На грани обоюдного нокаута. Нёрдлинген vs Алерхайм

Битвы Тюренна с разных колоколен
3. НА ГРАНИ ОБОЮДНОГО НОКАУТА: ВТОРОЙ НЁРДЛИНГЕН ПРОТИВ ЕДИНСТВЕННОГО АЛЕРХАЙМА



ФРАЙБУРГ НА БИС
Cпустя ровно год после начала битвы при Фрайбурге, 3 августа 1645 г. все те же главные действующие лица (Мерси, Энгиен, Тюренн, Грамон…) решили почтить память этого кровавого события и… вновь встретились на поле боя, на этот раз у деревни Алерхайм под Нёрдлингеном. Энгиен наверняка мечтал о новой победе в стиле Рокруа, а по факту получил новый Фрайбург: Мерси окопался-укрепился, и французам опять пришлось выбивать его с сильной позиции. То, что с таким трудом и потерями удалось при Фрайбурге, Энгиену с Тюренном теперь нужно было повторить на бис.
Немцы запомнили это сражение как Alerheim (в отечественной традиции – Аллергейм), а французы как второй Norlingue (второй, поскольку первый Нёрдлинген случился в 1634; дело в том, что на исходе третьего десятилетия войны уже заканчивались города, не видавшие битв под своими стенами, вот полководцы и начали заход по второму кругу: Брейтенфельд, Нёрдлинген, Лех…).


Для французского взгляда мы, за неимением специальных французских работ по Нёрдлингену, снова обратимся к полотну герцога Омальского; в качестве немецкой версии наш выбор пал на книгу Карлхайнца Шайбле, как по причине относительной новизны, так и обстоятельности исследования.

* * *


Вначале, по традиции, краткая канва событий с привлечением отечественных авторов. После Мариентальского поражения в Париже задумались и решили вернуться к схеме с двумя нападающими, так хорошо сработавшей в предыдущей кампании, - т.е. снова послали в Германию войско Энгиена. Сам Тюренн, судя по письмам, вовсе не жаждал повторно оказаться под командованием победителя при Рокруа и Фрибуре, но что поделать. Оба войска благополучно соединились в начале июля близ Мангейма и образовали серьезную по тем временам силу (до 28 000). Для дальнейшего хода событий воспользуемся отрывком из биографии Тюренна пера Н. С. Голицына:

«…Конде и Тюреннь двинулись къ Гейльбронну, но найдя тамъ за Неккаромъ баварцовъ, повернули на л;во къ Вимпфену, взяли его и перешли черезъ Неккаръ. Въ Вимпфен; Кёнигсмаркъ, по несогласію съ Кондё, отд;лился съ шведскими войсками и двинулся къ Майну, а Кондё и Тюреннь—къ Ротенбургу на р. Тауберъ, баварская же армія отступила къ Фейхтвангену и расположилась тамъ въ укр;пленной позиціи, но вскор; отступила въ другую позицію позади Дюнкельсбюля, въ которомъ оставила отъ 300 до 400 чел. гарнизона. По прибытіи Конде и Тюрення къ Дюнкельсбюлю, они узнали, что баварская армія Мерси идетъ противъ нихъ, и сами немедленно двинулись въ 1 часъ ночи на встр;чу ей, оба они лично— впереди съ авангардомъ, а Граммонъ съ главными силами—позади. На разсв;т; они встр;тили баварскій авангардъ, который отступилъ на главныя силы, построившіяся за прудами. Произошла канонада, продолжавшаяся ц;лый день. По невозможности атаковать Мерси въ его позиціи, Конде и Тюреннь ночью отступили къ Дюнкенсбюлю и положили немедленно идти къ Нёрдлингену, куда и прибыли на друтой день. Баварская армія, усиленная 6—7,000-ми императорскихъ войскъ генерала Гленна, оставивъ назади вс; обозы, двинулась также къ Нёрдлингену и заняла позицію на высот;, правымъ флангомъ къ ручью, а л;вымъ къ горному замку Аллергепму. Замокъ (на гор; ) и селеніе (подъ горой) Аллергеймъ были заняты частію п;хоты, а главныя силы ея. расположены позади селенія, на высот;, им;я конницу по флангамъ. Об; французскія арміи двинулись впередъ около полудня, но строились — непонятнымъ образомъ — 4 часа и наконецъ атаковали селеніе Аллергеймъ, при чемъ понесли отъ артиллерійскаго огня баварцовъ больше вреда, нежели баварцы отъ французской артиллеріи (потому что, кром; одной шведской, вс; другія полевыя артиллеріи были крайне неудободвижимы). За артиллеріей двигалась п;хота въ 2 линіи и конница въ 3-й. Въ самомъ селеніи произошелъ упорный и жестокій бой, въ которомъ об; стороны понесли большой уронъ, а Мерси былъ убитъ. Но вскор; бой принялъ неожиданный оборотъ. Непріятельская л;вая фланговая конница, подъ начальствомъ генерала Іоанна Де-Верта, атаковала, опрокинула и прогнала французскую правую фланговую конницу, при чемъ Граммонъ былъ взятъ въ пл;нъ. А между т;мъ Тюреннь двинулся въ атаку съ л;вою фланговою французскою конницею и, не смотря на то, что въ это самое время и французская п;хота, съ конницею за нею, была опрокинута изъ сел[ения] Аллергейма и обратилась въ б;гство, опрокинулъ 1-ю линію непріятельской правой фланговой конницы на 2-ю, и хотя былъ принужденъ н;сколько отступить, но исполнилъ это въ порядк;, пока не подосп;ли гессенскія войска. Тогда вся непріятельская конница была совершенно опрокинута и разбита, непріятельская п;хота подвергалась сильному натиску, при чемъ генералъ Глейнъ попалъ въ пл;нъ, а вся находившаяся тутъ артиллерія—взята французами. Между т;мъ Де-Вертъ воротился назадъ изъ пресл;дованія правой фланговой французской конницы, но вм;сто того, чтобы броситься вкось, прямо въ тылъ Тюренню, онъ двинулся на прежнее свое м;сто п оттуда вл;во позади сел. Аллергейма, отчего прибылъ слишкомъ поздно. Уже наступила ночь и л;выя крыла об;ихъ армій остались на своихъ м;стахъ, но Тюреннево—гораздо дал;е, впереди сел. Аллергеймъ, въ которомъ п;хота, считая себя отр;занною, сдалась и получила свободный выходъ, но безъ оружія, Посл; полуночи непріятельская армія отступила, не зная, что французская находилась въ такомъ же состояніи, какъ и она. Еслибъ об; на другой день возобновили бой, то подверглись бы опасности быть разбитыми, но непріятельская—-съ большею в;роятностью, потому что Мерси былъ убитъ, Глейнъ взятъ въ пл;нъ, а сзади было л;сное дефиле. Французы понесли болыпій уронъ въ людяхъ, а непріятель потерялъ большую часть своей артиллеріи. Такимъ образомъ французы одержали поб;ду и загладили неудачу свою при Мергентгейм;—только благодаря Тюренню и его атак; съ конницею». [1]

Однако победители распорядились своим выигрышем крайне скромно. Французы взяли Нёрдлинген, Динкельсбюль, и герцог Энгиенский намеревался было замахнуться еще и на Гейльбронн (Хайльбронн), да вскоре сам он (по болезни), а затем и войска его (по приказу) покинули Германию. Тюренн с оставшимися силами уже не имел возможности выполнить «гейльброннскую программу» герцога. Так кончилась кампания 1645 г.


* * *

Итак, в битве при Нёрдлингене соперники находились на грани обоюдного нокаута, а исход сражения решили нюансы. Какие именно – спросим у французской и немецкой историографии.



ФРАНЦУЗСКИЙ НЁРДЛИНГЕН: «On donna avant-hier, prеs de Nordlinguen, la plus grande bataille qui se soit vue depuis la guerre» [2]


Д’Омаль обстоятельно описывает начало кампании 1645 г. и события, предшествующие непосредственно битве. Правда, он опустил эпизод из мемуаров Грамона о том, как Энгиен не сразу поверил в то, что Мерси совсем рядом. Позиция Мерси расхвалена и оценена как идеально неприступная («On croit se trouver devant un de ces plans de convention invent;s pour une d;monstration de tactique»), чтобы подчеркнуть всю трудность задуманной Энгиеном атаки. «De toutes les actions du grand Conde, il n’en est pas de plus audacieuse que l’attaque des hauteurs d’Allerheim d;fendues par un capitaine tel que Mercy». У читателя возникает закономерный вопрос: а стоило ли ее, эту атаку, начинать? Д’Омаль по такому случаю припас очень ловкую аргументацию, где есть место и политике, и тактике, и морали… Он спешит объяснить также, почему Энгиен не стал обходить вражескую позицию с ее левого фланга, вдоль реки Эгер. В общем, читателю вдалбливается, что решение атаковать в лоб было столь же геройским, сколь и безальтернативным.

Сражение за деревню Алерхайм подано в традиционном ключе: французы были в тяжелом положении, когда их пехота была расстреляна в атаках на деревню, а кавалеристы Верта прогнали весь их правый фланг (Грамона подставил Арно). Вдруг шальная пуля убила Мерси («une balle lui a enlev; la victoire et la vie»), что не позволило его солдатам развить успех. В реконструкции д’Омаля Тюренн начинает атаку на своем участке еще до катастрофы в центре. И уже после неудачи под Алерхаймом к нему прибывает Энгиен. Вторую атаку, с привлечением гессенцев, автор помещает после 18-00. Вопрос времени атаки – один из самых ключевых для понимания процесса битвы. Важно знать, в какой ситуации Энгиен предпринял ее. Если «генеральная атака» Тюренна со всем левым флангом началась еще до бегства войск Грамона, то Энгиен предстает как расчетливый командир, методично ищущий варианты победы над врагом. Пусть он терпит неудачу в центре, но оба его фланга еще нетронуты, и он решается ударить левым. О таком раннем начале французской атаки можно говорить не только на основании французской реляции, но и „Begr;ndte“ Summarische Relation, написанной очевидцами боя - баварскими комиссарами, в которой пленение Глейна (Graf von Geleen) отнесено к начальной стадии боя (!)

Наоборот, бросание в бой всего левого фланга в условиях полностью разгромленных центра и правого фланга, при наличии в тылу кавалеристов Верта – это уже скорее жест отчаяния, в котором смелость и безрассудство не имеют четкой грани. В своих «Мемуарах» Тюренн доходчиво дает понять, что его атака совпала по времени с полным разгромом пехоты у Алерхайма и фланга Грамона: «et come il (Тюренн) fut environ ; cent pas de l'ennemi, il vit, en se tournant et ayant comenc; ; monter la montaigne, que toute la cavallerie fran;oise et l'infanterie… estoit enti;rement mise en d;route dans la plaine». Более того, именно Тюренн, если верить его же воспоминаниям, добился от герцога ввода в бой гессенских войск. Энгиен согласился на это, хотя не было никакой гарантии, что кавалеристы Верта не повернут в спину левому крылу французов; гессенцы как раз и могли бы прикрыть такой возможный удар. Пеняя Верту, что тот не пошёл прямиком французам в тыл, Тюренн невольно демонстрирует всю шаткость собственного положения, признавая, что левый фланг оставался в тот момент абсолютно беззащитен: «l'on (войска левого фр. крыла) n'estoit pas en estat de faire auquune r;sistance, tout ayant est; engag; par ces diverses charges». Получается, что именно Тюренн подтолкнул Энгиена к игре ва-банк…

Возвращаясь к изложению д’Омаля, важно отметить, что роль Тюренна, который, по сути, провел главную атаку, решившую исход боя, оттеняется действиями Энгиена. Д’Омаль на основании, надо полагать, небольшого отрывка из фр. реляции, акцентировал внимание на нападении герцога на деревню. Это преподносится как судьбоносный момент сражения: «le Dieu des batailles lui inspire une de ces r;solutions h;ro;ques qui renversent le destin d’une journee. Jugeant que Turenne est en mesure avec ses escadrons de rompre ceux de l’ennemi, il ordonne; l’infanterie un changement de front oblique face a droite, et, se jetant ; sa t;te, il la conduit a l’attaque d’Allerheim». Д’Омаль, кстати, знаком с отчетом Райшенберга, где говорится про полк Rouyer. Доводя суммарные потери баварцев одними только убитыми и пленными до жуткой цифры в 5000, автор вынужден признать факт серьезного кровопускания и у фр. пехоты: « l’infanterie ;tait aussi ruin;e qu’apr;s Fribourg» (вот так ненавязчиво Фрайбург-1644 становится у именитого историка неким мерилом мясорубок…). Зато Энгиен «avait atteint son but : l’arm;e bavaroise ;tait hors de combat…». Естественно, эта победа имела важное значение: «A d;faut de r;sultats mat;riels, elle eut une valeur politique consid;rable...». То, что французам не удалось сохранить в своих руках ни Нёрдлинген, ни Динкельсбюль – это ерунда; главное, «tout l’;quilibre des forces qui soutenaient l’Autriche et sa cause ;tait ;branl;».



НЕМЕЦКИЙ ALERHEIM: «Das ist gewis, der Feind hat grob eingeb;est und nichts gewonnen» [3]


Scheible K. Die Schlacht von Alerheim: Ein Beitrag zur Geschichte des Dreissigj;hrigen Krieges. Alerheim, 2004. XII, 220 S. : Ill.

Автор предисловия В. Спонсель уверяет, что эта книга – работа всей жизни Шайбле и послужит эталоном для других исследователей. По признанию самого Шайбле, впервые он обратился к изучению битвы еще в 1946 г., и, судя по списку литературы, куда он тщательно внес свои труды, его интерес к ней не ослабевал на протяжении почти 60 лет!
Несмотря на подробное описание битвы в историографии, автор сетует на отсутствие какой-либо «Zusammenfassung». «Ich habe es daher unternommen, auf Grund jahrzehntelanger Besch;ftigung mit diesem Thema, neben einer umfassenden Schilderung der Vorgeschichte der Schlacht selbst und ihrer Folgen, auch die Berichte von Beteiligten, die Schilderung von Augenzeugen und die Kritik Sachkundiger zusammenzustellen». Исходя из таких задач, книга Шайбле оказалась более чем на половину составлена из самых разных источников –как с французской стороны, так и с немецкой, что является огромным плюсом. Среди них: французская и баварская реляции, а также Relation eines hohen „Hessischen Qfficirers“, донесения баварских комиссаров курфюрсту, отчет Гейзо ландграфине, некоторые письма, отрывок из «Theatrum Europaeum», отрывки из мемуаров Тюренна и Грамона, документы о работе по захоронению убитых, о состоянии одного отдельно взятого полка (Gil de Hasi), о нанесенном французами ущербе деревне Алерхайм и т.д. Как и многие другие исследователи, Шайбле в своей работе приводит экспертное мнение пары знаменитых комментаторов походов Тюренна – Наполеона и Клаузевица.

Краткая предыстория битвы начинается сильно издалека – с Реформации. Отдельная глава выделена переговорам Конде с властями Нёрдлингена о сдаче города – подробно и с обширным цитированием документов. Боевой состав и диспозиция обеих сторон наличествуют. В качестве огромного преимущества книги отметим просто запредельное количество гравюр, схем и планов боя из различных источников и исследований 17-19 веков, на многих из которых отображалось детальное боевое расписание (особенно надо выделить подробный топографический план из берлинского издания 19 века). Увеличенный формат книги пришелся в данном случае как нельзя кстати.

Автор подробно описывает перипетии боя и по ходу рассказа считает нужным опровергнуть оскорбительные французские россказни о Мерси: «Der franz;sische Historiograph Vittorio Siri Mercurio sagt in seinem Schlachtbericht, Mercy habe vor der Schlacht 40 Gl;ser Wein getrunken, in der Absicht sich zu betrinken, ohne dieses Ziel zu erreichen. Damit disqualifiziert er sich als ernst zu nehmender Berichterstatter». Эти выдумки были отброшены еще д’Омалем, но почему-то историки до сих пор концентрируют внимание на их разоблачении. Конечно, истина для Мерси была отнюдь не в вине. Сам он, что и следовало ожидать, представлен как выдающийся воевода: « …das kaiserlich-bayerische Heer hatte in Generalfeldmarschall Franz Freiherr von Mercy einen hervorragenden, taktisch und strategisch hoch begabten Befehlshaber». Неудивительно, что переломным моментом дня считается смерть баварского главнокомандующего. Впрочем, здесь есть некоторое противоречие, так как далее автор утверждает, что Верт еще мог решить все в пользу баварцев: «Johann von Werth vers;umte es im unwiderstehlichen Schwung seiner Attacke das hessische Reservekotps anzugreifen. W;re dies geschehen, w;re die Truppe (имеется в виду левый фланг французов), die dann sp;ter den entscheidenden Angriff auf den Wennenberg ritt, dazu sicher nicht mehr in der Lage gewesen». В связи с чем Верт назван плохим полководцем. Автор укоряет: «Er (Верт) gab die Schlacht verloren, die er durch entschlossenes Eingreifen in einen gro;en Sieg h;tte verwandeln k;nnen».

Национальная принадлежность Шайбле проявилась и в оценке роли гессенских войск, о которой-де умалчивает французская историография, выпячивая только своих героев, «…obwohl auf der Walstatt von Alerheim nur deutsche Einheiten, die auf beiden Seiten k;mpften, die Entscheidung herbeigef;hrt hatten, w;hrend die Franzosen ;berall sonst geschlagen wurden». Неудивительно, что германский историк считает немецкие войска с обеих сторон главными протагонистами дня.
Шайбле обращает внимание на ценнейший источник - отчет генерал-квартирмейстера Райшенберга, чьи сведения ставят под сомнение достоверность изображенного на гравюрах боевого порядка войск Мерси, равно как и ход боя на правом фланге.

Отдельным пунктом автор останавливается на потерях сторон: приведен богатый спектр оценок источников и исследователей. Сам Шайбле судить не стал: « Die realistischen Zahlen sind aber nicht eindeutig feststellbar, da die Berichte die eigenen Verluste besch;nigten und die des Gegners h;her angaben als sie wom;glich waren». Впрочем, при комментировании французской реляции Шайбле счел заявленное ею число французских потерь убитыми (1500) «сильно заниженным». Однако скромная оценка баварцами („Begr;ndte“ Summarische Relation) собственных потерь убитыми и сгинувшими в 1000 человек не вызвала у автора аналогичного замечания, хотя, как нам кажется, «коэффициент занижения» своего урона был примерно одинаков у обеих реляций. А ведь число 1000 плохо вяжется с другими свидетельствами, приведенными в книге – например, с оценками того же Райшенберга, что от полков Royer и Gil de Hasi уцелело 450 человек, и «da; von der ganzen Infanterie, die ich in meiner N;he hatte, nicht mehr als 300 auf dem Platz geblieben sind».

Свою оценку значения французской победы германский историк заявляет уже во введении и, как легко догадаться, значение это намного скромнее, чем во французской историографии: «Die milit;rischen Konsequenzen ihres (т.е. французов) Sieges blieben daher aus und im Herbst 1645 stand die kaiserlich-bayerische Armee bereits wieder am Rhein, womit der Status quo wieder hergestellt war».




[1] Голицын Н. С. Великие полководцы истории. Часть 2. СПб, 1875.
[2] Тюренн в письме своей сестре. Collection de lettres et m;moires trouv;s dans les porte-feuilles du Mar;chal de Turenne… Т. 1. 1782.
[3] Из рапорта комиссара Шеффера курфюрсту Максимилиану, 3.08.1645