Соционическая этика в философии

Дисклэймер: Субъективен. Описываю суть, структуру и потому опускаю детали. Практичности и применимости никакой. Возможно, поможет прояснить теорию. Прошу отложить вопросы и реплики на конец.

Актуальность исследования вытекает из необходимости формирования философского понятия этики и разграничения понятий этики и логики.

Задачей исследования было изучение этических воззрений философов-этиков с целью вывести закономерности их восприятия мира и на их основе попытаться сформулировать философское понятии этики применительно к соционике и категории этического разума.

Объектом исследования стали труды философов-этиков и некоторых философов логиков, которые высказывались по вопросам этики.

Предметом исследования стали философские концепции этики в трудах философов.

Этика (;;;;;;) – от греческого ;;;;, жилище, обычай. В современном значении этика – это область философии, которая изучает мораль и нравственность.
Мораль (moralis) – от латинского mos (род. падеж moris) обычай. В современном значении мораль – набор социальных традиций общества. Традиций, распространяющихся на взаимодействия людей, в отличие от традиций, скажем, траволечения или градостроения.
Нравственность – от слова нрав, т.е система предпочтений человека, что нравится, а что не нравится. В современном значении нравственность – это та система социальных взглядов и правил, которой руководствуется человек.
Сократ (гюго) 469-399 годы до н.э. Афины. Сократ не оставил после себя письменных текстов. Его философия была устной. Вся древняя философия делится на период до Сократа и после Сократа. Сократ развернул философию с осмысления природы на осмысление человека и впервые указал на то, что субъект познания также требует изучения. Сократ предложил два метода: майевтику – искусство извлекать из человека скрытое знание с помощью наводящих вопросов и диалектику – искусство диалога. Сократ первый стал исследовать нравственные добродетели, высшей из которых он считал знание. О внешности Сократа мы знаем по двум статуям, на одной из которых изображен наполеон, а на другой гюго. Ученые до сих пор не знают точно, на какой изображен настоящий Сократ. Не знают, наивные, потому, что не пользуются соционикой. Если бы пользовались, точно бы знали, что Сократ был гюго. Интерактивные методы познания – это свойство динамиков. Сравните с наполеонами Толстым или Бердяевым, которые мало взаимодействовали и много писали.
Логикам свойственно представлять мораль и нравственность в виде наборов правил поведения.
Аристотель, логик, ученик Платона, который, в свою очередь, был учеником Сократа, считал, что этика – это раздел практической философии, который отвечает на вопрос, что мы должны делать?
Сюда же можно отнести и Йешуа из Назарета, который свою моральную доктрину излагал в виде заповедей действия.
David Hume (дюм) 7/05/1711 – 25/08/1776 Шотландия. Основатель современной психологии. В своем «Трактате о природе человека» попытался создать такую же всеобъемлющую систему понимания человека, как система физики Ньютона.
Юм разделяет человеческую природу на познание, аффекты и мораль.
Познание состоит их впечатлений и идей. Впечатления, по Юму, появляются из опыта, и больше им взяться неоткуда.
Впечатления делятся на более яркие внешние (восприятия, ощущения) и более тусклые внутренние (аффекты или эмоции).
Идеи еще более тусклые – это то, во что впечатления превращаются, пройдя сквозь "фильтры" воображения, ассоциаций, причинно-следственных связей.
Идеи формируются из опыта по трем принципам: сходства, смежности, причинности.
Мы связываем впечатления о предметах в том случае, если они сходны (апельсин похож на яблоко и привезен из Китая, посему китайское яблоко).
Мы связываем впечатления по принципу смежности в пространстве или во времени. Нам свойственно запоминать не отдельные объекты, а в том пространстве, в том окружении и в той последовательности, в которой мы их увидели. Соответственно, вспомнив о пере мы можем вспомнить и о чернильнице.
Юм говорит, что поскольку идея причинно-следственной связи нам также дана из опыта, она в каждом индивидуальном случае будет разной, т.е. субъективной. Тем не менее, мы формируем идеи по принципу наличия субъективно воспринимаемой причинно-следственной связи. Скажем, явления, происходящие симультанно, воспринимаются, как причина и следствие. Раздался смех, человек рассердился и вышел. Мы воспринимаем ситуацию, как если бы смех относился к человеку и человек вышел, потому что обиделся. Юм говорит, что вместо концепта причинно-следственной связи существует привычка. Когда мы наблюдаем какие-то явления с определенной периодичностью, мы начинаем считать, что они связаны причинно-следственной связью. Юм скептически относится к возможности установления истинной причинно-следственной связи.
Далее Юм говорит, что идеи могут быть простыми и сложными, что сложные идеи, в свою очередь, могут быть трех видов: отношения (тождество, отличие, качество и количество, смежность, причинно-следственная связь), модусы (свойства, например, округлость) и субстанции (материя, дух).
Идеи также могут быть неизменяемые (к идее треугольника нельзя добавить еще один угол) и изменяемые (к идее треугольника можно добавить цвет. Юм еще до Канта называл неизменяемые идеи априорными, т.е. не требующими опыта.
Юм опровергает рациональность природы человека. Он говорит, поскольку наши знания являются производной от чувственных данных, а наши восприятие и чувства изменчивы и субъективны, то ни о каком объективном знании говорить не приходится в принципе. При этом мы способны накапливать знания.
Юм также отрицает познаваемость мира и утверждает, что наше познание носит очень приближенный характер. На этом принципе построена современная наука, которая говорит, что да, физические процессы могут быть описаны формулами, но мы никогда не знаем наверняка, какие факторы будут задействованы в каком процессе и не в состоянии применить все формулы. Современное познание мира носит стохастический, вероятностный характер. Мы должны понимать, что, если какое-то событие (восход солнца) наступало регулярно 10,000 раз, это не значит, что не может наступить 10,001 раз, когда оно не произойдет или произойдет иначе. Мы с закрытыми глазами можем попробовать кофе и быть уверенными, что это кофе, но в современном мире можно сделать все что угодно со вкусом кофе. Наши органы чувств легко обмануть. Юм утверждает, что и наши идеи тоже легко обмануть, поскольку они также берутся из опыта. Тем не менее, в философии есть достаточно обширные исследования, посвященные верификации истинности восприятия. Наибольшее влияние здесь было у Витгенштейна.
Юм пишет про невозможность разума осознать собственное я человека. Наше я является нам в виде отрывочных внешних и внутренних проявлений, которые затем преломляются через субъективные фильтры. В этом смысле уже тогда было понятно, что опросники и любые иные формы самооценки не способны адекватно оценить личность человека. Юм говорит, что невозможно ни доказать, ни опровергнуть ни наличие внешнего мира, поскольку он дан нам только в виде ощущений, которые могут возникать и без него, ни собственного я, которое дано нам точно также, как и внешний мир. В итоге Юм предлагает нам выбор между ложным разумом и отсутствием разума вообще. Мы не способны ничего воспринять адекватно, мы не способны сделать ни одного адекватного суждения, мы не знаем, кто мы такие, как появились, для чего, куда идем и что с нами будет.
Следующий аспект человеческой природы это аффекты. Аффекты влияют на формирование идей. Они также являются мотивом действий.
Аффекты бывают следующих типов:
    • спокойные и бурные;
    • слабые и сильные;
    • приятные и неприятные;
    • прямые и косвенные.
Качество аффекта, т.е. положительный он или отрицательный, определяется степенью гармонии человека с окружающей средой. Это качество, восприимчивость к среде и другим людям, Юм называет симпатией (в современном понимании эмпатия). Именно из симпатии Юм выводит третий аспект человеческой природы – этику.
Именно симпатия требует от человека учитывать внешние оценки. Именно симпатия представляет мнение других, как свое собственное. Именно симпатия способна обращать аффект во внешнее впечатление.
Интересно определение воли у Юма. Он говорит, что воля – это такой аффект, который мы переживаем, когда намеренно даем начало новому движению тела или ума. Соответственно, Юм отвергал свободу воли и считал, что она предопределена аффектами. Юм также отвергает способность разума устанавливать правила для мира и человека. Он говорит, что все правила взаимодействия человека с миром (включая мир людей и себя самого) имплицитно присутствуют в контексте природы и общества, им просто нужно следовать. Причем, такое следование не требует усилий. Это путь наименьшего сопротивления окружающей среде.
Тем не менее, зависимость воли от аффектов не снимает ответственности человека за его поведение. Природа и общество дают человеку достаточно, чтобы он поступал правильно. От него не требуется никаких сверхвоздержаний, над ним не висит долженствование, или страшные кары за отступничество. Все просто. С одной стороны, человеческое поведение определено эгоистическими мотивами, с другой стороны, человек способен на симпатию (эмпатию), которая позволяет вставать на позицию другого и формировать общепринятые правила поведения. Юм отрицает возможность выведения абсолютного морального закона. Мораль носит конвенциональных характер и зависит от экономического, политического, исторического контекста.
Все чувства сводятся к удовольствию и неудовольствию. Наши чувства находятся в связи с чувствами других через симпатию, способность со-чувствовать удовольствиям и страданиям других. Со-чувствие позволяет нам одобрять или не одобрять действия других. Оно же позволяет нам одобрять или не одобрять свои поступки. На этой почве постепенно развивается нравственное чувство или со-весть (conscience). Constitution, institution, destitution, substitution, prostitution от statue or statute. Construction, instruction, destruction, substruction, obstruction.
Другой, помимо симпатии, фактор формирования нравственности, это принцип сравнения. Людям свойственно сравнивать людей и себя с ними. Юм говорит, что симпатия и сравнение – это противоположные механизмы. В итоге он приходит к тому, что зеркальность аффектов, их резонанс делают возможным социальное взаимодействие.
И третий фактор – стремление к удовольствиям и избеганию страданий. Удовольствия и страдания в данном контексте понимаются не как только свои собственные, но как интегральные, групповые, транслируемые индивиду через механизмы симпатии и сравнения.
В итоге мораль – это не просто набор правил, но взаимодействие людей, в результате которого люди и их проявления явления постоянно классифицируются по принципу удовольствия-страдания и причем с учетом как личного интереса, так и симпатии, т.е. интересов других, как мы способны их понимать.
Интересно отношение Юма к богу. Он говорит, что все идеи людей о божестве, если эта идея не врожденная, но, как и все идеи, имеющая своим источником и основанием опыт, есть не что иное, как сочетание идей, которые они приобретают благодаря размышлениям над действиями своего собственного ума. Соответственно, идея бога, как и любая другая идея, является фикцией. Религия – лишь иной ответ на проблему незнания, чем тот, который выбирает ум. Незнание от этого не проясняется, а идея бога мыслится произвольно, вне опыта, подчиняя себе опыт без каких-либо оснований. Тем не менее, Юм подчеркивает, что разум также бессилен в объяснении неизвестного, как и вера.
Иммануил Кант 22/04/1724 – 12/02/1804. Кенигсберг, Пруссия.
Критика практического разума (1788).
Вдохновленный идеями Юма, Кант задался целью понять, как возможно существование свободной воли человека в мире, где все подчинено необходимости? Свобода воли по Канту есть свойства воли быть самой для себя законом, т.е. самостоятельно и независимо определять свои проявления. Подчинение своей воли автономному, т.е. независимому от обстоятельств нравственному закону и есть, по Канту, цель практического разума или добродетель.
До Канта считалось, что нравственный закон дан человеку богом или природой. Кант утверждает, что нравственный закон автономен. Высшее существо является следствием этого закона, а не его причиной. Человек верит в бога потому, что этой веры требует нравственность. Бог, как квинтэссенция блаженства, является воплощением результата нравственности, как стремления к правильному поведению. Поскольку нравственный закон дан человеку априори, он не может рационально объяснить свое стремление к нравственности и объясняет его иррационально, через стремление быть достойным благосклонности высшего существа.
Соответственно, нравственный закон по Канту соотносится со свободной волей, как императив, т.е. как некое предписание, которое дОлжно модулировать свободную волю, оставляя ей, тем не менее, свободу решать, повиноваться императиву или нет.
Гипотетический императив:
    1. Технический императив: Что делать, чтобы достичь какого-то конкретного результата. Приготовить блюдо.
    2. Прагматический императив: Что делать, чтобы улучшить благополучие. Не опаздывать.
Категорический императив: Нет условий. Так себя нужно вести в любом случае. Правила должны быть универсальны, как физические законы.
Поступай так, чтобы максима твоей воли могла бы быть всеобщим законом.
Человек не может быть только средством, но еще и целью.
Таким образом, практический разум реализуется через автономное, неэмпирическое постижение категорического императива.
Мы помним, что Юм говорил, что мы способны анализировать только наши восприятия, которые далеки от реальности. Кант говорит о том, что Феномен – это совокупность проявлений объекта. Сам же объект он, как и Юм называет Ноумен – суть вещи, и признает его непознаваемым. Мы все видим только феномен, а ноумен мы всегда додумываем сами. Он является идеей, в юмовском понимании. Логики его додумывают неодушевленным, а этики одушевленным. Не в том смысле, что он обладает душой, а постольку поскольку он способен оказывать влияние на душу человека.
Jeremy Bentham (гюго) 15/02/1748 – 6/6/1832 Лондон. Основатель утилитаризма. Степень моральности поступка определяется его полезностью. Наиболее простой критерий, как и основной движущий мотив – удовольствие-страдание. В целях разрешения конфликта, оцениваем полезность с точки зрения коллективного стороннего наблюдателя.
Утилитаризм действия. Оценка действий с точки зрения полезности. Должен ли врач говорить правду пациенту о его диагнозе? Что предпочтительнее, правдивость или милосердие?
Утилитаризм правила (кодекса). С точки зрения полезности оцениваются не действия, а правила произведения действий. В каких-то обстоятельствах врач должен говорить правду, в других должен скрыть диагноз.
Утилитаризм предпочтения. Мы не можем знать, что приведет к удовольствию, а что к страданию, но мы можем предполагать, что предпочтительно в каждой конкретной ситуации. А предпочтительнее, чем Б. такой подход совершенно ситуативен и абстрагировать его от конкретной ситуации не представляется возможным.
Бентам предпринял попытку классифицировать удовольствия и страдания, но не смог этого сделать. Ошибка Бентама в игнорировании субъективных оценок. Он попытался выработать объективную
Действие не обладает моральным качеством. Никакое действие не имеет нравственного качества. Оно наполняется нравственными качествами, в зависимости от контекста.
Противоположность – деонтологизм, апологетом которого был Кант. (Деос – долг.) Деонтологизм говорит, что действия сами по себе окрашены нравственностью.
Эмпирическая этика – нравственность, как и действия, базируются на опыте. Формальная этика говорит, что есть универсальные нравственные законы, которые существуют безотносительно опыта. Критерием универсализации является проверка положения на его способность существовать в обществе. Скажем, правдивость может существовать в обществе вечно, в то время как обман может существовать до тех пор, пока есть доверие. Как только доверие в обществе иссякает, обман отрицает сам себя и перестает существовать. Кант утверждал, что только те положения, которые проходят проверку на универсализацию, достойны называться нравственными.
Здесь, на мой взгляд, лежит граница между экстравертной и интровертной этикой. Экстравертная этика подстраивает законы под человека, в то время как интровертная этика стремится дорастить человека до законов.
Несмотря на то, что утилитаризм у его основания сегодня выглядит достаточно смешным, он стал основой для теории принятия решений, философским основанием внедрения в обществе здравоохранения и страхования, законов о бедности, переориентации пенитенциарной системы с наказания за преступления на предупреждение преступлений и перевоспитание преступников, распространения демократии и самоуправления на все сферы общественной жизни. Бентам доказывал необходимость международного права, создания Лиги наций и отмены колониальной системы. Идеи Бентама были очень популярны и использованы при написании кодексов многих европейских стран и стран Южной и Северной Америки. Бентам также много сделал для введения системы государственной службы, процедур принятия правительственных решений, совершенствования судопроизводства.
Возможно, что критерий удовольствия-страдания не совсем всепроникающий. Вячеслав Моисеев предложил в качестве такого критерия полноту жизни.
Достоевский 11/11/1821 Москва – 9/02/1881 СПб. Философия Достоевского заключается в прояснении, уточнении многих этических понятий и их взаимодействий.
Отношение творчества и родины. Достоевский первый сформулировал мысль о том, что подлинное творчество возможно только на родине и проистекает из глубокого знания и понимания своего отечества. Его этический вывод заключается в том, что невозможно принадлежать всему человечеству, если не принадлежишь своему отечеству. Талант вне своей культуры ущербен. Достоевский открыл явление эмиграции души – отрыва от своих корней. По мнению Достоевского, нравственное падение Раскольникова, его безнравственный свод этических правил, проистекают из его оторванности от общества и корней, говоря современным языком из автономности и самодостаточности. Это открытие Достоевского явственно видно на примере послевоенного и послереволюционного развития общества, когда стирается прошлое, уничтожается культура, гибнут многочисленные ее носители, в следствие чего происходит разрыв народа со своим духовным наследием. Это одно из самых жестоких последствий войн и революций. Оно длится затем веками, порождая все больше безродных, оторванных от корней людей, не способных сформулировать свой нравственный закон на основе нравственного закона предков. Современная атомизация общества, которая насаждается элитами, создается как будто по текстам Достоевского. Следствия ее также хорошо им описаны. Они включают в себя превалирование индивидуальных взглядов и ценностей над общественными и полное подчинение интересов общества личным. Это распад и уничтожение общества в целом.
Достоевский был крайне контрреволюционным писателем. Он не просто против резких перемен в общества, он также и против равенства. Он считает, что равенство масс нужно элитам, чтобы массами было легче управлять. В это упирались и идеи христианского равенства, когда все равны, но священники ровнее, и идеи социалистического равенства, когда все равны, но номенклатура ровнее. Идея равенства всегда более привлекательна для тех, кто находится внизу. Для них сравнивание – есть процесс поднятия. Но ведь для тех, кто наверху это процесс опускания. Равенство, в понимании Достоевского, это в первую очередь потеря индивидуальности, а значит прекращение бытия человеком. Именно своей индивидуальностью человек является наивысшей ценностью.
Любая попытка запихнуть человека, общество в схему, в систему, это логическая попытка. Для этика человек всегда превыше схемы, превыше системы.
Достоевский также указывает, что любая теория, которая рассматривает человека, как элемент, без учета сложности его личности и индивидуальности, а также сложности его взаимодействий с другими, ошибочна и потому опасна. В этом смысле, типирование в соционике без учета личности, индивидуального опыта, особенностей воспитания, также ошибочно и также опасно. Мы даем людям версии их типа, с восприятием которых люди потом живут, строят свои карьеры, отношения, воспитывают детей.
Достоевский пытается раскрыть сущность бытия через противоборство и в то же время неразрывность добра и зла, что так свойственно интровертной этике. Характерно для Достоевского также восприятие неразрывности разума и нравственности. Он по сути отрицает всю существовавшую до него философию, основанную только на рациональности и не опирающуюся на нравственность. И в самом деле. Любые отвлеченные концепты, при всей своей холодной красоте, разбиваются о реальность, если не учитывают нравственное восприятие человека.
Достоевский много пишет о том, чем не является человек. Он и не просто раб закономерностей, и не просто объект манипуляции для зла, и не просто часть общества, и не объект для испытания социальных программ и теорий. Человек для Достоевского – это загадка. На вопрос, что есть человек, Достоевский так и не отвечает. Если Ницше говорит о ничтожности человека, о том, что это лишь нить между животным и сверхчеловеком, если Кант считает человека обусловленным нравственным законом, если Фрейд считает человека рабом своих основных инстинктов, Достоевский помещает человека туда, куда Ницше помещает сверхчеловека, рядом, а не внутри вне всякого закона и порядка, слабости или инстинкта. Человек для него – абсолютная ценность. Это основополагающая разница между этическим и логическим восприятием.
Ну и знаменитая дилемма Достоевского, которая и не дилемма вовсе, о соотношении целей и средств. Стоит ли познание слезы ребенка? «Понимаешь ли ты это, когда маленькое, существо, ещё не умеющее даже осмыслить, что с ним делается, бьет себя в подлом месте, в темноте и в холоде, крошечным своим кулачком в надорванную грудку и плачет своими кровавыми, незлобивыми, кроткими слезками к „боженьке“, чтобы тот защитил его, — понимаешь ли ты эту ахинею, друг мой и брат мой, послушник ты мой божий и смиренный, понимаешь ли ты, для чего эта ахинея так нужна и создана! Без неё, говорят, и пробыть бы не мог, человек на земле, ибо не познал бы добра и зла. Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это столько стоит? Да весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребёночка к „боженьке“… Пока ещё время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребёнка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к „боженьке“!» Братья Карамазовы.
Смысл здесь в том, что в силу дуализма добра и зла, нравственное познание предполагает познание обоих ипостасей, что невозможно без слез и страданий. Поскольку фраза эта использована в споре двух героев романа, есть основания полагать, что Достоевский здесь не призывает отказаться от познания ради счастья. Не призывает он и познавать сквозь слезы. Достоевский, наперекор многочисленным философам, говорит о том, что познание не самоцель и что процесс этот обязан быть нравственным. Средства также важны, как и цели.
Также, как дуалистична природа добра и зла, которые противоположны и нераздельны в каждом, также дуалистична и природа наказания и прощения. Преступление, по Достоевскому, должно непременно быть наказано. Тем не менее, преступник имеет право на прощение, если он принял свое наказание и раскаялся. Это единственный вид прощения, который не переходит грань попустительства злу.
Достоевский описывает отношения людей с деньгами. Бедность уничтожает душу, как и богатство. Душа должна жить вне денежных отношений. Эти выводы Достоевского легко наблюдать сегодня в западном мире. Люди, которые вынуждены с утра до ночи думать о деньгах, которых всегда не хватает, теряют душу, способность осознавать, творить, думать, чувствовать. Деньги вытесняют собой все, кроме желания еще больших денег.
Достоевский обосновал безнравственность борьбы со злом с помощью зла. Отсюда и отрицание общества, основанного на насилии. Эти его выводы классически подтвердились в эпоху сталинских репрессий. Насилие моментально распространялось в обществе, как чума. Люди стучали друг на друга за комнату в коммуналке, за место под солнцем. Остановить такую эпидемию зла можно только добром. Нравственным выбором человека в пользу отказа от насилия и помощи ближнему, со всеми его достоинствами и недостатками.
Достоевский говорит, что свобода трагична, поскольку предполагает осознание двойственности мира и людей, неразделимости добра и зла, и одновременно любовь и нравственность по отношению к людям, к обществу, к родине. Это не осознанная необходимость, а скорее осознанная обреченность. Обреченность стремиться к нравственному идеалу и никогда его не достичь.
В качестве идеала общества Достоевский полагает «соборное всеединство во Христе». Опять же, я бы хотел отбросить религиозную подоплеку, насколько это возможно при описании идей Достоевского, и подчеркнуть, что имеется ввиду осознание каждым индивидуумом примата общественной нравственности над личной и объединении людей вокруг нравственной идеи. На тот момент это было христианство. Сейчас, как мне кажется, оно уже не актуально в качестве объединяющей идеи.
Николай Бердяев (наполеон) 6/3/1874 Киевская губерния – 23/03/1948 Кламар, Франция. Говорит, что этическое познание – это дуалистичное познание. Оно воспринимает добро и зло в едином субъекте, видит его как цельный и не видит в этом противоречия. Бердяев указывает, что для Канта важен закон, в то время как для самого Бердяева важна личность, с ее нравственным опытом и нравственной борьбой. Именно в процессе этого нравственного опыта и борьбы личности, по Бердяеву рождается этика. Ту же линию мы хорошо прослеживаем у Достоевского. Бердяев проводит грань между законом и нравственностью по их отношению к бытию. Закон – есть способ предотвращения зла, в то время как нравственность – есть способ совершения добра. Переход от одного способа бытия к другому возможен именно через духовный рост личности, который происходит в опыте и нравственной борьбе человека с самим собой.
Я намеренно опускаю многие теологические рассуждения Бердяева, поскольку не являюсь верующим и не принимаю теологические объяснения за таковые. Тем не менее, в таких рассуждениях Бердяева кое-что становится понятным. Я долго думал, почему так сильна и живуча идея прощения и искупления грехов в христианстве. Казалось бы, согрешил, забудь самостоятельно, без божьей помощи, и греши дальше. Я сейчас понимаю, что продвинутая экстравертная сенсорика, как и интровертная интуиция, воспринимает жизнь, как целостный акт, а не как массу возможностей, каждая из которых ведет к еще большему вееру возможностей. Соответственно, грех нельзя забыть или вынести за скобки. Будучи совершенным, он изменяет этот целостный акт и запускает его по совершенно новому руслу. Это изменение, эта червоточина остается с таким человеком навсегда, и он физически ее чувствует. Поскольку прошлое изменить нельзя, отпустить такой грех способно только высшее существо через акт прощения. В этом и необходимость, и потребность в боге для таких типов. «Искупительное освобождение через Христа является подлинным освобождением духа, поскольку в христианском нравственном сознании преодолевается прошлое. Только христианство...знает тайну забвения и стирания прошлого».
Бердяев говорит, что путь развития личности происходит от этики закона (наказания), т.е. от этики внешних ограничений, через этику искупления (спасения, благодати), т.е. этику осознания своей греховности, покаяния и обретения прощения, к этике творчества, когда человек самореализуется не в рамках социальных ограничений, и даже не в рамках сознательного различения добра и зла, а «по ту сторону добра и зла» (вот откуда это выражение), на основе духовного опыта. Этика творчества возможна, когда человек в процессе творчества забывает себя, отказывается от себя и отдается акту творения на благо мира, общества. Если нет субъекта, нет ни добра, ни зла. Эти понятия неотделимы от субъекта. Без субъекта остается только чистый акт творчества.
William Ross (нап) 15/04/1877 Scotland – 5/5/1971 England. Последователь нон-натурализма, в котором утверждается, что есть только два нравственные свойства объектов и процессов: хорошо и правильно. Эти свойства не сводятся и не определяются их натуральными свойствами. Соответственно, утверждения хороший, значит приятный, высокоразвитый или гармоничный – алогизмы. Попытался объединить деонтологизм Канта и утилитаризм Бентама.
Нравственные суждения могут быть верны или не верны, ВНЕ зависимости от взглядов человека. Они верны в том случае, когда отражают реальность. Скажем: «Смертна казнь – это плохо» или «Гомосексуальные браки – это плохо».
Наше понимание хорошести и правильности дано нам онтологически, и мы изначально способны эти свойства различать безо всякого опыта, хотя иногда нам нужно проанализировать много натуральных свойств объекта или явления, чтобы понять, хорошее оно или плохое. Мы смотрим на врача, который делает укол и не можем сказать, правильный поступок он делает или неправильный, пока не узнаем анамнез, диагноз, квалификацию врача, препарат, дозировку, и т.п.
Если правила не универсальны, то как узнать, как действовать в какой ситуации? Росс вводит понятия фактического морального обязательства и prima facie морального обязательства.
Prima facie – моральное обязательство в конкретной ситуации.
Фактическое – моральное обязательство с учетом всех ситуаций.
Скажем, у врача назначена встреча на 10.00. У него есть prima facie моральное обязательство прийти на встречу. В это время у пациента случается остановка сердца, и у врача появляется prima facie обязательство провести реабилитирующие процедуры. Фактическое же моральное обязательство врача, с учетом всех ситуаций, конечно, отложить встречу и помогать пациенту.
Росс идентифицирует семь prima facie обязательств:
    1. Честность. Мы должны быть честными и правдивыми и стараться выполнять наши обещания.
    2. Возмещение. Мы должны возмещать ущерб от наших неправильных действий.
    3. Благодарность. Мы должны благодарить других за их поступки, которые являются для нас добром и по возможности отвечать тем же.
    4. Воздержание от зла. Мы должны воздерживаться от причинения зла.
    5. Добро. Мы должны быть добрыми к другим и стараться улучшить их здоровье, мудрость, безопасность, счастье и процветание.
    6. Самосовершенствование. Мы должны стараться улучшать сове собственное здоровье, мудрость, безопасность, счастье и процветание.
    7. Справедливость. Мы должны быть справедливы и должны стараться равномерно распределять трудности и радости.
Росс попытался предложить способы выхода из ситуаций противоречивого долга, но с этой задачей он не справился. В итоге, каждый полагается на свою собственную оценку того, что такое хорошо и правильно.
Иррациональные функции отвечают за несловесное, образное восприятие: текстура, фактура, цвет, звук, запах.
Рациональные функции:
    1. Формируют словесные понятия
    2. Сравнивают их по принципу тождества и противоречия
    3. Выносят суждения на основании сравнения
    4. Формируют структуру таких сравнений, которая называется мировоззрением.
Этика в соционическом смысле – это способность формировать понятия, относящиеся к человеческим взаимоотношениям, сравнивать их и выносить оценочные суждения, а также способность формировать ценностное мировоззрение.
Кант выделяет 12 категорий рассудка.
    1. Категории количества: Единство, Множество, Цельность
    2. Категории качества: Реальность, Отрицание, Ограничение
    3. Категории отношения: Субстанция и принадлежность, Причина и следствие, Взаимодействие
    4. Категории модальности: Возможность и невозможность, Существование и несуществование, Необходимость и случайность.
    5. Категории координат: Пространство и время (добавлено мной).
Кант говорит, что это все априорные категории, которые даны нам до опыта и без которых никакой опыт невозможен. Все эти категории можно отнести к логическим. Мне захотелось описать этические категории, которые нам также даны до опыта и без которых никакой этический опыт невозможен.
Категории этического рассудка:
    1. Категории отношения: Референтность – индифферентность – противостояние.
    2. Категории субъекта: Я – другой – малая группа – большая группа – человечество – все живое – бог.
    3. Категории оценки: Добро-зло, желание-долг, счастье-страдание, правильность-неправильность.
Этические категории объектов:
    1. Я. Может включать только свои представления о мире, а может включать тело, одежду, пространство, людей, дело, коллектив, страну, мир.
    2. Другой. Тот, кто не воспринимается, как я, но предстает в единственном числе, пусть и собирательном.
    3. Малая группа. Семья, коллектив, клуб,
    4. Большая группа. Страна, партия,
    5. Человечество,
    6. Все живое,
    7. Бог.
Этические категории отношений.
    1. Референтность – интерес, привлекательность, значимость, полезность, ценность, важность, любовь.
    2. Индифферентность – незначимость, неважность, отсутствие мнения.
    3. Противостояние – негативное воздействие, разрушение, препятствование благу, ненависть.
Основное отличие логики от этики в том, что этический рассудок характеризуется дуализмом, т.е. способностью воспринимать какие-то категории, являющиеся логическому рассудку взаимоисключающими, одновременно как единое целое (любовь и ненависть, я и мы, референтность и противостояние, наказание и прощение).
Экстравертный этический рассудок формирует свои ценности на основе опыта, т.е. на основе взаимодействия с людьми. Для экстравертного этика принципиально важно, кто его воспитывает и как. Интровертный этик станет формировать свои ценности на основе априорных категорий, данных ему от природы. Даже если всем вокруг кто-то или что-то нравится, для интровертного этика это не обязательно ориентир. Важно, как явление соотносится с его внутренней системой ценностей. Соответственно, интровертный этик может сформироваться цельной личностью и в условиях отсутствия должного воспитания, как и негодяем в условиях отличного формального воспитания и образования.
Проявления экстравертной этики будут в большинстве направлены на людей вокруг нее. Если эта этика сенсорна, это будут конкретные люди, которые ее окружают. Если ценности не принимаются референтными людьми, ценности будут меняться, чтобы сохранить людей. Потеря референтной личности воспринимается, как катастрофа. Это очень ценится интровертными логиками, которые чувствуют себя защищенными и ценными, вне зависимости куда их завтра занесет их мышление. Тем не менее, гипертрофия экстравертой этики всегда означает вытеснение интровертной логики. Выражается это в том, что экстравертный этик начинает вырабатывать для себя и окружающих наборы правил поведения, которые не выдерживают критики интровертной логикой. (Мыть еду перед приготовлением, мыть руки перед едой, мыть ягоды перед едой, мыть руки после туалета, молиться три раза в день, делать или говорить что-то в ответ на какие-то внешние события: «будь здоров», когда человек чихнул, присесть на дорожку.) Таких правил становится все больше, они теряют ситуативность, становятся глупыми догмами. Еще одна особенность гипертрофированной экстравертной этики – это претензия на объективность. Таким людям свойственно считать, что выработанные ими правила и нормы поведения универсальны и все должны их придерживаться. Их может искренне возмущать, когда у кого-то есть свое мнение по общепринятому вопросу («как можно не брать зонт, если на улице дождь?».
Проявления интровертной этики всегда привязаны к ее системе ценностей. Здесь система ценностей может доводиться до абсолюта. Если она не принимается референтными людьми, они перестают быть референтными. Потеря ценностных ориентиров воспринимается, как катастрофа. Чтобы быть референтным для интровертного этика, нужно постоянно расти и изменяться под его систему ценностей. Это очень стимулирует экстравертных логиков. Ими это воспринимается, как забота, поскольку формирует их собственную систему ценностей, которая позволяет быть эффективным в мире. Гипертрофия интровертной этики выражается во все большем вытеснении экстравертной логики.
Выражается это в зависимости от фактов и невозможности делать правильные суждения на их основе. Она начинает выносить суждения о людях и отношениях на основе фактов, совершенно забывая подвергнуть их логическому осмыслению. Скажем, узнав, что человек бросил беременную жену, моментально выносят суждение о его моральной низости и прекращают всякие с ним отношения. В итоге может оказаться, что человек бросил беременную жену, узнав, что это не его ребенок и что ему просто не место в семье, где у жены есть любимый мужчина и скоро будет ребенок. Тем не менее, суждение уже вынесено и отношения разорваны. Или как меня в прошлый раз типировали на основе слов. «Он сказал такое-то слово, значит он есенин». Это классический пример слабого экстравертного мышления, которое заменяет логическое суждение называнием. Оценка выносится на основе факта, а не на основе его всестороннего анализа. В апогее такой человек теряет всякую способность к логическому осмыслению фактов и деятельность его психического субстрата сводится к вынесению оценок по поводу происходящих фактов. По сути, сплетни на лавочке по поводу прохожих.
Здесь очень важно заметить, что психические функции даны нам от рождения в виде возможностей, но не в виде данностей. У робеспьера есть ВОЗМОЖНОСТЬ научиться отличать тонкие оттенки смыслов и связей, у дюма есть ВОЗМОЖНОСТЬ научиться различать тонкие оттенки вкуса и запаха. У бальзака есть ВОЗМОЖНОСТЬ научиться видеть образы будущего. А вот как распорядиться этими возможностями, это уже личное дело каждого человека.  Кто-то их чувствует и развивает. Робеспьер становится мыслителем, штирлиц - руководителем, дюма - сомелье. А кто-то оставляет свои функции в первозданном виде, так и не развив способности к тонкой дифференциации своего аспекта. В этом смысле, не каждый этик будет этичным, не каждый этик будет воспринимать человека, как главную ценность бытия, не каждый этик будет иметь нравственные устои. Все это продукт развития, а не данность.
Есть два фактора развития: опыт и его осмысление. Интровертам свойственно делать акцент на осмыслении, но ограничивать себя от опыта, поскольку он болезненный. Экстравертам болезненно взаимодействовать с собой. Им проще раствориться в опыте, чем заниматься его осмыслением.