Белые мундиры

Теснота невыносимая. Вокруг сплошной стеной стоят сослуживцы, плотно прижимая меня к борту. Могли бы для нашего отделения и побольше помещение выделить! Ведь важную миссию выполняем! Слышал, аж сотни батальонов на состав загрузили. Сколько ещё ехать?
 Снаружи, из вагонов соседних взводов, доносятся приглушённые мерным стуком колёс выкрики:
 - Смерть монстрам!
 - Смерть разжигающим огонь!
 Да. Сами виноваты. Хотя они знают это, а ведь могли бы жить спокойно и...
 - А кто-нибудь их видел? - вдруг спрашивает сосед справа.
 - С поля боя ещё никто не возвращался, - отвечает кто-то сзади. - Но, говорят, это огромные зверюги, которые проглотят и глазом не моргнут.
 - Да, настоящие драконы, извергающие пламя.
 - Ха-ха-ха! Сказки! такого быть не может!
 - Наступит время - сам узнаешь.
 - Ну что, бойцы, готовы пожертвовать собой?
 Мда уж, оптимистичное напутствие! Знаю, нас методично и тщательно готовили к этому, но каждый надеется выжить.

***
 Сильный толчок выводит из полудремы. Все сразу оживляются.
 - Что это?
 - Диверсия!
 - Точно! Эти гады на состав напали!
 - Да мы тут в ловушке!
 - Тихо, глупцы! Это высадка! Приготовиться!
 Словно ахейцы, с оружием на изготовку замираем в ожидании. Последнее затягивается, превращаясь в нестерпимую пытку. Троянский конь не желает выпускать своих солдат. Про нас забыли? Оставили в резерве? А может, враг разгадал замысел и теперь разжигает за стенкой костёр?
 Вдруг люк открывается, и тут же, блеснув золотым воротничком, исчезает сосед слева.
- Первый пошёл!
 Началось! С каждым часом наши ряды редеют.
 "Что за тактика у начальства?! Ведь можно ударить сразу батальоном и уничтожить гада", - размышляю я, оставшись один.
 Неожиданно всё помещение оказывается залитым солнечным светом. Теперь мой черёд! Совсем рядом вспыхивает пламя, и тут же, как учили, впрыскиваю огромную дозу яда в зловонную пасть уродливого исполина. Но тот, даже не покачнувшись, продолжает уверенно стоять на кривых лапах, лишь слегка морщится. Неужели даже сверхмощное оружие против них бессильно?! Гигантской клешнёй чудище сжимает меня и пытается вдавить в землю. Оглядываюсь. Вокруг - обгоревшие, изувеченные тела боевых товарищей. Чуть в стороне, справа, на боку лежит наш покорёженный вагон, на котором чёрной краской напечатано: "курени... убивае..."