Нить

Текст-тренинг на тему "Психологический портрет 3д" для сообщества "Новый лист" (https://vk.com/noviylist)



Привычный городской шум разрезал истошный женский крик. Город будто вздрогнул и притих. Прохожие останавливались и разглядывали кричащую. Она сидела на коленях возле магазина “Еда”. Волосы её растрепались и похожие на жёсткую медную проволоку торчали в разные стороны. Два органических пакета, упавшие на асфальт, раскатились картошкой, яблоками, прорвались молочной коробкой. Голубое платье с яркими пионами на подоле загнулось обнажив полноватые ноги. Пахло алкоголем и копченостями. Женщина качалась взад-вперёд и рыдала. То прикрывала лицо руками, то терла ими обнажённые круглые плечи с неровным загаром, то шарила ими вокруг себя, будто ослепшая в мгновенье. Ресницы слиплись от слёз в неприглядные колючки. По бледным щекам бежали чёрные ручейки. Утонувшие глаза метались. Со стороны казалось, что они сейчас выскочат и укатятся в ливневые сетки у дорожки.

Солнце стояло высоко и тени путались у людей под ногами серыми кляксами. На магазине крупно выделялась надпись “Мы всегда вас ждём!” К женщине стали подходить сочувствующие. Сначала они пугливо оглядывались друг на друга и наконец обступили её плотным кольцом. Молча смотрели на непривычную картину, перешёптывались и наклонялись. Замерли в безветрии листья на деревьях, юркие окольцованные воробьи шныряли под ногами собравшихся.

- Умер чтоли кто? - спросила наконец старушка в ситцевом платье и домашних тапках. Она смотрела на плачущую женщину и качала головой.
- Может скорую вызвать? - сказала девушка в короткой юбке и присела, пристально вглядываясь в мутные влажные глаза. А взгляды мужчин замерли на круглых блестящих её коленях. - Вам плохо? Слышите?
Женщина не переставала раскачиваться и рыдать.
Парень в белой бейсболке “Адидас” вытер пот со лба и бросил неаккуратно:
- Да она поди сумасшедшая! Вон глаза какие дурные!
- Кольцо обручальное на пальце, - сказала девушка, разглядывая руки рыдающей. - Значит муж есть. Детских меток не вижу на виске. Похоже бездетная…
- Ты в пакет посмотри, - толкнула парня в бок бабуля, - вон видишь? В бутылке что-то. Водка поди.
Парень взглянул на бабулю искоса и улыбнулся, вынимая наушник из уха:
- Не, ба. Не водка это. Текила! А тётя-то не из простых будет.
Он потянулся к пакету, чтобы заглянуть в него получше. Женщина никак не реагировала и также качалась.
- У, да тут сало, неорганическая свининка, тюбики с элитными паштетами...Богачка, видать!

Невысокая женщина с ребёнком на руках резко крикнула:
- Как вам не стыдно! У человека горе, а вы по пакетам шаритесь! Имейте стыд, молодой человек. Да и какая это богачка! Обычная тетка! Вон кожа на лице какая неровная. Локти мятые, брови без коррекции давно. А ногти! Ногти обломанные. А ногах так и вовсе не стрижены сто лет. - Тряся кричащего ребёнка, она кивнула на торчащие из-под ягодиц упавшей стоптанные босоножки.

Люди щурились от солнца и от надоевшего звука рыданий. Любопытная молодёжь в ярких летних майках выглядывала из-за спин собравшихся в первых рядах и активировала видеокамеры своих налобников. Из толпы слышалось:
- Надо дурку вызывать. Тётка на солнце перегрелась!
- Надорвалась бедная, столько жрачки пёрла на себе! - и смех.
- Чё вы все ржёте? Сейчас как кинется она на вас и поубивает нахрен. Вдруг это паническая атака!

Люди осмелели и качали женщину за плечо. Пытались поднять и поставить на ноги. Но она обмякала и как тесто тянулась всем телом к земле.
Окружающие смотрели на неё с состраданием и улыбками. Некоторые пожимали плечами и уходили. Кто-то пытался найти в интернете симптомы странного недуга. Две девушки в белых футболках заботливо сложили рассыпавшиеся продукты в пакеты.
Сухой высокий мужчина со сливовидным носом вдруг громко выкрикнул:
- Да это ж Нелька Варина! Я знаю её! Санитаркой работает она в госпитале для забытых. Точно. Она это.
- Так может Вы знаете где она живёт? Адрес? - спросила девушка
- Я те чё? Адресное бюро чтоли? Ничё я не знаю! Вижу лицо знакомое, вот и говорю.

Тени боязливо выползли из-под ног людей и из-под сидевшей на тротуаре женщины.
-Нелли? Нелли Варина? - спросила девушка снова присев около страдалицы и заглядывая ей в опухшее лицо. - Очнитесь!
Обратилась к окружающим с надрывом в голосе:
- Да дайте воды хоть кто-нибудь!
Женщина поставила ребёнка и закопалась в детском рюкзачке. Достала бутылку воды. Ловким движением откинула прядь с виска демонстрируя всем два зелёных кружочка с изображением детских лиц.
Девушка набрала в рот воды и сильно прыснула в и без того сырое лицо рыдающей. Та вздрогнула и на мгновенье замерла. Обвела присутствующих включившимся взглядом и обессилев от рыданий и жары, бухнулась на асфальт, вскинув руки. Застыла в позе истового богомольца, упавшего перед святым образом. Расползшиеся волосы обнажили шею с розовым рубцом.

Толпа разом охнула.
- Господи! Да у неё же ментальный чип вздулся! Вон какой волдырь!
Матери со страхом озирались и уводили детей, люди рефлекторно потёрли рукой свои рубцы.
- Она потерялась в окружении, ребят! - констатировал парень в бейсболке. - Тут мы не поможем. Звоните 111999. Пусть разбираются.

Послышался взволнованный разговор с указанием координат происшествия. Толпа расступилась. Медные волосы тонкими блёклыми нитками раскинулись по асфальту. Тело женщины еле заметно дышало. 

Заверещала сирена где-то в соседнем дворе. Из-за угла кирпичной малоэтажки вылетела синяя газель с надписью “Полиция памяти”. Остановилась. Из неё выскочили двое мужчин в бело-голубых костюмах. Подошли к сложенной как пухлое банное полотенце женщине и повернули её лицом вверх.  Один, с тонкими чёрными усами, достал из кобуры, висящей на поясе, пистолет-сканер. Поднёс к глазу потерпевшей. Тихий писк повис в вибрирующем воздухе и привлёк внимание всех собравшихся.
- Ирма Кочина. 40 лет. Район Южное перекрестье. Служащая госпредприятия контроля. - прочитал информацию полицейский.

Люди, наблюдавшие происходящее, разом оглянулись на сливоносого мужчину. Тот покраснел, пожал плечами и скрылся.
- Что с ней случилось? - Поинтересовалась неравнодушная девушка с короткой юбке.
- Её перестали ждать. - тихо сказал полицейский с гладко уложенными светлыми волосами.

Люди зашептались. Один парень достал телефон и отошёл в сторонку. Прикрывая рот рукой отрывисто заговорил:
- Лапуль, ты меня ждёшь? Не, ну скажи, ждёшь?  - он широко улыбнулся. - Да не, не сомневаюсь. Я тут просто увидел что происходит с тем, кого перестают ждать. Жуть. Тётка в истерике билась. Чип взорвался у неё. Да не, живая. Я нафоткал. Дома покажу. Ну давай. Там её грузят, кажется.

Он вернулся обратно в круг анонимных наблюдателей. Люди взволнованно и любопытно смотрели и переговаривались.
- Средь бела дня!
- Что же случилось со ждущим? Господи! Не дай бог. Не дай бог.
- Теперь тёте дурка обеспечена.
- Нет. Их в реабилитационный центр сначала везут.
- Сначала в приемник-распределитель. А потом на реабилитацию.

Полицейский с усами сделал успокаивающий жест руками. По его лбу текла прозрачная капелька пота.
- Просьба всем удалиться. Здесь не на что больше смотреть! Расходимся, граждане. Расходимся!
- Куда вы её? - спросила старушка, тряся сморщенной рукой в воздухе.
- На адрес. Домой вернём.

По лицу Кочиной пробежал светлой молнией ужас. Из помутневшей глубины памяти выплывали и собирались нечёткие образы. Вот прошлая неделя. Она, Ирма и её Витя  сидят на кухне и пьют чай. Витя смотрит в стену и мешает ложкой янтарного цвета жидкость в прозрачной чашке. Ложка брякает о стенки и громко звенит в неуютных стенах. “О чём ты думаешь?” - тихо спрашивает Ирма и кладёт свою руку на руку мужа. Чувствуется как стучит его пульс под кожей. Он молчит и изучает розовые вензеля на обоях. “Зарплату уже перевели тебе?” - пытаясь заглушить тишину спрашивает Ирма. Он переводит серые глаза с зеленоватыми точками на её лицо и кивает. Ирма улыбается и потирает ладони. “Ну тогда поеду в "Еду"! Накуплю вкуснятин всяких. Что тебе хочется? Вина может быть? Или паштета? А?” Она видит как играют его скулы и прыгает жилка на шее. Ирма улыбается и смотрит на его вдруг поплывшее красными пятнами лицо. Часы шелестят стрелками, из приоткрытого окна доносится воркование голубя. “Отцовства” - отвечает он. И Ирме кажется, что он произносит это не открывая рта. Витя смотрит на неё. На всю её. Ей неуютно от его взгляда. Почему-то вдруг она не чувствует себя как обычно королевой, красоткой, ослепительной. Ей хочется спрятать ногти со слезшим лаком, запахнуть обвисшее декольте, накрыть полотенцем отросшие серебрящиеся корни, утопить в аромате подаренной на прошлый день рождения туалетной воды чуть заметный запах пота. Перед ней уже не её Витя, а чужой мужчина с грустным лицом и сединой, в серой рубашке и золотой цепочкой на шее. Он смотрит на неё с укором и усталостью.

От слова, что он произнёс, душащие горькие слёзы поднимаются из глубины ирминой груди. Слово-палач, слово-апокалипсис, слово-яд. Оно снова овладело её Витей. Когда-то это слово было похоронено под грудой планов и надежд на роскошную семейную жизнь. Оно было втоптано в деревянные доски пола витиными тяжёлыми ногами, переступившими порог трёхкомнатной квартиры с душистой невестой Ирмой на руках. Оно было забыто на веки вечные лишь потому, что Ирма не терпела конкурентов на престоле витиной души. И пока она упивалась тем теплом, что он дарил только ей, той страстью, которую он посвящал своей Ирме, пока она расцветала в его руках, пока обрубала нити, это слово заставилось мебелью, закидалось шубами, задавилось ирминым эго. Но теперь вдруг это слово проросло как сорный вьющийся стебель в щели лодки любви.

"Мы же договорились, Вить" - говорит Ирма, встаёт и обнимает мужа сзади. Чувствует его напряжённое тело и частое дыхание. Витя резко вскакивает и уходит. Кухню наполняет запах курева. Ирма идёт вслед за мужем. Тот стоит на лоджии. Солнце подсвечивает его левую половину. Серый дым улетает на улицу. Витя держит смартфон в руках, а сигарету в зубах. Пальцы бегают по экрану. Он улыбается. Глаза его тёплые. Ирма смотрит на загорелые пальцы мужа. Вместо привычной золотой опоясочки на одном из них лишь бледная полоска.

Шум улицы ворвался в сознание Ирмы. Она огляделась кругом как затравленный зверёк. Руки полицейского держали её плечи. "Домой" пульсировало в голове. "Её перестали ждать" отзывалось гудящим эхом.
Она вдруг заколотилась как в припадке. Вырвалась из рук отводившего её в газельку усатого. Закричала:
- Неееет! Только не домой! Не домой! Он не ждёт меня там! Не ждёт! Что с ним? Он бросил меня? Он нашёл другую? Витяяяя! Витяяя! - истошно кричала она.

Подскочив с двух сторон полицейские схватили её под руки. Женщина извивалась.
- Спокойно, Ирма. Не надо паники!
Скорую! Пандорина, 18. Магазин “Еда”! Срочно! - крикнул один полицейский в широкий чёрный браслет на запястье.

Женщина билась так сильно, что двух мужчин, закалённых в боевой подготовке, швыряло в стороны. Она кричала:
- Лучше бы он умер! Но неееет. Он ушёл к этой суке! Точно она виновата! Тварь! Твари все!

Пена полилась у неё изо рта. Она рычала и топала ногами.

Белая маленькая машинка влетела на тротуар возле магазина "Еда". Огоньки на её крыше беззвучно перемигивались. Из машины выскочили мужчина и женщина в белых халатах. В руках женщины был оранжевый чемоданчик. Они подбежали к еле сдерживаемой Ирме, вооружившись баллончиком.
Уверенное пшшшшшшш прекратило женские крики.
Ирма обмякла и упала на асфальт.

Толпа любопытствующих схлынула вместе с пакетами продуктов.
Над лежащей на спине женщиной хлопотала медсестра. Она что-то вводила ей во вспухшие вены, аккуратно вынула из-под кожи на шее чип. Он напоминал виноградину, скатившуюся с живописного натюрморта прошлого. Убрала её в серебристый контейнер. В кармане голубого платья медсестра обнаружила экран-браслет. Улыбнулась такой находке и подала его светловолосому полицейскому.
Тот рассмотрел его и сказал коллеге:
- Всё понятно. Это была последняя её ментальная нить. Муж. Смотри, на экране больше нет активных ждущих.
 
Усатый поправил ремень брюк, вытер ладонью пот со лба и буркнул недовольно:
- Поздравляю, у нас очередной зыбытый. Чего-то косяком пошли.

Медицинская машина медленно удалялась по широкой дороге, текущей словно река металлического разноцветного блеска.

С потухшим взглядом и бледными губами Ирма сидела в полицейской Газельке, прислонившись виском к холодной решётке клетки для задержанных. Руки её безжизненно свисали вниз, из правого глаза тёк непрерывной ниточкой солёный ручеёк.
Водитель дремал, опустив голову на руль.

Полицейские заканчивали опрос оставшихся людей, пили воду из бутылки, смеялись. Неторопливый вечер скользил под ногами прохожих прохладным ветром. Люди с мигающими браслетами на запястьях спешили и не спешили. Где-то их ждали. Кого-то ждали они. А магазины ждали всех.

В салоне Газельки, мерно покачивающемся на крутящихся колёсах, блондинистый полицейский рассматривал свой экран-браслет. Молчал и гладил его пальцем.
- А знаешь, Кротов, я этого боюсь. - неожиданно сказал он.
- Чего ты боишься Костя? - спросил его коллега, оторвавшись от вида, размазанного за окном.
Костя помялся.
- Ну, что меня ждать перестанут. У меня активных менталок сотни, конечно. Ну а вдруг? Вдруг они оборвутся? Как у Кочиной.
- Не ссы, не оборвутся. - нахмурился Кротов. - Ты нормальный мужик. А эта… Я пробил по данным смертности. Муж её Витиас Кочин жив здоров.

Костя поднял бровь:
- Сбежал значит.
Кротов кивнул и посмотрел на Ирму:
- Вот она и не хотела домой. Не было там того единственного, ради которого она и жила. А знать, что он жив и счастлив с другой бабой ей смертельно было. Вот она и чёкнулась…
Газелька поворачивала к серому зданию приёмника-распределителя.

У магазина "Еда" стояли двое. Девушка в короткой юбке и парень в бейсболке. Он смотрел в её глаза и улыбался.
- А всё-таки мне жаль её. Тётку эту. Бедная она.

Девушка пожала плечами и дёрнулась от налетевшей в лицо вечерней свежести. Поправила руками длинные русые волосы, свисающие до самых локтей.
Парень провёл ладонью по её плечу и хмыкнул:
- Бедная? Да какая она бедная! Жалкая она. Зачухонка какая-то. Ясно дело никто такую ждать не будет.

Девушка вздохнула. Переживания случившегося за последние несколько часов не отпускали её. Экран-браслет переливался на руке. Кожа под браслетом неприятно зудела. Вдруг она спросила:
- А ты меня бы стал ждать?

Лицо парня вспыхнуло. Он посмотрел на её тонкие губы, чуть приоткрытые от смелости вылетевшего вопроса. Не задумываясь ответил:
- Ежеминутно! До самой смерти...


Всем спасибо! Я - неолист)))