суета , горевшая под потолком тусклая пыльная лампочка , освещала картину сборов.
У большего общего шкафа стоял непривычно трезвый сосед Тос в коричневом повседневном своем костюме и начищенных ботинках. 
Его , всегда крикливая жена , одевала их пятилетнему канопатому сынишке бежевые сандалии. Пока мать его обувала он , балуясь и дразня ее , пытался стянуть с себя бело - коричневые клетчатые брючки. Его желтая с длинными рукавами рубашонка вылезла из пояса.
- Здорово, Роук , - поздоровался Тос и расплылся в глуповатой улыбке.
- Привет. Собираетесь , куда? - спросил Сергей , увидев темно - зеленый крупногабаритный вещевой мешок Тоса.
- Собрались , вот. -  не поднимая головы , ответила жена Тоса: -  В гости к родне , - и уже мужу: - Выходи , что - ли , горе луковое.
Тос одной рукой закинул на плечо вещевой мешок , другой подхватил небольшей черный с железными углами чемодан , прошел бочком мимо Сергея и вышел на лестничную площадку.
Через минуту , не попрощавшись , вышла и его жена с сыном.
Дверь за ними с шумом закрылась.
Он разулся , задвинув свои страшненькие растоптанные ботинки в угол , и прошел к себе в комнату.
После отъезда Светки прошли сутки.
В его комнате все еще пахло ее дешевыми духами.
Сенчин сел за стол на расшатанный с высокой спинкой стул , положил руки на белую , выглаженную Светкой , скатерть.
Скорый приезд Мишки его не радовал.
Он вспоминал то далекое время , когда был подростком и жизнь казалась волшебной , легкой сказкой , вспоминал как они , еще молодые , проводили беззаботные вечера в маленьком лесу - оранжерее на "Страннике". Он почти явственно слышал сейчас Светкин смех - звонкий , задорный.
Той Светки Ланиной , которой больше не будет.
Позади него открылась дверь , и голос Тосии Вак произнес:
- Гостей принимаешь?
И сразу возник голос Эвола Кюмо:
- Здравствуйте , Сергей.
Сенчин оглянулся.
Одетая в свое домашнее голубое , с белым  кружевным воротником платье , Тосия Вак прошла в комнату и села напротив Сергея. Эвол устроился по правую сторону от Сенчина , сложил на столе руки. Его белая безупречная рубашка сияла чистотой.
- Тосия мне рассказала о Светлане , - произнес Эвол: - Я пришел к вам , Сергей , тоже с новостью.
Сенчин выжидательно посмотрел на него.
- Я не лечу с вами , Сергей , - произнес он с видимым усилием и  глядя на свои ладони: - Я остаюсь.
- Как это , не летите? - Сенчин прокашлялся: - Почему?
- Как вам это объяснить? Из - за жены. Может быть я не люблю ее , как любил когда - то. Годы , события , что - ли, так сложились , -  он пожал плечами и , подняв лицо , прямо посмотрел Сергею в глаза: - Но я никогда не был предателем. У нас не было детей , мы стареем и одиноки. Но я люблю ее. Это правда. Чтобы не было - люблю. Даже такую , какой она стала. Люди могут меняться и я надеюсь , что и она... - Он осекся и потом продолжил: - Вы поймите , Сергей - человек не должен быть одиноким. Одиночество, оно как смерть. Как бы ни было , но человек должен знать , что его любят , что он не одинок в этом мире. Если я уйду с вами , то она умрет здесь , без надежды. Те , другие миры , куда вы полетите и где будете... Я хотел - бы быть там с вами , увидеть это своими глазами , но не в качестве предателя. Ведь она верит мне.
- Возьмите ее с собой , Эвол , -  сказал Сергей.
Тот отрицательно покачал головой , произнес:
- Здесь наш дом. Мы прожили тут свою жизнь , а начинать все с начала уже поздно , да я и не хочу. Прощайте , Сергей. Я буду помнить вас.
Эвол встал и протянул ему руку , которую Сенчин пожал тоже , встав из - за стола.
Эвол Кюмо вышел из комнаты , тихо прикрыв за собою дверь.
Сенчин подошел к окну.
В просвете между ветками тополя он увидел , стоявшую у обочины грунтовой дворовой площадки , низкорослую щуплую женщину в каком - то невзрачном сером платьице и с черной сумочкой на плече. Она смотрела на окно , в которое смотрел Сергей.
Эвол вышел из барака , пройдя немного , поравнялся с ней , и женщина пошла за ним следом , оглядываясь на стоявшего у окна Сенчина , потом взяла Эвола под руку и они исчезли из вида.
Сергей не отходил от окна , смотрел во двор , который стал для него чужим.
Тосия Вак тихо подошла к нему и встала рядом.
- Я первая всегда , говорила ему , что - бы он бросил ее. Будет мне уроком , - она помолчала немного , потом , добавила: - Не понимаю. Не хочу.
- Тетя Тося , может и вы с нами?
- Нет.
Они долго молчали , потом Тосия Вак заговорила:
- Мы были из касты распорядителей и все казалось проще и легче. А потом за мужем пришли. Обвинили в морализме. Суд приговорил его к десяти годам исправительных работ в каменоломнях Восточных Гор , а меня с сыном , к понижению кастовых прав. Выслали. Осели здесь , в Ясной Гавани. Через год пришло извещение , что муж умер. Потом на работе у сына его начальник написал кляузу , что разжалованный распорядительский сынок, высказывает несогласие с решением суда. Моего Маула забрали прямо с работы. Десять лет. Переписываться нельзя. Я не знаю , что с ним , не знаю , жив ли он. Но то , что у меня не смогли забрать - это надежду. Я буду ждать его. У него нет никого , кроме меня. Все , что осталось у меня - надежда...
Потом они пили чай с ее вареньем из брусники , говорили мало , а когда она ушла к себе , Сенчин , сидя за столом в тихой своей комнатушке , вспоминал давно ушедшее.
Когда они еще подростками стояли в обзорном зале "Странника" и перед ними была вся вселенная...

               *******                *******


В обзорном зале звездолета - просторном , с прозрачными высокими стенами , было темно и тихо.
Они вшестером стояли и смотрели на звезды.
- Красиво , - сказала Галя Романова.
- Обычные звезды , - произнес Семен Кисловский , стоявший между Светой Ланиной и Гансом Вульфом.
Сергей Сенчин посмотрел на Мишку Горина , тот стоял , чуть в стороне , облокотившись о стену.
- Жаль , что другие не пришли , - сказал Сергей.
- Ребята , - Света оглядела всех, спросила: - А почему именно нас взяли в экипаж? Как думаете? Ну вот ты , Мишка , скажи. Только без глупых шуточек.
- Если серьезно , - Горин повернулся в ее сторону: - то я считаю , что попал в экипаж , чтобы тебе было , кого изводить дурацкими вопросами.
- С тобой все ясно. - Света отвернулась от него: - А ты , Сережа?
- Я? - он пожал плечами , ответил: - Если честно , не знаю.
- Какие вы все скромные , - хмыкнул Семен Кисловский: - Нас взяли в экипаж "Странника" потому , что мы признанны лучшими. Это очевидно.
- А по - моему , - перебил его Ганс: - Таких как мы , набралось бы много. Думаю , что - воля случая. Просто , случайность.
- Наверное , - поддержала Вульфа Галя Романова: - На нашем месте могли оказаться и другие.
Семен рассмеялся и сказал поучительно:
- На нашем месте могли оказаться только мы.
Сенчин хотел было сказать ему какую - нибудь гадость , посмотрел и увидел в призрачном свете звезд и отсветах габаритных огней звездолета , Ланину. Она с восхищением смотрела на Кисловского, с каким - то смешным для Сергея, обожанием.
" -  Девчонки. -  Подумал он: - Ясно."
Ланина заметила взгляд Сенчина , смутилась и вдруг , с воодушевлением , порывисто заговорила:
- Ребята , как здесь прекрасно! Млечный Путь - рукой достать можно. Мы - экипаж , мы будем там , среди звезд. Давайте поклянемся здесь , сейчас , перед этими звездами , что никогда не предадим друг друга и то , во что мы верим! А ?
- Это и так , понятно , - спокойно сказал Кисловский , не глядя в ее сторону.
Никто не поддержал порыв Ланиной и она замолчала , пристыженно , словно сказала какую - то страшную глупость. Сергей увидел этот стыд в ее лице и ему , стало очень обидно за нее , и он сказал ей:
- Все правильно , Светка. Здесь хорошо.
- Правда? - Она улыбнулась ему: - Как будто ничего нет , только мы и звезды.
- Бездна , - отозвался со стороны Мишка: - Она нас слышит.
- Твоя бездна просто пустота. И просто звезды , - произнес многозначительно Семен.
Они долго стояли в той полутьме , глядя в бездну , и каждый видел ее по - своему.
 

                *******                *******


                Глава восьмая.

               
                Дым , грохот , огонь.               

Грязные , покосившиеся от времени бордюры , почти потеряли следы весенней побелки. Людей на тротуаре и в скверу было немного - будний день. В конце сквера , утопающего в зелени кленов , виднелись бараки.
Ясное чистое небо. Солнце неторопливо ползло к зениту , заливая улицы ярким светом. Начиналась жара.
Склим вышел из сквера на Семнадцатую улицу и , постояв на перекрестке , вдыхая выхлопной дым проходивших мимо грузовиков , груженных белым пыльным щебнем , пошел через площадь Единства неторопливым шагом , невозмутимо глядя по сторонам , как и подобает полицейскому.
У овощного магазина номер восемь одноэтажного строения из красного кирпича под ржавой жестяной крышей и высокими , давно не мытыми витринами , Склим задержался , постоял , глядя на разложенные в деревянных лотках капусту и лук и , закурив , пошел дальше.
Трое пьянчуг , еще издали завидев полицейского , поспешно свернули с тротуара во двор ближайшего , покрашенного желтой краской , барака.
Идите спокойно , ребята.
Склиму стало смешно.
Настроение у него сегодня было самое , что ни на есть , праздничное , такое , от которого хочется вот так - по дурацки , заломив фуражку на затылок , пуститься в пляс.
Склиму было хорошо.
Наверное , нечто подобное он испытывал еще в молодости , задолго до женитьбы.
Хотя , если хорошенько подумать - он и сейчас не старик.
Нет , не старик!
Он вспомнил , как еще мальчишкой с друзьями лазил в сад какой - то конторы , где за деревянным покосившемся забором , росли вечно зеленые кислющие яблоки.
И все ради охранявшего тот сад сторожа - старого , злющего как собака , матершиника.
Да уж.
Так - же вспомнил то радостное чувство , с которым под настигающую позади него ругань сторожа , перелазил через забор , порвав рубаху и растеряв половину , зеленых еще , яблок.
Склим с радостью вернулся бы в то время и в тот сад.
На один день.
Хотя бы на один час.
Он шел по тротуару , любуясь зеленеющими густой яркой листвой , тополями , вдыхая пыльный теплый воздух , с запахами цветов и травы , растущими в небольших полисадниках под окнами бараков.
Склим утром встретил Сергея и тот сообщил , что сегодня приезжает Горин , а значит с передатчиком у него все получилось и скоро надо будет собраться в дорогу. А потом...
Корабль.
Как ему описывал старт корабля Мишка?
Дым , грохот , огонь. Будто тысячи громов и сотни землетрясений.
Он , в который уже раз , попытался представить себе старт корабля , и не смог. Воображение рисовало ночную грозу и рассекающие черное небо ослепительные молнии.
Нет , не представить.
Для этого надо самому оказаться там и он там будет.
Скоро.
Склим не замечал , что улыбается.
Когда? Завтра или через несколько дней?
Это неважно.
Скоро.
Сергей говорил , что до ближайшей от Тверди звезды , четыре световых года , но " Странник" покроет  это расстояние быстрее , чем идет свет. Другие миры может такие же , как Твердь. Хотя нет , как Твердь - не надо. Может там все по - другому - лучше , проще. И он , Склим , увидит их собственными глазами.
А несколько лет...
Он прожил здесь всю жизнь , а впечатление такое , что мог - бы и совсем не рождаться. Хотя нет , конечно - же и хорошее было , правда мало , но было.
Склим не заметил , как оказался на Двадцать второй улице , совсем не там , куда шел.
- Старею , - произнес он и покачал головой.
Он свернул во двор ближайшего барака и пошел  мимо вереницы вросших в землю низких сараев , по узкой тропинке , вдоль кустов и редких сосен.
Через двадцать минут , миновав несколько дворов , Склим вышел на улицу , вблизи полицейского участка.
Там , прямо напротив парадного крыльца , метрах в двадцати , у самой дороги , столпились десятка полтора людей - полицейские и гражданские. А все из - за большего грузовика умудрившегося врезаться в здоровенный высокий тополь , что рос рядом с участком.
Грузовик марки " Бегун - 1500" , темно - зеленого цвета , с квадратной фанерной кабиной , стоял уткнувшись в ствол тополя правым , вывернутым от удара , крылом. В цветочной клумбе отпечатался глубокий широкий след колеса.
Склим неспеша подошел к образовавшейся толпе.
Полицейские участка на такое событие вывалились все - Жар Дар , Ку Фин , и Рембе Оуп.
Пьяный водитель грузовика сидел на карачках под тополем и  его натужно и громко рвало.
- Тьфу. Нашел место. - Жар брезгливо отвернулся и тут , увидев Склима , ощерился радостно: - Видал? Дела - а - а!
При этих словах , крупное красное лицо Жара расплылось в счастливой детской улыбке.
Столпившиеся рядом прохожие обсуждали случившееся - женщины осуждающе , мужчины с мрачным пониманием в глазах.
Водителя рвало.
Громко.
- Давно это? - Спросил Склим , кивнув на смятое крыло машины.
- Блюет - то? Да вот только, что...
- Авария давно произошла? - Склим с интересом следил за эволюцией на лице Жар Дара.
- А - а - а , это! Нет. Представляешь , сплю я , значит...
- Протокол сами составите , - перебил его Склим, посмотрев на водителя.
Мешковатые черные брюки водителя сильно натянулись на его заднице , открывая вид на верхнюю часть белых полушарий.
- Капитан уже у себя? - Склим снова посмотрел на Жара.
- В управлении еще. Не вернулся , пока. Наверное , крепкий нагоняй получает от начальства. Дело Точ Киха- полная безнадега. Премию за прошлый месяц капитан нам урезал , и в этом - урежет.  Надеюсь , что ему сейчас так - же хорошо , как и этому , вот , - и Жар Дар кивнул в сторону водителя.
 Склим усмехнулся и добавил к сказанному Жаром , свое:
- Нет , не так. Ему должно быть еще лучше , гораздо лучше.
Жар Дар затрясся от смеха , и почти все стоявшие поблизости зеваки оглянулись в его сторону.
- Ладно , у себя буду , - произнес Склим и направился к крыльцу участка.
Поднявшись на крыльцо и , взявшись за железную дверную ручку , он машинально оглянулся и посмотрел на улицу , и все еще улыбаясь , увидел их.
Их было двое.
Одинаково одетые в серые клетчатые костюмы поверх белоснежных рубашек , таких - же серых широкополых шляпах и в черных , начищенных до блеска , ботинках.
Они всегда одевались во все новое , "с иголочки" , и  ходили слухи , что у агентов обоих департаментов на сей счет - пунктик. Якобы они никогда не одевали второй раз ту одежду , в которой были в черных кварталах.
Пунктик.
И всегда серо - клетчатые.
За свою службу , Склим видел их всего - то несколько раз и всегда такими.
Не местные.
Местные не имеют такого лоска.
Столичные , из самой Блестающей Выси.
Агенты департамента дознания или юстиции. Впрочем , для него разницы в этом никакой не было.
Один агент был гладко выбрит , другой , который повыше - носил небольшие стриженные усы.
Они шли твердой решительной походкой вымуштрованных офицеров - не шли , а маршировали. Один из них закурил папиросу.
Черные ботинки при ходьбе весело сверкали новеньким лаком.
Без машины.
Чтобы не привлекать внимание.
Склим усмехнулся.
Да у вас , ребята , на лбу написано , кто вы такие!
Вряд ли на задержание они пошли бы пешком. Уже хорошо. Быстро сработали. Проследить путь Ланиной - дело техники , а когда вышли на вокзал отправления...
Молодцы.
Дальше совсем просто.
Склим почти явственно увидел лицо Толстой Ща , когда ее спросили, о "девице".
И рисунок показали. Как - же без этого? Толстая Ща , наверное , с радостью поведала "господам", где и с кем она видела упомянутую особу последний раз.
- Есть у нас полицейский , под лейтенант Склим Ярк , он даже о - о - очень  хорошо ее знает!
Слова , конечно - же , были другие , но смысл тот - же.
Склим вынужден был признаться самому себе в том , что в случае его ареста , арест пришельцев станет делом скорого времени , а вместе с ними и Фолка , и Тосии Вак с Эволом Кюмо.
Склим не боялся боли , всякое доводилось терпеть , но что ты можешь знать о боли , пока тебя не коснулись пытки?
В департаменте дознания песни поют даже немые.
Он понял все это за несколько секунд , пока смотрел на приближавшихся агентов. Они подошли к полицейскому участку - один остановился в нескольких метрах от крыльца , смотрел на Склима ( смотрел прямо , неотводя глаз) , другой , сказав что-то напарнику , шагнул к толпе.
Склим достал пачку папирос , вынул одну , и закурил от своей бензиновой вонючей зажигалки.
Тот агент , что в упор рассматривал Склима , продолжал курить , держа папиросу в правой руке.
" - Правая рука - это хорошо , господин офицер , " - подумал Склим и , стараясь выглядеть спокойным , слегка развернулся , чтобы скрыть от агента свою правую сторону и левой рукой , демонстративно стряхивая пепел с папиросы , он опустил правую руку к кобуре на поясе.
- А - а - а , Склим - то? - Услышал он из толпы радостный голос Жар Дара: - Да , вон он на крыльце стоит.
" - Глупость, какая-то" , - успел подумать Склим.
Его короткоствольный До - До - 45 удобно лег в ладонь , палец коснулся курка.
Старый друг До - До - не оставит вам ни одного шанса.
Оба агента двинулись в его сторону уверенно , целенаправленно , и в их отточенных движениях и окаменевших лицах , обозначилась угроза.
Тот , что курил , еще держал папиросу в руке.
Склим большим пальцем взвел курок и услышал тихий металлический щелчок.
Вы все еще курите , господин офицер?
Расстояние между ним и агентами быстро сокращалось.
Они приблизились. И ни одной помехи.
Склим словно раздвоился : один он - смотрел на происходящее , как сторонний наблюдатель , а другой - действовал. Склим до конца не верил в то , что происходило с ним сейчас.
Все.
Усатый агент начал медленно доставать из кармана пиджака правую руку , и он заметил , как дернулась его верхняя губа и , резко повернувшись , Склим выбросил вперед руку с пистолетом.
- Ба - бах!
Два выстрела срослись в один громкий хлопок.
Пуля усатого агента обожгла Склиму правое предплечье , но зато его пуля точно нашла цель. Усатый отлетел назад , раскидывая руки в стороны.
Второй агент потерял всего лишь секунду и , бросив окурок ,  дергал что - то в кармане своего пиджака.
До - До в руке Склима громыхнул второй раз и агент , так и не вытащив руку из кармана , повалился в метре от своего товарища.
Все произошло быстро.
Дрогнувшая толпа у дороги огласилась женским визгом , начала рассыпаться в стороны. Двое полицейских присели ( стоять остался лишь Жар Дар ) , схватились за оружие , которое еще надо было достать из закрытой кобуры.
Держа их на прицеле , Склим крикнул:
- Спокойно , ребята.
Он попятился спиной к двери , открыл ее левой рукой и ввалился в прихожую участка. Закрыв дверь , он задвинул железный засов.
Все.
Сделано.
Теперь события пойдут сами по себе.
По всей правой руке разливалась ломящая пульсирующая боль , и как эхо отдавалась в грудь , рука почти не слушалась его.
Чуть ниже правого плеча , темно - синяя ткань полицейского мундира имела небольшое рваное отверстие , в котором виднелась намокшая от крови , подкладка. Кровь стекала вниз , до самых пальцев правой руки и капала с рифленой рукоятки пистолета на пол.
Сделано.
Он переложил "До - До" в левую руку , оглянулся на холл - прямо напротив дверь черного входа была закрыта. В самом участке , кроме него , никого не должно быть.
- Засранцы. - Склим поморщился от боли и перешел к узкому зарешетченному окну.
На окнах участка решетки , так что пробраться сюда по - тихому у них не получится.
Рукояткой пистолета Склим одним ударом разбил стекло , прижался спиной к стене , на случай меткого стрелка с улицы.
Стекло осыпалось на дощатый пол , пропуская в помещение голоса людей и звуки машин.
- Эй , Склим!
Голос Жара.
Склим усмехнулся , крикнул:
- Чего тебе , Жар?
- Ты это... Не стреляй , Склим. Какого ты...
- Склим сдавайся , - это уже кричит ему Рембе Оуп: - Выброси пистолет в окно и выходи - руки над головой.
- Склим, ты их убил , - голос Жара начал срываться в хрип и он натужно закашлялся.
- Туда им и дорога , Жар.
- Слушай , - продолжал кричать Жар Дар: - Это все из - за Ирги? Это из - за развода - то? Склим , они просто упекут тебя в психушку и все.
Склим громко рассмеялся , крикнул в ответ.
- И все?
Он услышал , как Жар тоже посмеивается , а может это ему послышалось.
- Ты слышишь меня?
- Слышу. - Склим поморщился от боли.
Его начало мелко знобить.
- Не лезь сюда , Жар , - крикнул он: - Сиди , где сидишь , парень.
Он глянул вниз на кисть правой руки - кровь густеющими наплывами покрывала костяшки пальцев , вытекала из -  под рукава.
- Склим , сдайся сейчас , пока не приехали департаментские. Не хочу , чтобы тебя пристрелили , Склим. Хочешь , пойду к твоей Ирге и скажу ей , какая она паскуда...
- Ты- добрый парень , Жар , - он усмехнулся , глядя в разбитое окно на зеленеющие ветки ближайшего тополя: - Она не поймет.
- Так это значит из - за нее? Ну , что я говорил?!
Последнее Жар сказал , видимо кому - то , кто находился с ним рядом.
Вот и улетел.
И дым и грохот и огонь.
- А все - таки я еще ничего. Два выстрела и оба в "яблочко" , - пробормотал он.
Осталось шесть патронов.
Агенты мертвы , а значит у пришельцев будет время уйти. Район тут небольшей , через пару часов все узнают о происшедшем , а уж чтобы сложить два и два , особых способностей не надо , поймут.
Склим высунул левую руку в ощетинившейся осколками стекла оконный прем и трижды выстрелил вверх.
- Бах - ба - бах!
Больше шума - больше разговоров.
- Эй , ты чего это , Склим? Твою...
- Не суйтесь ко мне.
Три патрона в барабане.
У него в кабинете в сейфе еще четыре упаковки патронов к "До - До" и полицейский карабин. А карабин , я скажу вам - это вещь!
Он мог видеть со своего места деревянный столб навеса , с лохмотьями облупившейся синей краски ,  часть толстого ствола тополя и свисающую вниз ветку , с яркими в солнечном свете , зелеными листьями.
Глядя на листья он вспомнил , как в такой - же вот солнечный день , шел с еще маленьким сыном по тротуару , держа его за руку , шел размеренно и неспеша.
- Сынок , сынок. Так получилось.
В тот день , шагая по залитой солнечным светом улице , он был счастлив.
- Я был счастлив.
Боль становилась сильнее.
Патроны в кабинете.
Склим отшатнулся от окна и начал пятиться назад , когда услышал за своей спиной бесцветный голос Ку Фина:
- Брось ствол , руки за голову!
Склим замер.
Черный ход...
Жар - ленивый , сукин сын , закрыть дверь , значит ее запереть!
Недавнее видение из прошлого опять напомнило о себе тоскливым чувством.
- Сынок , сынок , - он покачал головой.
- Я тебе не сынок, сука , - отозвался за его спиной Ку Фин.
Он усмехнулся , сказал Фину:
- Да. Ты - сука.
Склим прыгнул в сторону , разворачиваясь лицом к противнику , и в грохоте , дыме и огне , получил пулю под левые ребра. Падая , как во сне , он видел свою левую руку с пистолетом , поднятую влево и вверх.
Он еще не коснулся пола , а его До - До уже громыхал на весь мир , изрыгая из своего короткого ствола огонь и дым.
Обе выпущенные им пули ушли в потолок , разбили штукатурку , брызнула щепой старая дранка.
Склим увидел Ку Фина , уже упав на пол.
Тот стоял широко расставив ноги , глядел на него своими равнодушными водянистыми глазами , и обеими руками держал блестящий длинноствольный Ре - сок.
- Б - ба - ба - бах...
Фин нажимал на курок и пистолет в его руках , направленный на упавшего Склима , дергался и выплевывал дым и огненные брызги.
Дернувшись несколько раз , Склим замер. Он лежал на правом боку , неуклюже завернув за спину правую руку , и из - под него расплывалось на полу бурое и вязкое.
Рядом с ним валялся его До - До.
- Что? Он?... - Это появился Жар Дар.
Раскрасневшийся , с громкой одышкой , он вышел из - за спины Ку Фина и удивленными глазами смотрел на лежавшее на полу тело.
- Эй , Склим.
- Готов , сука , - и Ку Фин демонстративно плюнул в лежавшего.
Но Склиму было уже все равно.

                *******                *******

                Часть третья.

                Я  вернулся.

                Глава первая.

                Все  будет  хорошо.               

Василий Юрьевич Герман поднялся из мягкого , обитого черным драпом кресла , навстречу  посетителю.
В дверь , их с Аллой , квартиры - тюрьмы , вошел начальник секретного отдела по пришельцам , полковник департамента юстиции Мур Ххок - среднего роста шатен , сорокапятилетний , крепкого телосложения мужчина , с невзрачными бесцветными глазами , под густыми черными бровями. Как обычно он был одет в белый мундир с золотыми погонами полковника и с надвинутой до бровей , фуражкой.
Герман только что вернулся из послеобеденной прогулки по "загону" , как он называл усадьбу для содержания пришельцев , окруженную по периметру высоким , из красного кирпича забором , перед которым шел еще один - из колючей проволоки. Часовые , стоявшие на пулеметных вышках , за многие годы привыкли к прогулкам "подопечных" , и лениво поглядывали сверху на их передвижения внутри периметра.
В такие пасмурные и дождливые дни , как сегодня , экипаж "Странника" обычно отсиживался под крышей большой деревянной веранды. Как всегда играли в шахматы или вели беседы на одни и те же надоевшие темы.
Сегодня Герман проиграл три партии Леониду Семенову и выиграл одну у Кларка Смита.
Полковник Ххок прошел на середину зала и сухо произнес:
- Собирайтесь.
И никакого тебе обычного "здравствуйте".
В глазах главного тюремщика светился холодный огонь.
- Добрый день , полковник , - сказал Герман. - Что - то произошло?
- Узнаете в свое время.
С кухни в белым переднике , одетом поверх красного в белый горошек платья , вошла Алла.
- Здравствуйте , полковник , - сказала она.
Тот коротко ей кивнул и произнес:
- Жду вас за дверью. На сборы даю пять минут.
И вышел.
- Сборы? - Она непонимающе посмотрела на мужа: - Уезжаем?
- У нас пять минут , Алла. Одевайся.
Она пожала плечами и , снимая передник , ответила:
- Я одета.
Герман шагнул к жене и обнял ее.
- Приготовься , что - то будет. Думаю наш отдых закончился. Алла...
С кухни тянуло запахом готовящегося пирога.


               
                *******                *******



Во дворе администрации - одноэтажного , длинного здания , выстроенного из красного кирпича , справа от которого высокий забор , заканчивался массивными , выкрашенными свежей ярко - красной краской , железными воротами , стоял громоздкий черный автобус , с забранными решеткой окнами. Сами окна были закрашены белой краской.
От квартир - камер до администрации вела узкая , вымощенная шлифованным булыжником дорожка , вокруг которой росли редкие невысокие сосны.
Вся местность , окруженной забором усадьбы , с ухоженными газонами и немногими постройками- кухней , казармой охраны , двумя глухими без окон кирпичными складами и торчавшей на небольшем пригорке верандой , просматривалась хорошо.
Дорожка , еще мокрая от недавно прошедшего дождя , в нескольких местах блестела неглубокими лужами. Из маленького просвета в низких тучах выглянуло яркое солнце.
Рядом с автобусом , разделившись на две неравные группы , стояли офицеры. Человек двадцать. А у самих ворот застыли , заглушив моторы , два зеленых армейских грузовика , с сидевшими в кузовах машин офицерами , и черная легковая машина с офицером - водителем за рулем. Черная машина блестела на солнце  лаком и чистыми стеклами салона.
Некоторые офицеры курили.
Вереницу пришельцев вели двое охранников спереди и двое охранников сзади. Полковник Ххок шел впереди всех.
Дойдя до конца дорожки , пришельцев подвели к автобусу и один из офицеров , открыв заднюю дверцу , выдвинул раскладную , железную лестницу под порогом.
- Прошу , - полковник Ххок указал им рукой на дверь автобуса: - Небольшое путешествие.
Пришельцы - арестанты поднялись в салон автобуса , разместились на жестких деревянных скамьях , стоявших вдоль стен , под окнами. Следом за ними поднялись десять офицеров охраны. На скамейке рядом с Германом сели Алла Кофман , и Леонид Семенов , напротив них - Кларк Смит , Сильвия Смит и Виктория Семенова. Одни офицеры расположились на скамейке у самого выхода , другие прошли дальше , в начало салона.
Полковник Ххок молча посмотрел на усевшихся пришельцев и офицеров и , оставшись снаружи , не говоря ни слова , с силой закрыл дверь.
Белая краска на окнах не давала что либо увидеть , кроме мутных теней решеток.
Послышались короткие команды , топот ног и , спустя пару минут , заревели   моторы автобуса и машин у ворот.
- Пошел! - Раздался чей - то далекий крик.
Что - то со скрежетом зашумело и они медленно поехали.
- Что думаешь? - тихо спросила мужа Алла Кофман.
- Не знаю. Что - то произошло. Посмотрим. Наверное беда. Им нужен корабль. Столько лет нас тут мариновали , а теперь - собирайтесь. У них не было пилота , а теперь , видимо он появился.
- Думаешь  они взяли Сергея?
- Всю жизнь не пробегаешь. Поймают.
Он не хотел пугать ее. Не говорил того , что думал об этом внезапном отъезде. Вероятность того , что Сенчина все таки поймали , была крайне высока , в противном случае объяснить происходящее , Герман не мог. Властям нужен пилот , без него корабль бесполезен. И пилота они трогать не будут - это факт. Но есть и другие методы воздействия , особенно , если под рукой имеются люди , дорогие этому , самому пилоту. А вот с ними церемониться не станут.
Он не сомневался , если так , то будут резать на куски. Хотя реальное положение дел он , конечно - же , не знал.
Автобус набрал скорость , сидящих на скамейках качало.
Ехали около часа , молчали.
Наконец автобус замедлил движение , перевалился через какое - то препятствие и , свернув направо и проехав еще около минуты , остановился.
Мотор чихнув , заглох.
До Германа донеслись неразборчивые крики снаружи и спокойный ровный голос водителя автобуса , сидевшего за глухой железной перегородкой.
Дверь открылась.
Снаружи стоял полковник Ххок.
- Выходим , - сухо произнес он и отошел в сторону.
Сначала из автобуса вылезли офицеры охраны , те, что сидели у выхода , следом за ними экипаж "Странника".
Герман огляделся.
Они находились внутри большего помещения , вроде ангара , с высоким железным потолком. Окон в помещении не было. Тусклые электрические лампочки , висевшие вдоль потолка , лили вниз мутный желтый свет. В метрах десяти от стоявшего автобуса , призрачно отсвечивала кирпичная стена с приоткрытой дверью , у которой стояли четверо офицеров.
За дверью горел свет.
- Пошли , - сказал полковник Ххок и направился к приоткрытой двери , остановился у нее , давая пройти сперва трем офицерам , а потом пленникам.
Герман вошел в узкий коридор , где из - за малого пространства , свет тусклых ламп казался ярче. Оштукатуренные стены , потрескавшиеся , местами являли взгляду ровную кирпичную кладку.
Метров тридцать прошли до небольшой комнаты , со стульями вдоль стен.
Полковник жестом руки указал на стулья и пленники , не говоря ни слова , сели на них.
В стене этой комнаты была закрытая деревянная дверь , возле которой встали полковник и трое офицеров , еще четверо офицеров остались стоять у выхода в коридор.
Полковник вынул из нагрудного кармана круглые часы на блестящей цепочке , посмотрел на циферблат и сказал:
- Подождем.
Прошло еще около двадцати минут.
И вот , далеко в коридоре , послышались голоса , и по мере их приближения , Герман начал различать слова говоривших.
- Господин полковник объяснит.
- Вы вырвали меня в самый неподходящий момент. Меня - старшего офицера , как какого - то... Сегодня - же сообщу господину министру!
В проеме двери появился Семен Кисловский - новенький синий мундир полковника от науки был безукоризнен , начищенные до блеска черные ботинки , играли бликами.
Герман узнал его сразу.
Последний раз он видел Кисловского года три назад, когда их , пришельцев ,   собрали в здании администрации тюрьмы - усадьбы. Кисловский старался тогда выглядеть этаким бодрячком , но получалось это у него плохо. Он целый час мямлил , что - то , о "сотрудничестве" и о "будущих благах".
Герман показно , с равнодушным видом смотрел на вошедшего полковника от науки.
Тот , увидев экипаж , смутился , но быстро взял себя в руки , козырнул перед полковником Ххоком.
- Здравия желаю , господин полковник.
Ххок не потрудился козырнуть в ответ , только сказал:
- И вам не хворать. Долго добирались , полковник.
- Дороги отвратительные , - от недавней строгости Кисловского не осталось и следа: - Потом , колесо прокололи.
Полковник Ххок посмотрел на Германа и сказал:
- Василий Юрьевич , пойдемте , потолкуем немного.
Они вышли в коридор и Ххок подал стоявшим там офицерам знак , оставить их наедине. Офицеры молча козырнули и удалились в самый конец коридора , где остановились , поглядывая на беседующих.
- У меня нет времени , Василий Юрьевич. Но для этого разговора... - Полковник Ххок говорил спокойно и даже душевно , с нотками дружеской теплоты в голосе : - Хочу вам сказать , что вы проиграли.
- Не понимаю вас , полковник.
- Скоро поймете. Я никогда не оставался в проигрыше. Ни разу в жизни. Но ваше упорство , под конец , начало действовать мне на нервы. Я уважаю вашу позицию и прекрасно все понимаю , как и вы , собственно. Но и вы поймите меня. Я не зверь и не чудовище. Но обстоятельства сложились таким образом , что у меня не остается выбора , как только то , что я намерен сделать. Видите ли , мое руководство , э - э... решило отправить меня на преждевременную пенсию , - он грустно усмехнулся, но взгляд его оставался холодным , мертвым: - Знаете , что это означает? Пуля в затылок. Кто много знает - плохо спит. Поэтому , так или иначе , но сегодня вы поднимете корабль и отвезете меня и моих людей на ваш звездолет.
- Господин полковник. - Герман устало вздохнул: - Это беспредметный разговор. Я не пилот. Вы это знаете. Вы можете убить нас всех , но без кодов доступа , которые знают лишь пилоты , планетолет не взлетит. Можем у него даже ритуальные танцы исполнить. Хотите?
Ххок улыбнулся и сказал:
- Обойдемся без танцев. Вы еще не знаете. Но немного терпения. Вы  моралист , а значит проигравшая сторона. Таких всегда посылают пробивать лбом стены , но послали - то вас умные люди , такие как я. Побеждают всегда , практичные люди. Если - бы не запрет господ министров , то корабль уже давно был - бы наш. Но... Я согласен на сегодня. Хе , я никогда не верил , что ваш покойный капитан , тот еще тертый калач , пошел на высадку , имея в запасе лишь сопляка пилота. Это глупо. А  дураком , на сколько мне известно , он не был. Все просто. Вы были с ним друзьями , вы - штурман , и я уверен , что - пилот.
- Вы ошибаетесь.
- Ну , Василий Юрьевич , полно те , ребячиться. Мы взрослые люди. Я предлагаю вам , не доводить дело до крайности , мне это будет неприятно.
Герман молчал.
- Как хотите. Тогда начнем.
Они присоединились ко всем собравшимся в комнате.
Офицеры открыли дверь и за ней оказался еще один коридор.
Пошли.
Метров через двадцать в нос Герману ударил неприятный запах , затхлости и тухлой рыбы. Коридор тянулся на несколько десятков метров. По правую сторону находились закрытые , железные двери и редкие окошки , с опущенными занавесками по ту сторону.
- У вас здесь какой - то склад , господин полковник? - Спросил  Герман , шагая за ним следом.
- Был. Не так давно хранили рыбу , теперь... Тут хороший ледник. Глубоко.
Коридор повернул налево , и закончился освещенным электролампами большим помещением , в котором стояла охрана - восемь офицеров.
И снова ни одного окна. В стене напротив дверь.
Ни столов , ни стульев.
Герман не заметил , как Ххок подал офицерам знак ( если он вообще это сделал ) , те сразу приблизились к землянам , взяли каждого под руки , по двое.
Крепко.
- Мы не убежим , господин полковник , - сказал Семенов.
- Я знаю , - ответил тот.
Открыли дверь и трое офицеров вместе с полковником Ххоком первыми вошли в нее , потом повели землян.
Освещение в этой комнате - просторной как зал , было ярким , почти слепящим. Под низким потолком горели большие лампы , ярко освещая длинный высокий стол , возле которого собрались трое в белых , врачебных халатах. На головах врачей были надеты белые приплюснутые колпаки - шапочки.
Врачи стояли спиной к вошедшим и о чем - то тихо разговаривали - ждали. Двое из них стояли в изголовье стола , третий , чуть в стороне.
Курил.
Герман глянул на стол.
"- Нет!"
На столе лежала женщина - обнаженная. Ее до пояса укрыли белоснежной простыней , оставив неприкрытыми грудь и живот.
Герман дернулся , но крепкие руки офицеров - охранников не оставляли шансов вырваться.
На столе перед вошедшими лежала Светлана Ланина.
Ее руки и ноги приковали к столу наручниками.
Их взгляды встретились.
Ланина дрожала. Нижняя ее губа была разбита и опухла , правый глаз заплыл и вся правая сторона ее лица приобрела синеватый оттенок , покрытая ссадинами и глубокими царапинами.
За спиной Германа, что - то воскликнула Алла.
Он не разобрал , что.
Другие не проронили ни слова.
Полковник Ххок повернулся к вошедшим и , не глядя на Германа , спросил у кого - то за его спиной:
- Не хотите - ли поздороваться? Хотя конечно , ваша теперешняя жена не в пример грудастее прежней. А , господин полковник?
Кисловский вышел вперед. На его растерянном лице , появилась глуповатая извиняющаяся улыбка. И весь он как - то ссутулился , руки сунул в карманы брюк.
- Вы определились с материалом , доктор? - Спросил полковник Ххок одного из врачей - высокого широкоплечего , в маленьких блестящий очках.
Тот ответил:
- Так точно , господин полковник. Сначала изымим грудь и ...
- Эти объяснения лишние , капитан , - полковник Ххок покачал головой: - Главное , чтобы она была жива , как можно дольше. А потом я отдам вам остальных по - порядку. Что скажете на это , Василий Юрьевич?
И тут Герман услышал голос Кисловского.
- Здравствуй , Света. А я , вот тут , значит...
Она не смотрела на него , словно не слышала. Взгляд Светланы Ланиной был направлен на Германа и тот , под этим взглядом со стола , словно окаменел.
Он смотрел на нее и видел ту , худенькую маленькую девочку , которую им с Аллой привезли в центр подготовки по решению кадровой комиссии , ту , что одернув свое длинное зелено - желтое платьице , и в волнении теребя жидкие светлые косички , спросила тогда:
- Здравствуйте. Вы мои , папа и мама?
- Нет , Света. Я не твой папа. Можешь звать меня дядей Васей , а мою жену тетей Аллой , - он обнял Аллу за плечи.
И тогда Света спросила его серьезно , глядя в глаза:
- Вы будете моим попой? А она мамой?...
Кисловский застыл в трех шагах от операционного стола , молча смотрел в  пол.
- Я согласен , полковник , - произнес Герман.
- Шах и мат , Василий Юрьевич. Шах и мат , - полковник Ххок повернулся к нему лицом: - Даже скучно , никогда не проигрывать. А теперь - едем. У нас сегодня есть дела.
За спиной Германа царила гробовая тишина.

                *******                *******

Они уже несколько часов тряслись все в том же шумном автобусе.
Полковник Ххок сделал лишь одну остановку - в лесистой местности , у подножия высокого холма.
Приказав всем выйти из автобуса , он с иронией , сказал:
- Мальчики - направо , девочки - налево.
Автобус сопровождали два армейских грузовика. В кузове каждого грузовика ехали человек тридцать офицеров охраны.
После остановки , автобус долго и мучительно , надрывно гудя мотором , взбирался вверх по крутому подъему , иногда сильно кренясь на поворотах , скрипел и стонал своим железным кузовом.
Герман сидел закрыв глаза и обняв Ланину за плечи. Та , одетая в какую - то засаленную робу и положив голову ему на плечо , казалось , спала.
За все время она не сказала ни одного слова.
За закрашенными окнами стемнело и под потолком салона загорелась одна тусклая лампочка , делая сидевших на скамейках людей похожими на больших кукл.
И вот автобус остановился.
Герман не двигался.
Скрипнув , открылась дверь , и в свете прожекторов , разрезающих густую темноту ночи , показался полковник Ххок. За его спиной выстроилось оцепление охраны.
- Прошу на выход , господа пришельцы. - сказал он.
Герман коснулся подбородка Светланы , произнес:
- Просыпайся , дочка.
Она подняла лицо и непонимающим взглядом посмотрела на него , и потом , спустя несколько мгновений , осознание происходящего вновь вернулись к ней , заполнив ее глаза ужасом и безысходностью.
Герман коснулся ладони Ланиной и сказал , тихо:
- Все будет хорошо.
Все вышли из автобуса на бетонную площадку , около пятидесяти метров в поперечнике , стояли рядом , друг с другом и смотрели на возвышающуюся по близости высокую , освещенную снизу лучами прожекторов , деревянную башню.
Полковник Ххок , стоявший чуть в отдалении , произнес бодро:
- Не робейте , Василий Юрьевич. Корабль вас ждет.
- Не делай этого, Вася , - тихо произнесла рядом Сильвия Смит: - Они все равно нас убьют. Не отдавай им корабль.
Герман посмотрел на нее.
Она стояла высокая и прямая , слабый ветер слегка колыхал ее светлые волнистые волосы - лицо строгое , решительное.
Он не ответил и , обняв Ланину за плечи , пошел вперед рядом с Аллой.
Кисловский шел отдельно , почти вплотную к полковнику.
К башне вела широкая бетонная дорога , огражденная с обеих сторон двойным забором из колючей проволоки , через каждые метров десять стояли часовые - угрюмые офицеры. Справа луч прожектора выхватил из мрака пулеметную вышку.
Стоявшие вдоль дороги офицеры , бодро козыряли перед проходившим мимо полковником Ххоком , провожали равнодушными взглядами идущих пришельцев и офицеров охраны.
Позади возник топот. Герман в пол оборота оглянулся - человек тридцать офицеров в белых мундирах , перетянутых крест на крест черными узкими ремнями , замыкали шествие к башне. Каждый в белых перчатках , вместо фуражек , одеты белые пилотки , у каждого на ремне кобура.
Двое офицеров - охранников распахнули перед полковником Ххоком ворота из колючей проволоки , взяли под козырек.
За воротами идущие , вошли в низкий деревянный пристрой , примыкавший к башне. Здесь все было освещено яркими электрическими лампами и на противоположной стороне коридора , метрах в десяти от входа , стояли еще двое охранников. И вот они оказались внутри башни.
Массивные деревянные фермы уходили до самого верха , держали стены башни и витые лестничные марши , опирались концами в бронированное тело корабля. Планетолет покоился на выдвинутых амортизаторах и их широкие опоры , под его весом , на пол метра погрузились в грунт.
Герман посмотрел  снизу вверх на давно безмолвствующие дюзы ходовых двигателей. Корабль освещался яркими лампами , а под ним расположились несколько деревянных строений , видимо , служивших казармами для охраны. Под кораблем росла трава , которую очевидно недавно выкосили - торчали зеленые стебли и в земле повсюду были отметины , не то мотыг , не то лопат. В окнах строений горел тусклый свет.
- Каково? - Спросил у Германа полковник Ххок: - Впечатляет?
Тот не ответил.
Подошли к трапу и начали подниматься по стальным рифленым ступеням.
"- Ты дождался , старый друг , " - думал Герман , держась за поручни: - " Уже скоро."
Ланина поднималась перед ним , сразу за тремя офицерами охраны и полковником.
Герман оглянулся. На трап уже взбирались офицеры в белых пилотках - группа захвата. Когда "Буря" состыкуется со "Странником" ,  они вступят в игру.
Входной люк был открыт и за ним матово светилась , просторная кабина лифта.
В лифт вошла первая партия людей- полковник Ххок, Герман , Ланина , Кисловский и шестеро офицеров. Было похоже на то , что полковник Ххок бывал на "Буре" не раз - он поднял к панели управления лифтом руку и нажал на светящуюся оранжевым огоньком , клавишу с надписью "ИО" - инженерный отсек.
Внутренний люк мягко закрылся и кабина лифта заскользила вверх.
- Наверное , приятно снова оказаться тут? - Спросил у Германа полковник Ххок: - Не забыли навыки , Василий Юрьевич?
- У меня хорошая память , полковник.
Тот громко и казалось , искренне , рассмеялся.
Лифт остановился на третьем ярусе "Бури" , где располагался инженерный отсек , и его внутренний люк открылся.
Все вышли.
Герман ожидал увидеть ряды аппаратуры и пять противоперегрузочных кресел , но увидел другое. Все пространство инженерного отсека было превращено в пассажирский салон - шесть рядов , громоздких , обтянутых черной кожей кресел , по шесть штук в каждом ряду , практически заняли весь отсек. Оборудование отсутствовало.
На белом гладком потолке ярко горели осветительные панели. Значит энергоустановку уже запустили , возможно сегодня или несколько дней назад.
Герман глянул на Кисловского.
Тот молча ждал приказ полковника.
- Ну, что-же , прошу , - пригласил жестом руки полковник Ххок: - Пора занимать места. А вот дочка ваша , Василий Юрьевич , останется здесь.
- Она пойдет со мной , - твердо заявил Герман , глядя тому в глаза: - И сядет рядом со мной.
- По - моему , вы выбрали не удачное время для торга , Василий Юрьевич.
- Это мое условие.
Полковник Ххок немного подумал и , мягко улыбнувшись , произнес:
- Хорошо. Пойду вам навстречу. Полковник Кисловский будет по левую руку от вас. Он во многом разбирается и ему даны инструкции на случай , если что - нибудь, э - э , пойдет не так. Стрелять  , к сожалению , нельзя...
Герман посмотрел на Семена Кисловского.
- Оружие вам выдали , полковник? - Спросил того полковник Ххок.
- Так точно , - и Кисловский мягко похлопал себя по бедру , где пристегнутые к ремню висели узкие кожаные ножны , из которых торчала длинная , украшенная серебристым шариком , рукоять клинка.
Герман первый раз за сегодняшний день увидел у Кисловского оружие.
Даны инструкции.
Учтем.
Вдоль  округлой стены отсека наверх вела узкая стальная лестница , по которой  Герман , Ланина , полковник Ххок и Кисловский поднялись в отсек управления , где их уже дожидались двое офицеров , стоявшие по правую сторону лестницы.               
Отсек управления был меньше ИО и в нем едва уместились два ряда кресел , по три в каждом ряду , длинная приборная панель со штурвалом перед вторым передним креслом и прозрачный шкаф , с шестью легкими скафандрами , класса "Янтарь".
Все расселись по своим местам.
На передние три кресла сели Кисловский , Герман и Ланина , в полутора метрах от них , за узкой приборной панелью - полковник Ххок и двое офицеров.
По лестнице вбежал кто - то из офицеров , и Герман услышал за своей спиной слова:
- Господин полковник , весь личный состав на местах , подопечные размещены , люк закрыт.
- Хорошо , капитан. Займите свое место , мы сейчас отправляемся , - и Герману: - Смелее , Василий Юрьевич - начинайте. А мы тут рядом.
Кисловский угрюмо смотрел перед собой.
- Ты как? - Герман посмотрел на Светлану.
Та не ответила.
- Полковник , -  сказал Герман: - прикажите отвести ваших людей , от корабля.
    • Те люди не мои , - ответил тот: - Начинайте , и без глупостей. И вот что , господа , - он обратился к офицерам , почти по - отечески: - Дело необычное , и хотя вас готовили к этому дню... Одним словом - вы крепкие парни. Уже следующим утром , только мы будем господами на Тверди. Мы спустимся на нее как боги. О нас будут слагать легенды , на нас будут молиться , - послышался их сдержанный смех: - Для каждого из вас найдется свое большее дело. Вперед!


                *******                *******
               

"Буря" быстро пронзил низкую густую облачность , и в экранах слежения и верхних овальных иллюминаторах , вспыхнули дрожащие звезды - корабль , мелко дрожа , с ревом маршевых двигателей , стремительно набирал скорость.
- Все системы работают нормально , - отчитался ровным мужским голосом , компьютер: - Рысканье и тангаж в норме.
Перегрузки придавили людей к креслам.
Герман смотрел перед собой в экран слежения - звезды больше не принадлежали небу Тверди , они сейчас были его.
- Три минуты - полет нормальный.
Компьютер выводил "Бурю" на орбиту планеты , и там Герман возьмет управление на себя. Он словно слился с планетолетом воедино , с его мощью , с его устремлением ввысь.
Еще несколько минут назад , Герман сомневался в успехе задуманного , ждал реакции , следившего за его действиями , Кисловского , и когда он ввел последние поправки в график полета и услышал , как тот сказал полковнику Ххоку -"все правильно" , успокоился.
"- Что - же , Семен ," - подумал Герман:" - лучше сейчас , чем так всю жизнь".
- Все системы работают нормально.

                *******                *******

Смолк грохот маршевых двигателей - корабль вышел на расчетную высоту и скорость , и сразу - же возник ровный низкий гул атомного ускорителя.
Перегрузки , которые при старте , казалось , раздавят людей в их креслах , теперь уменьшились , но все равно оставались сильны.
"Буря" - послушная управлению Германа , вышла на высокую орбиту и , продолжая разбег по невидимой спирали , уходила дальше от планеты. В правом иллюминаторе Твердь теперь была видна полностью , как огромный бело - голубой шар. Белые воронки облачных циклонов покрыли восточную часть большого , черного из - за тени , океана , и выглянувшее на востоке Солнце наполнило тонкую полосу атмосферы прозрачным голубым светом.
На штурманском экране , где синим курсивом обозначился путь "Бури" , светилась красная пологая линия , с мигающим кружком , обозначавшем "Странник".
В верхнем левом углу экрана обе линии соприкасались.
"Буря" летела , не догоняя "Странник", а двигалась навстречу ему.
Кисловский молчал.
Герман посмотрел на Ланину.
Планетолет , облетев Твердь , по увеличивающейся спирали , мчался к звездолету.
Герман произнес:
- Компьютер , установить связь со "Странником".
И борясь с перегрузками , с трудом протянул правую руку к приборной панели , нажал на светящуюся красным светом кнопку "блокировка звукового оповещения" , и другую , в верхнем ряду кнопок - "блокировка маневровых двигателей".
На экране перед Кисловским загорелась надпись "связь установлена".
- Говорит Герман. "Странник" , отвечайте.
Через пару минут Герман снова произнес:
- Вызываю "Странника" ,  отвечайте.
Ничего.
- Все так и должно быть?- Громко спросил со своего места полковник Ххок.
- Стандартный запрос , - ответил ему Кисловский:- Все нормально.
Прошло еще пять минут.
Герман следил на экране за медленным передвижением синей отметки к красной.
И тут возник голос.
- Я , я это!
На небольшом экране связи появилось заросшее рыжей бородой , едва   знакомое лицо. Светлые волосы говорившего свисали на плечи сальными , слипшимися локонами.
- Здравствуй , Ганс.
Тот помедлил и вдруг произнес - порывисто , взволнованно:
- Я - Ганс Вульф! Я это! Я , я!
- Привет, парень. Как у тебя дела?
Тот непонимающе уставился с экрана на Германа , провел рукой по своим всклокоченным волосам , спросил:
- Василий  , э - э - э , Юрьевич?
Герман улыбнулся ему и ответил:
- Узнал? Мы возвращаемся , парень. Что у вас?
- Возвращаетесь?
- Степан далеко?
- А - а - а... Никого нет. Все погибли. Давно. Это было очень давно. А вы... Вы уже летите? Это - вы?
- Ганс , это мы. И мы уже летим.
И Вульф заплакал - истерично , надрывно , размазывая по заросшему лицу слезы , закричал:
- Я так рад! Теперь все будет , как раньше. И я... Я не буду один! Я снова стану человеком. Человеком! - Он вдруг рассмеялся сквозь слезы: - Мы их прогоним. Вместе.
Герман молча слушал  Вульфа.
О Чужаках , что прячутся в агрегатном , о фальшивой Луне , о погибшей много лет назад, команде корабля...
На экране загорелась красная надпись:
« Пилот , внимание.
Смените аварийный курс. Ваш курс на столкновение. Совершите маневр на уклонение или погасите скорость до безопасного значения.»
Безопасного значения уже не получится.
- Ганс , - спокойно заговорил Герман: - Тебе придется , кое , что сделать в одиночку.
- А вы? Вы же уже летите!- Он непонимающе таращился на него с экрана.
- Мы не сможем. "Буря" захвачена...
- Заткни ему глотку! - Заорал позади полковник Ххок.
Кисловский не шелохнулся , не издал ни одного звука.
- Компьютеру звездолета! - Произнес Герман.
- Слушаю вас, штурман Герман , - отозвался спокойный голос бортового компьютера "Странника".
- Кисловский , убей его! - Это полковник Ххок.
Герман заговорил , не обращая внимания на крики за своей спиной:
- Подтверждаю смерть капитана Стрижова. На правах старшего офицера передаю командование инженеру корабля - Гансу Вульфу. Код полномочий - Вяз , 200894755.
- Убей ублюдка!
Перегрузки продолжавшего разгон двигателя заставляли всех людей оставаться на своих местах.
- Падаль! - Кричал полковник Ххок: - Трусливая , поганая...
- Я тебе верю , Ганс. - Герман продолжал говорить: - Компьютер тебе поможет. Кончится твое одиночество. На планете остались Сенчин и Горин. Забери их. Слышишь , меня?
Новая надпись на экране:
" Немедленно измените курс!"
"- Ну, что- же , " - подумал Герман:" - Я много лет ждал этого дня."
И тут Кисловский громко и отчетливо воскликнул:
- Простите меня все! Если сможете.
- Уже прощен , - произнес Герман и стало совсем тихо.
Двигатель смолк и вместе с тишиной , появилась невесомость.
Снова сменилась надпись на экране:
"Снимите блокировку автоматического маневрирования корабля."
Герман растегнул ремни безопасности и легко повернулся в кресле ,  посмотрел назад.
Полковник Ххок висел над своим креслом вверх ногами и отчаянно рубил вокруг себя воздух , длинным , сверкающим лезвием ножа. Двое других офицеров  также успели выбраться из своих кресел. Один , с удивлением на широком лице , плыл к правой стороне отсека , в сторону большего овального иллюминатора , другой - парил под потолком , спиной вниз.
Герман повернулся к Ланиной.
Она недоверчиво смотрела ему в лицо.
- Все будет хорошо , дочка, - сказал он: - Не надо бояться. Все кончится. Мы обязательно встретимся с тобой. Там.
В глазах Светланы появилось понимание, казалось, что страх действительно отступил от нее.
- Кончится сейчас , - эхом отозвалась она , и Герман увидел на ее губах , неуверенную улыбку.
- У тебя были смешные косички , - произнес он.
Сработала противометеоритная система звездолета - яркий малиновый луч на мгновение соединил оба корабля , и "Гром" ахнул неслышимым взрывом , превратившись в ослепительную большую звезду.
И все кончилось.
Как обещал Герман.


                *******                *******               

                Глава  вторая.

                Офицеры.

Раннее утро.
Начинающийся рассвет робко осветил полосу пасмурного неба , над низким темным горизонтом. Вокзал Белого Города Блистающей Выси продолжал свою размеренную , расписанную в графиках прибытия и отправки поездов , жизнь.
Пятиэтажное здание вокзала , все еще ярко освещенное снаружи кованными фонарями , горделиво возвышалось над пассажирскими платформами ,  белым , недавно отремонтированным фасадом. На первой платформе стоял пассажирский поезд и провожающие прощались с отъезжающими.
У дверей каждого вагона собрались группы людей - женщины в дорогих платьях и оригинальных кричащих шляпках , мужчины- важного вида господа в строгих костюмах. Кое - где , между стоявшими взрослыми , бегали их дети - озорничали.
Двое грузчиков в серых комбинезонах с брезентовыми передниками и в растоптанных сапогах , толкали в сторону ближайшего перрона большую тележку до верху груженную чемоданами и сумками.
Выкрашенный в синий цвет с белыми колесами паровоз , уже стоял под парами , распространяя вокруг запах угольного дыма и пар. Последние вагоны состава плавали в размытой мути утреннего тумана.
Проводник пятого вагона - среднего роста , дородный мужчина в зеленом мундире , вынул из нагрудного кармана круглые серебряные часы - посмотрел на циферблат.
- Господа , - учтиво произнес он , обращаясь к трем десятками собравшихся у вагона: - Мы отправляемся через десять минут. Прошу войти в вагон. Прошу , господа.
Паровоз издал пронзительный высокий свист.
Из  парадных золоченных дверей здания вокзала вышел третий заместитель начальника вокзала. В безукоризненно чистом синем мундире и такой - же синей форменной фуражке. На левом кармане его мундира красовалась позолоченная бляха. Хромовые , начищенные до блеска сапоги , напоминали ему о давно прошедшей молодости , о проведенных в Офицерском Корпусе беззаботных двух годах службы , после чего , его папа - влиятельный тогда человек по торговой части , перевел сына в железнодорожную службу.
В свои шестьдесят два года третий заместитель начальника вокзала , как говорили некоторые выглядел на пятьдесят пять.
Звали его - Илку Мнре.
Маленькие внимательные глаза на широком скуластом лице спокойно разглядывали толпы людей.
Он глянул на грузчиков , неспешно толкавших перед собой груженную тележку и испытав раздражение , отвернулся.
Илку Мнре поежился от несильного ветра , недовольно сморщил нос и поднял воротник. До окончания его рабочей смены осталось полтора часа.
Он подумал о белой , лежавшей у него на столе в кабинете папке , и почувствовал приятное чувство надежды. В папке лежало семь , исписанных его рукой листов "предложения" ,  и которую он намеревался сегодня отправить в департамент Знающих.
Последняя попытка выдвинуться вверх по служебной лестнице , перед скорой уже , пенсией.
Карьера у него не сложилась с самого начала - умер отец , а влиятельных родственников или знакомых , которые могли бы поспособствовать продвижению Илку - не было. Без отца - благодетеля , жизнь его приняла трудный и временами беспросветный характер. За многие годы службы он сумел дослужиться лишь до чина третьего помощника вокзала. И все.
Сколько молодых прохвостов , не имевших ни способностей , ни знаний ,  стремительно ушли вверх по служебной лестнице! Но у "молодых прохвостов" имелись связи в высших сферах чиновничьего аппарата , чего не имел он - Илку.
И Илку Мнре решил выдвинуться , посредством своих , как ему казалось , идейно продвинутых "предложений", адресованных высшему начальству. Но все его предложения отклонялись , без каких бы то ни было благоприятных для него последствий.
К великому его огорчению.
И вот , предложил он построить дороги исключительно для представителей Белой Касты , чтобы проезжая по ней , люди благородные не оскверняли мыслей своих от вида представителей Черной Касты.
И снова разочарование.
Правда , ему пришел ответ из департамента Знающих , с формулировкой «замечено». А это уже , что - то.
Ход его мыслей прервало появление помощника - Оол Ская.
То был молодой и расторопный парень.
Молодой.
Молодой прохвост.
Господин третий заместитель начальника вокзала не любил молодых. Они раздражали его своей подвижностью , нервировали внезапным громким смехом. Он не любил их потому , что сам уже шагнул в старость , оставив позади и подвижность и громкий смех.
И много , чего еще.
- Господин третий заместитель! - Быстро заговорил Оол Скай , и его узкое лицо явило начальнику крайнее беспокойство: - Требуется ваше вмешательство.
- Ну , что там? - Илку Мнре недовольно посмотрел на своего помощника: - В  чем дело?
 - Грузовики , господин Мнре. На площади.
- Какие еще грузовики?
- С виду - армейские. Их там уже много. Я не считал , но... Мешают проезду машин и автобусов. Пассажиры жалуются.
- Я тебе зачем? Сам разберись с водителями , позови полицейских.
- Так если - бы обычные водители. А то - офицеры!
Илку Мнре непонимающе уставился на помощника , нахмурил кустистые брови.
- Офицеры в грузовиках?
- Именно. Под лейтенанты и лейтенанты. Меня игнорируют , а некоторые и облаяли! Вас то , как офицера , послушают.
Лесть подчиненного всегда приятна.
Илку Мнре действительно происходил из касты офицеров , но по содействию отца , вышел в отставку еще в молодости - под лейтенантом.
- Пойдем , - сказал он и решительно зашагал к вокзалу.
Заместитель Скай шел рядом , говорил приободрившись:
- Еще и нахамили. Совсем порядок соблюдать не желают.
Илку вошел в здание вокзала сам! Открыл тяжелую высокую дверь ( молодежь нерасторопная ) и , пройдя через заполненный людьми зал ожидания , вышел через парадную.
На широком каменном крыльце вокзала у круглых мраморных колонн собрались несколько мужчин , курили , окутываясь ароматным табачным дымком , тихо говорили , поглядывая на площадь.
По - утреннему немноголюдная площадь с высоким памятником Первому Офицеру (каменная фигура в мундире старинного образца с высоко поднятой в безмолвном призыве , рукой ) , приятно радовала глаз порядком и строгостью. Нарушали привычную гармонию грузовики.
Ближайшая к вокзалу сторона площади , обычно занятая легковыми машинами и автобусами , сейчас была буквально забита длинными зелеными армейскими грузовиками.
Он посчитал - тридцать два грузовика стояли в два ряда на привокзальной площади и к ним продолжали подъезжать , выползая из ближайшей Семнадцатой улицы , все новые и новые грузовики , выстраиваясь в третий ряд , задом к вокзалу. Ярко светили фары , вырывая из темноты фигуры людей в светлых мундирах.
Илку начал спускаться вниз по пологим мраморным ступеням лестницы , чувствуя некоторую растерянность от увиденного.
Центральный вокзал Блистающей Выси , грузовики какие - то...
А главное - никто не предупредил о них вокзальное начальство , не согласовал. Иначе , Илку об этом бы , знал.
Непонятно так - же за чем эти грузовики здесь , да еще в таком количестве!
Он ступил на тротуар и двинулся к ближайшему грузовику. Его помощник шел рядом - бодро , уверено.
- Хамье , натуральное хамье! - Говорил Оол Скай : - А еще - офицеры.
Илку шел в некотором смущении , но без страха.
Несколько лет назад , здесь на вокзале , он крепко поскандалил с одним офицером - капитаном. Дошло до рук , да еще при подчиненных! Илку написал жалобу прямо в департамент Знающих( ходили слухи , что почти все доходы от железнодорожного сообщения идут непосредственно самому господину главному Знающему ) , и буквально через несколько дней офицер - обидчик униженно просил прощения у Илку. При тех  же подчиненных.
Офицер , ты конечно - офицер , но место свое знай!
Случай тогда принял на вокзале широкую огласку , и даже господин начальник вокзала перестал выговаривать Илку Мнре свои замечания.
Илку в сопровождении помощника приблизился к квадратной запыленной кабине грузовика и , взявшись за кривую металлическую ручку , рывком открыл дверцу.
Водитель , действительно , оказался офицером - неслыханно , на его мятом , давно нестираном мундире , маячили в желтом свете ближайшего фонаря , погоны лейтенанта. Офицер , положив руки на "баранку" руля , откинулся на спинку сидения - фуражка заломлена на затылок , лицо худое , небритое. Было ему на вид около тридцати лет.
Илку лениво , как и положено вышестоящему чину ( заместитель начальника вокзала приравнивался к майору ) , козырнул и сказал требовательно:
- Заместитель начальника вокзала. Кто у вас старший?
К удивлению Илку , лейтенант не козырнул в ответ , а лишь с ленцой посмотрел на него - сверху вниз.
- Все вопросы к майору , - произнес лейтенант сухим скрипучим голосом.
- Какому майору?
- Майору Дарку.
- Потрудитесь выйти из машины , лейтенант , и разыскать вашего майора! - Илку повысил голос , но получилось как - то смешно - визгливо.
Офицер усмехнулся и сказал , указав рукой , куда - то влево:
- Вот наш , майор идет , господин заместитель.
Илку раздраженно захлопнул дверцу кабины , посмотрел в указанную лейтенантом , сторону.
- Бардак , господин Мнре , - откликнулся стоявший рядом Скай: - Вопиющий!
К ним уже приближались трое - двое полицейских и офицер.
Глядя на них неодобрительным взглядом , Илку медленно шел в их сторону. За несколько шагов до третьего заместителя начальника вокзала , офицер , шедший слева от полицейских , начал приветливо улыбаться , взялся за козырек своей изломанной фуражки и надвинул ее на затылок.
Он показался Илку пьяным.
Шедшие рядом с офицером полицейские , были  лейтенанты - Мир Ун , полноватый , невысокого роста тридцати пяти лет , и Тоуб Су , сухощавый , того - же роста парень , лет двадцати трех.
Подошли.
Полицейские козырнули перед Илку Мнре , почтительно поздоровались , офицер - майор , тоже - по армейски коротко коснулся пальцами правой руки козырька фуражки , произнес с улыбкой:
- Майор Юс Дарк , честь имею , господа , - на его полном лице сияла радостная улыбка , словно он встретил своего старого приятеля.
Улыбка майора , Илку не понравилась , от нее неприятно исходила фамильярность или даже , насмешка.
Илку козырнул , буркнул "здравия желаю" и вопросительно посмотрел на полицейских.
- Документы в порядке , господин третий заместитель , - упредил его вопрос Мир Ун.
- Хотелось - бы лично взглянуть на них , - сказал Илку и стал сдержанно наблюдать за тем , как майор Дарк полез во внутренний карман своего заношенного кителя.
Через несколько секунд перед носом Илку появилась исписанная бумага с двумя красными круглыми печатями в нижних углах. Илку принял из руки офицера лист и внимательно прочитал написанное.
По мере чтения , им завладевал трепет и недоумение.
"...В связи с необходимостью..."
"...принятие вышеуказанного груза , возложить..."
"...Грузовые машины расположить непосредственно на привокзальной площади , для наибольшего удобства погрузки..."
"... Ответственность за соблюдением порядка, возложить на майора Юс Дарка , второго полка..."
Прочитав подпись , стоявшую под одной из печатей , Илку Мнре совсем оробел. Подписано лично маршалом Акомой! Расшифровка , подпись , печать штаба Второй Офицерской Армии.
- Прибыли во исполнение , так сказать , господин , э - э - э... - Майор Дарк вопросительно и вполне миролюбиво посмотрел в глаза Илку.
- Илку Мнре , - произнес Илку , отдавая документ обратно в руку майора , смотрел уже без строгости , спросил: - Но почему на центральный вокзал , майор?
- А - а... - Тот нетрезво махнул рукой в сторону: - Вы же знаете , как это у нас бывает? Приказали - поехали.
- Обычно подобные мероприятия проводятся в черном городе на товарной станции , - сказал Илку: - Большое скопление грузовиков парализовало движение транспорта , и это только утренние часы.
- Мы люди подневольные , господин Илку Мре.
- Мнре , - стараясь быть вежливым , поправил он офицера.
- Да , прошу прощения. Но это не на долго. Уверяю вас , что мы не будем занимать вашу площадь весь день , - и офицер весело рассмеялся.
Илку почувствовал крепкий запах алкоголя , исходивший от майора Дарка. Он также обратил внимание на то , что мундир майора , далеко не нов и не свеж - мятый , застиранный , кое - где швы зашиты грубой и неумелой рукой. Белый когда - то воротник кителя , грязен.
Майор понял его взгляд , пожал плечами и сказал:
- Мы только что с передовой. Не было времени прихорашиваться , как на парад.
- А-а-а , -  понимающе протянул Илку , впрочем ничего не поняв.
Где фронт и где Блистающая Высь?!
Фронтовой майор в столице , в Блистающей Выси - грязный , пьяный , вид отталкивающий , и смех этот пахабный! А ведь уже далеко не мальчик , да и чин. И грузовики еще эти...
- За порядком слежу лично , господин Мре.
- Мнре , - опять поправил его Илку: - Илку Мнре.
- Да , простите , я так и думал. Конечно , - произнес майор и вдруг рассказал похабный анекдот про девушку , имя которой путали на омерзительный лад.
Все смеялись.
Даже Илку.
На востоке разгоралась заря , становилось светлее.
- И как там у вас на фронте? - Спросил майора Илку.
Что - то в лице майора изменилось - на его губах по - прежнему сияла простоватая улыбка , но глаза теперь смотрели зло.
- У нас на фронте , - сказал майор Дарк: - как у вас на вокзале - полный порядок. Наша Вторая Офицерская Армия сидит в окопах , кормит вшей и бережет покой страны.
И майор громко и совершенно развязано , как показалось Илку , заржал.  Как какой ни будь сапожник.
Чем - то неприятным для Илку повеяло от этих слов , почудилось опасным, грязным. Он поспешил перевести разговор на другую тему , спросил:
- А что за грузы у вас , господин майор?
- Чепуха , - тот пьяно рассмеялся: - Грузы , как грузы - тряпье разное , обмундирование. То , се...
- Столько грузовиков и за обмундированием?
- Так ведь армия заведение большое , - и майор тут - же рассказал следующий , такой - же омерзительный на взгляд Илку анекдот , про одно заведение , куда не пускали продажных женщин.
Илку анекдот не понял , но смеялся - для приличия.
Небо быстро наполнялось светом восхода солнца , светилось голубым в разрывах между туч. Рокот и мерный гул прибывающих грузовиков , наполнял площадь , пахло выхлопными газами.
Майор Дарк закурил - воздух возле Илку наполнился  дешевым вонючим табаком , и принялся рассуждать , долго и утомительно , о столичных дамочках.
Илку опять смеялся , что - то говорил сам , и все никак не решался уйти , чтобы не показаться не вежливым. Простояв так с пол часа , третий заместитель начальника вокзала посмотрел , на стоявшего по близости , своего молодого помощника , все - же сказал:
- Был рад знакомству , господин майор , - он протянул руку майору Дарку и тот крепко ее пожал: - Вынужден откланяться - дела.
- А уж я - то как рад , господин Мре! Такой приятный собеседник.
- Мнре , - улыбнувшись поправил его Илку.
- Да , да , конечно! Простите.
- Всего вам доброго , майор.
- И вам , знаете ли... - Майор резко козырнул и они разошлись в разные стороны.
Илку Мнре вернулся на вокзал , где его встретила привычная суета - толкотня. Остановился посреди зала ожидания , бесцельно глядя на свисающие с потолка яркие хрустальные люстры. На душе у третьего заместителя начальника вокзала было как - то гадко и тяжело.
Молодой помощник молча встал рядом , не уходил.
"- Все - таки не понятная какая - то история с этими грузовиками , " - упрямо подумал Илку , вспоминая пьяное лицо майора Дарка.
Плюс ко всему , недавний задор Илку , с которым он шел на площадь и где напоролся на  "бумажку" самого маршала , улетучился , оставив после себя чувство досады и унижения. Ему казалось , что его только , что спровадили вон , как какого - нибудь дурачка на побегушках.
Дурачка на побегушках.
От этих тяжелых размышлений , Илку прервало странное смитение пассажиров , у дверей выхода на перрон.
Помощник столбом стоял рядом.
- Иди , разузнай, что там , - раздраженно сказал ему Илку , кивнув на растущую, гомонящую о чем-то , толпу.
Оол Скай живо сорвался с места и устремился вперед.
"- Подсидит меня , змееныш , "- думал Илку смотря в удаляющуюся спину помощника: " - Молодой прохвост. И еще папа его - шишка из департамента транспорта."
Он полез в нагрудный карман кителя , достал серебряные часы на цепочке и посмотрел на циферблат.
Уже скоро он должен уйти со службы домой.
В здание вокзала проникали паровозные гудки , шум вагонов и голоса. Через высокие окна зала ожидания были видны клубы пара , дыма и тупые рыла паровозов , встающих у двух ближайших перронов.
Там , среди всего этого движения , разгорался рассвет.
- Господин , Мнре!
К нему подбегал помощник Оол Скай - встал рядом , с глупым испуганным лицом.
- Господин Мнре , - выпалил он : - Люстмирский экспресс... Его нет , а вместо него на первый путь , почему - то подали "товарняк". И на втором пути тоже самое! Пассажиры возмущаются. Вон тот господин , так вообще из департамента Знающих - грозит неприятностями , - последние слова Оол Скай произнес задушено , понизив голос , чуть не до шепота.
Илку подошел к столпившимся у дверей пассажирам - человек сорок недовольных , озлобленных господ.
- Безобразие!
- Где начальник вокзала?
- Я же смотрю по расписанию , что вы мне говорите...
- Вот начальник! - Высокий статный мужчина средних лет , в дорогом дорожном костюме и остроносых черных ботинках , выступил из толпы вперед , в сторону приблизившегося Илку: - Потрудитесь объяснить , что у вас здесь за цирк! Почему до сих пор нет Западного экспресса?
- Господа , сейчас разберемся. - Илку успокаивающе улыбался лицам собравшихся , продирался через толпу к выходу.
Вышел.
Как раз в этот момент , когда Илку Мнре , озлобленный , не понимая , что происходит на его вокзале , оказался на мощеной булыжником широкой площадке перед первым перроном , пронзительно скрипя тормозными колодками и окутываясь паром , под большей белой вывеской "первый путь", остановился грязный , в ржавых рыжих пятнах , старый паровоз. Еще один такой - же , уже стоял на втором пути.
Оба , вновь прибывших состава , втянули за собой закрытые товарные вагоны , в которых обычно перевозят скот. Вагоны составов - дощатые , не крашенные , с узкими световыми окнами под самыми выгнутыми крышами , выглядели на центральном вокзале Блистающей Выси, дико и вызывающе.
Илку даже услышал, чей - то смех , комментирующий происходящее.
От "хвоста" состава бежал , что - то выкрикивая , офицер.
И тут Илку Мнре , в высшей степени удивленный , увидел , как у вагонов начали с шумом откатываться в сторону широкие , деревянные двери , и из них на перрон посыпались офицеры в грязных мундирах , с вещевыми мешками за спинами. У многих в руках были винтовки.
За «хвостом» первого состава выкатился другой. На втором перроне , происходило тоже самое.
Растерявшиеся пассажиры все еще продолжали стоять на перронах , и быстро растущие толпы офицеров , уже теснили и толкали их - грубо , бесцеремонно , бежали в сторону вокзала , густо заполняя собой пространство вокруг. Нарастал шум и гвал , топот многих и многих ног , зазвучали  громкие , как выстрелы , команды:
- Второй батальон , на площадь!
- Пятый батальон , ко мне!
- Телеграф , взять.
- Живее , живее , ребята.
- Где патроны?
- В первом и втором вагоне , господин майор!
- Стро - о - ойсь!
- Ящики в машины.
- Дорогу - пулеметы. На площадь , на площадь!
- В колонны , становись!
На глазах у остолбеневшего Илку , офицеры разделились на одних , кто строился в узкие не ровные колонны , и тех , кто целеустремленными толпами бежали к вокзалу , сметая на своем пути зазевавшихся пассажиров.
Эти люди в когда - то белых , а сейчас грязно - серых мундирах , приблизились к застывшему на своем месте , третьему заместителю начальника вокзала , вдруг окунули его в невообразимую дикую атмосферу - топот тысяч ног , винтовки в руках , крики на ходу.
- Господа! - Илку зачем - то шагнул к ним навстречу ,  растерянно поднял правую руку с серебряными часами: - Стойте , господа... Кто старший?...
Ближайший к Илку Мнре офицер , не останавливаясь , поднял засаленный приклад винтовки , взмахнул им и третий заместитель начальника вокзала , автор "посланий" в департамент Знающих , получил сокрушительный , убийственный удар в челюсть , и уже без сознания , как бесчувственная большая кукла , покатился по брусчатке , разбрызгивая густую кровь и слюну.
- Пшел , пес!

                *******                *******

                Глава третья.               

               
                Фолк Сток.

Фолк закурил папиросу , убрал плоскую медную зажигалку в карман брюк и , прислонившись плечом к круглому краю белой колонны , равнодушно посмотрел на ожившую после ночи , улицу.
Он только что вышел из здания департамента дознания. Генерал Еже Сум еще не приезжал ( небывалое опоздание со стороны генерала ) , и Фолк ждал появления начальства.
Утро пришло на улицу в полную силу - пасмурное , в разрывах между туч небо, осветилось взошедшим за домами Солнцем. По тротуарам спешили по своим делам горожане , дымили выхлопными газами дорогие автомобили , проезжали мимо Фолка , сверкая лаком и никелем.
Наступил новый день.
Сегодня Еже Сум должен подписать приказ , о постоянном присутствии Фолка на базе содержания пришельцев. Фолк ждал этого с нетерпением - оттуда недалеко до усадьбы , где жил Горин.
Из - за поворота , в конце улицы , вывернул зеленый автобус. За ним длинный армейский грузовик.
Следом еще один.
До грузовиков было шагов триста. Фолк с ленивым удивлением увидел , что в кузове каждой машины сидят люди.
Его отвлек звук открывающейся двери.
- Майор!
Фолк оглянулся.
Перед ним стоял капитан Чемс Юор - примерно одного роста с Фолком , угрюмый блондин с небольшим шрамом на нижней скуле.
- У нас ЧП , - произнес Чемс в пол голоса: - По нашему отделу.
- Что там?
- Пришла шифровка , - капитан Чемс Юор шагнул к Фолку: - Дело - дрянь. Пришельцы взлетели. Масса погибших. Чью - то голову насадят на кол. Сейчас идут обыски на базе - 2. В департаменте юстиции паника , пока тянут время с докладом в кабинет министров. А нашего генерала нет.
- Взлетели? - Фолк чуть не выронил папиросу : - Корабль пришельцев взлетел?
Чемс хотел было, что - то ответить , но перевел взгляд за спину Фолка , и произнес:
- А это , еще , что?
Фолк посмотрел на улицу.
Грузовиков было пять. Последний только что вывернул на улицу , а первый подъезжал к департаменту дознания. В кузове сидели плечом к плечу офицеры , качались вздернутые к верху стволы винтовок , блестели на солнце длинные штыки.
- Не понял. - Чемс потянулся было к кобуре , что висела на его ремне - нерешительно , потом опустил руку.
Первый грузовик с ревом выехал на тротуар , едва не сбив двух пешеходов - средних лет мужчину и женщину. Резко затормозил рядом с крыльцом , на котором стояли Фолк и Чемс.
Второй грузовик встал рядом с первым.
Офицеры , открыв задний борт , начали выпрыгивать из кузова и сразу бежали к крыльцу парадного входа в департамент дознания. Вылезший из кабины офицер лет сорока , заросший щетиной , спешил к застывшим Фолку и Чемсу с улыбочкой , типа - "а вот и я."
- Господа!
Офицеры взбежали на крыльцо , прижали Фолка и Чемса к стене , разоружили.
- Ну , ну. Спокойно , майор , спокойно , - офицер - капитан пехоты , застегнул на их руках наручники: - Без геройства.
Молодой парень , лейтенант , безусый , с маленьким капризным ртом ,  открыл входную дверь и офицеры хлынули живым потоком во внутрь здания , держа кто винтовки , кто пистолеты. Послышались крики приказов:
- Руки за голову. Всем на пол! На пол , мать вашу!...
Фолк смотрел , как два из пяти грузовиков не останавливаясь , проехали мимо , дальше по улице , а третий , свернув вправо , выехал на противоположный тротуар и встал у осветительного столба.
Офицеры попрыгали на брусчатку , устремились к дверям департамента , а трое , оставшихся в кузове , откинули задний борт и Фолк увидел торчащий между несколькими мешками , задранный к верху раструб пулемета "весельчак".
Утро наполнилось шумом голосов.
- В сторону , - приказал Фолку и Чемсу капитан , и они пошли за ним к кованной ограде на углу здания департамента дознания.
Остановились у мраморного столба с рельефным изображением головы льва.
Где - то на верхних этажах , громко хлопнули два быстрых выстрела , потом еще один.
- Что происходит , капитан ? - Спросил Чемс.
Капитан пехоты усмехнулся и сказал:
- Арест , господа , что - же еще? Не дергайтесь и все обойдется.
На втором этаже раздался громкий треск и увесистый табурет , выбив окно , весь в блестящем на солнце облаке битого стекла , рухнул вниз на тротуар , чуть не прибив молодого лейтенанта , стоявшего перед грузовиком.
- Вот , сука! - Крикнул тот , задрав голову вверх и , глядя в ослепшую без стекла оконную раму , потом повернулся и крикнул лежавшему в кузове грузовика у пулемета , офицеру: - Эй , Мок! Дай - ка им , очередь для ума.
Задранный к небу нос пулемета , немного опустился вниз , и задрожал , оглушительно грохоча , выплевывая огонь и дым.
- Дан , дан , дан...
Осколки стекла , деревянная щепа от оконных рам , посыпались на тротуар , на фасаде здания запрыгали веселые всплески пыли , эхо стрельбы дрожа , убежало вдоль улицы к притихшим  нескольким зазевавшимся пешеходам, и двум легковым машинам - белой и черной , растерянно застывшим у перекрестка в конце квартала.
Обычно скорая на действия полиция , сейчас не появлялась.
Офицеры оцепили дорогу , выставили перед собой винтовки.
Больше из здания департамента дознания выстрелов слышно не было , только шум голосов.
- Что - то вы , господа, какие-то вялые , - сказал с усмешкой капитан пехоты: - Я думал , будет стрельба , кровища , а вы такие... покладистые.
И он весело и задорно рассмеялся.

                *******                *******

Офицеры департамента дознания выстроились во внутреннем дворе , на небольшой , мощенной булыжником , площадке , между приземистым деревянным сооружением хозяйственного блока и закованными в железо гаражами для машин высших офицеров.
Всего "департаментских" набралось не более пятидесяти человек , некоторые из них были в наручниках , на многие стояли с окровавленными лицами и в перепачканных кровью мундирах.
Пехотные офицеры, с тремя черными косыми полосами на левых рукавах своих кителей, окружили арестованных, выкатили во двор пулемет. Худолицый майор, чернявый, остроносый, изучающе осмотрел строй "департаментских" и громко, с расстановкой, заговорил:
- Господа. Я не хочу лишней , никому ненужной крови. Мы с вами офицеры. Вы арестованы до следующего разбирательства. Думаю , что совсем скоро вы сможете отправиться по домам , к своим женам , - он скупо усмехнулся: - А пока , всех вас проводят в подвал. И прошу запомнить , пока мы с вами по - хорошему , так сказать - келейно , без унижения и прочего , вы будьте любезны соблюдать порядок , безо всяких благо -  глупостей. Но если с вашей стороны последуют беспорядки , или кто осмелится предпринять попытку бегства и сопротивления... Мнэ - э... Забросаем гранатами к чертовой бабушке , и привет! Еще раз подчеркну - никаких крайностей с нашей стороны , по отношению к вам , не будет. Посидите и выйдете , может к вечеру.
Он достал из правого кармана брюк , сложенный в четверо лист бумаги , развернул , начал , что - то читать , потом , сказал:
- Кто из вас майор Фолк , майор Скаули , капитаны - Джен и Ааум? Выйти вперед!
Фолк стоял с правой стороны шеренги.
Все четверо названных офицера вышли вперед.
- Вот и славно , - сказал майор: - Поедете со мной к полковнику Юсину. Снимите с них наручники.
К четверке арестованных быстро подошел высокий , крепкого телосложения , лет тридцати лейтенант , по очереди расстегнул наручники на руках "департаментских" и отошел в сторону.
Фолк растер затекшие запястья, спросил майора:
- Могу ли я узнать , чем мы особеннее остальных?
- Узнаете , майор. Арестованных - в подвал!

            *******                *******

На площади Единения с двумя широкими аллеями зеленеющих берез , было людно и шумно. Окруженная с четырех сторон высокими , шестиэтажными зданиями площадь , потеряла присущий ей торжественный и неторопливый порядок.
У искрящегося в лучах солнца фонтана , с широкой каменной чашей в виде цветка , лежало тело полицейского. Чтобы скрыть его голову , кто - то накинул на лицо полицейского холщовый мешок и из - под этого мешка , на блестящие камни брусчатки , натекла и застыла лужица крови.
Удлиненные армейские грузовики стояли рядами у парадных подъездов административных зданий , с заглушенными моторами. В их кузовах , сидя на мешках или лежа на досках , курили пулеметчики. Были слышны команды и смех.
У подъезда министерства каст , рядом с круглой клумбой ярко - красных роз , группа офицеров потешалась над перепуганным чиновником среднего роста , упитанным мужчиной в синем мундире , с зеленой полосой на рукавах. Чиновник был без головного убора и почему - то в одном ботинке , прижимал к груди черную кожаную папку. Офицеры поочередно толкали чиновника и тот метался от одного к другому , громко выкрикивая:
- Господа! Документы , господа!
Вся площадь плыла в жарком мареве , воздух вздрагивал от редких выстрелов.
В нескольких местах площади , внутри березовых аллей , офицеры согнали разношерстных , одетых в синие , белые и зеленые мундиры чиновников , в большие группы , стерегли их , как стада животных , грозя пистолетами и винтовками. Чиновники стояли покорно. К ним катили пулеметы.
По выметенной брусчатке к парадному подъезду министерства Знающих - шестиэтажному зданию с белым , ослепительным в солнечных лучах фасадом , подъехала черная легковая машина и остановилась у высокой мраморной лестницы , под шестью , упирающимися в треугольную крышу , белыми колоннами.
К машине подбежали пятеро офицеров , открыли задние дверцы , из которых на солнечный свет вышли двое полковников. Оба в белых мундирах , примерно одного роста , обоим за пятьдесят лет. Один надевал на абсолютно лысую голову фуражку , был гладко выбрит , лицо полное , с тяжелой нижней челюстью. Другой , худощавый , болезненно бледный , с густыми ухоженными усами , шел слегка прихрамывая на левую ногу.
Офицеры , что их встретили , шли по обе стороны от полковников. По ступенькам мраморной лестницы министерства к ним сбежали еще двое - капитан и майор. Козырнули , не стройно , гаркнули:
- Здрам , жлам , ваш превоство!
- Не на параде , - поморщился лысый полковник , козырнув в ответ: - Что у вас тут?
- Не так скоро , Лэм , - пробурчал хромой полковник , что шел следом за ним: - Успеем - не сбегут.
Один из офицеров - капитан , хотел было взять полковника под локоть , но тот раздраженно заявил:
- Я не баба. Сам дойду.
- Всех арестованных собрали , ваше превосходительство , - доложил высокий майор: - Ждут.
- А этот , главный стряпчий, здесь? - спросил хромой полковник.
- Так точно , ваше превосходительство.
- Давно я этого ждал , - с усмешкой произнес полковник Лэм, приостанавливаясь на лестнице: - Что скажите , Зур?
Полковник Зур поравнялся с полковником Лэмом и они , выйдя под колонны , зашагали к открытым парадным дверям министерства.
Офицеры , стоявшие у дверей , щелкнули каблуками , козырнули.
Полковник Зур сдержанно ответил:
- Морду его хочу пощупать , очень , знаешь ли , не терпится.
В сопровождении офицеров , оба полковника вошли в просторный светлый холл , ярко освещенный большими хрустальными люстрами , висевшими под высоким сводчатым потолком. В конце холла начиналась широкая мраморная лестница , устланная красной ковровой дорожкой , в углах зеленели пышные растения растущие в больших гипсовых горшках. Справа , там , где расположились выстроенные в ряд стеклянные конторки , отделанные снизу красным деревом , собралась толпа служащих министерства - около сотни человек. Десятка два офицеров , вооруженных пистолетами стояли вдоль холла , оградив собой пространство с арестованными чиновниками.
Несколько офицеров спускались и поднимались по лестнице.
Одетые в строгие черные костюмы  , служащие министерства Знающих молча смотрели на происходящее.             
Полковник Зур вдруг остановился посреди холла , поморщился , поглаживая левое колено. Полковник Лэм и шедшие рядом офицеры , встали в ожидании.
- Где - бы тут... - Полковник Зур огляделся , слеповато щурясь водянистыми глазами , увидел справа у стены ряд мягких кожаных кресел , и двинулся в их сторону , сказав: - Лэм , дружище , сядем там. Проклятая погода , с ночи нога ноет , чтоб ее. Майор , давайте нам этого , господина Эшэ. Вон к тому столу.
Через минуту полковники уселись в креслах у небольшого полированного столика. Пятеро старших офицеров встали рядом.
Лэм снял фуражку , оголив блестящую лысину , и произнес:
- Жарко.
- Угу , - полковник Зур отстегнул от ремня планшет , небрежно бросил его на столик.
- Я бы хотел лично от него услышать то , о чем мы знаем и так , - полковник Лэм вытер свою лысину не свежим платком: - Дайте мне с ним поговорить , не спугните. Дело серьезное , ошибка недопустима.
Полковник Зур раздраженно фыркнул , сказал с усмешкой:
- Пустая трата времени. Все ответы лежат в вашем кармане , Лэм. Впрочем , как хотите. Подожду.
Через холл , трое офицеров уже вели к ним среднего роста щуплого , с большой поседевшей головой , господина , одетого , как и все служащие этого заведения , в строгий черный костюм и такие - же черные туфли. На вид ему было около шестидесяти лет , шел он легкой пружинистой походкой , и в свете ламп его большие , в золотой оправе очки , блестели и сверкали.
Подошли.
Молодой парень - под лейтенант , со скуластым худым лицом , доложил:
- Господин , главный Знающий - Эше Фум , ваши превосходительства!
Под лейтенант козырнул.
Полковник Зур поморщился , сказал:
- Вижу , вижу.
У маленького рта главного Знающего, глубокие морщины стали еще глубже - он улыбнулся и спокойным голосом произнес:
- Добрый день , господа. Не затруднит ли вас объяснить то , что здесь происходит?
- Вы арестованы , - ответил , не вставая с кресла , полковник Лэм.
Маленькие сморщенные губы Эше Фума улыбнулись еще шире , еще приветливее:
- А маршал Камай в курсе происходящего? - Спросил он.
- Нет , господин главный Знающий , не в курсе , - ответил полковник Лэм.
- Маршал задерживается , - полковник Зур гладил свое левое колено: - Мы тут сами. Н - да.
Эше Фум стоял недвижимо , как изваяние.
- План сегодняшнего мероприятия , этого не предусматривает , господа полковники , - сказал он , все так- же спокойно: - Как ваши имена , господа? Вы не представились.
- Разве? - Полковник Зур широко зевнул.
- Вторая офицерская армия , полковник Лэм Юсин , а этот господин , полковник Зур Вхай. Честь имею.
Лэм Юсин закинул ногу на ногу , смотрел на главного Знающего снизу вверх с каким - то любопытством.
- Так.- Эше Фум склонил свою большую седую голову набок , сказал все с той - же улыбкой: - Тогда я совсем ничего не понимаю. Вас должны были ознакомить с деталями плана переворота , и в нем ясно сказано - арест министерства Знающих не предусмотрен. Мы - ваше истинное начальство , господа. Должны бы знать. Так , и, где - же все таки маршал Камай? Маршал Хлем?
- Они будут позже. Я уже говорил , - ответил полковник Зур.
Полковник Лэм дополнил его слова , сказав:
- Пока высшего командования в городе нет , мы исполняем руководство полками , введенными в Блистающую Высь , господин Фум. К вечеру маршалы будут в городе.
- Тогда позже и поговорим , - произнес Эше Фум , развернулся и бросил через плечо: - Буду у себя в кабинете , и поторопите маршала...
- Стоять! - В бешенстве заорал Зур Вхай , выпучив глаза и краснея лицом: - Ко мне!
Он тяжело поднялся из кресла и шагнул вперед.
Главный Знающий остановился и повернулся к полковнику , с выражением удивления на своем стареющем лице.
Полковник Лэм тоже встал на ноги , подошел к Эше Фуму и спокойно , с расстановкой сказал , словно обращался к малолетнему недоумку:
- Господин Фум , вас никто не отпускал. Вы ведь арестованы , не так ли?
Выражение удивления на лице главного Знающего сменилось на прежнюю улыбку.
- Я дам вам один шанс , господа , - сказал он: - И эта глупая выходка останется мной незамеченной. Воспользуйтесь им.
- Он мне - грозит! - Зур Вхай задохнулся от гнева , но увидев глаза полковника Лэма , умолк.
- Вы не правильно оцениваете сложившуюся обстановку , господин Фум. - Лэм Юсин мягко улыбнулся : - Видите ли , маршалы Камай и Хлем не смогут с вами поговорить.
Очки в золотой оправе сверкнули.
- Почему - же?
- Они , видите ли , умерли. Такая вот , утрата , ай , яй , яй.
- Когда?
- Вчера утром , - ответил полковник Лэм и провел рукой по своей лысине:- Оба.
- Оба?
Полковник Зур Вхай хлопнул себя по ляжке и воскликнул:
- И эти люди нами правят! - И уже , глядя в глаза главного Знающего , заорал багровея лицом: - Мы их повесили! Обоих маршалов и всех генералов штаба вместе с адьютантами и доносителями. Разом прихлопнули всю эту сволочь к такой - то матери! Теперь вам все ясно , господин Фум? Или надо рассказать , как обмочился маршал Хлем , когда его тащили к березе?
Кто - то из стоявших поблизости офицеров коротко хохотнул, и тут - же осекся.
Главный Знающий молча переводил взгляд с одного полковника на другого. Его сморщенное лицо не выдавало никаких эмоций.
Лэм Юсин продолжил спокойно говорить:
- Дело в том, что маршалы и генералы сидят в штабах или устраивают попойки в гостях друг у друга , а непосредственно с людьми , в окопах , находимся мы - полковники и майоры. Нам надоело годами гнить в грязи , пока вы , господин главный Знающий , играете в войнушку. Вы до блевотины закормили одну элиту, и теперь решили сменить ее на другую. Нашими руками. Это я понимаю. Но и вы поймите нас , зачем нам это? Защищать вашу жадность? Какой прок во всей этой возне для нас - офицеров? Снова в окопы? Так , что... Вы подготовили переворот , а мы воспользовались подготовленным. Глупо было - бы не воспользоваться. Вы не находите? Такой случай больше не представится. Вы же не можете не видеть , что все катится к катастрофе. Нас не устраивают существующие порядки , которые в конце концов выльются в большей бунт , а уж он то , сметет с лица Тверди и нас , и вас , и всю эту , прогнившую насквозь , страну.
Эше Фум молчал. В ярком свете люстр , его лицо казалось неестественно желтым.
- Я вас понял , господа , - сказал он , подумав: - Значит , маршалов нет. Это даже хорошо. Собственно это мало что меняет , обойдемся без них. Новой , как вы выразились - элитой , станете вы. Ваши штыки , наши деньги. Новые люди , новый взгляд. Прежние господа министры нас совсем замучили.
- А чем , господин Фум , если не секрет? - Спросил полковник Лэм.
Он достал жестяной портсигар , вынул из него папиросу и закурил от вонючей бензиновой зажигалки.
Главный Знающий не выразительно пожал костлявыми плечами и ответил:
- Им постоянно было мало. Мало домов , мало земель. Взяли моду , дарить своим любовницам самые дорогие побрякушки. К примеру , состояние министра финансов таково , что он вполне мог бы , при желании , построить пару , тройку городов.  Родственники их - бесконечные. Это мы еще терпели. Но когда , господа министры начали лезть в наши дела... Казна не бездонный колодец. Мы с вами , господа , в одной лодке. Я то уже стал беспокоится. Положение в стране сложилось таким образом , что потребовались крайние меры. Срочные. Иначе всех нас ждет Большей Бунт.
Зур Вхай неотрывно смотрел в лицо главного Знающего злыми , налитыми кровью глазами.
Полковник Лэм попыхивал папиросой , рассматривая Эшэ Фума с интересом ботаника , изучающего какой - нибудь цветок. Разогнав клубы табачного дыма , окутавшие его голову в неподвижном жарком воздухе холла , он спросил главного Знающего:
- Вы имеете ввиду переворот?
- Переворот - начало , - ответил тот: - Мы хотим полностью изменить устои общества. И в этом деле вы , господа , необходимы. Каста офицеров вновь , как когда - то приобретет блеск и величие. Это не фигура речи.
- Господин Фум , - произнес полковник Лэм: - Мы пошли поперек ваших планов , рискнули всем , влезли в это дело по самые...э , э... Для нас назад дороги нет. Разговор о наших штыках и ваших деньгах звучит , конечно , неплохо. И я поверил бы вам на слово , если бы был молод и наивен. Где гарантии , что со временем вы и нас , офицеров , не пустите в расход? А величие , блеск... С чего?
- Понимаю. - Эшэ Фум поправил свои золотые очки и улыбнулся так , как улыбаются любимым детям: - Ждал , когда вы это скажите , господин полковник. Все очень просто. Вы необходимы нам , а мы - вам. Каста офицеров примет на себя обязанности поддержания нового порядка , при котором слово "господин" перестанет быть пустой формальностью в разговоре , и обретет свой первоначальный смысл от слова - "господствующий". Войны прекратятся. Это я вам гарантирую. Мы - войны. У вас будет другое дело , - по мере того , как главный Знающий говорил , слова его приобретали оттенок вдохновения , взгляд разгорался: - По всем расчетам , Большей Бунт должен был уже начаться , низкий уровень жизни черных каст давно прошел черту относительного спокойствия. Реалии таковы. Черные касты должны жить в постоянной нужде и зависимости от нас. В противном случае , уровень их жизни сравняется с нашим и мы попросту не сможем диктовать им нашу волю. Вы хотите , чтобы они жили в таких-же домах как и вы? Ездили в машинах , как у вас? Что вы сможете тогда приказать им , или станут ли они , в обращении к вам , употреблять слово "господин"? Вы готовы делиться с черными кастами теми благами , которые есть у вас , сейчас и будут потом?
- У меня небольшая квартирка в уездном городишке , господин Фум , - произнес с улыбкой полковник Лэм: - И вообще , я не думаю , что многим отличаюсь от какого - нибудь водителя.
- А будет еще хуже , - успокоил его главный Знающий: - При замедлении развития уровня жизни , следует недовольство. А если увеличить этот самый уровень жизни , то в нас , а точнее в распределении доходов нами - отпадет надобность. Они - черные касты , сами станут господами. Вы хотите этого? Подумайте, о последствиях , господа. Все финансовые ресурсы , которыми мы располагаем , произведены именно черной кастой. Мы с вами потребители. К примеру , в моем министерстве , только одних писарей в семь раз больше , чем необходимо , а ведь людям тоже надо на что - то жить, и жить достойно. А каста офицеров , что производит? А распорядители, прочие? Положение дел таково , что мы вынужденны черпать на содержание ненужных категорий черных каст средства , которые предназначались для содержания белой касты. И численность черной касты сильно выросла.  Здесь только два пути. Либо мы берем из того , что взяли себе и на эти средства строим им заводы , фабрики и прочее , что - бы они производили и увеличивали свои доходы , либо сокращаем... поголовье черной касты. И даже это не все , так как никто из них добровольно не ляжет под нож. А было бы неплохо. - Главный Знающий засмеялся молодым звонким смехом.
- Это все понятно , господин Фум , - произнес полковник Лэм: - А , что вы сами предлагаете со всем этим делать? Получается тупик.
- Ну , что вы! Нет никакого тупика. Надо просто оптимизировать расходную часть , вот и все.
- И каким интересно образом? - Спросил его , молчавший до этого , полковник Зур.
- Все очень просто , господа , - ответил , улыбаясь главный Знающий: - Надо   утилизировать лишних и взять под контроль остальных. Все категории населения , так или иначе не приносящие доход , должны быть уничтожены.
Лэм Юсин полез в карман и вытащил , сложенный в четверо лист белой бумаги , развернул его и подал главному Знающему , со словами:
- Вы об этом , господин Фум?
Эшэ Фум принял бумагу , посмотрел.
- Это попало нам в руки случайно , - между тем, говорил полковник Лэм: - Приказ подразделению департамента дознания об уничтожении упомянутых в нем категорий из черной касты. Там и ваша подпись , господин главный Знающий.
- Да , моя , - ответил тот , возвращая бумагу полковнику Лэму: - Все , кто не задействован в увеличении доходной части , должны быть утилизированы. Уголовники , пенсионеры , инвалиды и конечно же , неприкасаемые. С последними , думаю , вам все ясно — бунтари , несогласные , моралисты... Мы , к примеру , у себя в касте Знающих , давно таких выкорчевываем. И неважно , что из одной касты , неважно , что они наши родственники или друзья. Для денег нет родственников , нет друзей. Для денег есть только деньги , господа. Это всего лишь математика. Мы строим подземные города-заводы и прочие заводы - тюрьмы , где будут работать черные касты под контролем господ офицеров , сократить их численность до необходимого , ограничить возраст жизни до сорока лет , отбирать детей и воспитывать их в закрытых учреждениях с одной целью- они должны вырасти в послушных рабов , чье существование определенно желанием угодить своим господам. Мы поставим каждому из них клеймо с инвентарным номером на лоб или на руку , неважно. Рабам не нужны имена , только номер. Раб - это не человек , это вещь. И они должны думать о себе как , о вещи!  Никаких пенсий и пособий , никаких расходов на лечение и прочее. Больных сразу можно утилизировать и на их место поставить здоровых. Вы еще увидите , как они будут предавать друг друга на смерть , кто за миску похлебки , а кто за возможность припасть к хозяйской длани! Мы будем для них богами!  Кстати , возле одного такого подземного города и высадились пришельцы! Представляете? Я смеялся , когда об этом узнал. Их взяла охрана. Один из пришельцев , молодой еще , стоял у входа на корабль с разинутым ртом , пока хватали его товарищей. Даже люк не закрыл - растерялся. Он сейчас работает на нас. Смешная история , я вам ее потом расскажу , - он говорил все больше и больше воодушевляясь , произносил слова как молитву: - Это будет новый порядок , который окончательно и надолго обеспечит нам сказочную жизнь и гарантированное спокойствие. Сколько угодно рабов , нескончаемые финансовые ресурсы. Вы не поверите , господа , но уровень вашей жизни станет таким , что вы не сможете истратить все деньги , полученные вами! Перспективы небывалые! Вы будете жить как боги и черные касты будут по праву считать вас богами!
- Простите , господин Фум , - учтиво и мягко перебил его полковник Лэм: - А что с прежними господами министрами?
- Ах , это …, - лицо главного Знающего стало грустным: - Эти зажравшиеся свиньи вдруг заартачились. Им видите ли претит в этом участвовать. Пришлось действовать тайно , и поверьте , нам на это потребовались о - о - очень большие ресурсы. Но другого пути нет. Министров пришлось убрать.
- Значит вы предлагаете нам сделать всю грязную работу? - Спросил его Лэм Юсин.
- Ваши штыки , наши деньги , - ответил Эшэ Фум, пожав плечами: - Зато потом перспективы - сказочные , и никакой угрозы Большего Бунта. Навсегда! А так... Большей Бунт , абсолютная катастрофа , как двести лет назад , со всеми вытекающими последствиями.
- У вас масштабы серьезные , - задумчиво произнес полковник Лэм.
Он бросил окурок папиросы на сверкающий розовый кафель , посмотрел в глубину холла , где у конторок столпились служащие министерства Знающих и охраняющие их офицеры. Открылись высокие двери парадного входа и четверо офицеров внесли два громоздких пулемета.
- Куда ставить? - Услышал Лэм Юсин голос одного из них.
- Страшный масштаб , - сказал он главному Знающему: - Да и люди , все таки... Вам их не жаль?
- Господин полковник , - Эшэ Фум выглядел добрым воспитателем в детском саду , успокаивающий зареванного малыша: - А, что делать? Самим ложиться под нож? Отнеситесь ко всему , как к необходимости. Думаете мне это нравится? Мы тоже люди , у нас свои слабости. Мы же не звери.
- Да , да , - сказал Лэм Юсин: - Не звери , - он посмотрел в лицо полковника Зур Вхая: - Я закончил , старина. Даже не верится. Все подтвердилось.
- Ну и славно. - Зур Вхай не отводил глаз от главного Знающего , говорил жестко: - Вот , что я скажу вам , господин главный стряпчий , вы начали такое дело , которое похоронит всех нас. Вас будут убивать , как бешеных собак , а вместе с вами и нас , как ваших пособников. Мы думаем , что лучший выход - это пустить вас всех в расход и явиться завтра как спасители и друзья народа. Думаю этого хватит еще лет на двести , а дальше... Это дела будущего , - он расстегнул , висевшую у него на поясе кобуру , и достал тяжелый армейский двенадцати зарядный "гвардеец": - Мы подоспели , как нельзя к стати. Могу обещать вам только одно , господин людоед , мы дадим испить вам из чаши , которую вы приготовили другим. Ваши малютки уже не будут прыгать по этим улицам. Вы не оставляете нам выбора.
И он поднял пистолет , направив его в лоб Эшэ Фума , и тот , словно очнувшись от приятного сна , испуганно и зло закричал полковнику в лицо:
- Мы застраховались на такой случай , подождите , можно все обсудить и...
Грохнул выстрел.
Из затылка главного Знающего вылетели красные брызги и ошметки , и он прямой , как палка, рухнул плашмя на розовый кафель , быстро заливая его кровью.
- Надо срочно телеграфировать в штабы армий , чтобы двигались к Белым Городам , - произнес Зур Вхай , Лэму Юсину: - Армейские штабы блокировать немедленно , - и уже офицерам , стоявшим , рядом: - Вы все слышали , господа. Времени у нас нет. Попытаемся спасти эту страну и себя. Превратите их кварталы в кладбища , не щадить никого, придать все огню. К вечеру все должно быть кончено. Выполнять!
Через несколько секунд , пространство холла министерства Знающих , наполнилось шумом криков умирающих и оглушительным грохотом стрельбы.


                *******                *******   


                Глава четвертая.

                Ясная Гавань.               


Долго молчали.
Мишка Горин , приехал с полчаса назад.
Они втроем , сидели за столом в комнате Тосии Вак - Сенчин , Горин и сама хозяйка. На обклеенных желтыми обоями стенах комнаты , висели две картины рисованные маслом. Одинакового размера - около метра в высоту и полметра в ширину. На той , что находилась почти в углу у окна , была изображена молодая пара - мужчина лет двадцать восьми , в белом мундире и золотыми нашивками на правом рукаве кителя , улыбался открытой жизнерадостной улыбкой , и женщина , того же возраста , что и он , преклонив голову на его лечо , спокойно смотрела с картины большими черными глазами. Ее черные волосы отсвечивали в лучах невидимого солнца , а нарядное , бежевое платье с кружевным белым воротником , казалось легким и воздушным.
На второй картине , рядом с первой , художник изобразил худощавого мальчика лет десяти , в парадном зеленом  мундирчике гимназиста Белого Города. Мальчик был черноволосый. Улыбался простой доверчивой улыбкой ребенка.
Мишка безо всякого выражения в глазах , смотрел перед собой на скатерть стола , сидел  скрестив пальцы рук. Его мешковатая темно - зеленая рубаха с короткими рукавами , намокла на груди от пота. Тосия Вак , одетая в белое в розовый горошек платье , сидела напротив него и в ее глазах стояли слезы.
- Может он не совсем в своем,... - произнес Сергей охрипшим голосом , но Горин его перебил.
- В своем он уме. Я с ним говорил.
- Ганс точно не свихнулся? - Спросил безо всякой надежды в голосе , Сергей: - Светка... Как - же так?...
Он растер руками свое небритое лицо.
- Их больше нет. - Мишка откинулся на спинку стула , расстегнул рубаху , вытер ладонью , взмокшую от пота шею: - Никого. Света была с ними. Это точно. Я думаю , что старт корабля был следствием ее появления. Кроме Германа , пилотировать было некому. А сопли будем распускать потом , если выберемся отсюда.
- Герман не пилот , - сказал Сенчин.
Он встал из - за стола и подойдя к окну , посмотрел на редкие белые облака , плывущие по небу.
- А кто пилот? Мы этого не знаем , да и неважно теперь , - сказал Мишка: - Собирай всех. Завтра утром уходим. Я говорил с Гансом , сообщил ему координаты для посадки планетолета. Он получил коды доступа к "Буре" и вылетит сразу как я с ним свяжусь. С Фолком договорились в прошлый раз - если нас здесь нет , то он едет ко мне в усадьбу. Все. Нечего больше ждать.
- Собирать некого , - отозвался Сергей: - Вчера в участке была какая - то стрельба. Склим в больнице. Эвол лететь отказался , а тетя Тося и не собиралась.
Мишка изменился в лице , подался вперед , выпучил глаза и спросил , стараясь сохранить спокойствие в голосе:
- Какая стрельба?
- Задержали каких - то бандюг , плохо обыскали и вот - двое убитых и один ранен , наш Склим.
- Откуда знаешь?
- Так , э - э... - Сергей перевел взгляд на Тосию Вак: - Тетя Тося ходила сегодня после обеда в полицейский участок...
- Что - о - о? - Мишка даже приподнялся  со стула: - Ходила в участок?
- Успокойся. Она пошла туда якобы из - за того , что ее обокрали , написала заявление , ну и порасспрашивала насчет вчерашней стрельбы. Полицейский ей все рассказал. Так , что надо ждать Склима...
- Ты - и - иди - ио - от! - Заорал Горин , встав изо стола и беспомощно разведя руки в стороны : - Законченный кретин! Склима уже нет. Понятно? За ним пришли и он , зная, что ему , а значит и всем нам конец , дал бой! Когда ты успел так поглупеть? У вас , что часто случаются перестрелки в полицейском участке? Что полицейские так плохо обыскивают задержанных , что могут пропустить пистолет? А Склима увезли в больницу? Не дальше морга его увезли. Вы хоть по больницам не звонили , не спрашивали о раненном полицейском?- Последние слова он сказал , глядя на Тосию Вак.
- Вообще - то я позвонила... У меня хорошая знакомая в городской больнице... - Тосия Вак оборвала свою речь.
- Надо немедленно уходить , - сказал Мишка решительно: - Сейчас  же. Вам хватит десяти минут на сборы?
Тосия Вак кивнула головой , ответила:
- Хватит.
- Тебя не спрашиваю , - сказал Горин в сторону , стоявшего у окна, Сенчина: - Возми только документы и все.
В прихожей брякнул звонок.
- Тосия , вы кого - нибудь ждете? - Мишка смотрел на Тосию Вак.
- Нет.
Сергей отошел от окна и направился к выходу из комнаты , сказав:
- Я открою.
Сенчин вышел в прихожую и открыл входную дверь. Постарался придать своему лицу выражение невозмутимости.
На площадке у лестницы , освещаемый лишь светом из открытой подъездной двери , стоял высокий , крепкого телосложения мужчина средних лет , в серой рубашке с засученными рукавами , черных мятых брюках и растоптанных рабочих ботинках.
- Добрый день , хозяин , - сказал незнакомец с виноватой улыбкой.
- Добрый.
- Я из котельной. У нас где - то утечка , не можем найти где. С ног сбились. Ходим проверяем... У вас с трубами все в порядке?
Сергей пожал плечами , его беспокойство начало быстро уходить.
- Да , вроде все нормально.
- Во всех комнатах?
- Не знаю , что у соседей , их нет.
- А вы, извиняюсь, жилец?- Спросил , улыбаясь незнакомец.
- Я со второго этажа. У нас тоже все нормально.
- Да? Это хорошо, - мужчина улыбнулся еще шире: - Значит и у вас сможем проверить , а то стучим , стучим , а никто не открывает. Сейчас половина домов пустые стоят. Бегаем , как собаки , а некоторые еще и облаять норовят. Можно посмотреть квартиру? Может течет где.
С лестничной площадки тянуло в прихожую запахом мочи и табачного дыма.
Сергей шагнул назад.
- Смотрите , - сказал он.
Переступая порог , мужчина поинтересовался:
- А вы случайно не из пятой квартиры?
- Из пятой.
Незнакомец широко и радушно улыбался , улыбнуться еще шире он не смог - бы , даже сильно захотев.
- Вот и славно.
Сенчин успел увидеть две темные фигуры , возникшие в дверном проеме за спиной незнакомца , когда сокрушительный удар в подбородок выбил из него сознание.
Падая , Сергей налетел на стоявший у стены табурет , и опрокинув его , с шумом рухнул , уткнувшись лицом в дощатый пол.


                Глава пятая.

                Пожар  безумия.

Фолк стоял в числе десятка арестованных офицеров.
Их выстроили напротив главного входа в министерство Знающих , справа от каменного фонтана , где наваленные друг на друга , лежали тела только что расстрелянных чиновников - мужчин и женщин в синих мундирах. Брусчатка у кучи тел окрасилась темно - красным , поднявшийся ветер гонял по дорожкам аллеи синие фуражки и листы белой бумаги. Большая группа офицеров , человек пятьдесят , в белых мундирах , грузилась в два грузовика , стоявших у края площади , возле больших , круглых клумб , засаженными красными цветами и с табличкой "не ходить."
Слышались короткие команды.
Вереница из десятка грузовиков , в кузовах которых качались сидевшие офицеры , медленно разворачиваясь на площади , потянулась прочь , на Седьмую улицу , мимо шестиэтажного здания министерства путей сообщения , c высокой , двухскатной крышей , из верхних разбитых окон которого , валил густой , маслянистый черный дым.
Со всех сторон раздавались выстрелы.
- Я доходчиво объяснил , господа? - Полковник Лэм Юсин оглядел арестованных спокойным взглядом внимательных глаз , поправил на своей голове фуражку: - Так что , если бы не расстрельные списки генерала Еже Сума , мы пустили бы вас в расход со всеми прочими. А так , вам повезло. У вас есть возможность остановить разгорающийся в стране пожар , о котором я вам уже говорил , господа. Либо мы сегодня вырубим их всех под корень , либо завтра за наши головы не дадут и медяка. Не мы начали это безумие , но нам предстоит поставить в нем жирную точку.
Вокруг арестованных "департаментских" , стояли вооруженные пистолетами и винтовками , офицеры - ждали решения полковника.
- И так - вы все согласны перейти на нашу сторону , - полковник Лэм оглянулся назад , к дороге , где его ожидала черная легковая машина с водителем - капитаном и двумя рослыми майорами: - Поступаете в распоряжение майоров - Нума Краса и Тежес Ясмала. Все , за дело , господа.
И полковник Лэм Юсин , козырнув , резко развернулся , и быстрым шагом направился к ожидавшей его машине.
- Ну что - же , господа , - произнес из группы офицеров высокий , крепкого телосложения , с вытянутым лицом и черными короткими усами , майор: - Рад , что для вас все закончилось благополучно. Меня зовут Нум Крас. Майор Ясмал сейчас подойдет , - он показал на нескольких офицеров , в числе которых был и Фолк , сказал:- Вы идете со мной , остальных заберет Ясмал , - он обратился к офицерам за своей спиной: - Уходим. Четвертый и восьмой батальоны - по машинам. И верните им оружие , - он кивнул в сторону бывших арестованных.
"- Началось , "- подумал Фолк:"- Надо это пережить ".
Почти очистившееся от облаков высокое небо , сияло в лучах восходящего к зениту весеннего солнца. День разгорался. Но с севера , набухая и наливаясь темнотой , росла где - то у горизонта , тяжелая  грозовая туча.


                *******                *******


На улице гремела гроза , и раскаты грома - ухающие , с долгим недовольным эхом , громыхали за цветными стеклами , мраморные лестницы потускнели от внезапно потемневшего неба , и пятна крови на них уже не казались такими яркими , вызывающими. Грозовая , пропитанная свинцом туча , скрыла полуденное солнце.
Который это дом? Какая по счету квартира за сегодня?
Фолк никогда не знал этих людей и не будет знать.
Смена лиц , однообразное , неотвратимое действие - ствол пистолета в его руке , резко поворачивается и стреляет , и гром грозы , вторит ему.
Уже не надо никуда спешить, уже не будет никаких Мирных Берегов , уши глохнут от криков и пальбы.
Мирные Берега...
На лестничной площадке пахнет женскими духами и цветная кафельная плитка , до блеска вычищенная чьими - то руками , встретила офицеров торжественно. Фолк , поднявшийся по мраморной лестнице на этот этаж , первым приблизился к высокой деревянной двери , моренной под красное дерево и с золотой табличкой « господин Мав и семейство» , и уже привычно , без раздумий , ударом ноги сломал замок - дверь распахнулась. Перед ним стоял среднего роста толстяк в вельветовом светло - зеленом халате , на его круглом холеном лице , застыла маска ужаса - дикого , животного , а в вытянутой вперед дрожащей руке скачет из стороны в сторону короткоствольный пистолет. Глаза толстяка - широко раскрытые , округлились , рот искривлен , как у паралитика.
Мирные Берега...
Фолк сразу же нацелил на толстяка свой пистолет , но не открыл огонь , медлил , смотрел в полное лицо хозяина квартиры , которое словно желтый призрак плавало в полутьме прихожей. Позади Фолка подходят другие офицеры , и топот их сапогов вязнет , где - то под высоким потолком лестничной площадки.
Секунда, еще одна.
Фолк увидел , как мелькнуло в глубине квартиры пестрое женское платье и услышал сдавленный , приглушенный возглас , скорее детский , чем взрослого человека.
«- Стреляй.» - Фолк спокойно смотрит толстяку в глаза.
Толстяк нажимает на курок , раздается громкий щелчок , но выстрела нет , и тот снова и снова жмет на курок , глядя на стоявшего напротив Фолка обезумевшими глазами.
Щелк , щелк , щелк...
Фолк нажал на спусковой крючок , грохнул выстрел , пистолет в его руке привычно дернулся , и толстяка с его ужасом в глазах , отбросило в глубину прихожей , он тяжело рухнул на спину , его зеленый халат задрался , показав по бабьи гладкие упитанные ляжки. Правая нога толстяка задергалась , черный тапок с нее слетел.
Фолк вошел в прихожую. Офицеры , толкая его , кинулись вглубь квартиры.
« - Я мог плюнуть в лицо полковника. Еще тогда. » - Фолк убрал пистолет в кобуру и полез в карман своих форменных брюк, за пачкой папирос: - « Жить хочу. Все просто.»
Где - то из дальней комнаты , откуда с улицы проникал мутный свет , донеслись визг и вопль , грохнули два выстрела , один за другим.
Фолк раскурил папиросу - прихожая быстро наполнилась табачным терпким дымком , и достал пистолет.
Даже сейчас он мог повернуть ствол вправо , и топчущийся возле стеклянной комнатной двери лейтенант , с рассеченной левой бровью , покатится по полу , вправо , и выходящий из коридора в прихожую чернявый капитан , с сухим вытянутым лицом , сползет по стене , марая бело - полосатые обои своей кровью.
Капитан приближался к Фолку , держа что - то блестящее в левой руке. Фолк посмотрел на его руку - золотая цепочка и увесистый кулон с синим камнем. Капитан затолкал золотое украшение в карман кителя и , усмехнувшись , глядя Фолку в лицо , сказал:
- Рисковый вы парень , майор.
Фолк промолчал , курил.
- Он мог вас запросто пристрелить.
- Все умрем.
- Это, да , - капитан приблизился , без всякого выражения посмотрел на лежавшего в темной луже , толстяка: - Дурак , не убрал предохранитель. Я думал , вы - департаментские , тряпки...
От капитана крепко несло вином.
Из боковой комнаты вышли два лейтенанта - один совсем еще сопляк , белобрысый , высокий , с узкими худыми плечами , другой - лет тридцати пяти , коренастый , широколицый , с короткими густыми усами под носом «картошкой».
- Что там? - Спросил их капитан.
- Чисто, - ответил молодой.
Ничего больше не говоря , офицеры неторопливо вышли из квартиры , оставив Фолка одного.
С верхних этажей слышались редкие выстрелы и ругань , доносился топот сапог.
« - Не дрожат. » - Фолк смотрел на свою руку с дымящейся папиросой и вдруг вспомнил себя , когда был на фронте - много , много лет назад , почти вечность. Вспомнил , как бежал , рассекая грудью утренний сырой воздух , ко вражескому окопу впереди , вспомнил плюющийся огнем пулемет , лупивший по наступающим в упор. Как подумал тогда , что теперь точно - смерть. И потом , после боя , сидя в отбитом у неприятеля окопе , среди трупов своих и чужих , слыша смех уцелевших и стоны раненных , Фолк пытался прикурить папиросу и все никак не мог - губы тряслись , горящая спичка в дрожащей руке не могла найти кончик папиросы.
Сейчас его руки не тряслись.
Мирные берега.
Докурив папиросу , Фолк щелчком выбросил ее в угол прихожей , посмотрел на мертвого толстяка и , перешагнув порог квартиры , вышел на лестничную площадку.
Мертвый день застыл , как скованная льдом река , и в этой реке не осталось живых.

                *******                *******

Фолк вышел из подъезда многоквартирного дома под высокий каменный навес, привалился спиной к шершавой стене, в его опущенной вниз руке , пистолет.
Перед глазами Фолка плескалась противная муть - краски , неестественно яркие расплывчатые , звуки , то глухие и , казалось далекие , то резкие и четкие. Все в нем стало каким - то деревянным - чувства , мысли. Он смотрел на зеленый , откинутый борт , стоявшего по ту сторону дороги армейского грузовика , но казалось не видел его , перед ним снова и снова мелькали лица , дым и шум криков и пальбы , и вспоминался вид собственной руки с зажатым в ней пистолетом , и вырывающийся из него огонь и дым.
Время перевалило далеко за полдень , тени от застывших на дороге машин , удлинились.  У соседнего подъезда , уткнувшись в стену дома , замер рейсовый автобус - бледно - голубой , с чистыми сверкающими стеклами салона , и в них Фолк мог видеть изогнутые поручни кресел и горбатые тени неподвижных фигур , сидевшие в этих креслах , когда - то бывшие пассажирами. Водитель автобуса , закинув голову назад , смотрел открытыми глазами в потолок кабины.
Вблизи армейского  грузовика собралась толпа офицеров - человек двадцать , курили , громко смеялись. В кузове грузовика , сидя на толстых холщовых мешках , курил пулеметчик - канапатый , средних лет , лейтенант. Сам пулемет  "гвардеец"  уныло смотрел своим раструбом вдоль безлюдной улицы.
Много неподвижных тел лежало на тротуарах по обе стороны дороги , до самого перекрестка , где все терялось из - за серого дыма , выползающего из окон первого этажа дальнего дома , и разносимого по улице  слабым ветром.
Пахло гарью и бензином.
Шагах в пяти от Фолка , сунув руки в карманы брюк , стоял и курил майор Нум Крас. Его перепачканая чем - то черным фуражка , была низко надвинута на глаза. Он повернулся к Фолку , долго смотрел на него , ничего не выражающим взглядом , потом сказал:
- Плохо выглядите , майор , - он медленно подошел к Фолку и встал рядом , глядя на улицу: - Что здесь?
- Здесь все. Зачистили. - Ответил Фолк , сухо.
- Поганый денек , но он кончится. Не вздумайте выкинуть какую - нибудь глупость. Вы ,  департаментские , слишком... - Он замолчал , подбирая нужное слово , потом сплюнул на ступеньку , спросил: - На фронте были?
- Под Пероной , - ответил Фолк: - Давно.
- А - а. Дали там нашим - просраться. У нас сейчас на фронте все идет вяло.
Фолк сунул пистолет в кобуру , полез в карман за папиросами.
- Сами - то , как думаете , зачем генерал хотел от вас избавиться?
- Пес его знает , - ответил Фолк , закуривая папиросу.
- Успел генерал сбежать от нас , успел , - майор Нум Крас досадливо хмыкнул: - Найдется. Все равно , дальше березового сука не убежит. К вечеру управимся здесь , а в ночь наш батальон отправится в черный город , к вокзалу. Там сейчас третий батальон второго полка , филонит.
Из открытой рядом с Фолком двери вышли четверо офицеров , и один из них - капитан , низкорослый блондин , лет сорока , с обветренным широким лицом , остановился рядом с майором Красом , вяло козырнул и произнес устало:
- Этот запалили. Наши уже закончили , спускаются.
- Этот квартал мертвый , - майор Крас выбросил окурок папиросы на тротуар: - Сейчас двинемся...
Он не успел закончить фразу , как из дома напротив , резко открыв подъездную дверь , шатаясь , вышел молодой под лейтенант с пистолетом в одной руке и открытой зеленой бутылкой , в другой. Без фуражки. Он был пьян и на его узком лице сияла идиотская улыбка. Увидев стоявших рядом офицеров , под лейтенант этот , закинул лицо кверху и начал поливать его содержимым бутылки , мотая головой из стороны в сторону.
Разговоры между офицерами смолкли , все посмотрели на молодого офицера.
- Рац , - сказал ему кто - то из толпы: - Иди проспись.
Тот что - то пробормотал в ответ , низко опустив голову и глядя себе под ноги. Блестящие струйки стекали с его волос. Он поднял голову и засмеялся , выкрикнув высоким голосом:
- Я - герой , господа!
- Рац...
- Я - герой...
С этими словами под лейтенант поднял руку с пистолетом , приставил ствол к своему подбородку и спустил курок. Грохнул выстрел. Его тело , уже мертвое , закинуло голову назад и мешком повалилось на тротуар.
- Во , дурак - то! Во , дура - а - ак! - прокричал с третьего этажа какой - то офицер , без фуражки , широколицый брюнет , глядя на происходящее в разбитое окно.
- Щенок , - сказал кто - то из толпы : - Тряпка.
- Счастливчик , - произнес майор Крас: - Я вам , майор , вот об этом говорил.
- У меня еще есть дела , - ответил Фолк глядя на мертвого под лейтенанта у соседнего дома.
К застрелившемуся никто не подходил.
- Дела - это хорошо. Какие , если не секрет?
- Друзья.
- Вы еще рассчитываете... Знаете что , майор? Не говорите своим друзьям, о сегодняшнем дне , это ни к чему.
Помолчали.
Справа на улицу вывернула легковушка - серая , рычащая , она ехала быстро , словно уходя от погони - виляла из стороны в сторону.
Через короткое время машина резко затормозила у стоявшего грузовика , из - под ее плоского капота  валил пар. Пассажир - офицер сидел уткнувшись лицом перед собой , водитель - офицер , полноватый лейтенант , быстро вылез из машины и бегом направился к майору Красу.
Фолк увидел , что лобовое стекло машины разбито , а вдоль левого борта идут маленькие круглые отверстия.
Лейтенант приблизился , быстро козырнул и выпалил , обращаясь к майору Красу:
- Армейские в черных кварталах , господин майор! Капитан Ушог , мертв, не доехал. Наших почти полностью перебили , едва вырвались.
И он быстро рассказал о том , что армейские полки выдвинулись неожиданно с северной части черных кварталов , а на второй вокзал прибывают эшелоны с солдатами и орудиями.
- Они нас зажали у моста через реку , - продолжал лейтенант: - Те , кто успели вырваться , идут к белому городу. Остальные рассеялись по кварталам. Видел бронемашины - четыре. Орудия. Взяли "языка", говорит , что прибыла седьмая дивизия, четвертой смешанной армии, генерала Фабуса.
- Дивизия , - произнес майор.
- Так точно , господин майор. Вторую дивизию ждут с востока , идут по Каменной трассе. В черных кварталах раздают оружие.
- Это плохо.
Появившийся нарастающий шум прервал разговор. Со стороны задымленного перекрестка начали выбегать фигурки людей - гражданские , мужчины , женщины , некоторые бежали в сторону офицеров , прижимая к груди маленьких детей.
Толпа бегущих стремительно росла - сотни и сотни выворачивали из - за охваченного огнем и дымом трехэтажного длинного здания , бежали , словно , повинуясь паническому чувству животных , спасающихся от хищников.
- Это еще что? - Произнес кто - то из стоявших на дороге офицеров.
- Прорвались , - сказал другой: - Из квартала , где второй батальон.
В массе бегущих мелькали женские разноцветные сорочки , синие мундиры чиновников , выходные костюмы.
Пулеметчик , сидевший на мешках в кузове грузовика , глядя на бегущих , спокойно выбросил окурок папиросы и так - же спокойно лег у пулемета , направляя его черный , длинный ствол на растущую толпу.
- Жорч! - Крикнул пулеметчику майор Крас: - Подпусти поближе , чтобы не гоняться за ними , потом.
Тот , понимающе кивнул.
- Надо выдвигаться к черным кварталам , - сказал майор Крас лейтенанту , приехавшему только что: - Дивизия...  Полковник будет удивлен. Майор , - это уже Фолку: - веселье продолжается , - и пулеметчику в грузовике: - Чего смотришь? Огонь!

                *******                *******         

Смолкли последние выстрелы , потянуло терпким пороховым газом и над заброшенным полем , где повсюду торчали кусты полыни и репейника , наступила нервозная тишина.
Батальон залег - кто , где. Со всех сторон слышались команды командиров , стоны раненных и умирающих. Мокрая после дождя трава быстро намочила одежду , блестела на появившемся из - за белых облаков , солнце.
Впереди , за полем , начиналась длинная лесополоса. Там, за ветвистыми , густо растущими деревьями , затихли пулеметы.
- Полное дерьмо , - сказал лежавший слева , рядом с Фолком , худощавый  капитан: - Майор , - обратился он к Фолку: - Вы случайно не знаете , какого рожна нам здесь надо? Могли укрепиться в городе , чем лезть под пулеметы.
Ответил майор Крас. Он лежал справа от Фолка , рядом с убитым капитаном , которому пулей разворотило лицо.
- Капитан , приказы не обсуждают.
Майор Нум Крас уже снял со своей шеи тяжелый армейский бинокль и , приставив его к глазам , настраивал фокус.
- Не успели , не успели... - Пробормотал он: - У них отличная позиция , а мы как на ладони. Теперь в черные кварталы путь отрезан. А могли там орудиями разжиться , могли. Приехали сюда налегке , как на танцы...
Солнце давно перевалило через зенит , светило в лица офицеров , слепило.
- Плохо вижу , - майор выругался: - Опоздали. Хуже не бывает.
- Шагов триста , - сказал Фолк.
Вдоль лесополосы тянулась разбитая грунтовая дорога и , поворачивая , уходила вглубь деревьев , за которыми притаился невидимый пока враг , и там , в этой зеленой неизвестности , что - то рычало и гудело , нудно и протяжно.
- Орудие выкатывают , - проговорил майор Крас: - А , вот и второе. Здрасте вам.
Офицеры осматривали себя и оружие , целились из длинноствольных винтовок. Некоторые прилаживали , сверкающие на солнце , штыки.
- Третье , - говорил майор Крас , медленно ведя бинокль: - Четвертое... Нас тут ждали.
- Господин майор!
Пригибаясь к земле , подбежал и упал рядом капитан - лет тридцати пяти , курчавый , с рассеченной кровоточащей нижней губой.
- Господин майор!
- Слушаю. Угу , еще орудие.
- Майора Даса убило.
- Очень жаль , - равнодушно произнес майор Крас , продолжая вести наблюдение за тем , что происходило в лесополосе: - Возможно нас всех тут положат.
- Что прикажите?
- Что тут прикажешь? - Майор Крас на несколько секунд оторвался от бинокля , посмотрел в лицо капитана и снова уставился в окуляры: - В черные кварталы уже не попадем , господа хорошие. Даже до деревьев не добежим - положат. Орудия молчат... Ну это ясно - снаряды ждут. Дело недолгое. Потом начнут раскатывать нас , как блин на сковородке.
- Господин майор , по - моему пора отходить в город , - сказал капитан , тот , что лежал слева от Фолка: - Пока можем.
- Можем, можем , - майор Крас присвистнул и произнес с расстановкой: - А вот это сюрприз. Нет , два сюрприза.
Урча моторами и дымя выхлопными газами , на дорогу из - за деревьев , выкатились две бронемашины - одна за другой. Их цилиндрические пулеметные башни в тени деревьев казались серо - зелеными. Бронемашина ,  двигавшееся впереди , перевалилась через бугор у дороги , натужно заревела мотором ,  съехала в грязь , и немного проехав вперед , увязла передними колесами - заглохла.
Вторая встала у края дороги , продолжая гудеть мотором. Пулеметы из башен грозно уставились в сторону офицеров.
- Так, так, так , - майор Крас усмехнулся: - Сюрприз завяз. Превосходно.
Спустя несколько минут , на дороге из лесополосы появилась черная легковая машина , с задранной вверх на длинной палке , белой тряпкой. Обогнув бронемашину , легковушка свернула с дороги , и урча и переваливаясь на кочках , словно утка , медленно поехала в сторону офицеров. Преодолев половину пути , машина остановилась и из открывшейся передней дверцы вылез армейский офицер , в светло -  зеленом мундире. В относительной тишине послышался его кричащий высокий голос:
- Его высокопревосходительство , генерал Боу , дает вам полчаса на то , чтобы сложить оружие и сдаться в плен! Жизнь - гарантируем. В противном случае перебьем всех. Мы даем вам возможность устроиться в новом обществе без каст , где все равны перед законом. Время пошло!
Переговорщик залез обратно в машину и та , развернувшись , уехала назад к дороге , и вскоре скрылась из виду за деревьями.
Майор Крас усмехнулся и опустив бинокль , сказал:
- Армейский полковник.
- Город палить поспешили , - произнес Фолк , посмотрев назад , на белые кварталы.
- Генерал Боу , большой любитель пленных резать , - саркастически сказал капитан , лежавший слева: - Интересно , куда подевался их маршал Цакрен. Наверное , туда же , куда и наш славный Хлем.
Несильный ветер нес пепел и запах гари.
До ближайших домов белого города было не менее тысячи шагов.
Город горел.
Из многих домов рвалось желто - аранжевое пламя и , вылизывая некогда белоснежные , украшенные гипсовой лепниной фасады , переходило в черный жирный дым. Некоторые крыши обрушились , и такие здания представляли из себя , огороженные каменной коробкой , костры. Кварталы горели и дым , смешиваясь с пеплом , вихрем взлетал вверх к голубому , с редкими рваными облаками , небу.
Позади , залегших в грязи офицеров , лежали неподвижно убитые , будто лениво шевелились раненные.
- Здесь не удержимся , - сказал Фолк майору Нуму Красу: - Пристреляются и конец.
- И дураку ясно , - ответил тот.
Справа , в неровной цепи офицеров , раздались пачки выстрелов , винтовки окутались сизыми дымками.
- Кто там палит? - Майор Крас посмотрел на капитана с рассеченной губой , приказал раздраженно: - Прикажите прекратить огонь , берегите патроны.
Капитан поднялся на ноги и побежал сгорбившись к стреляющим , на бегу крича "отставить".
Майор Крас посмотрел назад на охваченный пожарами город , произнес:
- В городе они об нас зубы обломали бы , а теперь и укрыться - то толком негде. Даже дивизия. Не позднее завтрашнего вечера здесь будет наша армия. Надо выстоять ,  - майор приподнялся и закричал: - Всем отходить к городу и занять оборону!
И побежали.
По грязи , по колдобинам.
Фолк бежал не оглядываясь , выдергивая обутые в сапоги ноги из раскисшей земли , держал винтовку в правой руке , энергично махая левой. Пригнул голову.
Белобрысый капитан бежал впереди него , шагах в двадцати , смешно скользя по грязи.
Вокруг Фолка слышался шум от бегущих ног офицеров , тяжелое дыхание. Ни криков , ни команд.
Фолк бежал изо всех сил , изредка поглядывая на горящие за полем кварталы. Казалось , что происходит бег на месте - горящие дома качались перед глазами из стороны в сторону , не приближаясь , будто дразня.
Где - то далеко позади , застрекотали пулеметы.
Бухнуло в спину первое орудие и с захлебывающимся свистом полетел снаряд , ухнул взрывом справа - тяжело , гулко. Дрогнула земля. Второй выстрел орудия , третий...
Громыхнули взрывы сзади.
Не задело - жив!
Боковым зрением Фолк увидел , как слева упали двое офицеров - с размаху , навзничь.
Пули выбивали грязные фонтанчики из земли , свистели совсем рядом.
Белобрысый капитан бежал уже без винтовки.
Бросил.
Взрыв прямо за спиной "белобрысого", брызнул огнем , дымом и комьями земли , упруго толкнуло воздухом в грудь Фолка. Продолжая бежать , он рассек грудью дымное облако , перепрыгнул через упавшего капитана , мельком увидел что - то желтое , сверкающее на солнце , выпавшее из карманов "белобрысого" кольца , цепочки, какие - то.
От порохового дыма запершило в горле.
Золото.
И впервые за этот день , Фолк засмеялся - отрывисто , до кашля , до слез.
- Та , та , та , та ..., -  говорили ему в спину пулеметы: - Вернись , вернись ,  твое благородие.
Фолк смеялся.
Ему стало смешно.

                *******                *******

Фолк стоял у светло - зеленой легковой машины с разбитым задним стеклом , и его левая рука неподвижно застыла на дверной ручке. Разогревшись от  пожара , она жгла ладонь.
Из окна первого этажа , ближайшего к нему пятиэтажного дома , рвался оранжевый огонь. Запах гари был нестерпимым.
- Вы куда - то собрались , майор? - повторил свой вопрос , неожиданно возникший рядом майор Крас , с добродушной улыбкой на закопченном лице.
Майор Крас стоял в трех шагах и держал в руке армейский девятизарядный "толстяк", направив его длинный ствол в левый бок Фолка. На его покатые плечи с темного неба падали черные хлопья пепла.
Правая рука Фолка машинально потянулась к кобуре.
- С двух - то шагов , майор? - Нум Крас покачал головой: - Не стоит.
Где - то в глубине объятого огнем квартала , гремели орудийные выстрелы. Пулеметные очереди затухающим эхом убегали в глубину улиц.
- Городу - конец , - спокойно сказал Фолк: - Я ухожу. Собрались стрелять - стреляйте.
Майор Крас усмехнулся , произнес:
- Не по - товарищески , не находите? - Он закашлялся от дыма: - Решили все бросить , майор? И конец комедии?
- Тут нечего бросать. Хотите сдохнуть в этом дерьме , извольте.
- Не хочу. Я город знаю плохо , а вы человек местный.
За ближайшими домами рявкнул взрыв , дрогнул воздух. Наступающая ночь огласилась далекими криками.
- Смотрите , что я сейчас сделаю. - Нум Крас медленно опустил пистолет: - Попутчика возьмете? Вдвоем больше шансов.
От бушевавшего в доме напротив огня , жар раскалил изорванный мундир Фолка , жег лицо.
- Садитесь в машину. Может заведем. - Фолк рывком открыл водительское сидение и тут услышал окрик.
- Господа!
По улице , огибая сгоревший остов автобуса , бежал в темноте какой - то молодой офицер с пулеметом в руках. За его спиной трясся от бега ранец для патронов.
- Господа! По , ... подождите.
Фолк и Крас молча ждали.
Подбежал.
Лейтенант , худое лицо перепачкано сажей , один погон оторван. На вид ему было не больше двадцати пяти лет.
- Можно с вами , господа? - Запросился он , отрывисто дыша.
- Садись сзади , лейтенант , - бросил ему майор Крас.
Лейтенант освободил левую руку и взялся за ручку задней дверцы , воскликнул:
- Горячая! - Открыл дверцу: -  А она не взорвется , машина - то?
Нум Крас и Фолк уже уселись в жарком салоне, и майор Крас сказал со смехом:
- Говно , вроде нас , не горит!
Лейтенант бросил пулемет на заднее сидение , полез сам.
Фолк повернул , оставленный, кем - то в замке зажигания ключ, и мотор  послушно взревел.
Машина тронулась с места , вильнула , объезжая лежавшее поперек почерневшее тело , начала быстро набирать скорость.
- Куда мы сейчас , майор? - Спросил Фолка  Нум Крас.
- Мой дом недалеко , - ответил тот , не поворачивая головы: - На этой колымаге не уедем. У меня есть своя машина.
- А вы умный парень, майор. - Нум Крас хохотнул , пистолет он держал в руке: - Не зря Еже Сум хотел вас расстрелять!
Они мчались по вымершим улицам города. Некоторые дома , почерневшие , со слепыми окнами , дымили , как большое костерище , в других бушевало пламя пожара , и отсветы огня весело плясали на стенах и брусчатке дороги , выхватывали на тротуарах темные кули неподвижных тел и , оставленные своими владельцами машины. Кое - где оборванные провода свисали со столбов , черными змеями лежали поперек дороги , а на самих столбах в полном безветрии неподвижно висели мертвецы.
Машина , не сбавляя скорость, резко свернула влево. На перекрестке  несколько офицеров , стоявших толпой у кучи мешков и ящиков , бросились врассыпную. Раздались их крики , хлопки одиночных выстрелов.
- Мародерствуют , сукины дети , - оскаблился майор Крас.
Толпа офицеров осталась далеко позади.
Из пробитой пулей круглого отверстия в задней стенке кабины , светился моргающий свет внешнего огня. Лейтенант , сжав руками ствол пулемета , уткнулся лбом в спинку водительского сидения , и смотрел в сторону мертвыми , широко открытыми глазами. Из его рта стекала струйка темной крови и капала на грязный рукав кителя.
Майор Крас повернулся , посмотрел на лейтенанта.
- Готов? - Спросил Фолк.
- Прямо в десятку , - ответил тот: - Теперь он никуда не спешит.
В сгустившихся сумерках все вокруг приобрело черно - серые тона. В квартале , по которому они сейчас ехали , кое , где еще выбивался из окон домов огонь , блестел яркими языками , отчего на дороге плясали призрачные , светлые блики.
- Долго еще?
- Подъезжаем.
Кварталы многоэтажных домов кончились - машина , свернув налево , выехала на широкую дорогу , по обе стороны которой росли высокие пушистые ели. Справа потянулись  темные , двухэтажные особняки , с торчащими черными крышами , на фоне синей полосы потухшего заката. Где - то вдали полыхало огнем пожара. Ни в одном доме не горел свет , окна черные , мертвые.
Сумерки вползли на эту улицу и застыли мрачными размытыми тенями вдоль глухих высоких заборов и редких ухоженных кустов , разлились под стволами , мелькающих за окнами машины , елей.
Фолк вел машину , не включая фары , прижавшись грудью к колесу руля , всматривался в дорогу впереди.
- Приехали , - сказал он.
Машина сбавила скорость и , свернув вправо , выехала на короткую площадку , перед темным двухэтажным особняком , с низкой двухскатной крышей.
Остановились - мотор заглох.
- Вроде спокойно , но... - Майор Крас открыл дверцу и , одновременно с Фолком , вылез из машины.
Достав из кобуры пистолет , Фолк двинулся к дому.
Легкий вечерний ветер дул с севера от далекого леса и в воздухе , прохладном и свежем , почти не было запаха гари.
Оба , и Фолк и Крас , приблизились к закрытым воротам кирпичного гаража , встали плечом к плечу.
- Ждите здесь , - Фолк говорил тихо , едва слышно.
Майор Крас остался стоять у гаража , прислонившись спиной к железным воротам.
Кованная калитка была открыта. Фолк бесшумно , тенью скользнул в нее , прошел по гравийной дорожке к низкому крыльцу и , поднявшись по ступенькам , помедлив минуту , вошел в распахнутую входную дверь.
В доме темно и тихо , и только с улицы проникают в него далекие звуки гулких взрывов.
Фолк в темноте быстро обследовал первый этаж - зал , три большие комнаты и кухню. Двигался уверено , зная каждую деталь в обстановке. Потом поднялся по крутой каменной лестнице , на верх.
Никого. Его везде встречала безжизненность пустующих комнат и коридоров. Он быстро спустился вниз и вышел из дома , спустился по крыльцу и , свернув налево к гаражу , достал из кармана брюк ключ.
Дверь в гараж была приоткрыта.
Готовый стрелять на малейший шорох , Фолк оказался в гараже.
Никого.
Справа на стене , над низким и длинным стеллажом , висел керосиновый фонарь. Наощупь , найдя и сняв его с крючка , не зажигая фонарь , он прошел вдоль слившейся с темнотой машины к запертым воротам и , убрав засовы , впустил ожидавшего майора Краса.
- Чего так долго?
Фолк не ответил. Он закрыл створку ворот и только после этого произнес:
- Хотите получить пулю в затылок?
Зажег фонарь.
От возникшего света - желтого и дрожащего , майор Крас отвернулся. Пистолет он по - прежнему держал в руке.
Помещение длинного гаража осветилось и , на гладко отштукатуренных стенах , заплясали тени. Посреди гаража стояла большая черная машина. Фолк поднял фонарь повыше , посветил на капот.
Кто - то старательно , на всю длину капота , нацарапал чем - то острым похабное слово.
- Майор , подержите фонарь. Светите.
Подняв капот , Фолк осмотрел моторное отделение , проверил мотор.
- Вы разбираетесь в моторах? - Спросил его майор Крас.
- Хобби.
- И вот это все... , - он посмотрел на инструменты на стеллаже: - Все делаете сами , собственными руками?
- Ногами , майор , ногами. Светите лучше , ничего не видно!
Через минуту Фолк выпрямился и , как можно тише, закрыл капот.
- Пошли , - сказал он.
У задней стены гаража они остановились , Фолк надавил на что - то в углу , и в стене открылась скрытая дверца.
Майор Крас присвистнул.
Из потайной ниши Фолк начал извлекать оружие - два армейских двенадцатизарядных пистолета "штурм - 45", небольшие картонные коробочки с патронами. Потом вытащил оттуда , одну за другой , три канистры , и наконец - длинный сверток в промасленной светлой тряпке , из конца которого торчал раструб пулемета. Последним , что достал Фолк из ниши , был увесистый темно - зеленый ящик.
- Здесь кассеты к пулемету , - сказал он.
Все это они сложили на заднее сидение машины. В багажник отправились три большие , тяжелые канистры с бензином.
Со второй полки стеллажа Фолк достал походный рюкзак.
- С голоду не подохнем.
Следом за рюкзаком, на крышу машины полетели грязные свитера , рабочие брюки и ботинки.
- Умно , - хмыкнул майор Крас.
Через несколько минут оба стояли переодетые в грязную штатскую одежду , бросив на пол гаража свою - офицерскую.
Погасив фонарь, Фолк поставил его на стеллаж и , пройдя в полной темноте к воротам , широко открыл их , после чего сел на водительское сидение.
Майор Крас сел рядом.
Пистолета в его руке уже не было.


                *******                *******            


За городом они свернули в лес и машина затряслась по отвратительной грунтовой дороге.
Лучи фар , дрожа, то взлетали вверх , то падали вниз , освещая ямы и кочки , торчащие корни деревьев и ворох прошлогодней листвы. Машина подпрыгивала , скрипя рессорами , кренилась , падая колесами в ямы.
- Я высажу вас , не доезжая до поселка. Думаю , за час доберемся. - Фолк неотрывно смотрел перед собой на дорогу: - Там есть небольшая станция , на сколько знаю , поезда останавливаются регулярно.
- А вы, майор?
- У меня дела.
- Бросьте вы свои дела. Давайте со мной , до второй офицерской армии , а там...
- В этом мире у меня есть последнее дело , которое я хочу закончить. Остальное не в счет.
- Женщина?
- Друзья , - помедлив , ответил Фолк.
- Да , вы говорили.
Майор Крас долго молчал , потом заговорил - задумчиво:
- То , что мы сегодня сделали...
Фолк промолчал.
- Да , сделали. У меня старушка мать. Ждет меня годами. Всегда называет меня , сыночка. Представляете? Сыночка. Целыми днями возится перед домом со своими цветами. Н - да. Сыночка. Я давно у нее не был , знаете ли. Отпуск раз в году , и все как - то... не мог. Сколько сегодня было таких матерей ,  отцов... Не утомляю , майор?
- Нет.
- Я как думал? Ну не сложилась жизнь , как хотелось, когда - то , пусть. По крайней мере , думал я , умру с честью. Мой дед был полковником , отец - майором. Дед всегда говорил , что очень важно умереть с честью. И я надеялся умереть с честью. Похоже , что просто сдохну. В отличии от вас , у меня в этом мире , после этого дня , вообще не осталось никаких дел.
Он замолчал и дальше ехал , не говоря ни слова.
Лес закончился.
Дорога пошла через большое, потонувшее во мраке ночи , поле , виляла как пьяная , но зато хорошо укатанная , без ям. Фолк прибавил скорость. На одном участке дороги они чуть было не столкнулись с брошенной кем - то разбитой телегой , без задних колес.
Черное звездное небо висело над полем , бездонное.
Спустя полчаса , Фолк вывел машину , на выложенную плоским камнем , дорогу. Недалеко впереди горели огни захолустного поселка и оттуда изредка доносились протяжные паровозные гудки.
Фолк остановил машину , повернулся к майору и сказал:
- До поселка не повезу , майор. В таком наряде на машинах не разъезжают.
- Это , да , - он не торопился вылазить в ночь , словно чего - то ждал: - Может все , таки со мной , а?
Фолк не ответил.
- Чтож. Тогда прощайте , майор , - они пожали друг другу руки: - Желаю вам найти своих друзей , и еще. Постарайтесь не пустить себе пулю в лоб. Это за вас другие сделают.
Он открыл дверцу и вышел в темноту.
Фолк смотрел в спину уходящего майора Краса , пока тот не вышел из света фар и окончательно не растворился во мраке ночи , после чего , развернул машину и погнал ее , в обратном поселку направлении , по каменной хорошей дороге.
До Ясной Гавани оставалось не более трех часов пути.

                *******                *******

                Глава шестая.

                Ясная  Гавань.

До рассвета оставалось часа полтора.
Фолк стоял у барака , где жил Сенчин , в нескольких шагах от первого подъезда , через узкую брешь в зелени кустарника , смотрел на одинокую тень под окном Тосии Вак.
Человек стоял , прислонившись к стене.
Не сводя глаз с человека под окном , Фолк достал из кармана своего черного пиджака , длинный охотничий нож. Он наблюдал за часовым уже минут тридцать , выжидая удобный момент.
Не в одном окне , выходящем во двор , не горел свет. Со стороны улицы , из - за угла , слабо светит фонарь на высоком столбе , создавая широкую бледную полосу света , иссеченную кривыми тенями , растущего у тротуара , ветвистого тополя.
Вот человек повернулся к окну и трижды тихо стукнул в стекло , потом еще два раза. Звякнув стеклом , окно над человеком открылось , и негромкий , раздраженный , мужской голос , спросил:
- Чего тебе?
- Джок , дай зажигалку , а то моя сдохла.
- Чтоб ты... На , держи , и оставь себе.
- Скажи Грисму пусть сменит меня.
- Грисм занят.
- Ну , конечно , занят. Пусть сменит.
- Скажу.
Окно закрылось.
Ветер усилился , качал ветки деревьев , шуршал листьями и где - то на крыше гремел оторвавшейся жестянкой.
Фолк , глядя на фигуру у окна , вышел из - за кустарника и , оставаясь в густой тени , начал приближаться к часовому. Тот пытался зажечь зажигалку - искристые вспышки высвечивали из темноты его нос и папиросу , зажатую в зубах. Когда огонек , ослепительный в темноте , вспыхнул , человек поднес его к лицу , раскуривая папиросу , окутался табачным дымом и увидел прямо перед собой лицо Фолка.
В то же мгновение , длинное лезвие ножа с хрустом пробило часовому горло , и вышло из затылка.
Фолк аккуратно положил , бьющееся в конвульсиях тело на землю , наступил ногой на упавшую в траву , и продолжавшую гореть зажигалку. Постоял , дав своим глазам снова привыкнуть к темноте , после чего , встав на покойника и , подогнув колени , постучал в окно - три и два раза.
Теперь окно распахнули рывком.
- Ос , ты болван!...
Фолк молниеносно распрямился , одной рукой схватив говорившего за плечо , а другой ударив ножом под нижнюю челюсть высунувшегося.
Через несколько секунд , ухватившись за низ оконной рамы , Фолк рывком подтянулся на руках и , опираясь на убитого и стараясь не шуметь , быстро забрался в темноту комнаты Тосии Вак.
Прислушался.
Из дальнего конца квартиры , слева, доносилось до него , слабое бормотание , а из щели под дверью , проникал в комнату слабый свет. Он убрал нож в боковой карман пиджака и достал , из висевшей под ним на поясе кобуры , пистолет. Вытер мокрые липкие пальцы , о занавеску , выглянул на улицу и , убедившись , что там по прежнему тихо , решил уже двигаться к двери , когда услышал слева тихое мычание - стон.
Звук повторился.
Держа пистолет перед собой , Фолк левой рукой нащупал мычавшего , выдернул изо рта того тряпку - кляп и тихо спросил:
- Тосия?
- Я , - ответила та: - Фолк... Они на кухне. Сережа , Михаил и третий офицер.
Руки Тосии Вак были связанны у нее за спиной толстой веревкой. Минуту Фолк потратил на то , чтобы ее освободить и после направился к  из комнаты к двери. Помедлив немного , приоткрыл ее , прислушиваясь к разговору на кухне. Оттуда , в конце коридора , лился свет электрической лампы и монотонный , вкрадчивый голос , с интонацией учителя , говорил:
- Понимаете? Нет? Запытают! Хотите сохранить честь? Это зря. Честь вам не оставят , потому что у нас нет чести. Не в нашем департаменте. Ха -  ха...
Фолк уже беззвучно шел по коридору через открытую дверь , смотрел в глубину залитой светом кухни на крепкого , невысокого мужчину в клетчатом черно - коричневом костюме , который стоял широко расставив ноги и сунув руки в карманы своего клетчатого серого пиджака. На ногах говорившего были одеты черные лакированные ботинки.
Человек в клетчатом костюме стоял спиной к Фолку. Перед ним , сидя на полу у стены , с заведенными за спину руками , сидели двое - Горин и Сенчин. Лицо Горина мешал разглядеть локоть стоявшего , но зато лицо Сенчина он увидел во всей красе - нос распух , нижняя часть лица в крови , правый глаз заплыл.
- С вами цацкаться не будут. Ребята , вы себе не представляете , нет, не представляете. Сколько я служу , не видел ни одного молчуна , наоборот! Такие забавные , поют песни! И вы споете...
Доска под ногой Фолка громко скрипнула.
- Что , Ос опять разнылся? - Спросил , не оборачиваясь назад , говоривший.
Фолк не ответил. Он спокойно сделал последний шаг и , приставив ствол пистолета к затылку мужчины , произнес бесцветно:
- Мозги вышибу. На колени , руки за голову.
Тот медленно опустился на колени , скрестив пальцы рук на своей макушке.
Сенчин с Гориным с вытянутыми от удивления лицами , смотрели на появившегося Фолка.
- Наручники или веревка? - Спросил Фолк.
- Наручники , - ответил офицер.
- Ключи.
- В верхнем левом кармане.
- Достань их левой рукой , не спеша.
Тот повиновался.
- Теперь освободи их.
Фолк не отрывал ствол пистолета от его затылка.
Когда Сенчин и Горин поднялись на ноги , а офицер - круглолицый , веснушчатый парень , с голубыми , как небо глазами , уже закованный в наручники , сидел на полу под окном , прислонившись спиной к батарее отопления , Фолк убрал пистолет и спросил землян - пришельцев:
- Все в порядке?
- Привет , Фолк , - произнес Сенчин.
- В порядке , - сказал Мишка , растирая запястья рук: - Они мне, чуть руки не сломали.
За спиной Фолка появилась Тосия Вак , одетая в белое , в красный горошек , платье. Молчала.
Фолк присел рядом с пленником - офицером , холодно спросил:
- Кто такие?
Канапатое лицо того приобрело бледный синюшный оттенок. На вид ему было лет тридцать , с небольшим.
- Капитан Грисм Ро , - быстро ответил он: - Департамент юстиции.
- Здравствуй , коллега. - Фолк смотрел ему прямо в глаза , пистолет держал стволом в пол: - Как вышли на пришельцев? На дверь не смотри. Твои товарищи не придут.
У капитана в голубых глазах метнулся страх.
- Вы - офицер , - сказал капитан: - Прошу вас , как офицер офицера , дайте слово чести , что не убьете меня и я вам все расскажу. У меня маленький сын и жена. Я здесь по службе... Выполнял приказ.
- Даю слово чести , - произнес Фолк , уже с каким - то непонятным интересом , глядя в глаза капитана: - Выкладывай.
И тот рассказал - охотно и быстро. Пришла сдаваться баба - пришелец , но говорить отказалась. Пока тянулась вся эта волокита с запросом в министерство, департамент юстиции выслал группы следователей. А эта баба - пришелец , дура редкостная , даже от билета на поезд не избавилась! Сразу вышли на Ясную Гавань. Дальше по опросам свидетелей вышли на полицейского - Склима Ярка , но взять его живым не получилось. Его убили в участке , а он успел застрелить двоих следователей - сыскарей. Дело немного забуксовало , но в квартире полицейского нашли , спрятанный в вентиляционной отдушине служебный блокнот , а в нем адрес и имя пришельца. И вот они здесь.
Фолк слушал внимательно , не перебивал. Потом спросил:
- Почему не забрали пришельцев?
- Первоначальный приказ господина главного прокурора - при обнаружении пришельцев , нейтрализовать их , держать в изоляции от посторонних , послать телеграмму в департамент и ждать специальную машину и конвой. С властями белого города Ясной Гавани в контакт не вступать. Держать все в секрете. Телеграмму отправили , но ни подтверждения , ни машины , нет.
- Молчат , - произнес Фолк: - Долго будут молчать , - и  оглянувшись назад, сказал: - Уходим , сейчас.
- Я остаюсь , - произнесла Тосия Вак.
Обхватив себя руками и спрятав ладони под мышки , женщина смотрела на Фолка , ее веки воспалились и покраснели , седые волосы спутались , лезли в глаза.
- Потом расскажите. Все. Оделись - вышли.
Тосия Вак и Мишка Горин вышли из кухни , но Сенчин задержался - не уходил.
- А ты - чего? - Спросил он Фолка: - Пошли.
- Иди , я вас догоню.
Сергей вышел.
Фолк повернулся к сидевшему на грязном полу капитану , поднялся на ноги и молча чего - то ждал.
- Вы - обещали! - Обеспокоенно сказал тот.
- Я помню.
- Слово чести.
- Я знаю.
Фолк продолжал смотреть на Грисма Ро равнодушно - выжидательно.
Раздался щелчок открываемого замка , скрипнула входная дверь ,  ведущая на лестничную площадку , и тогда Фолк , как - бы в задумчивости , поднял свой пистолет , направив его ствол в лицо капитана.
- Вы обещали! У меня сын! Слово чести... - Он задрыгал скованными наручниками ногами , пытаясь уползти прочь: - Я никому не скажу! Я... Слово чести...
- У меня нет чести , - сухо сказал Фолк и нажал на курок.


                *******                *******

                Глава седьмая.

                Долина Грез. 

               
Фолк гнал машину почти сутки. Несколько раз останавливались - заправляли бензином топливный бак , пару раз Фолк копался с двигателем. Иногда он сворачивал с главной дороги в лес и вел машину в безлюдной глухомани , иногда ехали вообще безо всякой дороги - полями , объезжая глубокие быстрые ручьи.
Миновав какой - то заштатный городок , машина выехала на разбитую грунтовую дорогу , оставив позади себя плоскую как стол , равнину , с заброшенными , поросшими молодыми березами , полями , и чихая и рыча , поползла вверх , на пологий подъем низкого холма.
Иногда Фолк останавливался , чтобы изучить припасенную им карту.
Вечерело.
Добрались до вершины холма , где дорога вильнула влево , и дальше вниз к небольшой речушке , со старым деревянным мостом. По ту сторону моста начиналось предгорье - покрытые высокой травой холмы , один выше другого ,  уходили к горизонту , туда , где высились , увенчанные белыми шапками ледников , пики гор.
Дорога превратилась в извивающуюся змею , серпантином окаймляла холмы , терялась за ними.
Быстро темнело.
Тосию Вак высадили еще утром возле маленького городка.
Простились.
- У меня здесь знакомые живут , - говорила она с виноватой улыбкой , едва сдерживая слезы: - Не пропаду...
Через час стало совсем темно. На небе безоблачном , прозрачном , высыпали искорки звезд. Всходила полная Луна. По обе стороны дороги тянулся лес из высоких елок.
Фолк вел машину уверенно , так , словно родился в этой местности.
- По - моему , скоро приедем , - сказал Мишка: - Ну точно , вот и указатель!
Миновали указатель - белую широкую вывеску на деревянном столбе , с надписью крупными черными буквами - "Долина Грез".
- До усадьбы с такой скоростью ехать минут двадцать , - оживился Мишка , вглядывался в темноту: - Талья с ума сойдет от радости! Очень волновалась , когда я уезжал , пришлось долго успокаивать.
- К усадьбе есть другая дорога? - спросил его Фолк.
- Зачем?
- Она есть или ее нет?
- Есть , - ответил ему Горин: - Мы ее минут пять назад проехали. Да и не дорога там - тропинка через лес...
Машина резко затормозила , Фолк что - то пробурчал себе под нос , начал разворот.
- Зачем тебе? - Не понимал Мишка.
Фолк молчал.
Несколько минут ехали вниз под уклон , пока не заметили развилку - глухая , почти заросшая травой , узкая дорога уходила вправо , теряясь в лесу.
Свернули.
Машина с шуршанием рассекала высокую траву , переваливаясь на кочках. Спустя еще несколько минут Фолк , свернув в сторону , загнал машину в глубину леса и заглушил мотор. Они остановились перед сплошной стеной густо растущих деревьев , свет фар погас.
Фолк в темноте повернулся к сидевшему рядом с ним Горину и спросил:
- Дорога идет до усадьбы?
- До самого дома. Почти.
- Теперь так. Сейчас выходим и идем , стараясь не шуметь , - говорил Фолк: - Недоходя до усадьбы остановитесь и будете ждать меня. Я проверю , что там и как , потом вернусь за вами. Никуда не уходите , ждите. Никакой болтовни и шума. Говорю здесь , чтобы не объясняться возле усадьбы.
- К чему такие меры? - Мишка нервно завозился на своем сидении.
- Если вас нашли в Ясной Гавани , то могли выйти и сюда.
- Я иду вместе с тобой! - Заявил Мишка.
- Ты там никому не поможешь , только будешь мешать. Я сам осмотрюсь. Это не обсуждается. Впрочем думаю , переживать не о чем , проверим.
Вылезли из машины , в ночь.
Сверху , из - за высоких крон деревьев , пробивался призрачный свет Луны , которая матовым пятном маячила между ветвей деревьев.
Отводя от лица колючие ветки кустарника , выбрались на заросшую травой дорогу.
Пошли.
Впереди Фолк , за ним Сенчин. Горин шел последним.
Ветер гулял в верхушках деревьев , изредка вспархивала невидимая птица , потревоженная ночными гостями , оглашала ночь одиноким печальным криком.
Мишка начал было говорить что - то Сергею , но Фолк резко его оборвал , сказав:
- Заткнись.
До усадьбы шли около часа. И вот увидели за деревьями одинокий огонек окна.
Фолк приблизился к Мишке , почти в плотную , спросил тихо:
- Как устроен дом?
Мишка объяснил.
- Передатчик где?
- На заднем дворе , в кирпичном сарайчике. В подвале. Подожди. Я понимаю - меры предосторожности и прочее , но...
- Если не вернусь - уходите. Все ясно? Уходите без машины.
Фолк направился в сторону огня и скоро растворился в темноте.

                *******                *******

Сергей хотел курить.
Они с Мишкой укрылись в кустах , в двух сотнях метров от большего хозяйского дома , сидели на траве.
- Что - то долго он там , - обеспокоенно произнес Мишка.
- Минут сорок уже. Думаю , что...
- Про себя думай , - отрезал Горин.
- Послушай...
- Я без нее не полечу. Точка.
- Значит вместе, пойдем. - Сергей погладил тяжелый пистолет , который ему вручил Фолк.
Стрелять Сенчин не умел.
Фолк его , конечно - же учил , объяснял , как пользоваться оружием , но Сергей понимал , что вряд ли сможет сделать все , как надо.
- Если усадьба захвачена... - Мишка осекся , продолжил более уверенно: - Нет , не посмеют тронуть. Она для них зацепка.
Сергей посмотрел на сидевшего рядом с ним Мишку - нечеткое бледное пятно вместо лица , на фоне горбатой тени тела.
Сенчин поднялся , ноги у него затекли.
Пахло цветами и елками.
- Мишаня , ты...
Со стороны дома до них донеслись два быстрых хлопка. Потом еще два.
Мишка вскочил , толкнув Сенчина , полез напрямки через ветки кустов , ломясь сквозь бурелом сушняка , но Сергей ухватил его за руку , захрипел:
- Стой!
Мишка рывком дернулся вперед.
Сенчин полез за ним. Ветки били по лицу , под ногами чтото сухо хрустело и трещало.
Выбрались.
Дальше до большого одноэтажного дома с высокой , острой крышей , ни кустов , ни заборов. Бежали рядом.
Сергей , держа перед собой пистолет , пытался разглядеть в темноте ожидаемого врага. Когда до дома оставалось метров двадцать , парадная дверь открылась и на широкое крыльцо под новесом вышла темная фигура.
Фолк.
- Я вам сказал ждать , - спокойно произнес он , когда Сенчин и Горин влетели по ступенькам к нему.
Мишка рванулся было в дверной проем , но Фолк загородил ему путь , начал теснить его в сторону , сказал:
- Не ходи.
Горин схватил Фолка за отвороты пиджака , прошипел:
- С дороги!
И Фолк дал ему пройти. Глядя Сергею в лицо , он сказал:
- Надо торопиться. Могут явиться гости.
Только теперь Сенчин увидел торчащие из - за двери ноги в тяжелых ботинках. Глянул за дверь - темная фигура человека лежала у самой стены , завалившись на бок. Офицерский белый мундир почернел на груди , вывернутая назад темноволосая голова , без фуражки.
Они с Фолком вошли в ярко освещенную электрическими светильниками прихожую , перешагнули через еще одного мертвого офицера с прострелянной головой и по коридору , стены которого обклеенные дорогими золотистыми обоями , украшали картины в тяжелых рамках , прошли в открытые стеклянные двери большего зала.
У самого входа в зал лежали два трупа - мужчины крепкого телосложения , одетые в серые строгие костюмы. У одного из них в руке был зажат пистолет. На паркетном полу , кровь.
Вошли.
В просторном зале валялся кверху ножками полированный круглый стол , белая скатерть комком приютилась рядом , у стен - дорогая мебель сверкала стеклом и полировкой , на полу , застеленном толстым цветным ковром, лежал офицер в изорванном мундире , с заведенными за спину , руками.
Офицер молча наблюдал за вошедшими. Из его разбитого носа, обильно текла на белый китель, кровь.
Офицеру было около сорока лет , лицо круглое плоское , маленькие глазки смотрят холодно и жестко. Судя по погонам - майор.
Офицер попытался сесть , но подошедший Фолк с силой пнул его в бок.
- Лежать.
Горели три яркие лампы в хрустальной люстре под высоким потолком.
Мишки в зале не было.
Фолк присел рядом с майором и спросил , не повышая голос:
- Сколько вас было?
Сергей стоял рядом , глядя на рассеченное правое ухо Фолка.
- Пошел ты в жопу , - рассмеялся майор.
- Сколько вас было? - Повторил свой вопрос Фолк и вдруг , быстрым движением руки с пистолетом , нанес майору удар в челюсть.
Хрустнули зубы.
Сергей отвернулся , слышал , как офицер закашлялся , сплевывал что - то.
- Могу повторить.
- Если ты здесь , - проговорил , шамкая майор: - значит , положил всех. Подготовочка , н - да...  Железная гвардия?
- Майор , времени на треп нет. Ты все равно все выложишь. У тебя есть выбор - либо умрешь быстро , либо...
- А не пошел бы ты на хер , мил человек. Я тебе не сопляк.
Сенчин посмотрел на офицера. Тот спокойно улыбался , глядя в глаза Фолка.
Фолк взял его за отвороты окровавленного кителя , притянул к себе , сказав:
- Разделаю , как свинью... Зачем убили хозяйку?
- Это вышло случайно. Пес ее знает , откуда она пистолет вытащила. Капитан ее пристрелил. Так вышло.
- Прислугу зачем убили?
- Тебе ли надо объяснять - зачем? Свидетели...
- Как вышли на пришельца и кого еще нам тут ждать?
Офицер плюнул ему в лицо, улыбнулся и произнес:
- А если так?
Фолк бил его , коротко взмахивая рукой с пистолетом , пока не забил насмерть , потом поднялся и сказал Сенчину , вытирая с лица кровавые брызги:
- Пошли!
Потрясенный происшедшим , Сенчин вышел за Фолком из затихшего зала в коридор.
- С передатчиком сам справишься?
- Думаю , да , - ответил Сергей.
Они покинули дом , спустились с крыльца и по мощенной булыжником дорожке , пройдя мимо невысокой ограды , за которой находилось громоздкое темное строение амбара , оказались во внутреннем дворе. Приблизились к кирпичному домику , без окон.
На двери висел замок.
Полная Луна выглядывая из - за редких туманных облаков , освещала двор призрачным серебряным светом.
Фолк , нагнувшись искал что - то под ногами , а когда распрямился , Сергей увидел в его руке увесистый булыжник.
С третьего удара замок отлетел в сторону и , открыв дверь , Фолк вошел в домик.
Сенчин за ним. Закрыл за собою дверь.
Дважды в руке Фолка чиркнула , искрясь , зажигалка , загорелся ее дрожащий язычок пламени. Найдя на стене выпуклый круглый выключатель , Фолк включил свет - под низким дощатым потолком , загорелась мутная лампа.
Вдоль стены справа расположился садовый инвентарь - лопаты , грабли , мотыги , на самой стене лежали на деревянных полках гвозди , насыпанные горкой , садовые ножницы , молоток , какие - то тряпки и цветные платки. Пахло краской.
В углу стоял , собственно и сам бочонок из - под краски с зелеными свежими потеками.
Фолк взял лопату и начал поддевать ею , некрашенные половые доски. Через пару минут ему удалось найти и открыть дощатый люк в подвал , за которым виднелась , уходившая вниз , лестница.
- Свет! - Сказал Фолк Сергею , указав на выключатель на стене.
Сенчин поспешно выключил свет.
Спустились в пахнущий землей , темный подвал.
Светя себе зажигалкой , Фолк быстро нашел и включил выключатель , в подвале стало светло , две электрические лампочки болтались под потолком , свисая на черных проводах.
Прямо у стены , на низком длинном верстаке , застеленном досками , с одной стороны были прикручены здоровенные чугунные тиски , а с другой находилось то , что по - видимому и являлось передатчиком.
Сенчин навис над верстаком , рассматривая Мишкино детище.      
Открытая схема расположилась за железной пластиной приборной панели , и являла собой хаотическое нагромождение проводов и проволочных катушек , всякого рода пластин с жестяными цилиндрами и нелепо торчащими швейными иголками , с прикрученными к ним проводами. Там уже сплел свою паутину , трудяга паук.
 На всем , лежала пыль.
Всю эту электротехническую мешанину загораживала пластина приборной панели - жестяная , с замятым верхним правым углом , и на ней были установлены переключатели , пара маленьких лампочек , выкрашенные краской - синяя и красная , и две круглые металлических  ручки с белыми нарезками. По окружности ручек на панели были нарисованы арабские цифры.
Рядом валялись брошенные - короткий грифельный карандаш и небольшой блокнот в картонной засаленной обложке и черные наушники , от которых в кучу проводов уходил черный двужильный провод.
Сергей посмотрел на стену , где висела большая карта , разлинованная грифельным карандашом , разбитая на квадраты , с цифрами.
- Это будет работать? - С недоверием спросил , стоявший рядом с Сергеем , Фолк.
Тот неопределенно пожал плечами и уселся на стоявший тут же, шаткий табурет.
Взял в руки блокнот и открыо его.
Первые страницы были кое - как исписаны Мишкиными каракулями , дальше шли непонятные Сергею схемы , некоторые из которых Горин перечеркнул , что - то написав на полях.
Наконец , на одной из страниц , Сергей увидел выведенную крупными печатными буквами надпись -"руководство" , где внизу шел столбец слов и цифр.
Фолк молчал.
Раздалось чирканье зажигалки , потянуло табачным дымком и , толкнув Сергея в плечо , Фолк протянул ему зажженную папиросу.
- Что? Ага...
- Основательно он здесь устроился , - произнес Фолк , задумчиво обведя рукой с папиросой над передатчиком: - На свалку похоже. Дерьмо , по -  моему. Барахло.
В его голосе прозвучало уныние.
Сергей не ответил.
Он щелкнул переключателем в верхнем левом углу панели, и зеленая лампочка тут же зажглась веселым мутным огоньком.
Фолк хмыкнул.
Сергей надел наушники и услышал шумы радио помех , поднес к губам эбонитовую трубку микрофона и медленно , крутя ручку настройки , начал вслушиваться в треск и шум. Он ожидал услышать радио маяк "Странника", но в какофонии звуков , его слух , не улавливал долгожданный сигнал.
Спустя некоторое время он услышал , прорвавшийся через посторонние шумы , маяк звездолета.
- Есть! - Воскликнул он громко.
Сергей щелкнул переключателем , и тогда зажглась красная лампочка с написанным под ней словом "передача", заговорил громко , взволнованно , по - русски: - Вызываю "Странник". Вызываю "Странник". Ответьте , прием.
Переключил переключатель на "прием", ждал.
И вот голос компьютера корабля , четко и разборчиво , спросил:
- Сообщите ваш код.
Снова переключатель на "передачу".
- Говорит пилот экипажа "Странника" Сергей Сенчин. Мой код доступа -   7793159605...


                *******                *******


                Глава восьмая.

                Дым , гром , огонь.


Они похоронили в неглубокой могиле три , завернутые в простыни , тела -   Талью Зерх , девушку - служанку и старика - сторожа.
Быстро вернувшись через лес к машине Фолка , выехали на дорогу.
Мишка сидел сзади , Сергей на пассажирском сиденьи , рядом с Фолком.
- Мишаня , - позвал того Сенчин.
Мишка молчал.
Сергею казалось, что там , где сидел сейчас Горин сгустилось , подобно студню , тяжелое удушливое горе.
Свет фар освещал дорогу. Машина натужно и нудно гудя , взбиралась вверх.
На повороте Сенчин , посмотрев в окно назад , увидел далеко внизу две пары дрожащих огоньков.
- Фолк!
- Видел. От нас далеко , - ответил Фолк, глядя на дорогу: - Они тоже едут в гору - шансы равны.
Миновали поворот в усадьбу "Долина грез" и скоро подъем прекратился. Фолк прибавил скорость - затряслись на кочках и ямах. Сергей иногда поглядывал в окно , но огни преследователей видны не были.
- Отстали , вроде.
- Едут в усадьбу , - ответил Фолк: - Думаю , скоро за нами наладятся. Они не могли не заметить свет нашей машины.
Спустя около часа , когда машина , поворачивая , огибала отвесную стену скалы , далеко позади них , блеснули фары.
- Теперь не отвяжутся , - сказал Фолк.
Близился рассвет.
Вскоре дорога, виляя изгибами серпантина, вышла на плоскую, каменистую местность, подъем перешел в плавный спуск и машина резво побежала мимо призрачного предрассветного пейзажа.
Говорить , о чем бы то ни было , Сергей не хотел - происшедшее в Долине Грез вселило в него страх и омерзение.
- А он точно высадится там , где условились? - Спросил Сенчина Фолк.
- Я дал Гансу координаты - не промахнется.
Небо на востоке быстро окрашивалось в голубое , заблестели белые пики на вершинах далеких гор , которых уже коснулись лучи , невидимого пока , солнца.
Фолк притормозил , вывел машину на каменистую обочину , и они остановились.
- Надо заправиться , - сказал он , вылезая.
Сергей , помедлив , тоже вылез из машины следом за ним , глубоко вздохнул полной грудью , утренний холодный воздух , пахнувший полевой травой.
Стоя рядом с машиной , Сергей вглядывался в сумрачную дорогу позади , прислушивался к звукам.
- Тебе помочь? - Спросил он Фолка.
- Нет.
Достав из багажного отделения тяжелую канистру , Фолк открыл горловину бензобака , начал аккуратно вливать в нее горючее. Воздух рядом с ним сразу наполнился запахом бензина.
- Последняя , - сказал он.
Сенчин заглянул в заднее , боковое окно машины , увидел сидящего на сидении Мишку. Горин откинулся на спинку сидения , закрыл глаза.
- Значит говоришь - дым , гром и огонь , - спросил Сергея Фолк.
- Да , не пропустим. Шуму будет много.
Оглянулся и увидел далеко на изгибе дороги , вынырнувшие из - за далекого холма , блестящие светом , автомобильные фары.
- Едут , - сказал он Фолку: - Несколько километров от нас.
Фолк отбросил пустую канистру , и она гулко ахая , покатилась по крутому склону , вниз.
- Поехали.
Сели в машину.
Фолк повернул серебристую ручку под рулевой колонкой - тихо , быстро вылез из салона , открыл багажник , загремел железками и , обойдя машину , наклонился над капотом , начал резко поворачивать стартер.
Через минуту он открыл капот и скрылся из вида.
Шли минуты.
Сергей выбрался из машины и подошел к нему.
- Фолк , это серьезно?
- Отстань. Сейчас поедем.
Фолк подошел и открыл дверцу , за которой сидел Горин , и со словами "выходи", бесцеремонно вытащил того из салона и усадил на переднее сидение.
- Пойдем, объясню , - сказал он Сенчину и достал лежавший до этого под ногами Мишки , пулемет: - Повторять не буду , времени нет. Все просто...
И он , отбросив промасленную тряпку , в которую был завернут пулемет , начал быстро , кратко объяснять Сергею , как заряжать и стрелять. После , вставив квадратную жестяную кассету в пулемет , передернул затвор , полез на заднее сидение , и сунул раструбом в разбитое окно.
- Садись. Помни - задирает вверх , жги короткими очередями. Все - едем.
Сергей отчетливо услышал , доносившееся до них , отраженное от скалы эхо , тихого , пока еще , рева автомобильного мотора.

                *******                *******

- Не лупи длинными , дурак! - Кричал ему Фолк: - Короткими жги!
В ушах у Сергея звенело от оглушительных пулеметных очередей , салон наполнился ядовитым сизым дымом , першило в горле.
Темно - зеленая легковая машина , прыгала в разбитом окне из стороны в сторону , уходя то вверх , то вниз , мелькала в круглом прицеле озорным чертенком , сверкала никелем фар.
- Веди ровнее! - Закричал Сенчин: - Не могу...
Они неслись по отвратительной дороге , под колесами стучало и било , ветер свистел , смешиваясь с ревом мотора.
Зеленая машина преследователей , блестела на солнце никелированными фарами и плоским лобовым стеклом. Из ее правого переднего окна , высунулся по грудь человек , выставил руку с пистолетом , из которого вылетали сизые дымки.
Что - то зыкнуло рядом с Сергеем.
Фолк съехал ближе к обочине дороги - колеса замолотили по мелкому гравию. Машина преследователей отставала метров на тридцать - сорок. Ясное голубое небо плыло , дергаясь.
Страх пропал , уступив место азарту - бесшабашному , безоглядному и Сергей , целясь в зеленую машину , улыбался.
- Сейчас...
Что - то ужалило его в левую руку - почти не больно , и он недоуменно посмотрел туда , откуда пришла боль. Рукав его пиджака , чуть ниже плеча , оттопырился , в нем виднелось маленькое рваное отверстие.
- Ты чего , мать твою , любуешься?! - Крикнул Фолк: - Стреляй , не жди.
Сергей прицелился, держа пулемет за две железные скобы. Зеленая машина встала в прицел , и он нажал на курок.
- Та , та , та , та , та...
Пулемет бешено бился в его руках , задирая к верху свой толстый железный нос , изрыгая дым , гром и огонь.
- Та , та , та.
Зеленая машина резко вильнула , нырнула вправо в овраг и , слетев с дороги , переворачиваясь и раскидывая камни и комья земли , покатилась вниз.
Далеко , километрах в двух , на дороге , из - за поворота появился армейский грузовик.
- Есть , Фолк , есть. Сбил!
- Долго копался. Скоро будем на месте.
- Там еще грузовик тащится.
Сергей просунул правую руку за пазуху , нащупал руку - мокрая , липкая.
Вынув руку , посмотрел на кровь на пальцах , вытер о сидение.
- Меня задели.
- Сильно?
- Ерунда.
- Где же ваш , летун? Самое время.
Сергей , спустив на сидение горячий пулемет , повернулся к Фолку , сказал:
- Прилетит.
Машина весело катилась по дороге , под небольшим уклоном , к мелкому ручью. Дорога , огибая ручей , уходила влево.
- Ты сам - то с местом встречи ничего не напутал? - Фолк чуть повернул к Сергею голову , смотрел хмуро: - Может...
- Не может. - Сенчин поморщился - боль в руке усиливалась: - Не может , - и Мишке: - Мишаня , ты как?
Мишка молча смотрел в окно.
И тут слух Сенчина различил , пока еще неясный , посторонний звук. Это был гул - низкий , как отдаленные раскаты грома , он усиливался и через минуту стал громким , перекрывающим шум мотора.
- Он!
Машина , не сбавляя скорости , вписалась в поворот налево и помчалась вдоль ручья , мимо редких кривых деревьев.
За ручьем , словно разбросанные великаном , лежали большие валуны - черные , вросшие в землю.
Впереди , километрах в двух , начинался высокий , распластанный по долине , холм и дорога , вместе с ручьем , поворачивала влево , огибая его.
Поднявшееся солнце , взбиралось к зениту , заливало окружающий мир ярким своим светом , от которого склоны холма изрезали неровные полосы тени.
Корабль шел на посадку.
Низкий грохот и гул уже сотрясали землю , передаваясь через колеса машине. Наклонясь вперед , Сергей увидел через лобовое стекло спускающийся с неба , на почти плоскую вершину холма , гигантский , устремленный вниз факел огня , весь в клубах белого бушующего дыма.
Из огненно - дымного вихря выглядывала сверкающая острая макушка планетолета. Корабль спускался , расставив в стороны длинные колонны амортизаторов.
- Это... - Фолк запнулся , продолжил с восхищением: - Немыслимо. Я его вижу!
Корабль , зависнув на секунды над вершиной холма , сел. Стих грохот двигателей. Ветер отгонял дым на север , очищая пространство для солнечного света.
- И все? - Фолк счастливо рассмеялся , покачал головой: - Я это видел! Видел!
Сергей возбужденно произнес:
- Это что? Вот "Странник"! Ты еще многое увидишь , Фолк.
Машина скатилась с дороги и , подпрыгивая на ухабах , врезалась в гладь ручья , зарылась корпусом в воду , подняв впереди себя водопад из искрящихся струй и брызг.
Мотор заглох.
Машина остановилась и стало тихо.
- Выходим , скорее! - Приказал Фолк.
Мишка выбрался из машины , встал , щурясь от солнца , смотрел на возвышающийся над холмом корабль.
Вода хлынула в салон - ледяная , прозрачная.
Фолк подскочил к двери , из которой вылазил Сергей , крикнул:
- Пулемет!
Сергей отдал ему его.
- Кассеты давай! Не копайся.
Он вылез из машины , побрел по колено в воде за Фолком и Гориным.
Выйдя из ручья первым , Фолк приставил пулемет к заросшему мхом боку черного валуна , ждал пришельцев , поглядывая туда , откуда доносился усиливающийся звук приближающейся машины.
- Ну , будем прощаться , - просто сказал Фолк и улыбнулся.
Он уже успел закурить папиросу , стоял облокотившись о валун.
- Даже не думай. - Сергей схватил его за рукав грязного пиджака , потянул: - На корабль! Скорее.
Гудящая, где - то машина, еще не появилась.
Фолк спокойно оттолкнул руку Сенчина , сказал:
- Идите. Мне с вами нельзя , это ничего для меня не изменит. Надо остаться.
- Ты понял , - сказал Мишка , глядя в лицо Фолка.
- Я буду помнить о вас...,  друзья.
- Нет , Фолк , брось это. - Сергей не уходил...

                *******                *******

Они бежали вверх по склону , спотыкаясь , падая.
Сергей оглядывался назад к ручью , где коротко гремел пулемет.
До корабля оставалось метров двести , когда пулемет Фолка смолк
 и , Сергей невольно оглянувшись , остановился.
Там , у блестящего на солнце ручья , бежали в воде люди в коричневых мундирах и черных фуражках , держа в руках длинные винтовки. Темно -зеленый армейский грузовик с большой квадратной кабиной застыл у дороги. А рядом с валуном стояла одинокая фигура и , воздев к небу руки , человек , стоявший рядом с валяющимся пулеметом , кричал что - то в бездонную голубизну , не обращая внимания на приближение людей с винтовками.
Сергей видел , как люди в коричневых мундирах набежали на эту фигуру , повалили на землю , смяли. Били прикладами винтовок , остервенело. Часть из них , не останавливаясь , продолжила свой бег к холму , целились из винтовок , окутываясь серым дымом.
Трупов у ручья Сенчин не видел.
Пули врезались в землю совсем рядом с беглецами.
- Шевелись! - крикнул Мишке Сергей.
Вот он - корабль.
Подобно остроконечной стальной башне , планетолет возвышался над окружающим миром , отбрасывая длинную густую тень на обгоревший склон , стоял величественный , сверкающий.
Длинный белый трап уже коснулся земли , сиял поручнями.
С земли поднимался дым.
Пахло гарью.
Перед трапом Мишка вдруг осел , упал и застонал.
Сергей рывком , поставил его на ноги , потянул наверх к кораблю.
- Уже дошли!
Хватались за горячие поручни , лезли по трапу к маячившему на полированном боку планетолета , закрытому входному люку. Пули зыкали по металлу трапа , свистели над головами.
Гладкая поверхность обшивки корабля в конце трапа расступилась и , обозначившийся черной щелью входной люк , открылся , уйдя в сторону , и Сергей увидел Ганса Вульфа.
Тот улыбался.
Бородатое его лицо раздвинулось в улыбке , ветер шевелил длинные , давно не стриженные космы светлых волос.
В солнечном свете белый комбинезон сиял , как одеяние ангела.
Еще три , четыре метра!
Ганс Вульф торжественно поднял правую руку , помахал Сенчину и Горину.
- Я здесь , чтобы... - Пространно начал говорить он , но Сергей уже кричал ему , задыхаясь:
- Назад , уйди!
Лицо Вульфа , излучающее благодушие ненормального , омрачилось на короткое мгновение , и в следующую секунду винтовочная пуля , ударив его в грудь , отбросила Ганса , как тряпичную куклу в глубину шлюзовой камеры.
Уже вваливаясь в проем люка , держа Горина под руку , Сергей почувствовал , как Мишка дернулся вперед и , упав на колени , искривил от боли лицо.
Сенчин грубо затащил Горина в шлюзовой отсек и , подскочив к люку , ударил рукой по зеленой квадратной клавише. С негромким жужжанием люк плавно встал на свое место , надежно разделив два мира.
Щелкнули стопора.
Все.
Ганс Вульф лежал на спине , раскинув в стороны руки , и его мертвые голубые глаза с удивлением смотрели, куда - то мимо Сергея. Кровь уже растекалась под Гансом на рифленом металлическом полу , матово блестя в свете осветительной панели под потолком.
Сенчин присел рядом с Гориным , попытался его приподнять.
- Ос ,... оставь. - Мишка закашлялся - мучительно , со стоном , кровь тонкой струйкой потекла из угла его рта , на покрытый щетиной , подбородок: - Все.
Пуля пробила Горина навылет , ударив в спину , вышла под правой грудью , кровь  быстро намочила его рубашку , окрасила в красное , обильно текла на живот.
Сергей зажал его рану рукой , обхватил другой за плечи и замер потрясенный , еще не веря до конца в то , что произошло.
Он сидел рядом с Мишкой , в Мишкиной крови , и ему казалось , что нечто чудовищное подошло и встало над ними , чтобы не уйти никогда.
Мишка опять закашлялся.
- Мишаня...
- Я хотел , ч ,...чтобы так. Хотел...
- Я убью их всех.
- Д,... дурак. Не надо делать необратимых п ,... поступков. Не простишь... себя потом. - Мишка смотрел перед собой в белый пластик обшивки отсека: - Тебе хуже , ты один. Эт , это плохо... С тобой тоже - все. Тупик. Но ты прими это. Может Вяземский прав... Ищи и надейся. Что тебе еще остается? И помни вот , что...
И не договорив , Мишка затих , расслабился , голова его упала на окровавленную грудь.
А Сергей , продолжая сидеть рядом с ним и , наполняясь гневом и отчаянием , тихо повторял одно и тоже:
- Всех убью. Всех!


                *******                *******


                Глава девятая.

                Путь в бездне.               


Сергей решил похоронить тела Мишки и Ганса подальше от звезды , от проклятой Тверди.
Он шагал по пустым коридорам "Странника" и его отражение в глянцевых перламутровых стенах - искаженное , призрачное , шагало рядом. Он проходил мимо открытых дверей отсеков , и световые панели встречали его унылым сиянием. Здесь все было по - прежнему. Но теперь он один.
Навсегда.
"Инженерный отсек" , "Штурманская" , "Связь"...
Стены коридора уходили дальше , к лифтовой площадке.
Сергей приблизился к выпуклой бронированной двери с табличкой  "Командный отсек" , и дверь перед ним бесшумно ушла в стену , освобождая проход.
Он оказался в просторном командном отсеке , где у дальней стены выстроился ряд пультов управления. Сев в кресло оператора , в секции "боевые системы" , скомандовал:
- Бортовому компьютеру. Приготовить корабль к бою. Ударные системы в боевую готовность номер один. Обозначить цели. Характер целей -  массовый.
На большом экране перед ним появились разбитые на квадраты картинки городов и заводов. Некоторые из них изображали , плывущие в спокойном океане , корабли. На нескольких кадрах застыли изображения окопов , ряды орудий.
Сергей касался пальцами правой руки каждого снимка , и на них тут - же загорались красным слова и цифры - "цель один" , "цель два" ,... "цель двадцать семь"...
Кадры менялись.
- Докладывает боевой терминал , - произнес невыразительный голос компьютера: - Спутники - лазеры с ядерной накачкой выведены на стартовую площадку. Шахты ракет открыты. Координаты целей введены. Характер ударов - тотальный.
Сенчина душил гнев.
- Напоследок , я оставлю вам память о нас. О каждом. Сдохните.
Звездолет , как гигантское чудовище , вдруг вспомнившее о своей мощи , приготовился нести смерть , разглядел свои жертвы.
Те , кто выживут в атомных пожарах , будут рассказывать потомкам об этом дне. Память о нем не сотрется и через тысячи лет.
Компьютер доложил:
- Боевые системы к нанесению удара готовы , капитан.
Сергей медлил.
Что будет  дальше?
Дальше будет смерть. Он знал, что уже погиб. Знал, что шансов у него нет и потому , как смертельно раненное животное , хотел отчаянно , злобно , отомстить , выплеснуть из своей груди , мучившую его ярость и отчаяние , освободиться от них.
В его душе , сквозь гнев и страх , пробивались образы и слова , которые он не мог забыть. Не должен забывать.
Его сознания коснулось другое чувство - образы прошлого , то , что останется с ним до конца. Они не умерли , не ушли в небытие , как сон , каждый из них - дорогих и близких ему людей , продолжали жить в его памяти.
И на той поляне , сидя на покрытом мхом бревне , Мишка глядя в наполненный красным вином стакан , задумчиво и пьяно говорит:
- Наш путь в бездне.
И вот он же на полу в своей крови , кашляя , пытается оградить его от чего - то:
- Не надо делать необратимых поступков , не простишь...
Голос Ланиной из темноты его комнаты отчетливо произносит , несет в себе горечь и боль:
- Сожги их города , их солдат... Ради меня. - и добавляет: - Мы никогда , не станем прежними. Никогда...
И тени , качающихся в ночи веток , будто говорят ему - " молчи , молчи."
И Фолк грустно улыбается , прислонившись к черному валуну:
- Это ничего для меня не изменит...
Что он там кричал в небо?
И Вяземская смотрит на него поверх белой фарфоровой чашки - ласково , по - матерински , и Василий Вяземский смеется , говоря:
- У тебя еще вся жизнь впереди , увидишь.
Когда это было?
Было.
Очень давно.
Он стоит с Тосией Вак у окна и она говорит о своем - драгоценном , единственном , что у нее осталось:
- Есть надежда , понимаешь , Сережа?
Глаза Эвола Кюмо , смотрят прямо , честно:
- Ведь она верит мне...
И Склим Ярк , громко смеясь и обливая брюки вином , говорит с недоверием:
- И я , это увижу?
И не увидел ничего из обещанного ему Сергеем , умер там , в полицейском участке , в котором прослужил столько лет.
Его жена Галя Романова, которая умерла за год до высадки на Твердь , гладит его руку , говорит успокаивающе в ночи отсека , когда Сергей проснулся от собственного вопля и , проснувшись , все еще был в своем кошмаре:
- Все будет хорошо , Сержик... Это сон.
И Ганс Вульф , молодой мальчишка , еще до старта , смеется над шуткой Мишки:
- Вот увидите! - Говорит он : -  Вселенная нас примет ,  как своих.
Голос компьютера произнес , разгоняя слова и образы ушедших:
- Жду команду.
Сергей неподвижно сидел в кресле , глядя перед собой , ничего не видящим взглядом.
- Прости , Света...
"Странник" трижды облетел Твердь , прежде чем Сенчин дал отбой боевым системам звездолета.
А через четверо суток корабль засверкал огнем ходовых двигателей , и по расширяющейся , невидимой спирали , ушел от Тверди , ложась на новый непройденный курс.


                *******                *******

               
                Эпилог. 


К солдатам у костра прибился высокий , с благообразным лицом , седой старик , в старых грязных обносках. Черпая алюминиевой ложкой горячую пшенную кашу из солдатского овального котелка , плакал и его старческие слезы катились по грязным , давно не мытым , щекам.
Стояла глубокая ночь.
Десятка два солдат собрались у ночного костра , смотрели на бушующее в нем пламя , уносящее к далеким звездам крошечные яркие искры.
- Спасибо , спасибо , сынки. - говорил старик , и несколько лиц , сочувственно глядевшие , повернулись в его сторону: - Много я , ребятки , от этой офицерской сволочи натерпелся. Ох, много. Жил-то я у гнилых кварталов , один. Старуха моя умерла , детей у нас и не было. Так повадился к ним , к неприкасаемым , ходить , то вещички какие - нибудь им подкину , то поесть принесу. Я конечно , понимаю - они грязь общества , и вы можете укорить старика за слабость...
- Полно , дед , глупости - то говорить , - беззлобно произнес , обращаясь к нему солдат лет сорока пяти , худощавый и сутулый , с черными , коротко подстриженными волосами: - Неприкасаемые - они те же люди , чего тут... Теперь жизнь пойдет другая - все равны. Нет больше неприкасаемых и прочих кого. Все равны.
- Даже не верится , - старик всхлипнул, вздохнул глубоко: - Страшно и вспомнить , как офицерье с ними... Помню была там , в гнилом квартале , у одних , дочка , смешливая такая , все любила книжки читать. Да... Я с ее родителями очень крепко сдружился , как родные они мне были. А потом началось это - страшное - то. Вывезли их куда - то , родимых - то моих.
При последних словах , лицо его задрожало и стало жалким , глаза наполнились слезами.
- И били то меня , ох как били!
- Это они могли , за просто.
- Бежал , как от огня спасался , ни документов , ни вещей! - Сказал старик.
- Ты , видать дед , не скурвился своим сердцем , сразу видно - человек , - произнес солдат с нашивками старшего солдата , сидевший справа , и державший перед огнем , свои сырые портянки - сушил: - Вот утром прийдет капитан , ты ему и доложишься , как подобает , расскажешь о своей беде , а он то тебя пристроит , не даст пропасть. Поверь мне , капитан у нас - о! - и солдат потряс в воздухе кулаком: - Сейчас многие озлобились , хорошие люди на счету. А с кем новую жизнь начинать строить? То - то и оно. Так , что не пропадешь , точно говорю. Может и на должность какую пристроят. Оно может и так быть.
- А я , что? Я ничего , - говорил старик , успокаиваясь: - Подожду. А еже ли обществу послужить , так я с радостью , готов. И опыт у меня - жизненный , большо - о - ой.
И бывший генерал Еже Сум отдал солдату его пустой уже , котелок , с брякнувшей в нем ложкой , кутался поплотнее в шерстяную шаль , и поглядывал через костер , на солдата.
Ночь - тихая , молчаливая , готовилась к рассвету.


                *******                *******


Прошло меньше года.
Смолкли пушки.
Тосия Вак вернулась к себе в комнату , а вскоре вернулся и ее сын.
От веселого юноши не осталось и следа. Перед ней предстал взрослый , немногословный мужчина. Как другой человек , будто выгорело в нем все , что давало радость и прежнюю легкость в общении. Сутулый и худой , с недоверчивым взглядом холодных глаз , он произнес при встрече - мама , и она обняла его , долго не отпускала - без истерики , без слез.
Сын стал жить в прежней своей комнате на втором этаже , где год назад жил Сергей , ходил как тень - нелюдимый , молчаливый. Словно жгла его изнутри , невидимая ей боль , не давая о себе забыть.
Прошло много времени , и вот однажды сын рассказал матери , вдруг , когда они сидели в ее комнате , пили чай. Рассказал ей об эшелонах.
Рассказал , как строили железную дорогу вместе с другими заключенными , и эта дорога вела к старым заброшенным шахтам.
Многие умерли на этих дорогах - падали лицом в гравий и оставались лежать. А потом , по готовой ветке железнодорожного полотна , стали проходить товарные поезда с вагонами для скота , и он видел человеческие лица , выглядывавшие сквозь решетки из световых узких окон и высунутые махающие руки.
Вскоре эшелоны эти возвращались , уходили назад , туда , откуда пришли , но в окнах уже не было лиц , а была лишь мертвая пустота.
Он так и сказал ей:
- Мертвая пустота.
Тогда Тосия рассказала сыну о пришельцах , о Сереже , Михаиле и Светлане.
Говорила тихо , и лицо ее становилось иногда задумчивым , иногда мечтательным. Спросила сына , не будет ли он против гостей?
Тот был непротив.
Стал приходить Эвол Кюмо с женой - худой веселушкой , с колючим недоверчивым взглядом. Звали ее Гояла.
Она знала о пришельцах от мужа и всегда, когда речь заходила о них,  всплескивала руками и говорила восхищенно:
- Надо же , и они тоже люди!  Кто бы мог подумать. Они , наверное , хорошие люди , правда , Эвол?
И Гояла всегда показно ухаживала за мужем , спрашивая, что - нибудь , вроде:
- Тебе положить еще кусочек , дорогой?
Или:
- Может еще чаю, дорогой?
В ее глазах загорался лукавый огонек , обращенных к Тосии невыразительных глаз.
Говорили о всяком.
О сократившихся зарплатах , митингах и о больнице , в которой Тосия и Эвол много лет  проработали вместе.
И Эвол , вдруг , ни к кому не обращаясь , говорил:
- Мирные берега... Где они?


                *******                ******* 


Перед лицом Сергея , за стеклом гермошлема скафандра , медленно плыла плоская стальная балка опорной фермы. Держась за нее , он толкал свое тело в неповоротливом скафандре дальше в темноту проема , между жилыми комплексами , увеличивая расстояние до входного шлюза.
Справа в отдалении , на плоской посадочной платформе для "Торов" , светил яркий белый фонарь. Внизу под Сергеем , метрах в десяти , проплывала серебристая стена второго жилого комплекса , с обращенным в его сторону овальным иллюминатором , за которым в матовом приглушенном свете , виднелся длинный стол и белые кресла с высокими закругленными спинками.
Фонарь освещал все вокруг - ферму , внешние стены обоих комплексов и от его белого света , белые перчатки скафандра , казалось , сами источают свет.
Там , куда не проникало наружное освещение , лежали черные непроглядные тени , будто начало глубокой пропасти.
За Сергеем по страховочной штанге - круглой и блестящей трубе , тянулся трос со стальным карабином. Сенчин двигался медленно , скафандр словно упирался , противился его движениям.
" - Сегодня все получится , "- думал он:" - Сегодня - День пробуждения."
Он подтянул за собою трос , отстегнул карабин и , переставив его на следующий участок страховочной штанги , опять зацепил. На звезды позади себя он старался не смотреть.
Не теперь.
Еще рано.
День пробуждения!
Сегодня все должно получиться.
Он называл так , ставшие уже редкими дни , когда он просыпался утром и его мысли были четкими и ясными , а чувства вполне вписывались в реальность. Все остальное время - слившееся для него в месяцы и годы , Сергей "отсутствовал".
Он так это называл.
Отсутствие.
Бессмысленно бродя по коридорам "Странника" , он заглядывал в пустующие помещения , ожидая увидеть в них призрак , приведение , такое же , как и он сам.
Потеряв счет времени , Сергей мог часами сидеть где нибудь в отсеке и бессмысленно созерцать перед собой несуществующую точку в пространстве. Бессмысленный и ничего не чувствующий он , как - бы умирал , уходя в призрачные образы прошлого , прислушивался к чему - то неуловимому , искал там живое.
Ему понравилось говорить вслух самому себе , слушать звуки собственного голоса и представлять , что он не один. Бывали дни , когда на него нападал безотчетный страх - животный , безумный , и Сенчин загонял его в глубину сознания , логическими убеждениями , предостережением самому себе о возможном безумии.
Ни фильмы , ни книги , ничто уже не могло вернуть к себе его интерес , все это потеряло для него всякую значимость , стало мертвым.
- День пробуждения , - сказал он в слух: - Сегодня все получится.
Он добрался до черной тени и балка исчезла , слилась с чернотой вокруг.
Жизнь - та полнота чувств и сознания , когда возможно все то , что называется жизнью человека , ушли от него.
Еще на Тверди.
Он так считал.
И теперь , Сергей хотел вернуть ее назад , получить свою жизнь обратно , чтобы... Чтобы , что?
Чтобы жить.
Сергей перестал продвигаться вперед по ферме и , глядя в черноту перед собой , замер.
Они должны увидеть его.
Только это могло помочь ему прекратить одиночество , обрести рядом то живое , что когда - то он имел в себе , осознать и обрести настоящее общение - невозможное , необъяснимое , но такое реальное.
Как тогда , когда он впервые вышел на  "Торе" и бездна увидела его.
Тогда он не был один.
- Нельзя спешить , - сказал он и звук голоса придал ему большую уверенность: - Спокойнее. Сегодня День пробуждения. Я не вернусь туда , один. Нет. Я туда не вернусь.
Зеленый индикатор кислорода показывал отпущенное ему время , светящиеся цифры на табло у подбородка отбрасывали бледные блики на стекло гермошлема.
- Ты не вернешься один.
"- Вдруг ничего не получится?" - Со страхом подумал он:" - Если  они не услышат меня? Если бездна не откликнется?"
И вслух - бодро:
- Не думай об этом. Сегодня , День пробуждения. Сегодня я не буду один.
Он держался за штангу и , повернувшись в пустоте всем телом, зажмурился.
- День пробуждения. Я не буду один. Я не вернусь туда один. Не вернусь ...
Сергей открыл глаза.
Далекие звезды смотрели на него холодными бесчувственными огнями.
Дыхание его участилось и Сенчин , охрипшим вдруг голосом , сказал :
- Я , здесь. Я вернулся.
Ничего не произошло , все то же безучастное безмолвие вселенной , словно он уже не был способен слышать ее голос , как когда - то давно.
Очень давно.
И тогда , Сергей закричал оглушая себя , во весь голос - отчаянно , со вспыхнувшей , искренней надеждой:
- Я вернулся! Я вернулся! Я здесь!
И бездна ожила , откликнулась на его призыв , придвинулась вдруг из самой бесконечности и он услышал:
- Ты , дома. Мы ждем тебя.
Бездна увидела его , приблизилась к Сергею, мириадами Мирных берегов , сократив его путь и стала рядом. Казалось , что если хорошенько прислушаться , то можно услышать саму жизнь на этих далеких мирах.
Они его звали- приветливые, свои.
- Мы ждем тебя.
Он так много хотел сказать! И не мог. Его существо охватили радость и сознание того, что он дома. Слезы застилали глаза, и звезды поплыли радужными, светлыми кругами.   
Он знал, что вернулся домой, что теперь он не будет одинок.
Ни когда.
И протянув руки к этим близким Мирным Берегам, Сергей продолжал повторять одно и тоже:
- Я вернулся. Я вернулся. Я здесь...
- Мы тебя ждем.

                Конец.
                Вячеслав Багров.
                Апрель. 2016г.

                Электронная почта автора:
                Vyacheslav.bagrov@gmail.com
                strannik.vyacheslav.bagrov@gmail.com