Той, что прочь меня прогнала

И щебечет, как птица летом,
В танце вьётся вокруг, маня,
И ласкает меня, и кусает, как русалка, Марина моя.
Я люблю ли ее?
Быть может!
Мне мила ее нагота.
Но живет в моем сердце строгость,
Той, что прочь меня прогнала.

В ночь морозную, я горячий, страстью глупой снедаем и пьян,
Постучал и вошел к ней...
Упрямо опустилась моя голова.
Этот взгляд, эти руки живые, этот вечно застегнутый стан
Днем и ночью мелькают и ядом
Застилают хмельным мне глаза.
Подойти к ней, свободно смотрящей,
Не осмелился,
Только глядел.
Ночь безлунной была,
И скучала за стенами седая метель.
Говорить ничего не хотелось:
Шелк бровей целовать я желал.
Но она от меня отвернулась,
Локон выпал...
Безжалостно скрылся лика
Милого четкий овал.
Я устал говорить,
Повторять и просить.
Мой язык онемел.
И досадой мне грудь раздражал
Мой нелепый удел.
А она и нахмурясь и плача, слез беззвучных своих не стыдясь,
На меня не глядела, как будто не видала меня отродясь.

Но меня моя боль донимала:
Я поднялся и к ней подошел.
Я не слышал ни шороха платья,
Я не чувствовал
Острых локтей.
И безумно ее обнимая,
Я ослаб: одурманил
В волосах ее запах ветвей.
А она
рассмеялась сначала, -
Смех я ждал ее, как всегда, -
И меня оттолкнув,
Убежала.
Вспоминать своего моряка.