Серебряный Волк. Часть VIII

   ЧАСТЬ VIII: ВЕСНА И ПОЛЁТ.



   25.

   Амальфата времени даром не теряла: она либо следовала за Евгением, ища короля с королевой; либо колесила по хэвенским окрестностям, пытаясь найти способ снять с цесаревича заклятье. Когда уж надежды стали покидать её, волшебницу внезапно осенило: Дух Семи Ветров! Он древний и мудрый, он ведает что делать. Дух жил на Глории задолго до Великого Переселения: ему несколько тысяч лет. Однако, где тот находится сейчас, фея не знала. Поразмыслив, фея направилась к матери, которая частенько вместе с бабушкой Авророй захаживала к нему. Обнявшись и вволю наговорившись о житье-бытье, мать и дочь вспомнили про Духа.

   – Мама, ты не знаешь, где он теперь? –  спросила Амальфата.

   – Нет, родная… Хотя, погоди: он давненько обмолвился, будто любит поля и горы. Поезжай, доченька, к долине Грин иль к гряде Заоблачных Шпилей. Это самые широкие поля и высокие горы во всей Глории.

   – Спасибо, мамочка! –  чмокнув Октябрину в щёку, воскликнула Амальфата. И быстро кинулась к дверям. – Ты мне очень помогла!.. Я тороплюсь: нужно узнать у Духа, как спасти принца.

   Целуя дочь на прощание, фея желала ей удачи.

   Вначале Амальфата поехала к долине Грин. Исходив ту вдоль и поперёк, она случайно наткнулась на единорога. Зверь сказал: «Я видал, как Дух Семи Ветров носился вчера в Заоблачных Шпилях». Отблагодарив волшебного конька, Фата двинулась по указанному адресу.

   Эту горную цепь народ не зря нарёк Заоблачными Шпилями: если взгромоздить на друг дружку Эльбрус с Эверестом, то они всё равно будут ниже и уже. Каменные кручи протыкают голубое небо; у их вершин  стелятся белёсой дымкой облака, а у  подножия  лежат вечные снега.  Теплее  одевшись, –  даже  когда в  Хэвене  царило  лето, тут было  по-осеннему зябко, – леди Морган помчалась в своей чудесной колеснице к скалам. Фея осмотрела каждую пещеру, каждую ложбинку меж горами: нет ли где Духа? Её старания были вознаграждены. В самой глубокой из пещер почивал сам Дух Семи Ветров. Еле-еле разбудив, Фата поведала ему: зачем она пришла.

   – Здорово, здорово! Сколько зим, сколько лет!.. Не думал, что Октябрина уже такая взрослая, что имеет собственную дочь… А ещё совсем недавно, помню, Аврора таскала её на руках! Да, внучка Авроры удалась загляденье: вся в бабушку!..
Амальфата кашлянула, напомнив про свой вопрос.

   – Ух, за непростое дело взялась ты, Амаля!.. –  глубокомысленно изрёк Дух. –  Ладно, помогу я тебе.

   И вот что он ей сообщил:
«От сотворения Вселенной, когда на планетах не находилось даже улитки и травинки, а гулял лишь ветер да светило солнце красное, – там жили Духи Хаоса и Духи Порядка. Се есть одновременно и творения, и аватары Господа. Друг без друга они не могли, хоть и постоянно сражались меж собою. В краткие дни перемирия они творили. Так появились: земля, вода, облака, огонь, гады, птицы и звери, растения… В каждом из созданий пребывало поровну света и тьмы, поэтому в мире царила гармония. Пока однажды, улучив момент, когда Духи Света отвернулись, Духи Хаоса не замыслили сделать ТОЛЬКО СВОЁ. И покумекав, создали существ, которые были схожи с ними сутью, но более материальных. То были демоны. Бесконечно кровожадные, лукавые и незнающие жалости твари грозили уничтожить всё живое в мирах. Но вовремя вмешались, полные праведного гнева, Силы Света. Они изгнали Духов Хаоса в пустоту меж мирами, которую нарекли АДОМ; и сотворили ангелов, дабы те ликвидировали бесов. Ангелы и демоны развернули такую бойню, что выкашивали в пылу целые планеты – одну за другой. Тогда Духам Света пришлось обратиться за советом к Духам Хаоса. Духи Света согласились на условие Духов Тьмы: отпустить их на волю. Но потребовали с узников клятвы, что те больше ничего не сотворят без участия Сил Света и не обманут их. Скрепив договор на вечные времена, Духи назвали Вселенной новое создание. Создание, в себе соединившее качества обеих сторон, и в отличие от предыдущих, равное им по Воле и Разуму. Создание,  наделённое  свободой  выбора и  ответственностью за свои решения,  – человека. Демоны пытались соблазнять его на грех, а ангелы направлять помыслы к добру. Таким образом, две враждебные стороны нашли новое поле для применения своей неуёмной энергии. И планеты, а вместе с ними Духи, вздохнули с облегчением.
Всё шло просто замечательно, но и вдругорядь приключилась напасть. Польстясь на обещанные бесами земные блага, люди отринули Десницу Господа и заключили с Тьмою контракт. Согласно ему, алчущие искатели получали от Князя Тьмы исполнение желаний, а взамен отдавали свою бессмертную душу. Или же, черти являлись сынам Адама и дочерям Евы в облике зело прекрасных мужчин и женщин; покровом ночи совращали на грех, и потом от этой связи рождались недочеловеки. В результате  все они были наделены,  в  той или иной степени, демонической силой: вервольфы, вурдалаки, чернокнижники и тёмные ведьмы, русалки, кикиморы и прочая нечисть. Кровожадные и алчные, как и демоны, полукровки сеяли одно зло. Хитрые бесы молча смеялись над Духами Света: те запретили  им САМИМ творить пакости во Вселенной, но ведь это легко могут… Да, демоны  стремились к тому, чтобы их отпрыски достигли вершин власти. Только так можно свергнуть Создателей с престола и безраздельно царствовать в мирах. Бесы научили полукровок пользоваться тёмной стороной натуры: заклятия истинных чернокнижников и колдуний, насылаемые на жертв было очень трудно снять. Силы зла, дремлющие в полукровках, передаются вплоть до 666 колена. Ужасную власть их чар могут разрушить только великая любовь и милосердие».

   Фея нервно слушала рассказ Духа. На её лице читалось замешательство, а в синих глазах – вопрос. Когда Дух Семи Ветров окончил экскурс в мировую историю, та не преминула высказать:

   – А причём здесь принц Златовский?

   – Заколдовавший принца, не совсем сын Адама. Его предком является демон.
 
   – Морок оборотень!? – выдохнула Амальфата. Её изумление росло в геометрической прогрессии.

   – Не совсем. Прадед герцога Гэйстского был оборотнем и женился на ведьме Чёрной Анис. – объяснил Дух и напомнил. – Дьявольская сила сохраняется в роду проклятых до шестьсот шестьдесят шестого  колена, из-за этого в мире так много зла.

   – Боже, что теперь делать?!.. –  вскричала Амальфата. И едва  не плача, воздела руки к небу.

   – Спасти юного королевича может зелье, выпитое на рассвете в день и час Луны. Оно готовится из семьсот семидесяти семи частей. Большинство из них не составит труда найти, но последний – очень редкий компонент.

   – Какой же он?

   – Нужен сильно светлый, верующий и добрый в глубине души человек. Он должен пуще отца с матерью, более жизни своей полюбить очарованного. Символ веры с шеи этого человека надобно окунуть в трёх водах: морской, болотной и родниковой. По очереди влить в колдовское варево, когда снимешь его с огня. Над каждой из вод шепнуть особое заклинание –  и готово!

   – Спасибо! Спасибо!.. –  радостно завопила фея. – Я знаю такого человека.

   – Что-то я одичал на просторе природы, вдали от цивилизации. –  подтрунивал над собою Дух Семи Ветров. – Я думал, герои перевелись лет тысячу назад. Ан нет! Кажись, есть ещё они!.. Знать, мир стал совершеннее и чище!

   Он дал фее кусок камня, где высечен ритуал избавления от чар зверя. Поблагодарив Духа, Амальфата улетела к замку. Ей не терпелось поведать Евгению и другим обитателям Сан-Суси обнадёживающие вести.



   26.

   9 декабря 2008 года. Вечер. Глория, Хэвен. 
   Солнце  плавно  опускалось  за горизонт, отбрасывая длинные и тонкие, словно тростник, тени на всё встречавшееся ему  на  пути.  Точно  вихрь  из  чащи  леса  нёсся  серебристый волк. Он бежал по  полю в  сторону  города.  Он летел, летел…  как вдруг, остановился на полном ходу. Зверь встал точно вкопанный и принялся водить своей изящной мордой по окрестному пейзажу. Подобного ещё он не видал: утром здесь царило снежное безмолвие, а сейчас –  весна без удержу захватывала позиции!.. По мере продвижения зверя к столице,  деревья покрывались почками, а снег стаивал, обнажая погребённую жухлую листву; радостно заливались соловьи, провозглашая приход цветущего времени года. Минут пять волк созерцал метаморфозы природы,  и сидя, вертел головой.  А потом побежал со всех лап  прочь.

   Солнце в последний раз выглянуло из-за пригорка. На миг полоснуло небо малиновыми лучами, скрывшись до утра. Тьма сгустилась над городом. Но и она длилась недолго: ибо в ночной вышине появились луна и миллиарды песчинок-звёзд, нежным мерцанием делая всё видимым будто днём. Ровно в эту минуту к воротам величественного замка подошёл юноша. Он мягко ступал по ухоженным, извилистым тропинкам сада, окружавшего строение. Пока, наконец, не взошёл на парадное крыльцо. Человек взялся за кольцо, свисавшее из ручки в форме львиной морды, и громко постучал в дверь. В доме раздался колокольный звон.

   Разрешите, дорогой читатель, пока Евгений входит внутрь дворца и спрашивает Гута: «А что, собственно, творится кругом?»; а тот отсылает его с улыбкой к фее за ответом, — кое-что уточнить в моей истории.

   Её Светлость, попутно собирая части зелья, летела во дворец с хорошими вестями. На середине дороги ей встретилась семья крестьян, возвращавшаяся из базара в свою маленькую деревеньку. Деревенька была неподалёку от Золотой Флейты. Фата не утерпела и рассказала им. Те обрадовались за принца не меньше, чем его крёстная. И вернувшись домой,  они поделились с соседями, а соседи – с друзьями… К вечеру слух о скором избавлении принца от чар достиг самых дальних уголков Хэвена. В мир и людские сердца вновь пришла весна. Челядь шумела, будто растревоженный улей. Больше других ликовали Гут и Лина. Им  фея про то первым в замке сообщила. Да наказала всем строго-настрого: не болтать лишнего Евгению и Анне. Мол, она сама скажет.  «Я хочу сделать им такой чудесный сюрприз». –  подмигнула слугам Амальфата.

   Евгений застал кудесницу, сидящей в гордом одиночестве в третьей гостевой комнате.  Фея вышивала золотой нитью руны на тёмно-синем бархате покрывала. Он нервно бросил: «Добрый вечер, леди Морган». Амальфата оторвала взгляд от рукоделия, коротко поприветствовав принца; чтобы затем, как ни в чём не бывало, вернутся  к работе.  Женское лицо, склонённое над пяльцами, казалось рассудительным и безмятежным, и только в глубине глаз затаились  искорки смеха. Принц ещё больше занервничал. Стал ходить взад-вперёд по комнате. У Фаты, искоса следившей за  ним,  аж рябило в глазах. Через десять секунд Евгений не выдержал, и накинулся на фею с вопросами:

   – В чём дело, крёстная, какие счастье и услада посетили Хэвен? Кругом весна… Почему я об этом знаю!?

   Фея отложила в сторонку покрывало. Слегка улыбаясь, внимательно посмотрела на крестника:

   – Наш дивный край торжествует оттого, что я нашла способ снять с Вас чары. Ритуал  пройдёт послезавтра, утром. И позволю себе заметить: не только Вы не в курсе сего, милый крестник. Анна тоже не ведает про  это. Я хотела ей рассказать, но подумав, решила: У Вашего Высочества получится гораздо лучше. – лукаво молвила Амальфата. В синих глазах танцевали озорные чёртики. – Иди к ней! Она давно ждёт.
Лицо принца просветлело. Он кинулся обнимать свою благодетельницу, целовать руки и подол её платья.

   – Довольно-довольно, принц!.. – мягко отстранив его от себя, со смехом сказала волшебница. Фата покачала головой. – Приберегите Ваши нежности для возлюбленной. К тому же, своим блаженством Вы обязаны не мне, а Духу Семи Ветров. Я была  у него сегодня. Он дал мне рецепт  зелья, что расколдует Вас.

   – Ах, всё равно, я так… так благодарен Вам! Мою признательность невозможно измерить!.. Крёстная, Вы подарили мне надежду! Я прошу Вас передать моё почтение и благодарность Духу.

   – Ваше счастье – моё  счастье, принц. – изрекла леди Морган. –  А теперь ступай, ступай к ней…

   – Я пойду, но перед этим разрешите Вам задать несколько вопросов. Если не тайна, то скажите: откуда Вы узнали, я люблю Анну? Верно, Гут разболтал. И почему Вы убеждены и в её любви ко мне?

   Никто не сказывал мне об этом.  Да и незачем: мы, феи, ясно видим людей. С того момента, как девушка появилась здесь, я заметила: глубочайшую, страстную любовь между вами. А теперь, иди к ней!.. У меня ещё парочка дел неоконченных осталась.

   – Спасибо, Фата! Можно я возьму Ваш экипаж до завтра?

   – Конечно, дорогой. – ответила та. Евгений поцеловал руку, исчезая в дверях.



   27.

   Я стояла у окна и смотрела на вечерний пейзаж Хэвена. В голове крутились мысли: «Загадка, прям. Странно. Почему вдруг наступила весна!?.. Чему радуется  народ этого края? Почему на мои расспросы все молчат и улыбаются: Гут,  Лина,  Фата…  Что они  скрывают  от  меня? И  куда  делся принц?!..  Уже вечер, а его всё нет». Здесь мои мысли прервал стук в дверь.

   – Входите!.. Здравствуй, Женя. – за последние дни мы крепко подружились. Что же случилось!? С чего  вдруг принц бросил сухую официозность тона и стал уделять знаки внимания своей гостье?.. Можно только гадать.  В любом случае, ей это нравилось.  Чертовски нравилось. Как и его имя, его красота и музыкальность: Женя, Жэка, Геня… А ответ меня называли Анютой или Анечкой. И хотя я никогда не любила своё имя, в устах  Его Высочества оно почему-то звучало мило.

   – Куда ты пропал? Уже  стемнело, а тебя всё нет в замке…

   – Приветствую тебя, Анечка! Важные известия задержали меня, но об этом после. Каковы твои дела?

   – У  меня замечательно: помогала Лине на кухне, сверяла вместе с Гутом  счета, занималась уроками с Ярославом, а потом… немножко играла с двойняшками!.. Только вот. Разъясни мне… По какому поводу в Хэвене весна? Все в замке, будто воды в рот набрали и лишь усмехаются. Они явно что-то знают, но не хотят говорить. А ты не в курсе?

   – Позже я отвечу на любые вопросы. А сейчас, не желаешь прогуляться? Луна светит высоко, а воздух тёпел и свеж.

   – О, да! С удовольствием!.. Но боюсь, я не смогу далеко идти: мои ноги ещё слабы.

   – Это пустяки. Я всё устрою. Так ты идёшь со мной?
 
   Я бодро кивнула. Набросила  на плечи, на всякий случай, шаль. Принц взял меня за руку, и повёл из комнаты. Преодолев хитросплетение коридоров, мы  вышли  к парадной лестнице. Благополучно миновали её и холл. Наконец, очутились у южного входа замка. Евгений, бережно придерживая меня за локоть, помог спуститься с крыльца. За воротами парка нас ждал роскошный фаэтон, запряжённый шестёркой «коней». Это были зебры. Они так забавно фыркали и трясли мордочками, нетерпеливо  били  по земле копытцами! Его Высочество открыл дверцу. Я уселась на атласные сидения.  Моей «пятой точке» было очень мягко и комфортно. Дверца экипажа захлопнулась. Евгений обошёл экипаж,  ловко запрыгнул на козлы и хлестнул вожжами. Полосатенькие  с десяток метров разгонялись, энергично перебирая по земле коротенькими ножками, а потом… взмыли в небеса! Они резво неслись среди облаков, и  ветер трепал их гривы. Земля, мелькавшая внизу, казалась огромным игрушечным макетом: с полями, лесом, садами и домами… Где-то за поворотом блеснула в свете месяца, исчезая, гладь реки. Внезапно я ощутила головокружение. Воздух спирало в груди.  Меня пьянила эйфория. Возгласы  восторга невольно сорвались с уст:

   – А-ах! Летала я когда-то на дельтаплане, но чтобы зебры… летали… Видеть  не видывала, слышать –  не слыхивала!..
 
   – Этот экипаж Амальфаты. Она частенько путешествует на нём. Быстро и удобно: за три часа можно преодолеть три дня пешего пути. Ну, как тебе!?

   – У меня просто нет слов!.. А куда мы летим?

   – Я просто покажу тебе весь Хэвен с высоты, а потом мы прогуляемся. Не возражаешь?  Я знаю  одно место. Уверен, тебе понравится.
 
   – Здорово! У меня  впервые подобное.

   Экипаж рассекал ночное небо, покрытое сомном седых звёзд. Внизу, где-то далеко расстилалась земля сказок и  легенд. Луна  омывала серебром наши силуэты.
 
   – Смотри, вон, Уистерминский лес! – принц мотнул головой в сторону густого  зелёного массива. Видневшегося  чуть правее полей и Золотой Флейты. – Его ещё зовут лесом Тысячи  Королей. Помнишь, там тебя я и нашёл?..

   Лёгкая улыбка на  его губах. Мой кивок.

   – Этот лес отображает историю рода Златовских. С ним связана удивительная легенда. После Великого Переселения часть людей и существ избрали своим домом эти  благословенные земли. И чтоб в царстве, – тогда  ещё будущем, – настал порядок, им требовался правитель. Достойный и мудрый. Посовещавшись, народ избрал королём Уистермина Злата. Моего прадеда в одиннадцатом колене. Поблагодарив люд за оказанную ему честь, Уистермин сказал такие слова: «Каждый человек может считать свою жизнь прожитой не зря, если он совершил три великих дела: посадил дерево; построил и упрочил порядок, справедливость в королевстве; и воспитал благородного продолжателя своего дела. В задел будущего процветания империи, в качестве верного служения народу моей страны, – я посажу близ столицы дерево». Так Уистермин I и сделал. Первый король Хэвена правил мудро и праведно. Народ горевал по его смерти, но с восторгом провозгласил новым королём Фабриция I. Сына Уистермина. В день своего чествования Фабриций Златовский издал указ: «Каждый владыка Хэвена обязуется верой и правдой, не щадя живота служить народу своему. В день коронации он будет сажать в землю дерево. Оно станет эмблемой могущества государя и его долга перед королевством. А сие место, где древа взрастят, отныне и вовеки нарекаю – Уистерминским». Так, постепенно, и возник лес… Видишь, самую высокую сосну? Её лично посадил Уистермин.
 
   – Замечательная история!.. А что тут? – ткнула пальчиком на живописный ковёр из трав. Он раскинулся под нами на целых, добрых пять вёрст.

   – Долина Грин.

   Евгений мастерски принялся рассказывать о ней и многих других достопримечательностях Хэвена. Его речь была богата, красочна и очень увлекательна. «Можно думать, со мной рядом не принц, а какой-нибудь бард. Сколько в нём талантов?!» В ближайший час я только и делала, что  жадно слушала и кивала. Ущелье Змеиная Голова, целебный источник Айс (некоторые ещё почему-то зовут его Слёзы Ангела), Заоблачные Шпили… Я и вполовину не могла хвастаться знанием родного края! Сколько же Евгений знал!.. Меня покорила красота этих мест: дикая, почти нетронутая, не испоганенная человеком природа. Время неслышно утекало песком сквозь пальцы. Как вдруг Геня предложил:

   – Тебе не надоело путешествовать и слушать мои рассказы? Может быть, прогуляемся. А?..

   – Да, признаться, я что-то засиделась. Прогулка взбодрит меня. А твои рассказы, Женя, не наскучат никогда: готова слушать их хоть всю жизнь…
«Боже, что я ляпнула! Он решит, что я вешаюсь ему на шею». — запоздало спохватилась я.

   «Небесный Вседержитель! Неужели, она и вправду любит меня!?» — таил в сердце хрупкую надежду принц.

   – …столь они интересны. – скороговоркой добавила вслух. И тут же отвернулась, мечтая, чтобы не увидел красных щёк. От волнения я  напрочь забыла: что сижу сзади, а мой попутчик впереди. – Куда мы?

   «Померещилось, или я слышала тихий стон?.. Нет, точно померещилось».

   – Жемчужное озеро. Самое драгоценное,  заповедное  место  нашей Родины. –  тон принца был ровным.  Один он знал о творившемся на его душе. – Глубочайшее озеро на планете: дно расположено на глубине десять тысяч метров. С трёх сторон его окружает каштановая роща Элегия. За ней, через Вересковую пустошь и Золотой Пляж, плещется далеко на севере море Трёх Королей. Оно названо так, потому что омывает берега трёх государств: Хэвена, Иртха и Сан-Шайна. Ну, а с четвертой Жемчужное укрывают горы и  поля. И мы уже над ним!

   Евгений направил  скакунов вниз. Экипаж плавно приземлился. Он спрыгнул с козлов, открыл мне дверцу и помог выйти. Сойдя на землю, я восторженно  глядела на пейзаж:

   – Если это не рай, то вовсе не знаю что это!..

   Средь полей и высоких гор, – от глаз людских подальше, – затерялось огромное, идеально круглое озеро. В лунном сиянии гладь воды, и вправду, казалась перламутровой. От нашего до противоположного берега полумесяцем его огибала изумительнейшая каштановая роща. Где-то меж её ветвей заливались сладким голосом соловьи. В обрамлении светло-розовых кувшинок, склонив длинные гибкие шеи к белоснежному крылу, на воде дремали лебеди.

   – Спасибо тебе! Я бы многое потеряла, если бы не увидела всего этого!..  –  волнительно обвела рукой панораму. Благодарность к Евгению переполняла меня.  Захотелось  дико обнять его, но  мужественно стерпела.
 
   «Моя нежность не нужна ему. Как и я… Этот порыв не вызовет ничего, кроме недоумения, смущения и жалости. Его сердце занято Яниной. Хватит жить фантазиями, дурочка!» – напомнила я себе.

   – Просто желал доставить тебе удовольствие. Но у меня есть и иная причина отвезти тебя сюда. – голос  мужчины стал глухим. – Я должен сказать нечто очень важное.

   Его фигура обратилась к старому каштану. Дерево  лежало невдалеке от кромки берега. Евгений потрепал зебр по холке, и снял амуницию. Те лениво   разбрелись щипать травку.

   Мы сидели на бревне. Я искоса таращила глаза на хранившего молчание спутника. На его лице отпечатались мрачные раздумья. «Что же он хочет от меня? Какую жуткую тайну собирается поведать?.. Ещё минута тишины и я  свихнусь!»

   Он глубоко вздохнул, точно перед прыжком в ледяную прорубь. И осторожно начал:

   – Аня, помнишь: когда-то я сказал, что нет средства снять с меня заклятье?

   – Да, но к чему ты об этом вспомнил?

   – Так вот, это была ложь.

   Я резко подняла голову и пристально взглянула на него. На моём лице читалось недоумение.

   – Я солгал тебе.  Солгал, ибо всё-таки было средство, но чудовищно жестокое. Мою возлюбленную ожидала смерть от удара врага, предназначенного мне. Её горячая любовь и великая жертва во имя той любви должны были снять чары Морока.

   От этих слов я содрогнулась. Взгляд печально упал в траву под ногами.

   – Но сегодня  Амальфата нашла другой способ. Теперь я, наконец, могу открыться любимой и просить её руки! Больше  ничто не угрожает её жизни.

   Меня душили слёзы. Боль в груди становилась невыносимой. Внутри всё сжималось от одной только мысли, что Женя любит другую. Красивую, величавую и гордую графину Гавел.  На самом же деле никакой другой  не существовало,  его единственной была я. Но я мнила себя слишком невзрачной и посредственной для этой роли; а свои  загадочные сны и фантазии, к тому времени, уже благополучно  сочла бредом. Замуровалась наглухо комплексами, будто улитка в раковине.  И не обращала внимания на то, как горят чёрные очи, каждый раз смотря на меня; с какой теплотой мужской голос называет моё имя.  Велев себе быть храброй, медленно  подняла на него глаза:

   – Рада поздравить, Евгений, с избавлением от проклятья и с помолвкой. Желаю искренне тебе и леди Гавел счастья.
 
   – Анюта, почему ты решила, что моя будущая жена графиня?

   – Слуги в замке твердят об этом. И потом вы… вы  давно знакомы. Вас считают не иначе, как женихом с невестой. – по щеке скатилась одинокая слеза.

   – Анечка, моя  невеста не Янина. Я люблю вовсе не её. – тихо произнёс  Евгений, коснувшись лица. Его длинные тонкие пальцы стирали выступившую влагу. Так бережно. Так нежно. Что я невольно замерла.

   – Кто твоя избранница? – звук собственного голоса казался чужим.  Хрипловатый и едва слышный.

   – Неужели, не догадалась?.. – его  ладонь накрыла мою руку. Чёрные глаза внимательно изучали серые. Я бледнела и молчала. – Ты сама её превосходно знаешь!

   – Нет. Не имею чести знать невесту Его Высочества.

   – Это же ты, Анюта!

   – Что!!?

   – Дорогая моя! Бесценная моя, Анна! – страстно воскликнул юноша. Вскочив с места, опустился перед девушкой на колени. – Я прошу принять мою руку и сердце, и стать королевой Хэвена.
 
   – Ваше Высочество, Вы, должно быть, изволили шутить!? Так знайте, Ваша насмешка жестока!.. Скажи мне, кто на самом деле твоя невеста.

   – Ты и только ты. Это правда!.. Знала б ты, что я испытывал эти недели.

   И Евгений рассказал мне: о таинственных видениях,  что посещали, когда из-за раны его лихорадило; о том, как нашёл замёрзшую в лесу незнакомку,  и понял, что она  ему снилась; как боролся с собой, запрещая любить, пока спасённая  девушка жила с ним рядом, под одной крышей; вспомнил принц и о ночном разговоре с Гутом в парке, и об услышанном несколько часов назад от Амальфаты. Я смотрела на дорогое лицо, а он говорил, говорил… Глаза его сияли ярче звёзд. Я боялась неосторожным словом разрушить волшебство  мига. Мгновения, когда сбывается самое сокровенное.

   – Если ты разделяешь мои чувства, прошу: будь моей женой!.. – повторил Евгений. И умолк,  напряжённо ожидая приговора. Он не захотел встать,  пока Анна не даст  ответ.

   Несколько секунд, будучи не в силах что-либо произнести,  я смотрела на любимого;  а затем, с криком «Да!» кинулась на шею, и разрыдалась на его груди. Принц шептал мне добрые, красивые слова, водя пальцами по макушке.
   Раскрасневшаяся  и  опьянённая  счастьем, я сидела у него на коленях. Плач  утих. Он взял меня за подбородок и спросил:

   – Ласточка моя, в чём дело? Почему ты плакала?

   – Думала, ты любишь леди Гавел и собираешься жениться на ней. А я... тебе я… – неуклюже вставая. – …неинтересна. Хотя,  именно из-за меня и  произошла ваша ссора. Янину  сильно раздражало то, как её жених опекает гостью. Мою болезнь леди Гавел  считала умелой игрой, чтобы добиться  твоего внимания. Она  терпела эти «выходки», но однажды терпение иссякло.  Янина поднялась в комнату ненавистной соперницы и высказала той всё, что о ней  думает. Услышанное стало для меня шоком. Я не хотела встревать между вами или огорчать тебя, поэтому никому не рассказывала. Но каким-то, непостижимым образом ты  узнал про её поведение… и естественно, отчитал. Графиня вконец разобиделась и сбежала в деревню.

   – Кто вбил столько чепухи в твою прелестную русую головку!? – принц Златовский энергично поднялся. Его бушевавшая фигура возвышалась надо мной монолитом. – Леди Гавел уже две недели,  как невеста одного хорошего человека.  Нашего всеми уважаемого, доктора Антуана Бэрлока. Поездка Янины в Изумрудные Копи вызвана не ревностью… Хмм. Вернее, не только ею. Но, и по причине тяжело занедужившей матери. Там графиня встретилась с  Антуаном. Они вместе сидели у одра леди Ванды, борясь за её жизнь. Лечение помогло, и женщина вскоре выздоровела. А  молодые люди  поняли, что любят друг друга. Вот что, значит общее дело!.. Пара сейчас же решила получить благословения у леди Ванды. Она охотно его дала. Свадьба одиннадцатого декабря. Не веришь? Спроси у любого в Сан-Суси  про это. Каждый подтвердит  тебе мои слова.

   – Правда?.. – серые глаза недоверчиво заглянули в чёрные.

   – Глупышка моя, я люблю тебя и буду любить всю свою жизнь. До последнего вздоха.  Я стану твоей опорой и защитой. Навечно.

   Молодой мужчина опустился на ствол каштана.  Улыбнувшись,  хлопнул рядом с собой по дереву. Я пересела поближе к нему. Его руки по-хозяйски обвили талию. Дыхание щекотало кожу. Евгений наклонил ко мне голову и поцеловал. О, какое это было блаженство!.. Не описать словами. Будто умерла и вновь воскресла.
 
   – Я так счастлив! – с лёгким сожалением он оторвался  от девичьих губ. –  Больше никаких тайн. Как всё замечательно разрешилось!..

   – Не всё, милый, увидело свет. Хочу тебе кое в чём признаться.

   И покаянно улыбнувшись, поведала о терзавших меня химерах. Зря, не догадалась раньше. Мы бы столько времени не угробили впустую! Но хорошая мысля, как говорится, приходит опосля.
 
   – Даа. Выходит, ты уже тогда знала. Но почему же… — девушка  приложила  палец ко  рту.

   – Тогда я не была уверена ни в своих, ни твоих чувствах.  Но сейчас, ведь, это неважно?

   – Абсолютно. – согласился любимый и чмокнул в щёку.
               
   – Ой, щекотно!.. – рассмеялась я. Его губы чертили дорожку из поцелуев на коже шеи.

   – Не знал, что ты такая игривая… – хмыкнул мужчина, коварно продолжив занятие. – А у меня к тебе имеется вопрос.  И  очень серьёзный.
 
   – Какой? – жмурилась от нескрываемого удовольствия я.

   – Кто шпионил за Яниной и мной?  Кто донёс тебе о нашем разговоре?

   Серые глаза  вдруг распахнулись.
 
   – Разве, это необходимо?.. Зачем тебе его имя?

  Евгений пристально посмотрел на девушку. «Ух, какой суровый! Ну, погоди». – серые глаза заблестели лукавством. Нарисовав на лице театральное недоумение, я пожала плечами. И притворилась,  будто собираюсь убежать. Чего мне бы, хромоножке,  не удалось и при  желании. Едва я сбросила с талии  чужие руки и шагнула, меня поймали. Банально. За кончик норовившей соскользнуть с плеч накидки.

   – Думаю, да. – разворачивая к себе возлюбленную, ответил принц. Красивое лицо слегка нахмурилось. – От этого человека могут быть ещё неприятности.

   – Навряд ли. Во всяком случае, осознанно  он не желает зла. – встала на цыпочки. Успокаивающе прикоснулась к  смоляным прядям.

   – Откуда  берётся оптимизм!? Ты что-то от меня скрываешь…

   – Просто знаю и всё. Называй как хочешь. – пожала плечами я. –  Интуиция. Обещай, не трогать его?

   – А, это кто-то из дорогих тебе людей!?.. – осенило королевича. – Если пообещаю не устраивать сплетнику выволочку, назовёшь имя?

   – Да. Но только сдержи слово.

   – Разве, я когда-либо  обманывал? – меня дёрнули за мочку уха.

   – А про заклятье?
 
   – То был  особый  случай. – короткий  ответ.   А глаза   у самого  хитрые-хитрые, как у иезуита.

   Вздохнула. Что  с ними, монархами, поделаешь!?..

   – Это Наташка.

   Принц громко раскатисто засмеялся.  В  лёгком  шоке уставилась  на него. Подобной  реакции  я никак не ждала.
 
   – Смекалистая девчонка!.. – давился смехом Евгений. Поняв, что он и не собирался гневаться,  расслабилась. Уголки губ  поползли вверх.

   – А  ты не в курсе, что за зелье и как оно воздействует? Когда? – спросила  я. Молодецкая грудь прекратила сотрясаться.

   – Нее. Чего там намешано, я не ведаю. Фея говорит: компонентов множество, но самый ценный у неё есть. Метаморфоза состоится через… – глянул на золотые часы, торчащие  из кармана жилета.  – Ого, уже через два дня!

   – Значит, Фата неспроста брала мой крестик? – и подразила голосу чудесницы. –  «Он мне необходим для  важного дела. Скоро верну».

   – Может и так. Впереди у нас светлое будущее, которое ничто и никто не омрачит.
 
   – Не  посмеют…

   Влюблённые гуляли в роще. Беседы  то  журчали весёлым ключом, то лились широкой полноводной  рекой. Принц  всячески старался угодить своей невесте. Обладая всеми качествами, присущими аристократу: великолепными манерами, гордым взглядом и осанкой, живым умом, честностью, порядочностью, силой и храбростью;  Евгений  не чужд ещё и поэзии.  Охапка нежных розоватых цветков,  перекочевавших в девичьи руки из водоёма с растревоженными, недовольными ночными купаниями лебедями, вызывала  изумление и восторг. Аромат  кувшинок лёгким облаком окутал меня,  унося в мир грёз. Сбывшихся. На сей раз наверняка.