Дуновение времени. Гл. 12 Высокое совещание

Глава двенадцатая. Высокое Совещание.

- Так с чего мы начнем наше импровизированное заседание? – первым задал вопрос Лютущан, представлявший собой нейтральную линию Президиума Правительства, отвечавшую за сельское хозяйство, легкую промышленность и торговлю.
- Я думаю именно с того, что выслушаем майора Луготана. – задумчиво произнес Ходимун. – Но прежде я от имени Президиума хотел бы объяснить ему ту неуравновешенность, которая возникла в наших разговорах и общении. Поверьте, майор, события, сродни сегодняшним, происходят не каждый день, и та нервозность, с которой мы все разговаривали тут недавно, вполне объяснима. И я хотел бы услышать от вас определённые гарантии того, что мы не будем обострять эту, и без того острую, ситуацию. У нас за спиной Народ и Государство, и все вокруг, а мы, в первую очередь, должны понимать это, как наш служебный долг. Все наши личные ощущения, боли и обиды должны быть оставлены на потом.  Именно это я хотел бы в первую очередь довести до сведения всех, здесь присутствующих. Есть возражения? – Ходимун выдержал полуминутную паузу. – Нет возражений. – привычно констатировал он.
- Позвольте, пожалуйста, и мне присоединиться к уважаемому Председателю Президиума. Я действительно был несколько взвинчен в условиях столь   экстраординарной и быстроменяющейся обстановки. – блеснул своим пенсне Берупен. – И я думаю, точнее сказать, я уверен, что майор Логутан правильно поймет и без лишней экспрессии истолкует всё произошедшее здесь в течение последнего часа, с момента нашего появления на объекте номер один. Я готов принести свои извинения за резкие слова. Я действительно потерял голову в этих прискорбных для всех нас обстоятельствах и готов точно также истолковать все слова и действия майора, не придавая им какого-либо серьёзного значения и не делая в отношении случившегося каких-либо долгосрочных служебных выводов.
    Вся «Пятёрка» разом повернулась к майору, пытаясь разглядеть, какова будет его реакция на услышанное в примирительных речах двух высших руководителей Государства. По мнению Президиума, представлявшего в данный момент собой высший свет политического руководства Государства, майор должен был, как девушка, залиться розовым цветом стыда за содеянное и сокрушенно уронить на плечо или грудь буйную головушку. Но Луготан вместо этого покрутил головой, оглядев зачем-то свою гвардию, и чуть прищурившись, произнес:
- Я прекрасно понимаю, чем и насколько сегодняшняя обстановка отличается от рутинного положения вещей на объекте. Я понимаю также, чего стоят мужские слова и выражения, произнесенные в горячке драки или скандала, и совершенно не склонен делать из этого основную проблему нашего теперешнего разговора. – «пятерка» удовлетворенно зашевелилась, запереглядывалась и дружно закивала. – И мне было бы совершенно наплевать на слово «Козёл», даже в той форме, как оно было сказано. То есть старшим по отношению к младшему, да ещё в служебной обстановке. Я в состоянии за себя лично постоять и разобраться с любым нахалом таким образом, что он впредь будет вытягивать руки по швам при любом моем появлении. Но то, из-за чего, я настоял, быть может и в недостаточно корректной форме, чтобы мы с вами собрались за этим столом для серьёзной беседы, вызвано отнюдь не личными мотивами, а моими служебными обязанностями. И сейчас первое, что я хотел бы от вас услышать, так это то, что вы меня поняли, и поняли правильно. Я жду вашего подтверждения. – Луготан повернулся к Ходимуну. – Вы меня поняли?
- Да, я вас понял, но…
- Об этом потом. А сейчас вы, Берупен, Вы меня поняли? – Председатель Комитета кивнул головой, явно не удостаивая майора своим ответом.
– Я не расслышал, Председатель, вашего ответа! Вы меня поняли?
- Да.
- Считайте, что вы находитесь в судебном присутствии, где обязаны отвечать полностью на поставленный вам вопрос. Вы меня поняли?
- Да, я вас понял. – Берупен снял пенсне, достал платок, и долго протирал его, высматривая что-то на поверхности стёкол на фоне окна.
- Уважаемый Галетан, вы меня поняли?
- Да, майор Луготан, я вас понял. – ответил член президиума и сложил перед собой на столе руки в замок.
    Луготан перевел взгляд в торец стола, где сидел Булаган.
- Я хорошо понял вас, майор. – Не дождавшись вопроса выплеснул он.
- А вы, уважаемый Лютущан?
- Да, майор. Я вас полностью понял. – ответил тот.
- Замечательно. - Майор сложил ладони, как при молитве, поднёс кончики пальцев к губам и на мгновенье задумался, после чего ещё раз произнес:
- Замечательно. – и встал со своего места. И уже стоя, продолжил. – Я не проводил какого-то специального следствия, но считаю себя вправе предъявить обвинения всем вам пятерым в попытке предумышленного убийства Великого Вождя маршала Суливана. Кто именно будет обвинен в собственно убийстве, а кто в соучастии должен будет решить военный суд. Но эти двое. – майор указал на Ходимуна и Берупена, виновны ещё и в попытке уничтожения улик вашего общего преступления. Поскольку преступление произошло в пределах объекта номер один, то данной мне властью коменданта объекта, я объявляю вас задержанными по подозрению в убийстве. В качестве меры пресечения объявляю каждому из вас заключение в одной из этих пяти спален под надзором дежурной группы охраны. – вся «Пятёрка» выслушала майора молча. - А сейчас, я прошу каждого из охранников осмотреть по выбранной ими комнате и запереть все переходные двери, оставив при себе замковые ключи. И предупреждаю задержанных, что я приказываю охране стрелять на поражение при попытке к бегству или при сопротивлении. Кстати, если при вас есть какое-либо оружие, я требую выложить его на стол. – Трое из пяти выложили на столешницу оружие. Двое подняли и пошевелили открытыми ладонями, демонстрируя его отсутствие. Луготан удовлетворенно кивнул и продолжил:
- После того, как вы разместитесь по комнатам и приведете себя в порядок, я буду по очереди приглашать вас сюда для беседы-опроса. При сопротивлении моим распоряжениям охраной будет применено физическое принуждение. Вопросы есть? Нет вопросов! Выполняем.
     Звено разошлось по комнатам и занялось проверкой надежности запоров на окнах, в ванных и переходных дверях. Через несколько минут, вернувшись, офицеры звена были уже готовы развести задержанных по комнатам.
     «Пятёрка» в ожидании сидела за столом и переговаривалась:
- Он с ума сошел? Ненормальный. – Ходимун нервно тер руки. Но на вопрос Луготана о том, чем он недоволен, пожал плечами и вяло улыбнулся, обнажив широчайшую щель между верхними передними зубами. Так или иначе, но ворчали все, кроме Берупена, нацепившего протертое пенсне и рассматривавшего резьбу на деревянных карнизах на стыке стен и потолка. И в тот самый момент, когда из комнат появились охранники, на приставном телефонном столике зазвонил аппарат. Звонили из прихожей.
Майор поднял трубку и назвал себя. После этого переспросил:
- А в чем дело? – и снова добавил. – Председатель Берупен спрашивает, в чем дело? – и, выслушав, громко засмеялся и сказал. – Так не морочьте нам яйца. Заводите их сюда. Я сейчас открываю двери.
Положив трубку, Луготан присвистнул и, в ответ на внимание его бойцов, шепотом скомандовал: «К бою!», после чего поднял два пальца, ткнул ими в двоих ближайших бойцов и перевел на стол с членами Президиума. Остальным он указал на дверь, и все трое заняли позицию вдоль стены, слева и справа от входной двери. Сам он подошел ко входу и, приготовившись, стоял и смотрел на экран, где была видная прихожая. Там перед дверью стояли две инвалидные коляски, в которых сидели двое, с мешками на головах и закованными в наручники руками. Рядом стояли два офицера Комитета Защиты Революции, в том числе тот, которого полтора часа назад Берупен отрядил на поиски источника комментариев на листе экстренной оперативной информации. Несколько человек теснились немного позади.
Майор распахнул дверь и посторонился:
- Вы, двое. С колясками. Заходите. Остальные на месте.
    Офицеры комитета ввезли двух своих пленников. Луготан остановил их в полутора метрах от входа и, знаком руки оставив остальных в прихожей снаружи, закрыл дверь за спиной у вошедших. Комитетчики замерли под наставленными на них пятью стволами охраны. Майор протянул руку и попросил ключи от наручников, а получив, расковал пленников. После чего снял с них головные мешки. В первой из колясок сидел человек, внешне похожий на покойного Правителя Суливана, а вторым пленником был Руководитель Рекрут-Управления Правительственного аппарата Волизан. Оба они подслеповато щурились на свет, после долгого пребывания в полной подмешочной тьме.
    Когда с головы Суливана был снят мешок, и его прищуренные в напряжении глаза встретились взглядом с Луготаном, после пережитого дорогой страха кровь бросилась ему в лицо. Он поднял ладони к щекам, протер глаза и потрогал волосы на голове. Волизан был более собран.
    Луготан стремительно подошел к буфету, налил два стакана минеральной воды и подал освобожденным. Пока же они с жадностью пили, майор надел наручники на попавших в засаду офицеров Комитета, сопровождавших пленников, а сейчас растеряно поглядывавших на отвернувшегося от них Берупена. После этого майор разоружил их и указал на два кресла, пригласив сесть. «Пятёрка» Президиума молча наблюдала за происходящим.
    Суливан, напившись, хрипло произнес только одно слово: «Трубку». Майор принес её вместе со спичками и коробкой табака из второй спальни. Хозяин, не торопясь и ни на кого не глядя, набил её, запалил и жадно затянулся. После чего встал, поводил, освободившимися от пут руками, внимательно осмотрелся и отвесив общей поклон, произнёс:
- Ну, вот мы и дома! Здраствуйте, мои дорогие! – а потом, повернувшись к Волизану, спросил. – И что ты мне скажешь, Воли-друг?
- Да ничего я тебе не скажу, Суло-царь. Разве что вот, с приездом!
- Действительно. С приездом нас, мой золотой. Какая мысль замечательная. Неплохо прокатились. – и Суливан повернулся к офицерам комитета. – Это вы, подполковник нас «в тёмную» катали? Сидите, сидите. Отдыхайте. Мы же уже на месте. И вы тоже. Как ваше имя? Подполковник Жемикон? Я правильно расслышал? А почему у вас голос такой тихий? Что это вы так скукожились. Вы что, стесняетесь, наверное? Напрасно! Вы, как я понимаю, четко выполнили труднейший приказ. – и Правитель вытянул руку с трубкой в направлении Берупена. – За это только награда полагается или внеочередное звание. Что вы предпочли бы? Я бы на вашем месте соглашался на звание. Это же и к окладу хорошее подспорье будет. Решайте, подполковник, решайте. И вы капитан тоже подумайте. А мы тут пока с друзьями потолкуем. И ещё маленький вопросик – где мой браунинг? Кто-то из вас у меня его из нагрудной кобуры вытащил.
    Капитан извлек браунинг из кармана брюк и со словами «Простите, Правитель» подал оружие Маршалу.
- Да ладно, капитан. У каждого своя служба. – хохотнул Правитель и спрятал брауниг на груди.    
    Затем Суливан повернулся к Луготану, широко раскрыв руки. – Здравствуй, майор. Спасибо, в беде не бросил. – Он ласково, приложась щекой к щеке, обнял и похлопал того по спине, а затем повернулся к охране. – И вам спасибо, друзья. Мы ещё поговорим. Как я понимаю, все у нас тут только начинается?
    Вождь подошел к открытой двери несгораемого шкафа и, поочередно пощелкав кодовыми замками, открыл дверцы шести его отделений.
    За столом царило глухое молчание. Вся «Пятёрка» сидела, не поднимая глаз. Двое крутили в пальцах очки, третий рассматривал ногти на руках, четвертый снимал и одевал пенсне, регулируя его зажим на переносице. А член Президиума Галетан продолжил рассасывать под языком сердечные таблетки и периодически вытирать платком глаза.
  - * -