Doctrine of ill-doing

Ты же помнишь то, что тебе было интересно вчера. И без труда вспомнишь, что будет интересно завтра. А если это действительно интересно, сможешь зайти в своих воспоминаниях очень далеко, перейти все границы и до зимы форсировать Ла-Манш, чтобы попасть на премьеру «Гамлета». Мне нравится в пьесе момент, когда Бёрбедж в суете схватки с пиратами перепрыгивает на их корабль. Для принца поступок странный. «Не случайно наши там оказались», – переглянулись старые пираты, что знали Дрейка, и в «Глобусе» по слову Джойса «жевали колбаски на стоячих местах».

Фигура умолчания. Не единственная. Как и ловушка. Лишь простодушный не догадался, что мастер, создавший одну видимую мышеловку, позаботился и о зрителях. Иначе было бы не честно. И не интересно. По крайней мере, для Шекспира. Один из лучших игроков. Вот он видит поле – одинаково хорошо в обоих направлениях – и в прошлое и в будущее. Еще никому не удалось его переиграть. Лев Николаевич это понимал, чувствовал, – и сделал ход, единственно возможный в данной ситуации. Всем фигурам фигура – по-русски, от души – городу и миру.

Читать ненаписанное, непереводимое – вот кайф филолога. Читать не между строк – между веков. Как бы сбоку, awry. В этом состоянии «шекспировский вопрос» решается легко, на «раз, два, три», как у Лира. К общему удовольствию «ортодоксов» и «еретиков». «Удовольствие от текста» – это когда Бард пишет, не дописывая, улыбаясь, рассчитывая удивить, порадовать людей сведущих, свою королеву и нашего графа. В демократическом «Глобусе» удовольствие для всех, иначе не интересно никому. Иначе завтра будет хуже, чем вчера, а послезавтра полная херня. Это когда аристократизм без благородства, интеллигент стесняется своей интеллигентности, музыкант не попадает в ноты, врачу насрать на пациента, учителю – на ученика, и все ругают власть.

Doctrine of ill-doing. Это сказал Шекспир. Он был очень умен, и за это его не любили. Нелюбовь разнообразна – тупа, хитра и артистична. Немирович-Данченко, готовясь к постановке «Гамлета», перечитывал шекспироведов 19 века, с брезгливостью заметил: «говорят не совсем человеческим языком». Тексты без удовольствия – это когда пишут и читают не возбуждаясь. Имитация. «Предательство интеллектуалов» в переводе на русский – ****ство. Но каждая ***** живет во времени Суллы, и я не брошу в нее булыжник. У меня есть слово.

В Лондоне 20-х годов прошлого века эпидемия нелюбви к Шекспиру – «кумир отцов причислен к “тупым старикам”, для жадной к развлечениям молодежи он был “ham” (фальшивый, напыщенный) – самое страшное бранное слово двадцатых». В Москве с 1924 по 1954 не ставили «Гамлета» – Сталин не любил эту пьесу. Когда мозг срифмовал эти факты, все тайны Пентагона, слитые Ассанжем, враз померкли, и почему-то Меркель стало жалко, хотя еще не видел, как ее трясет. С какого перепуга вождь народов, пред ликом которого дрожали коленки у тех, кто не боялся смерти, – невзлюбил Шекспира? На выдохе услышал голоса, хор ангелов напомнил содержанье пьесы, затем на авансцену вышел Бёрбедж в якобы черном плаще (в оригинале он чернильный – inky), и, потрясая копьем, громко произнес: «Вот где место силы, мудило!»