Звезда и воскрешение Яйцеголовой Алюсиси Попувсисю

Звезда и воскрешение Яйцеголовой Алюсиси Попувсиси
Фельетон
      Алюсисю Попувсисю Яйцеголовую турнули с прежней работы по собственному желанию с треском на вылет. Повод банальный – новый магистр избавил учхоз от интриганов, схоластов и яйцеголовых. Но, как говорится у нас на Руси, эту категорию «специалистов» так просто палками не убить. Алюсися Попувсисю пристроилась в другом учхозе и не просто яйцеголовой (научить детей чему-то путному она не могла, а то чему смогла бы, детям пока вредно знать), а помощником помощника магистра учхоза. Делает такую работу, которая вообще никому не нужна и без неё учхоз обошёлся бы. Поначалу бездействие удручало её. Она успела в соцсетях написать лизоблюдное послание новому магистру, аккуратно посещала совещания, пострелом исполняла поручения, а вот проявить себя не получалось. Наконец настал звёздный час Алюсиси Попувсиси. Утром зазвонил телефон. Алюсися Попувсисю долго не отвечала – номер был неизвестный. Она гадала, кто же это мог быть? Но когда ответила, то вздохнула с облегчением. В трубке зазвучал просительно-обиженный мужской голос:
– Чадо моё гениальное, аж до трёх научилась считать к третьему классу, а учитель поставил двойку, мол говорит, надо хотя бы до четырёх считать. Где это видано, чтобы у дитя требовать считать до четырёх. Сидит чадо в слезах и соплях. Выручайте пани Яйцеголовая, спасайте.
– Не волнуйтесь папаша! – Тут Алюсисю Попувсисю и понесло: – Всё исправим. Лично займусь. Двойку удалим. Слёзы лично залижу, а сопельки лично подотру.
Всплеск адреналина подогревал бесформенное огромное тело Алюсиси Попувсисю.  Утро началось как никогда превосходно. Даже на зеркало не сердилась Алюсися Попувсисю. Мельком взглянула, повертела яйцеголовой физиономией, чтобы рассмотреть всю и быстро промахнула кистью широкими мазками заправского маляра, нанося тональный крем. «Как удобно вместо бровей иметь татушки, – похвалила себя Алюсися Попувсисю: – Мыться не надо, краситься не надо! Это какая же экономия на воде и туши!!!
Завершая утренний макияж, Алюсися Попувсисю уставилась на дно опустевшей банки из-под тонального крема. «Не напасёшься этого крема, – посетовала она. – Почему, эти болваны от косметики большие банки не используют?»
На работу Алюсися Попувсисю шла бодрым шагом, грудью вперёд и с такой скорость, что волосы назад. Сто тридцать девять килограммов и триста семьдесят два грамма живого веса Алюсиси Попувсисю уверенно вдавливали мощные каблуки босоножек в асфальт. Уже в дверях, даже не успев снять пальто, отдала приказ:
– Дайте-ка мне этого нерадивого учителя!
– Не такой он уж нерадивый, – сквозь зубы проговорила секретарь, но Алюсися Попувсиси услышала, и эта фраза поумерила её пыл. – Нет! Я всё-таки не кто-то там, а Яйцеголовая по наследству! – и снова воспряла духом.
Через некоторое время учитель сидел перед Алюсисей Попувсисей.
– Наверно догадываетесь, – вкрадчивым голосом начала Алюсися Попувсисю. – О чём я буду с вами говорить?
– Нет, не догадываюсь, – с невозмутимым видом парировал учитель и посмотрел на Алюсисю Попувсисю долгим взглядом.
– Какие у вас проблемы с гениальной девочкой? – попробовала начать так же уверенно Алюсися Попувсисю, но осеклась, поскольку забыла фамилию девочки. – Ну, с этой… у которой фамилия на «ц», как её там?
– Цюцкина, – уверенным голосом подсказал учитель.
– Ну, да, – сбившись от стройности мыслей, никак не могла за что зацепиться Алюсися Попувсисю.
– Постарайтесь не нукать, – тоном, не терпящим возражений, неожиданно для Алюсиси Попувсиси произнёс учитель. – Мы не в конюшне.
Алюсися Попувсисю пристально посмотрела на собеседника. Ей потребовалось ещё некоторое время, чтобы окончательно понять – это адресовалось ей.
– Напомню, я преподаю русский язык, – уже учительским тоном продолжил учитель: – «ну» – это паразит. В речи употреблять не хорошо. Особенно в школьных стенах.
– Значит так, – собралась духом Алюсися Попувсисю и перевела разговор в нужное для неё русло: – Значит так, двойку мы удалили, сопли гениальной девочке я подотру и слёзы залижу… с папой так же улажу конфликт… – Алюсися Попувсисю только теперь подняла глаза на учителя и дрогнула: – Я вижу вы нервничаете? – всё что и смогла произнести Алюсися Попувсиси.
– Я не нервничаю, – едва выдавил из себя учитель: – Я взбешён!
– Не волнуйтесь,  – примирительным тоном заговорила Алюсися Попувсисю: – Вам ничего за это не будет.
– Ко мне всё? – вставая со стула отрезал учитель.
– Всё, – подтвердила Алюсися Попувсисю. – Оценки надо ставить объективные и за знания, – уже в спину учителю спешила докричаться Алюсися Попувсисю.
Алюсися Попувсисю отметила – учитель не из робкого десятка, но она не ожидала, что ещё и из авангарда смелых. Она настолько была уверена в успехе проведённой операции, что ей даже в голову не приходило, что через четверть часа в журнале напротив фамилии Цюцкиной будет стоять новая двойка.
– Теперь за знания? – уставившись на Цюцкину, пристальным взглядом, вопрошал учитель.
Заливаясь слезами Цюцкина утвердительно покачала головой.
– Не волнуйтесь вы так, – спешила прервать нервный монолог папаши Алюсися Попувсисю: – Как я и обещала, двойка удалена, сопельки вашей доченьке Цюцечкиной подтёрла и все слёзки вылизала.
– Не Цюцечкиной, а Цюцкиной, – поправил Алюсисю Попувсисю папаша. – Двойка стоит сегодняшним числом, – лепетал папаша на другом конце трубки и потянул носом втягивая сопли обратно.
Алюсися Попувсисю одной рукой ухватилась за мышку и быстро водила ею по коврику. Нашла нужные класс и фамилию и о, боже! двойка снова стояла напротив фамилии Цюцкиной, да ещё и жирная. Новый приступ адреналина, но в этот раз – от гнева, ударил в яйцеголовую голову Алюсиси Попувсиси. Она уставилась в зеркало, но увидела только один глаза и мясистый рот. Схватив зеркало Алюсися Попувсисю зашвырнула его под стол:
– Почему не могут делать зеркала подлиннее. Обязательно надо делать на четверть лица, – раздражённо проговорила Алюсися Попувсисю: – Вот, как таким как я быть? Разве я виновата, что лицо досталось мне от Яйцеголового алкаша папашки? Мучайся теперь всю жизнь! Выгляжу как дура перед этим Цюцкиным.
– Что вы сказали, Алюсисичка Попувсисичку? – пролепетал голос папаши Цюцкина в трубке и снова послышалось как сопли втянулись обратно в нос.
– Знаете что давайте сделаем, – новый план тут же созрел в голове у Алюсиси Попувсисю: – Вы напишите нам на сайт, а я продвину вашу кляузу, чтобы увидел наш магистр, припугну его и мы создадим комиссию и пропесочим учителя. А про себя подумала: «Что это твоя дебилка не могла до четырёх научиться считать? Вот я аж до пяти могу сосчитать. И даже не подсматриваю в шпаргалку. Вот такие недоучки идут потом в адвокаты и подают в суд на писателей за их художественные произведения.  Давеча, нашла такую, так эта похоже так же в школе только до трёх научилась считать. Побежала обжаловать рассказ. Вот дура! Это же художественное произведение! Это же уму не постижимо! За вымысел грозить писателю судом! Ещё бы на Эзопа подала в суд за его басни! Он вообще все человеческие пороки высмеивал. Судись не хочу. Ещё пару таких новшеств в образовании и найдётся дура, что и на Эзопа и Крылова подаст в суд. Чего далеко ходить, ведь в Молдавии была поэтесса Лари, которая женила на себе Стефана чел Маре. Официально в церкви венчалась с ним. Ничего что Стефан чел Маре умер три ста лет назад? И я хороша, была у меня нормальная фамилия, нет же связалась с этой адвокатшей, теперь ходи Яйцеголовой. Кстати, а это идея, подобью-ка я своего мужа Ивана, пусть подаст в суд на писателя, который придумал сказку про Ивана-дурака. А что? Всё складывается – у мужа так же три брата и он младший. Чем не Иван дурак?» От бурлящих мыслей Алюсисю Попувсисю отвлёк голос в трубке:
– Что писать? – засомневался в новой идеи пани Яйцеголовой Цюцкин-отец: – А это поможет? Вы уже обещали, больше двойки не будет. Ничего не вышло, а наоборот – новая появилась.
Через час жалоба, под диктовку Алюсиси Попувсисю была готова и размещена на сайте. Довольная Алюсися Попувсисю потирала ручищами.
– Так двух зайцев убьём – и выскочку стреножим и магистру шпильку вставим. Мало ли что может случиться, а звоночек руководству уже будет.
На следующий день в кабинете магистра учхоза шёл обстоятельный доклад Алюсиси Попувсисю. Слушая пани Яйцеголовую, ещё недавно спасённую от позорного увольнения, магистр задумчивым взглядом смотрел в окно. Его терзали мысли об этой особе: «Вот почему тебя выперли с прежней работы. Ты подставила, сдала учителя, которого сама никогда не сможешь заменить, на место которого и претендовать не можешь, а что же будет со мной, если подвернётся случай подставить меня? Ведь на моё кресло эта стерва может спокойно влезть? Ну, что ж, медленно кладя руки на стол, магистр решительно посмотрел на повествующую Яйцеголовую: – Я тебя породила, я тебя и убью!»