Из путевых записей

 
         
Краткое вступление

Мои путевые записи являются основой при работе над книгами о жизни приискателей на Удерейском золотом Клондайке, о посещении разных мест Приенисейского края. Со временем накопилось много интересной информации, которую хочется представить в качестве коротких очерков или писательских зарисовок, рассказывающих о красоте окружающей природы.

1. Белые ночи на золотоносном Удерее

Природное свойство белых ночей известно в Мурманске и Петербурге, на Камчатке и Нижнем Приангарье. Увидеть и почувствовать белые ночи можно и на золотоносном Удерее. Белые ночи для многих поэтов, писателей и художников  всегда служили творческим вдохновением. 
         Между белыми ночами на Удерее зимой и летом наблюдается разница. Белые ночи на Удерее бывают два раза в году, зимой в январе, летом–в июле. 
         Природа на Удерее начинает готовиться к январским белым ночам заранее, и чтобы сделать их яркими, старается освободиться от всего лишнего. Всю вторую половину ноября и до середины декабря каждый день, не преставая, сыпит густой снег. После этого наступают морозы. Все пространство заволакивает густой туман, обрушивая жгучую непродыхаемую стужу. В начале января морозная стужа начинает усиливаться, морозы трещат (в народе называются крещенскими). С неба, как из прохудившегося сита, сыпит густая, колючая изморозь. Казалось, в это время наступает конец жизни в приисковой, удерейской округе.
         В начале января ночью на небе начинают появляться светлые проблески, предвестники белых ночей. В конце второй пятидневки января окружающий лунный пейзаж под влиянием светившейся луны резко меняет свой внешний вид. 
         К середине ночи ослепительно белая Луна привычно занимает свое  место на темном небосводе и прииск будто озаряется светом тысяч ярких  электрических фонарей. Лунный белый свет проникает всюду, заливая своей  яркостью все углы прииска, и от этого с каждой минутой исчезают тени.
         Стоит зловещая, мертвая тишина. Без преувеличения можно сказать, что лунный свет был настолько ярким, что можно было вставить нитку в ушко иголки. В этот лунный период на фоне мертвой тишины происходит что–то необъяснимое в воздухе. В середине ночи, когда ярко светит луна, несмотря на жгучую стужу, дышится очень легко.    
         Чем объясняется такое неимоверное явление в природе, на небосводе. Полный ответ можно получить из астрономической науки. «В то время, когда одна из фаз Луны, а также Солнце, Земля и Луна находятся примерно на одной прямой, Луна имеет вид светившегося диска. Это так называемый период полнолуния». Такое лунное белое видение продолжается до конца января, после чего наступает то, что было перед белыми лунными ночами. Температура заметно повышается, начинают дуть ветры вперемежку с выпадающим снегом. На Удерее начинается период снежных метелей.      
         Округа золотоносного Удерея природой устроена так, что кроме январских зимних белых ночей можно увидеть и июльские белые ночи, которые по своим природным признакам заметно различаются между собой.
         Братья, старший Василий и младший Алексей, каждый раз, приезжая на Родину, в Южно – Енисейск, всегда придерживались определенного правила. Время бесжалостно, бежит вперед, не останавливаясь, из жизни уходят любимые родные. В удерейской землице похоронены три поколения их  семьи. И не побывать на приисковом кладбище, большой грех перед умершими предками. Чтобы полно окунуться в родную с детства атмосферу, братья совершали обход по дорогим местам, вдоволь дышали родным воздухом, встречались с дорогими сердцу земляками, слушая их неповторимый говор. Обязательно заскакивали на берег золотоносного Удерея и слушали как журчит его вода на перекатах. Взбирались на южноенисейский форпост, на гору Горелую и с большой высоты, из ольховой гущи, рассматривали панораму своей Родины, восхищаясь ее красотой.      
         Не окунуться в июльскую белую ночь, значит пойти против существующей традиции на золотоносном Удерее. В один из вечеров они выходили на южную окраину приискового поселка, чтобы встретить наступившую белую ночь. Отправлялись в то место, которое считалось для них  с детства святым. На него надо было воочию посмотреть, почувствовать его святое действие.
         Чтобы придать выходу романтический характер, старший брат Василий навешивал на плечи баян. Пока шли по узкой тропе, пролегающей вдоль горы Горелой, брат пиликал на баяне, подбирая нужную мелодию. Но вот вошли в то место, где ровной стрелой с самого низа и до верха хребта, тянется лог, который с детства им хорошо был знаком.
         Верх лога – вершина хребта, там соединяются причудливой седловиной две величественные горы–Горелая и Зеленая. Место у подножия горы Зеленой для них было святым, там когда–то стоял их отчий дом, в нем прошло их детство. И надо же было так случиться, что эта ночь, которая была белой, оказалась такой красивой и она запомнилась навсегда. Июльские ночи на Удерейском Клондайке по сравнению с январскими белыми ночами коротки, трудно определить даже их временные интервалы. Между январскими и июльскими белыми ночами большая разница.
         В январскую пору лунный ослепительно белый свет держится долго. В июле переход от вечерней поры к ночной белой происходит быстро и держится коротко. Не успеет исчезнуть вечерний тусклый свет как небосвод становится светлым, словно его кто–то застилает белым покрывалом. И происходит все удивительно красиво.   
         Июльский поздний вечер. Небосвод еще серый, кругом плохая видимость. Дома, дворовые постройки, деревянные загородки картофельных огородов, кусты деревьев видятся тускло. И вдруг, на смену тусклому свету на небосводе появляется подернутая синей пеленой, скользящая серебряная полоска утреннего рассвета.
         Небосвод застилает белесый свет и вокруг становится удивительно светло как днем, все находившиеся рядом предметы видятся четко. Над горным хребтом нависает белая пелена. Над его вершиной быстро плывет густой, голубовато–сизый туман. Он то сгущается, то рассеивается, то спускается вниз. Вершину хребта сверху закрывал белесый небосвод, который был в это чудное время вместе с ними единственным свидетелем белой ночи на Удерейском Клондайке.
         Светившуюся белизну рассекал быстро проплывающий голубой туман, который обжигал своей свежестью и прохладой. А тоскливо рыдающий баян звал куда–то в неизвестность, создавая впечатляющую, незабываемую картину. Мелодия плачущего баяна разносилась по всему прииску, и приискатели не спали в эту белую ночь, а слушая его, вспоминали те годы, когда он был в их жизни самым желанным.         

2.  Памяти друга. Весенней тропой с заимки на пасеку
               
         Той весной в конце апреля друзья Вениамин Перфильев и Алексей Брусницын выехали на весеннюю охоту на Усть–Тунгусское болото. Они были друзьями с детства. Будучи еще мальчишками, вместе учились в Южно – Енисейской средней школе, сидя за одной партой. И вот уже долгие годы между ними сохраняются теплые, дружеские отношения. По пути заехали в деревню Усть – Тунгуску, к родственникам Вениамина. В этой далекой от краевого центра деревне, считающейся северной, берут свое начало его родственные корни. Деревня стоит на тракте, в 40 километрах от Енисейска, города исторической и архитектурной красоты. От деревенских жителей узнали, что в последнее время стояли холода и лед на Долгом озере, через которое проходит дорога на охотничье становье, еще лежит. Рано утром друзья покинули деревню, и легко пройдя по твердому льду озера, в середине дня  были на заимке.
         Те дни, которые они жили в охотничьей избушке, им казались чудом. Покинув надоедливую шумную городскую суету, они наслаждались вдоволь жизнью на охотничьей заимке. Места охоты выбирали разные. Утренние зорьки встречали, сидя в скрадах на болоте. Днем уходили на большие лывы на хлебное поле, постреливая пролетающих уток. Покинув охотничьи скрады, они возвращались на заимку и подолгу сидели у жарко горевшего костра, вдыхая идущий от него сосновый запах смолья. В первый день, по существующей среди охотников традиции, сварили на костре похлебку из первой добытой утки и с небывалым аппетитом ее поедали. Пили заваренный из весенних побегов смородины бодрящий чай с фруктовой карамелью. А потом падали в душистую солому, лежащую на палатях, и крепко засыпали.
         Охота на Усть –Тунгусском болоте была интересной. В одну из темных ночей они вышли в места охоты. Вениамин отправился в лиственничный курень в надежде там добыть глухаря. Этот старейший из мошников, как выразился Вениамин, не давал покоя, и ему сильно хотелось его добыть. Еще по прошлому приезду друзья определили, что этот лиственничный курень место глухариного тока. Алексей пошел на моховое болото в свой гусиный скрад, который накануне закрыл свежими сосновыми вершинками.
         В моховом болоте кроме его необозримой дали есть что–то особенное, какая–то притягательная красота. Болото нравится не каждому человеку и  своей неизвестностью вызывает у него страх. Большинство людей боятся бывать на болоте.
         Весенняя жизнь на Усть – Тунгусском болоте бьет ключом. Она начинается как только забрезжит утренний рассвет, сразу слышится разноголосица дичи. В хвойном лесу, примыкающем к болоту, токует  таинственный глухарь. А на полянке между болотом и хлебным полем чувыкают, улюлюкая, тетерева. Из укромных мест болота разносятся пронзительные курлыканья журавлей. Иногда их курлыканья перебивают гортанные, грустно – переливчатые крики гусей. Скрывшись между кочками, истошно крякают сторожкие утки. Вдруг над болотом появляется летящий в свое излюбленное место кроншнеп, извещая о своем присутствии колокольчатой трелью. У кромки болота, прыгая с кочки на кочку, пиликают кулички. И каждый из этих птиц поет на свой лад, извергая необыкновенную красоту. Словом, весной на болоте происходят птичьи музыкальные концерты,       
         Алексей считает себя человеком, знающим особенности  болота не понаслышке. Ему пришлось побывать во многих болотных местах. И о болоте имеет четкое представление. Об этом говорят его путевые записи.               
         Однажды ему пришлось побывать на болоте, которое находится на окраине эстонского города Отепя. Стояла июльская летняя жара. Озеро, закрытое густым мхом, под которым находится торф, в одну из ночей загорелось. Огромная территория болота была охвачена извергающимся из его недр едким дымом, ступить на его полотно было опасно. Можно было мигом провалиться в тлевший дымом мох, под которым горел торф. Местами из глубины болота выскакивали вместе со струйкой дыма искры. Картина была не только зловещая, но и чрезвычайно опасная.
         Через два года, и тоже в июльское тепло, пришлось быть в другом эстонском городе – Вильянди. Там имеется большое озеро, к которому примыкает болото. Береговая кромка болота очень большая. Если по ней бежать даже бегом, то преодолеть ее можно не менее чем за два часа. Но суть береговой кромки в другом. Стоит отойти от нее в глубь болота на несколько метров, как сразу же под тобой заколыхается густая болотная масса.               
         После эстонских болот вскоре пришлось побывать весной и на одном из сибирских болот. Это Богоявленское болото в Канском районе. Болотное пространство тянется с востока на запад на многие километры   
и его глазом не охватить, сплошные глубокие болотные топи. Весной болото представляет собою буйство непроходимого половодья, таит в себе скрытые в воде окна, под ними жидкая, вязкая масса, мигом всасывющая тебя в свои объятия. Каждое болото имеет какие–то свои признаки.
         Такие имеет и Богоявленское болото. К одному из них можно отнести его замкнутость. В него не втекает вода, например, из речки. Первоначально, весеннее половодье возникает от таяния глубоких снегов.  А когда наступает сильное тепло, на болоте происходит резкое оттаивание донного льда. Просыпаются и подземные источники. И болото превращается в необозримое, глубокое море. Ко второму признаку болота относится имеющийся на его середине густой сосновый остров, который служит как бы ориентиром про пролете дичи по болоту.         
         Вода на моховом болоте сверху закрыта травой ряской и густым  серо–желтым мхом. Моховое болото в разных местах называют по разному. Писатель Константин Паустовский моховые болота в знаменитом Мещерском краю называет мшарами. В Барнаульской округе и в Хакассии их называют «согрой». Такие названия моховых болот не являются филологическим обоснованием. Они отражают какие–то местные особенности.               
         И вот Усть – Тунгусское болото, весенняя, темная ночь, хоть глаз коли как говорится, кругом затаившееся болотная, мертвая тишина. 
         Ходить по моховому болоту в весеннее половодье ночью очень опасно. Ночью в болоте может произойти передвижка нижнего слоя и появиться болотное окно. Если угодишь в него, то выбраться из него вряд ли удастся. Накануне днем Алексей проложил по болоту еле видимую предполагаемую тропу и поставил на ней вешки. И сейчас пробираясь по этой тропе, он думал о том, что если провалится в болотное окно, то чтобы остаться в живых вся надежда на длинный шест, который он держал в руке. Он медленно, шаг за шагом продвигался по жидкой и вязкой тропе, хлюпая тяжелыми сапогами, выбрасывая впереди себя шест, прощупывая им невидимый под водой путь. Время от времени он останавливался и подолгу прислушивался и только после этого отправлялся дальше. На болоте мертвая тишина. Каким оно будет в ближайшие часы, трудно было сказать.
         Прошло совсем немного времени и картина на болоте стала меняться на глазах. Большой плес стал заволакивать туман, который густел с каждой минутой. И вот уже над болотом нависла молочная непроглядная туманная мгла. Алесею подумалось, что вряд ли в такую туманную непогоду полетят гуси. Не прошло и четверти часа, как прямо в середину плеса бесшумно влетал табунок гусей. Они видимо, хорошо знали этот плес и уверенно летели к нему. Гуси летели прямо на Алексея, мишень какую лучше не придумаешь. Распустив крылья и парив над плесом, они явно намеревались пойти на посадку.
         И когда между Алексеем и подлетающими гусями оставалось совсем немного, он вскочил с рогулек, которые служили в качестве сидения, выцелил переднего гуся и выстрелил. Послышался шлепок упавшей птицы на воду. И хотя в охотничьей жизни Алексея это был не первый добытый гусиный трофей,   однако его переполняла радость сегодняшней удачной охоты.               
         Алексей не спешил покидать болото. Ему хотелось увидеть каким оно будет с наступившим рассветом. Но вот уже начал обозначаться и серый рассвет. А вскоре с восточной стороны, над зубчатой полоской хвойного леса выскочила огненная полоса. Она быстро расползалась над болотом. Лучи солнца ярко освещали плесы, пробивая сизый туман и он оседал над болотом.    
Казалось и этого было достаточно, чтобы увидеть и почувствовать всю силу и красоту природы. Самое увлекательное было впереди. И то, что произошло для Алексея не было новизной, однако он с огромным любопытством это наблюдал. Из узкого угла болота вырвалась небольшая стая гусей. Она летела между опушкой хвойного леса и кромкой плеса болота. По опыту Алексей знал, что начался весенний гусиный перелет. Прошло немного времени, и над болотом уже летели одна за другой стаи и караваны гусей. По конфигурации они были разные. Одни летевшие стаи были в виде ровной ленты, другие в виде стрелы, а третьи, самые большие, представляли собою гусиные косяки, караваны.
         Стаи и косяки гусей пролетали над болотом через строго определенное время, словно по составленному кем-то графику. Лет гусей продолжался часа полтора. Пролетая над болотом, гуси издавали изумительно красивые, неповторимые гортанные крики. Можно было уверенно считать, что гуси всю ночь жировали на хлебных казачинских полях. Поднявшись утром с полей, они влетали в большой простор Широкого лога и минуя его, прямиком направились известным путем мимо Усть – Тунгусского болота на Енисей. Там они отдохнут и полетят дальше, на север, в устье Енисея, в свои родные места. Алексей еще долго стоял в гусином скраду, осмысливая пролетающие караваны гусей. Но надо покидать скрад и направляться в  избушку. Не сговариваясь, Алексей и  Вениамин встретились у сосновой опушки, примыкающей к ячменному полю. Вениамин держал в руках тяжеленного, краснобрового глухаря. На плече Алексея в сетке висел желтолапый гусь. Они радостно поздравили друг друга с полем. Пока шли до избушки, Алексей рассказал, как удалось взять гуся, а Вениамин в свою очередь поведал, как у него сложилась добыча глухаря.   
         - Подойдя к курню высокоствольных лиственниц, - рассказывал Вениамин, - я не не думал о том, что может произойти в одно мгновение. Вдруг на самую высокую, ветвистую лиственницу влетел глухарь и уселся на большом суку, вытянув свою длинную шею в сторону болота. Увидя мошника, я опешил и не знал, что и делать. Но охотничья страсть заставила действовать, мгновенно вскинув ружье, не думая даже о том, что могу промахнуться, я нажал курок ружья. Выстрел был точный, заряд патрона убойный и глухарь, пробив ветви лиственницы, с шумом рухнул вниз.
         Решили до середины дня сделать перерыв. Алексей принялся готовить похлебку, заложив в котел, висевший над горевшим костром, квашеную капусту, картошку и мясную тушенку. Вениамин тем временем занялся подготовкой сухих дров. Рядом находилась площадка, а на ней лежал сосновый сушняк. Вениамин перенес его ближе к костру и мелко разрубил. При возвращении с охоты его можно быстро запалить в костре и приготовить обед.   
         Избушка стояла у ручья, а за ним, далеко, до самого березняка, простирается ячменное поле. Прошлой осенью снег выпал рано и колхоз убрать с поля весь ячмень не успел. Поникший ячмень в колосьях лежал на земле. Для уток ячмень был настоящим лакомством. Охотники проследили, что днем утки снимаются с Енисея и прилетают на жировку на ячменное поле. Выбрали на поле две большие лывы, находившиеся друг от друга метров двести и установили около них скрады. Охота на ячменном поле, в скрадах около лыв оказалась как никогда удачной. Только закончили установку скрадов, сразу же над полем полетели утки.
         При сидках на лывах охотники добыли по два кряковых селезня. В добавок к кряквам добыли и по одной утки шилохвости. Так что домой, друзья прибудут с охотничьим трофеем. Чтобы придать охотничьей картине яркую контрастность, они разложили селезней на желтой ячменной соломе и с большим восхищением рассматривали их красивый зеленый, золотисто–бархатный отлив. День был на исходе, над зубчатой опушкой леса, за которой простирались Сотниковские поля, горела полоска вечернего краснеющего заката. Сильно уставшие от сегодняшней охоты, но радостные удачей, охотники покидали ячменное поле, направляясь к избушке.    
         Друзья не относились к тем охотника, кто стремится от охоты иметь какую-то выгоду, например много добытой дичи. Для них главным было побывать на природе и почувствовать ее жизненную силу. Время их пребывания на охотничьей заимке заканчивалось, надо возвращаться через деревню Усть – Тунгуску обратно в Красноярск. Рано утром они поднялись с палатей, устланных соломой, взбодрили себя вскипевшим чаем на костре и, покинув охотничье становье, двинулись в путь. Последние дни стояло сильное тепло. Лед на Долгом озере мог дать подвижку и рисковать в переходе по нему они не стали, а направились в сторону лиственничного поля с выходом на пасеку, откуда придется добираться бродом через речку Галкину до деревни. Утро было тихим, но пасмурным.   
         По небу тихо плыли свинцовые тучи. Лишь изредка из–за туч выскакивал солнечный луч, радуя идущих. Бугристая тропа, по которой они пробирались, тянулась через поле, была тяжелой, сказывалась весенняя распутица. Еле видимая тропа утонула в раскисшейся почве поля, преодолевать которую приходилось с большим трудом. Наконец охотники добрались до продолговатого хлебного поля, имевшего название – Лиственничное, на котором, то тут, то там маячили высоченные, ветвистые, с костлявыми вершинами, красно–серые лиственницы.
         Если смотреть в сторону Енисея и тракта, идущего на город Енисейск, то поле простирается параллельно реки. По его опушкам всюду стоят лиственницы, словно оберегая его покой. Местами по окраинам поля разбросаны небольшие березовые колки. Лиственничное поле служит хорошим ориентиром при перелетах уток и гусей. Ближе к Усть – Тунгусскому болоту, в хвойных курнях по утрам токуют глухари, а напротив, на полянках между березовыми колками, чувыкают неугомонные тетерева.
         Северная часть поля представляет собою возвышенность в виде большого бугра, поросшего густым сосняком, в котором стоят маленькая  избушка. Тут же находилась и пасека. Здесь в этом укромном месте безвыездно живет деревенский пасечник Дорофей. Еще издалека друзья увидели как из очага синей струйкой вьется дымок. У костра стоит Дорофей и всматривается в даль, стараясь разглядеть идущих. Не зайти на пасеку и не побывать у пасечника было нельзя. Появившись в деревне, он узнает, что охотники проходили мимо пасеки и не зашли к нему и он по стариковски может на них обидеться. Преодолев последние метры, они подошли к пасеке. Дорофей был сильно рад их встрече. Эту радость выдавало его улыбающееся лицо, обросшее щетиной, до которого давно не дотрагивалась бритва. Невысокий и худенький, как всегда одетый в широкую фуфайку на вате и такие же брюки, он протянул охотникам свою шершавую ладонь и тепло их поприветствовал. Сбросив со спины тяжелые рюкзаки, друзья уселись на бревнышки у жарко горевшего костра. Долго сидели у костра, греясь его ласкающим теплом, не хотелось подниматься. Впитывая тепло горевшего костра, каждый из них рассказывал о своем. Друзья рассказали пасечнику как пожили несколько незабываемых дней на охотничьей заимке, как поохотились на дичь. Пасечник в свою очередь поведал им, как он готовит свою пасеку к лету, надеясь на хороший сбор меда.
         В медном котле, висевшем на тагане, вскипел вода, и Дорофей пригласил охотников в избушку, чтобы с дороги подкрепиться горячим чаем. Друзья вывалили из рюкзаков всю имеющуюся провизию и пригласили пасечника с ними за компанию пообедать. Он не отказался. Разлив по кружкам чай, Ерофей поставил рядом большую восковую соту, ячейки которой были заполнены янтарным пчелиным медом. Обед и чай с пчелиным медом оказался как никогда полезным. У ребят быстро восстановились силы, затраченные на переходе по раскисшему полю.
         Терять время впустую охотникам не хотелось. На охоте всегда хочется узнать как можно больше мест, где может находится дичь. И охотники пошли на осмотр местности, в надежде встретить уток. Под сосновым бугром, на котором стоят избушка и пасека Дорофея, протекает речка Галкина. Бугор отвесно спускается в речку, а она в свою очередь в этом месте делает крутой поворот, где вода разливается, образуя широкую заводь, которая со стороны обрыва закрыта густыми кустами ивняка. Хорошее место для дневки уток. И не успели охотники подумать о месте дневки уток, как с плеса мгновенно с шумом поднялась стайка отяжелевших кряковых уток и улетела по направлению на Енисей.
         Ждать в этом месте возврата уток не было смысла. Скос очень крутой. Вода под ним глубокая. И если даже подстрелишь утку, то ее из этого места не достанешь. Охотники стояли, разглядывая заводь. Не прошло и четверти часа, как на заводь прилетели кряковые утки, оповещая о своем возврате громким кряканием
         Во второй день ранним утром ребята вышли на Долгое озеро. Оно имеет такое название за свою конфигурацию в виде длинной полосы, которая вклинивается в болото. Начальная часть озера очень широкая и глубокая, деревенские мужики сказывали, что глубина в этом месте достигает метров пятнадцати. С правой стороны озера густая чаща, залитая весенней водой. С левой стороны, возвышенный гребень, поросший высокими лиственницами и соснами. Широкая часть озера, длиною с километр, тянется в сторону болота. А дальше озеро имеет зауженное, глубокое русло, похожее на канал, вода из которого вливается в болото.
         Основной приток воды в Долгое озеро – речка Галкина. Но не только речка служит водной артерией озера. Наполняется озеро водой и другим путем. В его начальной части и до соединения с болотом, видимо много подземных источников, они и подпитывают озеро. Зимой на полях выпадают глубокие снега. Майское тепло их растапливает, образуются большие потоки вешней воды, и она стекает в озеро. Одновременно оттаивает и донный лед на болоте, добавляя воды в озеро. Так общими усилиями природы происходит подпитка озера водой.
         Пробираясь по берегу озера, заметили, что его наледь уже покрылась водой, значит вот–вот лед всплывет и отрежет переход до деревни, до которой придется с пасеки выбираться бродом через речку Галкину. Уже наступило время массового прилета уток. Над озером со свистом пролетали стайки кряковых уток, шилохвостей и чирков. Для отстрела уток в этом месте нужна лодка, которой на берегу озера не оказалось.
         И тут Алексей подумал о том, что лодка при охоте на уток играет не менее существенную роль, чем ружье. Он вспоминал недавно прочитанный интереснейший рассказ «Чайка». Его написал в 1920–годах, когда шла кровопролитная Гражданская война, Юрий  Смельницкий, профессор Казанского университета. Это был писатель с ярким талантом, но редко кому известен, как отмечала советская литература. Купив на базаре маленькую лодку, он ее перестроил. За легкость и быстроту, назвал лодку любовно «Чайкой» и много лет на ней удачно охотился на камских озерах. Чтобы имя Юрия Смельницкого не забывалось, Алексей напоминает о нем в этом очерке.   
         Охотники стояли на берегу озера и любовались пролетом уток. Стайки уток одна за другой летели в одном направлении, на плесы болота, которых там много. Уже поплыло тепло и плесы покрылись ряской, зеленой густой травой, которая служит хорошей пищей для водоплавающих птиц.   
         Переход из озера в болото место, считавшееся недоступным. И это сильно увлекло друзей. Возвращаясь из похода на озеро, охотники не чувствовали себя тяжелоуставшими. Наоборот, ободренные выходом на озеро, они радостно возвращались на пасеку.
         Напившись горячего чая с медом, друзья безмятежно отдыхали, сидя у жарко горевшего костра, вспоминая нынешний приезд на охотничью заимку и два прожитых дня на пасеке у пасечника Дорофея.
         Рано утром с чувством глубокого сожаления они покидали пасеку, не зная, что им вместе здесь больше не придется побывать. Через четыре года друг Вениамин трагически погиб.   
Россия–Сибирь–Красноярск–Новосибирск.  2019 г.ктябрь