Изразцы будней

     Они сразу невзлюбили друг друга. Сколько я с ними учился - всё время шло между ними неприкрытое противостояние. Они не били друг другу морды в кровь, они цивилизованно презирали друг друга. Воевали корректно, без "коврового бомбометания", но с элементами партизанской войны, когда, время от времени, пускался под откос эшелон с техникой. Как и на любой войне, случались передышки и вспышки активности. Тихо-тихо и вот, вновь началось... Не получалось у них найти компромисс, оба старательно, на цыпочках обходили все возможности для заключения "пакта о ненападении". Просто-таки, лелеяли и оберегали эти ребята свою взаимную неприязнь, причина  которой для меня выглядела откровенно экзотической.

     Мы с Семёном ещё не подружились, а они с этим пацаном уже вовсю цапались. Вступительные экзамены ещё сдавать и сдавать, а у них уже трения наметились! Потом-то я выяснил, какая кошка между ними пробежала... Оказывается, Семён считал себя истинным казаком и категорически не мог вынести обращение "мужики" в его присутствии. Он считал своим долгом, непременно встать и во всеуслышание поправить произнёсшего это "неосторожное" слово. Мол, не все тут "какие-то мужики". Большинство воспринимало такую поправку с юмором и долго не переживало по этому поводу. Ну, казак и казак - у каждого свои недостатки. Не таким покладистым оказался будущий недруг Семёна... Слово за слово и начала виться их цепочка взаимных уколов и презрительных жестов. С первой их встречи началось, в день подачи документов на поступление. И тянулась все пять лет, пока не разбежались по своим городам.

     Удивительное дело! Складывалось самое стойкое впечатление, что без состояния антагонизма им не прожить и дня! Некоторые приходят в институт учиться, а эти двое, помимо прочего, находили силы и время для выдумывания против своего противника какой-нибудь очередной каверзы. Столько энергии тратилось на эту глупость! Не скажу, что это составляло смысл их бытия, но, так получалось, что они просто-таки стремились подначить друг друга всеми возможными способами и чувствовали себя хорошо, если подлянка удалась, враг почувствовал всю испепеляющую ненависть соперника и затаился в испуге. Получалось не всегда "испепеляющий  пожар", но костерок напряжённости поддерживался на достойном уровне и никогда не затухал совсем. Противостоящие стороны были явно достойны друг друга, и каждая находила адекватный, симметричный ответ наглому выпаду соперника.

     До того, как Семён не открыл тайну их разделённого на двоих "ящика Пандоры" я думал, что они поссорились не просто в школе на выпускном балу, а на линейке построения перед первым классом! Так чувствовалась эта ненависть и непримиримая позиция каждого "дуэлянта". Когда же я узнал, почему так нервно реагирует Семён на присутствие в аудитории своего оппонента, комментирует каждое его неловкое движение, то сначала просто не поверил, что такая мелочь способна вызвать столь серьёзные разрушения! Не всякий современный человек настолько щепетильно относится к своему сословию и незамедлительно готов кулаками и словами отстаивать право, чтобы тебя называли "правильно". Мы же не в Индии, мы своих "брахманов" давно в Париж отправили. И нарождение нового сословного разделения общества, если и началось, то официально никогда не будет поддерживаться. А казаки? Казаки всем прекрасно показали в Гражданскую войну, кто они такие... "Мужики", соответственно, тоже всем всё прекрасно показали и разъяснили... Для особо непонятливых. И знаете, у меня этот паренёк, сцепившийся с Семёном, временами начинал вызывать уважение! Не просто, как мужик к мужику, но, как своеобразный "стопор" всякого, кто заблудился во времени и пространстве.

     С Семёном я подружился не потому, что он был казаком и не потому, что старательно это выпячивал, демонстрируя этим свою непохожесть, уникальность. Он был умным, начитанным и просто собеседником, готовым к дискуссиям. С ним было интересно дружить. Хотя он спиртного и не употреблял совсем, но с нашим третьим другом всенепременно участвовал в попойках. Мы с этим друганом пили, Семён же поддерживал беседу на достойном уровне. Я сам над ним посмеивался и считал, что заигрывание с историей в этом направлении может не ограничиться почти интеллигентным противостоянием с тем парнем. И он даже со мной соглашался! Но принципиально отказывался идти на мировую со своим "сословным и идеологическим" противником, пока тот не извинится. Будем считать, что им обоим крепко повезло и прозябание только одного из них в общаге ограничило их "общение" лишь стенами института. Страшно себе представить, что было бы, если бы они контактировали в круглосуточном режиме.

     Вне всякого сомнения, обоим баранам рассчитывать на благоразумие друг друга было бы, мягко говоря, бесперспективно. Встретились "два одиночества"... Приехать в Москву из таких непохожих городов, чтобы на факультете прикладной геодезии выяснять с пеной у рта, кто из них мужик, а кто казак? Такая "железная" мотивировка способна творить настоящие чудеса в моделях поведения даже вполне вменяемых, на первый взгляд, людей. И война продолжала развиваться по своим правилам, которых никто не читал...

     О том, что военные действия зашли далеко, и никто шутить не собирается, напротив, сделает всё, чтобы растоптать поверженного врага, не просто повергнуть, а именно растоптать, я понял на учебном полигоне после второго курса. Затихшее было противоборство, неожиданно вспыхнуло на платформе в пункте назначения. Где-то в недрах подвижного состава они смогли пересечься (неудачно пописали в тамбуре) и "освежили" свои отношения, придав им известный динамизм. Противник нашего Семёна некорректно отозвался о его многочисленной родне и был вправе рассчитывать на мгновенную расправу, но мы совместными усилиями удержали нашего друга и позволили негодяю праздновать временную победу. Но Семён затаил обиду, с каждым шагом к лагерю перерастающую в злобу...

     Можно только догадываться, как именно Семён собирался провести время летней практики, но учебный план у него явно носил вспомогательный характер и служил неким заполнением свободного времени между актами мести и их подготовкой. Нужно ли говорить, что из своего родного города он приехал на полигон не только морально готовым к проведению всевозможных террористических акций, но и основательно вооружённым. Он притащил солидную гирлянду петард, которой хватило бы для полноценного поднятия на уши небольшого районного центра. Хорошо ещё, что "салют - тортик" не прихватил для гарантированного "вывода в расход" своего товарища по несчастью неудовлетворённой жажды мести. Кроме гирлянды у Семёна имелись и одиночные взрыв - пакеты "гражданского" образца, которые по недосмотру властей продавались в обычных магазинах. Этот ужасающий арсенал нужно было тихонько пронести незаметно от посторонних глаз и надёжно спрятать в районе намечаемых боевых действий. Об этой затее знали только мы трое, и нас связывала клятва молчания. Кто-то в наши годы служит в армии, кто-то взрывает однокурсников петардами...

     Не надо было этому отчаянному смертнику и злобному искусителю показывать в направлении Семёна свой корявый факоуказующий перст... Он сам переписал в своей судьбе слово "отчаянный" на "чёткий". Ай-яй-яй... Но и у Семёна возникли сложности. Вместо планомерного и прочувствованного графика своей священной мести нужно было придумывать на ходу экстренный план "Б". Нехватка времени, и горячая казачья кровь сделали своё чёрное дело. За несколько минут, при нашем непосредственном и деятельном участии, на свет появился чудовищный по своей человеконенавистнической сути план. Мы сами чуток м-м-м... испугались офигительной  высоты полёта  и отчаянной дерзновенности выработанной идеи. Как уже было сказано, думали мы недолго и решили, что привезённые петарды нужно "реализовать" в одномоментной акции, а не "цедить" их в час по чайной ложке на протяжении всего курса практики, как планировалось ранее. И осуществить задуманное нужно было немедленно, то есть ближайшей же ночью ближе к рассвету. Осталось только отшлифовать детали мероприятия... Впрочем, какая шлифовка? Сучки-то не все обрубили...

     Подкрались мы к палатке, где мирно посапывал семёновский злопыхатель, уже по первой росе, когда небо начало сереть. Неожиданно до всех дошло, что помимо затаившегося гада в палатке спали ещё трое, ни в чём не повинных, студентов. Семён страшным шёпотом обвинил нас в преступном заблуждении и заклеймил, как подлых предателей. Однозначно и малыми словами доказал нам, что при любом большом деле всегда имеются сопутствующие издержки и этих троих можно мысленно причислить к не канонизированным святым и густо на них наплевать. С такой трактовкой мы полностью согласились и выползли из кустов к самому брезентовому боку палатки, к той её стороне, где стояла кровать гада. Чтобы проникнуть в палатку, необязательно было заходить в предусмотренную конструкцией щель с "молнией", достаточно приподнять брезентовый борт и закатиться внутрь. Четыре кровати стояли непосредственно на траве, каждая в своём углу. Студенту индивидуально выдавался, опять же, брезентовый спальный мешок, без которого легкомысленный практикант имел все шансы укатить на утро в больничку в состоянии крайнего окоченения. Непосредственное "минирование" кровати и "подрыв" петард осуществлял Семён лично, мы же остались снаружи, следить за случайными полуночниками.

     Через минуту он выкатился обратно и мы, в лучших традициях советских партизан, с хихиканьем прыгнули в кусты и затаились... Уверен, что описание того свето-шумового ада, который наступил в палатке через несколько секунд, будет лишним... Довольно того, что он там наступил. Когда изо всех щелей повалил густой дым, а обезумевшие обитатели палатки стали спасать свои жизни, посредством выхода на улицу через стены своего обиталища по всем направлениям сразу, таким образом, аннигилировав оное, мы в страхе сами убежали в лес... И о последствиях уменьшенной копии конца света узнали из легенд, которые во множестве циркулировали по лагерю. Семён крепко струхнул, но чувствовал себя отомщённым.