Возрождение

На город опустились вечерние сумерки. Огни фонарей отражались в осенних лужах, расплываясь желтыми пятнами.

Она стояла у окна, с бокалом красного вина в руке, улыбаясь своему отражению.
"Осенней грустью отражалось
Изображение в бокале...",- крутились в голове строчки, взявшиеся из ниоткуда.

Одиночество. Боялась ли она его? Скорее нет, чем да. Что такое быть одной, когда ты окружена сотнями людей, которые суетятся, живут, радуются, плачут? Нет, она не боялась одиночества в самой себе. Страшнее быть одной в толпе. Как там у Лермонтова?
" Страшнее нету одиночества,
Чем одиночество в толпе.
Когда безумно всем хохочется,
А плакать хочется тебе."

Она уже ничего не ждала от жизни. Ей не нужны были ни страсти, ни бури, ни эмоции. Тихая размеренная жизнь, когда приходишь в пустую, чистую квартиру, и позволяешь себе быть. Просто быть здесь и сейчас наедине с собой и своими мыслями.

Он ворвался в её жизнь внезапно, как чёрт из табакерки. Вот он я, радуйся!
Её удивило то, что он не испугался цинизма, в который она, как в футляр, запаковала свою нежность и мягкость.
Их диалоги были похожи на партию в тенис. Противоборство двух одиноких сердец, жаждущих найти родственную душу.

Сейчас, каждый из них, был уверен в том, что именно он сдался на милость победителя. Как сладостно чувствовать силу, которая смогла проникнуть в раковину твоего бесчувствия.
Сдаться на милость победителя.
Упасть к его ногам, не моля о пощаде.

Говорят, что человек любит только три раза в своей жизни: в юности, когда первая любовь кажется самой правильной, во взрослой жизни, когда любовь бывает сложной, непонятной, и делает больно, и в зрелом возрасте, когда уже ничего не ждёшь.

Сейчас, именно в этот период у неё был этот третий раз. Как сказала бы её дочь, которая уже давно живёт своей жизнью, третий раз - алмаз.
Алмаз любви засверкал в её окаменевшем сердце.

Знал ли он, что появившись на её горизонте, разделит жизнь на до, и после?
Знала ли она, что позволив ему любить себя, вернёт интерес к жизни, который, казалось, был потерян навсегда?
Знали ли они, что станут друг для друга тем сакральным мигом, который был предначертан судьбой?

Жизнь, такая непредсказуемая штука, что зная всё это они могли бы испугаться тех чувств, которые грозили поглотить их в пучину страсти. А испугавшись, закрылись бы в своих раковинах, навсегда лишив себя  счастья.

Она смотрела на своё отражение в окне, и улыбалась поднимая бокал вина, празднуя возрождение давно забытого чувства.