Пастух своих коров часть 2 с продолжением

   Есть у А. Гордона с таким названием фильм, который он снял по повести собственного отца. По форме - школа А. Тарковского. По содержанию, - классика по моей шкале ценностей.
   Там молодой человек решил пренебречь рейтинговым инстинктом ради погружения в природу. Отрицаем, стало быть, пошлую контору ради вольной жизни на природе и коровы.
   Интересный анализ одного из импульсов человеческой натуры, который рано или поздно, - всегда приходит в голову всякого человека. Хотелось ли вам хоть однажды бросить этот конкурентный и пошлый в своей корысти мир ради того, чтобы где-нибудь в деревеньке обрести собственный мирок с коровами , чтобы радоваться природе и ни от кого не зависеть? Стремно?
  Но главный герой А. Гордона именно так отважно поступает.
   Что получается в результате его бунта против стадной специфики человеческого естества? Сиречь- против b- и d- инстинктов гуманоидного комплекса?
    Одиночество, девки не хотят связывать жизнь с пастухом - изгоем. Когда приходит беда, так некому прийти на помощь.
   Оказывается все неоднозначно и есть над чем подумать.
   Моя жизнь однажды столкнула и меня с подобным явлением, о чем хочу рассказать, не отступая ни на миллиметр от правды событий, случившихся в Сергачском районе Нижегородской области в 90-е годы минувшего столетия. .
  Вольдька Давыдов - добрый приятель моего детства.
   В деревню его привозили родители из Нижнего Новгорода, меня - из Москвы. Целое лето - то рыбалка, то грибы, - то ягоды. Даже клады искать ходили на древние графские развалины, которые можно было отыскать только по воспоминаниям местных древних старушек. В такой сказке прошло наше детство.
   Его отец - полковник запаса устроил Володьку в военное училище.
  - Не моё, - сказал сын, проучившись там два года, и перевёлся в Кировский СХИ на факультет охотоведения. Не отпустила его сказка нашего детства.
   Высокий чернобровый красавец, он после окончания института распределился в нашу сказку вместе с женой. Скромненькая была девушка, метр шестьдесят ростом, с которой они нарожали четверых детей лет за пять. Зоотехником пошла она работать на ферму.
  - А, что, - говорил он мне, - если крестьянскую жизнь вести, то надо много детишек иметь.
    Завёл он ездовых собак, тракторишко, и все было бы хорошо. Но лет через десять стали письма его ко мне наливаться тоской и грустью. Начались гремучие девяностые годы. Зарплату егерям платить перестали. Раньше он строго по лицензии бобров добывал и шапки делал. Теперь и шапки эти из моды вышли.
   Чувствую достала его рутина и идиотизм деревенской жизни. Жена из девушки превратилась в злого и вечно недовольного мужем гоблина, от которого некуда деваться.
    Другой бы смирился, но не Вовка.
    Прислала мне тогда бабушка местную газету с объявлением "пропал человек", - "тридцать первого декабря вышел из дома и не вернулся". Перед этим с женой поругался, - "тоже мне, мужик, - денег нет, чтобы даже водки купить на Новый год. Пошёл к черту!" Так он собрался и ушёл.
    Искали его года три. Потом нашли в глубоком овраге, куда только он дорогу знал. Сидел у сосны с простреляной головой и ружьё рядом валяется.
    Одной природы для счастья, оказывается, мало. Ушли мы от неё в сытые  города и, может быть, навсегда.
   


Рецензии