The SNOB

    С тех прошло много лет, то ли семь, то ли восемь, для кого- то целая жизнь, но тот случай человеческого снобизма, просто промелькнувший и не задержавшийся в ее жизни, оказался незабываем.
 
   То, как он свысока смотрел на всех людей, своим гонором убивая их сразу и наповал, не было сил забыть.  Она до сих пор слышала его спокойный голос,непоколебимый в собственной правоте, звучащий в трубке, когда с презрением выслушивал её жалкие попытки разобраться в технической терминологии английского, который она знала на школьном уровне. Но разобралась!

   Его насмешливый голос, говорящий на том конце провода " Что-что? Я  вас не понимаю..."   Ну да,  куда ж ему, ему -то, понять её  и остальных людей.Он же знал этот язык в совершенстве, забыв выучить человеческий,  и говорил на английском исключительно в поездках, когда посещал своих друзей эмигрантов в Америке , потом стоя с маленькой дочкой у Белого дома по колено  в снегу, сам белый, как лунь, не смотря на ещё  не большие года.

      Но он успел за свою ещё не длинную  жизнь выучить английский, иврит не вышло,  и настрогать детей не  малое количество для наших дней, то ли пять, то ли шесть, став фактически героем отцом, чем тоже, не только знаниями иностранного языка, немерено гордился.


   Ах, нет, ещё  своей грамотностью, умением писать без ошибок, но только не образованностью. Вот тут у него был пролет, или  пробел в горную расщелину, что пропасть во ржи Селинджера, все его знания упирались в список знаменитых евреев во главе с Эйнштейном, конечно же, в ту цифру шесть миллионов погибших его собратьев во время второй мировой войны, и собственно, на этом его образованность и заканчивалась, если не учитывать опять- таки знание того одного  иностранного языка.


Короче, говорить с ним по большому счёту было не о чем, если только хотелось убедиться в наличии в нашей жизни таких человеческих экземпляров, страдающих завышенной самооценкой и плюющих с высоты своего роста, а тут было просто прямое попадание в яблочко, ибо Александр был высок, метра два росту, и потому реально плевал на людей, глядя на них  со  своей макушки, будучи снобом до мозга костей, можно было сказать прожженным снобом или,  учитывая его национальность, махровым снобом, в общем,   для всего этого, чтобы убедиться, что такие "александры" есть, достаточно было набрать его номер телефона  и услышать в трубке его голос, которой оказался не забываем и спустя столько лет она помнила его гордые речи не летающего буревестника, перемежающиеся с сопливым непониманием  сколько же ещё проживет после случившегося инсульта. Он же  курил, как паровоз, почти не вынимая сигарету изо рта, потом уже на пару со своей младшей дочуркой, которая  дымила, как папаша, по черному,  лет с 14-ти, а теперь они,  сидя на кухне вдвоем раскуривали косячок, даже не сокрушаясь по поводу случившегося.

   Сколько осталось, столько осталось. И  потому надо оставшееся время  не забыть запить коньяком или водкой, чтобы на утро,  возможно проснувшись, работающей рукой нашарить пачку сигарет,  вечно валяющую у кровати, и закурить  и подумать, что как же мало ему осталось.  Как и спустя то ли семь,  то ли восемь лет он был ещё  жив и почти что здоров, не смотря на хромающую ногу и вяло, словно плеть,  висящую руку,  на неумирающий или больше не убиваемый снобизм, с которым он относился к людям, не считая их за людей. Вот он то, еще тот человечище, умел делать людям, впрочем, какие они люди,так, зарвавшиеся людишки, по которым можно без зазрения совести пройтись катком своего снобизма и сделать больно, если не убить.

     И он так и делал, что тоже оказалось незабываемым, звонил ей, говорил гадости, пользуясь не лучшей ситуацией, в которой она тогда находилась, только переехав из одной страны в другую, где думала найти друзей и обрести внутренний  душевный покой, а нарвалась на таких, как он, знавших, что каждое сказанное ими   негативное слово ей  вызывает в ней адские физические боли.
 
   И потому говорили, причиняли ей ту адскую физическую боль, они же тоже были своего рода снобами, пользующимися моментом,  когда человек ослаблен, чтобы добить его, хотя сами  бить и не начинали, не зная простого, что это временное явление, такое положение дел, и ситуация изменится, как и её  боли однажды прошли, и она вспомнила, не будучи злопамятной, того сноба по имени Александр,единственным  достижением  в жизни которого  было знание английского языка,  правда он тогда так и не смог ей помочь разобраться с переводом технического английского, когда она купила внешнюю звуковую флешку и пыталась наладить не работающий звук в  своем  компе, она со всем  справилась сама, имея базовый школьный английский и не имея специальных знаний компьютера, как и не могла похвастаться таким количеством детей, как у него, у нее была только  одна дочь, по случаю знающая в совершенстве не только один иностранный язык, но почему- то не будучи снобисткой.


  И ещё  его снобизм упирался, как ни странно это звучит, в тот полученный им инсульт и в возможность каждому вновь им  встреченному говорить о том, что не знает, сколько еще проживет, но живёт же!  И до сих пор!

    И можно даже  набрать его номер и услышать его прокуренный голос,  который оказался столь  не забываем, не только он сам, своей снобистской  манерой говорить и так же смотреть на людей, что даже нет на самом деле  необходимости ему звонить, он и так остался в памяти у людей,  на которых плевал будучи из разряда малообразованных  людишек,  не выучивших человеческий язык, зато говорящих на одном иностранном, что и давало им повод презирать остальных. Ну, еще являясь героем на поле плотских утех, здесь ещё  не получивших заслуженных медалей, а то крылья, которыми они махали из -за чужих спин, могли бы вырасти до небес, а сами бы они испарились в тех самых небесах,  что всё  же было бы лучше для них самих, они хотя бы перестали бы  кичиться своими не существующими достижениями,  потому что не перед кем было бы,   и выбыли бы из нелицеприятного статуса людских  снобов.

9.10.2019 г
Марина Леванте